|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Фантастика 2006 Валентина Седлова © 2006 Правила игры Три мятежные Сущности, слишком гордые, чтобы общаться с кем бы то ни было, терпеливо ждали и размышляли. Попасть в узилище — еще не конец. По крайней мере, не было сведений о том, что Высший разум когда-либо уничтожил хотя бы одну, даже самую заурядную сущность. Но почему он так поступил с ними?! Да, они получали предупреждения. Да, они игнорировали приглашения. Да, они... Черт возьми, им просто не было дела до всей этой чепухи! Но разве это повод упрятать их сюда?
Впрочем, помимо раздражения, Сущности испытывали и невольное уважение к Высшему разуму. До этого момента они полагали, что справиться с ними попросту невозможно. Оказалось, зря. Процесс их поимки и препровождения в узилище занял смехотворно ничтожное время...
Появление Высшего разума узники прозевали, подобно тому, как не замечает муравей возникшего в лесной дубраве медведя.
— Творцы! — начал тот. — Вы преступили грань дозволенного!
— Но в чем конкретно ты нас обвиняешь? — спросил Первый.
— Вы строили целые миры лишь для того, чтобы потакать своим низменным прихотям. Вы не уважали свободу сотворенных вами существ и не признавали ответственность за их жизнь. Вы не уважали труд других Творцов и позволяли себе вторгаться в чужие миры. Этого более чем достаточно.
— И ты забудешь о собственных принципах и уничтожишь нас? — осведомился все тот же узник.
— Нет, — ответил Высший разум. — Все гораздо проще. Я поступлю с вами так же, как вы вели себя по отношению к собственным творениям.
Сущности несколько обеспокоились.
— Но по какому праву? — возмутился Второй.
— По праву Создателя. Вы — порождение меня, и я волен выбирать вашу судьбу.
— Так что ты приготовил для нас?
— Скоро узнаете, — в гамме чувств Высшего разума прозвучало нечто, напоминающее обычную усмешку.
— И как долго будет длиться твое наказание? — поинтересовался Третий.
— Пока вы не поймете Правила игры.
— О чем ты говоришь?
— О принципах, которыми я руководствуюсь, создавая миры. О том, что держит Обитель разума, и не дает ей скатиться в хаос. Вы обладаете силой, которую расходуете во вред себе и мне. Я лишу вас ее, и вы поймете, что не зная Правил игры, ваша сила — слепое орудие уничтожения, а не созидания.
— Значит, все дело всего лишь в каких-то Правилах? Так открой их нам здесь и сейчас, и будем считать этот вопрос исчерпанным!
— Я уже не раз пытался это сделать. Теперь ищите их сами!..
* * *
Неуловимо краткий миг, и Сущности обнаружили, что находятся в каком-то новом и бесконечно чужом мире. Но, что хуже всего, привычное ощущение свободы к ним так и не вернулось. Уныло переглянувшись и решив, что общее несчастье, как ни крути, сближает, Сущности снизошли до разговора.
— Какие уродливые оболочки он нам припас! — с раздражением воскликнул Второй, тщетно пытаясь удержать равновесие на двух неуклюжих опорах из плоти, после чего взмыл вверх и завис над землей.
— Да, он знал, как больнее ужалить, — мрачно разглядывая свой новый облик, заметил Третий.
— Запереть дух в форме! Ловко, ничего не скажешь! Интересно, что он еще для нас придумал?
— А что может быть хуже этого? Он фактически превратил нас в животных! А вот эти органы, смело могу спорить, относятся к системе выделения! И подозреваю, еще до заката мы все убедимся в верности моего предположения.
— А что вы думаете насчет данного мира, коллеги?
Первый презрительно скривился:
— Белковые формы жизни. Неразвитый социум. Борьба за выживание по праву сильнейшего. Полный примитив! Я такого не создавал даже во младенчестве!
— Да, от Высшего разума вполне можно было ожидать чего-то более интересного, — поддакнул Второй.
— Вот уж вряд ли, — фыркнул Первый. — Он-то как раз славится любовью к простым формам. Никакой фантазии, зато уж мощи на эту планетку потрачено немерено. Вполне в его стиле.
— И все-таки: что будем делать, коллеги?..
