|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастическая пьеса Бархатов Алексей © 2008 День рождения ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Андрей Розанов, сотрудник НИИ
Игорь Петренко, сервисный инженер
Лиза, его жена, бухгалтер в бюджетной организации
Жанна Проскурина, деловая женщина
Георгий, ее муж, бизнесмен
Татьяна Бесчастных, домохозяйка
Анатолий, ее муж, прораб на стройке
Оксана Синицына, секретарь-референт
Павел, ее муж, охранник
Виктор Черных, сосед Татьяны и Анатолия
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Гостиная в квартире. Левую часть комнаты занимают кожаный диван, два кресла и журнальный столик. Справа — большой обеденный стол, празднично сервированный, стулья. На заднем плане — стена и двухстворчатая стеклянная дверь. На стене висят картины и фотографии детей.
На переднем краю сцены, в левом углу, балкон с железными перилами, оконная рама и дверь.
Распахиваются обе створки стеклянной двери, и в комнату входит Анатолий с салатницей в руках. Взглядом обводит стол.
Анатолий (громко). Таня, куда «Мимозу» ставить?
Татьяна (из-за сцены). На свободное место.
Анатолий после нескольких неудачных попыток пристраивает салатницу. Еще раз осматривает стол. Потом идет к дивану, берет журнал и садится. Читает.
Пауза. За сценой звонит телефон.
Анатолий. Таня, ответь. Я занят.
Татьяна (за сценой). Алло. Привет. Да. Через переезд, мимо автостоянки. Наш дом слева, красный и белый кирпич. Парадный вход со стороны проспекта. Да, я думаю найдете. Обычно все на светофоре разворачиваются — и к нам. Ага. Ждем. (Входит в комнату.) Проскурины.
Анатолий (отрываясь от журнала). Ты их все-таки пригласила?
Татьяна. Да, пригласила. Помнишь, мы им пока еще должны.
Анатолий (ворчливо). Третий раз уже приезжают, а все дороги не могут запомнить.
Татьяна. А чем это ты, интересно, занят, что к телефону подойти не можешь? (С упреком.) Все время тебя пинать нужно.
Анатолий (спокойно). Не надо меня пинать.
Татьяна. Да уж. Чуть что — ты уже на диване. У тебя телевизор, журнал, газеты. А у меня что? Стирка, глажка, готовка, уборка?..
Анатолий. Ну прям стихи...
Татьяна. Почему я никогда не могу посидеть на диване и спокойно посмотреть телевизор?
Анатолий. Давай не будем опять, а. Что, десять раз нужно одно и то же повторять? Мы же договаривались: я — работаю, дом — на тебе.
Татьяна. Получается, все на мне: и дом, и дети.
Анатолий (удивленно). Да. Именно так мы и договаривались.
Татьяна начинает плакать. Анатолий вздыхает, откладывает журнал. Встает, подходит к ней и обнимает.
Анатолий. Ну не надо, зайчик. У тебя же сегодня день рождения. Сейчас гости придут. Не плачь. Ты пойми, у меня на работе ужас что творится. С такой публикой дело иметь приходится. Точно как в «Нашей Раше». Я им план показываю, а они его вертеть начинают, как обезьяны. А начальство все время: скорей, скорей, скорей. И еще говорят: Сергеич, если какая проверка, чтобы молдаван этих видно не было. А куда я их дену? По карманам, что ли, распихаю? И что, не брать их совсем? Опять же, план, план. Ну, перестала плакать? Молодец. Видишь, как я тебя хорошо успокоил.
Звонок в дверь.
Анатолий. Вот и гости.
Татьяна вытирает слезы и выходит. Слышатся голоса. Татьяна с Андреем, Игорем и Лизой появляется на пороге.
Татьяна (заходя в комнату). Давайте, проходите.
Игорь (держит в руках коробку в подарочной упаковке). Таня, подожди. Дай ты нам тебя поздравить... Привет, Толя... Таня, мы желаем тебе всего самого лучшего, желаем оставаться такой же доброй, терпеливой и нежной. Чтобы у тебя было все хорошо, чтобы ты почаще улыбалась, никогда не плакала. Разреши нам с Лизой вручить тебе вот этот подарок. Мы надеемся, он станет твоим незаменимым помощником на кухне.
Татьяна (забирая коробку). А что это?
Лиза. Электромясорубка.
Анатолий. Ооо!
Татьяна. Спасибо. (Целует в щеку Игоря, потом Лизу.)
Андрей. Танюха, давай что ли и я тебя поздравлю. Про кухню не буду. Чтобы тебе по крайней мере в день рождения о ней не слышать. Вот. (Вытаскивает из-за спины маленькую коробочку, перевязанную лентой.)
Лета не властны над тобою,
Совсем не изменилась ты.
Я поручусь своей судьбою:
Татьяна — гений красоты.
Пускай других печаль снедает,
Что быстро так бегут года.
Но не настигнут никогда
Они того, кто Таню знает...
Ты двух детей родила кряду.
И что? На общую отраду
Осталась прежней красота,
Души и сердца чистота.
(Протягивает подарок Татьяне.)
И вновь без тени сожаленья
Встречая этот день рожденья,
Тебе я с радостью дарю
Духи... и преданность свою.
«Ультрафиолет», если они тебе еще не разонравились.
Татьяна (с грохотом бросая подарок Петренко на пол). О, Андрюша! Какой ты все-таки необыкновенный человек. Дай я тебя расцелую. (Целует в губы.)
Анатолий. Но-но. Майна, майна.
Лиза (с улыбкой). Выпендрился опять.
Игорь (тоже улыбаясь). Зато как выпендрился.
Андрей. Ничего подобного. Если бы я хотел, как вы говорите, выпендриться, то подождал бы, пока все соберутся. Толя (жмет руку Анатолию). А так... порыв души, так сказать. (Смеется.) Хотя, соглашусь, заранее подготовленный.
Татьяна. Я хочу эти стихи. Ведь ты их написал? Специально для меня?
Андрей. Обижаешь. Конечно. Пришлю потом по почте.
Татьяна. Хорошо. Располагайтесь.
Рассаживаются, кто куда.
Татьяна. Надеюсь, остальные сейчас придут. Проскурины только что звонили. Где-то рядом. Ну, и Оксана со своим тоже должны быть.
Андрей. С Пашей-охранником? Вот загадка природы.
Лиза. Да, непонятно. Что она в нем нашла?
Игорь. Чего вы? Нормальный мужик. Сидит, никого не трогает. Языком зря не треплет. Не то что некоторые балаболы (смотрит на Андрея).
Андрей. Слушай. А я вот сейчас подумал: может, у него и языка-то нет. Никаких подтверждений этому я не помню.
Все смеются.
Игорь. Да нет, было, было. Я как-то заикнулся, что неплохо бы спортом начать заниматься, так он мне помощь предложил.
Лиза. Интересно, какую?
Игорь. Не помню. Книжка у него какая-то что ли есть.
Анатолий. Спорт — это хорошо. Я бы тоже не прочь чем-нибудь заняться. Хоть в футбол поиграть. Только времени нету.
Звонок в дверь.
Татьяна. Ага. (Уходит.)
Анатолий. Так за день набегаешься, что ни о каком футболе думать уже не хочется. Если только по телевизору.
Андрей. А чего тебе беспокоиться? Ты дом построил? Построил. Сына родил? Родил. И дерево, кажется, посадил. Так что никаких проблем.
Анатолий. Точно.
Лиза (Андрею). А вот тебе как раз надо побеспокоиться. Давно пора семьей обзаводиться, а даже девушки нет. Из ваших все, кажется, уже с семьей. И дети у всех. У Тани так целых двое.
Андрей. Вы-то второго не хотите?
Игорь. Куда нам? Даже квартиры своей нету.
