|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2006 Антон Тудаков © 2006 Теория Нахтертайтунга — Доктор Нахтертайтунг, мы привели его.
— Заводите.
Я захлопнул папку с заключением полицейского эксперта, лежащую на столе. Интересный случай, можно даже сказать тяжелый. Во время работы в психиатрической лечебнице Гринвиллиджа, славящейся своими проблемными пациентами, я насмотрелся на всякое. Но этот клиент, безусловно, заслуживал особого внимания.
Персонально для вас хотелось бы сразу отметить, что уклоняющимися от правосудия мерзавцами вроде Наполеонов или Эйзенхауэра в Гринвиллидже не занимаются. Пятнадцать лет моей здешней практики составляют только самые тяжелые случаи, зачастую, увы, практически неизлечимые. От них везде отказываются. Везде, кроме Гринвиллиджа. Вот помню в прошлом году мы получили парочку наркоманов, сорвавшихся после сверхдозы какой-то синтетической дряни... М-да, должен сказать, что вот эти несколько седых волос остались после них. Кое-кто из больничного персонала так легко не отделался. А как-то раз, был у нас такой пациент — ему казалось, что за ним везде ходит его жена. Ха-ха-ха, скажете вы, не повезло парню с браком. А каково было бы вам на его месте, если бы ваша жена погибла в автокатастрофе пару месяцев назад, а теперь стоит на каждом углу с оторванной головой под мышкой и требует справедливости? Не знаю, было ли это последствием угрызений совести или еще что-нибудь, но он попал к нам прямо из полицейского участка, где едва не раскроил череп детективу. Только после этого до копов дошло, что у парня не все в порядке с головой, и дело закрыли, сославшись на невменяемость. По секрету конвоировавший его сержант шепнул мне, что у машины жены был подрезан тормозной шланг. Несчастный промаялся у нас пару месяцев, уже не прячась от жены, а разыскивая ее. И тихо отошел в мир иной, скончавшись от элементарного воспаления легких.
Что-то я отвлекся...
Санитары ввели нового пациента. Толстенький человечек, плотно завернутый в смирительную рубашку. Редкие белесые волосенки торпощатся во все стороны. Хорошо знакомый взгляд, бесцельно блуждающий из стороны в сторону.
Тот еще фрукт. Как там его зовут? Ах да, Джон Уотерс, сорок шесть лет, главный управляющий одного из филиалов «Блау Фабер Индустри», женат (точнее был женат), двое детей и, по идее, любовница. Ну вот с этим, собственно, и главная заковыка... Еще двухэтажный дом, около пятиста тысяч годового дохода с уплатой налогов... На первый взгляд — с чего он к нам? Такие, обычно, в Гринвиллидж не попадают.
— Добрый день, мистер Уотерс, — поприветствовал его я, стараясь, как обычно, придать своему голосу необычайную теплоту. Это, знаете ли, часто помогает.
Взгляд Уотерса остановился на мне, и с лица его моментально сползло выражение отсутствия в этом мире. Интересно.
— Доктор, доктор... — затараторил Уотерс.
— Доктор Нахтертайтунг, можно просто Карл, — терпеть не могу, когда мою фамилию перевирают.
— Да, да, да, — снова затараторил Уотерс. — Вы не могли бы попросить санитаров выйти?
Еще интереснее. Ну, пожалуйста, я не возражаю.
Я знаком показал Бейтсону и Малоуну удалиться за дверь. Но не дальше. Никак не могу забыть, как пару лет назад один атлет из охраны местной мафиозной шишки порвал смирительную рубашку и прыгнул на меня. К счастью, в моем столе всегда лежит заряженный «браунинг», которым я едва успел воспользоваться. Дело, конечно, было потом замято между мной и хозяином этого громилы, но я пришел к выводу, что дополнительные меры безопасности не помешают. Так что пришлось постановить под крышкой стола кнопку сигнализации, а за дверью охранника. Все для исключения повторений кровавого инцидента. Я все-таки целитель душ, а не поставщик клиентов похоронному бюро.
— Итак, мистер Уотерс, — продолжил я после того, как санитары изобразили тактический отход. — Давайте побеседуем о том, что вас в последнее время беспокоит.
Пациент, похоже, немного пришел в себя и перестал тараторить, перейдя на более понятную скорость речи.
— Доктор, в то, что я вам сейчас расскажу, вы, наверно, не поверите. Это совершенно жуткая история.
Ага, как же. Примерно половина моих разговоров с пациентами начинается именно так. Если они вообще оказываются в состоянии говорить. За это время я наслушался столько, что впору продавать идеи Стивену Кингу.
— Все началось три месяца назад. А может и не тогда, а с того дня как я женился на Диане. Конечно, в начале все было хорошо. Мы очень любили друг друга. Потом появился Томми, после него Маргарита. Я всегда хорошо зарабатывал, не пил и даже, представьте себе, никогда не гулял на стороне от Дианы.
