|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Герои поневоле Владимир Бабарыкин © 2011 КОЛЛАПС. Алёну Дашук, при её жизни в этом грубом мире, я не встречал. Её рассказы читал после ухода её из этой жизни. При чтении меня не оставляло чувство, что мы знаем друг друга. Её творчество вызывает фантастическое и светлое ощущение жизни: мысли, чувства, действия. Этот рассказ в коей-то мере перекликается с творчеством Алёны Дашук — в чём прошу не усматривать заимствование. Вероятно, наше мировоззрение близко по ощущению.
.................................................................................................................... .................................................................................................................... (Евангелии)
Вольному воля, а спасенным рай,
Долгий рассказ оставь для первокурсниц...
Покуда горе не беда, будет все путем,
Кривая вывезет всегда, ...(с)
(Д. Маликов — А. Шаганов)
Когда это было, когда это было,
Во сне? На яву?
Во сне, на яву, по волне моей памяти
Я поплыву.(с)
( Д. Тухманов — из вагантов)
Когда делали что-то бессмысленное, моя пра-бабка
говорила: «Это они взяли бумажную денежку,
скрутили её в трубочку и коту под хвост!»
(Из воспоминаний «цыганёнка».)
Pacta sunt servanda.*
Рассказ этот быль или небыль? Вымысел автора? Что-то быль, что-то вымысел. Фантастика. Идея рассказа высказана моим сотоварищем по строительной «шабашке», но ином ключе — чтобы показать возможность запрограммированности действий детей внушением старших. Этот рассказ, в коей-то мере, ответ той идее о внушении и, что неправому наставлению приходит завершение и восстановление Божьего замысла.
Это было в стародавние времена. Нынешняя молодёжь даже вообразит с трудом гужевой транспорт, и на курицу скажет не живая, а свежая курица. Вот в те времена жил-был «цыган», когда живые, меченные зелёнкой, куры вольготно разгуливали по улице, а гужевой транспорт был обыденным предметом, и хлеб в магазин возили в деревянной будке-тележке, крашеной синей краской, которую тащила лошадка.
Ездил он по небольшим селениям на телеге, принимал старьё, продавал известь и мел. За сданное старьё с дополнительной копеечной платой или говорил, что старья довольно — давал свистульки с шариком, лампочки для фонариков, батарейки, крючки, леску и прочие мелочи, которые раньше можно было купить только в крупных городах. А в мелких селениях жуткая ценность была для мальчишек.
В точности не было известно, цыган он или не цыган, прозвище такое.
Цыган неторопливо ездил от улицы к улице и кричал: «Мёл-звёстка, старьё принимаем. Мёл-звёстка, старьё принимаем, мёл-звёстка.» Цыган замолкал и его тележка, которую везла флегматичная лошадка, скрипела, медленно наматывая на колёса просёлочную дорогу.
Когда-то цыганёнок, будучи ещё мальцом, спрашивал своего деда: «Почему он разъезжает по селениям? Почему возит мёл-звёстку?» Дед сначала отшучивался, а потом, взяв с него «страшную» клятву, что никому постороннему не расскажет, поведал, что он не просто возит мёл-звёстку, а выполняют миссию своей далёкой родины, которая располагается по соседству с родиной Земли, галактикой Млечный Путь — в галактике Туманность Андромеды. Переезжая от селения к селению он переезжают на телеге, которая не просто телега, а уголковый рефлектор для точной навигации по отражённому сигналу, потому и конструкция повозки не обычная, а в виде двух угловых граней четырёхгранной призмы, положенной на ребро, без верхних граней, от них только рёбра, чтобы на случай дождя прикрыть повозку брезентовым пологом, а мёл-звёстка это маскарад и масло к пенсионному хлебу. Тогда цыганёнок не то чтобы не поверил деду, а мечтал взять деревянную лопату, деревянную чтобы, вдруг правда это маяк-навигатор, не поцарапать грань и отковырнуть лопатою мёл-звёстку от стенки повозки. А по виду дерево и не новое. Но нужно было сделать это тайно, чтобы ни дед не узнал ни другие. Шло время, отковырнуть мёл-звёстку в тайне не удавалось.
