|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2006 Михаил Мельников © 2006 Выход есть Костя очнулся. Душу теребило мерзкое, тревожное. Была еще ночь. Под боком сопят ребята. Вроде спокойно. Но сердце солдата все равно не может уняться, и по всему телу пробегает нехороший холо-док.
— Эй, Ромка, — тихо позвал Костя. Часовой не отозвался. — Чего ты там, заснул что ли?
«Вот дрыхун сопливый, — подумал Костя раздраженно. — Еще зеленый совсем. Какого черта посыла-ют таких?! Срочник, неопытный, как младенец. Да и слабоват. А если кто наведаться вздумает? — он сплюнул. — Тьфу, зараза».
У Кости, старого бывалого воина, сдавали нервы. Он это чувствовал, но никак не хотел в этом при-знаться. Он прошел не одну войну, у него железные нервы, сердце, как у быка. Его не может захлест-нуть волнение. Однако это происходило. И Костя кипел раздражением. А тут еще этот сопляк не отзы-вается.
— Ромка, — позвал он сердито.
Костя не знал от чего, но его охватывал страх. И Ромка сейчас ему нужен был только потому, что сержант не хотел оставаться один.
Сержант потянулся к часовому. Благо тот рядом. Нащупал его худое плечо. Потряс. Но Ромка как сидел, так и сидит. И внимания не обратил. В Косте закипела злость. Ну щас ему задам! Он дернул соп-ляка. А тот совсем уж безвольно завалился на спину. Костя облокотился ему на грудь. И внезапно его обуял ужас. У парня не стучало сердце. Он дернулся проверить пульс, судорожно нащупал шею парня и тут же отдернул руки, а к горлу впервые в жизни подкатила тошнота. На шее был глубокий порез, и из раны обильно текла теплая кровь.
— Ребята! — закричал Костя. — Нас...
Раздался выстрел...
«Варсин Константин, тридцать один год, сержант, погиб в ночь на семнадцатое сентября, пулевое ранение в голову».
«Клюев Роман, двадцать лет, рядовой, погиб в ночь на семнадцатое сентября, труб был найден с пе-ререзанной шейной артерией».
Вячеслав очнулся от крика. И тут же раздался выстрел. Капитан схватил автомат, и вдруг услышал, как на пол что-то упало и покатилось.
— Шура! — заорал Виктор.
Прозвучал взрыв. Вспышка обожгла глаза. А следующий миг Вячеслав ощутил жуткую боль в ноге. Боль эта сводила с ума, но капитан не давал себе сдаться. Он сжал зубы, схватил автомат и пытался оце-нить ситуацию. Но не мог. В глазах играют молнии, в ушах гудит, и пульс бьет молотом по голове.
Раздаются очереди, короткие вспышки вырывают из тьмы напряженное окровавленное лицо Викто-ра. Вячеслав проследил, куда стреляет Виктор, нацелил автомат и вдруг увидел, что руки его и весь он в кровавых ошметках. В этот момент все его тело пронзила невыносимая боль и все вокруг поглотила тьма...
«Потаев Александр, двадцать пять лет, сержант, погиб в ночь на семнадцатое сентября, разорван гранатой».
«Немченко Виктор, двадцать семь лет, лейтенант, погиб в ночь на семнадцатое сентября, пулевые ранения в область груди и живота».
«Шаров Алексей, двадцать девять лет, старший сержант, погиб в ночь на семнадцатое сентября, пу-левые ранения в область живота».
Генерал Громов оторвался от списка и заглянул в палату. В палате на постели лежит человек, на мес-те правой ноги у него культя, лицо изуродовано жутким шрамом, а левая рука представляет сплошной ожог, в глазах боль, но не от телесных ран, и седые волосы тому подтверждение.
— Игаев Вячеслав, тридцать лет, капитан, — сказал профессор Клавдий Александрович. — Единствен-ный, кто пережил ту ночь.
