|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2007 Наталья Метелева © 2007 РАСПИШИТЕСЬ В ПОЛУЧЕНИИ Конверт с именем Джонивана Ифаноффа с утра покрылся мелкой сыпью, словно подхватил вирус краснухи, а к обеду приобрел пятнистый вид разбитого ударом гипертоника. От конторки стажера Лизы Ладаш явственно запахло неприятностями. Какой уж тут обед! Один взгляд на болезный конверт напрочь лишал аппетита, и Лиза брезгливо прикрыла его первым попавшимся счетом, как покойника покрывалом. И чертыхнулась, поймав насмешливые взгляды курьеров из соседних секторов.
Из-за перегородки выглянула белокурая Стефания, скривилась брезгливо:
— Ну вот, дорогая, теперь ты знаешь, почему в нашей компании больше доверяют биомодифицированной бумаге, чем электронике! Лучший способ контроля срочности!
Могли бы и предупредить. Пока Лиза пыталась разыскать пропавшего Ифаноффа, уже и на счете проступили кровавые пятна. Теперь нерасторопную стажерку точно уволят, не бывать ей курьером всемогущей «Срочной доставки»!
— Не переживай, — снизошла Стефания. — Подумаешь, клиент не явился! Фирма вернет деньги, и дело с концом!
Она помахала стажерке наманикюренной ручкой и отправилась к служебному терминалу.
— А что делать с письмом?
— Тоже мне, проблема! Верни отправителю, пока не поздно. Знаешь, как у нас называется следующая стадия срочности? «Поцелуй дохлого скунса»!
Стажерка успела заметить, как Стефания набирает код модного ресторана в марсианском Сан-Фудзиско. Не шикарно, но все же в пределах Системы. А вот Лиза могла себе позволить только скромный бутерброд, да и тот — в студенческой столовой, не ближе Альдебаранки. Чем дальше от Земли, тем дешевле и обеды, и проезд. Потому как платят за них не столько кредитками, сколько в полном смысле слова натурой. Пять лет — на обед туда. Пять — с обеда оттуда.
Виртуальных, вроде бы, лет: на Земле пройдет не больше получаса, и в ощущениях дано будет столько же. Но материю не обманешь. Вернешься на работу с бутербродом в зубах, глянешь в зеркало — а там уже седая бабка вместо юной стажерки колбасу дожевывает. Жуткая вещь — терма, миксером взбивающая пространство и время.
Хорошо еще, что вместе с термами придумали хронокорректуру. Работникам «Доставки» на хронокоррекцию далеко ходить не надо: тут же, за стенкой, можно бесплатно вернуть себе соответствующий паспортной тридеграфии вид. А еще недавно — с дрожью вспоминала Лиза — хронокорректор, доступный для ее нищенской стипендии, находился за тридевять земель, еще дальше Альдебаранки. То есть, недоступный, по большому жизненному счету.
Такой вот замкнутый круг. И петлю искать не надо, чтобы с тоски повеситься.
А вот и еще одна петля, чтоб наверняка: Лиза, вняв совету, вскрыла код отправителя, и сама пошла пятнами, как злополучный конверт. Легко сказать — верни! Кому, когда отправитель — тот же Джониван Ифанофф?
Стажерка начала подозревать, что конверт в ее ячейку был отправлен специально, в качестве розыгрыша, испытания, боевого крещения, после которого ее с почестями произведут в генералы песчаных курьеров. Вздохнув, девушка заказала доставку альдебаранкового бутерброда в офис, уткнулась в монитор и продолжила поиски клиента.
Родственников Ифанофф не имел. Постоянных соседей теперь не было ни у кого. А домашний врач Джонивана общался со своим потенциальным пациентом единожды, при вступлении в должность. И только адвокат Параноски разговаривал с клиентом на прошлой неделе, да и то по мобитерме.
«Обратитесь в компанию «Срочная доставка», — любезно посоветовал адвокат, — Джониван пользуется только их термами. Если у вас есть соответствующий допуск, там скажут его координаты. Или оставьте сообщение, они передадут».
Передадут, как же!
Конверт уже пылал пунцовым маревом. Сунув его в пластиковый пакет, девушка отправилась сдаваться в «Бюро поиска» компании. У двери ее остановил вопль заверещавшего, как от адской боли, терминала: в приемное гнездо шмякнулся метеорит бутерброда. Лиза не стала возвращаться. Все-равно некогда разогревать в микротермовке доставленную к столу окаменелость пятилетней давности.
Лиза наслаждалась белокаменными просторами офиса «Срочной Доставки» и ходьбой по бесконечным, как домашняя беговая дорожка, коридорам. Если бы не больной конверт, требующий скорой помощи, можно было бы свернуть на лестницу, ласково погладить отполированные бесчисленными прикосновениями перила, неспешно спуститься, ощущая даже сквозь подошвы туфель блаженный холодок мраморных ступеней.
