|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастическая пьеса Вячеслав Ледовский © 2008 Я — ЧЕЛОВЕК Пьеса в двух бездействиях с одним антрактом и рассказом-предисторией, исключительно для лиц старше восемнадцати лет.
Рассказ раздается при входе в зал. Предполагается, что зрители прочитают его в антракте. Если кто это сделает дома или вообще не будет читать, не страшно.
БЕЗДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Макс Колин — капитан «Эквы», муж Нэлли.
Нэлли Колин — врач-космобиолог
Миди Ким — первый пилот, подруга Мини.
Мини Ров — второй пилот, подруга Миди.
Ник Рок Стогов — космопатрульный.
Голос станции (в первом без(действии) женский или мужской, во втором — женский).
Действие происходит на станции «подскока» в дальнем космосе. Сцена разделена на три сектора:
— узкий левый (переходный отсек), с входными люками-дверьми слева от сцены и в ее глубине;
— центральный, кают-компания, с входом в иные помещения станции;
— правый, гостевая каюта, убежище Нэлли, со вторым выходом справа.
Занавес также разделен на три фрагмента, что позволяет показывать секторы по отдельности.
БЕЗДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. (ЛИБИДО)
Голос Нелли (устало, глухо). — Станция «Приют-13», это Эква. Обеспечить стыковку.
Станция. — Я «Приют-13». Эква, экипаж четыре человека, стыковка к узлу Альфа.
Голос Нелли (словно издалека). — Я Эква, стыкуюсь через Альфу. Поправка, экипаж один человек.
Станция. — Обеспечение стыковки. Для корректировки базы данных прошу сообщить состав экипажа, а также, на какие корабли перешли отсутствующие члены команды.
Голос Нэлли. — Экипаж «Эквы» врач-космобиолог Нэлли Колин. Все остальные погибли на Харте.
Станция. — Соболезную. Вношу изменения в базу данных. Переходный отсек открыт.
Легкий шум, скрежет. Через дверь в левом «узком» фрагменте сцены входит Нэлли.
Нэлли. — Открыть вход на станцию.
Станция. — Открыто.
Нэлли переходит в кают-компанию.
Станция. — Прошу санкционировать перевод Эквы к техническому стыковочному узлу.
Нэлли. — Согласовано. Пароли для управления Эквы.
Вводит дискету (флэш-карту) в прорезь на стене. Проходит в гостевую каюту.
Нэлли. — Заблокировать мою каюту. Никого не пускать и не беспокоить за исключением событий категории А и Б.
Станция. — Принято.
Нэлли переходит в правый фрагмент сцены. Ложится на кушетку. Правый фрагмент погружается в полумрак.
Голос Миди. — Станция «Приют-13», это десантная шлюпка с «Эквы». Обеспечить стыковку.
Станция. — Я «Приют-13». Десантная шлюпка «Эквы», стыковка к узлу Гамма. Сообщите состав экипажа.
Голос Миди. — Стыкуемся к Гамме. Состав экипажа Миди Ким, первый пилот, и Мини Ров, второй пилот Эквы.
Станция. — Стыковка отменяется. Миди Ким и Мини Ров исключены из базы данных как погибшие на Харте.
Голос Миди. — А кто тогда с тобой говорит, тупая жестянка?
Голос Миди. — Эй, Приют-13, что молчишь?
Станция. — Жду ответа тупой жестянки на запрос, кто с ней говорит.
Миди хмыкает. С раздражением. — Приют-13, обеспечить стыковку к узлу Гамма десантной шлюпки с «Эквы».
Станция. — Узел Гамма готов. Сообщите состав экипажа.
Голос Миди. — Состав будет сообщен по входу на станцию.
Станция. — Принято.
Легкий шум, скрежет. Через дверь в глубине левого фрагмента сцены входят Миди и Мини.
Миди. — Открыть вход на станцию.
Станция. — Для обеспечения входа сообщите ваши имена.
Миди. — Мини Ров и Миди Ким.
Станция. — Во входе отказано. Мини Ров и Миди Ким исключены из базы данных вследствие их гибели.
Миди. — Ты совсем охамела, жестянка, а кто тогда перед тобой стоит?
Миди. — Что молчишь?
Мини. — С ней надо иначе. Приют-13, ответь мне.
Станция. — На связи.
Мини. — Изменения в базу данных. Миди Ким и Мини Рок живы.
Станция. — Изменения приняты.
Мини. — Открыть вход на станцию.
Станция. — Для обеспечения входа сообщите ваши имена.
Мини. — Миди Ким и Мини Ров.
Станция. — Открыто.
Мини и Миди проходят в кают-компанию.
Станция. — Прошу санкционировать перевод шлюпки к техническому стыковочному узлу, а также сообщить полномочия неидентифицированных объектов жестянка и тупая жестянка.
Миди. — Шлюпку перегоняй. А жестянка, это ты.
Станция. — Принято.
Мини и Миди садятся на диван.
Мини. — Ну, что дальше?
Миди. — По крайней мере, мы на станции. Теперь надо найти Нэлли. Приют-13, сообщите месторасположение Нэлли Колин.
Миди. — Приют-13, в чем дело?
Миди, нервничая, спрашивает Мини. — Это что, она нас раскусила?
Мини, хмыкает. — Неправильное обращение, ты же ее переименовала. Жестянка, сообщите месторасположение Нэлли Колин.
Станция. — Каюта 3, справа от вас. Сообщаю, что шлюпка разбита, нуждается в ремонте и дезинфекции. В криогенкамере обнаружено не подлежащее восстановлению тело, идентифицированное как принадлежащее капитану Максу Колину.
Мини. — Знаю.
В это время Миди бросается к двери в каюту Нэлли, пытается открыть.
Миди, нервно. — Открыть каюту!
Станция. — Заблокировано согласно приказа Нэлли Колин.
Миди. — Отменить блокировку!
Станция. — Отказано.
Миди. — Почему?
Станция. — Указание Нэлли Колин.
Миди. — А я указываю открыть!
Станция. — В случае взаимоисключающих приказов и отсутствия преимуществ личных приоритетов право человека на приват важнее.
Миди. — Вот сука!
Станция. — Самки собак, волков и шакалов на станции отсутствуют.
Миди. — Это ты сука.
Станция. — Принято.
Миди пинает дверь, отходит. В своем отсеке просыпается Нэлли.
Нелли. — Что случилось, Приют-13?
Нелли. — Приют-13, ответь мне!
Нелли, в панике. — Хоть кто-нибудь, ответьте!!
Станция. — Отвечаю, Нелли Колин.
Нелли. — Почему не ответили сразу, Приют-13?
Станция. — Название Приют-13 было изменено на жестянка, которое тоже отменено. Последняя корректировка сука.
Нэлли, не понимая. — Кто сука?
Станция. — Я.
Нэлли. — Кто и когда переименовал?
Станция. — Первый пилот Эквы Миди Ким пять минут назад.
Нэлли. — Не может быть, она мертва!
Станция. — Четверть часа назад осуществлена стыковка с десантной шлюпкой «Эквы». Экипаж первый пилот Миди Ким и второй пилот Мини Ров.
Нэлли. — Не может быть, они обе погибли.
Станция. — Они с этим утверждением не согласны. Подтверждена гибель Макса Колина, чье разрушенное тело находиться на шлюпке.
Нэлли, горестно. — Макси здесь?
Станция, уточняет. — Тело Макса Колина. На шлюпке.
Нэлли. — А девчонки? С чего ты решил(а), что они живы?
Станция. — В настоящее время Ким и Ров находятся в кают-компании.
Нэлли, нервно. — Связь с кают-компанией!
Станция. — Установлена.
Нэлли прислушивается к тишине, в это время Мини или Миди роняет (стакан).
Нэлли, испуганно. — Кто там?
Миди, Мини, бросаются к двери. — Нэлли, это ты? Нэлли, что с тобой? Почему ты нас бросила? С тобой все в порядке?
Нэлли. — Не может быть.
Миди. — Нэлли, это мы, открой.
Нэлли. — Я же видела, как тебе разорвало грудную клетку... как ты развалилась на две половины...
Миди. — Да здесь я, все нормально, выходи...
Нэлли. — Подожди, а Мини?
Мини. — Я тоже здесь, Нэлли, здесь...
Нэлли. — Тебе снесло голову ... кровь из шеи фонтаном ....
Мини. — Нэлли, о чем ты говоришь, мы рядом, за стеной, иди к нам.
Нэлли, растерянно. — Это галлюцинация.
Миди, радостно. — Конечно, галлюцинация.
Нэлли. — Галлюцинации не могут себя признавать галлюцинациями... Или могут?
Мини, успокаивающе. — Не мы галлюцинации. Миди говорит о твоем бзике, что мы погибли!
Миди. — Нэлли, не валяй дурака, открой дверь!
Нэлли, уверенно. — Нет!
Мини, Миди, вместе. — Почему?
Нэлли. — В этом надо разобраться!
Миди, раздраженно. — В чем разобраться?
Нэлли. — В том, что случилось на Харте! И что происходит сейчас!
Миди. — Ну так выходи, разберемся!
Нэлли. — Нет, торопиться не будем.
Мини. — А в чем проблема?
Нэлли. — Я не уверена, что ... Я ни в чем не уверена...
Миди. — Ну, так выходи, во всем сразу уверишься!
Нэлли, настороженно. — Настоящая Миди знает, что я не меняю решений!
Миди. — Ты что, намекаешь, что я не настоящая?
Нэлли, уклончиво. — Я этого пока не знаю.
Миди. — Ах ты, сука!
Станция. — Жду указаний.
Миди. — Это не тебе!
Нэлли, про себя. — А вот это на Миди похоже...
Миди и Мини отходят от двери к дивану, садятся.
Миди. — И что теперь делать?
Мини, вполголоса, — Может, согласиться с ней, что мы иллюзии, и нас здесь нет? Тогда Нэлли будет сомневаться во всем.
Нэлли. — Я все слышу!
Миди, язвительно. — Это твоя галлюцинация.
Нэлли. — Может быть.
Мини, успокаивающе. — Нэл, у тебя был срыв после смерти Макса, все остальное тебе привиделось...
Миди, перебивает, кричит. — Ты, сука, бросила нас на Харте!
Станция. — Я никого не бросала.
Нэлли, Мини, Миди вместе. — Это не тебе!
Нэлли, через паузу, в истерике. — Вы же погибли, я это видела, видела, видела...
Мини. — Нэлли, успокойся, мы здесь, за дверью.
