|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2006 Владимир Тучин © 2006 Отмазки Все люди врут. Так или иначе, ради себя или ради других. Но не многие задумываются:
что будет, если их вранье станет правдой.
1. «Завтра принесу!»
В офис Дима Южный влетел, запыхавшись, за пять минут до начала рабочего дня. Вообще говоря, опоздания были для него привычным делом. С детства у Дмитрия были проблемы с тем, как правильно рассчитать время. Типичная «сова», он с большим трудом просыпался в шесть часов утра сперва в школу, а потом в институт. Два часа дороги в переполненном утреннем транспорте были для него каторгой. Единственным утешением было то, что еще треть жителей Москвы были в равном с ним положении. И в школе, и в вузе всегда находились люди, способные понять незадачливого соню. Тем не менее, школу Дима закончил с золотой медалью, а в институте заработал чуть более значимый красный диплом.
Дело свое он любил и старался выполнить все от него зависящее хорошо и добротно. Вот уже семь лет Дмитрий трудился на ниве книгоиздательства, в последние полгода возглавляя отдел компьютерной верстки в небольшом столичном издательстве «Веха». Начинал свой нелегкий карьерный путь он младшим помощником верстальщика, а иначе — мальчиком на побегушках: принеси — подай, отойди — не мешай. Но уже в то время издательское дело заворожило Дмитрия, и теперь он стал одним из важнейших людей в «Вехе», а именовался не иначе как Дмитрий Васильевич, правда, без трепета в голосе и иногда на «ты». Творилось такое безобразие только потому, что весь коллектив в издательстве был молодой, начинавший свое становление вместе с Димой. Царил в «Вехе» дух единства и братства, который изредка приходилось усмирять своей широкой дланью директору Анатолию Сергеевичу. В те славные годы, когда Дмитрий подносил в верстальный отдел кофе и бутерброды, Анатолий Сергеевич уже служил ответственным редактором и истово болел за дело и процветание «Вехи». Руководил директор грамотно, внимательно и спокойно, знал всех сотрудников в лицо и по имени-отчеству, но дисциплину выстроил железную, с чем некоторым, хочешь — не хочешь, приходилось смиряться. Димину слабость Анатолий Сергеевич знал и за опоздание ругал лишь тогда, когда оно превышало полчаса. Южный доверием директора старался не злоупотреблять.
На заваленный бумагами стол плюхнулся черный портфель из кожзама. Портфель был дарен Диме на окончание института и когда-то давно был вещью вполне приличной. Воды с тех пор утекло не мало, но с верным своим спутником Дмитрий категорически отказывался расставаться, пропуская мимо ушей увещевания жены, что «так теперь не ходят». Если хотите, Южный считал портфель своим талисманом, с которым не страшны никакие передряги. Сегодня случилось страшное: портфель треснул по швам, не вместив в свое казавшееся доселе необъятным нутро два кило антоновских яблок. Сокрушаясь о гибели лучшего друга и боевого товарища, Дима порыскал по ящикам в поисках пластикового пакета. Пакет нашелся, но отчего-то больше похожий на мусорный. «А, ладно, чистенький и сойдет. У метро новый куплю», — подумал Южный, перекладывая яблоки. Гостинец предназначался любимой Диминой бабушке Даше, которую он собирался сегодня навестить. Бабушку свою Дмитрий Васильевич любил очень искренне и нежно. Иное отношение было бы странным, Дарья Кирилловна заменила внуку погибших родителей, стараясь воспитать мальчика в лучших традициях русской интеллигенции. Воспитание при этом ни в коей мере не было чрезмерным и навязчивым, Дарья Кирилловна следовала за внуком в его творческих порывах. В разное время Дима посещал кружок авиамоделирования, секцию карате, играл в дворовой футбольной команде, прослушал курсы скорочтения при МГУ.
Дмитрий принялся за рутинные дела, время от времени вспоминая про вечерний визит к бабушке и задаваясь вопросом, испечет ли она сегодня его любимый вишневый пирог. Южный и на работе, и среди друзей слыл гурманом, способным как оценить творение чужих рук, так и поразить произведением собственных. От избытков веса и непривлекательности Диму спасала какая-то уникальная наследственность, сколько бы сладкого, жирного или мучного он ни поглощал, все равно оставался худым и стройным. Женя, его супруга, мечтала прибавить к столь замечательной фигуре мужа немного рельефных накачанных мышц. Но все ее происки касательно спортивного зала Дима тщательно и умело игнорировал, ссылаясь то на занятость, то на мифические проблемы со здоровьем. Не сказать, что спорт был ему совсем чужд, а детские годы секций хоть и были в радость, но начисто отбили охоту к такого рода досугу.