Такую роскошь, как собственное здание со смежными помещениями, могла позволить себе только сама «Срочная Доставка». И еще Президент Всея Земли. Но правительственные апартаменты были гораздо скромнее из соображений политкорректности, ибо даже мультимиллиардеры довольствовались двумя-тремя совмещенными ячейками, остальные комнаты и залы валялись россыпью по разным планетам. Лизины личные ячейки, как и у других простых смертных, были разбросаны по нескольким звездным системам.
Разумеется, была своя прелесть в такой планировке, когда гостиная с видом на море размещалась в системе Прокси Центавра, а спальня — посреди лунного «сада камней», но у вынужденных любителей экзотики половина жизни проходила в перемещениях, растворялась в терминалах, смывалась, как краска, и никакая хронокоррекция не помогала. Люди, в начале тысячелетия жившие до библейского возраста, в конце не доживали и до сорока лет, умирали от дряхлости, часто рассыпаясь в прах прямо в термах.
В лифте от девушки шарахнулись как от прокаженной: пакет светился не хуже ночной рекламы и пованивал, словно черно-пиарный ролик. Не успела Лиза спуститься со второго на первый этаж, где находилось «Бюро поиска», как динамик старомодного лифта распорядился: «Стажер Лиза Ладаш, срочно зайдите в Первый кабинет! Воспользуйтесь аварийным терминалом! Повторяю...»
Первый кабинет. Приемная гендиректора. Точно уволят!
Пассажиры лифта проводили девушку сочувственными взглядами: перемещаться из движущихся объектов по «аварийке» — все равно, что прыгать с реалайнера без парашюта, на постеленную где-то в другом мире соломку. Впрочем, Лизе было уже все равно — что увольнение, что харакири, что аварийная терма, в просторечии «баня».
Лизе повезло вдвойне: она выжила, причем, вышла из «бани» без видимых травм, разве что голова немилосердно чесалась. Когда стажерка переступила порог кабинета генерального директора «Срочной доставки» Микаэля Долиноффа — маленького энергичного старичка, знаменитого изобретателя сети терм — то ощущала себя уже вполне здоровым, уверенным в себе человеком. Подумаешь, ее клиент не явился! Она сделала все, что могла. Фирма вернет деньги, и никаких проблем.
Но шеф «Доставки» придерживался иного мнения:
— Мы не можем вернуть аванс Ифаноффу: неделю назад он закрыл все счета. Нам некуда возвращать, кроме как лично в руки. А где они, эти руки?
— Мы ищем с утра, шеф, — пробасил присутствовавший здесь же директор «Бюро поиска». — С тех пор, как поступил первый сигнал из сектора Лизы Ладаш. Такой клиент! Но пока никаких следов.
— Когда последний срок, Лиза?
— Завтра, семь утра. А на восемь заказана доставка господина Ифаноффа в Этобис.
Шеф кивнул, нажал кнопку на огромном пульте:
— Срочно данные по последним взносам и перемещениям Джонивана Ифаноффа.
Пульт моментально отозвался секретарским сопрано:
— Семнадцатого клиент вернулся из Этобиса, восемнадцатого застраховал некое послание на астрономическую сумму.
Директор глянул куда-то в колени, и его глаза остекленели, как у музейного чучела. Он выдавил:
— У меня что-то со зрением, или монитор глючит?
— Это сумма страховки.
— М-да... Таких денег хватит на путешествие с того света на этот. Дальше?
— Всё. За неделю Ифанофф ни разу не воспользовался нашими услугами.
— То есть, ушел к нелегалам?
— Наши источники утверждают, что «черными дырами» он тоже не пользовался.
— За целую неделю?! — ахнула Лиза.
Это было не представимо. Если человек не пользуется доставкой, то, вероятнее всего, он умер. Всё — от человека до постриженного ногтя — перемещалось по сетям терм. За день люди сотни раз нагружали их покупками, посылками, мусором и — поминутно — самими собой, путешествуя на работу, в гости или из спальни в туалет. Кроме, разве что, кучки «вырожденцев», не покидавших своих примитивных жилищ.
— Может, Ифанофф уже умер? — поисковик задумчиво теребил заплетенную в африканские косички бороду.
— Ну, так иди и узнай, Антуан Палыч! — раздраженный шеф ткнул сморщенным пальцем в потолок. — Иди! и узнай! чей теперь клиент Джониван — наш, нелегалов или Господа Бога? Да возьми с собой этот чертов конверт, раз уж мы не можем скинуть его по термам. И Лизу прихвати! — крикнул он вслед поспешно исчезающему африканобородому.
Поисковик возмущенно притормозил:
— А это наказание мне за что?
— Пригодится. Интуиция никогда меня не подводила. И еще, Антуан... Может, все-таки привести девушку в порядок?
— Потерпит до завтра. У нас нет времени на косметические кабинеты.