Ох, ну надо же. Кажется, я сейчас разревусь от умиления.
— В общем, не один год все было хорошо, но в последнее время моя жена как с цепи сорвалась...
Неожиданно Уотерс замолчал, всем своим видом давая понять, что потерял интерес к моей скромной персоне. Судя по всему, область его интересов сместилась куда-то в район пола. Я украдкой открыл папку и просмотрел пару строк из вложенного полицейского отчета. Что случилось, я уже догадывался сам, и прочитанное мной это подтвердило.
Что стало с его женой? То же, что и с каждой второй женщиной, которой подходит пятый десяток и климакс. Наверняка это тощая старая ведьма или счастливая обладательница утопающей в складках жира туши весом в сотню-другую фунтов, обнаружить которую рядом с собой в постели с утра подобно ужаснейшему похмелью. Вообще удивительно, как часто женщины запускают себя до такого состояния, а потом негодуют по поводу мужей, бегающих от них налево... Кроме того, судя по запискам полицейских, Уотерс трудоголик, которого хлебом не корми, дай только на работе задержаться. Все условия для того, чтобы начать выискивать у неплохо сохранившегося муженька в бумажнике визитку, благоухающую женскими духами или бюстгальтер пятого размера в кармане плаща. По счастью, а может и к сожалению, единственная женщина, которой я хотел предложить руку и сердце, несколько лет назад скрылась из Гринвиллиджа в неизвестном направлении. Глупо было бы отрицать, что моя работа тут не при чем.
— М-да, о чем это я? — внезапно встрепенулся Уотерс.
— Вы рассказывали о том, что ваша жена в последнее время стала себя странно вести, — осторожно напомнил ему я.
— А. Ну да. Так вот, она как будто сошла с ума. Начала обыскивать мои вещи. Каждый раз, когда я возвращался с работы попозже, устраивала форменные допросы. Она даже своих подруг науськивала на меня, чтобы они за мной следили. Однажды я принес домой пакет документов важного для фирмы договора, на который одна из наших юристок случайно капнула духами. Так Диана устроила дома страшный скандал и порвала пакет в клочья. Вы представляете, какой конфуз получился? Что я мог сказать президенту — договор пошел коту под хвост только потому, что моя жена слишком ревнива? В результате мы остались без ежегодной поездки в Швейцарию. Но это ее ничему не научило. Вообще-то, я ее не понимаю — я и двадцать-то лет назад не был красавцем, а уж теперь-то кто на меня посмотрит?
Что ж, по сути своей верно. Только мистер Уотерс упускает столь немаловажный финансовый фактор, в который, к примеру, входит его годовой доход. Каждая вторая вертихвостка уцепилась бы за такой шанс и с радостью целовала бы ему лысину. Ну ладно, что там дальше?
— И вот, знаете, от такой жизни я начал пить. Сначала немного, по рюмочке. Потом больше, и...
Он снова резко замолчал. Мне пришла в голов мысль о белой горячке, но я отбросил ее. Причина бед Уотерса лежала совсем в другом.
— Мистер Уотерс, — тихонько позвал его я.
— Извините, доктор, задумался. Пить, конечно, нехорошо, но если бы не это, я бы не встретил Надю...
— Кого-кого?
Имя резало слух.
— Я вам все объясню, — поспешно заверил меня Уотерс. — Как то раз, в одной забегаловке, когда я подходил к пятой или шестой порции, ко мне подсела девушка и попросила прикурить. Я, естественно, уже изрядно набрался, но, увидев ее, мгновенно протрезвел. Такие ножки я видел первый раз в жизни! А грудь, ее невозможно было не заметить под таким облегающим свитером... Но главное — какие у нее были лицо и глаза! О, доктор, любой мужчина потерял бы голову на моем месте! Я, вообще-то, не курю, но тут у меня в руках вдруг откуда-то оказалась зажигалка. Потом мы разговорились, я угостил ее коктейлем. Она сказала мне, что ее зовут Надя, в городе она недавно и надеется найти подходящую работу, например секретарши. У меня не было абсолютно никаких намерений относительно нее, но она была так мила... Потом она, вдруг, заторопилась, сказала, что ей надо срочно уходить. Я попросил оставить мне номер телефона, и она записала его на моей визитке. Потом она исчезла, а я на какое-то время отключился. Когда очнулся, был уже вечер. Я спросил бармена, не знает ли он откуда та девушка, что была со мной. А он (представляете, какая скотина!) ответил, что я был один и нажрался как свинья. Но я-то знал, что он просто врет! Ее номер телефона остался у меня.
Дело потихоньку прояснялось. О, жены, порожденья крокодилов, как сказал классик. Эта старая перечница, его жена, довела Уотерса своей глупой ревностью до такого состояния, что тому начало казаться, что у него действительно есть любовница. Это ж как надо пилить человека, чтобы вызвать у него помрачение рассудка на такой почве! Впрочем, если учесть его склонность к выпивке... По крайней мере причины его состояния стали ясны, осталось только разобраться с последствиями. А об этом я должен был узнать с минуты на минуту.