Андрей (улыбается). Вот видите: у меня — девушки, у вас — квартиры. У каждого свои недостатки.
В комнату заходят Татьяна с Оксаной и Павлом.
Оксана (громко). Всем привет.
Андрей. Легки на помине. Привет.
Павел молча обходит комнату, пожимая руку каждому мужчине. Лизе кивает. Потом садится на стул. Оксана подходит к нему сзади, кладет руки на плечи и так стоит.
Игорь. Что нового, Оксан?
Оксана. Все по-старому. Только еще хуже. (Смеется.)
Андрей. Что хуже?
Оксана. Работа. Шефы совсем нюх потеряли. О деле они уже не думают, то есть думают, да все не тем мозгом. А вот по поводу машинки там новой или где отдохнуть лоб вовсю морщат. Никакого порядка. Жилы из людей тянут, ей-богу. Вот на днях: главный звонит в конце рабочего дня, когда я уже на лыжах стою, и говорит, что завтра у нас проверка, нужно сделать то-то и то-то. Я его про себя, конечно, обматерила, а сама вежливо спрашиваю: «Чего проверке этой так приспичило, прям завтра?» Так он отвечает, что просто забыл предупредить. Оказывается, эти «дай на лапу» еще на прошлой неделе к нам собирались. Ну и как это называется? Да никак не называется, если только хорошие слова употреблять. А если плохие, то очень длинно получится. Идиот, ей-богу. Речевик-затейник. (Изменяет голос.) «Прорвемся, надо напрячься, есть такое слово — надо». Тьфу ты.
Андрей (с улыбкой глядя на Оксану). Музыка.
Игорь. Да, видно у тебя правда накипело.
Оксана. Ой, простите. Понесло. Что ж вы мне «тпру» не сказали? Больше не буду, честное секретарское. Ведь сегодня праздник. Хочу напиться и забыться.
Лиза. Смотри, потом до дому не дойдешь.
Оксана. Не пропаду. У меня муж есть. Он меня до края света дотащит, не то что до дома. Правда, Паша?
Пауза. Все смотрят на Павла. Он смущенно улыбается. Медленно кивает.
Андрей (вздыхая). Да. И все-таки я был прав. А тебе, Игореха, все почудилось. Таня, можно у вас на балконе покурить?
Татьяна. Да, конечно. Подожди, я тебе пепельницу дам.
Игорь. И я с тобой.
Андрей и Игорь выходят на балкон и закрывают за собой дверь. Закуривают. Пауза.
Игорь. Долго над стихами корпел?
Андрей. Не очень.
Игорь. Ты и вправду считаешь, что Татьяна не изменилась?
Андрей (задумчиво). Мне кажется, мы с тобой это когда-то обсуждали. Разве ты не помнишь? Помнишь, конечно. Чего тогда такие вопросы задавать? Но у нее сегодня день рождения. Да что день рождения? Очень часто мы оцениваем себя чужими словами. Может, я и льстец, но льстец без корысти. Мне просто хочется, чтобы она чувствовала себя красавицей, не тронутой годами ни снаружи, ни внутри. Знаешь, меня больше расстраивает не то, что ее молодость увядает, а что черствеет ее душа. Ты когда-нибудь видел, чтобы она кричала на кого-нибудь?
Игорь. Нет.
Андрей. А мне довелось. По телефону разговаривали, и Ванька что-то там сделал. Может, она думала, что я не слышу, или терпения уже просто не хватило, — так стала на него орать, словно это не наша Танька, а какая-то чужая баба.
Игорь. Все мы меняемся.
Андрей. Это верно. Заезженная тема литературы. Все как один идут по этому пути, и мы с тобой не исключенье. Разочарования, неудачи, обманутые ожидания.
Игорь. Я ничего такого от жизни не ждал. Я знаю свои возможности и звезд с неба не хватаю. Нет, конечно, мне хотелось бы иметь больше, но это только если крупно повезет. А так...
Андрей. А я мечтал. Думал создать что-нибудь необыкновенное, чтобы меня никогда не забыли и говорили обо мне даже после моей смерти. Я точно не помню, но, знаешь, я, кажется, считал себя самым лучшим. Буквально во всем. Мне казалось, я смогу реализовать себя в любой области. Что у меня необыкновенные задатки. И стоит мне только начать, другие быстро останутся позади.
Игорь. Начал ты как раз неплохо. Диссертация, заграница. Квартиру смог купить.
Андрей. Да. А потом я впервые почувствовал горечь поражения. Может, я достиг своего предела? Может, все мы имеем определенный предел? Черт, еще одна неоригинальная мысль.
Игорь. Наверное, так и есть. Только не все от нас зависит. Помимо задатков важны еще и перспективы. Если перспектив нет, то будь ты хоть семи пядей во лбу — ни фига не добьешься. Хочешь пример? (Усмехается.) У нас с Лизой есть задатки еще одного ребенка родить, а перспектив — ноль.
Приоткрывается дверь. На балкон заглядывает Лиза.
Лиза. Пошли. Все в сборе. Таня сказала: пора за стол.
Андрей смотрит в комнату. Все на прежних местах. Посреди гостиной, подбоченившись, стоит Георгий. В кресле сидит Жанна.
Андрей. Вот кто сейчас заставит нас почувствовать себя неудачниками.
Игорь. Ладно тебе. Пойдем.
Возвращаются в гостиную.
Андрей. Здрасьте.
Георгий (громко). А, привет бедному ученому и инженеру в кабале.
Жанна. Привет.
Татьяна. Давайте садиться.
Георгий. Давайте. Попробуем, что готовит пролетариат.
Андрей (иронически). Так пробовал уже год назад. Вряд ли что изменилось.
Георгий (подходя к столу). Не изменилось? Танюша, я в тебе разочарован. Неужели все то же самое?
Татьяна. Ну почему? Вот новый салат с грецким орехом, вот бутерброды.
Анатолий (с улыбкой). Она старалась.
Георгий (щелкает пальцами). Молодец! Нужно, как бы, все время искать что-то новое. Только так можно чего-то добиться, подняться над окружающими. Иначе, как некоторые (бросая взгляд на Андрея), будете сидеть, жуя прошлогодний салат.
Хозяева и гости рассаживаются. Татьяна, Анатолий, Жанна и Георгий — с одной стороны стола, Игорь, Лиза, Андрей, Оксана, Павел — с другой.
Лиза. Замечательный стол!
Оксана. Ага, чего тут только нет.
Георгий. Я на днях на презентации был. Вот там было угощение! В ресторане, наверное, заказывали. Своими силами такого не сделать.
Жанна (скептически). Это у «Невалайна» что ли?
Георгий. Не помню. Наверное. Да не важно. Но это было настоящее комильфо.
Анатолий (вставая). Предлагаю разлить по бокалам шампанское и открыть наше сегодняшнее собрание.
Андрей. Ну ты сказал. Словно не дома, а на работе с народом сидишь.
Георгий. А нормально. Пусть привыкает. Глядишь, еще и придется, как бы. Не век же ему в бригадирах сидеть. Станет начальником. (Смеется.) Будет толстый и богатый.
Анатолий (смущенно улыбаясь). Куда там.
Татьяна. Вообще-то он прораб...
Георгий (Анатолию). Так что говоришь? Разлить? Отличное предложение.
Татьяна. И не так, чтобы худой.
Георгий. Кто тост скажет? (Быстро обводит взглядом сидящих.) Я скажу, если никто не против. (Встает.)
Анатолий. Давай. (Открывает бутылку и наливает ему полный бокал.)
Жанна (тихо). Ты не очень-то, а то на старые дрожжи... (Анатолию.) Мне чуть-чуть, я за рулем.
Шампанское разливается по бокалам.