Вячеслав знал, что за ним наблюдают, но ему было все равно. Он смотрел в потолок, а перед глазами стояли его ребята.
Ромка Клюев. Совсем еще молодой парень, проходил срочную службу, попал к ним, да вот... не убе-регли. Мечтал на гражданке открыть свое дело. Не успел. Кажется, его девушка ждала? Наверно, это так. Он был хорошим парнем, и лицо его было живым, симпатичным, а сам он веселым, добрым. Не был Ромка похож ни на кого из них, грубых солдат. Не его это было дело — война. Не того он мира. А теперь уж, бог знает, в каком он мире.
У Вячеслава кольнуло сердце, больно, безжалостно, словно напоминание, но глаза капитана остались непроницаемы.
Костик Варсин. Пожалуй, самый крепкий и суровый из всех, и, наверно, надежней человека уже не найти. Однажды прорвался к истребляемой врагом группе солдат. Те были в панике, их убивали одного за другим, противник давил огромной силой, казалось, выхода нет, всех перебьют. Однако Костя собрал паникующих солдат и отбил несколько страшных атак, пока не прибыла подмога. А после обматерил командиров за трусость, за что вместо награды получил новую ссылку в самую горячую точку. Костя был сильным и телесно, и внутренне. А на испуганные и удивленные взгляды собратьев всегда отвечал, что хуже дыры, чем эта, для него уже не найдут.
Капитан вспомнил суровые, но такие родные, глаза сержанта. На миг память о нем теплом озарила сознания, но следующее мгновение тиски жестокой реальности сдавили душу.
Шура Потаев. Хороший был мужик. А главное, дивный повар. Из любой лабуды приготовит такое, что безвкусная французская кухня покажется кормом для свиней.
Виктор Немченко. Истинный офицер. Строгий и подтянутый, пунктуальный и, что очень сложно на войне, чистоплотный. Был из офицерской семьи. И достойно держал честь своего рода. Побольше бы таких.
Леша Шаров. Связист. Попал к ним едва ли не перед самой трагедией, считай новенький, но такое в голову и не лезло. С первых минут стал своим. Открытый, добрый, легко располагал к себе, и шуток имел нескончаемое количество. Всегда мог расслабить ситуацию, потешить душу. Здорово было с ним.
Вячеслав тяжело вздохнул.
И у всех у них остались жены, дети...
Капитан вздрогнул, в сердце будто ткнули штыком.
А все началось после того, как они нашли запечатанный конверт с особой государственной печатью. Шаров передал штабу о находке, и там категорически запретили его вскрывать. Дали команду хранить конверт, как жену генерала. Сказали, что высылают навстречу отряд. Но встреча эта так и не состоя-лась. Точнее, отряд нашел пять трупов и полуживого капитана.
В ночь на семнадцатое сентября они подверглись нападению. Не выжил никто. И, как считал Вяче-слав, в тот день он умер тоже. Он — живой труп. Не более.
Конверт был уничтожен. Сгорел. И так получилось, что ценная находка обернулась страшным про-клятьем.
Вячеслав предпочел бы погибнуть, но судьба приговорила его к гораздо более страшному наказа-нию.
Полгода над ним ворковали врачи. Хотя лучше б не старались, а дали ему спокойно умереть. Итог, из больницы он вышел без правой ноги, с жутким шрамом на лице, что дети, завидев его, тут же начинают плакать, и запиской об инвалидности. Да и тело его отныне являло один сплошной шрам, не говоря уже о душе.
Как только его выписали, жена подала на развод. Он не стал спорить. Кому нужен инвалид? Одни проблемы и несчастья. Но было еще одно, что горьким камнем засело в душе. Их дочь. Жена сказала, что лучше объяснит ребенку, что ее отец умер, чем она увидит его таким. После долгих мучительных раздумий он согласился. И потерял дочь, скорее всего, навсегда. Он потерял всех, ради кого все это время выживал. И ничего удивительного не было в том, что однажды решил покончить с собой. Он от-равил себя, но судьба не хотела так просто его отпускать. Его откачали. А следующий год он провел в психическом диспансере.
