ПРОЕКТЫ     КМТ  

КМТ

Феерическая авантюра

Ольга Алексеева © 2016

Наваждение

   Старый ароматизатор давно утратил хвойную свежесть и превратился в обычный брелок. Зелёный бумажный старичок довольно нелепого вида то нервно раскачивался, то неистово дёргался на тонкой верёвочке.

    — Что-то я нифига не понимаю, это что за прикол? — Юлька нервно хохотнула. — Ты, что ли, свернул куда-то?

   Муж, аккуратно объезжая глубокие лужи, щедро усеявшие узкую грунтовую дорогу, ничего не ответил. Лишь крепче сжал челюсти. Юля откашлялась и рискнула повторить:

    — Гле-еб, куда едем, а?

   Глеб сосредоточенно крутил руль, машину мотало от обочины к обочине. «И разговаривать не хочет, — подумала жена, — после вчерашнего-то...».

   Вчера они снова поругались. Как всегда, из-за пустяка! Так, сцепились на пустом месте. Нервная Юлька накричала на Глеба, он холодно и обидно ответил. Так и разошлись по разным углам. Жена долго плакала, а муж молча пил водку чуть ли не до самого рассвета. Весь день они не разговаривали. Глеб приходил в себя после выпитого, а Юлька, забросив огородные дела, демонстративно читала книгу и загорала. Ни о каких сборах и не помышляла. Даже поесть не приготовила. Собираться домой стали поздно, после девяти вечера.

   И сейчас тусклые лучи фар в сгущающихся сумерках качались из стороны в сторону, выхватывая из темноты мокрые придорожные кусты.

    Чего молчишь? — жена повысила голос. — Снова, что ли, решил попробовать новую дорогу? Делать тебе нечего! — она снова коротко засмеялась, будто всхлипнула.

    — Что значит — куда свернул?! — в голосе Глеба ни намека на смех. — Глаза разуй! Куда тут свернешь?! Куда? А? Не было здесь никогда никаких поворотов!

   Разозленная Юлька с силой закусила губу. Вновь вспыхнувшая обида горьким всплеском заполнила грудь, внутри заныло, в горле запершило. Что она такого сказала? Почему он так с ней себя ведет? Не хочет по-хорошему, ну и не надо!

   От ворот дачного кооператива, откуда, собственно, и выезжали супруги, до пригородной трассы тянулась порядком разбитая колея. Она плавно огибала небольшой, но очень запущенный и замусоренный, лесок. Сразу же на выезде из рощи на трассе располагалась остановка общественного транспорта, куда безлошадные дачники, груженые выше макушки рюкзаками и кошелками, выползали по вечерам.

   И вот по этой грунтовке Глеб и Юля ехали уже минут пятнадцать. Хотя раньше, даже в проливные дожди, превращавшие грунтовку в непролазное болото, им хватало максимум десять минут.

   Похоже, Глеб тоже начал нервничать. Он чуть притормозил, рассматривая обочину. Заметив это, жена злорадно проворчала:

    — Я же говорила, что свернул не туда!

    — В следующий раз поедешь одна! — огрызнулся Глеб.

   Похоже, закрывать счет и объявлять ничью никто не собирался. Муж решил вырваться вперед и громко спросил:

    — Ты мою дачную одежду взяла постирать? Я еще вчера днем говорил. И палатку. Женька тебя просил, кажется.

    — Э-э-э... забыла, — растерялась от такого поворота Юля. Как будто ей было до этого дело?

    — Что ж, хозяюшка, ничего не скажешь... мстительно пробурчал муж, — только шашлыки жрать и загорать, больше ей ничего не надо.

    — Я не свинья, чтобы жрать! — тут же вскинулась Юлька. — Хам!

    — Боже мой, от кого я это слышу! Да пошла ты... к лешему, дорогая! — презрительно выплюнул муж.

   Кажется, пока счет не в ее пользу. Юлька уставилась в окно.

