|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2007 Сергей Обосов © 2007 Отдохните от души! Ну, вот и началось. В канцелярии переполох, народ снует туда-сюда. Уже неделю настоящий бедлам. Просочилась информация, что грядет очередная смена руководства, а это значит — неотвратима перестановка кадров. Обычное дело: кого-то продвигают, а кого наоборот опускают... вниз по служебной лестнице. Добро бы заурядная годовая инспекция, а она тоже будет, так нет, оказывается дело серьезнее. Зашатались стульчики, раскалились мягкие по-душки под своими хозяевами. Те, кто привык мирно дремать на рабочем месте, ныне тщетно пытаются изобразить рьяную деятельность, поручая и перепоручая бестолковые задания замам, а те своим замам и так до бесконечности. В самом низу этой пирамиды возник настоящий роящийся улей. Исполнители ураганом носились взад и вперед по кабинетам, передавая завизированные приказы, которые тут же отменялись, на что требовалось подтверждение об отмене сверху, с подписью и печатью на гербовой бумаге. Но, не успев выполнить задание, приходилось начинать все сначала, так как сердобольный начальник решал отменить свой поспешный необдуманный приказ. И так далее и так далее.
Вот так в фонд «Покровитель» готовится к ежегодной проверке. А вы как думали? Хоть и «небесная», а все та же канцелярия.
Малюсенький кабинет в форме ромба, смог вместить лишь рабочий стол, довольно уемистое кресло и того кто в нем находится, больше пространства не оставалось, только стул для посетителей, да и тот складной, сиротливо жался к стене.
Плотный человек, среднего возраста, коренастый и лысый неспешно перекладывал бумаги. Сидел, вольно развалившись, словно сумятица вокруг его совершенно не занимала. «Глава отдела по вербовке душ», как гласила табличка на двери, если и волновался, то никак не выказывал этого внешне. Руки двигались неспешно, размеренно. Иногда одна из бумаг огромной кипы по левую руку не занимала положенное место справа, а отправлялась под стол в корзину. Тогда и без того красное лицо наливалось кровью еще больше, волна морщин на лбу собиралась в гармошку. Даже надбровные дуги выдавались немного вперед.
В дверь постучали. Ответа там и не ждали, так как дверь тут же распахнулась. Появилось конопатое лицо.
— Привет, шеф. Вызывали?
Толстый парень не вошел, — кабинет не позволил, — только немного вдвинулся внутрь. Широкая улыбка растянула и без того широкое лицо: губы — вареники, а глазки — тонкие щелочки.
— А, Рыжий. Привет, — не поднимая глаз, поздоровался краснолицый. — Да, звал. Знаешь зачем?
Парнище попытался протиснуться еще немного, но застрял между столом и дверью. Массивная фигура застопорилась на полдороге к стульчику для посетителей. Сделав попытку продвинуться дальше, Рыжий нервно выдохнул:
— Знаю, знаю.
— Знаешь? — удивился шеф.
— Ну, хорошо. Догадываюсь. — Рыжий, наконец, кое-как пропихнулся до стула. Массивное желеобразное тело, колтыхаясь, опустилось. — Какого черта, шеф, ну почему не перевесить дверь, чтобы открывалась наружу? Каждый раз, визит к вам — испытание.
Толстяк, продолжал сортировать бумаги, не глядя на собеседника. Уткнувшись в написанное, буркнул:
— А я не люблю гостей. И вообще, жрать надо меньше. Смотрю на вас, молодое поколение, и дрожь берет — погрязли в пороках чревоугодия... И будь любезен — не упоминай «рогатого» всуе — он этого не любит
Он строго зыркнул из-под кустистых бровей. Руки продолжали неспешную работу. Совершенно не смущенный клерк, беззаботно заметил:
— Удивляюсь я вам, шеф. Вы же знаете — это наша специфика, так сказать издержки. — Потом весело подмигнул и продолжил: — Между прочим, вы тоже не блещете фигурой Аполлона.
