ПРОЕКТЫ     КМТ  

КМТ

Работа времени

Андрей Жмакин © 2013

Белый кабриолет со складным верхом

    «И т.д.».

   Сергею показалось очень удачным это «и т.д.». Скажем, летом одно «т.д.», зимой — другое. Правда, с зимой плохо сочетался «кабриолет». Однако не писать же «кабриолет со складным верхом». Хотя, написал же он «с шофёром». Ну, это другое дело — не просто машина сдаётся, а с обслуживанием.

    — Сойдёт, — отмахнулся от сомнений Сергей.

   И текст «Белый кабриолет с шофёром. Свадьбы, торжества и т.д.» ушёл по е-мейлу в газету бесплатных объявлений.

   Первый же звонок после выхода номера был от мужского голоса. Мужской голос поинтересовался суммой продажи тачки.

    — С шофёром? — саркастически уточнил Сергей.

    — Нафиг мне шофёр? — удивился мужской голос.

    — Так в объявлении русским по белому написано.

    — Постой, так ты кабриолет свой сдаёшь, что ли?

    — Именно что сдаю.

    — Блин! Ну, так бы и написал!

   И мужской голос оборвался гудками.

   Двое последующих суток голоса разного пола уточняли технические характеристики автомобиля и размер арендной платы. Чтобы не мешать ведению переговорного процесса, Сергей решил сегодняшние лекции пропустить и остался в общаге.

    — Ты здесь? — заглянул к нему в комнату Кеша. — Что делаешь?

   Кеша был однокурсником. И терпеть не мог своё уменьшительное имя. «Иннокентий», — всегда представлялся он с неповторимой интонацией, каким-то магическим образом действовавшей на девушек. По девушкам Кеша был большой специалист. Каким образом он в один вечер мог обиходить иную недотрогу, которую месяцами безуспешно уламывали парни и повиднее и побогаче его, оставалось тайной. «Флюиды», — кратко объяснял Кеша, никогда, надо отдать ему должное, не вдаваясь в подробности.

   Его случай был уникальным и по другой причине. До третьего курса Иннокентий Смирницкий на противоположенный пол обращал внимание ни больше, чем, скажем на снег вершины Килиманджаро — ну, да, есть такой феномен, в принципе интересно, но в практической жизни нафиг он сдался. Всё своё время Иннокентий проводил в аудиториях, библиотеке и за научной литературой. На втором курсе у него уже были печатные работы в зарубежных журналах. Начав с гистологии, он добавил к своим интересам биохимию и затем — геронтологию, сосредоточившись на молекулярных механизмах так называемого внезапного старения.

   А на третьем курсе произошла метаморфоза. Описывал её Кеша следующим образом:

    — Сижу я на лекции и мысленно пытаюсь наложить соответствующую цитокиновую сеть на процесс формирования гранулемы. И вдруг меня осеняет — а жизнь-то проходит!

   И жизнь Кеши превратилась в головокружительный процесс навёрстывания упущенного. Через неделю он потерял девственность в жиденьком лесу, окружавшем фтизиатрический диспансер, в аудитории которого им читали лекции по патологической анатомии. Следующая пара была пропедевтика в областной больнице, начинавшая через сорок минут, пятнадцать из которых занимала дорога.

   Кеше хватило.

   Я избавлю читателей от описания бесчисленных подробностей, вошедших в фольклор медуниверситета, памятуя о возможном нахождении среди гипотетической аудитории лиц несовершеннолетних, особо стыдливых и придерживающихся высоких моральных принципов. Хотя подробности так и просятся в жанровую новеллизацию. Чего стоит хотя бы случай с закрытой в самое время ужина кухней на четвёртом этаже пятого общежития и негодующего вопля по этому поводу толстухи Гурвичихи с шестого курса, которой закрытая дверь препятствовала забрать разогревающуюся на плите кастрюлю борща.

    — Выкипит же! — бушевала Гурвичиха.

    — А кто там? — интересовался народ, привлечённый скандалом.

   Наконец дверь в кухню открылась, и дверной проём занял Кеша. Занял очень удачно, каким-то образом умудрившись закрыть лицо, выскользнувшей из-за его фигуры девушки, тут же исчезнувшей на лестнице, рядом с которой располагалась кухня.

   Гурвичиха потом долго ещё не могла успокоиться:

    — Они же там стол вконец расшатали!

   Особенно её раздосадовало, что она не успела разглядеть лица убежавшей.

   Нахождение Кеши в общаге во время занятий Сергея не удивило. Именно в это время и можно было найти свободную от свидетелей комнату. А к Сергею Кешу тянуло как магнитом — Сергей жил в комнате один. По документам, конечно же, соседи были, но в реальности обитали в других местах, так получилось. И Кеша исходил завистью к возможностям однокурсника.