Георгий (встает). Сегодня мы празднуем, не будем говорить, какой, день рождения Тани. Таня...
Татьяна. Да...
Георгий. Ты — хранительница очага, хозяйка в доме. Это значит, что твой муж знает, что дом его в порядке, там его всегда ждет сытный обед, что его дети накормлены и под присмотром. Другими словами, у него надежные тылы, он может, как бы, делать свою работу, не тревожась о вещах, о которых он не должен тревожиться. Это очень важно. Это даже важнее денег. Деньги — дело наживное. В крайнем случае, можно у друзей в долг взять, правда ведь? Хоть миллион, и без процентов.
Анатолий. Да, я помню.
Игорь. Где бы только таких друзей найти?
Георгий (серьезно). А нужно с правильными людьми дружить. (Продолжает с улыбкой.) Так вот, Таня, ты — хранительница очага, Толя — как бы, добытчик. Я считаю, что это очень хорошо. Справедливо. Залог вашего успеха и процветания. Так и должно быть. Я желаю тебе, вам с Толей, чтобы вы продолжали в том же духе, чтобы очаг не остывал, а муж всегда возвращался с добычей. И никакие невзгоды не мешали вам следовать этому правилу.
Все встают. Слышится звон бокалов.
Андрей (чокаясь с Татьяной). За тебя, Таня. С днем рождения. (Выпивает и садится.) Жанна, а ты согласно правилу не собираешься осесть у домашнего очага? И чтобы только Георгий занимался бизнесом?
Жанна. Дел много. От меня слишком многое зависит. Даже если и хотела бы — не смогла бы.
Георгий. У нас, слава Богу, хватает средств, чтобы жить по-другому. Домработница все делает в лучшем виде, так что мне тылы прикрывать не надо.
Жанна (Андрею). А ты? Как твоя личная жизнь?
Лиза (накладывая салат). Все так же. Как сыч один.
Андрей. Бедный я, бедный. И никто меня дома не ждет.
Георгий. Может, он женщин не любит?
Жанна (откинувшись на спинку и улыбаясь). Когда в институте учились, любил. Правда, Тань?
Татьяна. Да уж, тот еще бабник был.
Игорь. Жан, а ты-то как помнишь? Ты же с нами год всего проучилась.
Жанна. И года более чем достаточно.
Георгий (не дожевав что-то). И все-таки я не понимаю, Андрей. Что это за жизнь такая? Семьи нет, славы, как бы, нет, денег — и тех тоже нет. Ради чего ты живешь? К чему стремишься?
Оксана. Что вы все к нему пристали, ей-богу? Он у нас ученый.
Георгий. Ну не Эйнштейн же. Нобелевскую премию вроде не собираются еще давать. Нет, я хочу понять. Человек же должен стремиться к чему-то. Строить планы. Какие у тебя планы, Андрей? Или ты просто плывешь по течению?
Небольшая пауза.
Андрей (сердится). Я, может быть, и объясню, для чего живу. Вот сейчас еще немного выпьем — и объясню. А вот ты сможешь? Сможешь объяснить, для чего живешь?
Георгий. Я делаю деньги.
Андрей. И все? Это ответ?
Игорь. В этом что ли смысл жизни?
Георгий (со звоном опуская вилку на тарелку). Конечно. Я не знаю про смысл жизни, не философ, как бы. Но это моя цель и мое средство. Деньги позволяют получать по максимуму из того, что человеку предназначено Богом. Мне хватает почти на все тридцать три удовольствия. А иначе к чему стремиться? Я делаю так, чтобы моя жизнь была комфортной, интересной и яркой. Как этого можно добиться, не имея денег? Я не знаю. Думаю, никак. Но я знаю, что этого хочет каждый нормальный человек. И вот поэтому не могу понять, как кто-то, не имея того, что он хочет, сидит ровно на попе, и не делает никаких попыток, чтобы перейти на следующую ступень. Как так, а?
Игорь. Муха тоже хочет, как ты говоришь, перейти на следующую ступень — и бьется лбом о стекло. Но и дураку понятно: ей ничего не светит.
Георгий. Только не надо про то, что ничего не светит. Кто из вас пытался хоть что-нибудь сделать?
Лиза. Мы все время пытаемся что-нибудь придумать.
Георгий. Не надо придумывать — надо делать. Я навидался дураков, которые любят поумствовать, но их с места и бульдозером не сковырнешь — так и сидят, как пни трухлявые. Нужно быть активным. Стараться.
Оксана (в сторону). Прям как мой главный: тот же запал, те же слова.
Анатолий. Ну ладно. У нас сегодня праздник или что? Предлагаю выпить.
Георгий (откидываясь на спинку). Между первой и второй перерывчик небольшой. Наливай, Толя. Лучше водочки.
Анатолий. И это правильно. (Поднимается.)
Татьяна. Вы, пожалуйста, ешьте активнее. Еще горячее будет.
Георгий. А мы никуда не торопимся. И горячее успеем поесть.
Анатолий (разливая). Давайте. Клин клином вышибают.
Георгий. Это ты о чем?
Анатолий. Сдается мне, в этом вашем споре повысился градус. Ну так и мы повысим градус напитка, чтобы расслабиться.
Георгий. Хорошо сказано, черт возьми. Только ты ошибаешься. Мы не спорим. О чем тут спорить? Просто, как бы, выясняем жизненные позиции. Я свою точку зрения высказал, но со стороны Андрея вопрос, как бы, остался открытым. Или он уже не хочет продолжать? (Смотрит на Андрея).
Анатолий (с раздражением). Обязательно продолжит. Только потом. Я хочу поздравить жену. (Берет стопку.) Дорогая моя жена, милая моя. Георгий очень правильно говорил о том, как важно знать, что дома у тебя все в порядке. Я всегда уверен, что ты обо всем позаботишься. И те проблемы, которые мне каждый день приходится решать на работе... с тобой мне легче их решать. Потому что моя голова не забита ничем посторонним. Можно сказать, я не один работаю, а это мы вдвоем с тобой работаем, потому что я чувствую твою помощь. Без тебя я, наверное, и не справился бы. (Смотрит вокруг себя.) Знали бы вы, какой иногда бывает дурдом на стройке. Не работа — одна нервотрепка. (Татьяне.) Я всегда чувствую твою плечо. Мне хочется, чтобы и ты чувствовала мое. Понимала, как много вы для меня значите. И я хочу, чтобы ты знала: ты всегда можешь на меня рассчитывать. Как бы мне ни было трудно, я буду делать свою работу, чтобы ты и дети были уверены в завтрашнем дне. (Наклоняется и целует жену.)
Все встают. Поздравляют Татьяну. Чокаются с ней и друг с другом.
Павел Синицын (чокаясь с Георгием). Кое-что нельзя купить ни за какие деньги. (Садится).
Игорь (Андрею). Ты чего застыл?
Андрей (смотрит на Павла). Я? Нет. Ничего. (Медленно садится.)
Пауза. Все заняты едой.
Георгий (захмелев). Павел, а ты чего манкируешь? Как было полбокала шампанского в начале, так и осталось.
Оксана. Он не пьет — только закусывает.
Анатолий. Так никто не пьет. (Смеется.)
Оксана. Только вы немного не пьете, а он совсем не пьет.
Георгий. Ну нет, это не дело. Мы тут, как бы, собрались такой хорошей компанией, празднуем Танин день рождения, тосты говорим, пожелания разные, а Павел нас даже поддержать не хочет.
Оксана. Хочет, очень хочет...
Анатолий. Но не может. (Громко смеется.)
Татьяна. Ладно тебе.
Оксана. Да. (Кладет руку на плечо Павлу). Любимый, вынуждена признать: ты — алкогольный импотент.
Все, кроме Георгия, смеются.
