|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Игра! Максим Смотрин © 2007 Я так скучал, любимая... Летящая стрела
Сверкала опереньем.
Чья грудь ее ждала?
Кто ведал направленье?
Чья легкая рука
Её сквозь облака
Смогла направить к цели?
Что стрелок шепнуть успел,
Когда он взял прицел?
И тетива запела...
Охотник, сжимая в руке верное Копье, с верной спутницей — Гончей, как и каждую ночь, крался неприметной небесной тропкой в напрасной надежде свидеться с Девой, охраняемой жестоким Волком.
Казалось, остальные созвездия забавляются, наблюдая за очередной неудачной попыткой из бесконечной вереницы подобных. Лишь Творец, замерший посредине небесного хоровода звезд, с безразличием относился к мукам двоих влюбленных, обреченных на вечную любовь и бесконечную разлуку. Быть может, именно его воля не позволила им быть вместе...
Творец. Вершитель. Тот, что царит над своим детищем — миром Предела. Он, словно незримый кукловод, лениво подергивает тонкие нити судеб своих возлюбленных чад. Каждое движение его чутких пальцев расписано на многие и многие лета...
Судьбу не обмануть и не изменить линию жизни. Что тебе предначертано Всевышним — есть твой удел...
Их тоже двое в ночной тиши. Охотник и дева. Но им равнодушная воля Творца пока не мешает быть вместе, горячо любить друг друга. Мягкий серебристый свет звезд обволакивает обнаженные тела. Они кажутся единым целым, слившись в страстном порыве. Шелест ветра в высокой траве, в кронах недалекого леса, заглушает сладостные стоны.
На миг они оторвались друг от друга, их светящиеся любовью и нежностью взгляды встретились. Но через мгновение девичьи руки обвились вокруг шеи юноши, и, наклонившись, он ощутил аромат и свежесть молодых губ...
Кэт ощущала, что тело ее вновь будто разрывается на части — каждый нерв трепетал в безумном напряжении. Она касалась Лаэла, его гладкой обнаженной кожи.
Страсть взвилась, словно гигантская спираль, и полностью захлестнула девушку. Казалось, что эта гонимая ураганом приливная волна поднялась из глубин ее души, накатила... накрыла с головой... Нетерпеливый стон сорвался с ее губ, она прижалась к Лаэлу всем телом, ощущая его твердую, как камень, плоть. Губы юноши впились в ее полураскрытый рот, и Кэт потонула в новой накатившей волне...
***
Легкое мановение руки Всевышнего... Слабо подергиваются нити, что тянутся к живым марионеткам, но вот еще одна из них оборвалась...
День клонился к закату. Солнце сползало за отроги недалеких гор, окрашивая горизонт в багряные тона. Лаэл, стоя на опушке леса, любовался вечерней зарей.
Вот Мирд-Гол, располагающийся у самых подножий горного массива, скрылся в тени, которая плавно заскользила дальше, укутывая землю в сумерки. Скоро совсем стемнеет.
Взвалив на плечо сегодняшнюю добычу, Лаэл двинулся к домашнему очагу. При мысли о дожидающейся его Кэт в груди стало тепло-тепло. Вскоре их молодая семья станет больше на одного маленького человечка — местный знахарь напророчил, что через полгода у Кэтрин и Лаэла появится первенец.
Забота, которой окружил счастливый муж свою любимую после столь радостного известия, была сравнима с уходом за новорожденным. Лаэл практически ничего не позволял ей делать по хозяйству, за исключением приготовления пищи...
Вот и окраина деревушки. Но что это? Односельчане от мала до велика собрались возле его дома. Сердце предательски сжалось, предчувствуя беду. Соскользнула с плеча в дорожную пыль тушка добытого кабанчика. Ноги быстрее ветра понесли к родному крыльцу. Толпа соседей послушно расступилась, пропуская Лаэла.