Между тем, имя девушки не давало мне покоя. Уж очень странно оно звучало. Русское, что ли? Что-то за ним крылось. Автоматически я начал писать его на листке бумаги перед собой.
— Наверно в тот день я первый раз в жизни не обратил внимания на происки Дианы. На следующий день я позвонил Наде... Странное немного имя, вы не находите? Наверное, словацкое.
Я рассеяно кивнул. Похоже, мы пришли к одинаковым выводам. Мне это не понравилось.
Полстраницы я уже исписал. Надя, Надя, Nadia... Вот черт! Как это я сразу не догадался! Это же анаграмма имени его жены! Уотерс вернулся в прошлое, и, наверняка, загадочная Надя точная копия его жены в молодости. Плюс поправка на идеализацию образа в больном сознании. Готов поспорить, что если я попрошу назвать фамилию девушки, он, не задумываясь, назовет девичью фамилию жены.
За этими интересными измышлениями я пропустил часть рассказа Уотерса. Впрочем, все и так было ясно как божий день.
— ...наконец, я предложил ей оформиться на работу у меня в филиале, так как она нигде не смогла подыскать подходящее место.
Вот это было здорово. Полицейские приложили к отчету стопку документов, составленных Уотерсом на несуществующего человека. Он действительно хотел взять ее секретаршей в один из отделов филиала. Бумаги были оформлены по всем правилам, за исключением того, что личные данные девушки заменяли неразборчивые каракули, а вместо фотографий фигурировали куски разноцветной бумаги. Надо полагать, что на визитке Уотерса вместо номера ее телефона остался номер китайской прачечной.
— Доктор Карл, типа мона вас на минуточку? — раздался голос Руфуса.
Итак, я совсем отвлекся и был за это наказан. Как только Уотерс увидел Руфуса, у него, естественно, тут же случилась истерика. Сколько раз можно говорить Руфусу, чтобы он не вздумал появляться, когда у меня люди! Увы, все мои попытки объяснить ему это по эффективности равнялись диалогу с праздничной тыквой. Пришлось вызвать санитаров, которые выволокли вон бьющегося в припадке Уотерса.
— Убирайся вон! — зашипел я на Руфуса. — Я сейчас приду!
На исполнение самых простых команд у него ума хватало. Как только он скрылся, я дал санитарам инструкции относительно Уотерса:
— Напичкать его успокоительным и через час снова ко мне. Я намерен закончить с ним сегодня и спокойно провести выходные.
Продолжая про себя крыть этого недоумка Руфуса, я вышел в комнату, в которой он меня ждал.
— Ты что, последних остатков разума лишился?! — заорал я на него. — Сколько можно тебе повторять — не суйся в мой кабинет, когда у меня люди!!!
С равным успехом я мог отчитывать бабуина в зоопарке. Подняв свой единственный зрячий глаз, Руфус уставился на меня. Разума там светилось столько же, сколько у пресловутого бабуина. Добиваться ответа от него было бесполезно.
Вздохнув, я спросил:
— Где она?
— Здесь, доктор, только что из холодильника, — прошепелявил Руфус, едва расклеивая пасть.
Он проковылял в угол и откинул край пластикового мешка. Из-под него вырвалось облачко морозного пара. М-да, вид у нее, надо сказать, не очень. Особенно с этими неэтичными разрезами... Ну ничего, скоро будет как живая.
— В раствор ее, — буркнул я. — Ты хорошо ее обработал? Не получится как в прошлый раз?
Руфус отчаянно замотал башкой.
— Тогда неси.
С радостным урчанием (надо же, хозяин остался доволен!), Руфус взвалил мешок на плечи и начал спускаться по лестнице.
Я вернулся в кабинет и плюхнулся в кресло, задрав ноги на стол.
Забавное течение болезни у этого Уотерса. Редко приходится сталкиваться со столь тихим и мирным проявлением симптомов. По мнению моего коллеги из полиции, болезнь прорвалась наружу только на последней стадии, что плачевно окончилось для его жены. Обычный для нашего заведения случай протекает намного хуже. Некоторые ухитряются убиться даже в «тихой комнате». Предварительно пополнив мою коллекцию.
То, о чем я бы хотел вам рассказать, вряд ли стоит передавать моим коллегам. Во-первых, они просто снобы и однажды уже осмеяли эту теорию... Во-вторых, мне бы очень не хотелось оказаться пациентом этих бездарей.
Вот, например, что вы знаете о шизофрении? А я практически ничего. Да, да, занимаясь столько лет ее лечением, я могу однозначно утверждать — ни я, ни кто-нибудь вообще не знает что это такое. В категорию шизофреников попадает практически любой необъяснимый случай, главное выявить у больного нарушение мышления, наличие галлюцинаций и более-менее устойчивого бреда. Дальше все идет по накатанной дорожке. Точного определения шизофрении просто не существует. Так можно ли считать человека больным, если определить болезнь невозможно? А может быть стоит взглянуть на пресловутую болезнь под другим углом?