— Я в полном порядке! — гордо заявила Лиза.
Долинофф хмыкнул, щелчком преобразуя одну из стен в зеркало, и на девушку глянул длинноухий, краснорожий, с зыбким одуванчиковым пушком на голове и непонятными отростками за спиной, гуманоид. Он тут же вскинул передние конечности, покачнулся.
— И с этим кисейным существом я должен работать? — африканобородый Антуан похлопал Лизу по щекам, приводя в чувство. — Эй, барышня! Завтра пройдете небольшой курс коррекции и вернетесь в себя... если пожелаете. У каждого могут случиться помехи. Эка невидаль!
— Кстати, о помехах... — начал было шеф.
— Исключено. Сбои в «аварийках» на этой неделе не зафиксированы. Сегодня — первый случай, с Ладаш. К тому же, нелегалы в один голос клянутся, что Ифанофф через них не проходил. По известным каналам не бродит ничего и никого модифицированного. Подозрительно кристальная чистота! То ли техника совершенствуется, то ли информаторы врут.
— Второе правдоподобнее.
Оба взглянули на конверт. Тот слегка съежился, по краям зазмеилась траурная полоска.
— Странно, — прокомментировал зрелище Долинофф. — Похоже, до утра он не доживет. Лиза, вы ничего не перепутали со временем доставки?
— Нет! — несчастная энергично мотнула головой. Одуванчиковые пушинки не выдержали встряски, осыпались на пол и шустро разбежались в поисках щелей.
— Ой... Извините, я намусорила...
— Потрясающе! — невольно скаламбурил африканобородый. Он уже ползал по полу, пытаясь поймать хоть одну юркую пушинку. Те стремительней блох увертывались, забивались под ковер. — Любопытно... Они, кажется, живые. Ух, какие прыткие! Скажите, госпожа Ладаш, как это наш отдел контроля кадров упустил вашу беременность?
— Как вы смеете! — Лиза попятилась.
— Дайте-ка конверт, — потребовал Антуан Палыч.
Девушка гигантским прыжком метнулась к терминалу.
— Лови ее! — заорал Долинофф, пытаясь с пульта заблокировать вход.
Но стажерка уже скрылась. Одновременно с ней пропали и пушинки. По крайней мере, под ковром не нашлось ничего, кроме пыли.
Шеф, кряхтя, забрался в кресло.
— Что ж... Никуда эта шустрая девица от нас не денется. Пусть пока посидит в «бане»: я перекрыл ей все каналы. Осталось найти, в какой точке она застряла, и забрать конверт, пока он не сдох.
— Но... Свобода перемещения...
— Ты как первый раз замужем, Антуан Палыч! Обычные меры внутренней безопасности: Ладаш похитила конверт и пыталась скрыться. Мы ее задержали.
— Да пока ищем, в каком локусе задержали, она может рассыпаться в прах от старости! Причем, вместе с конвертом. Это ж «бани»! Изобретение дьявола!
— Благодарю за комплимент. Значит, быстрее искать надо, Антуан, — от ледяного директорского тона даже стены подернулись инеем, а поисковику хоть бы что — стоит и пышет праведным гневом, и ведь не боится, негодяй. Самого Долиноффа не боится!
— Позвольте поинтересоваться, господин директор, когда вы сами последний раз проходили через терминал? — набычился африканобородый бунтарь.
Никогда. Но этому великовозрастному молокососу ни к чему знать такие подробности жизни шефа. Или он все-таки что-то пронюхал? Долинофф выдержал мрачную паузу, прикидывая про себя, какая муха заразила Антуана бешенством? И не с предвыборной ли президентской помойки прилетела эта муха? Эх, хотя бы раз вынудить Президента пройти через термы к звездам! Или к избирателям. Но тот предпочитает старомодный транспорт.
— Кстати, почему ты решил, что стажерка беременна? — перевел разговор Долинофф,
— Была! — приутих праведный вулкан. — Вспомнил, что этобисцы размножаются похожим образом, вот и предположил. Да и сама Ладаш не посмела отрицать. Полагаю, сбой в «аварийке» подействовал не только как модификатор витальной структуры, но и как стимулятор: преобразовал зародыш в уже созревший «пушок». Наверное, теперь это что-то вроде семян. Все-таки наши программы даже при сбое обеспечивают оптимальный вариант сохранения жизни и здоровья клиентов. Иногда в странных формах, правда. Надо бы премировать разработчиков.
Старик, не заметив толстого намека, расхохотался:
— Гениально! Так в моем кабинете случился выкидыш или роды?!
— Да разве теперь узнаешь?
— Попробуем... Бог всегда играет на моей стороне! — глаза изобретателя сверкнули дьявольским светом болотных огоньков. — Мы можем колоссально расширить сферу услуг «Доставки», Антуан. Кажется, единственное, что еще делает человек без нашего участия — приходит на белый свет? Ну, так мы исправим эту оплошность.