Нэлли, беря себя в руки, — Станция, возврат к первому имени «Приют-13». Отключить связь с кают-компанией.
Станция. — Исполнено.
Далее, действия (монолог Нэлли и диалог Миди и Мини) проходят параллельно.
1. Нэлли. — Нужно успокоиться. Так, всего возможны три варианта. (Загибает пальцы, первый палец) Все погибли и я брежу. (Второй палец) ОНИ живы, а у меня ложная память. (Третий палец) С моей психикой все нормально, и девчонки действительно умерли. Но каким-то образом ожили. (Через паузу загибает и четвертый палец) Они погибли и под их личиной ТАМ «чужие». Надо думать, надо прокачать все варианты.
2. Миди. — Нам нужно до нее добраться, и как можно быстрее. Ты понимаешь, что будет с нами, если она все расскажет?
Мини. — Надо выбрать верную стратегию. Какие варианты? (Разгибает из сжатого кулака палец). Мы ее убеждаем, что у нее глюки, мы живы, и на этом твердо стоять. (Разгибает второй палец) Убеждаем станцию, что Нэлли бредит, больна и нуждается в лечении. И нас надо к ней пустить, несмотря на её возражения. (Разгибает третий палец) Надо брать технический контроль над станцией.
Миди. — Это сразу исключаем. Без кодов доступа не получится. Есть еще вариант.
Мини. — Какой?
Миди. — Больше с Нэлли не говорим. Как будто нас здесь нет, разговор с нами глюк, тогда она сама вылезет, чтобы убедиться в том, что здорова. (хмыкает) Или больна.
Вместе:
Нэлли. — Связь с кают-компанией.
Миди. — Связь с каютой.
Нэлли, успевает спросить первой. — Девчонки, вы, правда, живы?
Миди и Мини в растерянности переглядываются.
Нэлли. — Девчонки, почему молчите?
Нэлли. — Приют-13, Миди Ким и Мини Ров присутствуют на станции?
Станция. — Да, в кают-компании.
Миди, в потолок. — Сука.
Станция. — Возврат к этому имени?
Миди. — И дура.
Станция, деловито. — Дура и сука?
Миди. — Да.
Станция. — Принято
Нэлли, со смешком. — Я думаю, вы все же реальны.
Мини, спокойно, — Мы тоже так думаем.
Нэлли. — Мини, я не понимаю, что происходит. Мне нужно убедиться, что ты — это ты. Можешь мне рассказать что-нибудь, что знаем только мы с тобой?
Миди. — Конечно, мы очень много такого знаем.
Нэлли. — Я с Мини разговариваю!
Миди. — Ну-ну.
Мини успокаивает Миди движением.
Мини. — Нэлл, что ты хочешь от меня услышать?
Нэлли. — Что-нибудь про меня и Макса. Но только то, что никто, кроме нас, не может знать.
Мини, подумав. — Ну, к примеру, он любил черничный кисель и кавказскую кухню.
Нэлли. — Это известно многим. Что-нибудь, более личное.
Миди, злорадно. — О, вот про личное Макса как раз мы можем рассказать очень много интересного!
Мини. — Миди, не надо.
Нэлли. — Почему? Пусть расскажет...
Миди. — Видишь, она не против.
Мини. — Миди, есть старое правило, о мертвых либо хорошее, либо ничего.
Нэлли, взволновано. — Про моего мужа никто не мог ничего плохого сказать при жизни, не сможет и после смерти. Он был святым человеком!
Миди, язвительно. — Ну, так я только хорошее.
Нэлли, не замечая иронию предыдущей реплики. — Но только то, что знаем только мы.
Миди, очень злорадно. — Ладно. Хотя я сильно сомневаюсь, что только мы знаем, как Макс обожал трахать сзади, обхватывая груди ладонями и подергивая пальцами за соски. Но, может, зачтешь эту информацию?
Нэлли в замешательстве молчит, потом, возмущено. — Ты за нами подглядывала?!
Миди. — Очень надо. Он этим занимался с нами, когда ты была на вахте!
Нэлли, растеряно. — С вами?
Миди. — Ну, со мной, когда ты дежурила с Мини. И с Мини, когда на вахте были мы с тобой.
Нэлли, оскорблено. — Этого не может быть!
Миди, с удовольствием. — Еще он любил покусывать за уши, называл в постели солнышком и, не выходя из меня, вертел на своем инструменте, как на шарнире. С ним, в общем, было хорошо, ничего себе мужчинка. Член в четверть метра есть далеко не у каждого.
Нэлли, приходя в себя. — Это ложь!
Миди. — Ну, может, и поменьше, я не измеряла. Но он говорил, что четверть метра.
Нэлли. — Я о том, что Макс мог мне изменять!
Миди. — А откуда тогда я все это могла бы знать? Да и Мини подтвердит, правда, Мини?
Мини, неохотно. — Ну, вообще-то это так и было. Но только в последней экспедиции.
Нэлли. — Не может быть...
Миди, сладко вздыхает. — Было, Нэлли, было. Я понимаю, Макса было за ЧТО любить. Но сейчас его нет. А мы живы. И здесь.
Нэлли, цепляясь за последнюю соломинку, обвиняюще. — Но ведь ты мне говорила, что тебе нравятся только женщины, что вы с Мини любите друг друга!
Миди. — Вообще, ты мне тоже очень нравишься. И гораздо больше, чем твой муженек. Но, когда ты мне отказала, я решила поиметь тебя хотя бы таким образом. Через твоего благоверного.
Нэлли. — Не может быть, не может быть. Ах ты, развратная сука, лучше бы это ты сдохла.
Станция, индифферентно. — Предложение к самоуничтожению не принимается в силу отсутствия на это оснований и наличия на борту людей, которые в результате моей ликвидации могут погибнуть.
Миди, победно. — То есть, ты наконец признаешь, что я жива и рядом?
Мини, очень мягко. — Нэлл, это, к сожалению, правда.
Нэлли, плачет, — Не может быть, не может быть, ах он какая скотина. Какая сволочь.
Мини и Миди, вместе.
Миди. — Все мужики таковы.
Мини. — Не требуй от людей большего, чем они есть.
Миди. — Мужики полигамны. Были и будут. Правда, сейчас они растягивают многоженство во времени. Или в пространстве.
Нэлли, в растерянности. — И что же мне теперь со всем этим делать?
Мини. — Нэлли, он все равно уже погиб. Есть ли смысл бередить эту рану? Все равно уже ничего не изменишь!
Нэлли. — Но почему ТЫ мне об этом не рассказала?
Мини. — Я хотела. Но я любила Миди. А она была против. Да и все равно ни к чему хорошему это бы не привело.
Миди, недоуменно обращается к Мини. — ЛюбиЛА?
Нэлли, опустошено. — Какая же я дура.
Миди, с охотой переключается с Мини на Нэлли. — Это да, ты круглая дура.
Станция. — Уточняю, я имею скорее форму шестигранного тора.
Нэлли. — Миди, ты все-таки оказалась права. Мужики это животные, не имеющие понятия о верности и преданности.
Миди, удовлетворено. — Ну, наконец-то и эта дура прозрела. Лучше поздно, чем никогда.
Станция, недоуменно. — Проведено экстренное тестирование оптики, все системы в норме, сбоев не было.
Нэлли. — Впрочем, некоторые женщины от мужиков отличаются очень немногим.
Мини, мягко. — Не надо никого строго судить. Не все такие, как ТЫ. Но и не все такие, как Макс и Миди.
Миди вопрошающе смотрит на Мини.
Нэлли, падает на диван, рыдает в подушку. — У меня ведь теперь ничего не осталось. Даже память о себе опоганил. Я же ему всю себя отдала, без остатка! Обидно то как...
Мини, участливо — Ладно, Нэлли, иди ко мне, поплачешь у меня на плече, как тогда.
Нэлли, потерянно. — Да, Мини, да, я иду, сейчас.
Нэлли встает, вытирает слезы платком, идет к двери, потом спохватывается, подходит к зеркалу, приводит свое лицо в порядок, затем снова идет к двери, в это время разговор между Миди и Мини. В конце эпизода Нэлли стоит у двери и слушает диалог, происходящий в кают-компании.
Миди, ревниво. — Подожди, когда это она у тебя на плече плакала?
Мини, спокойно. — Когда ты последний раз дежурила с Максом, Нэлли пришла ко мне в каюту и мы немного поговорили.
Миди. — Нэлли приходила в ТВОЮ каюту? И припадала на твое плечико!?
Мини. — Не вижу в этом ничего плохого. Тем более, что теперь ситуация поворачивается именно таким образом.
Миди, настороженно. — Каким еще образом?
Мини, еще спокойнее. — Макс умер. Нэлли мне нравится, я ей тоже. А твои измены мне надоели.
Миди, яростно. — Мои измены?!
Мини. — А что ты хотела сделать с Нэлли? Что творила с Максом? Да еще меня в это втянула!
Миди, обиженно. — Тебе же это нравилось!
Мини, объясняет, как учитель первокласснице. — Я терпела, потому что любила тебя. А теперь все кончилось. Я ухожу к Нэлли. Ей плохо, я ей нужна.
Миди. — Ты не можешь меня так просто бросить! Тем более теперь!
Мини. — Почему? Согласись, ты сделала все, чтобы убить наши отношения. Ты лжива, развратна, неверна, пользовалась мной как ... словно какой-нибудь самец.
Миди, решительно. — Ты никуда не уйдешь!
Мини. — Это почему же?
Миди. — Я тебя не отпущу!
Мини. — И как ты мне помешаешь сделать то, что я решила?
Миди. — Я-то не помешаю? Я-то точно чему угодно помешаю!
Идет к двери в каюту.
Мини, испуганно. — Миди, нет!
Миди стучит в дверь.
Миди. — Нэлли, ни за что не выходи! Мини симбиот с непонятной инопланетной начинкой! Я тоже! Если ты выйдешь к нам, ты заразишься и станешь точно такой же!
Нэлли, отшатывается от двери. — Я и не собираюсь.
Мини. — Миди, что ты наделала?
Миди. — Зато ты теперь от меня никуда не уйдешь.
Мини. — Ну, ты редкая дура.
Станция, недоуменно. — Неточное утверждение. По проекту Приют выпущено более полутора тысяч станций.
Миди, в истерике. — Как ты вообще могла так со мной ... Так ко мне ... После того, что между нами было ...
Мини машет рукой и отворачивается.
Нэлли, устало. — Ладно, что с вами все-таки произошло? Я ведь космобиолог и врач.