***
В середине дня, но уже после обеденного перерыва в крохотный Димин кабинет вплыла Аллочка, тоненькая невзрачная девочка с вечным пучком волос на затылке и в страшненьких очках на носу. В отделе верстки Аллочка занимала должность больше всего напоминавшую секретарскую.
— Дмитрий Васильевич, можно? — поинтересовалась она, робко заглядывая в кабинет.
— Заходи, Ал, — милостиво разрешил Дима, — что хотела?
— Да я все насчет плана... Завтра сдать нужно, Анатолий Сергеевич уже сердится.
— Точно, насчет плана, — с искренним энтузиазмом воскликнул Южный. План работы его отдела на полгода действительно существовал, но пока лишь в проекте и лишь в голове самого начальника. Излить мысль на экран компьютера или хотя бы на бумагу у Димы пока не дошли руки. — Тут такое дело, Ал... Я его сделал на выходных, только вот забыл, — проговорил он с досадой.
— А нам бы сдать, Дмитрий Васильевич. — Аллочка понурила голову, отчего очки съехали на самый кончик носа.
— Ал, да ты не переживай так. Мысли просто не тем заняты, ты же знаешь, с женой проблемы, скандалы какие-то, истерики. Одно не так, другое не эдак. Тут обо всем на свете забудешь. Есть план ведь, завтра принесу, и сдадим. Отчет о работе у нас только через неделю, все успеем, — стараясь держаться побойчее, сказал Южный. Рассказы о его нестабильном семейном положении были очередным Диминым мифом, изредка помогавшим избегать неприятных ситуаций на работе. Ему и самому стало неудобно, что он забыл про этот дурацкий план. Обиднее всего, что наметки и вправду остались дома, а без них ничего не сделаешь. — Договорились, Ал, завтра с утра сразу заходи.
— Хорошо, Дмитрий Васильевич, — Аллочка покорно испарилась из кабинета.
2. «Я же предупреждал!»
Домой Дмитрий вернулся в приподнятом настроении. Хотелось свернуть горы, общение с бабушкой всегда действовало на него благотворно. Вот доделать быстренько план работы отдела, и можно считать, что жизнь прекрасна.
Дима уже поворачивал ключ в замке входной двери, когда послышались возгласы и крики. На пороге его встретила растрепанная и раскрасневшаяся Женя. Запахивая старый фланелевый халатик и сдувая с лица непослушную рыжую прядку, она произнесла, а скорее прокричала:
— И где же ты ходишь?!
От неожиданности Дима стукнулся плечом о дверной косяк и выронил свой несчастный разорванный портфель. Потом почти рефлекторно взглянул на часы, да не поздно еще, девятый час только.
— Жень, ты чего? Я у бабушки был, мне казалось, я предупреждал... — попытался объясниться Южный.
— Казалось ему! У бабушки! — Евгения была на взводе. — Мы с Катюшкой тебя три часа как с работы ждем, уже изнервничались! Не знали, что делать! Эгоистом был, эгоистом и остался. Какая я была дура, когда выходила за тебя замуж! Говорила мне мама...
Диме вдруг стало обидно и странно. Он не идеальный, конечно, но и упреков таких не заслужил. К тому же человечество давным-давно придумало телефон, по которому за считанные секунды можно связаться с кем угодно. Дмитрий грустно посмотрел на жену, понимая, что спорить и приводить какие-либо аргументы сейчас бесполезно. Плохо соображая, что делает, он развернулся, осторожно прикрыв дверь. Вслед ему понеслись еще более раздраженные вопли.