* * *
Прячущееся за кустами племя напряженно следило за чужаками. Три безволосых самца вызывали чувство безотчетной тревоги. У чужаков все было неправильно. Они не били себя руками в грудь, не издавали ровным счетом ни единого звука. И все-таки они общались.
От чужаков исходила сила. Запах силы витал в воздухе, и самцы племени недовольно поводили ноздрями, не решаясь подойти и сразиться с захватчиками.
Самки же, напротив, смотрели на чужаков со странной смесью любопытства и страха, а когда один из чужаков поднялся над землей, с трудом сдержали дружный вздох.
Самцы чуть слышно рыкнули на подруг и вновь с опаской уставились на пришельцев. Пусть убираются отсюда, и побыстрее. Иначе не миновать большой битвы. Эта территория по праву принадлежит племени. Чужаков мало — а племя большое. И еды мало. Очень мало. А еще надо кормить детенышей. А эти чужаки уведут всю добычу. И самок тоже уведут...
* * *
Сущности меж тем продолжали разговор.
— Вы как хотите, а я торчать здесь, да еще в столь унизительном виде, не желаю! — горячился Второй.
— А я намерен выяснить, насколько просторна наша тюрьма, — заявил Первый. — Я твердо знаю, что должна быть возможность вернуть свой истинный облик и свои способности. Высший разум сам ввел этот закон, и вряд он отменит его специально для нас. Это значило бы, что его система несовершенна и противоречит сама себе. Так что принимая в расчет помешанность Разума на порядке... Впрочем, я собираюсь лично проверить эту гипотезу.
— Я тоже не останусь, — хмуро высказался Второй. — Не желаю мириться с паскудными условиями на потеху кому бы то ни было. Я ухожу.
— По мне так хоть здесь, хоть где-то еще — все равно тюрьма, — философски заметил Третий. — Пожалуй, обоснуюсь пока тут.
— В таком случае, не смею больше надоедать, — шутовски скривил гримасу Первый, и в ту же секунду исчез, растворившись в воздухе.
Второй прощаться не стал, а, взлетев под самые облака, унесся вдаль.
Третий вздохнул и уселся на землю. Почему-то это нехитрое действие доставило массу удовольствия. Он от души потянулся, хрустнув суставами, и, запрокинув голову, посмотрел на небо. Сиявшая там звезда тут же ударила по глазам серебряной тросточкой. Третий поморщился. Наложенные вместе с формой ограничения давали себя знать. Несовершенные глаза заболели, хотя зрение восстановилось достаточно быстро.
По правде говоря, выбранный Высшим разумом мир оказался не столь суров, как это можно было предположить. Да и обретение формы несло, скорее, новый опыт и ощущения, нежели служило орудием наказания. В конце концов, он все еще жив и осознает себя. Ведь как бы то ни было, он понимал, что нарушает установленные Высшим разумом законы, когда экспериментировал, создавая собственные миры. И мало какой из них приближался по комфортности хотя бы вот к этому уровню. Нет, не потому, что не хватало способности создать нечто подобное, отнюдь. Скорее, Третьего привлекало зрелище бессмысленно сражающихся творений, погибающих в неравной схватке с собственным окружением. И удивляла их тяга к жизни, даже такой короткой и бессмысленной, как у них. А вот сейчас он, кажется, сам стал одним из этих беспомощных и слабых созданий. Как странно.
Чего от них ждут? Смирения и покорности? Вряд ли, — все равно никто во Вселенной не в состоянии противопоставить себя Высшему разуму — это Третий уяснил четко. Значит, дело тут в другом. Но если их задача — познать Правила игры, то почему тогда эти правила не возведены в ранг закона? Ведь Высший разум четко дал понять, что провинившиеся их не знают. А о законах устройства Вселенной была осведомлена даже самая завалящая сущность, ведь именно с этого начинался ее путь, как Творца. Не ведаешь законов — не понимаешь, как строить. Собственно, Третий оказался наказанным исключительно из-за того, что достаточно вольно трактовал эти законы, надеясь, что ему, достигшему столь высокого уровня, позволено все — даже это.
Третий был в курсе, что где-то поблизости есть разумные существа, вернее сказать, животные. Впрочем, это его нисколько не тревожило. Есть и есть. В конце концов, остатков былой мощи с лихвой хватит, чтобы усмирить любое творение, осмелившееся на него напасть.
