|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Феерическая авантюра Дмитрий Нестерук © 2016 Предел мечтаний 1
В старом подземном бункере заработали генераторы. Полувековая пыль будто зажмурилась от сотен вспыхнувших ламп, а царивший повсюду мрак бежал, чтобы отступить в нетронутые светом комнаты. В бункере появились люди, они искали большой зал, и такой нашелся — склад для ракет мог вместить их необычный замысел. И воздух задрожал от голосов, грохота машин и лязга инструментов.
Сам Ульрих фон Зиммер, богатейший человек и известнейший чудак, купил себе это место, чтобы снова опробовать очередную панацею от своей болезни. Очередную и последнюю — врачи уже не оставляли ему много времени.
И вот, все приготовления закончились. Сотни уволенных работников покидали старое подземное убежище в уверенности того, что их детище всего лишь блажь богатея, а не что-то иное. Например, что построенная ими пирамида лишь первый и самый ничтожный этап древнего знания, открытого археологами под Большим сфинксом Гизы.
Шесть машин светом своих фар, пронзают ткань ночи: два автобуса, грузовик и тройка джипов — то новоиспеченные товарищи несутся к месту финала своих грёз. Это сам миллиардер и два его подельника — энергичный министр и старый прокурор.
Ульрих фон Зиммер сидит в своей машине и с надеждой всматривается во тьму, в ту сторону, где, по его мнению, находится бункер. Миллиардер вспоминает трудный путь к цели, и скажи ему кто, что все это напрасно, он бы не поверил.
Ульрих вспомнил отца и его последние дни. Тогда старший фон Зиммер медленно и мучительно умирал, а все его миллиарды смогли лишь облегчить страдания. Родственники бесновалась в предчувствии наследства, и никто не плакал, даже Ульрих. Что теперь ждало самого фон Зиммера, он не знал. Но беднякам остается лишь опустить руки, а он ещё поборется!
Колона остановилась, фон Зиммер дал знак охране и ворота открылись. Машины одна за другой потонули в чреве двора убежища.
Внутри уже ждали люди, и стоило машинам затормозить, как они бросились к автобусам. Безвольные, одурманенные наркотиками тела молоденьких девочек они извлекали на свет одну за другой — предмет своей работы. А от взоров остальных не укрылся хищный, вожделенный, а местами сумасшедший огонек в глазах этих людей. Персонал — так называл их фон Зиммер: убийцы, насильники и психопаты — без усилий заполучил в свои руки жертв.
— Эй, персонал справится без нас! — едва успел окликнуть миллиардер своих друзей, пока энергичный министр не увлек старого прокурора вслед удаляющимся работникам. Сердобольный прокурор мог не выдержать того ада, который должен был разверзнуться на нижних этажах под его предводительством.
— Ну уж нет! — отрезал министр, оборачиваясь. — Эти имбецилы что-то напутают, за ними нужен глаз да глаз. Не хотите? Ждите, а я проконтролирую.
Другого ответа от него никто не ждал. Пухлый министр потрусил внутрь.
— Отвратный тип, герр фон Зиммер, не находите? — спросил старый прокурор, провожая того взглядом.
«Уж не отвратнее тебя», — подумал про себя фон Зиммер. Сведенные волею судьбы или случая, подельники миллиардера стояли друг друга. Министр, упорно отказывающийся от баснословных взяток, пока ему не намекнули, зачем понадобился живой товар и старый прокурор, снискавший власть в шажке от гроба — извращения и богатство, — они оба преследовали совсем иные цели, нежели сам миллиардер.
— Ох уж эта развращенная молодежь, им только развлечения подавай, — по-своему истолковал молчание фон Зиммера прокурор. — Все время стремятся открывать что-то неизведанное, а прежнее мгновенно вызывает оскомину. И вот, доходят до немыслимого. Получать оргазм от истязаний... Ох, простите, вы совсем другой, исключение из правил. Я знаю толк в людях, мы с вами похожи. Сила, власть, контроль — вот наши ценности. Удастся или нет наш план, неважно. С того самого дня, как вы попросили меня закрыть кому нужно рот, а я согласился, две большие силы слились в одну, а это уже нечто. Уверен, дальнейшая наша дружба принесет пользу. Кстати, вы обещали мне продвижение по службе, простите старика за откровенность, но выглядите вы неважно, да и я не в том возрасте, чтоб долго ждать.
— Конечно, герр прокурор, — прохрипел фон Зиммер из-под неразлучной кислородной маски. — но давайте забудем сегодня о делах. У меня на первом ярусе комнатка с превосходной звукоизоляцией, пойдемте выпьем чая?