   В сгущающейся темноте дорога просматривалась на десять-пятнадцать метров. Когда-то, несколько десятилетий назад, эта грунтовка была вполне приличной дорогой. Отсыпанная щебенкой, с чистыми обочинами, с глубокими кюветами. По ней бегали в город грузовички с молоком с небольшой фермы. Потом был сильный пожар, от деревни, куда вела эта дорога, почти ничего не осталось. Но сохранились линия электропередачи и водопровод. Этим и воспользовались горожане в период массовой раздачи дачных участков. Поле неподалеку от заросшего лесом пожарища застроилось домиками, запестрело цветниками и грядками. Рядом был грибной лес, неподалеку маленькая, но чистая речушка. Прошли годы, пролетели кризисы. Город разросся, вплотную подступил к крошечному садоводческому раю. Кооператив пришел в упадок, и лишь немногие владельцы упорно старались поддержать угасающую жизнь дачного поселочка.

   Юлька, утерев слезы, старательно высматривала, что там впереди. Прислонив нос к боковому стеклу, пыталась разглядеть, что находится за кустами и деревьями. Эту дорогу Юлька видела каждую неделю по два раза, по шесть-семь бесснежных месяцев в году! Когда они с мужем ехали на дачу на выходные, и когда возвращались домой вечером в воскресенье.

   Приняв какое-то решение, Глеб резко затормозил. Словно продолжая начатую фразу, ворчливо пробормотал:

    — Палатку обещала ты, а думать о ней должен я, — и стал разворачиваться.

   Прекрасно понимая, что муж все-таки согласился с тем, что случайно свернул не туда, жена, тем не менее, промолчала. Она уже устала ругаться, а нравоучение о том, как надо ездить и по каким дорогам, вызвало бы новую ссору. В конфликтах Глеб всегда брал верх, умея подолгу держать планку хладнокровия. Перечисляя все недостатки жены, косяки настоящие и прошлые, умело аргументируя, что она «есть никто и звать ее никак». И Юля тут же начинала плакать, говорить уже не могла. Так продолжалось последние пару лет. В их почти десятилетнем браке.

   Развернуться на узкой колее, ограниченной кустами и канавами с обеих сторон, оказалось непросто. Парктроник автомобиля немилосердно пищал, срываясь на продолжительный вой. Индикатор окрашивался в зеленый, желтый, красный цвета, сигнализируя о приближении препятствия. Юлька во все глаза смотрела на экран, на котором была нарисована их машинка. Кузов перед бамперами и по четырем углам контролировали восемь датчиков. Вот около переднего левого угла нарисованной машинки засветилось зеленым, потом около переднего бампера, а зона перед углом стала желтой. Глеб рулил, «педалил» и «рукоятил». Теперь зазеленело в области правого переднего угла, в области капота стало желтым, а левого переднего угла заалело. Нужно сдавать назад.

   С трудом развернувшись, супруги тронулись в обратный путь. Глеб включил радио, желая разбавить напряженную тишину. Странно, но радио не было, сплошное шипение. Впрочем, мужчина тут же переключил на СD. Салон заполнила музыка.

   Прошло минут двадцать. Ощущение того, что они все-таки заблудились, нарастало и начало заметно тревожить. Заморосил мелкий дождик, стемнело. Скукожившись на пассажирском сиденье, скрестив руки и поджав ноги, Юлька смотрела прямо перед собой. Те же лужи, та же грунтовка, те же кусты и деревья. Они ехали значительно быстрее, чем до того, как развернулись. Машину трясло и подбрасывало.

    — По кругу ездим, что ли? — произнесла Юлька и не узнала собственного голоса. Дрожащего, срывающегося на всхлип.

   Машина резко остановилась. Глеб молча нажимал кнопки на сенсорной панели экрана, активируя навигатор. Ничего! Стрелка, обозначающая их автомобиль, и зеленоватое пространство, обозначающее лес. Стрелка и лес, дорог нет никаких вообще.

    — Планшет достань, — приказал Глеб.

   Жена дотянулась до портфельчика на заднем сиденье, достала планшет, включила. Глеб молча отобрал у нее гаджет, потыкал пальцами в экран. Более новая программа навигатора в планшете показывала то же самое. Включение и выключение GPS результата не принесло. Глеб нецензурно выругался. Затем стал уменьшать масштаб карты. И увидел, наконец-то, аккурат позади них, многочисленные строения. И дороги. Вздохнув, мужчина развернулся и поехал по направлению к городу.

    — Обойдется без палатки, — проворчал он, — я уже заколебался ездить по этим ухабам! Впереди — город, а нам туда и надо. Рано или поздно выедем на трассу.

    — Да, Глеб, ты прав! — сейчас Юля думала только о том, что худой мир лучше доброй ссоры, — поехали уже домой. Завтра вставать рано.

