|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2007 Александра Воробьева © 2007 Выше Чак Моррингтон сидел за пластиковым столом в баре, уныло созерцая через оконное стекло огни Верхнего города. Точнее, Чак созерцал огни прожекторов, тут и там навешанных на поддерживающие Верхний четырехкилометровые сваи.
Цвет неба балансировал на грани между темно-сиреневым и густо-черным. Ветер скрипел плохо закрепленной дверью бара. За соседними столиками о чем-то говорили и что-то пили какие-то люди. Моррингтон давно привык к их шуму и не отвлекался на него, поглощенный своими делами, а именно — выкуриванием тридцать первой за этот вечер сигареты и все тем же меланхоличным наблюдением за миром заоконья.
В тот день Чака опять не пустили Наверх.
Это была уже третья его попытка. Большинство моррингтонских друзей давно прошли тест на право обитания в Верхнем и некоторое время даже слали Чаку письма на электронный ящик, рассказывая о бесплатных жилье, еде и одежде, о шикарных ресторанах, о наполненных светом настоящих (!) свечей залах для танцев, о вечнозеленых садах, о чистом-чистом (говорят, такой был в горах Старой Земли) воздухе.... Когда Чак читал эти письма, он чувствовал одновременно и радость за своих, и некоторую тоску, причину которой он не понимал до конца. Глядя на дисплей своего терминала, он то улыбался, то восклицал: «Черт возьми!». И неизменно тянулся к карману своей клетчатой рубашки, в котором болталась пачка сигарет.
А потом друзья перестали писать. Отвечать на отправляемые им письма — тоже.
Некоторое время Моррингтон успокаивал себя: «Наверное, у них много дел в этой новой жизни. Да, там не надо работать, да, там почти рай... Но мало ли, может быть, существуют какие-то громоздкие формальности, которые им необходимо уладить...». Однако время шло, писем не было, и тогда Чак впервые пришел в находящийся неподалеку от его дома бар. Там он сел за стойку и потребовал стакан чего-нибудь крепкого. Потом еще стакан. И еще.
Бармен, выстукивая что-то по клавиатуре управляющего кухней терминала, мимоходом поинтересовался:
— Проблемы?
Мрачный, медленно пьянеющий Моррингтон ответил:
— Угу. Друзья Сверху перестали писать.
Бармен хмыкнул:
— Ты еще радоваться должен, что они вообще тебе писали, парень. Впрочем, если уж ты так по ним тоскуешь, попробовал бы пройти тест. У моего деда была поговорка: «Если гора не идет к Магомеду....»...
И подал Чаку очередной стакан «чего-нибудь крепкого».
На следующее после разговора с барменом утро Моррингтон стоял в очереди у одной из держащих Верхний свай.
Мало кто знал, откуда вообще повелась традиция делить города на Верхний и Нижний. Некоторые говорили, что она существует еще с ветхозаветных времен и является практическим воплощением господнего завета по отделению зерен от плевел и агнцев от козлищ. Некоторые утверждали, что деление возникло гораздо позже, в эпоху властвования племени коммунов. Коммуны якобы распределили людей по классам «угнетаемых» и «угнетающих». Первых они, в награду за перенесенные мучения, отправили жить в специально построенные Небесные города, а вторых, в наказание за «эксплуатацию пролетариата», оставили внизу. Правда, сторонники этой теории толком не могли объяснить, в чем заключались угнетения и что такое была эта пресловутая «эксплуатация пролетариата»....
Мнений было много, но факт оставался фактом: по достижении возраста восемнадцати лет любой человек из Нижнего города мог попробовать пройти тест-проверку. Для прохождения проверки нужно было всего лишь зайти в кабину лифта, расположенного в основании каждой из поддерживающих основание другого города свай. Что происходило в этой кабине с страждущим лучшей жизни — всегда оставалось загадкой, потому что прошедшие тест никогда не возвращались, а не прошедшие на все вопросы упорно отмалчивались. Количество попыток было неограниченным. Любой прошедший тест соискатель получал право на переселение в Верхний.