Дмитрий шел по темным осенним улицам, лавируя между спешащими домой со службы прохожими. Яркие огни фонарей и реклам отвоевывали себе крохотные клочки в океане холодной и равнодушной темноты. Вокруг бурлила, радостно искрилась красками жизнь. А Диме казалось, будто сломано или потеряно что-то важное, значимое. Шесть лет они жили с Женей душа в душу, воспитывали Катюшку и не могли нарадоваться, какая замечательная у них семья. И что, спрашивается, случилось? Может, это временное? Фаза луны не та, или буря магнитная на Солнце? Он и раньше начал замечать тихое Женино недовольство, но на крик она сорвалась впервые. Дмитрий не склонен был искать причину размолвки в самом себе и всю вину подсознательно перекладывал на супругу. Сидит по полдня дома, сериалы глупые смотрит, что хорошего из этого может выйти?
Дима не заметил, как очутился в парке аттракционов. Пустынные аллейки изредка рассекал счастливый детский смех, веселые лампочки постепенно гасли, знаменуя конец рабочего дня. Ветер гонял по асфальту одинокие кленовые листья. Он пристроился на краешке покосившейся парковой скамейки. Мысли в голове витали все больше грустные и безнадежные. Проще всего состояние было описать одним единственным словом — бесперспективняк. Нет, на самом деле все, конечно, не плохо. Все, можно сказать, даже очень хорошо. Ну, вспылила Женька, с кем не бывает. У нее тоже жизнь не сахар, — дом, ребенок, работа. Это все осень и авитаминоз. Надо яблоки есть и кефир пить.
Неподалеку от Диминой скамейки остановилась девушка. Ветер трепал короткие светлые волосы и полы изысканного черного пальто, в ушках и на пальчиках поблескивали украшения. В свете фонаря она сосредоточенно искала что-то в сумочке, потом обеспокоено пощупала карманы и, разочарованно вздохнув, огляделась по сторонам. Их с Димой взгляды встретились, и он невольно улыбнулся. Девушка была не просто красивой, а очень красивой. Улыбнувшись в ответ, она подошла ближе.
— Молодой человек, извините за бестактность, не могли бы вы мне помочь? — послышался низкий, но удивительно приятный голос.
— Разумеется, — Дмитрий невольно закашлялся. — Весь внимание.
— У меня старенькая бабушка, она больная, а мне пришлось оставить ее одну дома. К тому же я забыла дома телефон, она будет волноваться, если в ближайшее время я ей не позвоню. Не одолжите ли на минутку свой сотовый, если надо, я заплачу, — выпалила она, потом, сочтя нужным, добавила. — Не бойтесь, я не украду.
— Да не вопрос! — Дима протянул девушке аппарат. — Меня, кстати, Дима зовут.
— Очень приятно, меня Маша, — все ее внимание было приковано к кнопочкам. — Алло! Бабушка!..
***
Уже было заполночь, когда Южный вернулся в свою квартиру. Раз за разом он прокручивал в памяти мгновения нового знакомства. После того, как Маша поговорила по телефону, он вызвался проводить ее, куда она пожелает. Их путь лежал к ближайшей станции метро. Собеседницей Мария оказалась приятной и остроумной, как-то сразу стало понятно, что у них много общего. Дима готов был следовать за ней и дальше, просто говорить и просто слушать, но все-таки взял себя в руки. Прощаясь, попросил номер телефона, и она, чуть подумав, назвала.
Дмитрий тихонько, стараясь не шуметь, снял куртку и разулся. Катюша наверняка спит, а вот что скажет жена, он даже боялся предположить. В кухне зажегся свет, в коридор, робко улыбаясь, выглянула Женя. Личико покраснело, наверное, долго плакала. Она подошла к нему, уткнулась в плечо, чуть слышно прошептала:
— Димка, Дим, ты прости меня. Я не права была сильно, сама не знаю, что на меня нашло.
У Дмитрия как камень с души упал, он крепко обнял Женю, поцеловал в рыжую макушку. Все-таки она у него славная.
3. «Так я уже договорился!»
В середине недели Дмитрий Васильевич встретился со своим ежедневником. Блокнот был безвременно погребен под грудой бумаг, высившейся на рабочем столе Южного. Еще некоторое время ушло на то, чтобы вычеркнуть уже претворенные в жизнь дела и ужаснуться огромному списку несделанного.
В частности, Дима до сих пор не связался с одним гениальным программистом. Переманить на свою сторону Виталия Зыкина мечтали верстальщики многих издательств. Встретиться с ним и обсудить предложение от «Вехи» Анатолий Сергеевич пару недель назад поручал Дмитрию.
Южный продолжил раскопки на столе в надежде обнаружить координаты Виталия. Раздался звонок внутренней связи.
