|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2007 Александр Дусман © 2007 Кот на крыше
Я никогда не любил животных. Не столько даже не любил, скорее относился равнодушно. Всё моё общение с миром живой природы сводилось к небрежному прихлопыванию комара, чудом прорвавшегося сквозь оконные фильтры. Иногда я смотрел документальные фильмы, пару раз ходил в зоопарк, но это был лишь скучающий интерес, попытка убить время с пользой для кругозора.
Как быстро всё изменилось. Неожиданно и бесповоротно.
— Серая цапля способна часами стоять на одном месте, иногда на одной лапе, поджав вторую под себя, — монотонно вещал учебник «Из жизни болотных птиц». На экране душного кинозала взъерошенная птица изучала неподвижную воду. Иногда она меняла позу, переступая с правой лапы на левую, и наоборот.
Зал был заполнен примерно на треть. Компания подобралась весьма разношёрстная: здесь были инженеры, врачи, учителя и солдаты. Были водители и строители, буфетчицы и повара, все как один внимательно изучающие цаплю. Были здесь и другие. Серые тени у двери рядом с носилками, аккуратными стопками сложенными на полу.
Голова начинала кружиться. Я давно уже мог стоять рядом с неподвижной птицей, сидеть у кромки болота, выслеживая головастиков, или осторожно ходить прямо по громко хлюпающей грязи. Я был почти всесилен в этом застывшем мире по-летнему тёплого сентября. Не получалось только самого главного.
— Крик резкий, хриплый и каркающий, — сказал учебник. Цапля внимательно посмотрела на меня и закричала, хрипло и резко. Я попытался ответить, но из горла вырвалось нечто невразумительное, больше напоминающее клёкот старого журавля.
Невысокий мужчина средних лет в потёртом вельветовом пиджаке, сидевший через несколько мест справа от меня, поднялся с кресла и замер, впившись глазами в экран. Медленно, словно во сне он поджал левую ногу и закричал, пронзительно и очень похоже.
Тени с последнего ряда зашевелились, задвигались. В кинозал брызнул слепящий солнечный свет. Из распахнувшейся двери послышались возбуждённые голоса, а кто-то даже зааплодировал.
Мимо протиснулись два санитара, бесцеремонно оттоптав мои ботинки, и подхватили счастливца в вельветовом пиджаке. Когда его пронесли по проходу, я заметил, что он так и не разогнул свою левую ногу, а его крик, каркающий и хриплый, долго ещё доносился из-за вновь плотно закрытой двери.
— Лёш, заканчивай, — послышался сзади знакомый шёпот. Это был Андрей Фролов, один из дежурных наблюдателей сеанса. — Третий час сидишь.
В глазах начинало двоиться. Я устало кивнул. Андрей пересел на соседнее кресло и быстро сделал мне укол противоядия. Так мы ласково называли нейтрализатор Фауны-7, сильного галлюциногена, который должен был сегодня заставить нас мыслить, как аист, цапля или другая болотная птица. Следующим шагом была «восьмёрка» — Фауна — 8, завершающая перевоплощение, но о ней большинство из собравшихся в этом душном кинозале могло только мечтать.
Опершись на плечо наблюдателя, я с трудом оторвал взгляд от экрана и заковылял к выходу.
Снаружи сильно пахло птичьим помётом. Станция пернатых вмещала в себя небольшой заповедник, секцию инкубаторов, павильон для диких птиц и учебные залы для кандидатов на перевоплощение. Это был настоящий маленьких город, заточённый в массивную, наспех возведённую бетонную коробку.
— Полный круг? — спросил Андрей, когда я немного пришёл в себя.
— Полнее некуда, — подтвердил я и высунулся в окно коридора, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Отсюда, с высоты десятого этажа открывался отличный вид на космодром, вокруг которого, словно птенцы вокруг гусыни, теснились серые бетонные коробки. Было видно, как у входа на станцию пресмыкающихся несколько едва различимых фигурок делали упражнения на растяжку, смешно размахивая крошечными ручками.
— Ты молодец, — в голосе Андрея слышалось почти восхищение. — Большинство ломалось виде на третьем. Очень хочешь наверх?
— Да. Было бы время, пошёл бы и на второй круг.
Времени не было. Корабли отправлялись уже на следующий день. Один за другим, на лунную орбиту. Первый носитель уже загружался контейнерами с беспозвоночными.
— Видал цаплю в пиджаке? Повезло в последний день. Завтра полетит.