Занимаясь столь длительное время лечением э-э... скажем так, не вполне здоровых психически людей, я не мог не заметить некоторые особенности. Полагаю, что не я был первым, но мало кто осмеливался об этом говорить. Да и кто к ним, как и ко мне, прислушался бы? Но, между тем, один из пациентов нашей лечебницы, больной А., страдал манией преследования в крайне тяжелой форме, сопровождавшейся галлюцинациями. Ему всегда и везде казалось, что его преследует человек-змея, которого он достаточно подробно мог описать и даже нарисовать. Откуда у него возникла столь причудливая фантазия, я и мои коллеги так и не разобрались. Ему не помогали ни нейролептики, ни инсулино-коматозная терапия, ни ЭСТ. При этом во всем остальном, после годичного курса лечения, он не проявлял никаких отклонений от нормы поведения. Наконец, через два года пребывания в Гринвиллидже, он умер. По заключению коронера смерть произошла от удушения, но признаков того, что он повесился сам, не обнаружили. Как факт отсутствовала сама веревка, на которой он мог бы это сделать. Возможность того, что его кто-то задушил, также исключили. Много позже я узнал, что сила сдавливания была такова, что шея почившего превратилась в студень.
А этот случай произошел в соседнем штате, где я был на конференции. Его рассказал мне мой бывший однокурсник. К ним на лечение поступил человек, назовем его для удобства больной Б., который видел в каждом металлическом предмете некий «электрический призрак», которого панически боялся. Однажды утром его нашли мертвым на полу его палаты. Спать на металлической кровати он наотрез отказался, металлическую сетку на окнах и дверь завесил множеством пластиковых пакетов, а лампочку на потолке разбил в первый же день. И, что удивительно, никогда не приближался к тем местам, где под стеной проходили провода, даже если их не было видно. От лечения электростимуляцией мой коллега вынужден был отказаться, так как при виде аппарата ЭСТ с больным приключались припадки ужасной силы. Так вот, причиной смерти Б. определили остановку сердца. Но мой коллега клялся и божился, что небольшие участки кожи на груди и спине в области сердца больного были обуглены до черноты. Под матрасом, на котором он лежал, была найдена невесть откуда взявшаяся стальная ложка.
Самовнушение, скажете вы. Опыты с гипнозом показали, что человеку можно внушить даже то, что он способен обжечься воображаемой сигаретой. Не спорю, хотя воображаемая сигарета оставляет только небольшой волдырь, а в упомянутых мной случаях последствия были несколько крутоваты для обычного самовнушения. Но и ожог от сигареты, и человек-змея, и даже электрическое привидение прекрасно вписываются в рамки моей теории.
Так вот, что было дальше. Поначалу я, как и большинство моих коллег, не обращал внимания на подобные факты. Но со временем я узнавал о них все больше. Стало понятно, что официальная психиатрия на подобные вещи просто закрывает глаза. Это заставило меня всерьез задуматься над происходящим. Я начал вести наблюдения, делать записи.
Через несколько лет работы у меня накопилось достаточно материала, чтобы выдвинуть теорию, грозившую перевернуть все, что мы знаем о человеческом разуме. Основой для диагноза «шизофрения» и ряда других психических отклонений служит, как я уже говорил, наличие симптомов вроде галлюцинаций, бреда, нарушения мышления, социальной дезадаптации. Но! Что если галлюцинации, от которых мы пытаемся избавить пациентов, не есть просто картинки и звуки, возникающие в их головах? Что, если эти «картинки» существуют в реальном мире? Что если больные, страдающие частыми и навязчивыми галлюцинациями, в определенный момент достигают такого состояния, когда их разум полностью уверует в реальность преследующих его видений? Человеческий мозг становится столь активен, что может оказать влияние на окружающий мир... В это трудно поверить только до тех пор, пока не осознаешь, что в большинстве своем окружающий нас мир — результат воздействия на него человеческого разума. Ведь эти стены и мой «форд» во дворе были созданы усилиями ума, а человеческие руки лишь были инструментом, не так ли? Разница между «фордом» и просочившимся в реальный мир страхом душевнобольного лишь в мистической составляющей последнего. Абстрагируйтесь от нее, и все станет на свои места. Заодно положите конец дурацким философским спорам о том, что первично — желание или материя!
Итак, галлюцинации могут быть реальными в нашем мире. Это факт. Существовал и человек-змея, задушивший больного А., и прожаривший сердце больного Б. электрический призрак, и многое другое, о чем не принято говорить.
Вы хотите более громких примеров? Пожалуйста!