— С превеликим удовольствием, если впредь вы меня будете называть по имени.
Соучастники двинулись к двери. Восьмидесятилетний прокурор на фоне своего сорокалетнего больного друга выглядел атлетом. Когда они скрылись за дверью бункера из грузовика извлекли клетку, там спало какое-то животное. В неясном свете фонаря можно было разглядеть могучее тело и свисающую между прутьев кисточку хвоста.
Огромный зал залит весь светом. Посредине высится пирамида, она много меньше своих египетских собратьев, но от того не менее величественна. Несколько верхних ярусов подземного убежища пришлось осыпать, чтоб последний кирпич стал на свое место на самом острие пирамиды. Ничто не нарушает тишину, кроме, казалось бы, журчанья родника, но откуда ему здесь взяться — это кровь опорожненных персоналом жертв.
Вот ручеек иссяк.
Сверху раздался восторженный возглас, там новый доктор Франкенштейн достиг успеха, и его сумасшедший окрик охотно подхватило эхо. Загудел подъемник и двух друзьям явился третий. Это искупавшееся в крови создание походило скорее на работника живодерни, нежели на министра в прошлом. Его лицо покрывали кровавые ошметки, он весь лучился гордостью. Персонал явил свету детище министра: тело льва с пришитой женской головой.
— Как вам этот диамант? Это ж надо, такая химия, прям как у нашего льва. Ну чем не чудо господне. Это хороший знак. Будем начинать?
Миллиардер кивнул и ритуал начался.
Персонал затянул древние, как сама земля слова заклинания, прочтённые лучшими умами планеты, но даже они не были уверены в своей правоте. По огромному залу эхом разносились диковинные звуки давно исчезнувшего языка. Голоса смолкли, в чан плюхнулось тело человекозверя.
Повисла напряженная тишина.
В чаше внезапно что-то плеснулось. Взгляды людей пригвоздил к себе сосуд, там двигалось существо. Вялые, местами конвульсивные движение все нарастали. Вот тело рванулось, перевернулось, забарахталось. Резкий рывок и львиные лапы ухватились за край чаши, еще рывок и оно спрыгнуло на пол. Существо с телом льва и женской головой посмотрело на троих друзей, на девичьем лице сфинкса появилась улыбка.
— Неужто Земля? Земля! В каком-то веке я снова дома, — восторженно произнес сфинкс женским голоском.
Существо с интересом обвело всю залу взглядом.
— Какой размах! Ай да люди! Молодцы! Сколько я не наведывалась сюда? Четыре? Пять тысячелетий? У фараона Хефрена почти вышло: построил пирамиду, сфинкса, да фактор человека в финале не учёл правитель — отобрал, как полагается, сто девственниц на заклание у алтаря, но пока дошло до дела, осталось не более шестидесяти. Ах, тяжкая наша женская доля! ... Но — потешил! А ты молодец, фон Зиммер, да, знаю, чьих это рук дело, такое провернуть, да в двадцать первом веке! Прогрессивное человечество как узнает, так мигом скатится до дарвиновских обезьян. Шкуру живьем сдерёт! Вот бы посмотреть. Да ладно, не бойтесь. Так чего хотите вы, раз порубили столько красоты?
— Бессмертия! — мигом выпалил миллиардер.
— Бессмертия? Как обыденно, могла бы и сама догадаться. Хорошо, ты заслужил. Но я не джин, не золотая рыбка и ничего не должна вам бесплатно. У меня есть плата.
— Мы ведь тебя воскресили?! — обрел дар речи министр, когда разговор свернул в более привычное ему русло заключения сделки.
Сфинкс захохотал.
— Воскресили! Воскресить и материализовать на время — разные деяния по сути. Воскрешают мёртвых, а я бессмертна, мне это незнакомо. Я давно уже скитаюсь духом по тысячам мирам. А если и так, то у меня нет постоянной силы, божественный ген обошел меня в этом смысле. У моей силы есть условие — ответ на загадку. Ответите, будет вам бессмертье, нет — с удовольствием вами подкреплюсь. Ну как, согласны?
Вид подельников и близко не выражал согласие. Министр и прокурор впились глазами в третьего, они винили фон Зиммера в таком повороте дел.
