|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2006 Иван Зотов © 2006 Седлающие бурю Дождь. Опять дождь. Снова небо, на сколько хватало глаз, было затянуто свинцом. И миллионы капель летели вниз косыми струями. Они налетали на крыши, стены, окна, разбивались, разлетались брызгами, стекали вниз, образовывая зеркала луж; в которых плыло тяжелое темно-серое небо.
Дождь был прекрасен, и мне смешно было смотреть сейчас из своего окна на третьем этаже, на последних из этих глупых людей еще находящихся на улице. Они бежали, застигнутые врасплох внезапно начавшейся бурей, на уме у них только одно: спрятаться, забиться в нору, переждать непогоду. Они закрывали головы руками, свежими номерами газет, целлофановыми пакетами, как будто это сделает их суше. Глупцы! Лихой, беснующийся на улицах города ветер играл с ними ¬¬ — вздымал полы плащей, срывал шляпы, вырывал зонты из рук. Они вздрагивали от неожиданности и страха всякий раз, когда на краткий миг сумерки обращались в светлейший из дней, и небеса раскалывал на части зычный хохот небес.
Я ждал, барабаня ручкой по тетради с еще не начатой домашней работой. Ждал и наблюдал из окна. Наконец последний прохожий забежал в свой мрачный, но сухой подъезд. Я бросил на стол ручку, закрыл тетрадь и вышел в коридор (что, разумеется, не могло укрыться от глаз моей мамы).
— Куда это ты направляешься, Флэш?!
— Пойду, погуляю, — сказал я, натягивая куртку.
Маму такой ответ явно не устроил. Она, пожалуй, опекала меня слишком сильно даже для матери-одиночки.
— Никуда ты не пойдешь, — заявила она, придавая своему лицу напускную строгость.
— Но ты сама говорила, что я должен больше гулять.
— Но не в такую же погоду, — показала она на залитое струями дождя окно. — Ты читал газету? Позавчера во время такого же ливня молния ударила человека — врачи до сих пор борются за его жизнь.
В последнее время грозы становились все ожесточеннее и громоотводы уже не спасали. Молнии несколько раз били в, к счастью, не жилые дома в южных кварталах, а уж разбитым шквальными ветрами окнам счета не было. Но меня это нисколько не волновало.
— Мама, мне уже не десять лет и мне нравится такая погода!
— А уроки ты сделал? — Прибегла она к другому аргументу. Ну что мне оставалось делать? Конечно, я соврал:
— Разумеется, сделал, — с этими словами я стал открывать входную дверь.
— Ну, если тебя ударит молния — домой не приходи!
Но эти слова были обращены к уже закрытой двери. Я спускался по лестнице. Разумеется мне уже не десять — мне пятнадцать! И я сам могу решить, когда мне гулять, а когда делать уроки. Я вышел из подъезда на улицу под оглушительные аплодисменты падающих капель.
Дождь был прекрасен. Наверное, никто в этом городе, а может и в целом мире, не любил дождь так, как любил его я. Куртка мгновенно промокла насквозь, небо исходило синими вспышками, ветер сорвал капюшон. А я шел, подняв лицо к дождю, чувствовал, как по нему стекают холодные струи, и наслаждался каждой секундой неспешной прогулки. Вокруг не было ни души — они все сейчас сидят в своих домах, боятся нос показать на улицу.
Так прошло не меньше получаса. Я брел по лужам. Куда? Мне было все равно. К счастью я достаточно хорошо знал город, что бы потом суметь вернуться.
Я не сразу поверил своим глазам, когда увидел фигуру человека, приближающегося ко мне неспешной походкой с другого конца улицы. Обычно все, кого я изредка встречал, давали кроссу до ближайшего укрытия, лишь бросая на меня полные удивления взгляды. А этот шел не торопясь, устремив взгляд в буйствующее небо, и с губ его не сходила улыбка. Мной овладело любопытство.
Подойдя поближе я разглядел его получше. Незнакомец был высокий, с черными волосами и голубыми глазами. На вид ему было лет восемнадцать, а-то и все двадцать. Одет он был в длинный кожаный плащ. И... похоже он до сих пор меня не заметил.