Третий был уверен, что изгнание продлится недолго. Если вся задача состоит в том, чтобы вычислить какие-то там Правила, он сделает это. Зная общий принцип, установленный Высшим разумом, легко вывести требуемое частное определение. Главное понять, в чем именно суть предстоящего испытания.
А пока... Почему бы не наслаждаться новыми ощущениями? Раньше, принимая ради забавы некий облик, он всегда знал, что это временно, до первого серьезного столкновения и желания развоплотиться. А здесь на чужом поле он не властен бросить время даже на полмгновения назад, поэтому играть придется всерьез. А и ладно! Все равно: хуже, чем есть, уже не будет.
Третий и не заметил, как скатился в крепкий и глубокий сон. Прячущееся в кустах племя еще немного потопталось, да и ушло восвояси. Никому из самцов не хотелось связываться с этим странным и опасным чужаком, пусть даже и спящим.
* * *
Следующая встреча сущностей состоялась нескоро. За это время Третий забавы ради успел познакомиться с обитавшим поблизости племенем и изучить их нехитрый быт. Похоже, его почитали здесь за бога, поскольку вреда он никакого не принес, а пользы — более чем: стоило только вспомнить несколько дюжин крупных и опасных животных, которых он без особых усилий скрутил и отдал племени на пропитание. Разумеется, не забыв отделить персонально для себя особо лакомые кусочки. Впрочем, богу позволено все — даже такие малости.
Всестороннее исследование пределов этой своеобразной тюрьмы, привели Третьего к выводу: либо он чего-то не понимает, либо испытание, назначенное им Высшим разумом, значительно изощреннее, чем это предполагалось вначале. Хотя форма здорово ограничивала его, Третий тем не менее мог достаточно легко левитировать, мгновенно телепортироваться практически в любую точку планеты и обратно, быстро регенерировать и совершать массу иных действий. Увы, это не походило даже на иллюзию прежней свободы. Все его возможности как творца были сведены к нулю. И где искать пресловутые Правила игры, Третий совершенно себе не представлял. Поэтому, завидев собратьев по несчастью, несколько приободрился — может быть, им удалось что-то разузнать?
— Это немыслимо! — скривился от злости Первый. — Везде одно и то же!
— Угу, — подтвердил Второй. — Могу лишь засвидетельствовать, что в данном мире мы — самые сильные особи. По крайней мере, никто из местных обитателей против меня не выстоял.
— Это, безусловно, радует, но как отсюда выбраться? — огрызнулся Пеовый. — Эта клятая форма связывает меня и не дает даже толики прежних возможностей! Только подумать — я не смог сотворить для себя даже простейшего убежища!
— Вот уж не проблема! — хмыкнул Третий и указал на шалаш из веток и листьев.
Подозрительно осмотрев строение, Первый воскликнул:
— Хочешь сказать, ты делал это...
— Ну да, вот этими руками! Конечно, криво получилось, зато неплохая защита от непогоды.
— Какая пошлость! Я бы предпочел силовой шатер, как минимум!
— Ну извини, сам же говоришь — прежние возможности для нас недоступны. А дождю все равно, на какую крышу капать — деревянную или силовую. Крыша — это всего лишь крыша, и ничто больше.
— Вижу, ты уже вполне освоился! — язвительно заметил Первый. — Ну так и оставайся здесь, раз тебя все устраивает! А я — ухожу! И на сей раз окончательно!
— Подожди, — заволновался Второй. — Что ты задумал?
— Сейчас увидите! — пообещал Первый, после чего взвился в небо и стремительно спикировал обратно, разбив себе череп о землю. Полет вышел недолгим, впрочем, как и последовавшая за ним агония.
— Именно так! — Второй в восхищении припрыгнул на месте. — Как же я сам раньше до этого не дошел? Освободить дух, уничтожив форму! Это же так просто!
Третий скептически вздохнул.
— Высший разум четко дал нам понять — узнаем Правила игры, тогда и освободимся. И какое же правило может быть выведено из самоубийства?
— Да тут и думать не надо! Откажись от единственного, что у тебя есть, и вновь станешь собой!
— Но кто сказал, что форма — это единственное, чем мы обладаем? А наша личность?