— Да ладно вам, — примирительно сказал Сфинкс. — Скажу по правде, выбора то у вас нет. Хотите знать, что ожидает вашу тройку в недалеком будущем? Капитан «Арабеллы» с таким подходящим прозвищем Вулкан, уже «взорвался» из-за пустяка и врезал кому не следует в элитном мексиканском клубе — им заинтересовались власти. Хоть по документам все в порядке, его пять миллионов к вам не приведут, но на седьмом пальце он расколется и без умолку затараторит обо всех и вся. Изюминкой рассказа станет сотня девственниц, которых он доставлял по морю. Службы стран, откуда... уже не живой товар, грезят о зацепке — тонком прутике, а им подарят целый куст, конечно, не бесплатно. Совсем скоро у ваших дверей выстроится очередь из желающих «потолковать». Вам удастся бежать, конечно, кто куда. Через три недели прокурор сдастся сам, когда заблокируют его последние средства, но до суда его дряхлый организм конечно не дотянет. Тебя, министр, узнает проститутка и не упустит шанса поживиться. Её сутенер найдет того, кто заплатит больше, а это будет один криминальный авторитет, его наркоманка дочь тоже попала в эту чашу. Изувеченное тело министра отроют собаки пожилой пары спустя год. Приедет работник морга, подцепит тело крючьями и затянет останки в свой грязный фургон. Общественность всколыхнётся и припишет неопознанное тело жертве маньяка. Главного элемента вашей тройки, тебя мой милый Ульрих, ждет примерно то же, что и отца: два месяца мучений и смерть. О, если б в день твоей смерти все плевали в один сосуд, то страшно представить, сколько б там собралось. Убивать детей, это не котят топить. Оно тебе надо? Вот так вот, подумайте, что вам больше по душе, вы же не настолько глупы, чтоб как Эдип проклятый пытаться избежать уготованной судьбы?
Испуганные людишки могли не отвечать, сфинксу известен был ответ.
— Что ж, внимайте. Между А чего желает сфинкс, ваша покорная слуга.
— Что ж, внимайте. Шахтер желает после погружения под землю, зажмурится от Солнца, — запело мелодично существо. — Пекарь в весенний вечер — урожая, чтоб было с чего печь. Больной, воздевает дрожащую длань к небу, просит и желает исцеления, а купец, всегда одного — дешево купить и дорого продать. Эти люди смертны и желания их наземные, но между желаниями смертных и бессмертных шаг и пропасть, реальность и грёза. Так, одинокий путник желает то же, что Меркурий и Венера, любуюсь собратьями своими в безбрежной темноте. А чего больше всего жаждет бессмертный, ваша теперешняя цель?
— Я знаю, — вышел вперед министр.
— Цена ответа тебе известна, говори.
— Смертный человек не может в полной мере насладиться жизнью, дать волю своим потаенным снам и бурным фантазиям, но раз он бессмертен, то и жаждать должен он безграничного разврата и бесконечного оргазма, раз его не смогут наказать, — ответил самоуверенно министр.
— Не правильный ответ.
Девичий рот хищно оскалился невесть откуда взявшимися длинными клыками, мощное тело льва подобралось и приготовилось к прыжку.
— Нет! — завизжал министр и бросился к подъемнику.
Существо прыгнуло, двухсоткилограммовая туша обрушилась на тучного человека. Министр крякнул и навеки смолк. Чавканье эхом разнеслось по залу. Спасительная отсрочка продлилась недолго, через минуту от не малого министра остались лишь неприглядные останки.
— Уф, — довольно выдохнул Сфинкс. — Последний раз питался человечиной еще в своем теле возле Фив. Позабылся этот нежный вкус. Так, кто следующий? Быстрее, не тяните, а то и без ответа почищу зубы стариком.
— Раз он бессмертен, — захрипел с перепугу прокурор. — Значит, у него есть уйма времени, только время стает помехой величественным делам.
— Т-а-к, — подбодрил Сфинкс.
— Управлять всем миром, планетой, если угодно, желает бессмертный, — решился дать ответ старик.
Сфинкс покачал головой.
— Смертные, вашими мерками не объять желания бессмертных. Это не верно.
Участь первой жертвы постигла прокурора. Ульрих смотрел на кровавое пиршество вызванного им создания и бегло соображал, мысли его путались. Чего мог желать бессмертный, когда именно бессмертие являлось вершиной грез, пределом всех мечтаний. Если не развлечений и не власти, то чего тогда? Бессмертия всем, родным, знакомым? Может безграничных знаний или новых открытий? Может также, как и Сфинкс, странствовать по другим мирам?