И оставался бы там до конца жизни, либо до следующей попытки покончить с собой, однако судьба поднесла новый сюрприз. К нему прибыли люди в штатском.
И вот, он лежит в палате, за ним наблюдают, делают опыты. А он ждет, ждет и почти не верит в то, что ему предложили.
Много в этом деле странного, думал генерал напряженно. Отряд заночевал в зачищенной зоне. Напа-дения не следовало ожидать. Но оно было. И именно после того, как отряд добыл конверт. И еще много чего странного.
В теле Шарова обнаружены пули из автомата Немченко, а в теле Немченко — пули из автомата Ша-рова. Будто они расстреляли друг друга. Варсин был убит выстрелом в голову из пистолета. Пистолет не найден. Следы тщательно уничтожены. Что тоже очень странно. Разве враг будет убирать за собой после каждой перестрелки?
— Профессор, все готово? — спросил Громов.
— Да, — ответил Клавдий Александрович.
— Как капитан?
— В порядке.
«Хорошо, — подумал генерал. — Ему обязательно нужно спасти тот конверт, и сделать это может лишь капитан. А также выяснить, что же все-таки тогда произошло».
Зал был огромен. Повсюду компьютеры, невероятные установки, в глазах рябит от экранов, таблиц, кнопок. Сосредоточенно работают десятки людей.
Помещение поистине фантастично, у генерала даже перехватило дыхание от увиденного, однако Вя-чеслав на всю эту невиданную технику и внимания не обратил. Его сознание было поглощено только одним. И он надеялся, что вскоре ему предоставят шанс.
Капитану сделали укол, нацепили датчиков. Вокруг забегали люди в белых халатах. Его обследова-ли, проверяли данные и все это время звучал голос профессора:
— За несколько месяцев сложной работы мы подобрали нужный импульс. Импульс уникален. Он на-правит работу сознания капитана на исполнение задачи. По сути, капитан сделает все сам, мы только ему немножко поможем. — Пояснил профессор. — Тело капитана будет расщеплено на молекулы и пере-несено в другую точку пространства. Подобное неоднократно удавалось. Однако в этой операции есть плохо изученный нюанс. И вряд ли мы сможем с ним что-то поделать.
— Какой? — дернулся генерал.
— Мы никогда не имели дело с измерениями. Расчеты должны быть правильными, импульс сделает свое дело, однако есть вероятность, что после расщепления тела, оно попросту не сможет собраться в другой точке измерения, либо вовсе рассыплется в пространстве.
Генерал плохо разбирался в этой заумной болтовне, но понял суть, и еще он четко понимал, что опе-рация должна быть выполнена. Непременно.
Громов посмотрел в глубокие, как океан, глаза Вячеслава:
— Ну что, капитан, вы готовы?
— Так точно, — отозвался Вячеслав.
— Тогда приступаем.
Капитана повели в конец громадного зала, куда генералу проход был закрыт.
— С богом, капитан, — сказал напоследок Громов.
Вячеслав очутился в небольшом кругу. Под ногами синевой блестит странный металл, по телу бега-ют мурашки, рядом стоят люди, кажется, профессор, но лица не разобрать, перед глазами муть, зато мысли плывут необычайно легко.
— Вячеслав, — услышал капитан искаженный голос профессора. — Через несколько мгновений ты бу-дешь... там. Ты знаешь, что делать.
«Так точно» — хотел сказать Вячеслав, но язык заплелся, а во рту так занемело, что не смог выдавить и слова, однако увидел, а может, ощутил, как профессор понимающе кивнул, и вдруг услышал его от-четливый голос: «Начинаем!», и капитан провалился в пустоту.