   По направлению к городу — или что там показывал навигатор — они ехали полчаса. Сначала схематичные обозначение домов и дорог стали приближаться, а потом вдруг исчезли. Экран планшета светился нежно-зеленым цветом. И посередине весьма занимательного рисунка желтая стрелочка их авто. Глеб затормозил.

    — Так, — тихо произнес муж через некоторое время. — Я сейчас возьму фонарь и выйду из машины и, пока совсем не стемнело, пройду по дороге, постараюсь высмотреть поворот или съезд. Сиди тут, запри двери, ключ оставляю. Да, так и сделаем.

   Тут он взглянул на жену, словно до этого объяснял свои последующие действия себе сам, и сказал громче, требовательней:

    — Всё понятно?!

    — Не ходи! — вместо ответа жалобно протянула жена. — Мне страшно!

    — И сколько мы тут сидеть будем? — Глеб сорвался на крик, и его нервы явно не выдерживали. — Будем по кругу ездить, а?! Как два идиота! Тут сиди! И запрись! Тебе понятно?!

   Он быстро выскочил из машины, перед тем, как закрыть дверь, нагнулся, посмотрел на испуганное заплаканное лицо жены и произнес чуть мягче:

    — Я приду скоро, лады? Не боИсь! Закрой двери и меня жди, лады?

    — Лады... — одними губами произнесла Юля. — Лады...

   Достав фонарик из бардачка, Глеб вышел из машины и пошел вперед. Через считанные секунды он пропал из виду.

   Дождь усиливался. «Зонтик не взял, ходит уже девять минут и сорок пять секунд, промокнет ведь... — переживала Юлька. — А вдруг кто навстречу поедет? Как мы тут разъедемся, на узкой дороге? В канаву съезжать, что ли? Блин! Масло сливочное растает, в тепле-то... Та-а-а-а-к! Прошло уже четырнадцать минут и двадцать две секунды. Ну, и где он?». Ее взгляд метался между циферблатом электронных часов и освещенным участком дороги.

   «Пи-пи-пи...» — подал противный голос парктроник. Юлька машинально посмотрела на экран. Пространство рядом с задним бампером стало зеленым. «Дождь, что ли? Заливает датчики?» «Пиии-пиии...» — более продолжительный писк свидетельствовал о приближающемся препятствии. Об этом говорил и желтый цвет на экране. Юлька быстро обернулась. Багажник универсала был завален поклажей, однако верхняя часть заднего стекла была свободна, но за ним не было ничего. Ни-че-го. Только дождь.

   «Пииииииииииии...» — всё заднее пространство вокруг автомобиля стало красным. Женщина даже съежилась в ожидании удара, прикрыла голову руками.

   Звук пропал так же неожиданно, как и начался. Экран показывал серую машинку, никаких цветов, ничего вокруг.

    — Что за фигня?! — взвизгнула Юлька. — Глюк, что ли? Или кошки шастают?

   Она приподнялась на сиденье, пытаясь высмотреть, что там сзади. Посмотрела в боковые зеркала. Никого и ничего. Чуть опустила стекло и крикнула:

    — Брысь! Кыш отсюда!

   И вдруг — «пи-пии» впереди машины. Противный звук трещал, казалось, целую минуту. И вдруг взвыл: «пиии-пииииииииии»! Юлька, насколько возможно, просунулась вперед, рассматривая пространство перед машиной. Пусто! Почувствовала, как зашевелились волосы на макушке. Сердце било в грудную клетку тяжелым молотом. Она нажала на клаксон, отпугивая бродячее животное. А может быть, пытаясь дать сигнал ушедшему мужу. Он услышит, вернется!

   Всё стихло. А через несколько минут снова, сзади — «пи-пи... пиии-пиии... пииииииииииии!» У левого угла, потом у заднего бампера, а потом у правого. А через секунду окрасился кроваво-красным цветом передний правый угол... Передний бампер. Такое ощущение, что кто-то почти впритирку ходил вокруг машины. Или что-то? Несмотря на включенные фары, никого не было видно. И ничего. Да что же это такое?!

