|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Феерическая авантюра Valico Ocilav © 2016 Стёпа Бессонов спасает мир... Мир спасёт не красота, а любовь... любовь к фантастике...
Степан Бессонов прожил со своей законной супругой десять лет. Детей не завели, квартиру не купили, зато приобрели битую «Ладу», и ещё имелась купленная в рассрочку избушка на курьих ножках невдалеке от Челябинска да куча долгов и очень много разногласий по поводу семейной жизни.
Работал Стёпа простым слесарем в локомотивном депо, зарплату получал среднюю. Не отказывался и от левой работы. Жить можно, но некогда. Работа съедала почти всё время, на развлечения не оставалось сил. А Ирине хотелось то на природу, то на премьеру нового фильма. Стёпа ужасно уставал, не до культмассовых походов. Лишь пару раз полноценно отдыхали на берегу озера Тургояк, когда гостили у его родителей.
Нет, он не законченный трудоголик. Просто сначала расплачивался за машину, потом за домик, так и втянулся в этот ритм, привык работать, не покладая рук. Однако не забывал и того, что у него есть красавица жена, которая без определённого ухода может завянуть как майская роза на подоконнике. Одним словом, Степан на все руки мастер. И не только на руки.
Но, как у любого нормального человека был у него лёгкий сдвиг на почве интересов. Мужчины, как правило, что-нибудь да коллекционируют. Этот филателист, тот нумизмат, третий, как Кощей, над златом чахнет. Стёпу заклинило на фантастике. Обожал наш герой книги и фильмы, в которых земляне беспощадно разделывались с кровожадными агрессорами из далёких галактик. Чужие, Хищники, Нечто и другая инопланетная нечисть будоражили кровь и заставляли сердце биться быстрее. Всё началось с того, как в четвёртом классе он прочитал «Войну миров» Уэллса. Роман настолько потряс реалистичностью описания, что школьник Стёпа поначалу верил всему, что там написано. Когда отец объяснил, что это сказка для взрослых, мальчишка загорелся желанием перечитать все эти сказки. Прошло столько лет, а желание не иссякает, да и сказок меньше не становится.
У Стёпы две библиотеки фантастической литературы. Одна осталась в родительском доме, а вторую собрал после переезда в Челябинск. Приобретал так же и видеокассеты с любимыми фильмами. Когда в продаже появились доступные по цене DVD-плееры, выгодно сдал видеомагнитофон и обновил коллекцию. А когда купил современный плазменный телевизор, то переписал все киношки на несколько флешек.
Ирина на увлечение фантастикой смотрела снисходительно. Не пьёт, не курит, работает с утра до ночи, пусть развлекается. Тем более что и читал, и смотрел фильмы редко, потому что работы по дому очень много.
А дел по дому, действительно, великое множество. И так Сте¬пану всё это надоело, до того всё опостылело, вся эта рутина-тягомо¬тина, что стал задумываться об отдыхе на недельку. Тут ещё и тёща любимая, Евфросиния Тимофеевна, понаехала, и было её, большой, тучной и шумной так много, что мысль о поездке к родителям сформировалась окончательно. Стёпа взял очередной отпуск, коих у него накопилось немало, загрузил в машину старенький, «походный», DVD-плеер с дисками, пару новых книг, накупил подарков, и поехал в родные Северные Печи, где надеялся отдохнуть и душой, и телом.
...По субботам отец часто бывал в Миассе, ездил туда на автобусе, и Степан решил по дороге заехать на рынок. Место, где отец обычно торговал дарами леса, нашёл быстро. Торговля шла бойко, отец уже начинал сворачиваться.
Папа почти не изменился, только морщинок прибавилось. Его коренастая фигура возвышалась над лотком с остатками грибов. Широкие лопаты ладоней смахивали грибочки в корзинку последней покупательницы. Заметив Степана, Егор Ильич едва заметно улыбнулся в пышные усы и кивнул головой.
— В отпуск? — спросил, пожимая сыну руку. — Или по делу?
— В отпуск, — ответил Степан.
— Письма хотя бы писал, — с укором сказал отец. — Мать переживает.
— Я вам ноутбук купил с флешмодемом, — ответил сын. — Скайп установлю, будем почаще общаться.
— Письмо всегда важней, — размеренно проговорил Егор Ильич. — В разговоре чего забыть можешь, а письмо неторопливо пишется, обо всём вспомнишь.
Отец собрался, и они пошли к выходу.
— Ах, ты, ёлки зелёные! — воскликнул старик. — Чуть не забыл! Ты меня у машины подожди, я сейчас тебя догоню. Кое-чего купить надо. Мать твоя меня съест, если не куплю.