Все произошло мгновенно, но за это мгновение душа Вячеслава успела вдохнуть все вибрации кос-моса. Он ощутил миллион оттенков чувств, на миг соприкоснулся, казалось, со всей вселенной, но вдруг ощутил знакомую и невероятно мучительную реальность. А следующий миг его словно из тепло-го водоема бросили в ледяное болото, именуемое реальность.
По коже побежали мурашки, сквозняк пробирает все тело. Вячеслав ощутил холод пола, перед гла-зами сплошной мрак, но он чувствовал, что рядом лежит человек. Значит, он на месте. Вячеслава на миг охватило волнение и страх. Он вдруг вспомнил тогдашние события. Главное, не опоздать, мелькнула внезапная мысль. И опять страх пронзил нутро. А вдруг он опоздал? Вдруг все уже мертвы? В сердце разлилось ядовитое, сводящее с ума чувство. Второй смерти своих братьев он не перенесет. Судорога схватила тело и сознание.
Вячеслав рявкнул на себя. Солдат он или кто? Ему дали задание. Спасти конверт. И по возможности не дать погибнуть ребятам. А это для него самое главное. Так что приди в себя, капитан!
Вячеслав ощущал рядом человека, но не знал, кто это из ребят. Нужно проверить, жив ли тот. Но од-на эта мысль заставляла капитана вздрагивать от волнения. Он помнил жуткие трупы ребят. А сейчас все кажется сном, подлым вымыслом.
Капитан!
Вячеслав собрался. Но был на себя зол как никогда. Судьба дала ему шанс. Так используй его! Злость придала капитану уверенности и он с обрывающимся сердцем потянулся левой рукой к солдату.
Он уже должен был дотянутся до человека, как вдруг в голову ударила недобрая мысль. У него нет левой руки.
Профессор говорил о возможных проблемах, вспомнил Вячеслав. Теперь у него нет еще и руки в придачу в культе. Это осложняет дело, подумал капитан сердито и внезапно проникся новой волной тревоги. А если у него нет и другой руки? Если у него вообще нет тела?
Он попытался двинуть правой рукой, с ужасом думая, что не обнаружит ее. Но та вроде подалась. Однако капитан понимал, что это ничего не значит. Свою оттяпанную ногу он чувствует до сих пор.
Вячеслав дотронулся головы. Слава богу, на месте. И осторожно обследовал тело. Все было на месте, кроме левой руки и правой ноги. Левая рука, похоже, бесповоротно растворилась в пространстве, вме-сто нее теперь пустота вплоть до ключицы.
Ну и бог с ней, подумал капитан. Сейчас главное удостоверится, что ребята в порядке, а там гото-виться к встрече с гостями.
Он осторожно потянулся к лежащему рядом солдату. Ребята, надеюсь, вы живы, думал судорожно капитан. Вячеслав уже должен был дотронуться до собрата, но не смог.
Солдат пропал!
Внезапно раздался шум, совсем тихо, но достаточно, чтобы напрячься. Началось? Вроде нет. Тогда, кто шумит? Вячеслав судорожно пытался сориентироваться, но это было бесполезно. Темно, хоть глаз выколи, и невозможно разобраться, где находишься.
Капитан прислушался. Некоторое время стояла глубокая, как дорога в ад, тишина. Но внезапно в ее лоно вновь проникли тихие, острожные звуки. Вячеслав чувствовал, как они медленно от него удаляют-ся. И вдруг замерли в нескольких шагах. Мгновение, и глаз, как короткая вспышка, коснулся блеск.
Вячеслав вздрогнул. Первым погиб Ромка, ему перерезали горло. Черт! Капитан как можно тише и быстрее дернулся к парню. Однако шум привлек незнакомца, а в следующий миг Вячеслав услышал щелчок затвора. Капитан затаился. Он был в шаге от незнакомца и чувствовал исходящую от того опас-ность.
Капитан не дышал, не двигался, старался абсолютно не привлекать внимания, но убийца уже ощутил неладное.