Добежал и рухнул на колени. И сдавленные рыдания разорвали грудь. Разум отказывался воспринимать то, что видели глаза. Руки сжимали в объятиях безжизненное тело любимой, гладили спутанные от засохшей крови рыжие локоны. Губы целовали милое лицо и шептали «нет...не верю...»
***
Почти неделю после похорон Лаэл горевал, не желая ни с кем разговаривать. А после пошел к знахарю и задал единственный вопрос. Кто?
Глянул старец в холодные озера ненависти в глазах юноши и ужаснулся, но поведал ему, что произошло в тот день...
Отряд конных из Мирд-Гола влетел на главную улицу деревеньки. Взмыленные лошади, всхрапывая, хватали вечерний воздух. Всадники соскочили на землю, позволяя своим коням напиться в большой бадье у колодца.
Богатые одежды пришельцев были покрыты пылью, но лица красны и веселы. Некоторых даже пошатывало — празднество в Клане Эймделл что из Дома Клинков Войны удалось на славу. Да еще и сам государь-император со свитой своих рыцарей почтил присутствием сегодняшнее торжество — свадьбу Ричарда — нынешнего главы Клана и Дома. Счастливый жених осведомился — когда же сам его величество осчастливит своих подданных, подарит трону Немоса и государыню-императрицу и наследника престола. Но монарх лишь отмахнулся. Слишком уж он привык вести разгульный образ жизни, чтобы пойти на такой шаг. Может где-то на бескрайних просторах империи наследники у него и есть. Он даже был уверен, что подобные сыщутся в каждом Доме — его величество не пропускал ни одной прелестной юбки. А кто посмеет отказать правителю Империи? Да любая сочтет за наивысшее наслаждение удостоиться ласк императора.
Разгоряченные изрядными возлияниями гости решили устроить для себя новую забаву — скачки. Победил, естественно, государь. А как же иначе!
И теперь теплая компания ожидала, пока их лошади напьются и немного переведут дух, чтобы вернуться в Мирд-Гол.
— Как звать тебя, красавица? — вино в крови его императорского величества взывало к победам уже на другом фронте — любовном. А рыжеволосая деревенская прелестница, со столь ранним для ее возраста повязанным платком замужества, так кстати попалась ему на глаза. Кэтрин сидела на крыльце своего дома и вышивала что-то, тихо напевая себе под нос...
— Она отбивалась, как могла, но вино и желание крепко затуманило голову государя. Наверное, он совсем обезумел, когда ударил ее, — старец на секунду замолчал, увидев злые слезы и сжавшиеся до молочной белизны кулаки Лаэла. — Она упала и ударилась головой о ступени... и все, больше не поднялась...
Повинуясь воле Творца, линии судеб пары марионеток шевельнулись, начали сближаться...
Больше Лаэлу ничего и не надо было узнавать. Он молча встал и вышел, оставив старика наедине с воспоминаниями.
Следующим утром он ушел, захватив с собой лишь свой верный охотничий лук, колчан стрел, нож-засапожник и еще несколько мелочей.
***
Он почти ничего не ел и сильно исхудал. За месяц пути его кожа обветрилась и висела складками на осунувшемся лице. Глаза ввалились, но по-прежнему горели суровым огнем. По виду — так умудренный годами охотник, а никак не двадцатилетний парень. Он жил одной ненавистью, а та сжигала его изнутри.
Каменная пасть Немоса проглотила еще одну человеческую крошку. Стража у ворот даже не обратила внимания на одинокого охотника, что, по-видимому, принес шкуры на рынок. Тетива на луке спущена, колчан со стрелами упакован и запрятан на дне заплечного мешка, значит все в порядке...
В другой ситуации Лаэл бы по достоинству оценил красоты столицы, но сейчас его не интересовали ни вычурные здания главных улиц, ни многочисленные лотки торговцев, чьи товары были свезены со всей Империи. Он просто шел к своей цели...
Сошлись пальцы Создателя, пересеклась пара линий...
— Посторонись! Кому сказано! — многочисленная стража в прочнейших доспехах гномьей стали сгоняла простолюдинов на тротуары. — Дорогу Императору!