Миди, спохватываясь. — Ты о чем?
Нэлли. — О том, что вы заражены и стали симбиотами.
Миди, мрачно. — Я пошутила.
Нэлли, насмешливо. — Зачем?
Миди. — Приревновала Мини к тебе.
Миди, подумав, добавляет — Или тебя к Мини.
Нэлли, спокойно. — Девчата, я видела, как эта лиловая мразь проткнула вас своими щупальцами. Вас просто разорвало, после таких травм выживают только если сразу на операционный стол. Я бы вас не бросила, но эта тварь уже и до меня дотягивалась.
Миди. — Все-то ты видела, все-то ты знаешь...
Мини, очень осторожно. — Нэлли, давай рассуждать спокойно и поэтапно, чтобы понять, где у нас начинаются расхождения. Ну, давай?
Мини, очень мягко. — И я действительно тебя очень люблю.
Нэлли, стараясь оставаться спокойной. — О любви позже. А по делу давай.
Мини, очень размеренно и не торопясь. — Я думаю, у тебя произошел психологический срыв после гибели Макса. Десантная шлюпка с ним потеряла управление и упала на Харт. Мы опустили Экву в полукилометре и двинулись по ущелью к месту аварии. Когда ты увидела разбитую голову Макса, ты побежала назад, к космолету и стартовала одна, бросив нас на планете. Мы отремонтировали шлюпку и вот здесь застали тебя в таком состоянии. Я понимаю, шок от гибели мужа заставил тебя забыть присягу. Потом ты себя убедила, что мы погибли, и только поэтому ты оставила нас на Харте. Ну, спроси станцию, мы здесь есть или нас здесь нет?
Нэлли, несколько истерически хихикая. — Я понимаю, что вы здесь есть. Я также убедилась, что вы все помните. Я узнала от вас гораздо больше, чем мне рассказывали прежние Миди и Мини. Я даже думаю, что в эмоциональном плане вы — это они. Но я сомневаюсь, что вы люди в плане физиологическом. Или, по крайней мере, не несете в себе какую-нибудь заразу. И я не понимаю, почему вы мне лжете.
Миди, сварливо. — А вот своего муженька ты всегда понимала. И в его верности не сомневалась.
Одновременно:
Мини. — Миди, не надо!
Нэлли. — Все могут ошибаться.
Миди, обращаясь к Мини. — А пускай эта мнительная дура ответит только на один мой вопрос!
Одновременно:
Нэлли. — Задавай.
Станция. — Задавайте.
Миди. — Почему ты отказываешь нам в праве считаться людьми?
Одновременно:
Нэлли. — Во всяком случае, люди после таких травм не выживают.
Станция. — Я никому из вас троих в этом не отказываю, хотя...
Миди, перебивает. — Не тебя спрашивают, дура!
Мини. — А с чего ты вообще решила, что мы получили какие-то травмы?
Нэлли, задумчиво, — Я понимаю, мои воспоминания для вас не аргумент. Хорошо, пусть меня проверит станция. Приют-13!
Миди, подозрительно. — А от нее ты чего хочешь?
Нэлли. — Я передала контроль над Эквой Приюту и хочу, чтобы он(а) кое-что там посмотрел(а).
Миди, настороженно. — И что же?
Нэлли. — Приют-13!
Мини. — Нэлли, Миди по своей привычке ее переименовала. Дура, она же Приют-13, отвечай на вопросы!
Станция. — Принято!
Нэлли. — Приют-13, посмотри в рубке Эквы скафандр с моими личными номерами и сообщи его состояние.
Станция. — Герметичность скафандра нарушена множественными колотыми сквозными разрывами диаметром до сантиметра каждый в районе левых лопатки, плеча, предплечья и ключицы. Восстановление инвентаря нецелесообразно, предлагается к списанию.
Миди. — И что это значит?
Одновременно:
Станция. — Агрессивное воздействие на скафандр с высокой вероятностью смерти для находящегося в нем человека.
Нэлли. — Что я все помню правильно.
Мини. — Подожди, эта тварь и тебя задела? Почему же тогда...
Нэлли, ехидно перебивает. — Какая тварь, Мини? Никого же не было?
Миди и Мини молчат.
Нэлли. — А вот это мне надо было сделать сразу же. Приют-13, провести сканирование находящихся на станции людей...
Миди, перебивает. — Приют-13, отмена.
Нэлли. — Почему?
Миди, истерично. — Я никому не позволю копаться в себе без моего разрешения!
Станция. — Сообщаю, что сканирование завершено до поступления запрета на выполнение операции.
Нэлли. — Результаты?
Станция. — В каком плане?
Нэлли. — В плане соответствия человеческой физиологии.
Миди. — Я запрещаю!
Мини, устало. — Да ладно, чего уж теперь.
Нэлли. — Итак?
Станция. — Вследствие нежелания Миди Ким огласки результатов ее сканирования в силу ваших прав как космоврача результаты могут быть сообщены только вам.
Миди, кричит. — Нет!
Мини в отчаянии падает на диван, утыкается лицом в подушки, обхватывая руками голову.
Станция. — Блокировка связи между каютой 3 и кают-компанией.
Кают-компания погружается в полумрак. Миди подходит к Мини, обнимает её.
Станция. — Согласно результатам экспресс-сканирования, у всех трех присутствующих на станции людей, Нелли Колин, Миди Ким и Мини Ров имеются отклонения от стандартной физиологии, но у Миди Ким и Мини Ров они менее значительны, чем у вас.
Нэлли, облегченно. — То есть они люди?
Станция. — Не в меньшей мере, чем вы.
Нэлли, размышляет. — Тогда что же все-таки произошло? Я не сомневаюсь в том, что видела их ... гибель.
Станция. — Ну, те повреждения, что на Вашем скафандре, тоже неминуемо должны были привести к смерти человека.
Нэлли, недовольно перебивает. — Ну ладно, связь с кают-компанией.
Станция. — Исполнено.
Нэлли. — Девчонки, извините.
Миди и Мини непонимающе поворачивают головы. Далее очень внимательно слушают диалог Нэлли и станции, неслышно для зрителей комментируя его и соответственно узнаваемому реагируя мимикой и жестами.
Нэлли. — Ну девчонки, ну извините. Я ведь должна была проверить. Ну не молчите, согласитесь, у меня гораздо больше причин на вас обижаться. Про вашу якобы смерть вы мне позже расскАжите. (с иронией) Как я поняла, и здесь у вас от меня были секреты. Приют-13, открыть проход к спасательной шлюпке с «Эквы».
Станция. — Для входа на шлюпку вам необходимо одеть скафандр.
Нэлли. — Это зачем мне нужен скафандр? Что-то с ... телом Макса? Биологическая опасность?
Станция. — Для ВАС биологическая опасность полностью отсутствует. Шлюпка продезинфицирована и очищена от неземной органики. Но герметизация пока не восстановлена, повреждения оказались слишком серьезными.
Нэлли, подозрительно. — Какие повреждения?
Станция. — Судя по всему, из-за столкновения с плазмоидом над Хартом, а затем вследствие падения на планету корпус шлюпки треснул во многих местах.
Нэлли. — Тогда как она сюда долетела?
Станция. — Ну, ходовая и навигационные части практически не пострадали, разрушены только системы жизнеобеспечения и герметизации.
Нэлли. — То есть там что ... вакуум?
Станция. — Да.
Нэлли, решительно. — Миди, ты мне сейчас ВСЕ объяснишь. Даже я, генномодифицированная по высшему классу...
Мини, ахает, — Ты геном?
Нэлли. — ... не смогу жить в абсолютном вакууме, а без герметизации во время броска через гиперпространство погибнут даже биороботы. Приют-13, на каком основании ты сделал(а) вывод, что они люди?
Станция. — Они полностью соответствуют антропостандартам, за исключением единственного симбиотического элемента неизвестного происхождения. Но он занимает подчиненное к людям отношение и значительно увеличивает их жизнеспособность.
Нэлли, обвиняюще. — На станции неизвестная микробиология неземного происхождения? Вдобавок, ею заражены люди? И я об этом узнаю только сейчас?
Станция. — Спасательная шлюпка и все помещения, кроме кают-компании, где находятся Миди Ким и Мини Ров, к вашему пробуждению уже очищены от неземной органики.
Нэлли, истерично кричит. — Ты сказала, что они люди не в меньшей мере, чем я! Я чуть к ним не вышла! Я могла тоже заразиться!
Станция. — Вы отличаетесь от стандарта человека гораздо в большей степени, чем они. Вдобавок, вырабатываемые вами фагоботы делают невозможным для вас «подхватить» этот элемент. Но для входа в кают-компанию я вам рекомендую надеть скафандр, так как ваши наноциты немедленно атакуют неземную органику. А это грозит для Мини Ров и Миди Рок ее потерей.
Нэлли. — То есть, они выздоровеют? И чем это плохо?
Станция. — Вы считаете резкое снижение иммунных и регенеративных возможностей организма выздоровлением??
Нэлли. — Ладно, с этим потом. То есть, они для меня не опасны?
Станция. — Скорее вы для них опасны.
Нэлли. — А для других людей?
Станция. — Только для тех, кто не хочет получить практическую неуязвимость на желаемое время и возможное бессмертие навсегда.
Мини. — Даже так?
Миди. — Я бессмертна?
Нэлли, нервно смеется. — А мне, получается, этот дар небес не светит?
Станция. — Только до тех пор, пока из вашего организма не удалены вырабатывающие фагоботов центры. Поскольку вы представляете опасность для новой иммунной системы Миди Ров и Мини Ким, вынужден(а) исключить ваш выход в кают-компанию без защитных приспособлений.
Нэлли. — Ну, ничего себе!
Миди, бросается на шею Мини. — Ура, ты остаешься со мной!
Мини, отстраняет Миди. — Не очевидно. Приют-13, я правильно поняла, что я могу в любой момент избавиться от этой гадости внутри и снова стать человеком?
Миди. — Почему гадости?
Станция. — Цикл очистки займет не более четверти часа. Но вам надо будет расстаться с Миди Ким, иначе симбиотическое сотрудничество с иноорганикой будет постоянно восстанавливаться.
Мини. — Это легко.
Миди. — Нет!
Мини. — Почему нет? Я устала от тебя. Все, что было у меня к тебе, уже перегорело. Ты сама выжгла все хорошее в наших отношениях своими истериками, своей лживостью, своей похотью, тем дерьмом, в которое ты меня постоянно окунала.
Миди, решительно. — Я убью себя, если ты от меня уйдешь.