Георгий (с вызовом). А почему ты все время за него отвечаешь? Павел, у тебя разве языка нет? Чего ты молчишь? Скажи сам, можешь ты выпить?
Оксана. Он все...
Георгий (резко). Пусть сам скажет.
Вилки перестают стучать о тарелки. Пауза. Все выжидательно смотрят на Павла.
Павел. Я, пожалуй, промолчу.
Георгий (возбужденно). А чего так? Объяснил бы. Хочется понять. Отчего такая молчаливость? Или сказать нечего? Никаких мыслей в голове? Да нет, что-то там про деньги сказал. Правда, очень долго собирался с духом. Или обдумывал, мысль формулировал. (Немного успокаивается.) Странные все-таки люди бывают. Сидят, ничего не говорят. Как тот павлин. Никак его голоса не услышать. А потом услышишь — и сам не рад. Думаешь: Боже мой. А ты, Оксана, еще страннее. И услышала, как бы, павлина голос, и самой понятно, что ужас, а все при себе певцом держишь. Как так? (Вздыхает.) Павел, может, хоть сейчас как-нибудь отреагируешь?
Пауза. Павел долго смотрит на Оксану, потом на Татьяну.
Георгий (разочарованно). Тьфу ты, хотел с человеком о жизни поспорить, а он ни «бе», ни «ме». Не интересно. Что за народ?
Оксана наклоняется к мужу и целует его в щеку.
Георгий (удивленно). Нет, вы посмотрите, она его еще и подбадривает. Вот уж точно, любовь — злая штука.
Андрей. Может, хватит?
Георгий. А чего хватит? У тебя у самого как будто глаз нету. Ведь сам все видишь.
Андрей. Я много чего вижу. Только я стараюсь не забывать о приличиях.
Георгий. Да ладно. Здесь же все свои. О приличиях... я тоже стараюсь не забывать о приличиях. Но мы же, как бы, не в высшем свете, в конце концов. Чего нам друг друга стесняться?
Анатолий. Ты, Георгий, действительно, того немного, накаляешь.
Георгий. Все. Понял. Молчу.
Пауза.
Лиза. Тань, как дети?
Татьяна. Нормально. Ванька учится.
Игорь. Хорошо учится?
Татьяна (пожимает плечами). Не знаю. Вроде как.
Игорь. Как не знаешь? Оценки-то у него какие?
Анатолий. Знает, конечно. Скажи, какие у него оценки.
Татьяна. Им оценок не ставят.
Анатолий. А, точно.
Лиза. Да, первый класс же.
Татьяна. Вот... Ванька учится. Кристина в садик ходит. Сначала плакала, потом ничего, привыкла. Сейчас бойкая такая, воспитатели хвалят.
Лиза. У нас, слава Богу, сразу хорошо пошел.
Татьяна. Нет, наша плакала.
Лиза. Как с двумя, тяжело?
Игорь (одергивает ее). Лиза.
Татьяна (качает головой). Да ничего, справляемся. Бывает, конечно. Детки есть детки.
Анатолий. Цветы жизни.
Татьяна (улыбается). Да, цветы. Ну а вы? Второго не хотите?
Игорь. И ты туда же. Один (кивает на Андрея) уже сегодня спрашивал.
Татьяна. Ну и?
Игорь. Куда нам второго?
Лиза. У нас одна комната всего.
Игорь (ворчливо). И то в любой момент могут попросить.
Анатолий. Ну, найдете другую квартиру.
Игорь. Жалко. Тут уже столько сделал. Все-таки восемь лет уже живем.
Анатолий. А купить? В кредит хотя бы. По ипотеке.
Игорь (морщась). Я эти ипотечные программы смотрел. Везде первый взнос требуется. Двадцать процентов, как минимум. По нынешним ценам это под миллион будет. (Машет рукой.) А.
Георгий. Нет, я все-таки вам удивляюсь. Что это, лень или глупость? Неужели какого-то миллиона не заработать?
Игорь (повысив голос). Как? У меня зарплата сорок, вся уходит, у Лизы — двадцать пять. Вот и посчитай, сколько лет нужно, чтобы миллион накопить.
Андрей. Просто у него другие представления.
Георгий. Значит, нужно менять работу. Чего сидеть там, где ничего не светит?
Игорь. Было бы место — ушел бы.
Георгий. Дорогой мой, само оно тебе на голову не свалится. Да и не место нужно искать. Простой инженер мало где сможет хорошо зарабатывать. Нужно вообще чем-нибудь другим заниматься. Пойди, в конце концов, на брокера выучься. Или на риэлтера. Или еще куда. Впрочем, тебя куда не пристрой — а с таким подходом везде будешь мало получать. Потому что мыслишь, как неудачник.
Лиза (возмущенно). Почему это он неудачник?
Георгий. Да потому что. Нет, вы сами на себя поглядите со стороны. Год назад я все то же самое слышал. (Кривляется). Квартиры нету, заработать — никак, цены — просто ужас. А воз и ныне там. Да какой воз? Вы его даже не пытаетесь толкать. Я вот фильмы старые смотрю, про войну, и все время удивляюсь. Десять немцев с автоматами ведут толпу человек сто на расстрел, а те, как послушные бараны, идут и встают в рядочек: нате, убивайте нас. Да навалились бы толпой! Пусть даже половину уложило бы. Все равно подыхать. Да хоть все сто тут погибли — а пять немцев да убили бы. Вот так и вы. До старости, до смерти будете на проклятую судьбу пенять, а чтобы сделать что-то... Нет, я этого никак понять не могу. Игорь, ты вроде и не дурак, как бы, а, с другой стороны, умный разве? Ладно, если бы просто нетребовательные были, если и того, что есть, хватало. Тоже, кстати, еще тот сорт народу. Но ведь не хватает, все время жалуетесь.
Игорь. Мы не жалуемся.
Георгий. Жалуетесь-жалуетесь. Квартира — однокомнатная. Злые хозяева в любой момент могут на улицу выставить. Государство — дерьмо. Разве можно нормальному человеку в нем процветать? Только хапуги да спекулянты в нем жиреют. А я вам скажу: ни хрена подобного. Как раз все нормальные смогли устроиться и, между прочим, неплохо живут, а бездельники и тупицы только на чужое добро облизываются да языками треплют. А потому что сами ничего ни придумать, ни сделать не умеют.
Андрей (с вызовом). Мы, значит, по-твоему, бездельники и тупицы?
Георгий. По-моему, тупица тот, кто не может жить, как нормальный человек.
Андрей. То есть как ты?
Георгий. Хотя бы как я.
Татьяна. Ребята.
Андрей (бросив взгляд на Татьяну). Я тоже кое-чего не понимаю. Зачем ты тогда пришел сюда, если все здесь бездельники и тупицы?
Георгий. Ну, во-первых, я пришел, потому что меня пригласили. А, во-вторых, не все, как бы, такие. Я же сказал, кого-то устраивает и то, что у него есть. (Поворачивается к Анатолию.) Правда, Анатолий? Красивая жена, дети, большая квартира. Машину хорошую вроде собираешься покупать. Чем не жизнь? (Смотрит на Андрея.) Анатолий дома строит. Отличная работа. Он своего достиг. А ты доволен своей жизнью? Тебе большего хочется или тебя все устраивает? Сможешь ответить или опять в кусты?
Пауза. Андрей в смятении смотрит на Георгия.
Георгий (скалясь). Вижу, вижу: ни фига ты не доволен. Ой как хочется тебе настоящей жизни попробовать. А никак! (Разводит руки, смеется).
Оксана (обводя взглядом сидящих). Вы меня простите, но я сейчас извергнусь, как Везувий, ей-богу. Во мне все прям кипит и пузырится. Я, конечно, в курсе, зачем мы тут собрались, но все-таки...
