|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2007 Макс Черепанов © 2007 Работа над ошибками «Едет утильщик, едет утильщик
Маленьких радостей детских возильщик
Черный, засаленный, словно скворец
Кляча везет его дивный ларец.
О, наконец!
Эй, вымогатель вещей бесполезных,
Кукол тряпичных, коек железных,
Царь погремушек всесильный державный,
Что мне подаришь за гвоздик заржавленный?
Ну, обещай, посули мне удачу.
Видишь — я мал еще,
Видишь — я плачу.»
— Александр Гашек
«O-o, I believe
In yesterday...»
— The Beatles
— Вы понимаете, как это важно? — с нажимом произнес седой человек в сером костюме, внезапно наклонившись так близко к лицу Госсамера, что того прошиб пот, — ни в коем. Случае. Не делайте. Ничего такого, что в тот момент не происходило естественным образом.
Агент успокаивающим жестом коснулся его кисти.
— Мистер Госсамер, несомненно, осознает всю серьезность возможных последствий отклонения от плана, — примирительно прогудел он своим бархатным баритоном профессионального убалтывателя, — мы много раз проговаривали сеанс буквально с точностью до секунды. В сущности, ему вообще ничего не надо делать... просто присутствовать. Ощущать...
— Именно, — вставил седой, — только смотреть. Это как кино, только изнутри, верно?
Госсамер вытер выступивший на лбу пот платком. Затея с походом в «Ностальгия, Лимитед» уже не казалось ему такой же удачной, как в течение последней недели, пока шло уточнение деталей проекта. А сразу после перевода денег ему представили седого, Джека Брауна, отрекомендовавшегося «сотрудником службы безопасности компании». Новый человек сразу не понравился Госсамеру, еще в тот момент, когда при первом рукопожатии отдавил ему ладонь. Но дальше дело пошло еще хуже...
— Не знаю, — сказал Госсамер и сам удивился, как сипло прозвучал голос, — вам виднее. У меня это первый раз.
— Несомненно, первый, но не последний, — поспешно заговорил агент, — более половины клиентов обращаются к нам повторно, и...
— Инструктаж, — бесцеремонно перебил его Браун.
Какой всё же неудобный, негибкий человек, подумал Госсамер. Подобные люди всегда стремятся попасть на такие должности, чтобы им сходила с рук их безалаберность.
Агент прокашлялся и воздел глаза к потолку.
— Это формальная процедура, оговоренная в контракте, — извиняющимся тоном начал он, — мистер Госсамер, вы так или иначе владеете информацией, которую я сейчас буду излагать, но я просто обязан повторить еще раз.
Госсамер вяло кивнул. Он уже успел убедиться, что бюрократизм в «Ностальгии, Лимитед» — старая добрая традиция, и самый легкий способ преодолений трудностей — просто принять всё как есть.
— Итак... наша фирма предлагает путешествие. Необычное, эксклюзивное и...
— ...весьма дорогостоящее, — проворчал Госсамер.
— Есть вещи, которые бесценны, согласитесь! Мы предоставляем уникальную возможность возвращения в прошлое. Ваше собственное прошлое, в его лучшие моменты. Детские игры, первый поцелуй, деловой триумф — всё это теперь возможно пережить заново, и при желании — неоднократно. Как известно, материальные тела переброске во времени не подлежат, но сознание, как энергетическая система так называемых тонких токов, поддается темпоральному смещению, что несколько лет назад блестяще было показано в работах Когана-Шафира...
Браун высморкался. Госсамера передернуло.
— Ваше сознание переносится по вектору времени назад, в прошлое. В случае вашего заказа — на минус сорок три года, в ваши биологические примерно восемь с половиной лет. События во время сеанса идут своим чередом, так, как они реально происходили в выбранный отрезок времени. При этом физическим носителем темпорально перемещенного сознания является ваше же собственное тело, в дополнение к той личности, которая в нем уже существует. Разумеется, это повышенная нагрузка на мозг носителя, но в пределах заявленного времени... да, у нас с вами будет три с половиной минуты, так вот — в этих пределах перегрузка несущественна и большой роли не играет. Кстати, стоимость медицинской страховки включена в прайс...
Госсамер беспокойно шевельнулся.
— ... но у нас не было еще ни одного случая, когда бы ей пришлось воспользоваться. Уточним детали вашего заказа. Сеанс общей протяженностью немногим свыше трех минут, включение в момент бега по аллее к дому, затем общение с матерью, не менее двух минут чистого времени. Всё правильно?
— Да, — услышал Госсамер собственный голос.
— У меня вопрос, — прорезался Браун, — мистер Госсамер, объясните, пожалуйста, ваш выбор. Почему именно этот эпизод, там ведь ничего особенного? Просто встреча, разговор, пара жестов. Вы могли выбрать первый секс, или день, когда вы победили в студенческом футбольном чемпионате, или вечеринку в честь вашего утверждения на должность вице-президента «Интерком-стар». Всё это фрагменты времени, перенасыщенные положительными эмоциями. Однако вы остановились на другом. Отчего?