   И кабриолет серёгин тоже вызывал у Кеши роение планов:

    — Там роскошное, такое широкое, заднее сиденье!

   И приставал с просьбой одолжить тачку на вечер.

   Но Сергею надо было отбить бабки, пошедшие на покупку машины. С бабками у него на этот момент возникли реальные трудности. А платёжеспособность Кеши до требуемого уровня не дотягивала.

   Кеша завистливо-мечтательно вздыхал. Тем более, что очередной объект, по имени Маша, выказывал до сих пор не встречаемую Кешей стойкость и наличие аргумента со складным верхом было бы как нельзя кстати.

    — Ладно, — в очередной раз вздохнул Кеша и ретировался.

   Именно в этот момент позвонила Элли.

   Сергей в тот момент, конечно, не знал, что это была Элли, её имя он узнал, когда они представились друг другу и её голос, произносивший имя, отозвался у Сергея где-то внутри таким же, каким он звучал у неё — мягко-проникновенным, эхом.

    — Сколько времени в течение суток я могу располагать вашим автомобилем?

   Она помедлила неуловимое мгновение — но это мгновение было! — и добавила:

    — Под вашим управлением.

   И то мгновение, которое было и которое было неуловимо коротким, заставило Сергея забыть не только про университет, но и вообще про всё остальное, что не касалось этого голоса, негромко лившегося из трубки сотового телефона.

    — Да хоть круглые сутки.

   От короткого смешка у Сергея запылало лицо.

    — Круглые сутки мне не надо. С четырёх до семи вечера я могу на вас рассчитывать?

   И они условились встретиться через полчаса.

   Вновь заглянувший в комнату Кеша застал самый конец разговора и тут же просёк ситуацию:

    — Баба заказала. Молодая?

    — Голос не старый.

    — Сейчас поедешь?

    — Хочет посмотреть машину.

    — Меня возьми.

    — Зачем?

    — Ну мало ли... А вдруг мошенники? А? По голове дадут, машину отберут, а тело твоё и не найдут вовсе. Возьми на всякий случай. Кабриолет жалко — не теряю надежду воспользоваться.

   И Сергей его взял. Действительно, а мало ли что?

   Элли была одна и никаких её сообщников, замышляющих преступление, совершаемое группой лиц, вокруг не просматривалось.

   Наоборот, лёгкая тень тревоги промелькнула по её лицу, когда девушка увидела рядом с Сергеем Кешу.

   Сергей тут же успокоил её, сказав, что подвозил друга и что этот друг — он выразительно посмотрел на друга — уже приехал и уходит.

   Кеша, мгновенно сориентировавшись, вылез из автомобиля, успев шепнуть: «Твою мать... ну ты и везунчик. Не теряйся», и ретировался, откланявшись и выпустив в Элли целое облако своих флюидов.

   И Сергей буквально увидел, как они отскочили от неё, абсолютно её не тронув.

   Она вообще несколько отстранённо относилась к окружающему. Была постоянно погружена в себя, словно размышляла над каким-то вопросом, лишь поневоле отвлекаясь на протекающую мимо неё жизнь.

   Но Сергей быстро понял, что она кого-то ищет. Раз за разом, каждый день, они следовали примерно по одному и тому же маршруту, а Элли при этом не столько смотрела вокруг, как погружалась в себя, словно то, что она ищет, должно было срезонировать с чем-то, находящимся у неё внутри. И по наступлению этого резонанса она должна была понять, что то, что она ищет — найдено.

   Внешне Элли выглядела ровесницей Сергея, но тот почему-то чувствовал себя с ней младшим. Было в ней что-то, делавшее Элли старше.

   Сказать, что она была красива...

   Да нет, ничего особенного, вроде, в ней не было. Нормальная девушка.

   Вернее, то, что в ней было особенное, заключалось не во внешности, а исходило от неё подобно невидимому излучению, заставляя Сергея, буквально минуты считать до следующей встречи.

   Не зря Кеша сразу среагировал. Кеша в этом деле мало с кем сравнится.

   Кстати, Кеша все те дни, когда Сергей разъезжал с неведомой целью в обществе Элли, пребывал во всё углубляющимся пессимизме.

    — Не даёт! — с отчаянием сформулировал он свою проблему Сергею.

    — Тебе? — с интересом уточнил тот.

   Феномен, действительно, был из ряда вон. Чтобы Кеша был отвергнут... С момента знаменитого озарения «а жизнь-то проходит!» такого с Иннокентием ещё ни разу не случалось.

   «Ага, нашла-таки коса на камень», — злорадно подумал Сергей.

    — Ну и ладно. Что, других нет? — успокаивающе сказал он.

    — Да есть, — отмахнулся Кеша. — И полно есть. Но ты знаешь...

   Он не договорил.