Взгляд толстяка оторвался от бумаги и грозно вперился в собеседника, тот моментально побледнел. Прошла секунда другая, шеф вернулся к своему занятию, Рыжий перевел дыхание.
— Во первых — не забывайте субординацию, молодой человек, во вторых — я же не просил брать с меня пример. — Шеф вздохнул, рука погладила объемный живот и продолжил уже тише: — Распустил я вашего брата. Весь отдел — сплошь бездельники. Но ближе к делу. Видал, что творится? «Пернатые» жаждут реванша.
Рыжий ухмыльнулся:
— Ничего удивительного. Обычная грызня за тепленькое место. Нам-то что, мы просто исполнители.
— На этот раз я хочу, чтоб отдел, наконец, зашевелился. За полгода ни одной удачной операции. Мне надоело гнить в этом стенном шкафу. На кой черт я вас держу? Вот отправлю на нижние подвалы — смолу мешать, да дрова подкидывать.
— Но шеф, у других то же самое. Никаких громких дел. Время сейчас такое — у людей небывалое падение нравов, мы практически не нужны. Скоро совсем отомрем.
— Отмирай, если хочешь, а я не собираюсь. Мой возраст уже требует комфорта. К твоему сведению, начальство у нас консервативное — плевать им, что дела идут отлично. Там заботы другие: нужно занять исполняющий состав, а еще лучше блеснуть перед своими шишками, — шеф ткнул пальцем в потолок, — блестяще проведенной операцией. И я хочу на этом получить комиссионные. Хоть кабинет по просторней, надоел этот клоповник. Вы, кстати, так же не останетесь в накладе. Обещаю продолжительные увольнительные. — Брови Рыжего подпрыгнули. — Так что подсуетись сам: расходы — не вопрос. Тебе дан полный карт-бланш.
Толстяк, не отрывая взгляда от собеседника, вытянул из ящика стола бумагу и грохнул по ней кулаком. В углу растекся причудливый оттиск. Рыжий в секунду схватил документ, прочел полномочия, и уголки губ хищно дернулись. Шеф, продолжая буравить Рыжего взглядом, неожиданно смягчил строгое лицо и сказал почти по-отечески:
— Прошу. Ради меня.
Рыжий вытянулся в струнку, как мог, втянул живот и выскочил из кабинета с поразительным проворством.
В этом году декабрь выдался необычайно холодным и снежным. Здоровенный корпус научного центра неопрятно высился над всем микрорайоном. Остальные здания походили на аккуратные сугробы, а научное учреждение торчало каким-то неряшливым айсбергом, серым и облезлым.
Двери распахивались через неопределенные промежутки времени, выплевывая или поглощая людей.
Эти двое вышли, когда прошел час после окончания рабочего дня. Перебежав дорогу, побрели в сторону парка, уже неспешно, степенно. Первый — лохматый низенький старичок в очках усердно размахивал руками, пытаясь убедить в чем-то собеседника. Он беспрерывно курил, и пепел обильно покрывал новенькое драповое пальто и отменные модные брюки. Лицо землистого цвета, но богатое мимикой меняло выражения ежесекундно: от мольбы до торжества.
Достигнув парка, оба опустились на скамейку. Лохматый продолжал умолять:
— Ну же, Борис?! Такая база и не действует в полную силу. Эти люди, дают тему, финансирование. Хватит и на оплату сотрудников, и на продолжение твоей работы. Займет всего-то полгода. Ну?
Второй, которого лохматый назвал Борисом, угрюмо глядит на колени. Сосредоточенное, суровое лицо остается бесстрастным. Несмотря на холод, одет скромно, по-осеннему. Изрядная фигура настоящего атлета горой возвышается на скамейке. Невероятно, что в таком внушительном теле умещается еще и пытливый ум. Борис тяжело вздыхает, выпуская облако пара, затем плотнее кутается в серенькое пальтишко, на два размера меньше хозяина.
Взглянув на маленького очкарика, Борис нахмурил брови. Мысли, как молнии метались в голове. «Да что же с ним такое?» Рука сама потянулась к пачке «Явы», когда лохматый вытянул очередную. Глубоко затянувшись и выдохнув, Борис слегка позеленел и тут же выбросил сигарету.