Поисковик вытаращился на безумца. А Долинофф вошел в раж:
— Как там было сказано, Палыч? «В муках будешь рожать...» Э-э-э... Не помню. Но я всегда плакал в этом месте: жалко было маму. А теперь мы ... я сниму Божие проклятие с человечества. Люди будут плодиться легко и безболезненно. Как одуванчики.
Старик осторожно разжал кулак. На ладони едва слышно пискнула крохотная белая пушинка.
Бородач, надышавшийся подковерной пыли, чихнул. Пушинка улетучилась.
Обоих — Палыча от немедленной гибели, а Долиноффа от греха смертоубийства — спас испуганный вопль секретарши:
— Экстренный вызов!
— ...!!! — рявкнул гендиректор.
— Простите, шеф, — сразу успокоилась секретарша. — Стефания Вротски из отдела сопровождения сообщает: адвокат Джонивана Ифаноффа господин Параноски пожаловал лично и предъявил доверенность на получение некоего конверта. Клиента курировала Лиза Ладаш. Ее последнее перемещение по термам было зафиксировано полчаса назад, с координатами вашего кабинета. Но... уже минут пять ее личные датчики вне зоны контроля.
— То есть, как — вне зоны? Проверь: она только что вошла в термы!
— Сейчас... Это прохождение не зарегистрировано. В «банях» ее нет.
— Что-о-о?! Расширенный поиск! Немедленно!
Но в суб-, под-, сверх-, над — и просто пространстве, обозримом «Доставкой» и ее партнерами — галактической полицией, наркодилерами и «черными терминаторами» — не оказалось ни следа, ни молекулы, ни духа Лизы Ладаш.
В этот трагический момент, когда Долинофф впервые в жизни столкнулся с неподконтрольным ему исчезновением человека из Вселенной, издевательскими фанфарами прогремел звонок из президентского аппарата.
— Господин Долинофф? — мягко уточнил аппарат.
— Я, — по-немецки согласился генеральный директор.
— С Вами будет говорить Президент Всея Земли.
— Когда?
— Ровно через тридцать семь минут.
— Где?
— В своем кабинете. За вами пришлют президентский реалайнер. Код входа вам доставит доверенное лицо Президента.
— Кто?
— Джониван Ифанофф.
Старик целую вечность опускал на рычажки трубку старинного телефонного аппарата, подаренного ему Президентом на вековой юбилей.
Итак, свершилось. Менее, чем через тридцать семь минут у него наконец-то появится шанс вручить Президенту ответный «подарок». До Президетского дворца ровно три минуты лету на реалайнере. Только где же этот чертов Ифанофф?
***
Жгучая слепящая боль выела глаза. Лиза зажмурилась, перекатилась лицом вниз, в какую-то зловонную жижу. Теперь жгло и слепило даже сквозь затылок.
Это просто солнце. Совершенно не земное, невероятно яркое солнце.
Она попыталась вспомнить, какой код успела набрать.
Какой там код! В паническом прыжке Лиза, не рассчитав длины новообретенных конечностей, со всего маху шлепнула по пульту мощной лапой, разнеся его вдребезги. Беглянку за наносекунду вывернуло, пережевало и сплюнуло на эту чертову жаровню. Еще секунду полежит — испарится бесследно, исчезнет с лица земли без всяких терм.
Она поползла по горячей жиже. Опомнилась. Села. Осмотрелась, соорудив очки из собственной ладони: полупрозрачные перепонки между пальцев отлично защищали всё лицо (если эту морду можно так назвать, — всхлипнула девушка), словно для этого и предназначались.
Панорама удручала. Ничего человеческого, кроме столбика «Срочной доставки», торчавшего посреди большой лужи этаким памятником первопроходцам. А вокруг лужи раскинулся до горизонта пустынный песочек, чахлая травка иноземного облика и корявые лилово-лимонные полосатые кустики. Лиза с трудом разглядела что-то вроде рощицы в таком далеке, до которого ей в этом мире не добраться.
Девушка пошлепала обратно к терминалу. А когда разглядела покореженные, вывороченные внутренности термы — словно корпус и пульт пробовал на метровый зуб аллигатор-переросток — сознание сочло за благо удалиться из этого неправильного мира. Но не успело далеко уйти — его подцепил, как головастика сачком, и вытащил обратно в суровую явь чей-то строгий окрик:
— Эй! Не вздумай тут умирать!
Лиза приоткрыла глаз.
— Да я и не собираюсь... Джониван.
Человек оторопел:
— Что за... Откуда ты меня знаешь? И кто ты такой?
— Ваня, это я, Лиза. Сейчас всё объясню.
Она сбивчиво, размазывая зеленые слезы по красному лицу, рассказала о своей несчастной жизни, начиная с момента зачатия. Но странным образом о злосчастном конверте даже не вспомнила — у существа, которым стала Лиза, отсутствовали рецепторы, реагирующие на запахи, и вонь послания, разлагающегося заживо, ее не беспокоила.