...Пока что никто из стоявших перед Моррингтоном не заставил лифт двинуться вверх. Сам Чак приканчивал сигарету за сигаретой и гадал про себя, что же всё-таки скрывается за блестящими металлическими дверями. Пытался делать выводы, вглядываясь в лица проваливших тест людей, но скоро оставил эту затею — каждый реагировал на неудачу по-разному. Кто-то покидал лифт спокойно, кто — то дрожал от злости, кто держался за подбородок, погрузившись в раздумья...
А очередь между тем дошла до самого Моррингтона.
На землю полетела недокуренная сигарета.
Ждущие люди скучающе проводили взглядами исчезнувшую за створками лифта фигуру.
Внутри было темно. Чак щелкнул зажигалкой, но безупречно доселе служивший механизмик отказался работать. Удивиться этой странности парень не успел — воздух вокруг него сотряс чей-то металлический голос:
— Чак Моррингтон, почему ты желаешь подняться Вверх?
— Там мои друзья, родители... Я скучаю по ним, — растерянно ответил Чак.
— Иди и хорошенько подумай над своим ответом. А потом — возвращайся, — ответил на это голос.
....Снаружи зажигалка, как всегда, работала отлично.
...Подавая Чаку порцию виски с содовой, бармен заметил:
— Зря ты так переживаешь, парень. Почти ни у кого не получилось пройти с первого раза. Ты не первый, кто в этом заведении топит свою неудачу в стакане, и далеко не последний, я думаю...
— А ф-вы с-а-ами — та пытались?... — с трудом ворочая языком, просипел Моррингтон.
— Я? Никогда. Меня эта идея общедоступной счастливой жизни всегда настораживала. Как говорил мой дед: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке»....
Успевший уснуть за стойкой Чак пропустил эту жемчужину из коллекции мудрости предков мимо ушей.
Все последующие дни Моррингтон мысленно обосновывал свое право подняться Вверх. Обосновывал за завтраком в какой-нибудь кафешке, обосновывал, привычно вбивая клавиши на рабочем терминале, обосновывал, бесцельно бродя по укрытому серым небом городу. Каждый день он видел тысячи, если не сотни тысяч, лиц, встречал сотни тысяч людей — завтракающих, работающих, гуляющих... Наверняка большинство из них пытались поселиться в Верхнем, вырваться из круга привычных забот, жить лучше... стоп, может, это и есть правильный ответ?
— Ты плохо подумал над вопросом, Чак Моррингтон. Подумай лучше и попробуй еще, — ответил лифт на произнесенное Чаком: «Я хочу подняться, чтобы жить лучше».
Моррингтон курил, бессмысленно скользя взглядом по экрану своего домашнего терминала. На экране что-то мелькало. Как всегда.
В этот день Чак не пошел на работу, сославшись на плохое самочувствие. Весь день он просидел дома, наполняя свою тесную комнатку без окон сигаретным дымом. Темно-красные стены, казалось, вот-вот сойдутся, расплющив между собой незадачливого жильца вместе с его нехитрым скарбом. «Это ж надо было выбрать такой цвет при покраске, — думал парень. — Вечно все не как у людей... Джуди, Роджер и Пол, наверное, сейчас дышат чистейшим воздухом и любуются зеленью в каком-нибудь саду, а я давлюсь мною же напущенным дымом и схожу с ума, гоняя свои мысли по кругу в этой долбанной кровавой комнате... Чем я хуже их? Чем я хуже мамы с папой? Чем?...».
— ....потому что я не хочу быть хуже других, тех, кто уже живет Наверху.
— Уже лучше. Думай, Чак, думай — ты на верном пути.
...И вот Чак сидел и думал. Думал на протяжении тридцать одной сигареты.
«...Все — таки лифт прав. Сверху ли, снизу ли — мы все равно люди. И там, и там у нас одинаковые имена. И если тут мне девятнадцать лет, я не стану старше, поселившись в Верхнем.