Наконец он бросил мимолетный взгляд на улицу и остановился, не дойдя до меня шага три. Похоже, он был удивлен такой встрече не меньше меня. Мы стояли так минуты две, слушая шум дождя, наконец незнакомец нарушил молчание:
— Превосходный день для прогулки, не так ли? — Произнес он и в его глазах мелькнул лукавый огонек.
— Да. — Коротко ответил я, слегка растерявшись.
— Погода в последнее время радует, вы не находите? — Мне показалось, что в вопросе скрыт какой-то подвох, и все-таки я ответил правду.
— Да, побольше бы таких дождей.
— Тандер, — резко произнес он, протягивая руку.
— Флэш, — представился я, подступив на шаг и приняв рукопожатие.
— Не желаешь ли, Флэш, составить мне компанию?
Вообще-то я уже собирался домой, но что-то в этом Тандере было такое загадочное, и в то же время такое знакомое, как будто я знаю его с рождения, что я не удержал свое любопытство в узде и дал ему волю.
— С удовольствием, — сказал я, и мы с моим новым знакомым пошли вниз по улице, оживленно беседуя и наслаждаясь каждой каплей дождя, каждой вспышкой молнии и каждым раскатом грома.
* * *
Тандер оказался интереснейшим собеседником. Он много путешествовал по миру с друзьями, и в свои девятнадцать с половиной лет он повидал такое, чего многие не увидят за всю жизнь.
Я слушал про его путешествия, забыв о голоде и о надвигающейся ночи. Казалось, что мы с ним знакомы уже очень давно и практически стали лучшими друзьями, а прошло-то всего часа два с нашей встречи.
Дождь стал сходить на нет, и я сказал, что мне пора домой, а то мама волнуется. А он посмотрел на меня и мотнул головой, как будто на что-то решившись. И сказал мне:
— Флэш, хочешь увидеть кое-что действительно интересное?
— Конечно, хочу, — ответил я.
— Я покажу это тебе при нашей следующей встрече.
— А когда она произойдет? — Спросил я.
— Во время завтрашней бури, конечно, — ответил он и подмигнул. Повернулся спиной. Зашагал от меня по освещенной отражающимися в лужах фонарями улице.
— А ты уверен, что она завтра будет!? — Крикнул я ему вслед.
Тандер не ответил, но мне показалось, что он на секунду обернулся, и на лице его сияла та самая лукавая ухмылка, как будто говорящая: «Будет, да еще какая».
* * *
Похоже, Тандер был не прав. С утра на небе не было ни облачка. К обеду палящее солнце иссушило последние напоминания о вчерашней грозе. К урокам вчера я так и не приступил (благо, сегодня воскресенье, время еще есть). Последнюю надежду «увидеть кое-что действительно интересное» убили лучи солнца, перевалившего через дом, и теперь, как всегда, мешавшего мне делать уроки, светя прямо в глаза.
Закрывшись от солнца ладонью, я начал водить ручкой по бумаге. Потемнело, я включил лампу и стал вчитываться в учебник. И только тут сообразил, что что-то не так, до заката было еще несколько часов. Я посмотрел в окно, и у меня перехватило дыхание. По небу, минуту назад девственно чистому, со страшной скоростью неслись тучи. Черные тучи. Грозовые тучи. Они пожирали голубое небо, пока последний его кусочек не скрылся из глаз. Стало совсем темно, в окнах домов зажглись огни. Белая вспышка ослепила город. Громовой раскат разнесся по безмолвным улицам. Снова наступила тишина. Первые капли окропили окно. Потом, прогоняя беззвучие, раздался тихий шепот дождя, за несколько мгновений переросший в крикливый гомон. Началась буря, как Тандер и обещал.
Я взглянул на улицу. Картина знакомая — люди несутся, сломя голову в поисках укрытия, подстегиваемые порывами ветра. И только высокая фигура в черном плаще одиноко возвышалась посреди улицы и, лукаво ухмыляясь, не сводила с меня голубых глаз.