— А завтра у нас с тобой свадьба в Этобисе, — завершила она летопись разочарований. — Ты передумал и спрятался?
— Дорогая Лиза! — с таким пылом воскликнул Джониван, что несчастную стажерку чуть не хватил тепловой удар, и она отодвинулась как можно дальше. — Забудь Этобис! Какие могут быть этобисы, когда я куплю для нас всю Галактику?
Молодой человек восторженно раскинул руки, пытаясь объять небеса, но вполне удовлетворился полутораметровым клочком, поместившимся между ладоней.
— На какие средства? — всхлипнула Лиза, весьма озаботясь душевным здоровьем жениха.
— На деньги «Срочной Доставки». Ровно через тридцать семь минут я стану владельцем этой компании.
Девушка тихо вздохнула: несчастный помешался. Не удивительно на такой жаре.
— Не веришь? Я застраховал конверт, который сам себе и отправил. Ты даже не представляешь, до чего секретный. И какой страховой взнос с меня содрали. Все до последней нитки отдал. Утешает одно: всемогущий Долинофф меня в жизни не найдет. Местная терма сломана уже несколько десятилетий.
— А ты как сюда добрался?
— Пешком, — рассмеялся Джониван.
Лиза вздохнула совсем тяжко:
— И без скафандра?
— У меня суперфильтры, — юноша коснулся носа, и стажерка заметила не только прозрачные перепонки в ноздрях, чуть вибрирующие при дыхании, но и странный блеск кожи Ифаноффа, словно его с головы до ног обтягивал супертонкий сверхчувствительный изолятор.
— Но я-то попала сюда... через термы к звездам.
Настала очередь Джонивана тяжко вздыхать:
— К каким звездам, Лизонька? Мы на территории земного заводика в средней полосе бывшей России. Двести лет назад здесь химическое оружие уничтожали. А заодно и все вокруг в радиусе тысячи миль. И какие термы? Где ты тут видела терминалы?
Девушка качнула безобразной конечностью в сторону покореженного столбика:
— Вот.
— Это не терминал, а памятник первопроходцам космоса, — назидательным тоном сообщил Джониван. — Сто лет назад здесь было торжественное закрытие космодрома.
— А как я здесь оказалась? Я же в терму вошла!
Ифанофф задумался. Вариантов было два.
Первый, фантастический — Лиза не дошла до терминала и переместилась силой мысли и мощью паники.
Второй, реалистический — «баня» в спешке подавилась и, не успев проглотить содержимое, харкнула девушкой в ближайшее отхожее место.
— Кстати, чем это так ужасно пахнет? — не выдержал жених, старавшийся не принюхиваться к невесте.
Лиза ойкнула и попыталась сунуть в руки клиента уже совсем черненький, как истлевший труп, конверт:
— Распишись в получении.
— А у меня нечем! — Джониван нахально сложил руки на груди.
— Тогда поставь отпечаток пальца.
— На эту гниль? Да в жизни не прикоснусь! А если это заразно?
— Ваня, пожалуйста! Меня уволят!
— Уже. Ты сама сбежала, — негодяй был непреклонен.
Стажерка тряхнула пушинками, издала не то вздох, не то рычание, в ее лапе мелькнул цилиндрик парализатора:
— Извини, дорогой. Доставка превыше всего.
«Срочная доставка» строго блюла свои интересы: не первый раз в головы ее клиентов стреляла шальная мысль смошенничать, потому курьеров экипировали на все случаи жизни.
Отпечаток безвольного пальца Ифаноффа прижался к истлевающему на глазах конверту. Белизна мгновенной вспышкой вернулась к умиравшей бумажке.
— Вот и все, а ты боялся, — Лиза вскрыла конверт на глазах неподвижного, но все понимающего клиента, извлекла пластиковый квадрат.
— Та-а-ак! — прошипела она разгневанной гюрзой. — Как это понимать?
Джониван пошевелился — заряда хватало только на то, чтобы курьер успел взять у недобросовестного клиента что-либо, заменяющее подпись — отпечаток пальца, щупальца, лапы или даже прикуса (зубов, клювов и т.п.).
— Лиза, свадьба отменяется, — еле ворочая языком, выговорил он. — Я не могу жениться нищим.
— Ну и пусть, — небрежно отмахнулась невеста, жадно рассматривая квадратик. — Что это, Ваня? Я надеялась, ты сам себе отправил приглашение на свадьбу, чтобы не забыть.
— Содержимое конверта я должен был передать твоему шефу. Но я этому убийце рода человеческого и руки не подам, не то что прези... — он замолчал. Лизин парализатор опять хищно нацелился в его грудь. — Ну, что еще?
— На кого ты работаешь, Джониван?
Ифанофф пустился было в исповедальные откровения:
— Любовь моя...