Мертвая тишина терзала душу. Прошло уже много времени. Вячеслав не двигался, нутро охватил тревожный холодок. Он вслушивался в темноту, однако не мог уловить ничего. Абсолютно. И это за-ставляло еще больше проникаться ужасом.
У него одна лишь рука и нога. И чуть что, бой окажется почти предрешен...
И только он об этом подумал, как ладонь закрыла рот и больно придавила голову к полу. Капитан дернулся, и тем больнее отозвалось в шее. Он бросил в борьбу руку, но вдруг глаза уловили холодный блеск. В душе словно взорвалась бомба. Смерть так близка. Но он не может умереть! Он не выполнил задания и не спас ребят.
Капитан дернул руку, и ее у самой груди обожгла резкая боль. Убийца понял, что попытка не уда-лась, и занес нож для нового удара, но вдруг его запястье схватил Вячеслав.
Началась борьба.
Вячеслав был в неравном положении, но отсутствие конечностей восполняла жажда мести и боль, копившаяся так долго в душе.
Он пробовал кричать, пытался разбудить солдат, но убийца упорно не давал этого сделать. Тогда ка-питан попробовал хотя бы замычать, но возникший было звук резко оборвал удар кулака в живот.
Борьба шла упорная. Однако Вячеслав чувствовал, что силы покидают его. А однорукому победить крайне тяжело. И вскоре настал тот самый момент. Убийца придавил капитана к полу, надавил коленом на грудь, почти не оставив возможности Вячеславу дышать, и в его руке вознесся нож для решающего удара.
Но вдруг глаза резанул яркий свет, а через мгновение прозвучал выстрел. Убийца с вскриком рухнул на пол.
— Подъем, у нас гости! — раздался громкий командный голос. — А ты, падаль, поверни ко мне свою рожу! И не смей ничего делать! Иначе пристрелю!
Солдаты живо задвигались.
Варсин пнул диверсанта в живот, тот перевернулся, и у Кости округлились глаза.
— Алексей?
Мужики обступили связиста. И все потрясенно замерли.
— Что происходит? — раздался голос капитана.
Солдаты расступились, и Вячеслав увидел раненого Алексея, тот держится за окровавленную руку и растерянно смотрит на мужиков.
— Не думал, что подстрелил такую птицу, — даже капитан был потрясен. — Шура, перевяжи ему руку. — Вячеслав некоторое время хмуро изучал лицо и рану Алексея. — Шаров, — раздался его хриплый голос. — Надеюсь, ты объяснишь то, что только что произошло.
Кто-то зажег лампу, и по помещению разлился слабый свет. Сразу оголились серые стены, облуп-ленная штукатурка, пыль, грязь. «Капитан, взгляните, — прозвучал голос Ромки. — Тут человек». Вяче-слав окинул взглядом Алексея и сказал:
— Шура и Костя, следите за ним. И отберите у него все, что может представлять опасность.
Капитан подошел к срочнику, лицо у того было бледным.
— Что у тебя?
Ромка отодвинулся, и Вячеслав вздрогнул, глазам его предстал человек, да такой, будто вырвался из ада. Лицо его жутко изуродовано, он держится правой рукой за живот, а другая рука... боже... другой руки просто нет. И вместо правой ноги культя! Человек тяжело дышит, а глаза его потрясенно уставле-ны на ребят.
— Шура, — тяжело сглотнул Вячеслав. — Ты закончил?
— Да, — донесся ответ.
— Тогда иди сюда. Нужна помощь.
— Шаров, — сухо сказал Вячеслав. — Кто этот человек и почему ты хотел убить его?
— Я не знаю, кто он, — отозвался бледный Алексей.
— Тогда почему ты собирался его убить?
— Как почему, — воскликнул связист. — Он хотел убить нас.
— При нем не найдено никакого оружия, — сухо заметил Виктор.
— Шаров? — капитан пристально посмотрел на Алексея.
— Что вы от меня хотите? — разразился связист сердито. — Я не знаю, кто он. Я пытался лишь спасти нас.