   Красный сектор ползал вокруг нарисованной на экране машинки против часовой стенки, медленно описывая круги, потихоньку сводя с ума. Надрывный писк парктроника резал уши, словно тонкая раскаленная игла. Юля никогда не отличалась храбростью, но тут... посреди темного леса, под дождем, совсем одна! Это было слишком. Руки затряслись, злобной старухой подкралась паника, бесцеремонно скребя по сердцу скрюченными пальцами.

   Женщина сначала вертела головой, пытаясь обнаружить хоть что-то, а потом забилась в самый центр машины, присев на коврик около между задних сидений, прикрыв голову руками, с ужасом смотря на экран. «Твою мать! Что это такое? Что это?!»

   Внезапно ей показалось, что кто-то стукнул в окно. Сначала в одно, а потом в другое. А через доли секунды в третье. Юле даже в голову не могло прийти, что это мог вернуться Глеб. Стучать с такой быстротой в окна машины, находящиеся на противоположных сторонах, один человек не мог. А потом кровавый свет залил весь экран.

    — Уйди! Уйди! — женщина закрыла уши руками, крича и плача. Все шесть зон машины багрово алели. Парктроник визжал и выл, превращая секунды в минуты.

    — Сука, сука!!! А-а-а!!! Глеб! Глеб!!! — Юля билась на коврике, пытаясь подлезть под переднее сиденье, теряя счет времени. А потом вдруг словно кто-то шепнул на ухо... Она протянула руку и выключила зажигание. Всё стихло. Парктроник умолк, двигатель затих, и женщина осталась в полной тишине. И в темноте. Только дождь чуть слышно барабанил по крыше. Стуки прекратились. Может, что-то было с двигателем? Или музыка дурацкая с какими-нибудь ударными инструментами сбили с толку? Или ветер стучал ветвями в стёкла машины? «По очереди в каждое окно?! Одновременно?!»

   Медленно текли минуты смятения и ужаса.

    — Мама, мамочка! Верно, это просто что-то с электроникой. Вода попала, бывает. Может быть, еще что-нибудь, — тихо плакала напуганная Юля в темноте, дрожащими руками вытирая слезы. — Где же Глеб? Глебушка, родной мой, где ты? Боже мой! — она взглянула на часы. — Почти час прошел!

   Женщина схватила телефон и набрала Глеба. Она даже не очень удивилась, услышав сообщение о том, что абонент недоступен. Вторая попытка успехом не увенчалась. Как и третья, четвертая...

   Через пятнадцать минут Юля всё-таки заставила себя признать, что с Глебом что-то случилось. И ей надо выйти из машины и что-то сделать. Как минимум позвать, поискать надо. Глаза привыкли к сумеркам, но для того, чтобы рассмотреть что-то вокруг себя, надо включить фары. А вдруг тогда начнет душераздирающе визжать парктроник?

   Подождав минутку, чтобы собраться духом, но так и не почувствовав прилив моральных сил, Юля завела двигатель. Даже зажмурилась. Может, от того, что свет вдруг неожиданно ярко, для привыкших к темноте глаз, осветил дорогу. А может, ожидая пронзительного воя парктроника. Однако в этот раз он молчал. Из динамиков лилась спокойная музыка, певица ласково ворковала о чистом, большом и светлом чувстве.

   Тщательно осмотрев пространство вокруг себя сквозь мокрые стекла, не обнаружив ничего подозрительного, женщина разблокировала замки. Не решаясь ступить на землю, приоткрыла дверь, сосредоточенно вглядываясь в темноту за деревьями. Тихо позвала:

    — Глеб!

   Шелест дождя вот и все, что услышала в ответ Юлька. Она решилась крикнуть погромче:

    — Глеб! — а потом еще громче: — Глееб! Глее-еб! Где ты? Глеб! — последнее слово она выкрикнула во всю силу.

   Прямо перед ней была огромная лужа. Всхлипнув, Юля ступила в воду. Холод тут же залил голые ноги в шлепанцах. Она шагнула в сторону от машины, держась за дверь и готовая в любое мгновение нырнуть в спасительное тепло автомобиля. Снова позвала мужа. Нет ответа.

   Через несколько минут Юлька уже была в пяти метрах перед машиной, крадучись ступая вдоль света фар, оскальзываясь на покрытых мокрой грязью краях луж, промокшая и не замечавшая холод. Она звала мужа, выкрикивая его имя охрипшим от напряжения голосом, срываясь на плач. Ей уже было всё равно. Если что-то случилось с Глебом, зачем ей жить? Как она будет без него?