Но стажерка вдруг вскрикнула и осела наземь в облаке пушинок.
— Извини, дорогая, — подхватил ее Питрофф. — Ничего личного.
Он взвалил на плечо бесчувственную жертву и направился к памятнику первопроходцам, радуясь, что его парализатор, замаскированный под пуговицу и закодированный на выше прозвучавшую фразу, не принял во внимание шепелявость, появившуюся после полученного Джониваном заряда.
***
Белокурая Стефания вернулась с обеда в отличном расположении духа. Принюхалась, проходя мимо осиротевшего сектора Лизы Ладаш — никакой лежалой корреспонденцией не пахло.
На контроль-панели мерцал зеленый огонек. Блондинка оглянулась. Разморенные послеобеденные курьеры разительно отличались от дообеденных — лежали, как медузы на пляже после бури, положив головы на пульты, и мирно посапывали. До конца обеда оставалось пять минут.
Стефания прокралась в сектор Ладаш, щелкнула кнопкой и побагровела, как утренний конверт. Прыгнула к служебной терме, не обращая внимания на удивленный взгляд вошедшего через простую смертную дверь директора «Бюро поиска» Антуана Палыча.
— Куда это она? — спросил поисковик, растормошив первого встречного курьера. Тот невнятно что-то промычал, не подымая век. — Ладно, спи пока. Сам все узнаю.
Стефания вылетела из термы в том самом ресторане в Сан-Фудзиско, где вместо чаевых оставила недопитый коктейль. Она не зря торопилась — успела таки ухватить за фалды смокинга исчезающего посетителя:
— Параноски! Вернись!
— Что? — уходивший адвокат едва не располовинился — терминал подозрительно чихнул, но все-таки откашлял его в руки Стефании.
Она тут же утащила адвоката в уголок под фикусовую пальму, гордо изображавшую марсианский сад.
— Конверт доставлен, — в упор выпалила блондинка.
— Не может быть! Ты же подменила срок доставки на утро.
— Подменила, но чертов конверт разлагался на глазах. Это какая-то новая модификация биобумаги. Убила бы того, кто ее придумал!
— Мы вдвоем убьем изобретателя. Джонивана Ифаноффа, — мрачно пообещал адвокат, временно переквалифицировавшийся в чревовещателя: говорил он, стараясь не шевелить губами, и для верности прикрывал клиновидную бородку ладонью.
— И тут Ифанофф! — простонала блондинка. — Но ты же говорил, что избавился от него!
Адвокат пожал худенькими плечами. Киллер обещал заминировать или перепрограммировать домашний терминал Ифаноффа, что равнозначно. Живым изобретатель не должен был ни войти, ни выйти.
Все так хорошо складывалось: будущая жена адвоката, роскошная Стефания вовремя сообщила о застрахованном на сумасшедшую сумму письме. План созрел моментально. Никто не заподозрил бы, что завещание Ифаноффа на имя некоей Барбары Леви (смертельно больной, но все еще здравствующей жены Параноски) только что подделано. Оно подделано еще год назад, но осторожный адвокат не торопился разыгрывать партию с таким крупным клиентом. Ждал стоически, вопреки аппетитам Стефании.
В конце концов, лишний год жизни, подаренный им обреченной супруге — это благородный, почти божественный подарок. Ему нравилось чувствовать себя чуть-чуть Богом.
— Ты лоханулся, Параноски, — грубо, как межпланетный извозчик, выругалась Стефания. — Проверь терминал своего клиента, а мне надо возвращаться — обед кончится через две минуты. А там у нас строго.
— За две минуты ты сама можешь проверить. Код помнишь?
— Как свой год рож... Помню.
— Впрочем, теперь уже не важно. Если конверт доставлен, Ифанофф сейчас бедней мартышки в питомнике.
— Почему в питомнике?
Адвокат глубокомысленно изрек:
— Потому, что вне питомника даже у мартышек есть хотя бы свобода.
Блондинка фыркнула:
— Кому нужна мартышкина свобода... — и осеклась. В полупустом зале появился еще один посетитель — директор «Бюро поиска», с таким усердием озиравшийся, что африканские косички его бороды обвернулись шарфом вокруг шеи.
Стефания попятилась, шмыгнула за пальму — к служебному терминалу.
Параноски увлекся завязыванием шнурков на ботинках. Точнее, за неимением шнурков, перепрофилировал башмаки, набрав на них код беговых бутс. Через мгновенье из подошв его обуви торчали шипы, на зависть пустынным кактусам — с руку длиной.
— Стой! — проорал поисковик, кидаясь за беглянкой.
Но судьба его в этот день была — ловить призрачные пушинки. Адвокат как бы случайно вытянул ногу, любуясь шипами. Африканобородый Антуан Палыч споткнулся, врезался в ребро терминала и, нежно обняв пристукнувшее его опахало пальмы, надолго упокоился.