— У него нет руки и ноги. — Заговорил Костя. — На убийцу он не тянет, да и вряд ли бы его послали за нами.
— Интересно, как он вообще сюда попал? — отозвался изумленно Ромка.
— Шаров? — рявкнул капитан, глядя на Алексея.
— Я то откуда знаю, — воскликнул тот. — У него и спросите.
Незнакомец сидел спиной к стене и едва не терял сознание. Тряпка обвязанная вокруг живота пропи-талась кровью. Человек наблюдал за ними, но глаза его то и дело заволакивал туман.
— Он не может говорить, — рявкнул Костя.
— Мужики, а может, он и вправду ничего не знает? — предположил Шура.
— Возможно, — сказал Вячеслав. — Но это еще нужно выяснить.
Виктор взглянул на Алексея и как-то виновато сказал:
— Лёха, извини. Дело требует расследования.
— Ну да, — буркнул Алексей недовольно.
Вячеслав вздохнул.
— Нужно перекурить, — он взглянул на Ромку. — А ты следи за ним.
Мужики курили молча. Все происходящее казалось бредом. Как вдруг они услышали слабый голос незнакомца:
— Конверт...
Мужики перестали курить, посмотрели на незнакомца.
— Все из-за конверта... — прохрипел тот. — Он, — человек указал в сторону Алексея. — Предатель...
Незнакомец замолчал не в силах больше говорить. Вячеслав уставился на связиста.
— Какой предатель?! — вспыхнул Алексей. — Вы что будете этого слушать? Кто он вообще такой? Как здесь оказался?
— Да, это проблема, — вздохнул Шура.
Вячеслав прощупывал связиста взглядом. Что-то тот сильно волнуется. Алексей замечал это и еще больше нервничал.
— Конверт... — прохрипел тяжело незнакомец.
Ромка подсел к изуродованному человеку.
— Кажется, он немного очухался, — сказал срочник.
Вячеслав посмотрел на незнакомца, их глаза встретились, и в душе одного и другого внезапно что-то вздрогнуло.
— Мужики, — глухо и меж тем твердо прозвучал голос капитана. Солдаты замолчали и повернули го-ловы. — Прошу вас покинуть помещение. Мне нужно поговорить с этим человеком.
Это не просьба — это приказ. И это был как раз тот момент, когда не было смысла спорить.
Солдаты удалились из комнаты.
Вячеслав пристально глядел на незнакомца.
— Я знаю, вы что-то хотите сказать, — проговорил капитан тихо. — Что-то очень важное.
— Вчера... — сказал незнакомец, глядя туманными глазами на капитана, от чего того пробирала дрожь. — Вы наткнулись на конверт... — Изуродованный человек тяжело дышал. — Семнадцатого сентября... но-чью... ваш отряд должен быть уничтожен...
Вячеслав тяжело сглотнул. Сегодня ночь на семнадцатое число! И если незнакомец не врет...
Прозвучал выстрел.
Вячеслав метнулся в соседнюю комнату, глаза едва уловили потрясенных ребят, как перед ним поя-вилось дуло автомата. Капитан дернулся в сторону. Раздался выстрел. Вячеслав ощутил, что подмина-ются ноги, а у бедра накатывает волна боли. Однако он не потерял сознание, наоборот, голова была яс-на как никогда. Такое часто бывает во время боя. Но тут мощный удар потряс голову и все перед глаза-ми поплыло.
Когда он очнулся, то увидел сидящих вдоль стены ребят, руки у всех связаны, лица напряженные. У Кости все лицо в крови, но он все равно люто скалится, от чего выглядит совсем уж ужасающе. Виктор корчится от боли, явно сломаны ребра. Шура понуро опустил голову, взгляд хмурый, злой.
Вячеслав дернулся, и суставы тут же завопили о боли. Связан. Да еще как! Он лежит на полу и дви-нутся невозможно.
— Так тебе, сука! — услышал капитан голос Алексея.