Все теперь знают, что некий Адольф Шикельгрубер, более известный как Гитлер, был шизофреником. Его пример в рамках моей теории, уникален. На мой взгляд, этот, глубоко больной и, что подтверждено историей, социально опасный тип спроецировал в реальный мир не какое-то конкретное выражение своих больных идей в виде страхолюдного уродца-антисемита. Нет, он спроецировал в головы своих сограждан саму идею национал-социализма в своем ее видении! Национализм существовал всегда, бесспорно. Но когда тысячи мирно жующих сосиски с капустой бюргеров вдруг хватаются за дубинки и свастики, и идут крушить черепа под влиянием одного-единственного человека... Разве это нормально? Я не берусь утверждать, что мои предположения в данном случае полностью верны, но, согласитесь, они очень похожи на правду. Разумеется в рамках моей теории.
Увы, мои уважаемые коллеги осмеяли мои предположения. Ничего удивительного — закоренелые, неотесанные чурбаны, мясники от медицины, мозги которых не обладают ни каплей гибкости. Они не способны углядеть даже то, что лежит на поверхности. Или не хотят.
А я получал все новые и новые подтверждения своей правоты. Открытие перевернуло мою жизнь с ног на голову, а друзья и знакомые говорят, что с тех пор я и сам сильно изменился. Я с ними согласен. В такой атмосфере любой начнет опасаться за свое душевное здоровье. Я стал раздражителен, мало сплю и не переношу громких звуков. По ночам я перестал гасить дома свет и опасаюсь ходить мимо зеркала. Мне даже пришлось начать принимать некоторые препараты, которые я раньше прописывал только больным...
Прозвучал звонок — это привели успокоившегося Уотерса. Что ж, продолжим беседу.
Как я упоминал ранее, случай довольно необычный. И не только в силу того, что его идиотская идея о любовнице проявилась на удивление тихо. Таких много — тихушников, их далеко не сразу можно выявить в нашем безумном мире. Уотерс интересовал меня именно в силу того, что был очередным ходячим подтверждением моей теории. Например, в одном из резюме, подготовленных им для приема его пассии на работу, есть фотография с неясным контуром лица, явно женского. При общей размытости снимка, стена с несколькими трещинами за контуром видна идеально четко. Есть свидетельства некоторых знакомых Уотерса, видевших его в последнее время в обществе молодой женщины. Наконец, есть моментальная фотография, сделанная, видимо, уличным фотографом, на которой Уотерса застукали в обществе некой блондинки в ярко-красном плаще. К сожалению, в отличие от хорошо получившегося Уотерса с глупым выражением лица, свое лицо блондинка закрыла руками.
Может он и не сходил с ума, скажете вы. Увы, у вас еще будет шанс убедиться, что ко мне с ошибочным диагнозом не поступают.
— Давайте его сюда и оставьте нас одних, — сказал я в селектор.
Уотерса усадили в кресло напротив. Надеюсь, что смирительная рубашка на нем завязана достаточно прочно.
— Ну-с, вы успокоились? Может продолжим нашу беседу?
Уотерс кивнул. Снова никаких отклонений в поведении.
— Мы остановились на том, что вы предложили Наде работу у вас в офисе и начали оформлять на нее документы, — напомнил я ему.
— Да, да... — пробормотал Уотерс. — Да чего там, всего ничего рассказывать осталось... В один прекрасный день я понял, что жить без нее не могу. Я, конечно, сказал ей об этом, сказал, что люблю ее. Вы знаете, доктор, она тоже меня любила, но боялась сказать мне.
Конечно любила, хлюпик ты несчастный.
— Она сказала мне, что боится моей жены, и я пообещал ей развестись. Я готов был на что угодно, лишь бы быть с ней. Но судьба оказалась жестока ко мне и вот я здесь...
Уотерс шмыгнул носом.
— В тот вечер я вернулся с работы несколько раньше обычного. Когда я зашел в дом, то обнаружил там мою жену, разговаривающую с Надей. Да какой там разговаривающей! Диана была просто отвратительна и орала на несчастную девушку. Это было так противно видеть, доктор! Я понял, что Диана нашла ее и притащила домой, чтобы устроить этот жуткий скандал. Она даже не подумала о детях! Когда я сказал, что собираюсь развестись, она завелась еще больше. Она говорила о том, что не даст мне этого сделать, зря-де она что ли столько лет мучалась со мной. Потом схватила нож и бросилась на Надю. Прозвучал выстрел... Я даже не успел вмешаться, а у Нади в сумочке лежал пистолет...
Уотерс все-таки заплакал.
Что ж, подведем итоги. Можно предположить, что Уотерс окончательно свихнулся. Вообразил, что жена бросилась с несуществующим ножом на несуществующую любовницу. Конечно, что делать ножу в прихожей? После чего пристрелил жену в полном расстройстве рассудка. Сама, ревнивая дура, виновата. Готов поспорить, у нее тоже были не все дома.
