|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2006 Анастасия Демина © 2006 Вспомнивсё — Павка, я часы потерял! — ворвался в мой сладкий утренний сон панический голос моего лучшего друга, Стаса Чураева, который в это раннее время успешно сменил свой титул на «смертельный враг».
— Не буду! — буркнул я в ответ и отвернулся к стене, завернувшись в одеяло с головой.
К сожалению, служащая для этой цели простынь прекрасно и, как показалось моему разозлённому сонному мозгу, с ехидной радостью пропускала все слова Стаса:
— Ну Павка! Ну я тебя умоляю, меня же отец убьёт! Пожалуйста!
— Не надо было их вообще надевать, меньше было бы проблем, — невнятно пробурчал я из-под подушки, изо всех сил стараясь вновь вернуться в то сновидение, где я сидел на берегу чистейшего голубого озера, жмурился от яркого солнца и ловил огромных карасей.
— Павка! — взвыл Стас, сотрясая моё бедное тело своими грубыми руками. — Если отец об этом узнает, он же отберёт мой флайер! А как мы тогда поедем с тобой на рыбалку послезавтра?
«Вот сволочь», — подумал я, в который раз невольно восхищаясь умением Стаса убедить меня в чём-либо, особенно если виноватым является он сам.
— Давай быстрее, — почувствовав мою слабину, ещё более энергично затряс меня Чураев. — Пока отец не пришёл, мы должны вернуть часы!
Я вздохнул, откинул простынь и вздрогнул от порыва свежего ветра из открытого окна, через которое Стас и забрался в квартиру, так как дверь на ночь я всегда запираю, а звонок и коммутатор отключаю.
«На заметку, — подумалось мне, — надо поставить на окно визуализатор, чтобы с улицы оно казалось закрытым. Хотя с Чушки (как иногда называл я Стаса в минуты моего недовольства им) станется подлететь на флайере и постучать в окно, если я ему понадоблюсь с утра пораньше.
— Давай-давай, вставай! — Чураев схватил меня за руку и сдёрнул с кровати.
— Отпусти, — рассматривая под кроватью с неделю затерявшийся пульт от магнитолы, глухо буркнул я, — а то откажусь.
— Павка! — взревел Стас. — Давай быстрее, вставай!
Делать было нечего. Сделав себе ещё одну заметку, что надо будет обругать робота-уборщика за ту грязь, что скопилась под кроватью вместе с ценными вещами, считавшимися потерянными, я поднялся с пола и потянулся.
Прикоснувшись к глазам, я на ощупь определил силу их припухлости после сегодняшней бессонной ночи, когда мне удалось заснуть лишь с первыми лучами солнца. Отец опять взял свой проект на дом, поэтому мы оба не спали, пытаясь определить, почему его новое изобретение, «Ловец снов», как мы его прозвали, неожиданно после последнего успешного испытания перестало работать.
Даниил Павлович Глумовский, как зовут моего отца, является успешным и очень известным изобретателем. Официально ему принадлежали патенты на три прибора, изменивших мир. У всех них были официальные названия, состоящие из кучи непонятных простому обывателю букв и цифр, а в миру их звали «Нюхач», улавливающий запах и определяющий по его изменению, в каком настроении находится человек, «Успокой», создающий вокруг человека поле, сквозь которое не проникает ни звука, кроме самых важных, специально заносящихся в программу, а вместо этого человек слышит шум морского прибоя или шорох листвы, по его собственному выбору. Третий прибор поступил в продажу около месяца назад, с первых дней вызвав бурю восторгов среди меломанов всех возрастов. Суть его работы заключалась в том, что музыкальные волны транслировались сразу же во внутреннее ухо человека, тем самым с его появлением на рынке решилась проблема злых соседей, недовольных грохотом, звучащим из вашей квартиры. Прибор, по размеру напоминавший фасолину, вставлялся в ухо, при этом создавая у слушателя ощущение объёмного звучания, который практически невозможен в обычных наушниках, и управлялся голосовыми командами. На самом же деле у отца кроме этих приборов есть около двадцати еще разрабатываемых и тех, что ожидают окончания положенных испытаний для получения патента.
Очень часто отец приносит прототипы домой, не в силах расстаться с ними на ночь. Он что-то подправляет, разбирает, экспериментирует и проводит исследования на себе самом или на мне, потому что я всегда в такие часы нахожусь рядом с ним и его изобретениями. Мне осталось два года учёбы в техническом университете, после окончания которого я наконец стану его официальным помощником, а пока довольствуюсь этой безызвестной ролью. Без лишней скромности могу сказать, что без моей помощи и свежего взгляда на возникающие проблемы многие приборы отца так бы в итоге и не заработали.