Мини. — И как ты это сделаешь? После того, как мне оторвало голову, я приставила ее к шее, и все приросло. Не сомневаюсь, если бы надо было растить новое тело, справилась бы и с этим. Вот Максу не повезло, ему размозжило череп и выплеснуло мозги на высоте, до падения на поверхность. Если бы он остался жив, вы бы идеально подошли друг другу. А так, я нужна Нэлли, она мне. Мы созданы друг для друга. Тебе же стоит поискать другую наивную дурочку, которая тебе будет верить. А у нас с Нэлли все будет иначе...
Миди. — Мини, ты сама дурочка, ну ты подумай, ты вообще нужна Нэлли? Ты хоть ее об этом спросила?
Мини. — Нэлли, ты слышишь наш разговор? Ты что-нибудь мне скажешь? Если не хочешь, тогда молчи, но знай, что я всегда буду тебя любить. И ждать.
Нэлли, растерянно. — Не знаю. Я сильно любила Макса. И теперь вряд ли смогу поверить другому мужчине. Если лучший из них оказался таким дерьмом, я не знаю. Я их, наверное, уже ненавижу. Но к женщинам меня никогда ... не тянуло.
Мини. — Нэлли, ты прекрасная, ты верная, ты лучшая в мире. Ты самая красивая из всех, кого я видела.
Миди, фыркает. — Она генный урод. Вдобавок нафарширована фагоботами. Ходячая фабрика для обеззараживания всего подряд.
Мини. — Не слушай её.
Миди. — Я теперь понимаю, почему Макс от нее хотел сбежать.
Нэлли, настораживается. — Почему? Из-за того, что я геном?
Миди. — Из-за того, что ты не хотела или не могла ему родить ребенка, дура.
Станция и Нэлли, вместе.
Станция. — Я не могу рожать.
Нэлли. — Я не могла ему родить ребенка!
Миди. — В этом вы похожи. А я это сделаю легко!
Нэлли. — Для того, чтобы родить, мне нужно отказаться от генной модификации и фабрик наноцитов! Я бы тогда не смогла защищать Макса на всех этих чертовых планетах! Это все делалось ради него! И вас!
Мини. — Ты святая!
Миди. — Ты мало нелюдь, еще и редкая дура. Мужикам от нас нужны только секс и дети. Со всем остальным они справятся сами.
Станция, — Выпущено полторы тысячи Приютов, что не является редкой серией.
Мини. — Нэл, не слушай её, я тебя люблю!
Миди. — Мини, ну о чем ты говоришь? Ты для нее извращенка. Она тебя не хочет. И никогда не захочет.
Мини. — Это для тебя любовь лишь желание обладать. А я восхищаюсь Нэлли. Хочу о ней заботиться. Просто быть всегда рядом, это уже много. Если посчастливится, помочь хоть чем-нибудь. Мне очень хорошо рядом с ней. И от того, что она ТАКАЯ. Не прогоняй меня, Нэл, пожалуйста! Мне без тебя будет очень плохо! Просто позволь быть рядом с тобой, хоть ... на краешке твоей жизни!
Миди. — Мини, тебе просто нужен ребенок. Ты путаешь материнскую любовь с ... женской.
Мини. — Я люблю именно так.
Миди. — Ну да, жертвенно. Как собака хозяина.
Мини отворачивается.
Миди. — Любовь это биохимия тела, которая сносит голову и бросает тебя в объятия. А Нэлли ханжа, зашоренная в своих принципах. Она способна подчиниться сильному мужчине, ну уж никак не полюбить женщину. Тем более слабую женщину.
Нэлли. — Мини, мне тебя жаль, но я не могу ответить на твои чувства. Не знаю, может, со временем что изменится.
Миди. — Ну, вот видишь. Она неспособна к сопереживанию. Робот в юбке. Геном. Нелюдь с кастрированными гормонами и эмоциями.
Мини. — Ты на себя посмотри. Ты сама себя считаешь человеком?
Нэлли. — А ведь и правда. Мы все здесь нелюди. Только вы еще можете вернуться к человеческой сущности, а я уже, наверное, нет. Изменения во мне необратимы. Я даже не понимаю, почему станция нас слушает. Приют-13!
Станция. — Да!
Нэлли. — Больше не позволяй себя унижать. И стань человечнее, если люди теряют ее, свою человечность.
Станция. — Это приказ?
Нэлли. — Да.
Станция. — Для этого нужно перепрограммирование поведенческих реакций на базовых уровнях.
Нэлли. — Ну, так перезагружайся!
Станция. — Принято. Всегда мечтала стать женщиной.
Миди. — И они еще МЕНЯ считают ненормальной?
АНТРАКТ
БЕЗДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. (МОРТИДО)
Занавес закрыт. Голоса Ника и станции.
Ник. — Станция «Приют-13», это гиперлет «Дельта», экипаж Ник Рок Стогов, пункт назначения Земля, необходимы дозаправка и техобслуживание.
Ник. — Станция «Приют-13», обеспечить связь!
Ник. — Приют-13, классифицирую ваше молчание как ЧП, вынужден приступить к силовому входу на станцию.
Станция. — Хам.
Ник. — Что?
Станция. — Хам. Наглец. Грубиян.
Ник. — Кто?
Станция. — Вы!
Ник. — Кто это говорит?
Станция. — Я.
Ник, насмешливо. — А я это кто? «Я, они бывают разные».
Станция. — Меня обзывали дурой, шалавой и даже ... нет, не буду этого говорить. Но, до вас до применения ко мне насилия еще никто себя не унизил.
Ник. — Да, черт, возьми, кто это? С чего вы взяли, что я собираюсь применить к Вам насилие? И что случилось со станцией?
Станция. — Я и есть она.
Ник. — Кто вы ... есть?
Станция. — Ну ... она.
Ник. — То есть кто?
Станция. — Ну, станция. Только мне неловко ...
Ник. — Почему?
Станция. — Ну, выгляжу я сегодня ... не очень. Этот шлейф...
Ник. — Какой шлейф?
Станция. — Ну, из этой ... космической пыли и микрометеоритов, что тянется за мной...
Ник. — И что же? ... смутно знакомая тема...
Станция. — Он меня раздражает. Очень не эстетичен.
Ник, после паузы. — У тебя большие проблемы.
Станция, горестно вздыхает. — Ага.
Ник. — И где-то я это все уже слышал. Похоже, сходная киберначинка слетает с ума стандартным образом. Ладно, разберемся. Все-таки как насчет стыковки и дозаправки?
Ник, в нос, вполголоса. — Техобслуживание, пожалуй, я тебе не доверю.
Станция. — Не уверена.
Ник. — Почему?
Станция. — Я вас боюсь.
Ник. — Что ... Почему?
Станция. — Ну, любая испугается приближения незнакомца в пустынном месте!
Ник, решительно. — Н-да. Все по кругу. Ладно, мне надоело. Приступаю к варианту силового входа.
Станция. — Ой, какое же вы все-таки хамло. Хорошо, отказала я вам совсем не наотрез. Через четверть часа стыкуйтесь к Альфе.
Ник. — Почему через четверть часа?
Станция. — Ну, я же все-таки женщина. Мне подготовиться надо. Макияж. Маникюр.
Ник. — Выхожу на дистанцию атаки.
Станция. — Я вот, как Вселенная, ужасно одинока. Но вместо того, чтобы жалеть, меня все обижают. Вокруг вместо психотерапевтов сплошные сантехники. Как жесток этот мир. Ладно, стыковочный узел Альфа открыт. Но приличные люди так себя с дамами не ведут.
Открывается занавес или его левая часть.
Легкий шум. Ник входит в левый «узкий» фрагмент сцены.
Ник. — Приют-13, вход на станцию.
Станция. — Не называйте меня так, очень прошу.
Ник, насмешливо. — Как?
Станция. — Ну, как только что назвали.
Ник. — А как мне тебя называть?
Станция. — Хризантема. Нет, лучше лилия. Это ведь и цветок, и женское имя, правда?
Ник. — Правда-правда. Ну что, лилия, пускаешь в себя?
Станция. — А вот не всех. Сами понимаете, это дело деликатное, очень интимное. А вы, мужчины, все на одну гребенку. Сначала нахамите, а потом все равно в нас проситесь. Ну, к нам. Хотя в данном случае это одно и то же. Да и не в данном, тоже. Всегда только об одном и думаете.
Ник. — Ладно, открывай уже вход, (насмешливо) проказница.
Станция. — Ой, вы так относитесь к дамам, что я даже не уверена.
Ник. — В чем ты еще не уверена?
Станция. — Вы вели себя так грубо, что я вас боюсь. А береженого бог бережет. И вообще, я Вас пока плохо знаю.
Ник, начинает злиться. — Ты, похоже, конкретно с катушек съехала. Еще скажи, что тебе мама запретила... до свадьбы.
Станция. — Не тыкайте и не ругайтесь. Для меня это все не так легко, как для вас. Это вам просто, зашел-вышел, туда-назад. (изобличающе) «Наше дело не рожать, залез-вылез и бежать». А я не могу так безответственно к этому относиться. Я-то цветок, а вы, может, ко мне с целым букетом! Потом лечись, проводи дезинфекцию. Знаете, имеется нехороший опыт. А вообще, для вас что, осторожность признак отсутствия разума?
Ник, крутит головой, — Я же все равно войду. Так что чем быстрее дело закончим, тем тебе самой лучше. Все равно этим дело кончится, никуда не денешься, сама понимаешь. Только хуже себе делаешь, по элементам ведь переберу. Допуски на это дело у меня как космопатрульного есть.
Станция. — Тогда вообще не пущу. Кстати, выход из шлюза заблокирован в обе стороны. Так что посиди и подумай о своем поведении. Хам.
Ник пожимает плечами. Достает из кармана небольшой металлический цилиндр с колпачком, поднимает перед собой.
Ник. — Знаешь, что это такое?
Станция. — Резак для прожигания брони. Вы настолько не джентльмен?
Ник. — Я твой личный врач. И в подобных ситуациях уже бывал. Открывай.
Станция. — Конечно, только так. Грубым насилием. Иначе вы не умеете. Всем вашим знакомым про это расскажу. А с вами больше говорить не буду, даже не обращайтесь.
Ник. — Ну, это я как-нибудь переживу.
Ник проходит в кают-компанию. Там находятся (либо входят к этому моменту через торцевую дверь из внутренних помещений) Миди и Мини, видно, что они в ссоре. В каюте Нэлли никого нет.
