|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2006 Юлия Криворогова © 2006 Эволюция стихий Он наблюдал за подъездом, откуда вот-вот должна была выйти его подопечная. Старушка почти не заставила себя ждать, появившись на крыльце и бодро засеменив в сторону стоянки. Несмотря на преклонный возраст, она каждый будничный день после полудня летела на другой конец города к малолетним правнукам, не доверяя заботу о подрастающем поколении новомодным полуавтоматическим няням. Вот только сегодня прабабушка к ним не долетит. По всем показателям до рождения элементария оставалось меньше часа — Станислав это чувствовал, да и сердце у подопечной в последнее время пошаливало не на шутку.
Аэромобиль не завелся. Станислав удивился этому едва ли не более чем сама старушка. Так не должно быть! Он мог бы заставить взлететь даже неработающий аппарат, но Анна Петровна уже заметила незажегшуюся приборную панель и отсутствие тихого урчания генераторов и вышла из машины. Станислав растерялся. И как у нее теперь случится сердечный приступ именно в воздухе? Или она вызовет такси? Так даже лучше. Его прислали сюда не только для того, чтобы встретить и провести подопечную, но и чтобы проконтролировать последствия. В любом случае потом на похоронах будут говорить, что нельзя в таком возрасте пользоваться частным транспортом без водителя. Но одно дело — поговорили и забыли, а, произойди какая авария, тут вопрос серьезно может подняться — воздушным элементариям хуже же будет.
Анна Петровна тем временем никуда звонить не стала и уже почти дошла до подземки, благо очередная станция находилась всего в квартале от ее дома. Станислав ощутил легкий укол беспокойства. Опять? Поезд метро — отнюдь не лучшее место для человеческой смерти будущего воздушного элементария. Станислав пожалел, что не утащил подопечную в родную стихию, пока была такая возможность. Ну, удивилась бы немного бабушка, с чего это вдруг ее неработающий аэромобиль сам по себе летает. Может, даже тот самый сердечный приступ сразу бы от удивления и случился. А теперь что?
Спускаться вниз не хотелось до дрожи. То, что земных элементариев поблизости не чувствовалось, утешало слабо. Будто долго им появиться? Но Анна Петровна уже ехала на эскалаторе, и Станислав, превозмогая желание развернуться и побежать обратно, отправился следом. Ведь будучи человеком, он годами ездил подземкой, хоть и никогда ее не любил. И сейчас он — в человеческой, а не в естественной форме. Подумаешь, часик проведет под землей. Ему-то что станется? Лучше бы о подопечной побеспокоился, как будет ее в родную стихию выводить, если сердце у нее прямо в вагоне остановится.
Когда взрывной волной его отбросило в конец вагона, он почти не удивился. Если за последний месяц сорвались переходы уже пяти воздушных элементариев, вполне резонно ожидать и шестого несчастного случая. Одним движением Станислав отогнал весь кислород от разгорающегося пламени и быстро справился с дымом, который под взглядом воздушника стремительно унесся через все щели и разбитые окна, как разбегаются маленькие мышки перед хищным оскалом дворового кота. Огонь несколько раз возмущенно треснул, облизываясь на не догоревшие пластиковые панели и расползающихся от него пассажиров, и исчез, беспардонно задушенный полным кислородным голоданием. Проявления младшей стихии не повиновались воле чужого элементария, но всегда легко побеждались. Но даже если бы на месте катастрофы присутствовал огненный элементарий, Станислав мог создать локальный вакуум вокруг него. Воздух всегда сильнее огня.
Пассажиры начали приходить в себя. Несколько человек включили дисплеи мобильных телефонов и пытались оглядеться в их зеленовато-голубоватом свете. К счастью, днем вагоны ездили полупустыми, и слишком серьезно никто не пострадал. Станислав кинулся к своей подопечной. Анна Петровна ничком лежала на оплавленном сиденье. Он проверил — пульс едва прощупывался. Воздушник беспомощно оглянулся, плохо представляя, что можно сделать в данной ситуации. Даже если он изменит состав вдыхаемого ею воздуха, то выиграет минуты, но все равно не успеет вынести ее из-под земли.
Пол вагона вздрогнул, одна из женщин испуганно вскрикнула. Прямо из-под сиденья старушки брызнул водный поток, неестественно сильным напором как листок бумаги пробивая крышу вагона. Вода как живое грозное существо проломила треснувшие во время взрыва секции туннеля и, раздвигая земную твердь, унеслась дальше — к солнцу и воздуху, забирая с собой покореженное тело погибшего человека и рождающегося элементария.