— Как вы курите эту гадость? — прокашлял он. — Игорь Степанович, я вас очень уважаю, как педагога и ученого, но ведь это убивает.
— Все дело в привычке. Я курю с шестнадцати, и видишь, здоров как бык.
Пожилой профессор тут же зашелся надсадным кашлем больного туберкулезом. Борис усмехнулся.
— Когда сказал, убивает, я подразумевал не сигареты, — пояснил он.
— Да? — удивился Игорь Степанович. — А что же?
Борис смотрел в даль. Как быстро, такая светлая голова обратилась в свою блеклую тень. Еще три года назад на кафедре ходили легенды о принципиальности Игоря Степановича. И вот... Колоссального человека, ученого, каким он знал профессора во времена студенчества, больше нет. Бытовуха и заказы от «спонсоров» быстро засасывают, отдаляя от Цели. Конечно, руководство приветствует наличие коммерческих ручейков от заказчиков — можно сразу повысить оклад персоналу. Только одно «но» настораживало. И с каждым днем все больше и больше. Ни одной революционной работы за последнее время, а поток научных статей и их тематика скатились на такой заурядный, обывательский уровень, что волей-неволей возникал вопрос о квалифицированности кадров, просто захлестнувших некогда прославленное учреждение. Удивительно — наука катится под гору, а финансирование растет. Лишь единицы продолжали упорно трудиться, ставить утомительные опыты, отмахиваясь от соблазнительных заказов.
Лаборатория Бориса как раз из таких. Массовый отток кадров на другие кафедры, существенно тормозил исследовательскую работу. За каких-то два месяца его лабораторию покинули несколько специалистов. Оно и понятно, на других и оклады повыше, и рабочее время расходовалось более вольно, а уж научная база,... но и с этим можно смириться, если бы не двое особо талантливых физиков. Борис не мог осуждать поступок Сергея и Михаила, их желание поскорее утвердиться. Он сам молод. Однако работа в лаборатории казалась столь важной, что хотелось плевать на соблазнительные предложения. Даже время на сон и то жаль. Сам работал изо всех сил и того же требовал от подчиненных. Многие не выдержав напряжения, покидали его. Так что, когда Сергей и Михаил хлопнули дверью, осталось только развести руками и туже затянуть пояс.
И вот теперь старый преподаватель в который раз уговаривал принять коммерческую ра-боту, которая затормозит его проект на неопределенное время. Это может увеличить столь необходимое финансирование, что в дальнейшем только ускорит продвижение к цели. Если, конечно, не засосет. Это болото, а человек слаб. Нет, нельзя сбиваться на побочные пути.
— Кстати, — профессор прервал размышления Бориса. — Вы помните формулу Майера-Клавье?
— Да... что-то смутно припоминаю, — ответил Борис. — Это было на четвертом курсе. Формула «Удачи». Эдакий не решаемый парадокс. К чему вы?..
— У меня получилось, — прошептал профессор. — Пойдемте, пойдемте. Я вам покажу выкладки. Ахните!
— Боюсь сейчас мне недосуг, хочу еще дома поработать, но в самое ближайшее время я непременно забегу к вам домой.
— А чего тянуть? Заскакивайте в воскресенье.
Игорь Степанович заулыбался и, словно попугай закивал головой. Потом величаво возвестил:
— Вижу ваше нетерпение, коллега. А знали бы вы, как я жаждал испытать эту формулу на практике. Что ж, голубчик, если пожелаете, я с удовольствием составлю компанию.
— Да, да. Конечно, профессор, — рассеянно пробормотал Борис, — правда телефона у меня все еще нет, но в десять я буду у вас.
— Договорились? До воскресенья.
— Шеф! Порядочек! — прокряхтел сияющий Рыжий, вновь завязнув в проходе кабинета.
— Чего кричишь. Жаждешь слета конкурентов? Ну-ка закрой дверь и давай по порядку.