* * *
Тандер повел меня в южные кварталы города. Эта часть была построена первой больше ста лет назад. Теперь каждый третий дом здесь был признан непригодным для проживания, они стояли, пошатываясь и осыпаясь, много лет как готовые к сносу. Но городская администрация сносить их не спешила. Видно ждут, пока они сами развалятся (ждать осталось не долго).
В этот раз мы шли в полном молчании, но даже если бы захотели поговорить, нам пришлось бы кричать во все горло. Гроза была сильнейшая: дождь бил по крышам набатом, ветер завывал, проходя сквозь щели между домами, а гром, казалось, гремел у самого уха, заглушая все остальные звуки.
Наконец мы остановились напротив двухэтажного здания без окон. Над заржавевшими воротами висела ветхая выцветшая вывеска, гласившая: «Склад металлопроката». Склад был заброшенным — металлопрокатный завод обанкротился примерно десять лет назад. Но зачем мы сюда пришли?
Я вопросительно посмотрел на Тандера, тот, предугадав мой вопрос, нагнулся к самому моему уху и прокричал: «Сейчас увидишь». Потом он встал посреди дороги и направил на склад такой пристальный взгляд, каким смотрят укротители в глаза тигров и львов, давая им понять, кто здесь хозяин. Потом, не сводя глаз с заброшенного здания, он вздел вытянутую руку, как будто держал в ней невидимый для меня шар. Несколько мгновений он стоял так, и мне показалось, что даже буря притихла в ожидании, что же сейчас будет.
Внезапно небо заискрилось десятками молний. На мгновение на освещенном синими вспышками лице Тандера промелькнула улыбка, и оно приняло абсолютно безумное выражение. Я успел испугаться всего на долю секунды, потом белый свет залил мои глаза, смотреть стало больно, я закрыл глаза руками. Услышал треск и звон стекол. Я не успел понять, что произошло, в следующий миг по ушам молотом ударил клокочущий грохот. Я оглох. Кажется, я закричал, но не слышал своего крика. Я стоял посреди улицы слепой и глухой и инстинктивно вертел головой из стороны в сторону, что-то кричал, что не помню.
Наконец ко мне начало возвращаться сначала зрение. Сквозь белую пелену я увидел склад, только теперь его стены были исполосованы огромными трещинами, расходящимися, по-видимому, от дыры в потолке. С соседних домов все еще осыпались осколки выбитых стекол. Тут стал проходить и звон в ушах. Дождь стих, грома больше не было. Единственный звук, который теперь нарушал безмолвие серых улиц, был хохот — безумный хохот Тандера и, что не менее странно... мой собственный.
* * *
— Ну что, здорово я его? — Спросил Тандер отхохотавшись досыта.
Мы не стали дожидаться, пока из окон повыглядывают сотни любопытных лиц. Мы бежали по закоулкам города, и ветер подгонял нас, а вновь усилившийся дождь заглушал топот наших ног, стучащих по мостовым, и смех.
— Но я не понимаю, как?
Мы выбежали на новую улицу и перешли на шаг.
— Скоро мы объясним, — бросил Тандер через плечо.
— Кто это «мы»?
— Я и мои друзья, — сказал он и резко остановился. — А вот, кстати, и они.
Перед нами из темноты подворотни вынырнули двое. Девушка, по виду ровесница Тандера, и мужчина (да-да, именно мужчина, ему было лет тридцать). Одеты они были, как и Тандер — в длинные черные плащи. Волосы блондинки развивались на ветру, хотя ветер уже почти стих.
Они приблизились.
— Отличное шоу ты устроил. — Сказала девушка.
— Вы все видели?
— Я наблюдала сверху. Бабах! И все вдребезги.
— Познакомься, — сказал Тандер, обращаясь ко мне. — Это Виндевра, — девушка театрально отпустила реверанс. — А это Райн, — мужчина сдержано кивнул.
— Это Флэш, — представил меня Тандер. — И я думаю, он нам подходит.
— Подхожу для чего? — Но мой вопрос не был услышан.
— Вот здорово! — Возликовала Виндевра.