Параноски наслаждался ролью спасителя прекрасной дамы. Полному ощущению дикого счастья обезьяны, вырвавшейся из питомника, способствовала его наблюдательность — он заметил, что Стефания в панике набрала первый пришедший ей в голову код, то есть, последний, который она помнила с подачи адвоката, а именно — координаты заминированной домашней ячейки пропавшего Ифаноффа. Ушлый адвокат был прекрасно осведомлен киллером, что его клиент при исчезновении так и не воспользовался услугами «Срочной доставки».
***
Президент Всея Земли, обхватив колени, восседал на низенькой кушетке у атомного камина. Невысокий, худенький, с восковой бледностью кожи и мертвыми, научившимися ничего не выражать глазами, он производил бы удручающее, а то и устрашающее впечатление, если бы не его статус. Президент внушал любовь, трепет и почтение. Кому угодно, только не собственной семилетней дочери.
— Пап, не бойся, он клюнет, — детка уплетала мороженое в запрещенной для настоящей леди позе — нога на ногу — покачивая грязной сандалетой, полускрытой сползшим носком.
— А если не клюнет? И подтяни носок, Лялька.
— Лизка — классная тетка, она обещала, — девочка подтянула носок, испачкав при этом косичку в мороженом. Тут же с причмокиванием облизала прядь, углубив страдальческую морщину на папочкином лице. — А раз обещала — гадом станет, но сделает.
— А если...
— Клюнет, как миленький! Конверт она доставила? Доставила. И остальное сделает.
— Осталось десять минут.
— Вот видишь! Долинофф все равно никуда не денется. Спорим?
— На что в этот раз? Я тебе уже все проспорил, кроме президентского кресла.
— Не хочу кресло, их в доме навалом. Спорим на поцелуй дракона, — хихикнула Лялька.
— Где я тебе возьму дракона? И как заставлю его поцеловать такой ходячий кошмар, как моя дочь?
— Скорее, тебе придется его целовать, папочка. А дракона возьмем у дяди Долиноффа, если явится.
— Вот видишь! Опять — если. А если... Семь минут. Он не придет. Твой любимый Джониван Ифанофф — государственный преступник, Лялька.
— Он не мой любимый преступник, а Лизкин.
***
Генеральный директор всея «Срочной доставки» страшно нервничал. Выбор был невелик: либо терминал, либо президентский реалайнер, давно ждавший его на крыше офиса. Но к реалайнеру не было доступа — исчезнувший Джониван Ифанофф так и не передал шифр.
Осталось семь минут, из них три — на полет в президентские апартаменты. Можно, конечно, сослаться на старость, но тогда и ближайшие выборы Долиноффу не выиграть — а ведь в опросах он идет с опережением на двадцать процентов.
Старик дотронулся до арки терминала. Войти?
Нет. Он слишком хорошо знал, как работает эта штука — никак. Блеф, придуманный им, но воплощенный сумасшедшим Богом. Или наоборот?
В памяти Долиноффа навсегда выжжен сон вековой давности — как такой же с виду старик, как он сейчас, подмигнул ему: «Хочешь попасть в звездные миры, малыш? Лети!» Подбросил десялетнего Микаэля на руках... и не поймал.
С тех пор и падал Долинофф. И строил терминалы, украшенные проводами и микросхемами — пустые, как внутри, так и снаружи. «Бани», сквозь которые летали люди-сны с телами гомункулусов, сотворенными его гением.
Ни разу он не путешествовал термами. И никто, кроме него, не знал необъяснимую статистику: прошедший через «бани» никогда не выигрывал президентские выборы.
Терминал зажужжал и старик отпрянул.
Вывалилась странная пара — ругавшиеся, дерущиеся существа. Одно показалось старику знакомым — краснорожее, с пушком на голове.
— Лиза?
— Ты не понимаешь! — орало другое, всклоченное, со сверкающими глазами. — И я слишком поздно понял, чем это грозит!
— Ничего ты не понял, предатель! — вопила Лиза, отвешивая знатный пинок между ног противника и разворачиваясь к свидетелю потасовки. — Шеф, я доставила конверт. Но этот гад...
— Ифанофф? — вскинул брови генеральный директор, с трудом узнавая в клочковатом существе всегда элегантного почетного клиента «Доставки». — Где послание Президента?
— Вот! — махнула белым квадратиком Лиза.
Джониван прыгнул, пытаясь вырвать, но не достал — квадратик, кувыркаясь, полетел в Долиноффа, врезался в бровь. Старик едва успел подхватить послание и мельком глянуть, как подскочивший Ифанофф выхватил добычу и, швырнув оземь, хрястнул по пластику каблуком, да еще и подопнул осколки.
— Что все это значит? — рявкнул старик, а полном объеме обретя знаменитый командный голос.
— Это значит, вас ждет терминал, господин Долинофф. И Президент. Прошу, — галантно поклонился молодой человек, приглашающим жестом указав на арку терминала.