— Слушаю, — протянул Дима, прижимая трубку подбородком, а пальцами доставая, наконец, драгоценный клочок бумаги.
— Дмитрий Васильевич, Оксана беспокоит, — раздался сдержанный деловой голос. Оксана была верной соратницей директора, а по совместительству его секретаршей. — Анатолий Сергеевич интересуется, как там продвигаются переговоры с программистом?
— Все великолепно! — радостно заявил Дмитрий, помахивая вновь обретенной бумажкой. — Он почти согласен, я направил ему проект договора, осталось назначить встречу и обсудить все детали. Со дня на день у нас появится новый штатный сотрудник.
— Спасибо за информацию, я передам Анатолию Сергеевичу, — равнодушно ответила Оксана и отсоединилась.
Н-да, придется напрячься. Естественно, с Виталием он не общался и договора никакого, тем более, не составлял. Теперь уж, так или иначе, а нужно заполучить этого программера, иначе шеф съест с потрохами. От невеселых мыслей Диму снова отвлек звонок, на сей раз звонил городской.
— Алло? Это издательство «Веха», — послышался на том конце мужской голос.
— Да, зав отдела компьютерной верстки слушает, — серьезно ответил Дмитрий, — чем могу помочь?
— Здравствуйте, Дмитрий. Это Виталий Зыкин. Хотел сказать, что готов принять ваше предложение. Только некоторые пункты договора требуют небольшой доработки.
Он говорил что-то еще, а Южный ошарашено молчал, стараясь прийти в себя и понять, что происходит. Не было никаких переговоров, он же не сошел с ума!
— Алло! Дмитрий, вы меня слышите? — его собеседник начал нервничать.
— Да-да, конечно, Виталий. Может быть, вы подъедите к нам в офис, в любое удобное для вас время, и мы обо всем поговорим, — торопливо сказал Дима.
— Договорились, появлюсь в течение дня! Всего доброго!
Дима обескуражено опустился в кресло. То, что произошло, назвать иначе, как везением, было нельзя. Или он что-то все-таки забыл? Пискнул сотовый, сигнализируя о принятом сообщении. Послание было от Маши, девушка, не дождавшись инициативы с его стороны, предлагала встретиться. «А почему бы и нет? Такой славный день не грех завершить в компании очаровательной молодой особы!» — подумалось Дмитрию.
4. «Свадьба лучшего друга!»
Роман с Марией закрутился стремительно и вдохновенно. Дима придумывал какие-то совершенно невероятные отговорки на работе и дома. Филигранно врал и выискивал в сутках лишние секунды, минуты и часы; каждый день стал решением сложной тактической задачи. Очередную авантюру Дмитрий собирался прокрутить на будущие выходные. Маленький подмосковный яхтклуб вкупе с прекрасным гостиничным комплексом обещал незабываемые мгновения наедине с любимым человеком.
Дело оставалось за малым, придумать оправдание для Жени и Катерины, почему его не будет в выходные дома. Здесь Дима понадеялся на помощь лучшего друга Витька, единственного из знакомых, кто был в курсе его интрижки. С Витькой они дружили с далекого школьного детства, с тех самых пор как сидели за одной партой, курили в темном подъезде и бегали в кино на все сеансы «Гостьи из будущего».
Самым достойным способом загула на два дня друзьям показалась свадьба. Виктор как настоящий и верный друг принял на себя нелегкую роль брачующегося. Расчет был на то, что Женя терпеть не могла Витьку, полагая его существом малоразумным и коррекции не поддающимся. В том, что Евгения на свадьбу Диминого закадычного друга не пойдет ни за какие коврижки, друзья были абсолютно уверены. Будним вечером, спустя несколько дней после разговора с Витьком, Дмитрий, нервничая, ждал его звонка.
Когда телефон наконец-то заверещал, Дмитрий сделал страшные глаза, и, словно боясь, что звонивший услышит его, шепотом предупредил жену, что его нет дома. Женя взяла трубку:
— Алло? Да, привет, Витя. Нет, его нет, может быть, что-то передать? Вот это да! Поздравляю. В выходные? Конечно-конечно, придем. Да, я обязательно передам. Еще раз поздравляю. Пока.
— Кто звонил? — спросил Дима, пытаясь выглядеть искренне заинтересованным.