Однажды дед не вернулся домой ночевать. После тревожного сна, в надежде, что дед заночевал в соседнем селе, не дождавшись, отец утром позвал цыганёнка с собою.
— К меловым горам надо идти.
Ещё издали они увидели, что лошадка мирно пасётся. Тележка, на тележке мёл-звёстка.
Горы приближались медленно, а тревога нарастала щемящим чувством.
Эти меловые горы образовались в этих краях ещё в те времена когда море меняло свои берега. Дед говорит, что даже его тогда ещё не было — смеётся старый над малым — миллионы циклов обращения Земли вокруг Солнца прошло.
Вот они и у меловой горы. Здесь в катакомбах когда-то и чей-то арсенал и склад химического оружия был засыпан после пожара и взрывов. Были и бочки с хлором. Бочки разрушились, произошли неведомые маленькому цыганёнку химические реакции хлора с мелом и в относительно сухих катакомбах они теперь добывали и мёл и звёстку, которые нужны были жителям в хозяйстве.
В этот злополучный день дед цыганёнка добывал звёстку и что-то в недрах меловой горы или разрушил ударом лопаты или мина взорвалась по каким-то своим минным причинам. Взрыв вырвался из недр катакомбы. Дед не успел вырваться, остался дед цыганёнка в катакомбах. В круглых, большеглазых стёклах и резиновой оправе очков-консервов, заваленный обрушившимся меловым сводом горы. Жалко деда, хоть даже и не родным был, а отчимом отцу.
Отец цыганёнка, привалился на бок у засыпанного входа в катакомбы, запыхавшись, прерывисто дыша от крутого подъёма и по-мальчишески шмыгая носом, некрасиво искривив лицо, совершенно не кстати повторял: «Говорил же ж ему, чтобы полотенце мокрое, как противогаз, повязывал на лицо и очки-консервы одевал...» , «Очки-консервы и полотенце...» Первый раз цыганёнок видел, что мужчина, взрослый мужчина плачет.
С тех пор цыганёнок с отцом стал ездить, а потом и сам, на тележке-«навигаторе» и кричать: «Мёл-звёстка, старьё принимаем. Мёл-звёстка, старьё принимаем. Мёл-звёстка, мёл-звёстка.» А добывать мёл-звёстку стали через соседний лаз в катакомбы, поменьше, но цыганёнок ловко юркал, будто ящерка, и в мешке вытаскивал добычу.
Долго ли он на тележке ездил? В этом мире всё относительно — любил говаривать дед.
В одном селении жители каждого дома выходили и покупали звёстку, и просили ещё приехать. В это селение цыганёнок приезжал много дней, пока в каждом доме сделали запас звёстки. В этом селении цыганёнок сделал то, что никогда не делал. Он спросил: «Зачем столько звёстки?»
— Разве ты не знаешь?
Жители удивились ещё больше, чем когда он приехал к ним в первый раз. Тогда он заметил это невысказанное удивление, но не стал размышлять — мёл-звёстка шла ходко, успевай в вёдра сельчан звёстку сыпать.
— Карантин у нас. Холера. Везде кордоны. Ни к нам, ни от нас — никого. Думали, что огнём наши жизни от этой заразы спасать будем, да ты к нам будто с неба свалился, звёстку привёз. Всё, что можно побелили, постирали, посыпали. Вот уже третий день нет умерших и новых заболевших. Думали тебя власти прислали.
— Потайной тропой проехал, по тем тропам только козы ходят. Сам не знал, что надо потайной.
Цыганёнок выехал из селения. В небе уже светил огромный диск луны. Остановил лошадь. Взял ветошь. На стенках тележки осталась тонким слоем звёстка. Аккуратно провёл по стенке тележки ветошью...ещё и ещё. В лунном свете мерцал неизвестный цыганёнку материал с чётко видимыми светящимися из глубины рисунками многочисленных созвездий — будто в небо смотрел и всегда знал — вот Млечный путь, а это Туманность Андромеды, почти не видная с Земли, а тут в необычной проекции, будто не с Земли смотрели — отчётливо видны рукава спирали. И, вдруг, яркая вспышка в глубине этого театра-навигатора, где-то на окраине Туманности Андромеды — яркая вспышка разбежалась волнами искр, а потом чернота от центра вспышки поглотила оставшиеся искры и чёрным пятном, отрицая любой свет, осталась незыблема.