Все верно — полиция не нашла ни ножа, ни любовницы. Не было найдено и орудия убийства. Дети слышали только ругань, но говорили двое или трое, они сказать не могут. Но, что странно, Уотерсы никогда не держали дома оружия. Это факт, который мог подтвердить кто угодно из их знакомых. Зато был выстрел и пуля тридцать восьмого калибра, засевшая в черепе у миссис Уотерс. На звук выстрела сбежались соседи, скрутили буйствующего Уотерса, вызвали полицию и скорую. В участке довольно быстро пришли к выводу, что у него не все в порядке с головой и отправили к нам.
— Когда я увидел это, то понял, что Надя погибла, — прекратил, наконец, пускать сопли Уотерс. — Приедет полиция, и девушку арестуют. Она плакала и говорила, что не хотела этого делать. Я, естественно, не мог этого допустить, собрался и взять вину на себя. Но когда она подошла к двери, чтобы уйти, оттуда выскочил...
Уотерс вдруг начал издавать нечленораздельное мычание. Меня это не удивило — вид Руфуса при первом знакомстве часто вызывает шок. А он просто чуть-чуть опоздал. Поэтому пятна крови у порога полиция тоже объяснить не смогла.
— Тот мерзкий тип, которого я видел в вашем кабинете! — завопил Уотерс, яростно дергаясь. — Он схватил ее за волосы и перерезал ей горло! Кровь... Море крови... А потом... потом он схватил ее и поволок куда-то... А я даже не мог двинуться, как камень стал...
Фи, любезный, откуда море? Руфус крайне аккуратен. Заодно он прихватил нож и револьвер. Это у него как у сороки — привычка тащить все, что плохо лежит.
Уотерс, похоже, опять разбушевался не на шутку. Совсем ушел в воспоминания. Что ж, «тихая комната», ЭСТ, галоперилол и тизерцин. Но, боюсь, шансов на выздоровление будет маловато. Как вы уже, наверное, поняли сложно вылечить человека от того, чем он не болен. Но и выйти ему отсюда я тоже не позволю.
— Доктор, я вижу, вы честный человек, — Уотерс вдруг снова успокоился и наклонился ко мне. — Тот убийца, он ведь очень опасен! Вы должны сообщить о нем в полицию. Расскажите им все, они вам поверят! Пусть они поймают его, пока он не натворил еще что-нибудь! Вы поможете мне, доктор?
— Конечно, конечно! — заверил я его, нажимая на кнопку. — А вы пока отдохните, успокойтесь. Мы вас переведем в пансионат, там вам будет хорошо.
Вошли Бейтсон и Малоун, и ухватили рассыпающегося в благодарностях Уотерса.
— Куда его, док?
— Палата тридцать четыре, на режим номер пять, — я махнул рукой, давая им понять, чтобы они удалились.
Уотерс сообразил, что что-то не так и отчаянно заверещал. Впрочем, на санитаров его вопли не произвели впечатления. Когда они стихли, я позволил себе расслабиться.
А теперь, пожалуй, неплохо было бы пойти посмотреть на новое приобретение в коллекции. Руфус наверняка уже все подготовил. Он, конечно, до безобразия туп, но некоторые вещи проделывает довольно быстро и аккуратно. Как дрессированная собака.
Спустившись по лестнице, я подошел к скрывающейся в потемках подвала массивной железной двери. Никто, кроме меня и Руфуса, не бывает здесь, а уж за дверью тем более. О ее существовании мало кто даже подозревает. Попасть сюда можно только из моего кабинета, а в него я не пускаю даже вечернюю уборщицу.
Все три замка открываются легко и беззвучно. Руфус смазывает их каждый месяц. Я не знаю, что раньше располагалось в этом подвале, гринвиллиджская лечебница для умалишенных была отстроена больше сотни лет назад, но он достаточно обширен для моей коллекции.
Дверь открывается, добро пожаловать!
Дорого бы дали мои безмозглые коллеги, чтобы побывать здесь. Но они даже не подозревают о содержимом этого подвала. Пройдемте же.
Вот в стеклянном кубе, наполненном формалином, колышется нечто, кажущееся на первый взгляд клубком толстых белых нитей. На самом деле это опаснейшая дрянь, способная в долю секунды превратить слона в каменный столб. К мифической Медузе Горгоне она не имеет никакого отношения, а вот обыкновенная морская медуза является ее ближайшем родственником. Если можно так сказать о плоде фантазии. Тварь содержит в нитях сильнейший токсин, мгновенно парализующий того, кого они коснуться, и убивающий человека за считанные минуты. Это проверено на практике жизнью одного из санитаров, которого до сих пор считают без вести пропавшим. Увы, но без расхода его жизни, это престраннейшее существо здесь бы не оказалось. И я до сих пор не уверен, что оно мертво.
А вот еще один экспонат коллекции... Банальный, в общем-то, случай. Это таксидерма двухметрового паука покрытого жестким ворсом фиолетового оттенка. Количество глаз, по моим подсчетам, переваливает за сотню, и далеко не все они располагаются там же, где и морда. Отвратительное впечатление еще больше усиливается влажными на вид буграми, разбросанными по всему телу. С ним было гораздо меньше проблем при поимке и даже обошлось без жертв со стороны персонала больницы.