Андрей. Оксана.
Оксана. Что?
Андрей (сдерживая волнение). Сегодня у Тани день рождения.
Оксана. А я что сказала? Я так и сказала, ей-богу, но...
Андрей (повысив голос). Сегодня у Тани день рождения. (Встает с рюмкой в руках. Лицо серьезное. Все остальные сидят.) И я хочу пожелать ей безоблачного неба над головой, яркого солнца, тепла от друзей и близких. Улыбайся почаще, Танюха, и не грусти. (Залпом осушает рюмку.) Я пойду.
Татьяна (всполошившись). Куда?
Андрей. Дела. Я не предупреждал, что ненадолго?
Игорь. Да ладно тебе.
Лиза. Чего ты?
Жанна. Перестань.
Татьяна. Куда ты собрался?
Андрей (натужно улыбается.) Надо идти. И так засиделся. (Татьяне.) Помню: с меня стихи. Как и обещал, пришлю по почте. Не провожай меня, сам все найду. Желаю хорошо отдохнуть.
Уходит под общее молчание.
Георгий. Вот так так. Ушел. Правда куда-то нужно или обиделся? Ну ничего, ему полезно будет. Хотите анекдот по этому поводу расскажу. Китайский шпион пытается подкупить русского ученого: «Ваша лаборатория, как бы, разработала новое суперустройство. Выкрадите для нас чертежи — мы заплатим вам сто тысяч долларов». Русский ученый: «Да как вы смеете. Над этим устройством трудилось много людей. Я — интеллигент. У меня есть совесть. Я люблю свою страну и свое правительство. Давайте двести тысяч». (Смеется. Никто его не поддерживает.)
ЗАНАВЕС.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
Там же. Оксана и Павел сидят за столом. Георгий развалился в кресле, стоящем недалеко от входа. Игорь с Лизой на коленях сидит в другом кресле. Жанна, Татьяна и Анатолий — на диване, рассматривают фоторамку, соединенную с цифровым фотоаппаратом. Тихо поет радио.
Георгий (ни на кого не глядя). Деньги должны работать. Если хочешь стать богатым, нужно научиться думать, как богатый. Деньги должны делать деньги. (Радио поет: «If God had a face what would it look like?*»)
Татьяна (Жанне). А без фотоаппарата можно фотографии смотреть?
Жанна. В смысле?
Георгий. Любой излишек нужно сразу же вкладывать в дело. (Радио: «And would you wanna to see...»)
Татьяна. Ну, флешку, например, подключить.
Жанна. Про флешку не знаю.
Игорь. Подключаете через юэсби-разъем любой носитель — и смотрите. По-моему, она и эмпэтри проигрывает, и ави.
Георгий. Можно выиграть в лотерею миллион баксов, и все равно, если не научиться думать, как богатый человек... (Радио: «If seeing meant that...»)
Татьяна. Что такое ави?
Игорь. Формат видео. Короче, видео на ней смотреть можно. В любом случае, советую купить картридер. Он недорогой.
Георгий. Миллион, как бы, быстро потратится. Снова будешь жить без уверенности в завтрашнем дне. (Радио: «You would have to believe...»)
Анатолий. Картридер? Зачем?
Игорь. Ну, в фотоаппарате у вас эсди-карта, наверное. Или, например, мемори стик. А картридер — это что-то вроде переходника для карты любого типа. У него много входов. Карту в него вставляешь, а его самого подключаешь к рамке. (Радио: «In things like heaven and in Jesus and the saints...»)
Анатолий. Понятно-понятно.
Татьяна (Жанне). Ой, спасибо вам за подарок. (Радио: «And all the prophets».)
Пауза.
Георгий (с укором). Ну, и с кем это я сейчас разговаривал, если меня никто не слушает?
Оксана «прыскает». Вслед за ней начинает смеяться Лиза, потом все остальные, Георгий тоже.
Смеются. Радио поет: «And yeah, yeah, God he is great...». И обрывается. Слышатся непонятные звуки, похожие на стоны. Все затихают.
Татьяна (с тревогой). Что это?
Анатолий. Радио что ли сломалось? (Встает. Идет к правому краю сцены.)
Георгий. У вас оно китайское?
Лиза (поеживаясь). Как будто голоса с того света?
Звуки становятся громче. В комнату медленно входит Андрей, босиком, но в верхней одежде. Голоса исчезают. Радио продолжает петь: «What if God was one of us? Just a slob like one of us, Just a stranger on the bus, Trying to make his way home». Все слушают.
Анатолий. Починилось, кажется. (Поворачивается к остальным и замечает Андрея.) О! Андрей.
Игорь. Андрей!
Татьяна (вскакивая с места). Вернулся. (Делает к нему шаг и резко останавливается.) Что случилось? На тебе лица нет.
Андрей (спокойно). Лица нет? Это не беда.
Татьяна (растерянно). Чего же ты не раздеваешься? Давай, снимай пальто, проходи.
Андрей. Не стоит. Я, наверное, ненадолго. Я, наверное, что-то забыл сделать.
Татьяна. Что забыл?
Анатолий. Выпить еще!
Оксана (Андрею). Слушай, Розанов, у меня от тебя мурашки по коже, ей-богу. Я барышня не очень впечатлительная, но ты меня пугаешь.
Татьяна. Ну чего ты стоишь? Сядь что ли.
Пауза.
Андрей. Смерть приходила за мной. (Татьяна и Лиза ахают.) Как у Шварца: смерть подошла так близко. Только грязных инструментов я у нее не увидел. Наоборот, дала мне вот это. (Вытаскивает из-за спины декоративный светильник в форме шара.)
Татьяна. Что это?
Георгий. Тьфу ты, чертова китайская лампа, плазменный свет. Развел нас, молодца.
Анатолий. Да вы, батенька, наклюкались.
Андрей. Наклюкался? Нет, кажется, я трезв. (Обводит всех взглядом.) Только не помню, зачем же я вернулся?
Игорь. У тебя все в порядке?
Андрей. Нет. Времени у меня, кажется, немного.
Татьяна. Да что тебе все кажется? Давай-ка сядь. (Подходит к нему, берет за руку.) Господи, какая у тебя рука холодная.
Андрей. Вот это включить надо. (Протягивает ей светильник.)
Татьяна. Включим, включим. (Подводит к дивану и усаживает на свое место.) Я тебе сейчас чаю горячего налью. (Уходит.)
Анатолий. Пальто-то пусть все-таки снимет.
Жанна (Андрею). От тебя холодом веет.
Игорь. Где ты был?
Андрей. Нигде.
Лиза (пересаживаясь на диван). А ходил куда?
Андрей. Хотел домой поехать, побыть в одиночестве. Пошел через дворы на трамвайную остановку.
Георгий (с насмешкой). Ты же говорил, у тебя дела какие-то срочные были? Что, отменились?
Андрей поворачивает голову в сторону Георгия, долго смотрит на него. Потом встает. Подходит к столу, ставит шар. Распрямив длинный сетевой шнур, включает шар в розетку на краю сцены.
Андрей. Давай, Георгий, скажи что-нибудь. Громко скажи. (Внутри шара вспыхивают разряды.) Видишь, он реагирует на звуки.
Оксана. Будь я не я. И правда.
Игорь (Оксане). Ты что, раньше такого не видела? Эта штука рублей двести всего стоит.
Георгий. Не понимаю, чего ты хочешь добиться с помощью этой дешевки?
Андрей (повысив голос). Громче! (Шар вспыхивает.)
Георгий. Не ори. Не ори на меня. Я тебе не подопытный кролик.
Андрей. Трус!