Лиза всхлипывая, бросилась старику на грудь:
— Он ударил меня! Он не хочет на мне жениться!
— Не плачьте, Лиза, — утешил стажерку директор, машинально (не более) обнимая краснорожее существо, и услышал жаркий шепот в ухо: «Я помню координаты». Так же машинально Долинофф ответил. — Я тоже по... по... почти не верю глазам. Как вам не стыдно, юноша! Немедленно принесите извинения барышне.
Лиза, не отлипая от Долиноффа, подтолкнула его к реалайнеру: «Ну, что же вы? Время!»
Старик и удивиться не успел, откуда стажерка знает о назначенном времени. Она почти насильно (мимоходом отпинываясь от Джонивана, вцепившегося в директорский рукав) втолкнула директора в кабинку, захлопнула дверцу и даже привалилась к ней снаружи.
Трясущимися руками Долинофф набрал код доступа к управлению. Нащупал в кармане коробочку с подарком Президенту — крохотную модель арки терминала, инкрустированную крупным сапфиром. Тайная гордость изобретателя: одним нажатием на камень микротерма развернется в настоящую «баню».
Но, когда реалайнер вместо того, чтобы взвыть турбинами, странно замерцал, расплываясь, изобретатель понял, что Президент его обыграл.
Лиза ошалелыми глазами наблюдала, как тает в воздухе махина реалайнера, размазываясь, как капля дождя по стеклу.
— Как же это? Почему? — жалобно вопрошала она, хватая ладонями пустое место, только что наполненное стеклом и сталью. — Террористы? Черные терминаторы?
Джониван Ифанофф устало вытянул ноги, прислонившись к арке терминала.
— Это значит, план Президента сработал, — сказал он, наконец.
— Какой план? — Лизе не хотелось оборачиваться, и она уставилась на ползущую по ее руке пушинку.
— Лиза, любимая...
— Заткнись!
— Любимая, — упрямо повторил Джониван. — Ты хоть понимаешь, во что ввязалась?
— Я? — оглянулась стажерка, и молодой человек едва сдержал гримасу отвращения — теперь Лиза выглядела со спины гораздо симпатичнее, чем спереди, без лишних деталей вроде бахромы на месте носа.
Девушка мгновенно отвернулась, пробурчала:
— Я хотела сделать подарок маленькой подруге. Она мечтала увидеть дракона.
— О, господи, — простонал Ифанофф. — Какой дракон?
— Мы прочитали как-то, давно, — потупилась Лиза. Может быть, она даже покраснела, но на общем ярко-красном фоне ее кожи эти фиолетовые пятна легко потерялись.
— Что? — пользуясь ее смущением, Джониван незаметно подобрался поближе.
— Что изобретатель терм не пользуется ими, потому что боится стать драконом.
— Детский сад! — в сердцах выругался Ифанофф. — Где вы такое вычитали?
— В копии завещания... — голос Лизы упал до неразборчивого шепота. — Он завещал всю «Срочную доставку» тому, кто создаст дракона. Вот мы и подумали...
— Можешь не продолжать, — бросил бывший жених. — Лучше я сам вкратце изложу этот бред. Вы подумали — если Долинофф так боится терминалов, и заикнулся о драконе, то он и должен им стать, когда хоть раз воспользуется доставкой самого себя. Так?
Пушинки кивнули без участия Лизиной головы. Ифанофф скривился:
— Изумительная детская логика!
— Так мы и были детьми пять лет назад.
— Лиза, можно тебя спросить? Только ответь честно. Пожалуйста.
— Хорошо, спрашивай, — кивнула девушка. Но пушинки остались на месте, потому выглядело это так: краснокожая голова существа на мгновенье вынырнула из пушистой пены и скрылась, как поплавок, утащенный клюнувшей рыбкой.
— Сколько тебе на самом деле лет?
— Восемнадцать! — слишком энергично ответила Лиза. И тут же переключилась на менее опасную тему. — А почему ты не выполнил поручение Президента, не отдал шифр?
— А зачем? Так получилось очень правдоподобно. Старик клюнул без хлопот. Иначе мог заподозрить, что его принуждают, в ловушку заманивают. И отправился бы к Президенту пешком. Тут за полчаса вполне можно дойти. Прогуляемся?
— Пешком? — Лиза с ужасом уставилась на Джонивана: уже лет сто никто не ходил пешком, со времени изобретения терминалов, даже «вырожденцы». — Это... это... неприлично!
***
Шокированные курьеры «Срочной доставки», облепив окна, наблюдали, как два нелепых, помятых создания, спотыкаясь на слабых ногах и переругиваясь, брели — пешком!!! — к звездам Президентского дворца. И где-то на полпути крепкая мужская ладонь все-таки соединилась с шершавой краснокожей.
Наталья Метелева © 2007
Обсудить на форуме |
|
