|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2006 Алексей Чепуряев © 2006 Жизни вхолостую. Смертная казнь исполняется непублично путем расстрела. Исполнение смертной казни в отношении нескольких осужденных производится отдельно в отношении каждого и в отсутствии остальных.
— Ты знаешь, мне довелось побывать одним из солдат, проводящих расстрел. Нас было около десяти, забавно, но мы тогда толком еще стрелять не умели, и после казни, врач сказал, что не может констатировать смерть, и нас вывели еще раз... Нам снова выдали ружья. Говорят, что одно из них не заряжено, чтобы каждый имел надежду, на то, что ты выстрельнешь вхолостую. Но какова вероятность, что незаряженная винтовка попадется тебе второй раз?
При исполнении смертной казни присутствуют прокурор, представитель учреждения, в котором исполняется смертная казнь, и врач.
— Когда нас вывели, прокурор приказал поднять осужденного, чтобы нам было удобней стрелять. А он уже то ли сидел, то ли лежал, скорчившись, он держался за живот, руки были в крови. И тут я вспомнил о его последнем желании. А его и не было, никто его не спрашивал, что же он хочет перед смертью. Да и тогда это уже не имело значения. На его месте, я бы желал одного — чтобы все это быстрее кончилось, все мы того желали.
— Руки дрожат, каждый хочет схалтурить, выстрельнуть чуть левее или выше. Но знаешь, что все уже понимают, что нельзя. Один раз уже стушевались и вот стоим второй. Не думаю, что было законно вмешивать в это нас, но наши подписи стояли в документе о неразглашении, так что всем было плевать.
— Когда мы встали на прежнее место, в нос ударил запах только что выгоревшего пороха, и я понял, что именно сейчас я делаю. Что? Что же я понял? Мне стало ясно, что я убиваю человека, совершенно не представляя в чем его грехи, но сейчас, он умирает за них дважды.
Говорят, что Харон однажды поднялся к людям, чтобы купить себе новую лодку, взамен утонувшей.
— Но как лодка может утонуть, нагруженная лишь тенями? — восклицали они.
А он лишь улыбался и просил в срок выполнить заказ. Его лодка утонула под тяжестью оболов...
Прокурор требовал начинать быстрее, ему еще следует составить протокол и везти его в райцентр. Офицер отдал команду. Послышался лязг поднимаемых винтовок, и приклад уперся мне в плечо. В этот момент, приговоренный закашлялся кровью и вновь осел на ноги, склонив голову на грудь. Он поднял правую руку, в попытке снять повязку с глаз, но на половине пути она безвольно опустилась.
— Может он все-таки сам как-нибудь дух испустит? — спросил представитель.
— Черт возьми! Стреляйте так! — взвизгнул прокурор, развел руками и показал на часы.
Впрочем, никто не сможет показать на палача пальцем — с древних времен во многих странах стремятся сделать так, чтобы имя того, кто лишил осужденного жизни, оставалось неизвестным. Вот отчего символический образ палача наряжен в колпак-маску. При казни на электрическом стуле несколько исполнителей поворачивают выключатели, но лишь один из них присоединен к источнику тока. Классический расстрел приводит в исполнение взвод солдат, так что нельзя сказать, чья пуля стала смертельной для осужденного.
— Я слышал, что все что не случается, то к лучшему, так что я даже рад, что был участником того расстрела, иначе бы я никогда так и не научился по-настоящему ценить божие творения. Наверно ты хочешь знать, что произошло дальше, сразу после команды? Увы, но видимо кто-то там наверху, устал творить в чудеса нашей жизни. Не было никакого адъютанта, прискакавшего галопом на белой лошади, или срочной шифровки о помиловании. Мы выстрельнули. Все разом. И он опал как осенний лист на земь.
Администрация учреждения, в котором исполнена смертная казнь, обязана поставить
в известность об исполнении наказания суд, вынесший приговор, а также одного из близких родственников осужденного. Тело для захоронения не выдается и о месте его захоронения не сообщается.
— На этот раз врач мог даже не проверять пульс. Нас тут же повели в местную столовую. Видимо, они действительно считали, что это то, что нам нужно, чтобы подчистить свою совесть. Странно, но я почувствовал дикий голод, и похоже не я один. У нас тряслись руки, мы были бледны, напуганы и ужасно хотели есть.
— Во время еды кто-то пытался шутить, где-то слышался истерический смех, каждый боролся с собой по-своему. Я сидел и молчал. Я думал, что же теперь будет дальше, буду ли я считать себя убийцей? Но именно тогда я пообещал себе, что, когда все закончится, я вернусь к своей обычной жизни и никому не расскажу о своем грехе.
— Но не прошло и пятнадцати минут, как все старательно начали забывать о том, что произошло. Мы все пытались вести себя как ни в чем не бывало, но каждый чувствовал за своей душой собственный груз. Каждый из нас, до сих пор видел перед своими глазами распластанный и никому не нужный труп.
— Когда мы вернулись в часть, нас просто раскидали по разным ротам, и теперь, даже если мы виделись, то делали вид, что никогда не имели дела друг с другом.
