|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2007 Наталья Витько © 2007 Флейта Меч самурая —
Лотос на глади души.
Стрелы по ветру — опавшие черные листья.
Лезвие кровью врага
Напоить не спеши.
Зеркало сердца оставь незапятнанным, чистым.
Взгляд — та же сталь,
Нет и тени сомнений.
Лотоса жаль
В череде превращений.
Флейта тихо плакала за тонкой стеной. Она рассказывала о хрупкости крыльев мотылька, о первой слезе безнадежно влюбленного, о вечном одиночестве госпожи луны. Ямомото знаком попросил подлить ему еще чаю и, встав с колен, вышел в сад.
«Какая замечательная ночь, — подумал он. — Лучшего времени и не найти, чтобы умереть. Как славно, что господин Хироказу был настолько добр, что вместе с приказом о сеппуку прислал своего мастера чайной церемонии и флейтиста, дабы они могли украсить мой уход».
Ямомото прикрыл глаза. «Как волшебно играет этот мастер. Он проникает в самую душу, рождая из завязи тихой грусти и трепета гармонию. Благодаря ему так хорошо понятно, насколько суетна и груба жизнь». Ямомото медленно повернулся и открыл глаза.
Управляющий. Ждет последних указаний. Губа прикушена. Бел как первый снег.
«Он думает уже о том, что завтра скорее всего моих слуг разгонят, а его убьют, потому что именно так поступают с попавшими в немилость. Бедняга, он не понимает, что мне оказали честь и никто не тронет ни его, ни мою семью».
Перед глазами Ямомото всплыли слова приказа:
«Ямомото Угэ, повелеваем вам совершить сеппуку, дабы Гозда Итагава понес заслуженное наказание. Поскольку мы знаем, что Итагава обвиняет в убийстве послов Китая вас, мы не видим другой возможности привлечь к делу внимание сегуна, кроме как очистить ваше имя от наветов. После вашей смерти все права, земли и имущество перейдут к вашей семье. Хироказу Катто».
— Не волнуйся, старина, — сказал Ямомото, улыбнувшись управляющему. — Твой срок еще не пришел. Уйти должен только я. Господин хочет, чтобы я доказал свою невиновность.
— Ямомото-сан, я волнуюсь лишь оттого, что не могу последовать за вами. Не могу исполнить свой долг.
— Дайгоро, ты сможешь служить моему сыну. Я хочу огласить свою волю. Дом, земли в провинции Тоин я отдаю ему и жене своей. Земли в провинции Мицу пусть перейдут Хагиваре Мисуши. Сто тысяч коку риса — твое пожизненное жалование. Все.
— Господин, я недостоин такой щедрости. Я не выполнил свой долг.
— Ступай. Ты делал для меня все, что мог. Служи так же хорошо.
Ямомото отвернулся от Дайгоро, тут же забыв о нем.
Трель флейты взлетела в небо и, запутавшись в ветвях деревьев, истончившись, опустилась в пруд.
«Как тонок и гармоничен этот звук, — подумал Ямомото. — Словно струна жизни натянулась и растаяла. Струна моей жизни. Но довольно ждать».
Он аккуратно поставил на ступени дома чашку с недопитым чаем и пошел в глубь сада. Там у рукотворного водопада ждал его обнесенный белой тканью помост для сеппуку. Где заканчивалась песнь флейты.
***
Дайгоро слушал флейту и думал о том, что скорее всего он завтра умрет. Тихие звуки будили в нем чувство ужаса. Он уже жалел, что позвал мальчишку и выдал его за флейтиста Хироказу. Но хороший управляющий должен был сделать все, чтобы помочь своему господину принять удар судьбы. А значит, приходилось терпеть.
Дайгоро подкинул хвороста в маленькую жаровню. Сухо треснула в огне веточка. Господин Ямомото, смотревший до этого в сад, повернулся и обратил свой взор на управляющего. Глаза самурая были непроницаемы.
«Неужели он догадывается? — чувствуя, как трясутся губы, подумал Дайгоро. — Я погиб. Но хуже всего, что ублюдок Итагава, захвативший в заложники мою жену, казнит ее, решив, что я остался предан Ямомото и не отдал подложное письмо».
Звук флейты стал невыносим. Казалось, он создал невидимую струну меж управляющим и господином, вытягивая из Дайгоро душу, словно темную, осклизлую рыбину из пруда.
«Я должен сказать ему. Я...»
— Не волнуйся, старина, — с грустной улыбкой произнес Ямомото. — Твой срок еще не пришел. Уйти должен только я. Господин хочет, чтобы я доказал свою невиновность.
Флейта взяла высокую ноту, пронзив ею сердце Дайгоро. Плача от облегчения и стыда, управляющий склонился перед господином, царапая ногтями циновку.
А флейта все играла и играла, заглушая крик совести.
***
Торговец оказался прав. Флейта была не просто хороша, она была великолепна.
Хаями понял это еще на рынке, а сейчас, сидя в маленькой беседке в саду господина Ямомото, он просто отворял губы и позволяя музыке изливаться наружу. Ни одна флейта еще не звучала в его устах так хорошо. Но и никогда прежде любовь не касалась юноши, рождая идеальное звучание.
Глядя на мерцающий сквозь сёдзи месяц, Хаями видел там лик Миуры. В лукавом изгибе деревьев чудился ему ее гибкий стан. В шорохе трав слышал он шепот любимой. «Приди ко мне. Приди скорее».
Наймото играл так, как никогда в жизни. Музыка, пройдя горн страсти, обратилась стрелой, летящей к сердцу Миуры.
Хаями пел о честности мотылька, бросающегося в огонь, о лепестках, подхваченных ветром, о бесконечной глубине озер, сравнимых лишь с глазами любимой.
«Я люблю тебя!» — кричала душа Хаями. «Я люблю тебя», — пела флейта.
Уже губы сводило от усталости, а пальцы едва гнулись, но юноша играл, играл, как будто больше ничего не существовало на свете. Только он, любимая и флейта.
***
Тихо смеется флейта в руках юноши. Потертая, растрескавшаяся, она принадлежала когда-то самой богине Аматэрасу и сейчас радуется, что вновь может исполнять ее волю. Сплетая пронизывающие все вокруг любовь, страсть, смелость, страх и предательство, флейта вливает силы в ладонь, держащую этот мир над пропастью. В длань ушедшей богини.
И пока хоть раз в тысячу лет звучит голос флейты, пробужденной искренними пальцами и истинными чувствами, — мир будет спасен.
Наталья Витько © 2007
Обсудить на форуме |
|