— Вот мы наконец-то и одни, — замурлыкало довольное создание подкрепившись, чем вырвало миллиардера из раздумий. — Уж поверь, они годились только в еду, но ты, мой милый Ульрих, совсем другое дело. Пойду тебе на уступки в знак благодарности за это, — взгляд оббежал весь зал, — а то заскучала я без общения, бессмертные ведь одиночки. Дам тебе отсрочку на пару лет, ровно настолько хватит этого сварганенного на быструю руку тела. Уберу твою болячку, подсоблю еще кое в чем, — миловидное девичье лицо лукаво подмигнуло, — будешь, красавец на весь мир, пальчики оближешь. Любая женщина с тобою на край света. Жду тебя здесь в срок с ответом на вопрос, не явишься — найду, уж не сомневайся. А в награду зачем тебе бессмертие, если ты знаешь теперь, что это не предел? Предлагаю тебе что-то гораздо лучше, подняться, так сказать, на следующую ступень. В награду предлагаю то самое желание бессмертного, о котором мой вопрос. А, как тебе? Сотворю такое чудо для тебя, мой милый! А эти пусть останутся, — добавило властно существо, сверкнув клыками, когда персонал двинулся за своим господином. — Будет чем поразвлечься в твое отсутствие.
2
Солнце скрылось за горизонтом, свет угасал, ночь неумолимо брала город под свое начало. Сегодня никто не мешал ей царствовать в этом месте, ни братья Светила звезды, ни его вечная соглядатай Луна. Только свет электрических ламп кое-как раздвигал непроглядную ткань космоса, но искусственный свет не портил нити ночи.
Человеческую фигуру в черном будто соткал мрак темной подворотни. Человек вышел на свет уличного фонаря и замер. Он словно паук внимал всем дребезжаниям паутины ночи. Внезапно его черный плащ взметнулся — человек устремился на восток, пронзая тишину ночи цоканьем своей трости.
Этот город кипел, струился жизнью всегда, но только в такую ночь привычное безразличие человека уступало место желанию развеяться, и он покидал свое убежище.
Квартал сменялся кварталом. Никто не удостаивал вниманием куда-то спешившего прохожего, пока многолюдные и богатые районы не сменились убогими и покинутыми. Здесь обитали представители низших классов: бездомные, нищие попрошайки. Не так много страхов могли тронуть сердца этих избитых жизнью людей, но заслышав ритмичные удары его трости, они инстинктивно ежились и жались друг к другу, предчувствуя своим животным естеством опасность. Человеку в черном было жаль таких людей, и случалось, он посещал подобные места, чтобы поговорить и подарить кому-то из них смерть, но не сегодня. Сегодня ему хотелось надежды, а голод и надежда были плохими спутниками друг другу.
Спальные районы остались позади, дальше раскинулись приземистые постройки складов, он был уже близок. Человек снова, как вначале своего шествия замер и прислушался к шепоту ночи. Там за воротами ближайшего склада находились люди, он чувствовал тепло их тел, слышал, как терлись оружейные ремни об их одежду. Он видел темноту их душ и знал, сколько нужно совершать плохого, чтоб такую тьму достичь. Ночь решила оплакать будущие жертвы раньше времени, и пустился дождь. Капли стекали по нему множеством ручейков и образовывали лужицу, человек не отражался в воде. Он пошел к этим не людям.
Человека заметили в самый разгар сделки, когда одна сторона уже показала деньги, а другая — товар. Он просто шагнул в круг света.
— В знак гарантии качества прими эту крошку, — сказал, подмигивая, чернокожий продавец, и молоденькая девушка перекочевала в противоположную сторону. — За дозу она сделает все что угодно, а захочешь поиздеваться, так попробуй её лишить. Химики не даром проедают мой...
Он умолк, заметив незваного гостя. Все уставились на невесть откуда взявшегося человека в черном одеянии. Не так много вещей могли его радовать, эффект от подобного появления еще был в их числе. Человек улыбался.
— Прекрасная ночь для смерти, не находите?
— Ты кто такой? Псих?! — первым вышел из оцепенения чернокожий предводитель и навел на сумасшедшего дуло автомата. Остальные последовали его примеру.
— Я голодный вампир, господа, и сейчас мне необходимо утолить жажду.
Две вооруженные до зубов группировки смотрели на человека в черном, и никто не усомнился в правдивости его слов. Повинуясь инстинкту, все как один до упора вдавили спусковые крючки своего оружия. Грянул оркестр — загремели выстрелы. Десятки пуль устремились на угрозу для своих господ в тщетной попытке того поразить. Но разве могло неживое причинить вред друг другу?
Опустошаются и заменяются обоймы, а оркестр все стихает, лишаясь одного за другим своего музыканта. Кровь бьет толчками из разорванных артерий в такт затворным механизмам оружия, и гасит на время огонь внутри вампира. Он принимает кровь нехотя, как взрослый манную кашу пресытившейся ею в детстве, но такова была плата за безмятежность в сегодняшнюю ночь. Ведь когда внутри тебя пылает пламя и доставляет муки, невозможно внимать чувствам собеседника.