— Быстрее, Павка! — продолжал ныть Чураев, дёргая меня за руку. — Где там твой «Вспомнивсё»?
— Он не мой, а отцовский, — поправил я, делая знак появившемуся в дверях роботу, что мне нужна чашка кофе, — и если он узнает, что я пользуюсь им без его разрешения, он может отстранить меня от работы, чего мне хочется меньше всего.
— Он не узнает, Павка, обещаю! — горячо заверил меня Стас. — Ты же им и раньше пользовался — и ничего!
— Раз на раз не приходится, — продолжал ворчать я, чтобы не показаться легко уговариваемым. Знаю я Стаса, дашь сесть себе на шею — потом пинками не стащишь!
— Павка! — вскричал Стас и замахал руками, при этом чуть было не задев поднос с чашкой кофе, который привёз робот.
— Осторожно! — воскликнул я, забирая чашку и делая роботу знак удалиться. — Ладно, я помогу тебе, только дай мне выпить кофе, иначе я буду неработоспособен!
Чураев послушно замолчал и сел на диван, от нетерпения постукивая ногой по полу.
Я же с удобствами уселся в любимое кресло и стал нарочито медленно, чтобы заставить друга понервничать, пить кофе.
Поставив минут через пять на стол опустевшую кружку, я наконец почувствовал себя более-менее человеком, а не впавшей в спячку и насильно разбуженной амёбой.
Сделав знак Стасу оставаться на месте, я вышел в коридор и зашёл в кабинет отца. Набрав на панели сейфа код и подтвердив его отпечатком указательного пальца, я открыл тяжеленную дверь, за которой скрывался настоящий рай для изобретателей и журналистов всего мира, которые в последние два года успеха моего отца пытались всеми правдами и неправдами узнать, с чем он работает на данный момент, и лишь в самых смелых своих мечтах получая прототипы его приборов.
Конечно же, в этом сейфе не хранились все отцовские разработки. Чертежи и виртуальные конструкции находились в компьютере, защищённом столькими паролями и другими методами защиты от несанкционированного проникновения и копирования, что мой отец несколько раз сетовал на то, что он вообще подался в изобретатели, столько времени тратится на простое открытие базы данных и продолжение исследований. Прототипы будущих приборов находятся у него на работе, я их вижу только тогда, когда отец приносит их на ночь, чтобы поработать и подключить к разработке меня, а дома он держит лишь полностью законченные, прошедшие большую часть испытаний модели, которым остаётся совсем немного времени до официального появления на рынке.
Одной из таких моделей и был «Вспомнивсё», как прозвали её мы с отцом. Суть работы прибора заключалось в том, чтобы подключиться к человеческому мозгу, а точнее к памяти, задать нужный предмет и поставить на поиск. Из памяти будут выуживаться все воспоминания, связанные с этим предметом, что может помочь во многих сферах человеческой жизни. Очень важной особенностью прибора является выуживание из памяти не только внятных картин, которых человек и сам мог бы вспомнить, если бы поднапрягся, но и неосознанных, что закладываются в память через органы чувств, а мозг не находит нужным их засекать. Так, например, если кто-то захочет вспомнить фасад своего дома, когда ему поменяли парадную дверь, то «Вспомнивсё» покажет полноценное изображение дома, голубого, чуть выцветшего от жары неба и даже пыль на траве, в общем, те детали, которые человек осознанно не помнит, но несмотря на это находящиеся у него в памяти.
Таким образом, Стас хотел, чтобы я подключил к нему «Вспомнивсё» и задал в виде поиска изображение часов за последние сутки, тем самым по увиденному на экране я смогу понять, куда Чураев со своей хронической рассеянностью их сунул. Он уже несколько раз испытывал на себе действие «Вспомнивсё», так что теперь при первом же признаке потери чего-либо несётся ко мне.
— Слушай, а ты весь дом осмотрел, может, они куда-нибудь упали? — возвращаясь к себе в комнату с прибором, поинтересовался я у друга.
— Да всё облазил, даже робота привлёк! — взмахнув руками, потерянно воскликнул Чураев. — Понимаешь, я ведь даже не помню, с часами на руке я пришёл после вчерашней гулянки или нет!