Станислав в полном обалдении смотрел на буквально через считанные минуты иссякший поток, словно его тут никогда и не было. В вагоне от брызг набралось едва ли по колено воды. Такое мог устроить только водный элементарий, причем находящийся здесь же. Уже не доверяя ни чувствам, ни глазам, Станислав еще раз оглянулся на остальных пассажиров. Обычные люди. У молоденькой девушки очень слабо проявлена стихия земли, но до уровня элементария она вряд ли когда-нибудь доживет. Разве что только очень удачно погибнет. А вот тихонько всхлипывающий мальчишка — почти сформировавшийся огненный элементарий, ему уже немного осталось человеческой жизни, огонь его ждет. Но ни в ком нет даже намека на водную стихию! А ведь такое водное извержение мог создать только очень сильный водный элементарий, да и то, почти наверняка, ему потребовалось бы переходить в естественную форму. В человеческом обличье мало кто способен на подобное управление стихией. Но вокруг решительно не наблюдалось ни известных сильнейших водников, ни лужицы разумной воды.
Изучая людей, Станислав почувствовал приближение земных элементариев. Объясняться с ними совершенно не хотелось. Особенно — на их территории. Игнорируя возмущения седовласого мужчины с военной выправкой, который как раз пытался призвать всех к порядку и отделить раненых от непострадавших, Станислав ухватился руками за рваный край пробоины, подтянулся и выбрался на крышу. Укрывшись от чужих взглядов, он мгновенно перешел в естественную форму и воздушным потоком устремился к поверхности по размытой водой трещине. Земным элементариям, как раз успевшим оценить уровень безобразия в родной вотчине, такой маневр совершенно не понравился. Земля дернулась, смыкаясь вокруг Станислава, но воздух, как всегда, оказался быстрее.
Вырвавшись из земных объятий, он оказался на улице со вздыбившимся вокруг сомкнувшейся трещиной дорожным покрытием, столкнувшимися машинами, упавшем аэромобилем — вероятно, сбитым струей воды, грязно-болотистыми лужами с едва заметным кровавым оттенком и приближающимся воем полицейских сирен. Над всем этим хаосом парила новорожденная воздушная элементария, очень плохо понимающая, что происходит и кто она вообще такая.
— Улетай! — крикнул Станислав, просачиваясь в ближайший подъезд и возвращаясь в материальную форму.
Элементария удивилась, но послушалась. Станислав рассудил, что воздуху в родной стихии будет всяко лучше, чем здесь — даже если потеряется, рано или поздно найдет своих. Выйдя на улицу, он увидел четверых земных элементариев — двух мужчин: одного в полицейской форме, одного — в штатском, женщину и мальчика. Совсем страх потеряли — выросли прямо из-под земли за дымящимся аэромобилем. Если Станислав заметил, то и кто-то из людей мог не только увидеть, но и на цифру успеть записать. Ведь видеокамеры не то, что в каждом телефоне, а и в половине часов стоят.
Воздушник достаточно спокойно ожидал приближения земной четверки, ожидая, в худшем случае, официального предъявления претензий. Хотя, по сути, его не в чем было обвинять. Если кто и нарушил правила, так это неизвестный водник. Но вместо устных разбирательств Станислав получил чистый силовой удар, мгновенно выбивший его в естественную форму. Взметнувшийся из оставленной недавним извержением лужи поток мельчайшей пыли сковал движения и не позволил улететь. Станислав рванулся в сторону, запоздало понимая, что надо было удирать, пока мог, и пусть бы потом департаменты межстихийного взаимодействия сами выясняли, кто прав, а кто виноват. Воздушника настигла еще одна порция пыли, впитываясь, лишая сил и толкая к каменной стене ближайшего дома. Теперь для ответного удара в нем было слишком много чужеродной земли, которая разъедала изнутри и мешала сосредоточиться.
Из-за угла вышел длинноволосый парень в зеленой футболке-сетке с открытой бутылкой сока. Станислав последним рывком на грани ускользающего сознания юркнул в нее, превращая содержимое пластикового сосуда в мутноватую от осевшей пыли газировку. Парень проворно закрутил крышку, Станислав понял, что попал. Женщина-элементарий со слегка натянутой улыбкой шагнула к поймавшему воздушника молодому человеку.
— Лучше отдай, — она протянула руку к бутылке.