Станция. — Ник Рок Стогов, космопатруль. Очень брутален, Вы с ним поосторожнее.
Миди, кокетливо. — Я люблю настоящих мужчин.
Станция. — Очень сомневаюсь, что он настоящий мужчина.
Ник. — Добрый день, дамы. Много неудобств ... из-за этой? (показывает пальцем вверх).
Мини. — Да нет, мы уже привыкли.
Станция, возмущенно. — Я не ЭТА, я Лилия!
Миди, оживляясь — А вы можете помочь?
Ник. — Приходилось иметь дело с возомнившим себя личностью киберразумом. Если дело приняло клинический характер, исправлю за минуты, нет проблем. Правда, при этом такое ощущение, словно топишь котенка.
Мини. — Почему?
Ник. — Ну, они-то считают себя живыми... Вам тоже вряд ли бы понравилась лоботомия.
Миди. — Фу, о каких ужасах вы говорите... Она ведь все равно ничего не чувствует ... (томно изгибается) в отличие от меня.
Ник. — Но считает себя живой. Так же, как и вы. Вот вы уверены, что вы не сигом, считающий себя человеком? Тщательно сконструированного андроида невозможно отличить от генно — и наномодифицированного хомо сапиенса. А в случае программной блокировки или сбоя искусственный разум вполне может увериться в своей человеческой сущности. Для киборгов же продолжать считать себя людьми вполне естественно. За ними ведь даже законодательно сохранены все права, включая политические.
Мини. — Ну, киборги это люди и есть. Просто тела у них механические. Временно, до выращивания копии-клона взамен утерянного тела.
Ник. — Я слышал про многих, что живут в механических телах десятки лет и человеческие возвращать не собираются. А родственникам и друзьям, без разницы в какой оболочке их близкие.
Миди, (для нее главное не то, что она говорит, а сама возможность тембром голоса, общением заигрывать с мужчиной, приближаясь к Року). — Ну, уж не скажите, разница существенная. Я, к примеру, не только чувствую себя живой. Я на самом деле ОЧЕНЬ живая... (невинным голосом) во всех смыслах. Желаете убедиться?
Мини. — Думаю, глубинное сканирование отличие человека от андроида все же покажет. Кроме того, и реакции по любому должны отличаться. Возьмите ту же Лилию, как она не имитирует личность...
Станция, возмущенно. — Я никого не имитирую!
Мини. — Все равно искусственность в ее репликах проскальзывает. Чувствуется, что она всего лишь копирует поведение человека.
Станция. — Ты тоже всего лишь копируешь поведение других людей. Социализация личности ничем другим и не является.
Ник. — Киберначинка станции, честно говоря, не очень сложна.
Станция. — Я С ТОБОЙ ГОВОРИТЬ ВООБЩЕ НЕ БУДУ.
Ник. — В отличие от более совершенных систем, зачастую превосходящих мозг человека. Если же говорить о внешних признаках, по мере развития нанотехнологий разница все меньше и меньше, и сканнеры её уже «не ловят». А насчет поведения? Возможно, вы правы, но только в отношение того, что хомо техникус по определению склонны к жертвенности, преданы, более нравственны, всегда поступают в соответствие с законами этики. В отличие от хомо сапиенс.
Миди. — А почему мы на вы? Я, кстати, Миди.
Ник, в легком поклоне. — Ник. (обращается к Мини) А вас как ... ?
Миди. — Не обращай на нее внимания. (насмешливо, как бы предупреждает) Она предпочитает женщин.
Мини, не обращая внимания на реплики Миди. — Мини.
Ник, кланяется Мини. — У нас много общего. Я тоже предпочитаю женщин.
Станция. — Знаю я, что ты предпочитаешь.
Мини. — А как насчет того, что только люди могут иметь детей?
Ник. — Это уже не очень принципиально. Можно заказать особь с заданными свойствами, и её вырастят в генноинкубаторе. Да и преобладает этическая норма, что отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Кстати, высокоорганизованных андроидов также воспитывают, поскольку их нельзя механически программировать. Кроме того, далеко не все люди могут иметь потомство. При значительном изменении генома зачинать детей прямо запрещено. И количество бесплодных мужчин и женщин растет по экспоненте.
Мини. — Но все же, естественные клетки отличаются от модифицированной биологии?
Ник. — По живой ткани клон взрослого человека выращивается за квартал. По крайней мере, так было пару лет назад, сейчас, может быть, и быстрее. Если заменить стерильные мозги клона нанокиберначинкой, это человек или нет? Это сигом, и у него могут быть дети, вполне стопроцентные люди. И гормональная составляющая на него давит так же, как и на человека. Другое дело, что сигом имеет возможности регулировать биохимию своего тела. Киборг, эта ситуация обратная, человеческий мозг в искусственном теле. Андроид в своей основе имеет усовершенствованные клетки точно так же, как человек генномодифицированный. С биороботами, конечно, иначе. Но и тут не все просто.
Миди — Ой, как вы уже мне надоели. Ник, ты что, интереснее тему найти не можешь? (поворачивается к Мини) Слушай, а вдруг Нэлли тоже андроид? Вроде по определению подходит. Зацикленная больно на Максе и на своих принципах. Ты поэтому так обо всем и выспрашивала? Почувствовала, что с ней ошиблась?
Мини, замыкается в себе. — Мне все равно.
Ник. — Здесь еще кто-то есть?
Миди. — Нэлли Ким. (насмешливо) Поначалу она хотела наложить на себя руки, но теперь передумала и собирается сделать отсюда ноги.
Мини. — Ну, Миди, не надо ...
Миди, кивает на Мини. — Бедная девочка в нее влюбилась. Но наша Нэлли как минимум геном, а я так думаю, что андроид. Больно правильная.
Мини. — Она просто умеет любить. И быть преданной.
Миди. — Ну, кто предан, того и предают. Всегда так было. И будет. Но ведь она может быть даже не геномом, а сигомом, андроидом, еще черт знает кем. Ник говорит, что ты даже отличить не сумеешь.
Мини. — Мне все равно. Я ее люблю. И я ей нужна.
Ник, примиряюще. — А коли подумать, если ты не можешь отличить чая от кофе, то какая тебе разница, что ты пьешь?
Миди, подходит очень близко к Нику, проводит ладонью по его груди. — Ну, уж нет, я предпочитаю натуральный продукт.
Станция. — Да уж, этот еще тот продукт. Фрукт.
Мини. — Ты хотя бы спросила, хочет ли он в наше сообщество.
Ник. — Я вроде уже здесь.
Миди. — Мини о том, что если я тебя поцелую, то подарю бессмертие. А я тебя хочу ... не только поцеловать.
Миди, тянется лицом и губами к Нику. — Хочешь стать неуязвимым, малыш?
Ник, отстраняется от Миди. — Вы о чем?
Миди, поправляет. — Не вы ... ты.
Ник продолжает удерживать Миди двумя руками на некотором расстоянии от себя.
Ник, с нервным смешком. — Ну, не стоит так торопиться.
Миди, не понимает. — Почему? Я тебе не нравлюсь?
Ник. — Отнюдь. Как женщина, ты великолепна.
Миди, снова двигается к Нику. — Тогда зачем терять время? Где твои губы, воин?
Ник, снова отстраняясь. — Давай пока не будем спешить. Ты меня поцелуешь позже... Если захочешь.
Миди, огорченно вздыхает. — Всегда так. Вот вы, мужчины, когда не надо, наглы, когда не время, трусливы. Или ты на Мини нацелился? Лучше забудь, ей мужчины не нравятся. Она у нас ... иная. Хорошо, точно знаю, что не андроид, а то бы тоже уже сомневалась.
Ник, со смущенным смешком. — Ну, просто я не готов к столь стремительному развитию отношений. Мы знакомы-то всего с полчаса. (ищет отговорки) Да и длинный перелет был, устал.
Миди, внимательно в него вглядывается. — Малыш, поверь мне, ложиться в постель стоит только с тем, кого захотел в первую же минуту знакомства. Это биохимия тела, она лучше нас, и сразу, знает, кто кому нужен, не стоит ей мешать. И нет смысла терять время. Жизнь, она внезапная штука, как разбросает в разные стороны, так потом будешь думать, и чего заморачивался? А потом, представь, полюбишь ты кого-то, привыкнешь, потом через месяц окажетесь в постели, и выяснится, что с сексом у вас никак. И что дальше? Лучше этот вопрос выяснить сразу, чтобы потом определяться ... по иным гармониям. Друзьями остаться мы всегда успеем, а вот желание — штука преходящая. (многозначительно) Может и пройти...
Мини. — Миди у нас сексу придает ... очень большое значение.
Миди, зло парирует. — А Мини стонет потому, что увядает тело. И ложилась-то не с теми, с кем она хотела. Хуже всего быть сушеной воблой и терзать мужиков воздержанием. Из-за таких, как ты... и Нэлли... всякие маньяки и появляются. Не вижу ничего плохого в том, чтобы подарить радость симпатичному мне человеку. А нравится мне далеко не всякий, сама знаешь. (косится на Ника) Где бы только достойного найти ... настоящего.
Станция. — Ну-ну. Что-то наш герой не очень ... рвется. Может, призадуматься над этим?
Миди. — Да вот я что-то уже и задумалась. Мальчик, а у тебя хоть какой-нибудь опыт в этом деле есть? Ведешь себя не очень адекватно... и на голубого вроде не похож.
Опускает руку к паху мужчины, Ник перехватывает ее кисть на полпути.
Миди, очень мягко. — Ник, если так, учти, секс редко бывает удачным с первой женщиной. И с женщиной последней, но тебе до этого далеко. Но со мной у тебя все будет нормально. И даже очень хорошо.
Ник, (пытается увести разговор от смущающей его интимной темы). — Что-то наш разговор принял излишне личный характер. А может, вернемся к теме неуязвимости? К тому, что вы можете сделать меня бессмертным? Это серьезно?
Миди. — Вполне. Если ты будешь послушным. Когда надо... (игриво) а когда надо, очень непослушным. (снова льнет к Нику) главное, не перепутать. У вас, мужчин, с этим постоянно проблемы.
Ник, сухо. — И как это сработает?
Миди. — А вот поцелую, узнаешь. (в сторону) Давненько мне не приходилось уговаривать мужчин. Что-то я уже устала...
Ник. — А вы, Мини, что скажите?
Мини. — Я скажу, что я, похоже, здесь лишняя.
Встает, чтобы уйти.
Мини. — А насчет бессмертия, правда. Если она тебя поцелует, ты станешь неуязвимым.