Как только Рыжий протиснулся в помещение дверь мгновенно захлопнулась. Правая ладонь сжимала, а левая бережно поглаживала несколько папок.
— Вот досье на всех участников операции.
— Слушаю.
— Борис Самойлов — тридцать два года. Холост. Великолепный потенциал. В настоящее время на кафедре квантовой физики. Возглавляет проект «АГ» — Антигравитация. Уже получил поразительные данные, но... отсутствие финансирования тормозит развитие проекта.
Шеф подпер кулаком подбородок. Нахмурился.
— Весьма интересный субъект. Что ты мыслишь?
— Еще годика два... ну три и он вплотную подойдет к революционному открытию. Даже не смотря на препятствия. И если нам удастся перетянуть его на свою сторону — это будет такой резонанс в отделе...
Полные губы растянулись в хищной улыбке.
— Вы только представьте! Такой светлый ум, такие возможности и вдруг — хлоп! Мыльный пузырь!
— Так, хорошо — оживился шеф. — Что ты уже предпринял?
Рыжий открыл вторую папку. Фотография и несколько исписанных листов выпали мимо стола.
— Ишь, какой скользкий...
— Шеф, вы как всегда в точку! — Заметил Рыжий. — Игорь Степанович Кириченко, шестьдесят два года. Выдающийся физик и математик. В прошлом. Я работал над ним пару лет назад, помните?
— Да, что-то такое припоминаю. Нам тогда еще финансирование увеличили, правда, ненадолго.
— Вот-вот. Пиком достижений явилось открытие некоего сплава или изотопа. Я не силен в терминологии.
— Хватит кривляться! Дальше.
— Ни славы, ни денег это не принесло. Отсюда проблемы в семье, внутренняя неудовлетворенность, острое желание всемирного признания. Однако после того как «контракт на душу» был подписан, посыпались премии, мировая популярность, авторитет в ученом мире. Научных работ все меньше, в основном коммерческие заказы. Под нашим патронажем, естественно. Как следствие — весьма острый ум, скатившийся до уровня посредственного ремесленника.
Толстяк порывался встать, чтобы в раздумье походить по кабинету. Куда там! Не вышло даже подняться. Он еще раз окинул взглядом ненавистное помещение.
— Что нам это дает?
— Так... Я действую в основном через моего подопечного — Кириченко. Все контакты через него. Мы давно подбиваем клинья под этого молодого ученого. Даже представить не мог, куда заведет меня интуиция. Когда контракт будет подписан, мы получим такие дивиденды! Поверьте, столь светлой души давненько не встречал.
Глазки шефа заинтересованно забегали. Прошелестел зловещий шепот:
— Ты провел неофициальное сканирование?
Рыжий кивнул.
— Молодец, — толстяк нервно начал водить ладонью по подбородку. — Какой уровень?
Рыжий нагнулся, уж как мог, к самому уху шефа. Рука того замерла, всегда сонные глазки округлились.
— Ого! — едва выдавил он. — Если тебе удастся, даже не могу представить, что мы получим в награду.
— Все будет ОК! — довольно продолжил рыжий. — Мы подкинули проверенный вариант с «Формулой Удачи». Самый надежный — «Честолюбие», к сожалению, пришлось отмести. Как показало сканирование, Борис совершенно бескорыстен.
— Ну-ну! Совершенно бескорыстных не бывает, — улыбнулся шеф. — Дальше!
— Рыбка пробует наживку. Процесс, как говорится, пошел.
Шеф сладко потер ладони. Ага. Значит, курок взведен. Можно начинать мероприятие. Удовлетворение от победы, от получения этой невинной души все это хорошо, но главное — пари на результат его операции. Пари, любимейшее занятие всех сотрудников канцелярии, оно подобно форсированному движку, азарт же — гремучая смесь. И ключ зажигания вот-вот будет повернут. Этим загорались все — от рядовых исполнителей до начальства. Осталось составить план подачи информации желающим участвовать в споре, а их будет море, для притупления внимания извне. Параллельно можно закидывать ложные сведения для конкурентов. И в этом он асс. А там можно и о повышении ставок подумать. Само собой постепенно, чтобы не спугнуть. Если подойти с головой операция превратится в настоящий триумф.