    — Как раз сегодня утром узнал, что у неё есть парень. И даже видел. Марек его зовут. Поляк, что ли... Ничего так. У Машки вкус есть.

   Опа, вот оно что! У Кеши — счастливый соперник. Нет, определённо нашла на камень коса. И есть в этом глубинная справедливость.

    — А у тебя с ней как? — прервал Кеша размышления Сергея.

    — Никак, — коротко, как бы между прочим, ответил тот.

    Сергей соврал.

   Как раз сегодня вечером он шёл к Элли в гостиницу, где та жила (Сергей так и не добился от неё, откуда она приехала). В отличие от прежнего расписания, сегодня они — именно Элли пригласила — зашли в ресторан поужинать. И было красное вино, и был запах будоражащих духов, и был медленный танец под колыхающуюся музыку, и был глубокий вырез, открывающий взору выемку меж грудей, и был — крепче вина — запах её тела, и был вкус её губ, оставшийся на губах Сергея после сначала мимолётного, а затем, сразу следующим — глубокого и длинного поцелуя, после которого — шёпотом в самое ухо — и прозвучало приглашение прийти вечером к ней.

   

   Капли воды мерно звенели, одна за другой падая в серебряный желобок, после чего с лёгким журчанием стекали в сосуд, скрытый в основании клепсидры. Мургис подставил ладонь. Звон и журчание прекратились, сменившись на тишину, с еле слышным здесь, во внутренних покоях обширного дома, шумом центральной улицы Кесарии Стратонийской.

   Ладонь неумолимо наполнялась водой.

   Мургис повернул голову к глубокой чаше, стоявшей посреди комнаты на бронзовой треножной подставке искусной ковки. В чаше медленно успокаивалась красноватого цвета вода.

    — Звал?

   Мургис обернулся на голос, прозвучавший у него за спиной.

   Некто был облачён в длинный, до пола, чёрный плащ с опущенным капюшоном, закрывающим лицо.

    — Ты приходишь всегда так неожиданно.

    — Я прихожу всегда на зов того, кто зовёт.

   Мургис повернул руку ладонью вниз. Вода со слабым плеском вылилась, и через мгновение возобновился мерно повторяющийся звук падающих капель, сопровождаемый чуть слышным мимолётным журчанием.

    — Думаешь, остановил рукой время? — в голосе того, кто пришёл в плаще, зазвучала насмешка.

    — Думаю, что пусть на время, но изменил его течение.

    — Ничего ты не изменил. Время лишь на пару мгновений собралось в твоей руке, но течь в неё оно не переставало. Так зачем звал?

    — Елена.

   Некто в плаще помолчал.

    — Это двадцать пятая.

   Мургис повёл плечом:

    — Двадцать пятая, тридцать пятая... Какая разница?

    — Разница в Марке.

    — Марк?

    — Марк. Вся Кесария знает об их любви. Неужели ты не знал?

   Мургис стряхнул оставшиеся капли воды с ладони:

    — Знал, не знал ... Прежде никакая любовь не мешала.

    — Прежде любви не было, Мургис, — произнёс Некто в плаще, закрывающем лицо.

    — А что меняет любовь? — в голосе Маргуса прозвучало пренебрежение.

   Некто в плаще, закрывающем лицо, чуть склонил голову вперед, отчего складки капюшона на его шее сзади разгладились.

    — Тут не так давно шлялся один бродяга. Мутил народ.

    — Великий Город полон бродягами всех мастей.

    — Это так. Бродягу, о котором я говорю, казнили. И даже тело пропало, а ученики рассеялись от Египта до Асии.

    — Тем более нечего его поминать.

    — Не спеши.

   Мургис замолчал и терпеливо ждал, пока Некто в плаще, скрывающем лицо, не продолжит.

   И тот продолжил:

    — Так вот, один из его учеников, чьим заботам сгинувший бродяга поручил свою мать, написал книгу о произошедшем. И начал её с утверждения, что любовь — это Бог.

    — К чему это ты рассказал?

    — К тому, что — если вдруг их учитель был прав, а кто знает истину? — то посягая на любовь, ты посягаешь на Бога.

    — А этот учитель был прав?

    — Кто знает истину?

   И вновь тишина, наступившая в комнате, нарушалась лишь звуком падающих и стекающих капель в клепсидре.

    — Что, не решаешься? — прервал молчание Некто в плаще, закрывающем лицо. — Не решаешься... Тогда поступи по-другому.

   И в комнате вновь стали слышны лишь звуки истекающего в клепсидре времени.

   А спустя час к дому Иосифа, золотых дел мастера, подошёл известный в городе, да и далеко за его пределами, маг.

    — Радоваться тебе, досточтимый Мургис, — приветствовал его Иосиф.

    — И тебе радоваться, Иосиф. Мне надо сказать нечто твоей дочери.