— Служба безопасности имеет доступ к результатам сканирования памяти, — в ответ на недовольную мину развел руками агент, — вы подписывали согласие...
Госсамер со злобой уставился на Брауна.
— Я обязан отвечать?
— Очень желательно, — спокойно парировал тот.
— А если нет?
— Сделка может быть аннулирована, а деньги возвращены, за вычетом нашей неустойки. Темпоральные перемещения — очень серьезное дело, мистер Госсамер. Мы должны быть уверены, что понимаем мотивы клиента. Исчерпывающе.
Повисло неловкое молчание.
— Моя мать, — медленно, тяжело заговорил Госсамер, — перестала жить более десяти лет назад. В день ее смерти я был в очень важной деловой поездке... ну то есть это я тогда думал, что она очень важная. Сейчас я хорошо понимаю разницу между действительно значимыми вещами и сиюминутной ерундой...
Браун покивал.
— Мама звонила мне в этот день, — продолжил клиент, — а я... я был очень занят и потому недостаточно внимателен. Долбанные переговоры, долбанные бумаги, долбанный брифинг. Словом, я был плохим сыном тогда.
— Вы в чем-то себя обвиняете?
Кровь стучала у Госсамера в висках.
— Нет. Я просто это помню постоянно. Каждую минуту помню, понимаете?
— Очень хорошо. Так почему вы не вернетесь в тот самый день, когда состоялся звонок?
Клиент смерил безопасника взглядом.
— Смысл? Ведь менять ничего нельзя. Непредсказуемые последствия, временной коллапс, ваши люди мне тут все уши протёрли уже. Так зачем мне заново переживать то, что причиняет боль?
Браун откинулся на спинку кресла.
— Очень хорошо, мистер Госсамер. Надеемся, что после заново пережитых минут, когда вы были, э-э... хорошим сыном, вам станет легче. Можете начинать подготовку к сеансу.
Агент поднялся, сияя как начищенный пятак, и потряс ладонь Госсамера.
— Доброго пути к себе, как говорят у нас!
***
Ветер ерошил волосы на бегу, свистел в ушах. Солнце грело голые локти и исцарапанные колени, а деревья вдоль аллеи казались такими большими... Не существовало больше пивного брюшка, стреляющего колена, одышки, мутных проблем с сердцем. Госсамер в два прыжка взлетел по ступенькам крыльца, и дверь открылась навстречу ему.
— Уф, Тэдди! Ты напугал меня...
Мама...
— Иди-ка сюда... что это за шишка у тебя за ухом? Опять свалился с велосипеда?
Мамины пальцы ощупывают голову. Ласковые, твердые, слегка шершавые. Касание жжёт, как электрический ток.
— Не, мам, это камнем! — сказали губы Госсамера, — близнецы бросались в голубей, а я выбежал, а они...
— Пойдем-ка в дом, это нужно сейчас же смазать зеленкой...
Сейчас или никогда, сказал он себе. Это было очень трудно, как плыть против течения, язык весил сотни кило, а нижняя челюсть — всю тонну, но Тэдди Госсамер справился.
— Мам! — хрипло выдавил он, не трогаясь с места.
Она удивленно обернулась в дверях.
Возник в ушах звон, сначала тихий, затем неумолимо нарастающий, сверлящий мозг.
— Знаешь, те переговоры... я должен был все бросить и приехать к тебе. Молодость, глупость. Ты прости меня... прости...
Мать с удивлением и тревогой всматривалась в его лицо. Звон в голове стал нестерпимым, Госсамер взвыл и упал на колени, прижимая ладони к ушам, и она бросилась к нему, крича что-то, обнимая за плечи и не давая упасть навзничь.
Последнее, что он увидел — как ломаная черная полоса, расширяясь, кромсает голубизну неба, как будто облака просто нарисованы, и сейчас кто-то огромный рвет полотно с картиной.
***
— Уже третий за этот год.
— Ты сам его пропустил, Джеки.
— Мне не нравится сложившаяся тенденция. Рано или поздно они догадаются, что мы втираем им очки, втюхивая качественную виртуальность вместо настоящих перемещений во времени, и тогда...
— Даже не хочу слышать об этом. Пока дела идут неплохо. Что с ним сейчас?
— То же, что и всегда в таких случаях. Лошадиная доза нейрорелаксантов. Будет выглядеть как инсульт.
— Джеки... что это с ним? Почему он улыбается?
— Где? А... Проектор не выключен.
— Непорядок.
— Какая разница... теперь. В конце концов, он заплатил деньги. Имеет право.
Смех.
***
Тэдди не слышал их. Он бежал к дому, навстречу открывающейся двери, и теплый ветер ласково дул ему в глаза. Макс Черепанов © 2007
Обсудить на форуме |
|