— Так. Значит, ты отвечаешь за успех? — шеф сделал недвусмысленный акцент на слове «отвечаешь».
— Обижаете. Метод проверен и сбоев не было. — Успокоил Рыжий, потом хитро посмотрел на толстяка и добавил. — Хотите пари?
— С тобой? Обязательно. Но главное сейчас другие, необходимо спешно обдумать список «с кем и на сколько». Свободен. Мне надо подумать.
Рыжий выскочил из кабинета довольный собой. Пари с шефом практически выиграно. Тот по старой традиции обязан ставить против успеха операции. Но это в споре с исполнителем, подчиненным. С другими отделами он будет соперничать за свой отдел. И тут даже маленький проигрыш заместителю не испортит праздника.
Казино проводило веселыми огоньками двух счастливчиков.
— Может все же пешком? — предложил Борис.
— Ну что вы. Нельзя так мелочиться, милейший. Только такси! — настоял Игорь Степанович.
Он решительно двинулся к стоянке, оставив Бориса ощупывать неприлично раздувшиеся от банкнот карманы. Им везло. Используя формулу и нехитрые вычисления в уме, удалось за какой-то час выиграть огромную сумму. Профессор настаивал на продолжении «эксперимента», но Борис был неумолим.
Через минуту сверкающая иномарка лихо подкатила к тротуару. Из окошка выглянул довольный профессор.
— Залезай, — весело пригласил профессор. — Знакомься — это Алексей.
— Здравствуйте. Борис, — неуклюже представился молодой физик, неуверенно глядя на рыжего толстяка за рулем, — Вы водитель?
Алексей и профессор громко рассмеялись. При этом Алексей развернулся и приветливо протянул пухлую ладонь.
— Да, нет, Боря, — пояснил он. — Игорь Степанович мой старый друг. Мы частенько сюда наведываемся вместе.
Такой переход на «ты» совсем не импонировал Борису, тем не менее, он промолчал.
— Ну, что? — Алексей весело хлопнул руками по «баранке». — Куда махнем? Есть неплохие девочки.
— Ты как? — поинтересовался профессор.
— Мне домой, — выговорил Борис. — Завтра с утра в лабораторию.
— Жаль... — вздохнул профессор. — Будет весело.
Но Борис решительно отказался. Он открыл дверь и выбрался из машины.
— Я, пожалуй, пройдусь немного. Подышу. До свидания.
— Жаль, — повторил за профессором Рыжий. — Можно отдохнуть от души.
Когда фигура Бориса растворилась в темноте, Алексей произнес:
— Попробуем через пару дней. Пускай дозреет. Тем более такие деньги. Есть о чем подумать.
— Как скажете, — покорно согласился Игорь Степанович.
Толстые руки шефа привычно перебирали стопку бумаг. В дверь постучали и не дожидаясь ответа, ввалилась фигура Рыжего.
— Шеф... Я тут подумал, — начал он. — Может поднимем ставки?
Толстяк даже не удосужился поднять глаза, лишь пробормотал:
— Алчность — это хорошо. Одно из профилирующих направлений нашего отдела. Только стоит ли потакать ей в коллективе? Вот в чем вопрос.
— Боитесь проиграть? — осторожно поинтересовался Рыжий.
— Боюсь? — хмыкнул шеф. — Отнюдь. Но если ты уверен — изволь. На десять пунктов, нормально?
— Лады, — быстро согласился Рыжий. Он рассчитывал поднять в половину, но если само плывет в руки...
Шеф спокойно переложил последнюю бумажку. Сонный взгляд вперился в собеседника.
— Как идет?
— Отлично. На прошлой неделе объект установил телефон, через день обновил почти весь свой гардероб, а четвертого дня удалось вытащить Бориса в ресторан, — Рыжий улыбнулся. — Утром он не вышел на работу... Впервые за пять лет!