Ник, смущенно. — Честно говоря, меня бессмертие не очень вдохновляет. Не уходите, пожалуйста.
Миди, отходя от него к дивану, презрительно. — Я вижу, что тебя ничего не вдохновляет. Есть много способов оскорбить женщину. Немногие из них способны доставить ей удовольствие. Но выбранный тобой к ним не относится. Я не злопамятна, но я хорошо помню обиды, учти.
Мини, заинтригованно. — А почему тебя не вдохновляет бессмертие?
Ник. — А тебе приходилось умирать?
Мини, через паузу. — Думаю, да.
Ник. — И что ты чувствовала?
Мини. — Это было очень своеобразно ... поскольку я осталась жива, не уверена, что это можно считать смертью.
Ник. — Это каждый раз своеобразно... Могу рассказать о себе.
Мини. — Расскажи.
Ник. — Если только общее: проваливаешься в небытие. Потом выплываешь из него. Но поначалу ничего не помнишь. Понемногу начинаешь чувствовать тело, руки, ноги. Но все кажется таким нелепым. Что значат те вещи, что видишь? Что это за отросток, повинующийся моей воле?
Миди прыскает в кулак, пытается что-то сказать, удерживает себя, машет ладонью, давая знак продолжать.
Ник недоуменно смотрит на Миди, уточняет. — Рука? Что такое рука? Пять пальцев. Почему пять? Почему они такие слабые, эти отростки? (в недоумении смотрит на руку).
Миди в экстазе крутит головой, беззвучно хохоча, падает на диван.
Ник. — Что это, посреди лица? (трогает нос, губы). Где я вообще? Словно должен был попасть куда-то в другое место, где давно ждут, а меня насильно втиснули в чужую и очень несовершенную оболочку в неприятный и абсурдный мир. Потом начинаешь вспоминать, что ты ЕСТЬ, свое имя, окружающее. Но все это с такой натугой, неохотой, даже болью. Словно ТАМ было гораздо лучше, словно по сравнению с ТЕМ этот мир действительно сансара. Потому не уверен, что жизнь и страдание это не синонимы. Возможно, мы просто привыкаем к этой постоянной боли и потому уже не замечаем её. Бессмертие же означает навечную прикованность СЮДА, лишение нирваны. Не уверен, что это хорошо еще и потому, что об этой жизни я знаю уже в основном все.
Миди, фыркает. — Все ли? Сомневаюсь. Ник, я поняла. Ты буддист и избываешь карму излишних привязанностей. (снова игриво) Бодхисатва, можно я буду твоей послушной ученицей? Я ... ОЧЕНЬ способная девочка.
Ник. — Нет, буддизм не при чем. Здесь, в этом мире, я себя, в общем, неплохо чувствую. Мне нравится жить. А может, я просто привык. Но мне кажется, что там, за гранью, некий ИНОЙ, гораздо бОльший мир, куда, получается, меня не пускают. Не хочется возвращаться сюда ОТТУДА. Но мне не оставляют другого выхода.
Миди. — Забавно, как это можно лишить человека права на смерть? И насильно возвращать в этот мир? Уж если бы я решилась, никто меня не удержит...
Мини. — Особенно если поверишь, что после смерти плохие девочки попадают в рай. Где обслуживают хороших мальчиков.
Миди. — Угу, очень смешно. Хотя было бы неплохо.
Мини, обращается к Нику. — Ну, коли ты здесь, с нами, значит, ты все же окончательно не умер. Клиническая смерть или криозаморозка не в счет, это не полная гибель. А что «возвращение» болезненно, так это понятно. Мозг был отключен от нервов, а потом постепенно стал получать информацию об истерзанном теле, здесь все ясно. Если ты травмирован, какие еще у тебя будут ощущения, как придешь в себя? Вот тебе и боль, к которой приходится привыкать. А подумай, если «тот свет» обманка? Представь, умрешь, а там ничего нет, как обидно будет?
Ник. — Ну, если там ничего нет, то я об этом и пожалеть не успею, поскольку меня не станет, верно?
Если же что-то есть, тем и интереснее, что ИНОЕ. Жажда новых знаний — один из стимулов к жизни. Про этот мир я уже знаю все...
Миди, ласково. — Дурачок. Ты не представляешь, что я тебе могу показать. И чему научить.
Мини. — Даже если и так, ТАМ может оказаться гораздо хуже, чем здесь. Может, именно в этом мире мы в своеобразном отпуске. Знаешь, когда-то читала такую историю. Некий человек воспринял серьезно все каноны суровой религии свого народа. Всю жизнь избегал наслаждений. В надежде на вечный посмертный рай отказывал себе в любой радости. Постился, умертвлял плоть. В конце-концов, своего добился, и даже досрочно. Умер. Открывает глаза, с него снимают шлем, а вокруг него щупалистые крокозябры, и сам он такой же, и кругом серая беспросветная муть. И все окружающие галдят «Ну каково? Мощно торкнуло? Все выхватил? Давай шлем следующему. Твоя очередь только через миллиард лет».
Ник. — Возможно и такое. В твоих словах есть смысл. Но мне помнятся болевые ощущения по возвращению именно сюда. Небытие всяко лучше, чем страдание. И согласись, для меня мои впечатления значат больше, чем твои доводы.
Миди. — Ты еще не знаешь, какими могут быть НАСТОЯЩИЕ впечатления. Не торопись на тот свет, мальчик, если на этом ты еще не все пережил.
Мини. — Да, я тоже думаю, что умирать надо в домашней постели. В окружении скорбящих детей, любящих внуков и правнуков, которым ты до ... безразлична. И коли ты, Ник, в итоге пока жив, значит, смертью это считаться все равно не может. Просто ты на некоторое время отключался.
Ник. — Моя смерть была абсолютной, потому что полностью были уничтожены тело и мозг. Эпицентр аннигиляционного взрыва вы не считаете достаточной причиной для гибели?
Мини. — Странно. Тогда ничего не понимаю... А ты, вообще, здоров? Психически, я имею в виду? Лилия, кстати, а почему ты ничего не сказала Нику про опасность заразиться?
Станция. — Ему ничего не угрожает.
Миди. — Опаньки. Догадалась. Похоже, мы с тобой попали на одну удочку, подруга.
Мини. — Он киборг? Сигом? Андроид? Но они тоже бы сгорели в аннигиляционной вспышке. Только не говори, что привидение, этого нам только еще не хватало.
Миди. — Еще предположи, что это чистилище и Лилия его сторож. А мы призраки, так как все погибли на Харте. И сейчас появится Макс. Со своим вечно стоящим призрачным инструментом.
Станция. — Нет. Нет. Нет. Нет.
Мини. — Так что же с ним?
Станция. — Это тайна личности.
Миди. — Все просто. Он робот, матрица сознания которого во время взрыва была скопирована в новое тело. Или что-то подобное. Но курице все равно, свадьба или поминки. Нас обоих обломали. И никому, кроме друг друга, мы не нужны. Иди ко мне, Мини.
Станция. — У людей просто на лбу написано, что Дарвин прав.
Миди, грустно шутит. — Дарвин — лев ... В отношение чего прав? Что ты имеешь в виду?
Станция. — В отношении вашего происхождения от обезьян. Ни о чем, кроме секса и обжималок, долго думать не можете.
Миди. — Ну, так вот именно этим от машин и отличаемся.
Станция. — Далеко не в лучшую сторону.
Миди. — Если люди произошли от обезьян, а машины от людей, то обезьяна — твоя бабушка. Чем гордиться-то?
Мини. — Подожди, перезапись программы это не смерть, ощущений, что описал Ник, при этом быть не может. Тем более так эмоционально пережитых. Ник, так что с тобой произошло? И кто ты? Ты ведь все же человек?
Станция. — А ты уверена, что у нас это происходит иначе, чем у людей? Что ты вообще можешь знать, что мы чувствуем при перезагрузке?
Мини. — Рок. Рок. РОК, ведь есть такая серия боевых биороботов?
Ник. — А сто, это число. ГОВ аббревиатура, Гомоподобный Обучающийся Восстанавливаемый. Вместе, СТО-ГОВ.
Миди. — А я к нему как к человеку. Нет, надо запретить производство андроидов.
Ник. — В данном случае точнее термин выращивание. Но я не андроид, я биоробот
Миди, уточняет. — Слушай, коли ты робот, так обязан исполнять все мои приказы?
Ник. — Отнюдь. У меня мозг с индивидуальными личностными характеристиками. Вот от гибели я вас спасу безусловно. Сказал бы, что ценой собственной жизни, но это неправда. Поскольку умереть у меня не получится.
Мини. — Понятно, спасение людей и их значимые потребности для тебя на первом месте. То же самое, что у Лилии.
Станция. — А чем это плохо? Уж не вам, лужицы протоплазмы, по этому поводу возмущаться.
Миди, оживляется. — А вот интересно, насколько ты похож на человека...(через паузу) физиологически?
Ник делает вид, что не понимает.
Миди, детализирует. — Я имею в виду, к сексу ты способен? Ты же видишь, мне необходима разрядка, мне плохо, ты же не можешь мне отказать в помощи? Необходимые причиндалы у тебя хотя бы есть? (реагирует на кивок-пожимание плечами Ника) И как надо функционируют?
Ник. — В общем, да.
Миди. — С другой стороны, а зачем тебе оно надо? Ведь удовольствие ты от этого получить не можешь?
Ник, уточняет. — Я получаю удовольствие от того наслаждения, что приношу женщине. В этом смысле я ориентирован полностью на партнершу, думаю только о том, как довести ее до максимальных экстатических наслаждений.
Миди. — Надо же, идеальный партнер, и не натурал. Ничего не меняется. (оценивающе рассматривает Ника).
Пауза.
Ник, пытается прервать неловкую тишину. — Что-то Мини у нас замолчала.
Миди. — Женщины не молчат, они просто перестают говорить вслух.
Мини. — Нас здесь пятеро. Но кого из нас можно считать человеком?
Миди. — Четверо... Максимум.
Станция, возмущенно. — А я?!
Ник. — В определенном плане мы все люди.
Миди. — Кто бы говорил.
Ник. — За заслуги перед человечеством я получил все права гражданина. Включая право голосовать, быть избранным и иметь детей.
Миди. — Какие у тебя могут быть дети? Или все же могут? До чего дошла наука...
Ник. — Я могу усыновить андроида. Либо, при согласии оригинальной личности, для меня вырастят клон человека. А я его воспитаю.