— Пить меньше надо, — философски буркнул я, прикрепляя к вискам Стаса маленькие присоски.
— Так я вообще почти не пил! Два коктейля в фэнобаре, а больше — ни капли!
— С кем гулял-то? — хмыкнул я. — Ты же не любишь фэнтезийные миры, чего в фэнобар пошёл?
— Так Ларка потащила, — пожаловался Чураев, почесав стриженый затылок. — Наплела, что давно с эльфами хороводы при полной луне не водила, а одной скучно! Ты же её знаешь, она такая прилипала, что от неё не отвяжешься, пока не сделаешь того, о чём она просит!
— Да, Ларка — это нечто, — задумчиво качнул я головой, — а зачем часы-то взял?
— Отец новые себе купил в подарок на юбилей, последней модели, стот кучу денег! Но на работу решил в них показаться только завтра, во время празднования, вот и оставил дома, а я не удержался, надел, чтобы изучить, а тут Ларка! Пойдём, да пойдём! Достала так, что я в чём был, в том с ней и пошёл, лишь бы она ныть перестала. О часах же, только когда вернулся, вспомнил, всё облазил, еле утра дождался — и к тебе!
— С тебя флайер на следующие выходные, — поставил я условие, включая «Вспомнивсё», — в Гамбурге семинар будет проходить по новейшим технологиям, мне там надо быть позарез: доклад читаю. А ехать с кем-то неохота, ты же знаешь, что не люблю я толпу.
— С теми деньгами, которые твой отец зарабатывает, — покачал головой Стас, — он мог бы тебе десять флайеров купить!
— Сказал, что только после окончания учёбы. Иначе меня от машины не оттащить будет, — усмехнулся я. — В общем-то, он прав, наверное, я бы сразу стал в ней копаться, что-то менять, модернизировать на свой вкус...
— Оба вы чокнутые на технике, что отец, что сын, — пробормотал Чураев. — Ну что, готово?
— Готово, — кивнул я, нажимая несколько кнопок на панели «Вспомнивсё», — нужно задать поиск. Представь перед глазами часы.
Стас сосредоточенно зажмурился и засопел.
Прибор пискнул, оповещая, что предмет для поисков определён.
— А теперь расслабься, — зевнув, сказал я и уселся в кресло, чтобы было удобнее смотреть на экран.
Сначала он покрылся тёмно-серой дымкой, означающей настройку на прокручивание памяти Стаса. На самом деле это не очень приятная процедура: создаётся ощущение, что твой череп вскрыл какой-то психически больной хирург, и теперь он копается внутри, выискивая что-то очень важное для себя. А когда подключение завершается, перед глазами помимо воли начинают прокручиваться воспоминания, из-за чего потом голова будто пухнет и перестаёт что-либо нормально соображать в течение получаса.
Но вот на экране появились обрывки вчерашнего дня Стаса, на которых так или иначе присутствовали часы.
Вот Чураев их надевает, любуется, изучает меню... Вот он смотрит на них, чтобы узнать время, а сам находится перед входом в фэнобар. Вечер идёт своим чередом, но часы всё ещё находятся на руке.
Снова зевнув, я позвал робота и попросил ещё одну чашку кофе. Просмотр воспоминаний грозил затянуться.
«Надо будет предложить отцу добавить сюда режим скоростной прокрутки, — подумалось мне, — а ещё можно ввести дополнительные параметры поиска. Например, приказать сравнить руки и показать момент, когда часы с запястья исчезли, чтобы не терять столько времени».
Но вот Стас оказался в туалетной комнате. Он стоял возле раковин и поправлял волосы после умывания. Мне было ясно видно в зеркале всё помещение позади него.
Но тут моя рука дрогнула, и новая чашка с горячим кофе оказалась на полу.
В метре позади от ничего не замечающего Стаса в воздухе появилось ярко-красное с фиолетовыми краями пятно. Оно росло, пока не достигло двух с половиной метров в диаметре. Посреди пятна возник смутный силуэт человеческой фигуры.
Я почувствовал нехорошую дрожь в пальцах рук.
Через несколько секунд пятно исчезло, на его месте стоял, медленно озираясь по сторонам, высокий человек в длинном серо-зелёном плаще с капюшоном. Такие одежды часто надевают псевдо-эльфы, собираясь на свои празднества.
Вернее, не человек... Ни у какого человека не бывает такой синеватой кожи, сиреневых глаз без зрачков и светло-розовых длинных волос.