Парень ухмыльнулся. Станислав запоздало удосужился заметить, что его захватил не обычный человек, а элементарий. Очень наглый и самонадеянный водный элементарий.
— А не то что? — водник выразительно кивнул на стремительно собирающуюся толпу.
В первые минуты после появления гейзера посреди транспортной зоны все случайные прохожие сбежались туда — кто из любопытства, кто — пытаясь оказать помощь пострадавшим, прилегающие к месту происшествия пешеходные улочки полностью опустели, и земные элементарии беспрепятственно смогли расправиться со Станиславом. Теперь же прибывшие силы охраны правопорядка пытались оттеснить зевак на соседние переулки, мешая четверке так же незаметно разделаться с водником.
Земной элементарий в полицейской форме пожал плечами.
— Как скажешь, умник, — буркнул он и направился к своему коллеге-человеку, как раз устанавливающему силовой барьер. — Постерегите его, — бросил на ходу остальной троице земных.
Водник покосился на решетку дренажного колодца, в паре шагов от него вмонтированную в дорожное покрытие.
«Только не туда!» — мысленно взмолился Станислав. Он понятия не имел, насколько опытен водный элементарий, но прекрасно понимал, что если водник попытается уйти по подземным коммуникациям, то против земных у него не будет ни единого шанса. На открытой воде — может быть. Даже, скорее всего — наверняка, если водник не совсем зеленый новичок. Но только не по подземным водам. Нечего и думать справиться со старшей стихией почти в ее вотчине. Сколько той воды в дренажной системе? А сколько земли вокруг?
Не обращая внимания на вспенившийся пузырьками и выразительно булькающий сок в бутылке, водник шагнул к той самой решетке. Женщина из земных откровенно презрительно ухмыльнулась. Но парень лишь сделал вид, что собирается выбить ногой решетку, а сам в два прыжка оказался возле стоящего у крыльца аэроцикла.
— Поднимай!
Станислава не надо было дважды упрашивать. Тяжелая махина аэроцикла так стремительно взмыла вверх, словно на ней стоял антигравитационный движок от грузового транспорта. Включилась фиксирующая угон сирена. Полиция, благо находилась совсем рядом, отреагировала оперативно. Станислав заметил поднимающиеся со стороны шоссе мобиль и два патрульных аэроцикла.
— Туда! — махнул рукой водник, возясь с приборной панелью.
Все еще запертому в бутылке Станиславу пришлось послушаться. Сейчас ему проще было бы сбежать, взорвав бутылку резким изменением давления. Но так он мог задеть водника, а и не хотелось подводить помогшего ему элементария, пусть и из чужой стихии.
Водник, наконец, взломал кодовую защиту и, нарушая все правила движения и игнорируя транспортные зоны, полетел прямо над жилыми кварталами. Прежде чем полиция смогла его догнать, водник добрался до реки и сиганул вниз, не забыв прихватить с собой бутылку с пленником. Оказавшись в воде, Станислав пришел к неутешительному выводу, что — либо сегодня совсем не его день, либо он — полный идиот. Он уже дважды мог сбежать в уютные средние слои атмосферы, где воздушника никто не потревожит, кроме случайных военных самолетов. Но сначала он упустил шанс с земными элементариями, а теперь вообще оказался внутри чужеродной стихии. Правда, вода хоть и старшая, но все-таки близкая воздуху, не вызывала такого отвращения и страха, как самая далекая от воздуха земля.
Водник стремительным потоком несся по реке, удирая от поднимающейся вслед за ним волны мутного ила. Живая вода в воде, не течение, а сама суть водной стихии, элементарий слишком быстро перемещался в родной среде. Станислав ощущал себя дохлой птичьей тушкой, привязанной к хвосту реактивного самолета. Воля водника не давала бутылке с заключенным внутри пленником ни отстать, ни потеряться, одновременно и защищая, и не выпуская воздух из воды.
Станислав знал, что элементарии могут очень быстро перемещаться в своей стихии, хотя в родной скорости обычно не ощущаешь. Даже самые медленные земные элементарии легко обгоняли под землей поезда. А воздушники, занимающиеся контролем самолетов, регулярно вели по три-четыре рейса, часто летящих весьма условно близкими курсами, без проблем успевая носиться от одного подопечного к другому. Но одно дело — знать теоретически, а другое — ощутить на себе. Путешествовать по чужим стихиям Станиславу пока не приходилось.