Дирижер утоляет жажду и делает завершающие взмахи своей палочкой. Последние несколько человек как всегда понимают. Летит бесполезным хламом на пол оружие, кто-то кидается к выходу, кто-то шепчет молитву и сжимает что есть сил нательный крестик. Вампир с одинаковым равнодушием расправляется и с теми и с другими.
— Там два миллиона, и еще столько в кокаине, — хватается за химерную соломинку чернокожий предводитель, когда неживые глаза вампира смотрят на него. — Забирай, я, я никому не расскажу.
Только он и четыре перепуганные до смерти девушки остались еще в живых.
— Деньги давно уже не интересуют меня, — ответил вампир и зашагал к предводителю.
— Бери, бери что хочешь, — залепетал тот, пятясь. — Скажи, скажи, что тебе нужно, только жизнь оставь.
— Жизнь? — оскалился вампир. — Твоя жизнь, как и моя, приносит в этот мир одни страдания, этим мы с тобой похожи, но твою жизнь можно прервать.
В знак уважения, он убил его быстро и без боли. Нет, этот человек не был добрее остальных, тех, кто пачкал своими поступками призму мироздания, но человек в черном отвечал ему, а разговор порождает близость. Вампир обронил последний взгляд на перепуганную женщину, на его лице читалось сострадание. Вряд ли она изменят свою жизнь в будущем, но на сегодня с него хватит смертей.
— Может в другой раз, — сказал вампир и поспешил прочь.
Через некоторое время черный силуэт вампира виднеется возле многоэтажного здания клиники для больных раком. Еще не пришло назначенное время, и он будто статуя, стоял недвижим — ему было чем заняться. Он вспоминал, каким город был в прошлом: сто двадцать и двести семьдесят три года назад.
Меж тем город засыпал, и улицы пустели. Машины одна за другой покидали ближайшую автостоянку, все, кроме одной. Неприметный фургончик ночевал здесь уже неоднократно. «Кому-то из персонала не нашлось места во дворе больницы», — подумал вампир безразлично. В прошлый раз машина стояла иначе, припоминал он.
Час пробил, освещение на этажах перевели в экономный режим, свет в палатах гас, пациенты отходили ко сну. Исчадие ночи двинулось к черному ходу больницы.
Он шел тихо, не привлекая внимания. Тень охотно принимала своего брата в объятия, когда ему встречался на пути дежурный персонал. Этаж сменялся этажом, пока не показалась надпись: «Детское отделение» — темная фигура порхнула в приоткрытую дверь.
В палате не спали, оттуда доносились знакомые детские шепотки. Вампир вошел в палату, не таясь, и застыл, осматривая комнату. На кровати, опоясанный капельницами и медицинскими приборами, по-прежнему лежал Ганс, а рядом стоял его нелегально пробравшийся сюда друг с соседней палаты Карл. Дети на мгновение замерли, не веря своим глазам.
— Пниме Дсестру пришел! — радостно заголосили они в один голос.
— Т-с-с, — зашикал человек в черном. — Разбудите родителей.
Будто в подтверждение его слов, за дверью послышалось шарканье быстро приближающихся шагов. Карл мигом нырнул под кровать.
Дверь со скрипом отворилась, включился свет, и в палату влетела медсестра.
— Что случилось? — встревожено произнесла она.
— Наверное, мне что-то приснилось, — ответил мальчик, жмурясь.
Медсестра осмотрела показания приборов, и с недоверием уставилась на больного мальчика — взгляд того молил о пощаде.
— Приснилось, как же. Еще звук и разбужу маму, может она не устала за целый день, так пусть тогда и укладывает вас спать, — сказала она, поставив ударение на слове «вас», вышла и потушила свет.
А вампир преспокойно сидел уже на подоконнике. Почти ничего не изменилось в палате с последней его встречи, кроме самого его обитателя. Ганс заметно похудел и осунулся, литры лекарств и химиотерапия давались детскому организму тяжело, но вопреки всему, в усталых впадинах глаз, окаймленных нездоровой желтизной, по-прежнему пылал огонь надежды. Только дети могли надеяться, когда надежды нет.
— Пниме, Пниме, давай покажем этой злюке, — зашептал горячо Карл, выползая из-под кровати. — Как в прошлый раз фрау Кларе.
— Она больше не выходила в смену, говорят у нее нервный срыв, — подхватил Ганс и внезапно просиял, что-то припомнив. — Пниме Дсестру, ты обещал нам историю в прошлый раз.
— Да, да, — воодушевленно подхватил Карл, усаживаясь на стул.
— Хорошо, — согласился вампир.