   Женщина медленно шла вперед, уже никого не зовя, просто плача, трясясь от беспомощности и страха, не замечая дождя. Пару раз она оступилась и упала, вся вымазавшись в грязи и оцарапав ладони. Вдруг, метрах в двадцати, меж кустов показался прогал. Юля подошла поближе и обомлела. Трасса!

    — Глебушка, я нашла дорогу, — прошептала она.

   Обернувшись, разглядела вдалеке сквозь редкий кустарник свет фар их автомобиля. «Может, это сон?» Юля побежала назад, к машине. Сейчас она увидит за рулем Глеба. Скорее всего, она разминулась с ним в темноте. Он будет ее ругать за то, что она мокрая и грязная. Снова отпустит пару обидных колкостей. А она будет смеяться, просто потому, что увидела его живым и невредимым, просто потому, что она от этого счастлива как никогда в жизни.

   В освещенном салоне никого не было. Никого!

    — Боже, как же я устала, — прошептала женщина. Опустив плечи, она пошла вперед, в сторону города, вышла на трассу. А вот и остановка. А может, Глеб ждет ее на остановке? Она же так и не дошла до нее в первый раз!

   Надеясь на чудо, Юля бросилась вперед. Остановка была пуста. Обернулась. И не увидела света фар вдали. Автомобиль пропал. Она добежала до того места, где оставила машину, даже дальше, и обратно, снова до остановки. Обошла ее вокруг. Бежала и падала в грязь, расшибая колени об остатки острой щебенки, раздирая в кровь ладони.

   Не было ни машины, ни мужа. Это было уже слишком. Женщина без сил рухнула на землю, прямо в липкую грязь, рыдая и ломая руки. И не помнила, сколько она так пролежала. А потом встала и вернулась на остановку, присела на скамейку и приготовилась умирать. Именно умирать, а не ждать, скажем, общественного транспорта. Жизнь ее оборвалась за каких-то два или три часа. Она отрешенно смотрела на моросящий дождь перед собой, такой красивый, весь из серебряных капель, под белым фонарем.

   Рядом присел мужичок, скорее всего, запоздалый дачник, с рюкзаком и большой авоськой.

    — Девушка, что с вами? — спросил он, но Юля лишь шевельнула рукой. Мужичок подвинулся, с удивлением заглядывая в глаза. — Я могу помочь?

    — Нет, — прошептала женщина, — никто мне помочь не может.

    — Может, вызвать кого? — Мужик с сомнением осмотрел перемазанную в грязи и крови Юльку и, подумав, предложил: — Скорую или милицию?

    — Ничего мне не надо. Ничего.

    — Прям уж и ничего? — разочарованно пожал плечами дядька.

   Юля покачала головой. «Что он ко мне пристал? Дал бы уж умереть спокойно!» Промокшая насквозь, она начала замерзать, но ей было все равно. Впереди забрезжил ранний летний рассвет. Или это свет фар?...

    — Юлька! Юлька! — чьи-то крепкие руки обхватили ее за плечи, прижали к горячему телу. Еще не видя, кто это, Юля вдохнула запах, такой родной и теплый, и неожиданно поняла, что перед ней Глеб, ее муж, с которым она почти попрощалась. — Что с тобой? Ты почему в таком виде? Ты цела? — Он отодвинул ее от себя, осматривая с ног до головы. — Твою мать?! Ты почему в таком виде?!!

    — Глебушка, Глебушка! — она смеялась и плакала одновременно, оглаживая его перепачканными ладонями, ощупывая руки, грудь, ероша волосы, словно не веря собственным глазам. — Я тебя искала! Ты пропал!

    — Господи! Ты же должна была сидеть в машине! Зачем ты сюда поперлась? Почему такая грязная?

   Глеб схватил ее ладони, с ужасом рассматривая кровавые ссадины, склонился над коленями, осторожно снял прилипший кусок грязи с ноги. Чуть прикоснулся пальцами к содранной коже. С изумлением и страхом посмотрел на жену.

    — Тебя не было два часа... или три... но это уже все равно! Юлька размазывала грязь и слезы по опухшему лицу. — Ты нашелся! Нашелся!

    — Какие два часа?! Я минут пятнадцать как вышел из машины! И дошел сюда! А ты здесь, в таком виде! Что случилось, объясни?!