Водник, спустившись почти к самому дну, но не снижая скорости, преодолел порт и заполненное кораблями устье реки и выбрался в открытое море. Там он вернулся к человеческому облику и выпустил Станислава из бутылки.
— Что земные от тебя хотели?
Станислав с наслаждением выбрался из тесной бутылки и воспарил над волнами, не спеша принимать человеческий облик. Во-первых, сегодня он и так уже порядком устал, а, во-вторых, совершенно не хотелось падать обратно в воду и опять оказываться в чужой власти. Но просто развернуться и улететь было невежливо, особенно по отношению к элементарию старшей стихии. Станислав выжидательно завис над парнем.
— Лэтер, — сообразил представиться водник. — Что там вообще произошло?
Станислав удивился. Водник не похож на слишком старого элементария, чтобы уже не пользоваться человеческим именем. Или он просто иностранец?
— Я заметил волевую активизацию родной стихии. Ты там был? Все видел? Кто управлял водным извержением? Зачем? — продолжил допытываться Лэтер.
Так, значит, гейзер вызвал не Лэтер? Станислав так и думал, но не очень верил в совпадения, когда на месте стычки земных и воздушных совершено случайно оказываются два водника, да еще и не замечают друг друга.
— Слушай, — скривился Лэтер, — может, таки спустишься и расскажешь? А то как-то неприятно беседовать с пустым местом.
Элементарии одной стихии в любой форме понимали друг друга, но для общения с остальными приходилось принимать человеческий облик. На последнее у Станислава по-прежнему не было ни сил, ни желания, а в состоянии воздушного потока особо не поговоришь.
— Ладно, — махнул рукой водник. — Я понимаю. У тебя и денек был не лучший, и своим бы сначала хотел доложить. Жду тебя тут завтра в это же время, — и ушел под воду, растворяясь в ней.
Возносясь за облака, Станислав искренне надеялся, что объясняться с водниками пошлют кого-то другого. Он и так почти две недели проторчал на земле, ожидая перерождения Анны Петровны. Сейчас бы заняться обучением новорожденной элементарии и пару лет смотреть на тучи только свысока, а землю с водой вообще не видеть ближе, чем на несколько километров.
Увы, надежды не оправдались. Лэтер не забыл о назначенной встрече и за прошедшие сутки не испарился в случайной стычке с огненными, как втайне мечтал Станислав. Переходя в физическую форму, он с веером брызг плюхнулся в море рядом с невозмутимо качающимся на волнах Лэтером в костюме для серфинга.
— С пляжа приплыл? — мрачно пошутил воздушник.
— А в брюках, рубашке и ботинках очень удобно плавать, да? — с сарказмом поинтересовался Лэтер.
Станислав смутился. Об одежде он как-то не подумал и по привычке материализовался в том, в чем обычно появлялся в городе. Но теперь уже не стал ничего менять. Переходить в воздушную форму и обратно ради более эстетичного вида — впустую растрачивать силы. А рядом с водником он не рисковал утонуть, явись даже в рыцарских доспехах.
Лэтер взял его за руку и, ныряя, потянул вниз за собой. В первую секунду Станислав инстинктивно дернулся, пытаясь вырваться, но потом успокоился. В крайнем случае, пузырьками на поверхность убежит. Не зря же воздушные элементарии — самые увертливые.
Сегодня Лэтер не несся как сумасшедший, а плавно опускался на глубину. В физическом теле элементарии становились менее уязвимыми для других стихий, но теряли добрую половину своих способностей. И даже захоти, водник сейчас не смог бы повторить вчерашнюю гонку. Но он никуда и не спешил. Лэтер собирал растворенный в воде кислород и пузырем обволакивал воздушника. В принципе, какое-то время Станислав мог обходиться и без этого. Особенно в человеческом облике. Но был благодарен за обеспечение дополнительного комфорта.
На глубине их ждали. Станислав затруднялся сказать, сколько водных элементариев их окружили. Кроме Лэтера никто не принял физическую форму. Некоторые из водников едва угадывались по изменявшейся плотности воды, большинство же он заметил только на уровне ощущений как чистое проявление стихии воды, зрительно вообще не различая. Станислав без утайки рассказал о произошедшем в метро и про последние случаи нападения на воздушников в момент рождения.