— Витя, — сообщила Женя, состроив при этом гримаску, — он женится. Приглашал на свадьбу на будущие выходные.
— Евгения, — полушутя полусерьезно сказал Дмитрий, — а что у тебя лицо такое, как будто тебя не на свадьбу пригласили, а на похороны?
— Радость, ну ты же знаешь, как я к нему отношусь. — Покачала головой Женя. — Он никогда мне не нравился. Искренне за него рада, но, извини, на свадьбу к нему не пойду.
— Почему? Никогда не понимал, чем он тебе не угодил, не хуже остальных моих друзей. Как, впрочем, и твоих подружек.
— Вот только давай моих подружек не будем трогать, — Женя стала закипать. — Я сказала, у меня нет никакого желания его видеть. Ты его друг, не можешь не пойти, но меня уволь.
— Ну, как знаешь, — равнодушно ответил муж. Равнодушие это, как и недавний интерес, было напускное. Внутри Дмитрий радовался, словно мальчишка, а в голове крутилась только одна мысль — «Получилось».
***
После незабываемо проведенного накануне вечера Дмитрий проснулся поздним утром и с огромным трудом. Дико болела голова, во рту пересохло, его знобило. Но в каком раю он побывал вчера! Маши просто необыкновенная девушка!
Еле-еле перевернувшись на спину, Дима открыл глаза. Очень опрометчивый поступок. Яркий солнечный свет резанул, не хуже бритвы. В голове словно бы что-то взорвалось. Он невольно зажмурился, и, несмотря на плохо слушающиеся руки, натянул на себя одеяло. Когда в голове улеглось эхо взрыва, Дмитрий предпринял еще одну попытку открыть глаза, на этот раз более удачную. Он оглядел комнату и с ужасом понял, что находится дома, в своей постели. Все более точно вспоминавшиеся подробности последних суток заставили его похолодеть. Как он мог оказаться дома, когда должен быть совершенно в другом месте?! И откуда это похмелье? Не от трех же фужеров шампанского. Словно он и вправду на свадьбе был.
Дома Дима оказаться никак не мог. Но ведь здесь же! Если напился до такой степени, то и добраться в центр города из Подмосковья самостоятельно точно был не способен. Кто мог его довезти? Только Маша. Значит, жена знает. Да нет, бред, не могла Мария его так подставить, просто не могла. К тому же она не знает адрес Южного.
Похмелье, в свете сложившейся ситуации, отошло на второй план. Дима встал, доковылял до кухни, достал из холодильника пакет с кефиром, выпил. Сразу стало легче. Принял холодный душ. В голове после водных процедур окончательно прояснилось. Но мысль «вдруг Женя все знает» вцепилась в него и уже не отпускала.
Предполагая худшее, Дмитрий решил привести квартиру в порядок. Если уж сегодня вечером ему предстоит серьезный разбор полетов, так пусть хоть в чистоте. Квартира была убрана в рекордно короткие сроки, после чего дел у Южного не осталось. Дела-то, конечно, были, но вспоминать о них совсем не хотелось. Например, работу он сегодня прогулял, за что светит выговор от шефа. Усталость, вызванная в равной степени нервным напряжением и никудышным физическим состояние, навалилась на него, и Дима, добравшись до дивана, почти мгновенно уснул.
Проснулся он, когда дома уже кто-то был. Из кухни раздавалось тихое пение и звяканье посуды. Это, наверное, Женя. Дима встал: нечего тянуть, перед смертью не надышишься. Уверенным шагом он прошел на кухню и замер на пороге. Женя стояла к нему спиной и, тихо напевая, варила кофе. Дмитрий хотел окликнуть ее, но вдруг понял, что не может, понял, что ему ужасно стыдно перед ней. Зачем он все это затеял? Неужели у него такая плохая жена? Подумаешь, пара скандалов, это же не повод для измены... Не известно, до чего бы его довели эти мысли, но тут Женя обернулась сама.
— О! Привет! — весело сказала она. — Ну, что проспался, наконец?
Дима посмотрел на нее диким взглядом. Он ожидал грозы, бури, криков, слез, чего угодно, только не приветливого тона. Тонкий лучик надежды озарил сознание, вдруг все-таки не знает!
— Да, вот... — он замялся, не зная, что говорить.