Государство во все времена стремилось извлечь пользу из подсознательного влечения народа к человеческому жертвоприношению и продолжает играть на данной чувствительной струне сегодня. Оно присваивает себе сакральные функции поставщика желанных жертв и подсовывает на роль «козла отпущения» своих врагов и вообще всех, кто совершает злодеяния без его разрешения.
— Ну, теперь ты должен понять мои мотивы. Подумай сам, неужели ты думаешь, что я мог позволить себе продолжать жить как раньше? Когда нас привезли в часть, я внезапно понял, что хочу пройти его путь, путь человека, закончившего жизнь у расстрельной стенки. Впервые в жизни я почувствовал себя живым именно тогда, когда трясущимися руками сжимал винтовку. Всплеск эмоций, сравнимый с оргазмом. Буйство, эйфория, нирвана! После этого ты уже не можешь жить обычной жизнью, тебе неизменно хочется еще. Я не удивлюсь, гражданин следователь, если где-то под Москвой также рыщут мои сослуживцы...
Первым знаменитым серийным убийцей нового времени стал Джек-потрошитель. В его истории мы найдем многие черты, знакомые нам по последующей истории: жертвами оказываются проститутки, пресса раздувает скандал, наполняя сердца мирных граждан ужасом, а убийцу — гордостью; преступник становится героем множества книг и фильмов, а его имя — нарицательным.
— Через неделю, когда мы ходили в увольнение, я убил бомжа. Это было нетрудно, я рос в трущобах, и еще в детстве, после школы, мы собирались классом, и избивали некоторых до полусмерти. Так, ради развлечения. Я знал, что большинство из них слабы из-за недоедания, так что его шея не смогла долго выдерживать солдатский ремень.
— Сомневаюсь, что кто-то пытался расследовать причину произошедшего. Не думаю, что общественность взволновал убитый бездомный, большинству плевать не тех, кто ниже их рангом.
— Не сказать, что я почувствовал полное удовлетворение, подобное можно сравнить с тем, когда ты занимаешься этим в одиночку, ведь совсем не те ощущения, когда ты делаешь это с женщиной? Думаю, ты улавливаешь разницу...
Многие убийцы объясняют свои действия «жаждой крови». По сути, это значит, что маньяк совершает убийство просто ради убийства. Это не причина, скорее следствие, итог, однако стоит учесть, что существуют случаи, когда причину обнаружить невероятно трудно. И все-таки преступлений без мотива не существует.
— Не трудно догадаться, что, когда я вернулся в город, жизнь в нем не стала спокойнее. Думаю, что вы безрезультатно пытались найти что-то общее между жертвами. Я начал убивать без разбора, и никогда не уступал этому принципу. «Кого же я убью завтра?» — спрашивал я себя. Мужчину, женщину, ребенка? Одного или двоих?
— Судьба подсовывала их всех мне в руки, мы были дружны с ней, хозяйкой жизни. Под конец я уже начинал чувствовать себя ее орудием, все выходило уж слишком чисто. И я опьянел. Вероятно, именно из-за этого я здесь.
— Но я знал, что рано или поздно окажусь в этой комнате. Вы мне даже как-то снились, товарищ следователь. Мерзкий-то был сон, неспокойный, но проснувшись, я почувствовал облегчение, почувствовал то, что скоро все повторится. Еще тогда, вернувшись в часть, я понял, что стану еще раз участником расстрела.
Случается, что у преступника происходит некий сдвиг сознания, так называемое «смещение нравственной парадигмы». Звучит заумно, но на деле это нетрудно. Просто, убийца, совершая преступление, считает, что делает это во благо кого — или чего-либо (общества, всего человечества, Иисуса Христа, дяди Сэма и т. д. и т. п.)
— Я хочу чтобы меня расстреляли, я ведь сделал все, чтобы это, наконец, произошло. Бывает так, что женщина умирает во время родов. Своей смертью она дает новую жизнь родившемуся ребенку. Я думаю, что, когда вновь раздастся команда «Огонь», я поймаю себя на мысли, что чувствую нечто схожее, я буду знать, что, погибая, оставляю за собой тех, в ком останется осколок моей души. Мне всегда казалось, что среди людей необходимы волки, убивающие слабых особей. Я верю, что, когда меня казнят, в мире родится пара хищных волчат.
Изучая поведение волков на природе, ученые обнаружили определенный способ общения между волком и его потенциальной жертвой. Этот способ общения получил название «язык смерти» (language of death). Перед тем, как напасть на животное, волк, совершая определенные действия, с определенным взглядом, как бы спрашивает его: «Согласен ли ты на то, чтобы я тебя убил?» Животное посредством «языка смерти» говорит волку либо: «Да, я согласен», либо: «Нет, сейчас ты меня не убьешь».
При этом животные, рожденные и живущие на воле, подсознательно (или сознательно) понимают этот язык с самого рождения. Здесь возникает ряд проблем, в частности, с домашними животными, которые не знают «языка смерти». Встретив на охоте таких животных, волк теряется и отступает. Но он также способен напасть на такое животное, если оно случайно (действиями или взглядом) даст ему положительный ответ на «языке смерти».
Алексей Чепуряев © 2006
Обсудить на форуме |
|