— Если сработает «восьмёрка», — Андрей закурил у форточки соседнего окна. — Там тоже всякое бывает. Аллергия, нервные срывы. Не на курорт ведь летят. Ты говорил с Алисой?
— Нет ещё, — я помолчал, любуясь ракетой. — У меня были шансы сегодня?
— А как ты сам чувствуешь?
— Как всегда. В мир погружаюсь, но полностью слиться не получается.
— Ты не один такой, — Андрей аккуратно загасил окурок и поднял со скамьи медицинскую сумку. — Тридцать человек всего отобрали. Мизерный процент. Было бы время довести до ума катализатор, а так... Может быть, ты просто не любишь или не чувствуешь животных. Не получается нащупать связующую нить.
— Наверное, так и есть.
— Мне нужно обратно в зал. Вдруг ещё кого-нибудь прорвёт. Ты не расстраивайся, ладно? Пойди, поешь что-нибудь, а то бледный совсем.
— Успехов, — пожелал я Андрею и направился к лифту.
Людей на станции оставалось совсем немного. Навстречу иногда попадались другие неудачливые кандидаты, подслеповато щурящиеся после утренних сеансов. Их было легко узнать по походке, отражающей семейства птиц, которые они изучали. Страусовые высоко задирали колени, утиные шумно сморкались, пытаясь избавиться от фантомной воды. Всё это я уже проходил.
В столовой было пустынно. Привычной очереди у окошка раздачи не наблюдалось. Лишь несколько монтажных рабочих сидели в дальнем углу зала, да флегматичный пенсионер, очевидно, из семейства совиных, неторопливо поглощал молочный суп.
— Не везёт, да? — посочувствовала девушка в белоснежном колпаке, который хорошо шёл её миловидному лицу. — Я тоже попробовала, когда только начинали набор.
— Птицы? — спросил я, изучая меню. Изучал я его, впрочем, недолго. Молочный суп, пюре с морковными котлетами и компот из консервированных фруктов.
— Нет, мне всегда нравились антилопы. Такие изящные животные... — девушка покраснела. — Молочный суп?
— А у меня есть альтернатива?
— Не сегодня. Но по секрету вам скажу, что скоро у нас намечается прорыв. За пару дней до демонтажа станции в меню появятся отходы производства. Всё то, что не попадёт на корабли.
— Курица, индейка?
— В том числе.
На душе немного потеплело. Мяса я не ел уже месяца три. В среде нейробиологов царило убеждение, что вегетарианство способствует более прочной спиритической связи с животным миром, и меню столовых на всех станциях перевоплощения отличалось унылым однообразием.
Я сидел за столом, заглатывая, не жуя, молочную лапшу, и думал о том, что завтра мне придётся идти на работу. Скрючившись в тесной комнатушке центра полётов, регулировать охлаждение двигателей ракет, которые унесут мою мечту в небо.
Говоря по правде, шансов полететь в космос у меня никогда особо и не было. Туда попадали только бойкие крепыши, к тому же способные к математике. Мне казалось, что безумная авантюра, в которую человечество собирается ввязаться завтрашним утром, предоставит мне шанс, но шанс этот выпал другим, а мне осталось лишь утешаться мечтами о жареной утке.
В столовой появился Андрей. Получил свои морковные котлеты, приветственно помахал рукой и проворно засеменил к моему столу.
— Не вешать нос, гардемарины! — провозгласил он, с грохотом обрушив поднос на жалобно скрипнувший стол. — Поговорил с Алисой?
— Вечером.
— Ну, смотри. Я проверю.
— Нашли ещё кого-нибудь?
— Какое там! Гиблое дело. Из центра пришло распоряжение сворачиваться. Компот опять из консервов?
— Угу, — подтвердил я, вылавливая на дне кружки весьма подозрительную на вид черешню.
— Прислали финальные списки. Летят тридцать два человека.
— Ну, нормально. Не слишком много, не слишком мало.
— Да. По составу в основном млекопитающие. Несколько змей. Жираф один есть.
Совиный пенсионер поперхнулся молочным супом и укоризненно покосился на наш стол.
— Может, и не заметят, — продолжал рассуждать Андрей. — Экземпляров всё-таки десятки тысяч. Мы же не знаем, какие у них критерии, — сказав «у них», он указал рукой на потолок, который уже потихоньку начинал осыпаться.
Я невольно рассмеялся, заметив этот жест, ставший давно привычным в повседневном общении. Как только речь заходила о «них», все дружно поднимали палец к небу и так же дружно понимали, о ком идёт речь. Космическим гостям так и не сумели придумать названия. Да и как назвать то, что никто никогда не видел, не слышал и не представлял? Некоторые ласково называли их железяками, видимо только лишь потому, что с нами они общались цифровым кодом, но это название не прижилось.