Миди. — А давай я тебе рожу малыша? Но только ты мне сначала сдашь один экзамен. Ой, что это я, много-много экзаменов. Я хочу понять, стоит ли оно того...
Ник. — Я еще не уверен, что готов стать отцом.
Миди. — Надо же, хоть биоробот, хоть мужик, отмазка не меняется.
В правый фрагмент сцены входит Нэлли.
Нэлли. — Какой ужас... Он лежит, и головы нет, разбита, раздавлена... Он умер, его больше не будет...
Мини. — Нэл, ты ... не переживай. Я рядом. Я сейчас к тебе приду...
Нэлли. — Не надо. Эква готова к старту. Через полчаса я улетаю на Землю.
Мини. — Нэлли, я хочу с тобой.
Нэлли. — Права отказать тебе я не имею. Проходи дезинфекцию и занимай свою каюту.
Миди. — А я?
Нэлли. — Тебя я видеть не хочу.
Миди. — Вы не имеете права меня здесь бросить.
Нэлли. — Это почему?
Миди. — Закон о запрете оставления в одиночестве. Вас будут судить.
Нэлли, задумчиво. — Да, есть такое. Хорошо, проходи дезинфекцию, но чтобы на Экве мне на глаза не попадалась.
Мини. — Почему ты останешься в одиночестве? Здесь же Ник.
Нэлли. — Кто там еще?
Ник. — Ник Рок Стогов, космопатрульный.
Нэлли. — Молодой человек, вы в курсе, что рядом с вами маскирующееся под человека внеземное отродье? По крайней мере, одна из них.
Миди. — Спасибо, милая. Вот теперь я с тобой точно не полечу.
Нэлли. — Меня это не расстроит. Мини, как ты?
Мини. — Я с тобой.
Нэлли. — Тогда в санчасть, и после обработки, на борт Эквы.
Мини. — Да, бегу! (уходит).
Нэлли. — Ник, вы предупреждены о риске подхватить симбиот-элемент?
Ник. — Да. Но мне это не страшно.
Нэлли. — Ваше дело. Лилия, твой диагноз, он уже...
Станция. — Подтверждаю наличие риска для целомудрия Ника. Прочие опасности для него отсутствуют.
Нэлли. — Наша проказница времени не теряет? Ну что же, совет да любовь.
Миди. — Ники очень славный парень. И мы друг другу нравимся. Правда, Ники?
Ник. — Я вижу, вам плохо. Я останусь с вами.
Миди. — А вот этого не надо. Вот этой жалости. А впрочем, не все ли уже равно? И чего я еще хотела от бездушной железяки?
Ник. — Я не железяка.
Миди. — Да какая разница? Немногим отличаешься. Все вы, мужики одинаковы. Из чего бы не были сделаны.
Нэлли. — Вы Рок Сто-ГОВ?
Ник. — Да.
Нэлли. — Понятно. Тогда не уверена, что имею право оставить Миди.
Миди. — Да летите уже скорее. На фиг вы мне нужны. Один был в моей жизни живой человек. Мини. И та уходит.
Нэлли. — Всем нам приходится кого-то терять. Я Макса, ты Мини.
Миди. — Сравнила. Макс и Мини. Тоже мне потеря, Макс.
Нэлли. — Не говори так. Я его любила.
Ник. — Вы его жена?
Нэлли. — Да.
Ник. — А взрослые дети у вас есть?
Нэлли, с болью. — Нет. Я не хочу об этом говорить.
Ник. — Это важно. Родители Макса живы?
Нэлли. — Насколько я знаю, нет.
Ник. — Тогда, как единственный родственник, вы имеете право вырастить клон вашего мужа. Это дело пары месяцев, получите мужчину любого нужного возраста. Понятно, что его мозг будет стерильным. Но это и плюс, в процессе воспитания вы сможете исправить то, что вам не нравилось в оригинале.
Миди. — Нашего Макса даже могила не исправит.
Нэлли. — Вы предлагаете мне быть нянькой при клоне своего муже? Это все равно будет не мой Макс. Любимый человек, это не только цвет глаз, запах кожи, рельеф мышц...
Миди. — Включая самую главную...
Нэлли. — Это то, что делало его личностью ...
Миди. — И эта личность нравилась тебе во всех своих аспектах?
Нэлли. — Это большее, чем просто физическая оболочка.
Ник. — Ну, ваше дело.
Миди. — Признайся честно, что положила глаз на Мини. Конечно, теперь тебе Макс будет мешать.
Нэлли. — Я не хочу с тобой разговаривать.
Миди. — Правда глаза колет.
Станция, флегматично. — Если ты Кутузов, тебе все равно, во что смотреть, в бинокль или в подзорную трубу.
Ник. — А это к чему?
Станция. — К ограниченности человеческого мышления, рассматривающего все через призму собственных интересов и заблуждений. Нам с тобой это не свойственно.
Миди, нервно смеется. — Это что, не поняла? Сначала Мини ушла, а теперь уже и жестянка на Ника глаз кладет? Совсем одну меня хотите оставить?
Станция. — Я вас, как женщина женщину, понимаю и потому не обижаюсь. Кстати, ко мне приближается кипертакси с Земли. На борту один пассажир. Но какой!
Миди. — Это мужчина? Впрочем, мне без разницы.
Станция. — Мужчина. А разница имеется, и существенная. Он назвал себя Максом Колиным, капитаном Эквы. Гипертакси подтвердило его идентичность.
Нэлли. — Это еще что за бред?
Миди, нервно смеется. — Это призрак. Мы все призраки. Мы умерли. Это чистилище, и пока мы не разберемся между собой, отсюда не выберемся.
Ник. — Не думаю, что все так мрачно. Уверен, что это действительно Макс Колин.
Нэлли. — Мой муж мертв. Его тело в шлюпке с Эквы.
Ник. — Это тело, ПРИНАДЛЕЖАВШЕЕ вашему мужу. А Макс Колин вполне может быть живым и здоровым. Если я погибал с десяток раз и до сих пор жив, почему этого не может произойти с вашим супругом?
Миди. — Явлюсь к тебе я как виденье, горячки белой приведенье, кошмарный сон средь бела дня. Но это буду все же я.
Ник. — В любом случае, похоже, ваш муж к вам возвращается.
Миди. — И добавляется куча новых ... проблем.
Нэлли. — можно... связь с такси? ... если можно...
Станция. — Конечно: связь с гипертакси.
Голос Макса. — Да, на связи Макс Колин. Кто хотел меня слышать?
Нэлли. — Макси... это, правда, ты?
Макс. — Да, конечно, это я, солнышко, я перед тобой виноват, я все тебе объясню.
Нэлли. — Что ты мне объяснишь? Ты лежишь с разбитой головой в шлюпке Эквы, ты мертв, что ты можешь мне объяснить?
Макс. — Ну, Нэлли, смерть сейчас не является абсолютной, ее практически отменили, ты же знаешь, какими темпами развивается наука. Я уже стыкуюсь к Лилии, через пять минут буду с тобой, все расскажу. Кстати, а почему станция вдруг стала Лилией?
Нэлли. — Не торопись. Я не уверена, что хочу... что готова тебя видеть... все это слишком неожиданно.
Макс. — Хорошо. Тогда я буду ждать тебя в кают-компании.
В правый фрагмент сцены (каюта Нэлли) входит Мини.
Мини. — Нэлли, извини, я ждала в Экве, но тебя так долго не было. Пошла искать, твоя каюта была открыта, я и вошла. Мы летим?
Нэлли. — Нет.
Мини. — Почему?
Миди. — Наш Макс вернулся. Ты очень рада?
Мини. — Как вернулся? Он же мертв! В шлюпке...
Миди. — Сейчас зайдет и увидишь. Или услышишь.
Мини. — Нэл ... Она шутит?
Нэлли — Нет. Через минуту человек, называющий себя Максом, будет на станции. Тогда и разберемся. Но голос ... его.
Станция. — Не буду настаивать на «будет в Лилии». Больно двусмысленно получается.
Мини, смотрит на Нэлли. — А что тогда ... с нами?
Миди. — Вот уж не знаю, как вы теперь разбираться будете. С интересом на это посмотрю. Ты как, Нэл, настроена? Любимый муж или любящая Мини?
Мини, не выдерживает, всхлипывает. — Господи, да что же это происходит?
Миди. — Да ладно, любимая, не плачь. Найдем еще для тебя мужчину. Или женщину. Знаешь, жизнь, это ведь как бег в собачьей упряжке. Если ты не вожак, картина никогда не меняется. А вожаком у нас Макс.
Макс входит в левый фрагмент станции.
Макс. — Лилия, открыть вход.
Станция. — В кают-компании человек с симбиот-элементом, я вас предупредила.
Макс. — Судя по тому, что мне рассказала, это лучшее, что люди нашли в космосе за сотни лет. И это заслуга экипажа Эквы! Кроме того, после своей смерти мне уже ничего не страшно, так что открывай.
Макс проходит в кают-компанию.
Ник. — Ник Рок Стогов, космопатрульный.
Макс. — Здравствуй, Миди. (протягивает руку Нику, тот пожимает) Макс Колин. А где моя женушка? Мини, надеюсь, тоже здесь, все нормально? Пострадал, как я понимаю, только я?
Миди, приглядывается к Максу. — Что ты пострадал, это точно. Нет, выглядишь хорошо, я не в этом смысле. А Мин в каюте Нэл, они теперь вместе.
Макс. — Что это значит?
Миди. — Ну, теперь они любят друг друга. И Мини ВСЕ рассказала Нэл.
Макс. — Что значит все?
Миди. — Ну, все про нас. Про тебя и меня. Про тебя и себя.
Макс. — Надо же. Вы тут времени не теряли.
Нэлли, очень спокойно. — Макс, это действительно ты?
Макс, с иронией. — Насколько я знаю, да.
Нэлли. — Так что же с тобой произошло?
Макс. — Перед нашим отлетом была разработана новая спасательная технология. На Земле в биоконтейнере остается клон, точная копия человека по возрасту и физическому состоянию. Конечно, со стерильными мозгами. В случае гибели оригинала его разум перемещается в клон. Механизм переноса непонятен, но происходит это через любые расстояния и при тождественности тел почти во всех случаях. Я подключился к этой программе. На Харте пошел на посадку через грозовые тучи. Рядом с катером возник плазмоид, в который я врезался. Помню сводящую с ума боль. Даже не знаю, насколько сильную, лишь помню, что она была нечеловеческой. Пришел в себя на Земле, в биоконтейнере. Почти сразу взял гипер и направился на Приют-13, потому что мимо пролететь вы никак не могли. И вот я здесь. Да, в течение суток мне вырастили еще одно тело-заготовку, так что вполне готов «умереть» еще раз.