Черт... Наверное, зря я все-таки злился на родичей, на друзей... Кто его знает, как бы я себя повел на их месте. Может, тоже увяз бы по горло в райской жизни. Кто-то из древних говорил: «Не судите, и да не судимы будете»... Людям свойственно пытаться переложить проблемы со своих плеч на чужие плечи... Людям... Людям!».
Бармен уважительно проводил взглядом решительно выскочившего из бара парня. И даже не стал ругаться ему вслед. Подумаешь, уронил человек со стола пепельницу с кучей окурков. Может быть, он сейчас прямиком в Верхний отправится ...
Ночью у подножия сваи было пустынно. Муарово-черное небо почти сливалось с такой же черной землей — если бы не резко белевшие в темноте окурки, разбросанные где попало.
Чак кое-как добрел в темноте до знакомых дверей лифта, тут же перед ним распахнувшимся. На этот раз в кабине горел свет.
— Ну, парень, что ты скажешь мне на этот раз?, — поинтересовался знакомый голос.
Несколько удивившийся подобной фамильярности Моррингтон ответил:
— Я поднимусь Наверх, потому что я — человек.
— Отлично! А теперь сядь, что ли — наверх подниматься довольно долго. Да не бойся ты, тут чисто. И, умоляю, оставь эти ритуальные церемонии — ты теперь с нами, Чак.
— ...Но зачем? Почему на испытании дается именно этот вопрос?
— Вот же глупый мальчишка! Именно ради этого вопроса, чтоб ты знал, и была придумана вся эта система с разделением городов. И не надо мне тут изображать кашель поперхнувшегося дымом от удивления человека. Сигарету бы я, кстати, на твоем месте затушил. Мои пожарные датчики нервничают.
Так вот... на чем я остановился? А! Видишь ли, многие из вас ошибаются, когда говорят, будто бы Верхний и Нижний города испокон веков существовали отдельно. Раньше в них не было никакой нужды. Но лет эдак сто назад те, кто меня создал — я буду называть их Созидателями, ладно? — заметили, что люди, жившие в современном им обществе, начинают от сытой и довольной жизни как-то... животнеть. Человечество все больше привыкало к сытой, ленивой жизни, все больше ленилось бороться за нечто более возвышенное, нежели теплая нора, полная кормушка или, простите за выражение, грудастая самка...Чтобы не дать людям превратиться в животных, созидатели и построили Верхний город. Попасть сюда может только тот, кто действительно осознает себя как человека, ставит перед собой человеческие цели. Ну а чтобы у любого, даже самого звероподобного из живущих внизу был стимул стремиться быть Выше, в Верхний понапихали различных приманок типа бесплатной еды и развлечений. Кстати, забегая вперед, скажу, что догадки моих создателей насчет вашей деградации подтвердились — среди людей все больше тех, кто и вовсе не хочет пытаться сюда попасть. А уж о том, как уменьшился процент верных ответов, даваемых с первого раза, я вообще молчу...
— Это верно.... Кстати, твои Созидатели все-таки немного просчитались, — хмыкнул Моррингтон. — Любой, вернувшийся вниз, может на весь мир разболтать правильный ответ — может быть, даже из самых чистых побуждений, ради всеобщего блага... И тогда набегут в Верхний стада любителей всего готовенького....
— Я тебе уже говорил, что ты глупый мальчишка? — поинтересовался лифт. — Вниз никто не возвращается. И не потому, что Наверху всё так замечательно, а потому, что не выпускают.
Чак Моррингтон сидел за дубовым столом очередного ресторана, уныло созерцая через оконное стекло огни Нижнего города. Точнее, Чак созерцал крошечные огоньки, еле заметные с высоты, на которой он находился.
Время от времени рука Моррингтона тянулась, в силу привычки, к опустевшему нагрудному карману, но парень спохватывался и поспешно опускал ее.
В созданном людьми для людей раю нельзя было курить.
Александра Воробьева © 2007
Обсудить на форуме |
|