Голова гудит. Борис открыл глаза — темно. Что-то щекочет физиономию. Стянул с лица ткань и зажмурился — яркий свет оглушил.
Немного привыкнув, посмотрел на помеху, что стащил с лица и с удивление узнал свои брюки. Повернувшись на бок, Борис коснулся чего-то теплого и мягкого. Ого! Какая красотка! Приподнявшись на локте, он заметил вторую девушку, мирно спящую у самого края кровати.
— Черт. Где я?
Осторожно выбравшись из нагромождения женщин, пастельного белья и одежды он быстро направился в ванную. Из зеркала осуждающе взглянуло отражение.
— Ну, виноват, — пробормотал Борис. — Проклятье. Ничего не помню.
Быстро умывшись, Борис побрел обратно в комнату за одеждой. Через три минуты он захлопнул входную дверь. Девушки так и не проснулись.
На работу опоздал. Четвертый раз за неделю. Коллеги осторожно косились, но старались не подавать вида. Борис пытался довести очередной эксперимент до конца, сверял текущие результаты — не сходилось, раздражение нарастало. Двое молодых, пришедших вместо Сергея и Михаила, совсем мальчишки, влюбленными глазами смотрели на Бориса, ловили каждое слово. Но тот все больше выходил из себя, не понимая: куда же улетучился прежний задор. Наорав на молодежь, Борис накинул пальто и покинул лабораторию.
Позвонил Игорь Степанович, назначил встречу ближе к вечеру. Какой-то большой спонсор заинтересовался проектом. Борис сказал «хорошо» и повесил трубку.
— Ну...
— Сегодня вечером. Готовьте призовые...
— Уверен?.. Ты понимаешь, чем рискуешь?.. А чем рискую я?
— Вы можете присутствовать. Посмотрите на работу виртуоза.
— Ну-ну...
Дым сигарет туманом струился по всему кафе. Две фигуры за крайним столиком в углу тихо беседовали. Таинственный полумрак накрывал эту часть зала серой дымкой.
— Он точно придет? — спросил толстяк.
— Придет, — заверил Игорь Степанович. — Если обещал, появится обязательно. Он хоть и меняется, но старые привычки изжить тяжело. А обязательность и верность слову это его пунктики.
Профессор хихикнул и продолжил тараторить, успокаивая влиятельного покровителя, но Рыжий слушал в пол-уха, внимание отвлекала обстановка и посетители. Маленький маячок, встроенный в часы, мгновенно выдавал характеристику душ присутствующих. Рыжий изредка косился на запястье. Его внимание привлекли двое молодых людей через один столик от них. Молодые, полные энергии и юношеского задора. Какие чистые души.
— Добрый вечер.
Борис словно вынырнул из тумана.
— А... привет, Борис, — поздоровался Игорь Степанович. — Познакомься, Алексей Рыжов.
Толстяк чуть кивнул.
— Да, мы, вроде знакомы, — сказал Борис, протягивая руку.
Рыжий пожал, чуть привстав. Борис ощутил неприятное холодное покалывание в ладони.
— Присаживайтесь, — пригласил Алексей.
— А ты еще раз познакомься, — настаивал профессор. — Господин Рыжов не только мой хороший друг, но и известный меценат. Он помогал мне в последнее время и теперь заинтересовался твоей работой.
Острый взгляд Рыжова кольнул Бориса. «Какой неприятный тип. Зачем я сюда пришел?» Неуверенность и обстановка вызывали беспокойство. Хотелось уйти и заняться чем-то полезным и приятным. В казино или домой, работать? Раньше такой дилеммы не могло возникнуть. А теперь. Что же произошло? Зачем он тратит столь ценное время так легкомысленно?
— Я предлагаю вам контракт, на неограниченный срок, — медовый голос Рыжова обволакивал, гнал из головы суету, сомнения. — Вам только нужно подписать. Вот здесь.
Бумага перешла из рук в руки. Борис пробежал по строчкам. Добравшись до середины, остановился, прочитал еще раз. Наконец оторвался от написанного:
— Это шутка?