    — Её сейчас позовут, но вряд ли она изменит своё решение. Через неделю Марк вернётся из Десятиградия и будет свадьба.

    — Не вернётся, Иосиф.

    — Как?! Ты что-то знаешь, Мургис?

    — Что с Марком?! — это вскрикнула, услышав последние слова отца, пришедшая на его зов Елена.

    — Не волнуйся, Елена, — сказал, поприветствовав девушку взмахом руки, Мургис. — Твой Марк не умер. И может не умереть ещё долго. Очень долго. Как и ты. Но ближайшие сто лет ты не увидишь его. А через сто лет — сможешь, если сумеешь найти.

   Елена побледнела:

    — Извини, уважаемый Мургис, но, похоже, твой разум помутился. Как я смогу прожить сто лет, чтобы найти Марка?

    — Ты сомневаешься в возможностях мага? Впрочем, всё зависит от тебя. Раз в сто лет ты должна будешь отдать свою любовь какому-нибудь юноше — тогда ты проживёшь следующие сто лет, чтобы попытаться найти Марка. Так же и Марк. Он должен будет отдать свою любовь какой-нибудь девушке, чтобы прожить следующие сто лет и попытаться найти тебя.

    — Ты даруешь нам бессмертие? — с сомнением проговорила Елена.

    — У людей в этой жизни нет бессмертия. Но у людей в этой жизни есть их время жизни. Отдав свою любовь, вы с Марком возьмёте в обмен время жизни тех, кто возьмёт вашу любовь. Если захотите. А если не захотите — умрёте, исчерпав своё время. Да, за сто лет судьба вас может развести далеко друг от друга. Но, говорят, любовь живёт в сердце. Что ж, слушайте своё сердце, чтобы найти друг друга.

   Маг зло улыбнулся:

    — Решать вам. Умереть, так и не соединив свою любовь, или пытаться соединить свою любовь, забирая для этого время жизни у других людей. Опять же — ценой своей любви.

   И мрачно повторил:

    — Это и будет ваша плата за то, что ты отвергла желание мага. Марк тоже узнает об этом. Время пошло. Поищи вокруг какого-нибудь юношу, Елена, если хочешь через сто лет попытаться найти Марка. И пусть он там, где он сейчас находится, тоже поищет какую-нибудь девушку.

   И, уже повернувшись, чтобы уйти, Мургис добавил:

    — Если хотите друг друга найти. Решать, повторяю, вам самим.

   И в пустом доме мага, во внутренних покоях, в глубокой чаше, стоящей посреди комнаты на бронзовой треножной подставке искусной ковки, вдруг дрогнула красноватая вода, и широкие круги пошли по её глади от центра к краям, словно невидимая рука бросила в воду невидимый камень.

   

   Сергей проснулся с трудом, но уж очень настойчиво кто-то тряс его. Открыв глаза, он увидел над собой Кешу:

    — Серёга, ты чего творишь? Тебя уже неделю на занятиях нет.

   Вдруг глаза Кеши округлились:

    — Блин... И когда это у тебя началось?!

   

   Собственно, и всё.

   Можно было бы написать про госпитализацию и обследования, но, как заметил человек, не просто писавший на русском языке, а умевший это делать хорошо: «Не надо уводить рассказ в боковые улицы. Не надо этого делать даже и в том случае, когда на боковых улицах цветёт акация и поспевает каштан».

   Вот только про Кешу.

   На Смирницкого эта история произвела эффект обратный его открытию, что жизнь проходит мимо. Он словно по мановению волшебной палочки вернулся в прежнее состояние — воскрес блестящий студент Иннокентий Смирницкий, пример и лидер университетского СНО. Иннокентий даже сумел уговорить заведующего кафедрой патанатомии не просто провести тщательное вскрытие тел (интересно, что и Сергей и Маша умерли в один день), но и сделать многочисленные тканевые срезы и сохранить в жидком азоте образцы сыворотки крови и ликвора, а по особой, новейшей, методике — законсервировать взвесь лейкоцитов и тромбоцитов. И долго ещё сокрушался, что не удалось подобным образом заготовить для последующего исследования эритроциты. Но и полученного хватило, чтобы через некоторое количество лет обосновать целую серию блестящих идей молодого, но головокружительно быстро набирающего вес в соответствующих кругах, учёного-геронтолога И.С.Смирницкого.

   Вот теперь, как писал тот, кто уже был процитирован чуть выше (очень хороший человек, его расстреляли): «На этом кончим. И все скажут: точка стоит на том месте, где ей приличествует стоять».

Андрей Жмакин © 2013


Обсудить на форуме


2004 — 2024 © Творческая Мастерская
Разработчик: Leng studio
Все права на материалы, находящиеся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе об авторском праве и смежных правах. Любое использование материалов сайта, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.