Ночь царила за окном, город спал, а вампир рассказывал детям историю о человеке, который начал свое существование, словно проснувшись ото сна и ничего не помня о боли, которую доставлял ему солнечный свет, и как он, будто его клюнул петух, метался по городу от тени к тени, и о невообразимой жажде, что жгла его изнутри огнём. Он рассказывал о горе-вампире, что боялся крови и о его неумелых попытках, под стать первым шагам младенца, эту жажду утолить. О необычайных встречах на этой стезе и не менее головокружительных расставаниях. Человек в черном даже поведал, как вампира поймали и пытались убить, как его резали и жгли, вбивали колья во все части тела и шпиговали чесноком, как топили в святой воде и бросали в жерло проснувшегося вулкана, пытались до тех пор, пока сами умерли от старости. Вампир припомнил много смешных историй из жизни человека в черном. Он рассказывал, а дети внимательно слушали, и время от времени палата взрывалась приглушенным детским смехом.
Когда вампир умолк, Карл мерно сопел облокотившись о кровать друга.
— Пниме, — обратился к человеку в черном мальчик. — Эти истории про тебя?
— Да, — ответил вампир.
Повисла тишина, мальчик напряженно о чем-то думал. Вампир знал, и ему было жаль.
— Ты мог бы укусить меня и превратить в вампира, тогда я не умру от рака. Моя б мама больше не плакала, а я б от нее ушел бы куда-то далеко-далеко и писал бы ей письма. Она б не узнала, кем я стал, а я бы питался кровью животных, — выпалил мальчик с надеждой, а взгляд его засиял.
Мальчик искал надежду в смерти, а вампир в жизни — он не мог ему помочь.
— Я вампир, но я не видел себе подобных. Те, кого я выпивал до дна, умирали, кого нет — жили дальше обычной жизнью. Однажды я даже пробовал кусать одного убийцу три ночи подряд, как граф Дракула Люси, ничего кроме заражения крови это убийце не принесло. Я живу уже не одно тысячелетие, чтоб убедится, источник всех сказок о вампирах я, и никто другой.
Ганс помрачнел, по его щекам покатились слёзы.
— Поверь, то, что просишь ты, не выход, и если б я мог поменяться с тобой местами, то сделал бы это прямо сейчас. И поверь, это не был бы подарок. Смерть, это естественное окончание жизни, а вечная жизнь — проклятье, не ведомо за какие прегрешения. Что может быть ужасней, чем бесконечно наблюдать за смертью остальных? Ужасней лишь одно: самому эту смерть нести.
— Но я хочу жить! — рыдая, в бесконечном упреке, произнес мальчик куда-то в пустоту.
— Знаю, — ответил вампир. — А я смотрю на твое желание жить и невольно заражаюсь им на время. Жить без желания, когда не жить не можешь, похлеще самой сильной боли.
Человек в черном гладил безволосую голову мальчика, а со стороны казалось, что это сгусток самой ночи колышется в причудливом танце. Мальчик еще час от часу всхлипывал, но сон уже одолевал его. Когда он уснул, вампир перенес его товарища в соседнюю палату и вернулся. Он еще долго и пристально внимал мерно вздымающейся груди Ганса и стуку его сердца. Вампир знал, скоро болезнь одолеет мальчика, и он умрет. Человек в черном должен успеть его увидеть в последний раз, ведь этот мальчик первое живое создание, с которым он сблизился за много сот лет.
Перед самим рассветом фигура человека в черном перешла улицу и поспешила к своему убежищу, а вслед за ней завелся единственный автотранспорт на стоянке, неприметный фургончик помчался в бизнес-центр города.
3
Вдали, на самом краешке горизонта занимался рассвет. Город спал, простые смертные еще досматривали несбыточные сны, а Ульрих фон Зиммер уже любовался рождением дня из окна своего небоскреба. Он ждал важных известий и так и не сомкнул глаз в эту ночь.
Сфинкс не соврал. Врачи воочию лицезрели чудо, неизлечимая болезнь, преследовавшая фон Зиммеров столько поколений, исчезла без следа, а вместе с ней и привычное недомогание и усталость. Он теперь буквально струился энергией, и ни теннисный корт внутри особняка, ни спортивный зал со всевозможными тренажёрами, казалось, не производили на него никакого эффекта, занимайся он там хоть дни напролет. И Ульрих впервые покинул своды своего особняка и показаться на людях без привычной маски и баллона, чем совершил невиданный доселе фурор. Об чудесном исцелении запестрели заголовки всех газет не на одну неделю, красавец-миллиардер прочно укрепился на их титульных страницах. «В конце концов, — думал фон Зиммер, — пора откинуть старые страхи и привычки. Дальше меня ждет либо смерть от лап сфинкса, либо же что-то грандиозней вечной жизни».