— Глупое оно потому что, — вслух и совершенно невпопад заметил я.
— Что глупое? — спросил Андрей, с завидным аппетитом терзая свои морковные котлеты.
— Ничего, извини. Я устал, перед глазами до сих пор эта чёртова цапля.
— Так иди, отдохни. И обязательно поговори с Алисой.
— Ты проверишь, я знаю.
На улице было прохладно. Надвинув на глаза капюшон тёплой осенней куртки, я неторопливо шёл мимо клеток со съёжившимися попугаями, которых под неровным светом фонарей начинали грузить в утеплённые фургоны, чтобы перевезти на космодром. Солнце уже зашло, и я невольно задрал голову к небу, на котором проступали первые звёзды. Мы все это делали, даже когда небо затягивали тучи.
Где-то там, наверху, спрятавшись, наверное, за поясом астероидов или ночной стороной Луны, ждали своих попугаев наши неведомые заказчики. Не представившись и не воскликнув радостно «Привет, Земля!», они бесцеремонно забили эфир цифровым кодом. Кодом не слишком сложным, чтобы мы ненароком не оплошали, но и не слишком простым, чтобы у нас было время свыкнуться с мыслью о первом контакте.
Я помнил эти дни, когда всех охватило ликование и вместе с тем непонятная тревога. Скоро, впрочем, оказалось, что наши практичные гости не разделяли воодушевления от встречи и не собирались делиться с нами заветными тайнами Вселенной. Сухие, чеканные фразы падали с неба и повторяли одно и то же: им нужна была неразумная фауна и только она.
Поговорить с Алисой мне удалось не сразу. Когда я собрался постучать в угловую комнату на третьем этаже наспех построенного общежития, дверь распахнулась сама, и тонкая загорела рука втянула меня в блаженное тепло, разметав букет дешёвых гвоздик и не дав сказать ни слова.
— Я сегодня улетаю, — сказала Алиса много позже, когда мы стояли у окна и смотрели на тяжёлый силуэт ракеты, отчётливо видный на фоне затянувших небо туч.
— Ты хочешь, чтобы я уговорил тебя остаться?
— Попробуй.
Я отошёл от окна и присел на ворох смятых простыней.
— Ты прекрасный врач. На Земле ты бы сделала много полезного.
— Дело не в профессии. Ты это знаешь не хуже меня.
— Хорошо. Тогда семья. Ты всегда мечтала о детях, я знаю. Пусть вперёд идут другие, которым нечего ждать на Земле.
— Такие, как ты?
— Такие, как я.
— Это наш единственный шанс. Если камеры на носителях ничего не запишут, мы даже не узнаем, как они выглядят. — Алиса подняла указательный палец на потолок, который уже потихоньку начинал осыпаться. — Я не имею права отказываться, ведь нас так мало.
— Дурацкая авантюра. Неужели кто-то всерьёз полагает, что мы сможем так легко обвести вокруг пальца другую, значительно более развитую цивилизацию? Думаешь, они не заметят? Не отмахнутся небрежно от наших жалких имитаций, не выбросят вас за борт?
— Думаю, не заметят. Ты говоришь так, чтобы меня напугать. Сам ведь мечтаешь лететь. Почему?
Это был сложный вопрос. Чаще всего во мне говорила обида на то, что нас посчитали столь незначительным, досадным недоразумением. Наши гости, казалось, были раздражены наивным человеческим любопытством и хотели лишь получить свою фауну и убраться восвояси.
Была ли это символическая дань покорителям Вселенной? Или, быть может, вежливое любопытство исследователей космической жизни? Зоопарк, продуктовый склад? В холодных посланиях с неба ответа мы не нашли.
Проще всего, конечно же, ответить отказом, но начинать отношения на такой ноте, видимо, не хотелось никому. В результате и созрел этот дерзкий план, троянский конь в космической обертке. Роль коварных греков исполняли люди, обращённые в животных силой врождённого дара природной эмпатии и достижений молекулярной биомеханики. Они летели наобум, рассчитывая затеряться между другими представителями своего вида, а затем в нужный момент обрести свою прежнюю форму, поставив своих новых хозяев перед свершившимся фактом контакта.
Эта дерзость меня раздражала и восхищала одновременно. Была в этом своя озорная романтика. Там, на лунной орбите, когда чужаки развернутся домой, довольно потирая щупальца, клешни или сварные блоки, выскочить из шкуры, допустим, медведя и закричать: «Вот он я! Смотрите!». И самому смотреть во все глаза.