Сам властитель в сопровождении рыцарей охраны медленно двигался к вратам столицы. Срочно требовалось его личное присутствие в Нерувиме. Эльфийские колена опять что-то не поделили...
Блистал адамантиновый нагрудник, украшенный королевским гербом. Развевался за спиной плащ — легкий ветерок ласкал пурпурную ткань. На лице императора играла умиротворенная улыбка: подданные при виде его падали на колени и в почтении склоняли головы.
Лаэл издали услышал выкрики стражи. Вот он, его шанс!
Заплечный мешок летит на камни мостовой. Руки одним движением натягивают тугую тетиву верного лука. Пальцы распускают завязки на горловине мешка, рвут оплетку на колчане...
Сейчас, убийца! Сейчас ты ответишь за смерть Кэт, за моего нерожденного малыша, за уничтоженное тобой счастье... Такие как ты, не имеют права на жизнь.
Где она, высшая справедливость? Чем я и Кэтрин заслужили подобную участь... Разве нельзя нам было просто жить и любить друг друга... растить детей, стариться вместе... Кто тот неведомый судья, что решает кому жить, а кому умереть? Не знаю... Но это точно не ты! На это способны только Боги, которых я уже проклял... а ты даже не человек. В тебе нет того, что делает человека человеком — чувств. Ты — существо, что сидит на троне Империи. Пустая кукла — иного слова и не подберешь...
Если ты считаешь, что тебе все дозволено, что ты призван быть судьей, чтобы вершить судьбы своих подданных, оставаясь непогрешимым и не подвластным ничьим законам, то ты ошибаешься.
Я... я — твой судья и палач, император! Я судил и приговорил тебя, в тот самый момент, когда узнал все. Я еще не знал, кто ты, но знал, что убью тебя. Я решил так еще в тот миг, когда увидел остывающее тело своей возлюбленной, что должна была подарить мне дитя. Я прощался с ней, и представлял твою смерть.
Приговор вынесен, и я приведу его в исполнение.
Плевать, что рухнет Империя, что страна погрузится в пучину междоусобной войны — я уверен, что Дома как волки вцепятся друг другу в глотки в борьбе за власть. Мне это безразлично. Ты разрушил мой мир, так какое мне дело до остальных...
Умри, чудовище! Умри!
Наверное, последние слова Лаэл уже кричал. Толпа горожан вокруг него исчезла, и уже грохотали по камням мостовой подкованные сапоги стражи. Сверкали обнаженные мечи.
Но нет! Им не успеть. Стрела послушно ложится на тетиву. Рука привычно растягивает тугую жилу.
Умри! — кричит разум.
— Умри! — шепчут губы.
Пальцы разжимаются, и под басовитое гудение спущенной тетивы стрела мчится к намеченной цели...
Последнее, что успел увидеть император — сверкнувший в лучах солнца наконечник. Его верный конь еще успел сделать пару шагов, прежде чем тело хозяина с торчащей из глазницы стрелой рухнуло на дорогу, громыхнув латами.
Долг перед Кэтрин исполнен. Любимая отомщена. Но жить без нее уже не за чем, да и не для чего...
Рука выхватывает из-за голенища нож и вонзает в грудь. Там, где сердце... В глазах кровавая мгла, и лишь где-то в багровой глубине разгорается яркий лучик. Он приближается и ослепляет... обволакивает знакомым теплом...
Я так скучал, любимая...
И мир меркнет...
Пересеклись, треснули и оборвались нити в руках Создателя — высшего Судьи и Вершителя Судеб. Очередные игрушки лежат мертвой грудой. Они больше не представляют интереса для мастера-кукловода. С ними он наигрался.
Теперь в его замыслах другая игра. Десятилетие захватывающего действа под названием Война. Место действия то же — Предел. Куклы и сюжет другие...
— --------------------------------------------------
Эпиграф — слова песни «Истина» Лоры Бочаровой.
Максим Смотрин © 2007
Обсудить на форуме |
|