Серое существование нездорового человека взорвалось пиршеством неизвестных доселе красок. Только быстрое приближение назначенного дня не давало Ульриху покоя, и он готовился к нему основательно. Лучшие умы планеты ломали свои головы над вопросом чудака-миллиардера. Чего же мог желать бессмертный, когда, казалось, и желать то больше нечего. Баснословные гонорары Ульриха породили множество ответов, от жажды бессмертного снова ощутить страх смерти и прожить простую жизнь до перевоплощения в высший бестелесный разум. Но столько мнений порождали неуверенность, а фон Зиммеры вряд ли достигли таких высот, если б полагались на случай. И снова пригодился тот самый специальный отдел, что натолкнул Ульриха на идею со сфинксом.
Кто, если не сам бессмертный, еще способен дать правильный ответ? В этом русле стали работать его люди. И раз одна легенда оказалась правдой, то почему не поискать подтверждение другой.
— Это засняла камера восемь лет назад в Сиднее, — показывал аналитик на очередном докладе. На видео промелькнула высокая фигура в черном плаще. — На следующий день, весь мир потрясли новости о бойне в одном грязном притоне. И примечательно, остался в живых только молодой охранник, которого наняли днем ранее дежурить у входа. А остальные, кто находился там, от администрации до проституток, мертвы. Это видео пятилетней давности, уже Лондон, — на мониторе отобразился уже знакомый человек, — та же история, только на этот раз под раздачу попали обкуренные богатые подростки, найденные в машине и вокруг нее. Неофициальный источник утверждает, что именно их машина днем ранее сбила женщину на дороге. Это три года назад в Минске, и похожая история.
Ульрих фон Зиммер не привык выражать свои чувства, но сейчас он вскочил со своего места, когда почувствовал удачу.
— Кто это, как вы думаете? — с нетерпением произнес он.
— Мы уверены, это вампир. При осмотре тел, были найдены неприметные укусы.
Миллиардер кивнул в знак согласия.
— И самое главное, вы не поверите, наш город, третье сентября этого года, три тела попрошаек в парке, врачи не заморачиваясь констатировали смерть от недоедания, укусы есть, мы проверили. А вот это интересно: видео с одной из дорожной камеры, а это камера парковки больницы, узнаете?
Человека в плаще показывал экран.
— Это у больницы для больных раком, он зачем-то входил туда, а вышел только под утро, видите время. И никаких смертей в ту ночь там не зафиксировано. Мы думаем, он туда еще вернется.
Четыре месяца прошло с того разговора, и еще дважды показывался вампир у той больницы. Доклад о втором посещении клиники Ульрих фон Зиммер как раз и ждал в этот рассветный час в бизнес-центре. Вот охрана доложила о прибытии его людей. Что так привлекает вампира? От этих ответов зависела жизнь миллиардера. Если все подтвердится, то ждать больше у него не будет времени, встреча со сфинксом должна состояться совсем скоро.
Люди вошли в просторный кабинет и сразу начали, завидев нетерпение на лице миллиардера.
— Он снова был у Ганса Риттера, шеф. В этот раз он им просто что-то рассказывал, звука нет, там слишком большой фон из-за обилия медицинского оборудования, но видео отличное, вот.
Фон Зиммер просмотрел всю запись в ускоренном режиме.
— А до полуночи, что он делал?
— Учинил расправу наркоторговцам у восточных складов. Полиция вся на ушах стоит, даже один свидетель есть — обдолбанная шлюха, она и всполошила законников. Ничего необычного, все, как и раньше: утоляет жажду и спешит к ребенку.
— Есть предположения, зачем?
— Сложно сказать, шеф, все же нам трудно понять это существо. Может он просто развлекается, может он в Гансе Риттере видит кого-нибудь из прошлого, но вероятнее всего, ему просто жаль. Не зря вампир убивает только бесполезный хлам и криминальные отбросы, значит, ему не все ровно, и он что-то да чувствует.
— Если так, то наш план должен удаться, — уверенно произнес миллиардер. — Значит, он вернется, когда стемнеет как у негра в доме. Отошлите мальчику на лечение пару миллионов и проследите, чтоб он дотянул до нужной ночи. — После чего весело добавил: — Зачем он носит этот архаизм: черный плащ, цилиндр, трость. Забыл, в каком он веке?
Аналитик улыбнулся.
— Не знаю, шеф, может он просто верен стилю, пойди разбери этих бессмертных!