— Ты уверен? — Наконец подал голос серьезный и угрюмый Райн.
— На девяносто девять и девять десятых процента. — Ответил Тандер, и на его лице вновь заиграла эта лукавая улыбка.
— Да в чем же дело, — вознегодовал я, теряя терпение.
— Слушай внимательно, — наконец обратила на меня внимание Виндевра. — Было это без малого пятьсот лет назад. — Ее голос приобрел мистический окрас (так любят говорить медиумы или гадалки, воздействуя на воображение впечатлительных слушателей). — Мы втроем собрались на кладбище при полной кровавой луне, когда марс был в весах, и произвели Черный Ритуал...
— Кончай пугать нашего нового друга, Винди. — Бесцеремонно оборвал ее Тандер.
— Черт, Тандер, не перебивай. Я еще не дошла до жертвоприношения.
— Не слушай ее, Флэш. Винди у нас любит пошутить.
— А еще я люблю полетать. — Сказала Виндевра и распростерла руки в стороны.
Внезапно ветер ударил мне в лицо с такой силой, что я пошатнулся. А Виндевра, только что стоявшая на земле, взмыла в воздух, зависла на мгновение над ближайшим пятиэтажным зданием и грациозно приземлилась на его крышу. Ветер стих так же внезапно, как и начался. Я стоял, широко разинув рот от удивления, глядя то на расхаживающую теперь по парапету Виндевру, то на место, на котором она стояла пару секунд назад.
Райн и Тандер зааплодировали, Виндевра поклонилась, как кланяются артисты, выходя на бис.
— Все дело в том, Флэш, — Не дожидаясь пока Виндевра плавно спустится на землю, начал Тандер, — что мы и сами точно не знаем, как у нас это выходит. Но есть одна гипотеза. Ее предложил Райн. — Глядя на молчаливого Райна трудно было представить, как он излагает какую бы то ни было гипотезу, и все-таки... — Мы думаем, что каждый человек может в той или иной степени контролировать погоду. Но ты сам подумай, какую погоду любит большинство?
— Солнечную. — Это была прописная истина — абсолютное большинство любят солнце, тепло и безветрие. Ску-у-ука!
— А кто думает, что может повлиять на погоду?
— Никто.
— Вот именно. Никто и не пытается. А даже если и попытаются, что они увидят? Еще один солнечный день? Разве они смогут что-то понять?
— Наверное, нет. — Пролепетал я. Теперь я понял, к чему он клонит.
— Чтобы управлять погодой ее надо любить. — Вмешалась в разговор Виндевра, спустившаяся с дома тем же путем, которым на нем и оказалась.
— Вот именно, — продолжал Тандер. — В солнечной погоде нет ни силы, ни куража. А в буре они есть. И мы научились ею управлять. Непосвященные назвали бы это магией, силой или даром. Но на самом деле это только сила воли. Сила воли и любовь.
— Мы любим грозу, и она отвечает нам тем же! — С этими словами Виндевра подпрыгнула, подлетела метров на десять, перевернулась через голову и, издав восторженный возглас, приземлилась у меня за спиной.
— А что может дать вам тихая безоблачная погода!? — Вопрошал Тандер, наверно не у меня, а скорее у всего города. — Ничего! А ты, Флеш. Ты же любишь грозу, не так ли?
— Да, люблю.
— Так значит...
— Значит я тоже так смогу? — Вывод напрашивался сам собой.
— Со временем...
* * *
По дороге домой в моей голове все еще звучали голоса Тандера и Виндевры: «Мы — Седлающие бурю, и теперь ты один из нас», «Мы контролируем все проявления шторма, и ты скоро будешь», «Мы путешествуем вслед за осенью, и ты пойдешь с нами».
В голове не укладывалось, как это — уйти из дома и путешествовать по всему миру? Я попросил время подумать.
* * *
В принципе, они (Тандер, Виндевра и Райн) не были ни религиозными фанатиками, ни представителями древнего пафосного магического ордена, о которых так любят писать мистические книги. Они были не плохими ребятами, любящими развлечься и поиграть в тайны.