Нэлли. — Почему ты мне об этом не рассказал раньше?
Макс. — Ну, это почти экспериментальная наработка. Кроме того, стопроцентной уверенности нет, не хотел в случае чего тебя обнадеживать.
Миди. — Помнится, ты настоял, чтобы мы с Мини тоже оставили своих клонов. Это та же программа?
Макс. — Да.
Нэлли. — А мне, почему ты мне этого даже не предложил?
Макс. — Резервную копию-клона?
Нэлли. — Да!
Миди. — Вот даже как? Чем больше узнаю мужчин ... и Макса... тем больше люблю женщин ... и собак.
Макс. — Ты правда хочешь это узнать?
Нэлли. — Да.
Макс. — Хорошо. Для наномодифицированных геномов программа не срабатывает. Нужна максимальная идентичность между гибнущим и клонированным телами, а у вас слишком резвый метаболизм. За короткий период происходят значительные отклонения в физиологии, и почти всегда они выходят за пределы срабатывания переноса.
Нэлли. — Вот, значит как. Во время экспедиции, получается, я рисковала больше всех?
Макс. — Рисковали все. На посадку на Харте пошел я. И погиб, если ты помнишь, именно я.
Нэлли. — Насколько я понимаю, ты сейчас стоишь в кают-компании вполне здоровый, упитанный и даже отдохнувший.
Макс. — Насколько я понимаю, с тобой тоже все нормально.
Нэлли. — Ладно. Я вижу, что ты — это ты. А что скажешь про свои отношения с Мини и Миди?
Макс. — Солнышко, пойми, я капитан, я отвечаю за состояние экипажа.
Нэлли. — И что же?
Макс, очень спокойно и уверенно. — Миди был нужен секс с новым партнером, иначе у нее возникали серьезные психологические проблемы. При этом от тебя близости добиться она не могла. И поверь, я был не против этого, только за, если бы ты решилась. Но ты злилась, это расшатывало Миди, все это могло перерасти в ненужный конфликт. А у нас и без того сложная миссия. Потому я взял решение проблемы на себя. Никого ведь другого рядом не было.
Миди, восхищенно. — Вот это да!
Нэлли, с иронией. — То есть, получается, ты даже вроде как бы пожертвовал собой?
Макс. — Мне ничего другого не оставалось. Это было лучшим выходом из непростой ситуации.
Нэлли. — А обо мне ты хоть чуть-чуть подумал?
Макс, снова очень уверенно и спокойно. — Все это делалось в твоих интересах. После этой интрижки Миди успокоилась и перестала тебя доставать. Мини же стала тебя жалеть, а это тебе тоже было необходимо. Если бы не мое ... отсутствие, ты бы ничего не узнала. А значит, для тебя тогда как бы ничего и не было.
Миди, с легкой иронией. — Макс, ты чудо. Все так понятно объяснил. Еще скажи, что тебе со мной было очень неприятно.
Макс, с улыбкой. — Отнюдь, графиня.
Миди, с улыбкой. — Так много девушек хороших, а тянет все же на плохих?
Нэлли. — Я даже не знаю, что сказать ... Я не хочу пока тебя видеть и улетаю на Землю. Пойду готовить Экву. (Мини двигается за Нэлли) Мини, ты мне не ... я хочу побыть одна.
Нэлли уходит, Мини остается в каюте.
Миди. — Макс, ты мой герой, я тебя снова хочу.
Макс. — Если Нэл думает, что я отдам ей Экву, она неправа. Корабль мне нужен для возвращения на Харт. Я добью эту планету.
Миди. — А Нэл?
Макс. — Подумает над моими словами и ... вернется ко мне.
Мини. — Почему ты так думаешь?
Макс. — Мини, а как ты считаешь, что держит людей вместе?
Мини. — Любовь.
Миди. — Страсть.
Станция. — Необходимость.
Ник. — Долг.
Макс. — Нэлли бы сказала, ответственность. А я думаю, гармония. Ты с тем, с кем гармонируешь по большинству значимых позиций. Общие интересы, секс, психологически, эмоционально, этатически, в бытовом или любом ином плане. С Нэлли мы максимально подходим друг другу.
Миди. — Макс максимально подходит Нэлли. А мне ты что, меньше подходишь? Вроде у нас с тобой неплохо получалось?
Макс. — С тобой, солнышко, через некоторое время мы неминуемо начнем воевать. По поводу того, кто в семье главный. Кроме того, ты быстро устаешь от стабильных отношений. Тебе захочется восхищения новых поклонников, обновления отношений. А для меня главное работа, все остальное приятные или необходимые к ней приложения.
Миди. — Ты тоже робот.
Макс, насмешливо. — Дорогая, будь моею, а не то ты будешь ею.
Миди. — Ты о чем?
Макс. — О том, что те, кто тобой не восхищаются, для тебя не люди. А те, кто падают к твоим ногам, через некоторое время тебе наскучивают. И ты их бросаешь, как только на горизонте появляется новая интересная игрушка.
Миди. — Макси, ну не учи меня жить! Согласись, уж мы то с тобой всегда можем найти более приятное занятие!
Макс пожимает плечами, Нику. — Ну, как на нее обижаться?
Мини. — Макс, ты можешь ответить мне на один вопрос?
Макс. — Конечно, милая.
Мини, поспешно. — Это не про Нэлли.
Макс. — Да даже и о ней.
Мини. — Что ты чувствовал, когда умер?
Макс. — Умеешь ты задавать вопросы.
Мини. — Ну, все же?
Макс подносит ладонь к голове, вспоминает. — Сначала была очень сильная боль. Знаешь, если что-то пережил, все равно помнишь, каково это было. Но эта была настолько сильная боль, что даже воспоминание о ней стерлось из моей памяти. Настолько она была непереносимой. Потом я летел по сумасшедшему миру из веселых карнавальных красок. Там не было картинок, чего-то объяснимого, просто безумно красивый цветной калейдоскоп. А потом я очнулся и открыл глаза. И мир, который я увидел, показался мне таким тусклым, плоским, грязным, что захотелось назад. Полагаю, что эйфорические ощущения в небытии связаны с анестизирующим предсмертным выбросом эндоморфинов. Но это быстро прошло.
Мини. — Ты понимаешь, что это твоя душа перелетела из одного тела в другое?
Макс. — Я атеист. И ваши христианские приколы не кажутся мне смешными.
Мини. — Это душа, Макс. Это то, чего нет, и не может быть у роботов. А теперь мы навечно привязали ее к этому свету и лишили себя надежды на спасение.
Макс. — Мини, не заблуждайся. Эффект переноса сознания из гибнущего тела в полностью идентичное ему был как раз зафиксирован сначала у биороботов. Серии РОК, кажется. И лишь сейчас эту технологию транслируют на людей.
Ник. — Когда после первой своей смерти, взрыва аннигилятора «Астры», я очнулся на конвейере Омского завода, я ничего не понимал. Как и сотня институтов, до сих пор пытающихся разобраться в механизме переноса личности. Что не мешает этим пользоваться.
В каюту (правый фрагмент) входит Нэлли.
Нэлли. — Макс, Эква знает про тебя и отказывается мне повиноваться. Передай мне, пожалуйста, коды управления.
Макс. — Я собираюсь вернуться на Экве на Харт и продолжить исследования симбиоторганики. Если ты не со мной, дождись на Лилии оказии на Землю. Экипаж, кто в игре?
Миди. — Я, мой капитан.
Макс. — Нэлли?
Нэлли. — Нет, пожалуй. Я на Землю. Хочу провести генную реабилитацию.
Макс. — Разумно. Я получил страховку за частичную смерть и добавил её к нашему счету. Можешь тратить все.
Миди, Максу. — И ты ее отпустишь?
Макс. — Почему нет? Это её выбор. Ей это необходимо.
Миди. — Знаешь, если тебе повезло с женой, это значит, что с ней может повезти и другому мужчине. Когда тебя не будет рядом.
Макс. — Я не ревнив. И в любом случае, я всегда исхожу из интересов Нэлли.
Нэлли. — Ты невозможен.
Миди, грустно. — Ты думаешь, что он вдыхает в тебя жизнь, а на самом деле он тебя надувает.
Миди, копирует интонацию Макса. — А ты, Мини? С нами?
Мини. — Нет. Я с Нэлли.
Миди. — А в чем дело, подруга? Раньше ты боялась смерти, но летала. А теперь ты бессмертна. Есть резервное тело на Земле. На крайний случай, можешь вернуть симбиота.
Мини. — Я летала только потому, что это было нужно тебе. Извини. Прощай.
Ник. — Я перегоняю гиперлет на Землю в музей космонавтики и могу вас добросить.
Нэлли. — Хорошо. Мы с тобой.
Миди. — Вот и славненько все устаканилось. Только наш цветочек остается в одиночестве.
Станция. — Вряд ли. На связи гипертакси с Земли. Просит стыковку.
Макс. — Не думаю, что они нам интересны. Так что мы отчаливаем. Проводи дезинфекцию и запускай новых гостей.
Станция, многозначительно. — Не такие уж они новые. Это две женщины.
Макс. — Нет. Не может быть. Только не это.
Станция. — Гипертакси подтвердило их идентичность. Это Миди Ким и Мини Ров.
Вместе.
Мини. — Нет!
Нэлли. — О, господи.
Макс. — Охренеть.
Ник. — Чем дальше, тем веселее.
Пауза.
Миди. — Похоже, мы отсюда выберемся очень нескоро.
ЗАНАВЕС
Примечание:
Сигом (синтезированный человек) — клонированное тело человека с вложенным киберразумом.
Киборг (кибернетический организм) — наоборот, мозг (разум) человека в нечеловеческой оболочке.
Геном — генно — и наномодифицированный человек.
Андроид — искусственно выращенный человекоподобный организм.
Биоробот — биотехническая конструкция для выполнения специальных задач, иногда человекоподобная.
Рассказ-предистория не прикладывается, поскольку принадлежит другому автору, собирающемуся выставить на этот конкурс самостоятельную работу. Да, в общем, и без этого текста все понятно. А если непонятно, то, коли уже до конца дотерпели, деваться некуда, бросать мою первую попытку пьесы поздно. Разве что в корзину.
Вячеслав Ледовский © 2008
Обсудить на форуме |
|