— Нет, — улыбнулся Рыжов. — Все законно, обыкновенный контракт. Вы читайте, строка с гонораром ниже. Впечатляет, не правда ли?
Глаза Бориса опустились к нижнему краю листа, сузились, потом лоб прочертили параллельные складки.
— Заманчиво... А это что?
Палец Бориса замер на каком-то пункте. Рыжий только лениво скосил взгляд. Профессор же весь подобрался, но молчал и только глазки за стеклами очков бегали туда-сюда.
— Ах, это... — спокойно протянул Алексей. — Это стандартная форма, предпочитаемая моими доверителями. Вы же понимаете, что поддерживать науку в одиночку тяжело. Я лишь исполняющее лицо, хотя не скрою — в этом деле имею свой интерес.
Рыжов, как-то нехорошо улыбнулся. Борис еще раз прочитал странный пункт договора: «Залогом нерушимости контракта и доверия сторон, я отдаю свою душу фонду «Покровитель». Договор действителен с момента подписания». Что за дьявольские игры? Неужели они хотят платить только за эту подпись. В контракте ничего не сказано о неукоснительных соблюдениях правил, делать только то и не делать это. Нет. Просто заниматься тем, чем рань-ше и получать гонорар. Ни за что! Ни процентов, ни откупных или прав на работы, ничего. Это странно.
— Не обращайте внимания. Эту фразу давно собираются изъять из контракта. Так... Чудачество одного из учредителей. Подписывайте. Это очень выгодный контракт. Не надо больше выбивать инвестиции у государства, просить, умолять. Просто работайте дальше. Но появится свободное время, наберете кучу сотрудников. Сможете веселиться, отдыхать от души.
Отдыхать от души... А ведь этот мешок с деньгами отвратительно прав. Чего я суечусь. Жизнь то проходит. А за душой только большие перспективы, но их на хлеб не намажешь. Эта формула успеха сразу внесла разнообразие в такую серую жизнь. Что в этом плохого? Сколько людей расслабляются когда захотят, а потом можно и на больничный. Да с такими деньгами и бюллетень не понадобиться — приходи когда захочешь.
Внимание привлек разговор молодых людей за соседним столиком. Борис узнал своих сотрудников, тех самых ребят, что пришли на места Сергея и Михаила. Как же их звать? Ни как не запомню. Кажется Степан и Коля. Две кружки пива с давно осевшей пеной, почти не тронутые, сиротливо стояли у края стола. Разговор перекатывался с высоких тонов на низкие, подобно прибою. Борис, было подумал, что назревает конфликт, однако, уловив несколько отдельных фраз, сообразил, что речь идет о физике. Молодые люди живо обсуждали какую-то теорию. Тоска навалилась, словно пьяный скрипач начал водить по той самой струнке, что еще отзывалась. Но все слабее и неохотнее.
— Боря... — тихонько потряс за плечо Игорь Степанович.
— А?.. — Борис поглядел на профессора, подвигающего листок поближе.
Борис медленно отлепил лист от поверхности. Взгляд больше не скользил по строкам, уставился куда-то вдаль ... Отдыхать от души...
— Ладно, — весело донеслось от соседнего столика, — ты меня почти убедил. Но давай еще раз пробежимся по действиям с четырнадцатого по двадцать седьмое. Что-то у меня сомнения...
— Хорошо. Только не здесь — слишком накурено и шумно. Давай ко мне. Машка к ужину ждет. Можно хоть до утра заниматься.
— Степ, а она не будет...
— Ты что! Мария дама с понятием. К тому же аспирант химико-технологического. Если застрянем — поможет. Она у меня живой калькулятор.
— Ладно, пойду подгоню машину. Расплачивайся и выходи.
Он поднялся и направился на улицу, бормоча себе под нос. Второй убористым почерком продолжал что-то вычислять на салфетке.
Борис проводил взглядом Николая. Руки сами пошли в разные стороны, медленно превращая контракт в два листочка поменьше. Потом так же неспешно сложил и повторил процедуру поперек. Быстро повторил еще и еще раз, пока от контракта не осталась горка клочков бумаги. Рыжов хотел что-то сказать, но замер с открытым ртом.