Лэтер озвучил для Станислава решение водного совета. Водники предлагали совместный поход в департамент межстихийного взаимодействия земных. Такая перспектива Станислава не обрадовала. Если уж выбирать, с кем лучше идти к земле — так со старшим для нее огнем. Тогда воздух оказался бы в самой выгодной позиции — он контролирует огонь, который сильнее земли. А так получалось наоборот — и вода слабее земли, и воздух — воды. Но еще вчера на собрании сильнейших воздушников решили согласиться с любым предложением водных элементариев, ведь от помощи старшей стихии без веских причин не отказываются. А раз уже связались с водниками, то о привлечении огня нечего и думать.
Станислав и Лэтер спускались в резиденцию земных. На самом обычном лифте, таком, какие есть в каждом человеческом небоскребе. Вот только последние Станислав любил, ведь чем выше возносишься, тем дальше от наиболее неприятной стихии земли, а сейчас неприязненно смотрел на электронное табло, отсчитывающие циферки, означавшие не то подземные этажи, не то метры спуска. Или километры, неожиданно осознал воздушник, неприязненно косясь на насвистывающего легкий мотивчик Лэтера. Посмотрел бы он на водника, если бы того в огненный департамент потащили. Небось не стоял бы с таким видом, а сам от каждой искорки шарахался.
Станислав попытался переключиться и не думать о толще земли над головой. Насколько он знал, более ни одна из стихий настолько не тяготела к человеческому образу жизни. Если остальные элементарии по возможности предпочитали жить в естественной форме — водными течения, воздушными потоками или огненными вихрями, то только земные выбирали физический облик. И обиталище они обустраивали под стать этой странной привычке. С другой стороны, посетителям так было даже удобнее.
Внизу их встретила женщина, пытавшаяся отобрать бутылку у Лэтера в переулке.
— Явились, нарушители?
— Кто нарушители? Мы? — Лэтер обезоруживающе улыбнулся. — Мадам, вы преувеличиваете.
— Ты в курсе, сколько усилий мы потратили, скрывая от людей последствия вашего вмешательства? — она обвиняюще ткнула изящным пальчиком в водника. — И после этого у тебя хватило наглости явиться к нам, да еще приволочь с собой этот воздушный пузырь? Вот захороню вас заживо — будете знать, как земной покой нарушать!
Станислав вздрогнул. Конечно, их противостояние с земными ни шло ни в какое сравнение с постоянными стычками водников и огненных, но угроза была вполне реальна. Сколько он сможет продержаться под землей? Несколько дней, пару недель? Станислав не знал, и проверять совсем не хотелось.
— Его, допустим, ты убьешь, — кивнул Лэтер, — но я ж назло тебе и за сотни лет не сдохну. Плесенью на ваших стенах заведусь, капающими влагой сталактитами с потолков свисать буду, сталагмитами у вас под ногами наросту!
Вода по праву считалась самой живучей из всех стихий. Убить водника мог только огненный элементарий. А старшая земля, хоть легко побеждала и запирала в своих глубинах непокорную воду, но полностью уничтожить не могла. Среди элементариев ходили легенды о древних водниках, разменявших не одну сотню тысячелетий, в свое время целые эпохи просидевших в земном плену. На секунду Станислав испытал абстрактную жалось к земным: опустишься слишком низко — огонь из земного ядра жарит, поднимешься чересчур высоко — водные по подземным рекам заливают.
— Ольвия, оставь его. Младшую стихию обижать нехорошо. Неспортивно как-то, — в зал вошел немолодой мужчина в очень старомодном костюме и посмотрел на Лэтера как на материализовавшуюся зубную боль с ножками.
— Деметрий, — Лэтер приветственно помахал вошедшему.
— Ты знаешь, что они начудили? — Ольвия обернулась к мужчине.
— Помимо того, что заявились в наш штаб? Да, я в курсе, — кивнул он.
— Да при чем тут мы?! — возмутился Лэтер. — С каких это пор вода или воздух отвечают за взрывы в подземных туннелях?! А ведь именно с него все началось.
— На огненных намекаешь? — спросила Ольвия. — Но мы там не заметили даже тени их присутствия.
Лэтер только пожал плечами.
— Я находился в самом вагоне во время взрыва и не почувствовал не только огненных, но и водных элементариев, — встрял Станислав.
Ольвия скептически скривилась, не поверив. Разве непостоянные воздушники вообще достойны доверия? Сорвут и глазом не моргнут. Небось, защищает своего дружка-водника. Но Деметрий отнесся к сказанному более серьезно
— Так гейзер в метро устроил не ты? — он испытывающе посмотрел на Лэтера.
— Нет, — нехотя покачал головой тот, о чем-то задумавшись.