Георгий (вскакивая с места). Ты с кем разговариваешь? Кто ты есть? Выщерблина на дороге. Да если я захочу, ты света белого не взвидишь. Недоносок. (От звуков его голоса внутри шара вспыхивают разряды. Андрей садится перед шаром на карточки, пристально в него всматриваясь.) Чё ты под стол полез? Со страху, наверное? Знаю я таких, как ты. Только и умеете, что из-за угла шипеть. Рявкнешь на вас — сразу хвост поджимаете. Ручки трясутся, глазки бегают. Чувствуете, какое ваше место. (Немного успокаивается.) Я могу пнуть тебя, как футбольный мячик, и ты полетишь, куда тебя пнули. Это я могу тобой поиграть, а не ты мной. Слишком мелко плаваешь.
Татьяна (торопливо входя в комнату). Прекратите. Как вам не стыдно?
Андрей встает.
Анатолий (отдуваясь). Да уж, разошлись чего-то.
Андрей (Георгию). Нет, я не из-за тебя здесь.
Георгий. Чего?
Андрей. Я подумал: может быть, я пришел, чтобы наказать тебя. Но вижу: ты так же несчастен, как любой из нас.
Георгий (принужденно смеется). Я несчастен? Да я счастлив, как во время экстаза. Во. (Проводит ладонью над головой.) Выше крыши. Хочешь, с тобой поделюсь.
Андрей (спокойно). Ты спрашивал меня, для чего я живу. Я не ответил. Все потому, что я не знал, для чего.
Георгий. Теперь знаешь?
Андрей. Ты был прав: я просто плыл по течению. И страдал из-за этого. Время шло все быстрее. Юность осталась позади. Я не получил того, о чем мечтал: деньги, слава, уважение. Мне казалось, что таким образом измеряется важность того, что делает человек. Всего этого не было: значит, и дела мои были незначительны. В последнее время я стал бояться, что моя жизнь так и пройдет в тени и безвестности. Что я исчезну, как вчерашний ветер. Растворюсь в миллиарде таких же душ, не оставив после себя никакого следа. Я стал меньше улыбаться, чаще — хандрить, сетовать на судьбу, корить миропорядок за жестокость. Я больше не был беззаботно счастлив, как, скажем, лет пять назад. Я страдал. (Пауза.) Как и ты, Георгий.
Георгий. Я?
Андрей. Ты успешен, богат. Не так, как тебе хотелось бы, не так, как некоторые из тех, кого ты знаешь и кому очень завидуешь, но все-таки. Вы с Жанной много работаете, развлекаетесь, путешествуете. Кажется, ваша жизнь как полная чаша. Но почему-то, однажды, смотря на закат на Средиземном море, ты едва не расплакался. У тебя защемило сердце и тебе захотелось бросить все к чертовой матери. (Георгий открывает рот.) Каждый день ты спрашиваешь себя, для чего все это, если ты не чувствуешь себя счастливым? Вчера, сегодня, завтра — всегда одно и то же, и нет радости от жизни. Ко всему, тебе не хватает самоуважения. Ты не слышишь похвалы от тех, кто равен тебе по статусу. И тем более от тех, кто ниже тебя. Через последних ты пытаешься самоутвердиться, постоянно демонстрируя им свое превосходство. Но и это не приносит тебе удовлетворения. Мимолетное чувство собственной значимости сменяется разочарованием, когда ты понимаешь, что и это бессмысленно. А смысл, причина твоего существования, всех этих терзаний, жертв, и даже удовольствий, тебе неизвестна. Поэтому ты пьешь. Вино, водка, коньяк, виски, бренди, особенно мартини с замороженным соком. (Жанна ахает). Кажется, по чуть-чуть, но все чаще и чаще, а по хорошему поводу так вообще — во (повторяет жест Георгия), выше крыши. Ты несчастен, Георгий. Несчастен, потому что не нашел своего места в жизни, хотя и неплохо устроился. Видишь, какой парадокс получается. Я не могу помочь тебе, и, уж конечно, не должен тебя наказывать. Нет. Ни то, ни другое. Я вернулся не из-за тебя.
Пауза. Георгий медленно поднимает руки и три раза хлопает в ладоши.
Георгий (с усмешкой). Браво. Ты хорошо подготовился. Не знаю, как тебе это удалось, но ты ничего, молодец, поймал меня.
Андрей (рассеянно). Зачем же я вернулся? Никак не могу вспомнить.
Татьяна (кричит). Андрей, да что с тобой такое?
От ее голоса пару раз вспыхивает шар. Андрей замирает, смотрит на шар, потом на Татьяну.
Андрей. Танюша, пожалуйста, не переживай. (Обходит стол, приближается к Татьяне и обнимает ее.) Я знаю, как тебе тяжело. Знаю, что ты устала. Эти дети... В любую секунду с ними может случиться все, что угодно. Они ведь всюду суют свой нос, лезут, куда ни попадя, потому что не понимают опасности. А сами такие уязвимые. Они даже не умеют нормально объяснить, где у них болит. Но за меня тебе не нужно волноваться. Со мной все в порядке.
Усаживает ее на стул. Георгий в этот момент опускается в свое кресло. Андрей поворачивается к Анатолию.
Андрей. Толя, я хочу рассказать тебе про один случай. Это произошло чуть больше двух лет назад. Таня забирала Ваньку из садика, а коляску с Кристиной оставила около входа. Она всегда так делала. А как иначе? Внутрь с коляской никак, а помощника — кого-нибудь, кто мог бы одеть Ваню и вывести на улицу или, по крайней мере, посторожить коляску, — такого помощника у нее не было.
Татьяна (испуганно). О чем ты...
Андрей. Тебя она даже и не думала просить. Ведь ты всегда занят, верно? Так вот, в тот раз, когда они с Ваней вышли из садика, коляски около входа не оказалось. Схватив Ваню в охапку, она выбежала за ворота. Какая-то баба увозила коляску с Кристиной прочь. Чудом, за несколько секунд до того, как та скрылась за углом дома, Таня увидела ее. Она оставила Ваньку у ворот и бросилась за воровкой.
Татьяна (начиная плакать). Откуда ты все это знаешь?
Андрей. Та вскоре заметила, что ее преследуют, и сбежала, оставив коляску. С Кристиной, слава Богу, все было в порядке. Ванька ревел около ворот садика, и кто-то из прохожих сказал Тане, что, наверное, она — плохая мать.
Татьяна (плача). Я никому об этом не рассказывала.
Андрей. Да. В том числе и тебе, Толя. Но я хочу, чтобы ты знал, как близко ты был к катастрофе. Понял, как легко мог все потерять. И запомнил это на всю жизнь.
Татьяна (тихо). Я никому об этом не рассказывала.
Андрей (Анатолию, изумленно глядящему на него). Если позволишь, я выскажу свое мнение. Я считаю, что случившееся — на твоей совести.
Анатолий. На... на моей? Почему?
Андрей. На твоей, на твоей. (Отворачивается.) Но у меня мало времени. А я все не могу вспомнить.
Игорь. Чего вспомнить?
Андрей (разговаривает сам с собой). Я что-то увидел оттуда.
Игорь. Откуда?
Андрей. Оттуда вообще многое видно. «В последний миг раскроются глаза — и ты увидишь то, что не узрел при жизни». (Начинает ходить по комнате.) Что-то важное, связанное с одним из нас. Я просто не обратил внимание на это, когда был здесь. Может быть, я и не мог ничего заметить. Глаза человека зашорены повседневными мелочами. Но на той стороне шоры спадают. То, что действительно имеет ценность, открыто предстает перед тобой... Это заставило меня вернуться. Но как только я ступил на эту сторону, забыл почти все, что видел... Что же мне делать? А, мой шар.
Игорь (раздраженно). Что ты несешь? С ума спятил?
Оксана. Андрей, действительно, что за безумные повороты? Какую игру ты придумал?