Еще один прелюбопытнейший экспонат. Если посмотреть на это существо спереди... Ну, вот скажем, отсюда. Оно похоже на обычного человека. А сзади... Мне, скажу честно, описать внешность того урода, который как близнец сросся спиной с человеком, породившим его, крайне затруднительно. Этакий двуликий Янус. Я бы даже сказал, что больше это похоже на лик Сатаны... Успокоить его удалось только тремя пулями 45 калибра в лоб. Каждый из двух.
А вот и сегодняшнее прибавление. Руфус сработал на славу — она казалась совсем живой в своем стеклянном гробу, заполненном синеватым раствором. Немного портит вид узкие полосы разреза на горле и животе... Что ж, с некоторыми вещами приходится мириться.
Глядя на нее, я могу понять Уотерса. Тело девушки, безусловно, впечатляет — длинные красивые ноги, узкая талия, высокая грудь и нежные, хорошо ухоженные ручки... Из-за голубоватого оттенка раствора губы ее немного потеряли свой ярко-алый цвет, зато прекрасные серые глаза, глядящие сквозь меня куда-то вдаль, стали просто неотразимы. Длинные, льняного цвета волосы, разметались вокруг головы, образуя великолепную мягкую корону. Бесспорно, изумительный экземпляр. Надо бы теперь изготовит табличку, и как можно скорей. Руфус писать не умеет, а читает лишь по слогам и со скоростью пятилетнего идиота, поэтому этим я занимаюсь сам. Чтобы такое написать? Например: «Надя. Проявление хронического галлюцинаторного психоза больного У., ярко выраженная навязчивая идея о любовнице, возникшая в результате внешнего психогенного фактора (ревнивой жены больного)». Ха-ха-ха!
Какой бред.
Как вы уже догадались, в этом своеобразном музее человеческого безумия, я собираю наглядные подтверждения своей теории. И, смею вас заверить, все они абсолютно настоящие, никаких подделок или манекенов. Моя теория получила стопроцентное подтверждение, но я не тороплюсь сообщить об этом миру.
Например, из-за Руфуса. Он совершенно безобидный (до определенных пределов) плод фантазии, преследовавший одного мерзкого старикашку, скончавшегося на третьей неделе пребывания в Гринвиллидже. Руфус подозрительно напоминает живого мертвеца — старик полжизни проработал сторожем на киностудии, специализирующейся на съемках фильмов категории В и ниже. Там же и подрабатывал в массовке. На мой взгляд, продюсеры и режиссеры этой студии — первейшие кандидаты на процедуру электрошока. С Руфусом пришлось немного повозиться, но, после соответствующих уроков, воспитания, он стал послушным и ручным. Кроме того, он обладает совершенно незаменимым для меня качеством — у него был нюх на своих собратьев, материализующихся в нашем мире. Я не стал делать из него чучело и оставил при себе, проведя пару опытов.
Или вот та же самая Надя. Я полагаю, что в полиции мне вряд ли поверят, если я скажу, что она есть плод больного разума какого-то управляющего. Любой патологоанатом, не сомневаясь ни секунды, выдаст заключение о том, что ее организм ничем не отличается от человеческого и, соответственно, на мне повиснет обвинение в убийстве. И разве ему докажешь, что это лишь невинное украшение моей многолетней коллекции, банальная сексуальная фантазия клерка? Конечно, было время, когда меня терзали сомнения в том, имею ли я право распоряжаться жизнь существ, подобных Наде. Именно тогда я спал особенно плохо, но постепенно здоровый практицизм взял верх — вы ведь не испытываете мук совести, стирая неудачный набросок на бумаге? Конечно, и потом на меня не раз накатывали приступы сомнений, но я научился с ними бороться. Хотя зеркал по-прежнему стараюсь избегать.
А этот болван Уотерс сам виноват в том, что они оба здесь. Будь он немного решительней, давно бы обобрал до последнего цента счет фирмы в банке и свалил в Мексику. И тогда ему уже не были страшны ни жена, ни полиция, ни Руфус. А заодно никто и никогда бы не догадался, что он просто немножко сошел с ума. Но знаете, почему я все-таки считаю Уотерса убийцей, и он никогда не выйдет из стен Гринвиллиджской лечебницы? Надя была лишь воплощением того, что он хотел, но не мог сделать сам. И одновременно воплощением жены, которую он подсознательно мечтал убить. Так что курок пистолета, из которого несчастная Надя выстрелила в его жену, нажимал он. Точнее его больное воображение.
Возможно, вы удивитесь, как мне удалось справиться с таким количеством совершенно фантастических существ? Все просто — стоит галлюцинации материализоваться в нашем мире, как она вынуждена подчиняться его законам. Где-то у меня должны храниться черепа двух агентов КГБ, преследовавшие отставного полковника, в свое время служившего в Западном Берлине. Как только они полностью материализовались, старый вояка придушил их подушками и полностью «выздоровел».