— Даже из потенциальных элементариев в вагоне были только земные и огненные, — добавил Станислав.
— Ага, — с сарказмом кивнула Ольвия, — А водяной столб сам по себе образовался? Эдакая противоречащая всем законам физики природная аномалия?
— Ну почему сразу всем? — вступился за родную стихию Лэтер. — Если воду направить под очень большим напором, она и не то пробить может.
— Но там неоткуда было взяться напору! Если только его искусственно не создали.
— Прогуляемся на место события и лично убедимся? — спросил Деметрий.
— Сквозь землю, — поддакнула Ольвия. — Мы с Деметрием проведем.
От такого предложения передернулся даже Лэтер, Станиславу же от одной мысли едва не сделалось дурно. Сквозь землю?!
— Ишь как воздушник позеленел, — довольно ухмыльнулась Ольвия.
— Тебе бы предложили полетать, — огрызнулся Лэтер.
— Воздушным транспортом не пользуюсь, — отрезала та.
— Ольвия, кончай вражескую стихию запугивать, а то бедный воздушник сейчас вообще с перепугу улетучится. А мы ж тут вроде как сотрудничаем. Кстати, — Деметрий пристально посмотрел на Станислава, — лет пять назад у нас тоже было несколько случаев нападения на людей, перерождающихся в земных элементариев. У вас давно началось? Часто?
— Уже второй месяц. Шестой случай. Новорожденная впервые выжила, — кратко ответил Станислав.
Деметрий присвистнул.
— У нас был только один смертельный исход. А всего странных инцидентов во время рождения — пару десятков. Так что у вас, похоже, все только начинается.
Лэтер отвел взгляд.
— Может, лучше не в метро соваться, где до сих пор человеческие спецслужбы крутятся, а мальчика нерожденного огненного навестить? — предложил он.
— Водник, ты пристрастен, — покачала головой Ольвия. — Вечно у вас огненные во всем виноваты.
— Дайте-ка, я угадаю, — Станиславу показалось, что он нащупал мысль, которую еще сам не до конца осознал, — все происшествия с рождающимися земными произошли в воздухе, да? Небоскребы, самолеты, стройки, мосты?
Деметрий кивнул.
— И каждый раз, — продолжил Станислав, — хоть косвенно, но там участвовала вода? Кто-то поскользнулся, где-то не вовремя произошло короткое замыкание от случайной брызги?
— Откуда ты знаешь? — нахмурилась Ольвия.
— Ох, какая картинка нехорошая поучается, — Деметрий повернулся к Лэтеру. — Если верить вам обоим, то вчера огненные пытались убить воздушника, подставляя нас. Но по той же логике выходит, что пять лет назад именно вы нападали на нас, сваливая все на воздушников.
— Убивать элементариев старшей стихии, прячась за спинами их врагов? Красиво, — оценила Ольвия, тоже с неприязнью смотря на Лэтера.
Деметрий угрожающе поднял руку, земля под ногами Лэтера начала трескаться и осыпаться.
— Дем, погоди! — попятился тот. — Во-первых, та смерть вашего получилась случайно, а, во-вторых, ведь за последние три года вообще ни одного инцидента не было!
— Случайно, говоришь?! — прищурилась Ольвия, осыпая на водника целый град земли и мелких камней с казавшегося таким надежным, но сразу же ставшим пористым и подвижным потолка.
Станислав отскочил от пыльного обвала. Ну, кто его за язык тянул? Выбрались бы из этого подземелья — в море и сказал бы воднику о своих подозрениях. А если земные за Лэтера всерьез возьмутся, то и пришедшего с ним воздушника уже не выпустят.
— Да, стойте же! — психанул Лэтер. — Еще успеете со мной разобраться! И даже в водный совет старших пожаловаться и выдачи нарушителей потребовать. Столько лет ждали, еще пару деньков потерпите! Но если у огня сейчас началось то же самое, что происходило тогда у нас, и они всерьез принялись уничтожать воздух, то тут вообще войной стихий пахнет!
— А что было у вас? — подозрительно нахмурился Деметрий.
— Не скажу! — Лэтер демонстративно сложил руки на груди. Почти по колено провалившийся в землю и с комочками земли в волосах и на одежде он смотрелся слегка комично.
— Будем в партизан и палачей играть? — невольно усмехнулся Деметрий.
— Или сначала уточним, что происходит у огненных, а потом между собой разберемся? — предложил Лэтер.
— Огнененавистник, — пробурчала Ольвия, но Деметрий согласился.