— Ну, расскажи, как вчера на свадьбе погуляли, — спросила жена, отворачиваясь к окну. — Что там Витя себе за кралю нашел?
— Хорошо погуляли, — выдавил из себя Дмитрий
Повисла пауза, он сомневался, стоит ли ему объяснятся, или сделать вид, что ничего не было.
— Знаешь, — неожиданно произнесла жена. — Я вчера очень испугалась, когда тебя привез Борис. Я подумала, что что-то случилось.
— Борис?! — Южный уже ничего не понимал. Абсолютно ничего. При чем здесь Борис? Видимо, последний вопрос он задал в слух, потому что Женя удивленно посмотрела на него.
— Ну да, Борис. Я ленточку видела, наверное, свидетелем был. Все же он гораздо приятнее Вити. И совсем не пьяный, в отличии от некоторых. — Она хитро улыбнулась, вручая ему кружку с кофе.
— Да, был, конечно, — отпивая глоток, пробормотал окончательно сбитый с толку Дима.
Звонок телефона показался ему музыкой. Дольше находится на кухне он не мог, происходило что-то очень и очень странное. Дмитрий бросился в коридор, к телефону.
— Алло?
— Димыч? — раздался в трубке голос Бориса. — Привет, ну ты как там? Готов к продолжению банкета? — Трубка разразилась хохотом, а Южный начал медленно сползать по стенке на пол. Да что же, в конце концов, происходит?
— Какого банкета? — прошептал он. — Какое продолжение?
— Как какого? — удивилась трубка. — Свадебного, конечно. Дим, что-то голос у тебя странный, у тебя все в порядке?
Тут до Дмитрия дошло. Это все Витек. Это он подстроил. Больше некому. Только он знал, про «свадьбу». Это все его шуточки. Южного взяла злость.
— Нет! Ты знаешь, не в порядке! — гаркнул он. — Меня, представь себе, с работы уволили. Переживаю теперь сильно. Так что извини, гуляйте без меня.
— Ну, держись там, — Борис сказал еще что-то ободрительно, но Дима уже не слышал, он бросил трубку. Ничего, он Витьку это еще припомнит.
5. «У меня бабушка умерла!»
На следующее утро, когда Дмитрий, пришел в офис его встретила встревоженная Аллочка.
— Дмитрий Васильевич, Дмитрий Васильевич! Вас Анатолий Сергеевич к себе вызывает. Полчаса уже ждет.
— А что случилось? — Какая-то не понятная тревога охватила Южного.
— Не знаю, — тихо сказала Аллочка. — Но Анатолий Сергеевич еще вчера очень хотел вас видеть.
— Час от часу не легче, — пробормотал Дмитрий, смутное чувство тревоги все нарастало и нарастало. — Хорошо, я сейчас зайду к нему.
Через пять минут он уже стучал в дверь директорского кабинета.
— Войдите, — раздалось изнутри.
— Вызывали? — он нерешительно переступил порог.
— А! Южный, Дмитрий Васильевич! Проходи, не стесняйся, — теплоты в голосе шефа не было и в помине. — Ну, что, давай, рассказывай...
Дмитрий прошел от двери к столу шефа и уселся в одно из кресел. Конечно, выговора было не избежать, прогулов без предупреждения шеф не потерпит.
— Что именно рассказывать, Анатолий Сергеевич?
— Где ты вчера был и почему не пришел на работу? — ласково спросил шеф.
— Извините, Анатолий Сергеевич, так получилось, — уверенно произнес Дмитрий, шефа не стоило злить, однако он знал его не первый год. Ничего он Южному не сделает, сейчас отчитает и отпустит работать. — А разве я пропустил что-то важное?
— Да нет, Димочка, ничего важного ты не пропустил. Всего лишь общее совещание, на котором решались всякие вопросы. Важные и не очень. — Шеф сделал ударение на слове «важные» и, прищурившись, смотрел на подчиненного. — Так, где ты был?
Южный побледнел. Слишком известен был в издательстве этот шефский прищур. Ситуация и так была не из приятных, да еще и прищур... Тут простой выволочкой не отделаешься.
— Я, я... — он понял, что вдруг охрип. — Я был...
— Продолжай, продолжай, — помог ему шеф, — И так ты был...
— На похоронах, — закашлявшись, тихо произнес Дмитрий.