Жанна (встает). Игра это или не игра — в любом случае, я не собираюсь в ней участвовать. Я ухожу. (Идет по направлению к выходу. Останавливается около Георгия.) Ты идешь?
Георгий. Нет.
Жанна (удивленно). Почему?
Георгий. Я хочу остаться.
Андрей (подходя к шару). Я чувствую, утекает мое время. Уходит, как вода сквозь пальцы. Я должен услышать еще чей-то голос.
Жанна собирается уйти, но остается. Встает около дверей, прислонившись к стене.
Андрей. Вот! Голос, который я еще не слышал. (Поворачивается к Павлу.) Может быть, я из-за тебя здесь. Ты удивил меня сегодня. Я подумал, что был неправ насчет тебя. Мы все были неправы. Конечно, твоя молчаливость ненормальна, но мы даже не пытались смотреть в глубину. Хотя одна из нас любит тебя. Да, как это похоже на шору, на слепоту обыденности... Но что-то там есть, за этим молчанием. Ведь так, Оксана? Павел, скажи. (Смотрит на Павла.)
Пауза.
Павел (негромко). Я скажу. Как только ты объяснишь, что с тобой случилось.
Андрей (исступленно). Скажи!
Павел (громко). Что с тобой произошло? (Шар вспыхивает.)
Пауза.
Андрей (успокоившись). Ничего такого, что могло бы удивить. Я шел на остановку. (Усмехается.) И заблудился в трех соснах... (Серьезно.) Деревья в соседнем дворе, фонарь рядом с тропинкой... Услышал чьи-то шаги за спиной. Потом удар. Думаю, это был нож. (Татьяна охает.) Я повернулся — снова удар. Он стоял рядом — тот, кто это сделал. Я видел только пол-лица, потому что вторую половину скрывала видеокамера. Он ткнул меня еще пару раз, не прекращая снимать. Я уронил пальто, лег на траву. Он снимал. Я потерял сознание... Грустно. Но еще более грустно, что я, кажется, опять ошибся. Нет, я вернулся не из-за тебя, Паша. Хотя ты со своим умением мог бы остановить этого подонка. (Поднимает голову.) А, может быть, все-таки из-за тебя? Точнее, из-за себя. Может, я вернулся, чтобы наказать своего убийцу?
Андрей берет светильник, переключает в режим непрерывного горения и поднимает высоко над головой.
Андрей (во весь голос). Эй ты, тот, на ком невинная кровь! Тебе не спрятаться в своей конуре! Ты сидишь там перед телевизором, погрузившись в то, что ты сделал. Я приказываю тебе явиться сюда! В квартиру триста двадцать пять. Здесь ты получишь сполна за свое деяние. Войди в эту дверь и посмотри мне в глаза.
Все смотрят на дверь. Жанна отодвигается от нее подальше. Пауза.
Андрей (тихо посмеиваясь). Да пошутил я. Могу я пошутить в последний раз. (Выключает светильник и медленно ставит на стол. Морщится от боли.) Конечно, было бы неплохо схватить подонка. Хотя бы для того, чтобы он не сделал это снова. Но, к сожалению, не мне это предначертано. А мне...
Жанна (срывается). Ты совсем больной?
Андрей. Я же сказал...
Жанна. Ты думаешь, это забавно? Ни хрена. Ведешь себя как полный придурок. Не могу поверить, что ты мне нравился.
Павел (поднимаясь со стула). Андрей!
Жанна. Я не удивляюсь, что наша наука в заднице. С такими-то учеными.
Павел. Сними пальто.
Жанна. Ты совсем рехнулся со своей радиотехникой? Под облучение попал? (От ее голоса несколько раз вспыхивает шар). Ума-то ты полностью лишился.
Павел. Сними пальто, Андрей.
Лиза. Да что же это такое?
Анатолий. Нет, тут что-то нечисто. Это розыгрыш! Точно, это розыгрыш!
Пауза.
Андрей (переводя взгляд с шара на Жанну). Ты хороша, ах как хороша. Как жаль, что мы с тобой почти не встречались. Что я почти не знал тебя... Ты права. Нужно делать свое дело. И только. Трудиться, не тратя себя на остальное. Как говорят: делать, что должен, и будь, что будет. Полностью посвятить себя тому, что когда-то выбрал. И тогда все эти сомнения, поиск смысла, — отпадут сами собой. (Морщится от боли.) Метания, пустые умствования, страдания о своем предназначении — от излишка свободного времени. Глупости, которые не приносят никакой пользы и не приближают тебя к счастью. А счастье вот оно, совсем рядом. (Упирается кулаками в стол.) Просто трудиться, не покладая рук. И даже переживания, страхи за свое дело, как вот с этим твоим мужиком из Тольятти...
Жанна (удивленно). С каким мужиком? Откуда ты про него знаешь?
Андрей. Обманутые ожидания, разочарования — все эти вещи будут не как удары судьбы, а как атрибуты полноценной жизни, потому что дом, который ты строишь, все равно растет, этаж за этажом. Черт, даже умирать неохота.
Татьяна. Андрей, тебе плохо?
Павел подходит к Андрею. Помогает сесть на стул. Наклоняется, чтобы расстегнуть пальто.
Павел. Позволь, я посмотрю.
Андрей. Тут женщины — нежные создания.
Павел. Ничего. Они все равно увидят.
Одну за другой расстегивает пуговицы. Татьяна смотрит на Андрея поверх стола. Павел откидывает полы пальто. Татьяна вскрикивает и резко встает, опрокидывая стул.
Татьяна. Господи, что это, кровь?
Павел. Кровь.
Все вскакивают с мест.
Андрей. Эй, спокойней. (Улыбается через силу.) Вы меня пугаете.
Павел. Вызывайте скорую.
Андрей. Лучше сразу катафалк.
Татьяна поворачивается к двери и замирает. У дверей, широко расставив ноги, качаясь взад-вперед, стоит Виктор, сосед Татьяны и Анатолия.
Анатолий (растерянно). Виктор?
Виктор (во все горло). Кто тут орал? Кто сказал, что на мне кровь? А? Отвечайте.
Все молчат. Татьяна оборачивается на Андрея, смотрит. Поворачивается и бросается на Виктора.
Татьяна. Убийца! Убийца!
Все кричат. Виктор сильно толкает Татьяну, и она падает. Георгий хватает Виктора за руку. Виктор с размаху бьет Георгия в лицо. Георгий со стоном валится в кресло и закрывает лицо ладонями. Анатолий берет Виктора за грудки и встряхивает. Тот бьет Анатолия головой в нос. Анатолий пятится и натыкается на Игоря. Они вместе падают рядом с Татьяной. Павел, используя стул как трамплин, перепрыгивает через стол и оказывается рядом с Виктором.
Лиза. Боже мой.
Андрей. Остановитесь! (Поднимается, держа в руке шар.)
Между Павлом и Виктором происходит стремительный поединок. Виктор грохается о пол и не может встать.
Лиза. Боже мой, боже мой.
Павел осматривается, достает сотовый.
Павел (про себя). Ноль три.
Андрей. Это не он, не он пырнул меня. Все моя глупая шутка. У него погибла жена, ее избили до смерти. И все считают, что это он сделал.
Павел (тяжело дыша). Скорая? Ножевое ранение. Да. Большая потеря крови.
Андрей. Следователь ему так и говорит: ты у меня первый подозреваемый. Но он не виноват. Весь тот день проспал у друга в сарае.
Виктор (с трудом поднимаясь на локте). Кто ты такой?
Павел. Проспект Поликарпова, дом двенадцать, квартира триста двадцать пять.