Станислав облегченно вздохнул и пообещал себя больше никогда не то, что под землю не спускаться, но даже в подземные переходы не заходить.
Мальчишку они нашли во дворе. Станислав узнал его, но с удивлением не почувствовал и тени огненной стихии, только очень слабое воздушное проявление. Практически настолько же едва ощутимое, как и земное у той девушки в метро. Но ведь это невозможно! Еще вчера он четко ощущал в этом ребенке почти готовую к проявлению огненную стихию! Пацан заметил вышедшую из арки четверку и сразу кинулся убегать к гаражам.
— Он так от каждого встречного шарахается или почувствовал нас? — удивился Деметрий, бросаясь следом
— Пока он живой, он не может ни управлять родной стихией, ни ощущать чужие, — возразил Станислав.
Из-под ног мальчишки разрастающейся дорожкой навстречу преследователям понесся огненный вихрь — словно кто-то поджег заранее пролитую струйку бензина. Воздушник уже ничего не понимал. Ребенок был настоящим живым человеческим детенышем, а не элементарием в физической форме — в этом Станислав не сомневался. Как же он мог управлять огнем? И почему еще минуту назад он вообще не заметил в пацане огня?
— Так и будешь смотреть? Или таки потушишь? — удирая от погнавшегося за ним язычка пламени, Лэтер спрятался за воздушником.
— Прижизненный элементарий, — с благоговением прошептала Ольвия, роняя бегущий к ним с Деметрием огонь в небольшие, прямо на глазах образовывающиеся овражки, и тут же смыкая их осыпающиеся землей края.
Станислав спохватился и отогнал кислород от неумелого творения мальчишки-огненного. О прижизненных элементариях он слышал, но считалось, что они вообще не рождались в человеческой цивилизации.
— Постой! — крикнул пацану Деметрий. — Мы хотим только поговорить.
Тот не поверил и, остановившись, швырнул в земного летящий огненный шар.
— Упс, — Деметрий едва успел пригнуться. — Что это было?
Но огненный шар не врезался в стену гаража за их спинами, а развернулся и как самонаводящаяся ракета понесся к цели. Деметрий мгновенно перешел в естественную форму, и горящий снаряд попал в гору земли.
— Почему ты не отвел? — Ольвия накинулась на Станислава.
— Не знаю, — растерялся тот, — я не смог. Он...
— Мальчик тоже управляет воздухом, — перебил Лэтер и хмуро пояснил. — Прижизненные элементарии, обладающие слабо проявленными силами старшей стихии, среди водников впервые появились лет пять назад. Это всегда дети, которые чуть не умерли в родной стихии, но искренне верили в то, что она не может причинить им вреда, и стали элементариями, так и не погибнув.
Деметрий вернулся к человеческому облику.
— И долго водники намеревались это скрывать? — мрачно поинтересовался он.
Лэтер неопределенно пожал плечами.
— А малой-то сбежал, — с сожалением заметила Ольвия.
Из-за палисадника вышла эффектная высокая женщина с красновато-рыжими волосами, взбитыми в высокую прическу.
— Ну и что вы тут устроили? Вчетвером тремя стихиями на бедного ребенка напали?
— Ингрид! — обрадовано кивнула Ольвия, но потом помрачнела. — Раз ты здесь, то, получается, что все эти нападения — не случайная инициатива юных элементариев, а спланированная акция огненных?
— Вам-то что? — пожала плечами та. — Мы земным вреда не причиняли.
— А воздушников зачем стали убивать? — спросил Станислав.
— Чтобы убедиться, — тихо сказал Лэтер. — Сначала в том, что прижизненный может уничтожить элементария старшей стихии. А потом, вероятно, вошли во вкус, да?
Ингрид кивнула.
— Противоположные стихии, а мыслите одинаково извращенно, — покачал головой Деметрий. — Как можно из детей делать убийц?
— Мы не делали, — возразил Лэтер.
— Их жертвы все равно должны были умереть, — чуть смущенно ответила Ингрид. — А дети не знали, что из-за их вмешательства не родится будущий элементарий.
— Бесподобно! — покачал головой Станислав.
— Но вы же нарушаете равновесие! — возмутилась Ольвия. — Теперь с появлением прижизненных вода и огонь стали сильнее, а это неправильно!
— Подождите, возможно, с годами и среди земных и воздушных появятся дети-элементарии с силами старших стихий, — сказал Лэтер.