Вячеслав извернулся, суставы жутко взвыли, но капитану удалось запрокинуть голову так, чтобы ви-деть, что происходит. А происходило вот что. Алексей избивал молодого Ромку. Бил его ногами в жи-вот, в голову. А тот лежал без сил и даже не закрывался руками.
Он же его убьет, подумал Вячеслав внезапно. Господи, да что же это происходит! Что за чертовщина такая!
А Алексей избивал и избивал молодого срочника.
— Предатель! — крикнул капитан.
Шаров бросил лютый взор на капитана. Вячеслав видел, как быстро двинулся к нему связист, перед глазами мелькнул сапог, но не успело лицо разразиться болью, как ребра треснули от мощного пинка.
Во всем теле отозвалась боль, лицо занемело, но Вячеслав заставил себя говорить. Возможно, у них остались считанные секунды.
— Не трогай срочника, — вместе с кровью выплюнул капитан слова. — Он еще молодой. Оставь его.
— Уже не все ли равно? — бросил Алексей зло. — Вам всем и так хана. В живых никто не останется. Обещаю.
Капитан пристально смотрел на связиста.
— Почему?
— Потому, — огрызнулся Алексей. — Я выполняю задание.
— Так ты же... свой? — капитан не верил своим ушам.
— С чего ты взял? — рявкнул связист.
— Тогда что тебе нужно?
— Конверт.
Конверт, подумал Вячеслав.
— Забирай его. И с концом, — сказал капитан.
— Не могу. — Оскалился Алексей. — Кое-кто его уже вскрыл. И я боюсь, что узнал то, чего не следова-ло ему знать. — Он бросил лютый взор в сторону Ромки и рявкнул: — Да, падаль? — срочник лежал без сознания. — Так что за свою смерть будьте благодарны ему. Возможно, обошлось бы все не так трагич-но.
— Предатель, — рявкнул капитан.
Он ждал, что его сейчас изобьют. Возможно, насмерть. Глаза в последний раз скользнули по лицам ребят, и капитана словно ударила молния. Солдаты куда-то напряженно смотрят.
Алексей заметил это, резко обернулся, и глаза его округлились. На него смотрел забитый до полу-смерти Ромка, окровавленное лицо кривилось от злости, в руке он держит пистолет, и дуло направлено на предателя.
Алексей дернулся в сторону. Но не успел. Раздался выстрел, пуля разорвала связисту грудь. Алексей упал. А Ромка уверенно направил пистолет в голову лежащему связисту. И добил предателя.
— Ромка, слава богу... — выдохнул Виктор облегченно, как вдруг умолк.
Вячеслав взглянул на ребят и увидел, что те напряженно замерли.
— Ромка, ты чего... — сказал Шура.
И вдруг раздался выстрел.
Костя зашипел от боли. Черт, что происходит?!
Вячеслав взглянул на Варсина, у того сжаты зубы, прострелена рука.
— Всем лежать и не двигаться! — ушей коснулся холодный лютый голос Ромки.
Вячеслав осторожно извернулся и увидел не того неопытного срочника, которого они знали, а увидел совсем другого человека. Жесткого, злого, крепкого, как танк. Он истекает кровью, наверно, сломаны все ребра и выбиты все суставы, но взгляд все равно остр и хищен, а движения точны и уверенны.
Ромка выплюнул сгусток крови вместе с осколками зубов.
— Не повезло вам, братишки, — он недобро оскалился и направил пистолет на Вячеслава. Рука не дро-жала. — Где конверт? — он с ненавистью смотрел в лица солдат. Те молчали.
Прозвучал выстрел.
Костя, Шура и Виктор вздрогнули, глаза их бросились к капитану, и они увидели, как у того скриви-лось лицо от жуткой боли, капитан уткнулся лицом в пол, а тело его вздрагивает от муки.
— Повторяю, — сказал Ромка холодно. — Где конверт?
Не говори, сквозь взрывы боли думал капитан. Он нас так или иначе убьет.