— Ах, вот оно в чем дело! На п-о-х-о-р-н-а-х, — смешно протянул Анатолий Сергеевич. — И кого же хоронили?
— Бабушку... мою, — еще тише сказал Дима.
Шеф начал смеяться. Смеялся он долго, весело и задорно, смеялся до слез. Наконец, когда не запланированный приступ веселья прошел, он снова взглянул на Южного:
— Все сказал?
Дмитрий поколебавшись кивнул.
— Тогда слушай меня. Знаешь, Дмитрий Васильевич, ты мне надоел. Надоели твои бесконечные опоздания. Надоели твои постоянные прогулы. — Шеф рубил короткими фразами. В его голосе, в его взгляде сквозила плохо скрываемая ненависть. И причину этой ненависти Дима никак не мог ни понять, ни объяснить. А Анатолий Сергеевич тем временем продолжал. — Но мало того, ты еще и с работой не справляешься. Все у тебя — «завтра принесу, завтра принесу». Вот где у меня твоя безалаберность, вот где она у меня, — шеф провел ребром ладони у себя под подбородком. — Но это еще было бы пол беды, это я еще могу простить. Ты ведь и врешь мне в глаза. Причем врешь так, что даже дауну, головой стукнутому, понятно, что все это — брехня собачья. Похороны! Любимой бабушки. Да такого бреда даже первоклассник не скажет... Ты бы еще любимого попугайчика похоронил! — Шеф сделал паузу, налил себе в стакан воды из графина, залпом выпил. Дмитрий сидел, ни жив, ни мертв, таким он Анатолия Сергеевича не видел ни разу в жизни. Всяким видел, а таким — нет. Директор, немного успокоившись, продолжил:
— В общем, есть у тебя два выхода. Либо ты увольняешься сам. Либо тебя увольняю я! Выбирай.
— Но как же... — Южный опешил, он был разбит, он был уничтожен этим заявлением директора. — Я же работал... семь лет...
— Именно поэтому, я даю тебе выбор, — с нажимом сказал шеф. Тут он встал, обогнул стол, подошел к Дмитрию, навис над ним, грозный, словно древний бог. — Только поэтому я даю тебе выбор. Ты знаешь, какие у меня связи, если будешь упираться, я обещаю, что тебя больше ни в одно издательство не возьмут никогда в жизни.
Анатолий Сергеевич достал из ящика стола лист бумаги, сунул его Южному в левую руку, в правую — свой дорогой «Паркер».
— Подписывай.
Дмитрий взглянул на бумажку — это было заявление об увольнении. Он как завороженный смотрел на него. «Подписывай!», — еще раз сказал шеф. И рука, как бы и без воли хозяина, привычным жестом махнула роспись.
***
Морозный уличный воздух привел Дмитрия в чувство. Выгнали! И за что! За один жалкий прогул, за один жалкий прогул. Эта мысль никак не хотела укладываться у него в голове. Она грызла его, пока он ехал в метро, она витала вокруг него, пока он шел по улице, она не оставила его, даже когда он переступил порог собственной квартиры. Но она вдруг исчезла, стоило ему увидеть дочку. Катюша стояла напротив него, глаза заплаканы.
— Что-то случилось, солнышко мое? — спросил Дима, раскрывая для нее объятия. Но Катя расплакалась и убежала к себе в комнату.
Из спальни вышла Женя, тоже вся в черном.
— Ты что? С ума сошел? — тихо спросила она. — Она же ее любила, а ты ее спрашиваешь, что случилось, как будто все в порядке.
— Так что случилось?
Но его вопрос остался без ответа. Дмитрий лишь пожал плечами, разделся, прошел в гостиную. Взгляд его упал на узкий столик. Там раньше стоял телевизор. Сейчас его не было. Вместо него стояла фотография бабушки, перевязанная черной ленточкой, рядом в крохотной хрустальной рюмочке, покрытой ломтиком черного хлеба, сияло рубиновым красное вино.
— Нет, этого не может быть! Это просто не возможно... — забормотал Дмитрий. — Нет!!! Только не это!!!
Он закричал, страшно и громко. Крик перешел в рыдания. Все его слова, все события за последние несколько недель сложились у него в мозгу, он понял все. Своими словами, своими делами он разрушил свою жизнь. И теперь ему ничего не оставалось, кроме как плакать.
Владимир Тучин © 2006
Обсудить на форуме |
|