В следующие несколько дней я узнал о них очень многое. Они назвали себя «Седлающие бурю». Название предложила Винди (как я ее теперь называл) потому, что это красиво звучит. Каждый член «Седлающих» мог контролировать все проявления грозы, но у каждого была своя специализация: Тандер — Низвергающий небесное пламя (эти титулы тоже придумала Винди), Виндевра — Парящая в сердце урагана (немного длинновато, но этим титулом она особенно гордилась), Райн — Созывающий тучи (да-да он мог начать и прекратить дождь когда захочет).
Сейчас они жили в трущобах в южных кварталах. Нигде не работали, лишь Винди участвовала в какой-то малобюджетной постановке в Старом театре. Как она говорила: «Не ради денег, а из любви к искусству». Впрочем, отсутствие работы не мешало им хорошо питаться, ходить по ночным клубам и, когда не носились по городу под прикрытием дождя, гонять по нему на крутых мотоциклах.
Естественно, что с такими друзьями я окончательно забросил учебу, и мне грозило три двойки в четверти. Но кого (кроме мамы, конечно же) это волновало? Если я убегу из дома и буду жить как перекати-поле, то тут, то там (а я все больше свыкался с этой мыслью), то какой прок от учебы? Правда, оставалось уладить одну формальность — доказать всем (и в первую очередь себе), что и я могу проделывать эти «фокусы».
Тренировкам я уделял теперь все свободное время. Во время прогулок под дождем я, как учил Тандер, пытался сконцентрировать все внимание на желании вызвать молнию или сильный порыв ветра, но все тщетно. Тандер говорил, что ни у кого из них сразу не получалось, Винди пугала тем, что они во мне ошиблись, а Райн награждал снисходительной улыбкой. Даже в ясные дни я пытался призвать грозовые тучи, но в лучшем случае по небу медленно проплывало легкое пушистое облачко и исчезало за горизонтом. В общем, я стал серьезно опасаться, что Седлающие действительно ошиблись во мне.
Как-то дождливым днем, в очередной раз сбежав с уроков, я зашел к Седлающим в «штаб-квартиру», как они сами называли двухэтажное заброшенное здание с облетевшей штукатуркой и побитыми стеклами. Дома была только Винди. Она сидела, уныло глядя в окно. Она сказала, что Тандер опять укатил на своем байке, а ей это уже надоело. Спектакль прошел, как она сама выразилась: «С грандиозным успехом». И когда Райн «уладит кое-какие дела» они уедут в другую страну. И я должен готовиться к отъезду.
Обратно я шел, погруженный в размышления. Скоро они уезжают. Поехать с ними значит бросить маму, родной город, школу. А не поехать? Не поехать — всю жизнь жалеть, что отпустил лучших друзей, упустил единственный шанс... Шанс на что? Я и сам до сих пор не знаю чем занимаются Седлающие, кроме того, что развлекаются день и ночь. А где они берут деньги на развлечения? Один раз, когда во время прогулки я сильно захотел есть, Винди предложила разбить ветрину ближайшего магазина и набрать, чего я захочу. Я отказался. Но это навело меня на тревожные размышления. Возможно, они вообще ни за что не платят — используя дождь, ветер и молнию ничего не стоит ограбить любой магазин, да так, что все спишут на бурю.
Задумавшись, я не заметил, как свернул на незнакомую мне улицу. Благо, они все соединяются узкими бульварами. Я пошел по одному из таких, надеясь, что выйду на улицу, ведущую к моему дому. Проходя мимо кафе, я случайно заметил необычную для такой погоды картину — за столиком на улице, не обращая внимания на непрерывный дождь, сидели два человека. Вернее, один из них не обращал на дождь никакого внимания. Я узнал его издалека, широкие плечи, черный плащ, прическа типа «конский хвост», спокойный взгляд, обращенный на собеседника, сомнений не было — это был Райн. А вот второй... Второго я не знал, но что-то в его внешности мне сразу не понравилось. Это был мужчина в белом пиджаке, по телосложению похожий на Вини Пуха, но гораздо крупнее. Очень коротко стриженый, издалека могло показаться, что он брит на-лысо. Дождь ему не нравился — он поминутно ерзал на стуле, вжимал голову в плечи, иногда посматривал на небо, видимо надеясь найти просвет в беспрерывной череде туч, но просвета не было.