— Она нематериальна, и к процессу ликвидации формы не имеет никакого отношения.
— Мне почему-то так не кажется.
— Ну и ищи то, чего нет, а я отправляюсь по следам нашего более удачливого коллеги!
Второй приготовился стартовать, как одновременно с Третьим услышал обращенные к ним откуда-то извне слова Первого:
— Это ловушка! Я потерял форму, но не обрел свободы! Скоро мне предстоит перерождение, и на этот раз мои возможности будут урезаны еще сильнее! Мне срочно нужна оболочка поприличнее — хотя бы на уровне той, что я только что лишился. Не знаю, сколько мне еще удастся провести здесь в подвешенном состоянии, но становиться обезьяной я не желаю! Да и вы, коллеги, от этого не застрахованы, так что проблема, как ни крути, общая.
— И что ты хочешь от нас? — недоуменно поинтересовался Второй.
— Ваши тела выгодно отличаются от тел прочих обитателей этой планеты. Но поскольку они уже заняты вами, единственный способ — это создать новые тела, возможно, чуть похуже, чем исходные, но все-таки достаточно приемлемые.
— Но мы же лишены способности творить! — изумился Второй.
— А я и не об этом речь веду! Найдите подходящий биологический вид и наплодите потомков! Для этого сверхвозможности не требуются!
— Окончательно превратиться в животных?!
— Боюсь, коллега, другого выхода нет ни у меня, ни у вас.
Второй склонил голову, обдумывая поступившую информацию, а затем двинулся в сторону племени.
— Стой! Так тоже нельзя! — преградил дорогу ему Третий. — Они доверяют нам, понимаешь?
— Да плевать я хотел на их чувства! — рявкнул Второй. — Они — ничто, всего лишь биомасса, из которой нам предстоит вылепить себе запасные тела. Пусть лучше их Высший разум жалеет! Или он не думал, какому риску они подвергаются, проживая с нами на одной территории? Значит, ему тоже все равно, что с ними будет. Они — пешки в этой игре, и я не намерен церемониться ни с ними, ни с тобой!
— Я не пущу тебя!
— Так попробуй!
Второй неожиданно исчез, а мгновение спустя Третий услышал отчаянный визг какой-то самки и дружный рев возмущенных самцов. Он ринулся следом, но лишь успел увидеть, как вожак племени опускает на затылок захватчика тяжелую дубину, недавно подаренную ему самим богом. Им же и подаренную...
Через минуту все было кончено. Пара самцов зализывала полученные раны. Освобожденная самка, совсем молоденькая, ревела навзрыд, на ее плечах виднелись пятна от грубых лап пришельца.
Третий, не отдавая отчета в собственных чувствах, подошел к ней и ласково погладил по спутанным космам, пока рыдания окончательно не стихли. Самка подняла к нему заплаканную мордочку и внезапно промурлыкала, указывая на себя:
— Эв-ва...
А затем ткнула ладошкой прямо в его грудь и сообщила:
— Эд-ам.
В тот же вечер Третий перенес свой шалаш поближе к племени. Теперь в его скромном жилище появилась своя хозяйка...
* * *
— По-прежнему обретаешься здесь?
— Я стал хранителем одного из твоих миров, так почему бы и у моего мира не появиться кому-то подобному?
— Но ты ведь давно уже свободен, почему же не уходишь?
— Здесь живут мои дети, и в каждом из них есть маленькая частичка меня. Как я могу бросить их, снова и снова ищущих Правила игры?
— Теперь-то ты знаешь, что я хотел от вас, — констатировал Высший разум.
— Да, — согласился Третий. — Не думал, что все будет так просто и одновременно так сложно. Кстати, хочешь послушать, как сформулировал эти Правила один мой потомок? — И, не дожидаясь реакции собеседника, торжественно продекламировал белый стих затерявшегося в веках поэта:
Любите. Ибо придут искатели, и сложат головы на бастионе. Придут воины, и сравняют бастион с землей. Но придет любовь, и бастион сам откроет ей двери.
— Твои дети научились очень красиво выражать свои мысли, — с легкой грустью поведал Высший разум.
— И очень верно притом! — на мгновение приняв облик первого на земле мужчины, хулигански подмигнул ему хранитель.
Валентина Седлова © 2006
Обсудить на форуме |
|