— Интересно, как? — выгнула бровь Ольвия. — Я могу допустить, что очень наивная юная утопленница поверит в то, что она не тонет, а превращается в воду, и станет ею. С некоторой натяжкой поверю, что попавший в огонь малыш может вообразить, что он не сгорел, а стал огнем. Но какой даже искренне верящий в чудеса ребенок додумается, что если его зарыть в землю, то он сам станет этой землей, с ползающими в нем червячками и жучками?
— Я уже молчу о возможностях воздушников, — буркнул Станислав.
— Вам проще, — огрызнулась Ольвия. — Начните скидывать пачками перспективных деток с небоскребов — кто-нибудь да полетит.
— Ты издеваешься, да?
— Ничуть. Я лишь говорю, что с появлением прижизненных, обладающих силами старшей стихии, земля попадает в изначально проигрышное положение.
— И что ты предлагаешь? — спросила Ингрид. — Мы же не контролируем появление таких детей. У нас их пока только четверо, а у воды уже десятки.
— Убейте их, — отрезала Ольвия. — Ради равновесия.
— И не подумаем! — возразил Лэтер.
— Эдак мы сейчас вообще до войны стихий договоримся, — вздохнул Деметрий.
— И погубим человечество — как динозавров в прошлый раз? — сказала Ингрид. — Оно нам надо? Чтобы следующим поколениям элементариев стали какие-нибудь членистоногие?
Все присутствующие дружно вздохнули. Они прекрасно знали последствия глобальных противостояний, когда воздух начинает играть с газовым составом, вода затапливает сушу, а огонь извергается из вулканов, заливая магмой и испепеляя все на своем пути. Пережившие последнюю войну элементарии давно не принимали физическую форму. Человеческая для них была слишком чужда, а родная — неприемлема в мире людей. Все они практически утратили самосознание, уйдя в свои стихии и почти полностью растворившись в них. Такая судьба не прельщала родившихся в человеческой цивилизации элементариев, и они всегда предпочитали компромиссы глобальным столкновениям.
— А что, жучки тоже милые, зря вы на них наезжаете, — попыталась пошутить Ингрид.
— Очень смешно. Ты сначала материализуйся тараканом или паучком, а потом умничай, — оборвала ее Ольвия.
— А я не вижу, в чем проблема, — вмешался Лэтер. — Эти живые детки с силами старшей стихии все равно намного слабее, чем ее истинные элементарии. Все их основное преимущество было в неожиданности. И вообще, Деметрий, земле-то чего возмущаться? Мы на вас уже давно не пытаемся нападать с помощью прижизненных. Огонь с воздухом тоже, думаю, теперь сами как-нибудь разберутся.
— Не так быстро, водник, — остановил его Деметрий. — Будешь сидеть у нас, пока мы не получим списки всех ваших живых элементариев.
Лэтер переглянулся со Станиславом, и оба одновременно перешли в естественную форму. Воздушник подхватил разбившегося на капельки водника и унес его от грозящегося добраться до паршивца Деметрия.
Станислав долетел до океана и выпустил водника. Тот еще в воздухе изменил форму и упал в воду уже в человеческом обличье. Станислав хотел с ним поговорить, но за последние два дня по чужим стихиям его носило больше, чем за предыдущее десятилетие. Поэтому воздушник завис над водой, тратя на это непростительно много сил, но разговор обещал быть недолгим.
— Позер или трусишка, — буркнул качающийся на волнах Лэтер, — Падай вниз. Не укусит тебя вода.
— Я лучше тут повишу. Скажи, вчера в метро девушка, которую я посчитал слабой потенциальной земной, на самом деле была вашей прижизненной, да? Почему она помогла мне и рождающейся воздушной элементарии?
— Прижизненные гораздо сильнее боятся проявлений враждебной стихии, чем обычные элементарии. А ты остановил в вагоне огонь, которого она испугалась до смерти. Вот в благодарность и помогла вам немного, — хитро улыбнулся Лэтер. — И потом, ты ей понравился. В личном плане.
— Что? — опешил Станислав. Какие могут быть личные чувства или отношения между элементариями разных стихий?
— Она же еще человек, — пожал плечами водник. — Хоть они и могут управлять стихиями иногда получше нас, но пока живут среди людей — мыслят и чувствуют как они. Так что, как-нибудь залети к ней в гости, ей будет приятно, — Лэтер подмигнул Станиславу и растекся зеленоватой волной, смешиваясь с родным океаном. Юлия Криворогова © 2006
Обсудить на форуме |
|