Шура и Виктор с мукой взглянул на капитана. Ромка направил дуло пистолета Вячеславу в голову.
— Я знаю, где конверт, — вздохнул Костя.
— И где же? — не сводя дула пистолета с капитана спросил Ромка.
— Он у меня, — сказал Костя. — Но если ты тронешь кого-то из нас, то не получишь его.
— Хорошо, не буду, — пообещал Ромка. — Так где конверт?
— У меня под одеждой, — сказал Костя.
Ромка окинул острым взором солдат:
— Я сейчас возьму его у тебя, но если кто-то дернется, либо конверта я не найду, то застрелю капита-на.
Ромка с трудом поднялся, лицо скорчилось от боли, ребра сломаны точно, и побрел, не опуская пис-толета, к солдатам. Он остановился возле Кости, глаза у того прямо горели яростью, и Ромка на всякий случай оглушил его ударом по голове. Он стал разрывать красную от крови одежду Кости.
Руки его, как назло, хорошо слушались. Вячеслав знал, что Костя сказал правду. И, судя по тому, как быстро Ромка выискивает конверт, времени ничего не осталось. Как вдруг глаз зацепил ползущий к ним незнакомец. Он упорно отталкивается от пола единственной ногой, подгребает рукой, и капитан вне-запно заметил, что в кулаке у него зажат нож.
Незнакомец был уже совсем близко, когда Ромка отыскал конверт. Но Вячеслав понимал, что инва-лиду, да в таком состоянии будет предельно сложно справиться с хоть и сильно побитым, но крепким да со всеми конечностями Ромкой. Но беда была в том, что капитан никак не мог помочь незнакомцу.
Вячеслав взглянул на Шуру и Виктора. Те все видели и кивнули капитану, что попытаются помочь.
И когда конверт оказался у Ромки в руках, Шура напрягся как мог и со всей силы ударил ногами Ромку в бедро, а Виктор как мог добавил. Ромку оттолкнуло, он отступил, нога зацепилась за незнаком-ца, и он рухнул на пол. Уже собирался подняться и застрелись ублюдков к чертовой матери, но тут шею его обхватили, он дернулся, как глаза уловили нож, Ромку охватил ужас, он попытался остановить удар. Однако через мгновение лезвие погрузилось ему в живот. Тело напряглось, он хотел выдохнуть, но шею сдавило так, что невозможно было дышать.
Через несколько секунд тело Ромки обмякло, а через минуту его сердце остановилось навсегда.
Солдаты облегченно вздохнули, но продолжали тревожно смотреть на незнакомца. Тот был в ужас-ном состоянии и схватка забрала у него последние силы. Сейчас незнакомец просто лежал, грудь его тяжело вздымалась, а глаза его заволакивала безмятежность. Он сопротивлялся, однако если даст себе хотя бы мгновение расслабленности, то уже не очнется никогда.
Шура и Виктор дернулись. Зараза! Связаны накрепко, не привязаться. Самим не вырваться из пут. Остается только незнакомец, но и тот ничем не может помочь. Он умирает. И спасать как раз следует его.
Вячеслава вырвал из раздумий удар чего-то об пол. Он дернул голову, перед глазами мелькнуло ос-каленное лицо Алексея, а в следующий миг взор уткнулся в гранату. Она лежала прямо перед ними. Они смотрели на нее и ничего могли сделать. Руки связаны. Пихнуть ногой? Но чего там, далеко не от-толкнешь. Значит, все, хана? Смерть пришла?
Но тут незнакомец единственной рукой схватил гранату и швырнул ее по полу как можно дальше. Солдаты пригнулись.
Раздался взрыв.
Оглушило. Взвилась пыль. Солдаты, как пришли в себя, тут же судорожно друг друга оглядели. Жи-вы. Целы. Бросили взоры на незнакомца. Тот был мертв, он странное, на губах его застыла улыбка.
Михаил Мельников © 2006
Обсудить на форуме |
|