Я же никогда не забуду, как материализация произошла прямо во время приема у одного из больных. Я еще не успел выяснить суть его проблемы, как прямо из воздуха возникло жуткое существо, отдаленно смахивающее на саблезубого тигра, и бросилось на меня. Тогда мне здорово повезло, и я успел всадить в него обойму из «браунинга». Шкуру выстрелами ему попортило изрядно, зато я остался жив.
Но больше всего хлопот нам доставил один студент, которого на второй год интенсивного обучения обуяла навязчивая идея о том, что у него под кожей живет целый муравейник. Синдром Экбома. Он попал к нам, а через две недели появилась толпа здоровенных, размером с палец, жадных муравьев, которые, первым делом, обглодали своего создателя до костей и расползлись по всей больнице. Затем мы целый год вынуждены были встречаться с ними в самых неожиданных местах. Их не брали никакие химикаты, а жрали они будь здоров. К счастью, они не обладали инстинктами роя, характерными для их настоящих сородичей, и не были оборудованы средствами продолжения рода. Все это безобразие продолжалось до тех пор, пока еще один студент не материализовал полуметровую стрекозу, которая на людей не бросалась, но исправно пожирала этих муравьев. Когда она слопала их всех до последнего, то улетела на волю и на сегодняшний день, насколько мне известно, храниться в местном краеведческом музее. Все считают ее подделкой.
Теперь можно пройти несколько не самых интересных экспонатов, чтобы... Почему до сих пор все не заполонили уродцы из воспаленных мозгов сумасшедших? Да, это хороший вопрос. Но неужели вы думаете, что на Земле действительно столько умалишенных, сколько нам говорят? Да и не у всех из них столь буйная фантазия. Обычно дело обходится каким-нибудь Джеком Потрошителем или зелеными человечками.
Под конец нашей маленькой экскурсии — мой самый лучший экземпляр. Что же в нем такого примечательного, спросите вы. Обычная человеческая голова на подставке из дуба. Возможно, после предыдущих экспонатов, она не поразит ваше воображение, но если вы присмотритесь повнимательней, то отметите ее несомненное сходство кое с кем. Поэтому, пока вы присматриваетесь, я расскажу вам одну крайне любопытную историю.
Несколько лет назад один достаточно известный молодой врач-психиатр, недавно разработавший нестандартную теорию, балансирующую на грани медицины и мистики, как обычно допоздна задержался на работе. Ночь была отвратительной, небо застилали огромные тучи, на улице дул бешеный ветер, гремел гром. В общем, если вы смотрели хотя бы один фильм про Дракулу или Франкенштейна, то легко это представите. Вскоре начался страшный ливень с грозой, так что доктору волей-неволей пришлось задержаться еще дольше. А надо сказать, что персонал больницы, где он работал, не очень-то любил оставаться здесь на ночь, уж очень нехорошие слухи ходили об этом времени суток. Но, делать нечего, доктор сел в кресло и принялся изучать приобретенный по случаю детектив, за которым, незаметно для себя, уснул. Во сне к нему явился давно преследовавший его кошмар — шагнувший ему навстречу из зеркала двойник, лишившийся разума, безумный и жестокий маньяк. Как вам должно быть известно, окружение всегда накладывает отпечаток на того, кто в нем находится, и наш доктор не был исключением. Переживая сильнейший стресс от собственного открытия, постоянного общения с душевнобольными и плодами их фантазии, он серьезно опасался за собственный разум. Вырвавшись из мрачных лабиринтов подсознания, доктор проснулся в холодном поту, с крайне неприятным предчувствием. Кошмар не исчез, совсем наоборот — в раскрытых настежь дверях кабинета стоял ужасный двойник доктора и холодный блеск в его глазах сливался с блеском остро отточенного металла в руке. Будучи человеком совершенно неглупым, доктор мгновенно связал появление двойника с событиями последнего времени. Не медля, он подхватил лежащий рядом нож для резки бумаги и бросился на призрака. Вряд ли в момент схватки сторонний наблюдатель смог бы отличить их друг от друга... У обоих одинаково горели глаза, оба хрипло рычали, стараясь добраться друг до друга. Яростная схватка длилась недолго и вот в момент, когда молнии осветили комнату, один из них оказался распростерт на полу, пронзенный в сердце. Победивший подхватил обмякшее тело и поволок его в самый темный угол, в тот самый подвал, где мы с вами сейчас находимся. Наутро же, за его стенами, не осталось ни малейшего следа ночного кошмара...
За исключением вот этой головы. Да, вы правы, сходство со мной просто поразительное. Я здорово потрудился, лично бальзамируя ее.
И неужели теперь, зная все это, вы не ответите на столь простой вопрос — кто же все-таки победил той ночью? Доктор Нахтертайтунг или его двойник?
Антон Тудаков © 2006
Обсудить на форуме |
|