Я замер в тени переулка. Мне стало любопытно. Они о чем-то беседовали. Сначала говорил Райн (непривычная картина — Райн говорит!). Потом «Вини Пух» расплылся в улыбке и тоже заговорил. Потом достал из недр своего необъятного костюма сверток и передал его Райну. Созывающий тучи заглянул в небольшой бумажный пакет, он кивнул собеседнику и встал из-за стола. Бритый тоже встал и, по-дружески похлопав Райна по плечу, направился к черному BMW, припаркованному на тротуаре. Райн оседлал своего «железного коня» и умчал в направлении штаб-квартиры.
Я смотрел ему в след, пока он не скрылся за первым поворотом, а из недр моего воображения всплывали самые страшные догадки. Кто был этот человек? Что он дал Райну? Наконец в памяти всплыли слова мамы: «Ты читал газету? Позавчера во время такого же ливня молния ударила человека». Догадки и гипотезы вдруг приняли зловеще-четкие очертания, и я побежал. Я бежал, шлепая ботинками по лужам, поднимая снопы брызг, и ветер свистел у меня в ушах. Я бежал не домой, нет. Я бежал в Первую городскую библиотеку.
* * *
В Первой городской, как всегда царил покой. Тишину нарушал лишь тихий стук капель по стеклу и мерный шелест страниц. Народу было немного, совсем немного. В век развития телевидения и интернета люди не особо жаловали библиотеки. Я и сам был здесь в третий раз, но в этот раз я не собирал материал для реферата по истории и не подбирал себе интересное чтиво на сон грядущий, я быстро перелистывал подшивки местных печатных изданий за последние два месяца. Я просматривал лишь заголовки и скоро нашел то, что искал:
5 сентября.
Произошло дорожно-транспортное происшествие. На мокрой дороге Автомобиль Nissan потерял управление и на полной скорости врезался в осветительный столб. Водитель — 35-летний бизнесмен Артур Паркинсон от полученных травм скончался на месте до приезда скорой помощи.
18 сентября.
Сегодня город был взбудоражен неслыханным событием — во время страшной грозы молния поразила местного жителя Виктора Крафта, застигнутого непогодой далеко от дома. Врачи до сих пор борются за его жизнь.
19 сентября.
В больнице скончался Виктор Крафт, напомним, что вчера он был доставлен в больницу в крайне-тяжелом состоянии после удара молнии. Некоторые считают, что его настигла Кара небес. Пол года назад Виктор Крафт, известный так же под кличкой Виктор «Толкач» был обвинен в торговле наркотиками в особо крупных размерах, но был отпущен из зала суда из-за недостаточности улик.
2 октября.
Несчастный случай произошел в доме №5 по Звездной улице. Проживающий на втором этаже Дени Ларсон был ранен осколками стекла, когда резкий порыв ветра разбил окно, возле которого он стоял. Пострадавший умер от потери крови. Как оказалось, через два дня Дени Ларсон должен был явиться в суд для дачи показаний против местного криминального лидера...
19 октября.
Причиной пожара в доме № 21 по улице Маршалов стало попадание в антенну молнии. В огне погибли 8 человек...
28 октября.
На Зеленой улице был найден труп мужчины с обширными травмами головы и грудной клетки. Трое свидетелей утверждают, что мужчина внезапно взлетел в воздух и упал на асфальт с высоты около тридцати метров...
Я отбросил стопку газет. Дыхание перехватило, в голове стоял шум, словно одновременно аплодировал и свистел целый стадион ликующих футбольных болельщиков. Огонек последней надежды на то, что я ошибаюсь, до сих пор еще теплящийся в моей груди, безжалостно погасил холодный ветер суровой правды. Мне хотелось броситься бежать. Куда? Домой? Прочь из города? Наконец я поборол этот первый порыв и собрался с мыслями. Шум, как оказалось, был не в голове, а на улице. Тихий спокойный дождь превратился в настоящую бурю. Он стучал в окно, звал меня. И я пошел...