— Ты что?! — взвизгнул профессор.
Рыжов еще больше выкатил глаза, что казалось уже невозможным. Рот по-рыбьи хлопал.
— А вот чего! — прогремел Борис. — «Отдохнешь от души» так? ОТ... ДУШИ?
Он сгреб кучку со стола, пересыпал часть из одной ладони в другую. Быстро вскочив, Борис высыпал горсти на головы онемевших собеседников.
— Пока... дельцы, — усмехнулся он на прощание. — Меня работа ждет.
Борис решительно покинул кафе в стремлении догнать Николая и напроситься в машину третьим. В душе клокотало, ощущался небывалый подъем после купания в их разговоре. Степан и Николай — настоящие ученые хоть и молодые, не ему чета. Слабак. Сколько времени потеряно. Ну, теперь-то! Он да эти двое... они смогут.
— Мне конец... — пробормотал профессор. Рыжий прожег его уничижающим взглядом и тот совсем сжался в комок.
— Кстати, и тебе тоже, — раздалось сверху.
Рыжий вздрогнул, на плечо опустилась тяжелая ладонь.
— Шеф, я...
Громадное тело опустилось на свободное место. Сонный взгляд презрительно скользнул по профессору и того, как ветром сдуло. Глаза медленно моргнули и остановились на Рыжем:
— Поговорим?
— Шеф, я...
— Это я уже слышал. Пора расплачиваться. Подвалы ждут. Сколько ты обязан отработать?
— Десять месяцев... Мне так жаль, шеф, что подвел вас. Представляю, сколько вы потеряли.
Толстяк откинулся на спинку стула, руки отбивали по столу веселый мотивчик. Толстые губы раздвинулись в жестокой улыбке:
— Кто тебе сказал, что я проиграл?
— К... как? — Рыжий чуть не уронил подбородок на пол.
Толстяк продолжал довольно улыбаться.
— А я поставил против тебя во всех заключенных сделках. Причем прилично поставил. Благодаря твоей операции поднял такой барыш, который даже мне не снился. И новый кабинет — лишь маленькая тележка к тому огромному вагону. Кстати, ты не слышал? У нас опять поменялось руководство. «Рогатые» в отставке. Теперь у нас на верху опять «Пернатые».
Ого, да это многое меняет и даже дает определенные плюсы, несмотря на срыв задания. Всем известно, что «Пернатые» не разделяли методов «Рогатых». Если подать все в выгодном свете, преподнести себя эдаким провидцем, что ожидал смены власти и превратить фиаско в победу. Но купится ли на это шеф?
— Я тут подумал... — начал рыжий, но шеф остановил его решительным жестом.
— Нет, не купится, — улыбнулся он, — интуиция у тебя ни к черту. Считаешь себя героем? Но это не твоя заслуга — ты понятия не имел о новых обстоятельствах. Операция бездарно провалена, а вот тут оспаривать твои «заслуги» не возьмусь даже я. И, наконец — спор есть спор. Проиграл — будь любезен...
Рыжий понял, что дальше вести речь о реабилитации не имеет смысла. Можно только прогневать неуступчивого шефа, о «милосердии» которого ходили легенды. Если решил ампутировать палец, отрубит по самый локоть, и то при хорошем настроении. Так что Рыжий вздохнул и, смирившись, промямлил:
— Как вы догадались, что мне не удастся?
— Опыт, мальчик мой. Опыт.
Опустив голову Рыжий поднялся из-за стола и побрел к выходу. Шеф поглядел ему вслед, вынул из кармана свернутый лист, аккуратно расправил. Достал карандаш и послюнявил во рту. Внимательно прочел столбик с именами участников операции. Напротив двух поставил жирные плюсы.
Проходя мимо столика, где расплачивался Степан, шеф покровительственно похлопал того по плечу.
Сергей Обосов © 2007
Обсудить на форуме |
|