Боги словно накрыли Землю темным одеялом, так что случайный человек, оказавшись в темноте без источника света, шел наугад или наощупь. Тучи уже несколько дней сбивались в кучу, чтоб низвергнуть на город море слёз.
Человек в черном спешил к больнице, отбросив трость и забыв о жажде. На него смотрели люди и многие узнавали в нём того самого убийцу, фотороботы которого усеивали город вдоль и поперек. Но ему было все равно, ведь ночь доносила до своего сына тревожные известия, а если б мальчик умер, то она скорбела б вместе с ним. Если же нет, то значит, кто-то хочет навредить мальчику, и этот кто-то пожалеет. Вампир опасался не напрасно, темнота у клиники озарялась мерцанием полицейских машины. Он остановился возле фонаря, по улице ходили полицейские — как раз шел допрос свидетелей.
— Да, вот здесь затормозил фургон, по-моему, я его уже где-то видела ... Из машины вырвалось человек пять в масках и с оружием... На двадцатом этаже, в детском отделении... Зачем им понадобился бедный мальчик, Ганс и так доживал последние дни, очень тяжёлая форма рака... Несли осторожно на носилках, погрузились в машину и умчались прочь..., — внимал вампир необходимой информации.
И паутина ночи зазвенела, черный плащ взметнулся, паук ринулся в сторону гор, куда умчался и тот фургон.
Город оказался за спиной. Ночь ликовала, ведь от безбрежной хандры её сына не осталось и следа. Черная тень пронзала тьму и казалось, нет в мире никого, кто способен её остановить.
Впереди раскинулась военная база, он чувствовал, люди с носилками скрылись внутри бункера. Может его раскрыли и военные решили заманить в ловушку, вампиру было безразлично. Тень просочилась внутрь и без раздумий устремилась к нужной двери.
Коридор, лестница вниз, этаж за этажом. В самом низу вооруженные люди, они не сопротивлялись и даже складывали оружие, но он видел много тьмы в сердцах этих людей и ему этого было достаточно. Их кровь обагрила стены, а крики ужаса охотно подхватило эхо.
Вампир вошел в огромный зал с пирамидой, у её основания, на кушетке скорой помощи лежал без сознания Ганс, сердце его еще билось.
— Остановись, не то я застрелю его, — сказал властно высокий статный человек, держа заряженный пистолет у головы мальчика. — Ты ответишь на вопрос, и я отпущу его.
Человек в черном видел сталь во взгляде этого человека и взведенный курок оружия, он слышал уверенность в пульсе его артерий и ощущал напряженность в пальце на курке.
— Ульрих фон Зиммер, милый, что здесь происходит? — раздраженно произнес невесть откуда взявшийся сфинкс. — Тебе мало нас двоих, так ты еще вампира приволок... и больного мальчика. Что ты надумал?
— Вампир — бессмертный, он и ответит на твой вопрос.
Девичье лицо вспыхнуло гневом.
— Ты дурак, Ульрих, раз не смог после стольких подсказок распознать простой ответ. Я же говорила, намекала, и под бессмертным имела ввиду себя. Какая дура! Захотела себе бессмертного спутника для вечных развлечений, видимо проклятье одиночества невозможно побороть. Но кто бы мог подумать, что ты припрешь сюда, пожалуй, самое печальное и много страдательное создание вселенной. Даже у старого Кащея поприятнее мечты. Что ж, сам виноват, дурак!
Дьявольский женский хохот наполнил огромный зал. Когда раскаты веселья стихли, монотонно зазвучал вопрос, словно сфинкс произносил прощальные слова.
— Так что ответишь ты, уставший от страданий дитя ночи, носивший свое бессмертие как бремя. Знай, что желание твое свершиться, раз ты бессмертный, и то же получит этот человек.
Ульрих фон Зиммер давно уже опустил оружие, он догадывался, но не верил.
— Меня он не интересует. Что будет с мальчиком? — спросил вампир.
— С мальчиком? — женоподобное существо задумалось на мгновенье. — Ладно, убить не родить, у меня еще останутся силы, чтоб его вылечить. Даю слово, будет живее всех живых.
— По рукам, — согласился человек в черном и ответил: — Я пачкаю землю своим присутствием уже не одну тысячу лет и всегда мне хотелось одного, но я бессмертен, если не питаться, я не умру, но чем больше я не пью кровь, тем сильнее боль, тысячу лет я даже занимался самобичеванием, в надежде получить прощение и смерть. Тщетно.
Он с облегчением посмотрел на мальчика, после чего произнес, и в его голосе чувствовалась вековая усталость и надежда:
— Забвения желаю я!
Дмитрий Нестерук © 2016
Обсудить на форуме |
|