* * *
Уже несколько дней дождь барабанил по крышам без остановки. Я бежал, а ветер пытался меня остановить. Я прятался, но вспышки молний выдавали мое укрытие. Я весь продрог, несколько дней почти не спал. Я знал — останавливаться нельзя. Остановка — смерть. И я бежал из последних сил.
Все произошло очень быстро. В тот день, когда я узнал, что мои «друзья» — не более чем наемные убийцы. Я пришел в штаб-квартиру и сказал, что с ними никуда не поеду. Райн промолчал, Винди сказала: «Жаль», а Тандер... Тандер рассвирепел, он сказал, что я узнал их тайну и он был прав. Друг превратился в злейшего врага за мгновения. Он сказал, что убьет меня, другие ничего не возразили. Я побежал. Побежал и с тех пор не останавливался.
Домой мне нельзя, я боюсь за маму. Что делать дальше я не знаю. Они ищут меня, я чувствую это. Они идут по моему следу, и дождь заглядывает в каждое окно, промозглый ветер спрашивает у серых подворотен. Они ищут меня и, рано или поздно найдут...
* * *
Это случилось на шестой день моего бегства. Черные, как смола тучи закрывали солнце. Я вышел на шоссе, ведущее из города. Это была моя ошибка.
За спиной раздался рев мощного двигателя. Фара ярким сгустком света ударила мне в спину. Раздался скрип тормозов, и так знакомый голос:
— Превосходный день для прогулки, не так ли?
Я остановился, обернулся. Бежать дальше не имело смысла. Тандер спешился и встал в двадцати шагах от меня. Холодный ветер ударил мне в лицо, и я увидел, как за спиной Тандера приземляется плавно кружимая ветром Винди. Она не подошла ближе. Она замерла в ожидании в нескольких десятков метров от Тандера. Я знал, что сейчас будет, Винди любила наблюдать за этим с почтительного расстояния.
— Жаль, что так получилось, Флэш. — Сказал Тандер и вздел руку в столь знакомом мне жесте.
Он посмотрел в черное небо, затем на меня. Небо и все вокруг вдруг загорелось разными цветами. Вспышки молний озаряли лица синим, белым, желтым. Резкие тени заплясали на асфальте.
Что я успел подумать в этот момент? Думал ли я о смерти? О не законченной жизни? О маме? О том, как она будет оплакивать мое бездыханное тело? О незаконченных делах? Несбывшихся мечтах? Нет. Я подумал лишь: «Как красива эта феерия огня и пепла!»
Я ослеп и в следующее мгновение оглох. Широко открыв глаза, я пытался разглядеть что-нибудь сквозь белую пелену, застлавшую мой взор. В ушах играл симфонический оркестр.
Я умер? Кажется, нет. Я лежал на спине. Подо мной была трава. Видимо, я слетел с дороги. Спина болела. Сквозь белую завесу прорвались тучи. Они перестали сверкать и теперь спокойно ползли по своим делам.
Я встал. Тело Тандера лежало там, где я и ожидал его увидеть — посреди воронки радиусом в десяток метров и еще дымилось. А над ним стояли Райн и Виндевра. Когда успел подъехать Райн на своем байке я не знал.
Колени мои тряслись, я еле стоял на ногах, но приготовился к новой дуэли. Однако Винди посмотрела на меня и улыбнулась.
— Теперь ты — Низвергающий небесное пламя. — Наградила она меня титулом погибшего.
Они с Райном оседлали мотоциклы и с ревом умчались в сторону аэропорта. Больше я их никогда не видел. Лишь вспоминал каждый раз, когда небо становилось серым, и стекло окропляли первые капли дождя.
А сейчас я направился в город. Мама, наверняка, уже почти неделю не находит себе места. Я не знал, что я ей скажу. Не знал, как буду исправлять двойки в четверти. Я знал лишь одно — никто в этом мире не любил дождь так, как я. Иван Зотов © 2006
Обсудить на форуме |
|