Некоторое время цыганёнок был в шоке от увиденного и того, что дед не пошутил.
Аккуратно присыпал остатками мела необыкновенный театр, прикрыл брезентом и в размышлениях поехал. Сомневался цыганёнок. Мысли путались. Отчего решил, что это Туманность Андромеды? Что означает увиденное? Дед рассказывал что-то о погасших звёздах, но это было в далёком прошлом. Цыганёнок заспешил. Час уже поздний. Пора домой.
Цыганёнок проснулся от ароматов, которые шли из кухни. Томлёное в духовке молоко, блины, вишнёвое варенье и жаренные семечки. Почему-то подумалось, что это дед или отец собирается ехать на тележке-«навигаторе», но это марево ушло и ему на смену пришла реальность с очками-консервами на лице деда, оставшегося в катакомбах.
На дворе уже была приготовлена тележка. Собаки, которая всегда сопровождала тележку, не было. Обычно она уже под ногами вертелась, ожидая когда поедет тележка, чтобы на ходу запрыгнуть и усесться на кучу тряпья, оставленного для неё. Сидеть и смотреть на окружающий пейзаж, дыша, высунув язык от жары, будто всё понимает.
Цыганёнок позвал собаку, посвистал тихонько. Нет собаки.
— В конуре она, даже поесть не вылезла.
Сказал отец.
Цыганёнок замер на мгновенье
— Сука. Падло.
Прошептал еле слышно. Его память восстановила трогательную сцену в холерном селении. В последний день. Нет, не «в последний» — дед говорит, что правильно говорить «в крайний» день. В крайний день все жители селения запасли звёстку. Болезненного вида местный мужичок, принёс небольшой кусок мяса.
— Тебя мы, понятное дело, не будем угощать едою, а собаке можно.
Собака проглотила мясо мгновенно.
Больше собаку по дороге не кормили, только дома, в миске что-то было, хотела бы поела.
Цыганёнок погладил собаку по голове. Собака приподняла голову, и цыганёнку показалось, что из уголка глаза собаки выкатилась слезинка. Умный и грустный взгляд, словно человеческий.
Собака умирала долго и мучительно, не ела, иногда пила воду.
Так умирают если иглу или с толчёным стеклом мясо проглатывают.
Говорят, что так собак «учат».
Цыганёнок не стал ездить на тележке-«навигаторе», и где та тележка теперь никто не ведает. Поступил в «бурситет» в соседнем селе Ковалёво учеником кузнеца.
Своей дипломной работой он сделал флюгер. В основании флюгера — рукава галактики, на них стрелки сторон света, а указателем сделал кованного петуха с гордо распушенным хвостом и показывающий клювом куда дует ветер. Построил в другом селении свою кузницу, которую украсил дипломным флюгером. Купил на местной барахолке небольшой телескоп с оптимистическим названием ПОЗИР — «переносная оптика зрительная интегрированная с растром», установил на чердаке. И жизнь его, надеюсь, стала благополучна.
*Pacta sunt servanda — (лат.)«договоры должны соблюдаться», (даже негласные и не заверенные нотариусом договоры). Если договаривающиеся стороны добросовестны, то договоры соблюдаются. Да, и слово «Pacta», это «ПАКТ» — договор, а не итальянская паста, которую некоторые любят вешать на уши.
Послесловие.
Что есть «Delictum omissionis»?
Delictum omissionis — в правоведении этот термин трактуют в качестве «преступление бездействием». То есть люди, которые по долгу должны были оказывать помощь, самоустранились, сделали вид, что они не ведают о событиях. Отчасти по этой причине был изобретён полиграф или детектор лжи.
2011 г., сентябрь. Владимир Бабарыкин © 2011
Обсудить на форуме |
|