Это существо, растянув тонкие губы и показав острые маленькие зубки, посмотрело на Стаса, который продолжал как ни в чём не бывало поправлять волосы. Затем оно накинуло на голову капюшон и вышло в общий зал.
Чураев же, сняв часы, положил их на полочку и отправился в индивидуальную кабину.
Показав это, экран «Вспомнивсё» вновь запомнился дымкой и автоматически погас.
Я продолжал тупо смотреть на него, ощущая в голове непривычную вакуумную пустоту.
В чувство меня привёл Стас.
— Эй, Павка! Очнись! Приём! Земля вызывает Юпитер! Павка, да что с тобой?
— Что? — очумело посмотрел я на него, медленно возвращаясь к реальности.
— О, есть приём! — радостно заржал Чураев. — Ты как, жив, в добром здравии? Узнал, где часы?
Я молча смотрел на него, с непередаваемым ощущением заторможенности пытаясь найти в голове нужные слова и сложить их в нормальные предложения.
— Павка! — Стас явно начинал проявлять нетерпение. — Ты что такого увидел в моей голове, раз так себя ведёшь?
— Как?
— Как компьютер, у которого полетел кулер! И он перегрелся! Павка, где часы?!
— В туалете фенобара, — глухо ответил я.
— Спасибо! — Чураев расплылся в широкой улыбке и бросился в коридор. — Ты настоящий друг! — донеслось уже с улицы.
Через секунду звук заработавшего двигателя флайера дал мне понять, что друг, не теряя времени даром, отправился на поиски оставленных отцовских часов.
Минут пять я сидел в полной тишине, раздумывая над тем, что же увидел. Наконец приняв решение, я послал запрос по интеркому одному старому знакомому. Ещё около минуты ушло на ожидание ответа.
— Нам нужно встретиться, срочно, — не дав ему поздороваться, быстро сказал я в микрофон.
Отключив интерком, я быстро собрался, вызвал флайер-такси и, аккуратно убрав «Вспомнивсё» в сумку, вышел на улицу.
***
— Этот прибор таит в себе массу достоинств, — голос из-под капюшона был необычно тусклым для человеческого.
— Но на данный момент все они перекрываются главным: он слишком точно работает. Настолько точно, что ваши «Отведиглаза» скоро отправятся на переплавку.
— Да, это проблема. Вы придумали, как её решить?
— У меня есть план. Гарантирую, «Вспомнивсё» уберут с разработки завтра же.
— Мы благодарим вас. Вы вновь нам помогаете.
— Не просто так, как вы понимаете. Надеюсь, я могу рассчитывать на помощь ваших техников в разработке моего проекта?
— Можете. Но, смею спросить, он не будет связан с отправкой в технологическое прошлое наших изобретений?
— У меня нет в том резона. Как скоро ваши специалисты смогут прийти ко мне?
— Завтра в три часа мы проведём портал в вашу квартиру. Будьте готовы.
— До свидания.
— Ещё раз примите нашу благодарность.
Высокая фигура в плаще слегка дернулась и в следующий миг оказалась в ярко-красном с фиолетовыми краями пятне света.
Когда оно исчезло, человек отвернулся и опёрся о перила моста, где проходил этот странный, никем не увиденный и не услышанный разговор.
Человек смотрел на зеленовато-голубую с белыми бликами воду и глубоко вдыхал воздух, несущий вкусный аромат из ресторана на другом конце моста.
Миниатюрный наушник в его левом ухе щёлкнул, показывая, что поступил вызов.
Не став разворачивать перед лицом панель видеофона, человек включил наушник.
***
— Павка! Павка, ты мне нужен! — громкий крик Стаса Чураева заставил меня поморщиться.
— Что на этот раз, Чушка? — устало потерев носовую перегородку, спросил я.
— Я пообещал пойти на маскарад, но у меня нет костюма! Слушай, будь другом, одолжи на один вечер свой костюм-хамелеон!
— Он не мой, а отцовский, и ещё не прошёл испытаний, — хмыкнул я и жестом подозвал пролетающее мимо такси.
— Ну Павка!..
— Ладно, я подумаю, смогу ли уговорить отца. Он хотел сегодня поработать над ним...
— Ты настоящий друг! — и обрадованный Стас отключился.
Я еще пару минут постоял, любуясь на водные блики, а затем сел в терпеливо ожидающее такси и отправился домой. Анастасия Демина © 2006
Обсудить на форуме |
|