    — Я искала тебя, Глеб, Юля с трудом подбирала слова. — Что-то ужасное произошло, я даже не знаю, как сказать.

    — Я только что вышел из машины! — упрямо повторил Глеб.

    — Нет!!! Прошло два часа... а может, три... — твердила свое и плакала Юля, — да бог с ними! Ты нашелся!

    — О, господи!

   Мужчина уставился на голые ноги жены.

    — А где твоя обувь?

   Юля в растерянности посмотрела вниз. Оказывается, она где-то потеряла свои шлепанцы. Женщина недоуменно пожала плечами.

    — Я видел твои шлепки, ну, в смысле, такие же, как только вышел из машины, — задумчиво проговорил Глеб.

    — Ну да, метрах в десяти-пятнадцати от нее, — он осекся, помолчал.

    — Да нет, что за бред? Я видел просто похожие. Валялись в грязи, потерял кто-то. Ты даже дверь открыть не успела бы! Ты же в машине была тогда, точно!?

    — Я же говорю, я два часа... а может, больше, тебя искала! Ходила туда-сюда! Упала в грязь. Вот, шлепанцы потеряла. Не заметила даже, — вытерла слезу Юля.

   В голосе жены послышался страх. А не сошла ли она с ума? Может, почудился ей внезапный визг парктроника?

    Глеб тряхнул Юлю за плечи, повторил с нажимом:

    — Я хочу знать, что с тобой случилось! Ты кого-нибудь видела? Тебя кто-то обидел? Скажи мне сейчас же! — и он с силой потряс жену.

   Юля ойкнула. Мужичок, сидевший на скамейке, беспокойно заерзал, отодвинулся чуть в сторону, покашлял и решил поучаствовать:

    — Ээээ... молодой человек. Я, конечно, извиняюсь. Но эта барышня, вы уж извиняйте старого человека... Она сидить тут уж полчаса, точна вам говорю, — он почмокал губами. — А может, и долее того! Вот так, стало быть. Уж извиняйте, ежели что не так.

   Глеб сердито зыркнул на мужичка глазами. Мужичок отодвинулся еще дальше, на краешек скамейки.

    — А это кто? — спросил Глеб жену.

    — А? Кто? — она в растерянности покрутила головой. — А я не знаю. Глебушка, мне так плохо. Я так устала, — дрожа и плача, Юлька прижалась к мужу. — Я домой хочу.

    — Юлька! Да что же такое случилось? — мужчина никак не мог поверить в происходящее. — Сейчас я тебе помогу, сейчас! Аптечка в машине, я сбегаю. Кофту принесу.

   Вдруг Юля крикнула так, что муж отшатнулся от неожиданности:

    — Нет! Не уходи!! Не пущу! Нет! — и схватила его за футболку.

    — Да нет, что ты!? Я здесь, с тобой! Успокойся!

   Глеб аккуратно приподнял жену со скамейки. Обняв за плечи, не торопясь, словно тяжело раненую, повел в сторону машины. Юля послушно шла рядом. Теперь, когда она с мужем, ей ничего не страшно. Теперь она точно знала, что готова была пойти с ним куда угодно! И это были не красивые слова. Она действительно шла с ним ту строну, откуда только что пришла, из темноты и страха, где не было ничего и никого, где был хаос, кошмарный сон, но тогда она была одна.

   Мужичок, усмехнувшись, проговорил уходящим в спину:

    — Как к лешему посылать, так вы горазды! — Он укоризненно покачал головой. — А мы ведь народец заводной, можно сказать, весёлый. Ну поводил вас, покружил немного. Так ведь без злобы. А кто, собственно, виноват? Я, можно сказать, только пожелание исполнил, и то не до конца. Эх, не тот ныне лес! Помнится, лет эдак четыреста назад здесь поляков кружил, вот это была феерия! А это так, авантюрка, не более.

   Кряхтя, мужичок поднялся со скамьи, сделал пару шагов в сторону — и пропал, словно и не было его никогда. Прямо посреди лужи, растворившись в серебряных каплях неугомонного дождя.

   

Ольга Алексеева © 2016


Обсудить на форуме


2004 — 2024 © Творческая Мастерская
Разработчик: Leng studio
Все права на материалы, находящиеся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе об авторском праве и смежных правах. Любое использование материалов сайта, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.