— Я передумал, — соврал я и резко задёрнул шторы. За окном послышался отдалённый гул. Ракета с беспозвоночными готовилась к старту. — Никуда я не хочу. И тебе не советую.
— Я так надеялась, что мы полетим вместе, — тихо сказала Алиса. — Хочешь попробовать ещё раз?
— Что попробовать?
— Перевоплощение. В кошку. Со мной.
— Не выдумывай. Ясно же, я совершенно безнадёжен.
— Пойдём, — Алиса твёрдо взяла меня за руку и вывела в коридор. — Куртку возьми. На крыше холодно.
На крыше действительно было холодно. От трубы к трубе, то и дело скользя по обледенелой черепице, мы выбрались на относительно ровное место, с которого был виден стартовый комплекс. Небо на востоке начинало светлеть.
— Готов? — спросила Алиса и достала из сумочки два шприца с катализатором.
— Откуда это у тебя? — насторожился я.
— Андрей. Он внизу сейчас, с клетками, чтобы мы не разбежались.
— Так ты серьёзно?
— Более чем. Мне всё равно через час уже ехать на космодром.
На крыше появились маленькая миска и пакет молока, ленточка из прочной фольги, игрушечный мячик.
— Рыбу не любишь? — деловито осведомилась Алиса.
— Вяленую? — попытался я неловко пошутить. Происходящее мне нравилось всё меньше.
— Сам ты вяленый. Ладно, этого хватит. Доза катализатора настроена на неделю, как и у всех остальных.
— Погоди, так это «восьмёрка?» — я в ужасе отшатнулся от шприца. — На мне даже более слабый вариант не срабатывал.
— Так чего ты боишься? — Алиса быстро скинула куртку и сделала свой укол в левую руку. — Если катализатор не сработает, ты просто отнесёшь меня вниз, к Андрею. Он у входа. Если сработает, ты превратишься в упрямого кота. Сибирского, наверное. Андрей поднимется наверх, закроет нас в клетки, и через неделю мы снова станем людьми уже на самом корабле. В музее, зоопарке...
— ...фабрике консервов, — добавил я, вспомнив ягодный компот. — А что ты чувствуешь, когда превращаешься в кошку?
— Полный провал. Остаются смутные образы, как во сне. Потом просыпаешься, вот и всё.
— Не люблю кошек.
— Не ворчи. Ты готов?
— Готов, — сказал я.
Укола я почти не почувствовал. Опустив рукав, я сел на карниз рядом с Алисой.
— Что дальше?
— Представь, что ты кот, — Алиса сладко потянулась и прошлась по карнизу на четвереньках, опасно балансируя на самом краю. Тихонько мяукнула и осторожно потрогала мячик. Попробуй.
— Мяу, — попробовал я и неуклюже опустился на колени. — Мяу, мяу.
— Налей в миску молоко, — посоветовала Алиса. — Вспомни фильмы, пластику движений.
На востоке появилась светлая полоса. Наше время истекало.
Алиса с истинно кошачьей грацией дефилировала по крыше, терлась спиной об углы, а я с хрустом топтался позади, раздавливая льдинки башмаками. Брюки пропитались талой водой, спину страшно ломило, а вся затея казалась нелепой клоунадой.
Внезапно на нас обрушился оглушительный гром. Ракета с беспозвоночными отправилась к Луне. Напуганная резким звуком Алиса, выгнула спину и прижалась к трубе. Выпустив длинные красные ногти из рукавов домашнего свитера, она шипела и мелко дрожала, постепенно начиная меняться.
Первыми исчезли волосы, чтобы через секунду появиться вновь, мягкой шёрсткой покрывая лицо. Тело девушки забилось, задёргалось. Красные ногти отчаянно заскребли черепицу. Сквозь шум ракеты всё отчетливее слышался жуткий кошачий визг. Не выдержав, я отвернулся.
Со мной тоже что-то происходило. Спина больше не болела, колени, казалось, стали сильнее. Не тянуло больше встать и размяться. Наоборот, хотелось прижаться к земле и зарычать, что я и сделал, заметив молодую сиамскую кошку, застывшую у печной трубы.
Несколько мгновений, пока я готовил прыжок, нацеленный точно в кошачье горло, мы смотрели друг другу в глаза. Пёс и кошка на крыше бетонной коробки. А потом всё стёрлось, исчезло, смешалось в утренних лучах по-летнему тёплого Солнца.
Александр Дусман © 2007
Обсудить на форуме |
|