Андрей (Виктору). Ты не подарок, ой не подарок. Но ты не убивал. А люди косятся, шепчутся за спиной... Ты подумал: это я тебе кричал. Глупая шутка. Нет, я звал другого человека, и то не всерьез... Не мучь себя, ты не виноват в ее смерти. Может быть, только в том, что делал при ее жизни.
Виктор (через силу). Кто ты такой? Ты первый, кто верит мне.
Андрей. Я не верю — я просто знаю. Поверить тебе было бы тяжело.
Павел. Сейчас не идет, остановилась. Умеем.
Оксана. Мне дурно, ей-богу.
Жанна. Невероятно.
Андрей (в сторону, с гримасой боли). Последняя вода уходит сквозь пальцы.
Татьяна, Игорь и Анатолий поднимаются с пола. Павел идет к Андрею.
Оксана. Мне дурно.
Лиза. Боже мой.
Андрей. А я так и не вспомнил.
Павел. Тебе надо лечь.
Андрей (снова садится). И спеть лебединую песнь? Спасибо. Только трагедии здесь не хватало. (Усмехается.) С другой стороны... А чего? Хорошая идея.
Жанна. Не может быть, чтобы он был тяжело ранен. Не верю.
Андрей. Прощайте, мои мечты. Прощай, мой дом, голубое небо, золотое солнце, жаркое лето и тихая прохлада. Прощайте, томатный сок, шашлыки, кофе с мороженым и голливудское кино. «Сегодня — день, когда мечтанья прекратились». Игорь, Лена, помните — мы же вместе на «Мулен Руж» ходили. (Старается петь.) «Today is the day when dreaming ends»... Я вам вот что скажу, а вы мне верьте, потому что слова умирающего — правда, если он не врет, конечно. Я не вру. Наше сердце намного умнее разума... Толя, у тебя кровь из носа идет. Таня, дай ему салфетку, что ли. И Георгию тоже, кажется, надо... Сердце значительно лучше определяет то, что действительно имеет ценность. Ему достаточно одного мгновения, чтобы понять: вот это хорошо или прекрасно даже. В то время как разум будет топтаться вокруг да около — да так и не ответит на вопрос, важное это или пустое. Мурашки бегут по коже? Значит, ты что-то нашел. Что-то, в чем есть смысл, оправдывающий твое существование... Тууудэээй... Лена, подпевай. Я помню, как Игореха после фильма ужасно рычал: «Ррроксен». А у тебя голос отличный. Это я тебе как технарь говорю. Спектр — ни одной паразитной составляющей. Давай. Тууудэээй... (Морщится от боли и замолкает.)
Георгий (с кресла, запрокинув голову). Все, совсем крыша поехала.
Виктор (заплетающимся языком). Он — безумный гений.
Анатолий (Виктору). Заткнись.
Татьяна. Хватит. Паша, тащи его на диван.
Андрей. Погодите-ка. (Про себя.) Мои лучшие друзья. Не в них ли дело? Не из-за них ли я вернулся? Забилось сердце. «Значит, ты что-то нашел. Что-то, в чем есть смысл, оправдывающий твое существование». Только бы успеть. (Встает, упираясь двумя руками в стол. Смотрит на Игоря с Леной.) Я ни одного из вас не видел в шаре. Пожалуйста, если наша дружба хоть что-то значит для вас, если все эти годы мы не обманывали друг друга, заставьте его загореться еще раз. Я должен услышать ваш голос.
Пауза.
Лена (громко поет).
«Жаль, но нельзя уговорить хоть раз
Часы свой замедлить ход.
Жаль, невозможно повторить от нас
Уже уходящий год». (Внутри шара вспыхивают разряды.)
Георгий. Аминь. С новым годом.
Анатолий. Да вы все с ума посходили.
Татьяна (растерянно). Это же песня из «Смешариков».
Оксана. Что за смешарики?
Татьяна (неотрывно глядя на Андрея). Мультсериал, из современных.
Андрей (опускаясь на локоть). Вот оно! Как же я не догадался? Столько раз ведь сегодня об этом заикались. Конечно, что еще могло заставить смерть отступить? Только жизнь.
Едва не падает. Павел подхватывает его.
Андрей (Лене). Ты беременна.
Лена. Да, но...
Андрей. Ты собираешься сделать аборт. Буквально завтра или послезавтра пойдешь.
Игорь. Мы не хотели никому говорить.
Андрей (со злостью). Послушайте. Вы не имеете права так поступать. Вы хотите ребенка — и не можете убить его из-за каких-то денег.
Игорь. Не переворачивай все с ног на голову.
Андрей. Вы этого не сделаете!
Игорь. Все уже решено.
Андрей. Нет, не все! Просто ты еще не понимаешь, что здесь происходит. Вот, смотри.
Андрей резко выпрямляется. Задирает пиджак и рубаху, обнажая три широких раны на животе. Женщины вскрикивают. Татьяна закрывает лицо руками и бросается к Анатолию. Он прижимает ее к себе. Жанна пятится, пока не упирается спиной в стену. Оксана хватается руками за сиденье стула. Павел медленно качает головой. Георгий, Виктор, Игорь и Лиза, замерев, неотрывно смотрят на раны Андрея.
Андрей. У меня дурная привычка шутить в любой ситуации. Даже когда дело очень серьезное. Я, наверное, плохо вам все объяснил. Но сейчас-то, я надеюсь, вы поймете, откуда я к вам пришел и зачем. Ощутите, какие силы тут существуют. Перед вами — почти стопроцентный мертвец, который говорит, что вы сохраните эту маленькую жизнь. Клянитесь, что не убьете ребенка.
Игорь. Мы не...
Андрей (в полный голос). Клянитесь! Я взываю к вам с того света, молю из-под земли. Я преодолел нерушимую стену, разорвал ткань мироздания — все для того, чтобы заставить вас поступить правильно. Клянитесь.
Лиза (тихо). Мы оставим его.
Игорь. Лиза.
Лиза. Оставим. Несмотря ни на что. Я клянусь.
Андрей (Игорю). И ты.
Пауза.
Игорь. Клянусь.
Андрей (удовлетворенно). Да.
Отпускает рубаху и пиджак. Сильно наклоняется вправо, потом влево. Задевает рукой светильник, роняя на пол, отчего тот разбивается. Падает сам. Павел подхватывает его, смягчая паденье. Недолго слышится прерывистое дыхание, потом — тишина.
Виктор (с волнением). Все, готов?
Татьяна (сквозь плач). Нет!
Павел (хмурясь). Кажется.
Андрей (негромко). Нет еще. Подождите реветь. Еще чуть-чуть. Последний песок в часах. Я кое-что придумал.
Оксана (хватаясь руками за голову). Он сумасшедший, ей-богу.
Андрей. Мое завещание. Все деньги — матери, а квартиру — Игорю и Лене с детьми. Вы все свидетели. Надеюсь, этого будет достаточно для закона. Ну, теперь, кажется, все. Может, кто-нибудь анекдот на прощанье расскажет...
ЗАНАВЕС.
КОНЕЦ.
*Перевод куска текста из песни Джоан Осборн «Что, если Бог был одним из нас?»
В оригинале:
If God had a face what would it look like?
And would you wanna to see
If seeing meant that
You would have to believe
In things like heaven and in Jesus and the saints
And all the prophets
What if God was one of us?
Just a slob like one of us
Just a stranger on the bus
Trying to make his way home
Перевод:
Если Бог лицо имеет,
То на что оно похоже?
Что хотел бы ты увидеть,
Если видеть — означает,
Что обязан ты поверить
В небеса, святых, Иисуса
И во всех пророков этих?
Ну а что, если Всевышний
Был одним из нас всего лишь?
Вот такой же неудачник,
Из трамвая незнакомец,
Что хотел дойти до дому?
Бархатов Алексей © 2008
Обсудить на форуме |
|