Повернул к торговым лоткам с пестреющим дешёвым китайским ширпотребом, а Степан двинулся дальше. Встретились у «Лады». Отец нёс два огромных жёлтых пакета, набитых покупками. Из одного выглядывала разноцветная погремушка. Кому предназначена игрушка, Степан спрашивать не стал, не любит батя лишних вопросов. Если надумает, сам объяснит.
От Миасса до Северных Печей рукой подать. «Ладу» трясло на ухабах, мотор подозрительно стучал. Отец сидел сзади, молчал и увлечённо рассматривал проплывающий мимо лес.
— Кому игрушку подарить решил? — поняв, что отец будет молчать, как партизан, спросил Степан.
— Подкидыш у нас, — нехотя ответил отец, не отрывая взгляда от окна. — Недавно утром с бабкой, матерью твоей, просыпаемся, смотрим — на огороде промеж помидоров люлька стоит. Странная такая... видать, импортная. Сама железная, сверху крышка стеклянная, как кабина самолёта. Металл по виду как алюминий, но намного легче. Бабка эту люльку без труда одной рукой поднимет, — отец показал, как мать поднимет люльку. — А в люльке той дитё малое спит. Кто принёс, того никто не ведает. Бабка считает, что сам Господь ангела нам прислал, а я серьёзно думаю, что без дьявольских шуток не обошлось.
Степан рассмеялся.
— Смешные вы, бать! Люди скоро на Марс полетят, во всех газетах пишут про это, а вы своё талдычите.
— Посуди сам, — сказал отец. — Помидоры в том месте, где люлька стояла, пропали напрочь. Полкан не то что к ребёнку, к люльке подойти боится. А дитё это, несмотря на то, что выглядит на полгода, разговаривает как мы с тобой. Разумное такое дитё.
— Глупости какие-то, — отмахнулся Степан. — В детдом отдайте.
— Я то же самое говорил! — со злостью согласился с ним отец. — А мать твоя, глупое создание, упёрлась! Никому, говорит, не отдам, сами выходим. Васькой назвала.
— Нашли себе заботу на старости лет! — усмехнулся Степан.
— И не говори! — воскликнул Егор Ильич.
Слева лежало озеро Тургояк, но его не было видно за домами, справа виднелись невысокие холмы Ильменского хребта. Миасс, город длинный, растянувшийся колбаской на тридцать с лихвой километров. Едва из него выехали, тут и поворот, а там и родные Северные Печи.
Мать обрадовалась приезду Степана и, бросив огород, начала накрывать на стол. Стёпа стал показывать подарки, но Мария Фёдоровна объявила, что пока не накормит сына, никаких подарков не примет. Мать женщина большая и широкая в кости, как и подобает русской крестьянке, и спорить с ней — себе хуже.
Из бывшей комнаты Степана раздался надрывный детский плач.
— Дед, иди, посмотри, пока я тут занята, — сказала мать.
— Не буду я за этим бесёнком смотреть! — заявил Егор Ильич. — Никак опять обделался.
Плач резко оборвался. Ребёнок вдруг громко и ясно сказал:
— Не обделался я. Есть хочу.
Степан, заметив неприязнь отца, навеянную мнительностью и букетом суеверий, издавна бытовавших в этом краю, вызвался сделать всё сам. Своих детей нет, так хоть с чужим повожусь, подумалось.
— Бутылочка у кроватки стоит на табуретке, — сказала мать.
Степан заглянул в комнату. Васька стоял в кроватке, держался пухлыми ручонками за перекладину и с серьёзным, недетским видом разглядывал книжную полку. Будто и не заметил, как вошёл Степан.
— Привет, — Степан взял с табурета бутылку с натянутой на горлышко соской и протянул малышу. — Как тебя зовут?
Васька вздрогнул и посмотрел на Степана.
— Младенец я, — ясно ответил ребёнок и забрал бутылку с молоком. — Мама Мария называет меня Васенькой, а вообще я Флик.
Степана поразила размеренная и понятная речь, ребенку на вид не больше года.
— Здорово ты разговариваешь.
— Мы, младенцы, все так говорим, — Васька посмотрел на него осмысленным взглядом. — Чётко, ясно и грамотно. Мы же разумные существа, а не животные. Разумные твари должны общаться друг с другом.
Степан развёл руками.
— Ну, выходит, я в твои годы был неразумным животным, потому что кроме слов «мама» и «дай» ничего сказать не мог.
Прав отец, подумал Степан, в этом ребёнке есть что-то дьявольское. Если и не дьявольское, то настораживающее, это уж точно. Ну, кто, скажите, в годик мог похвастаться тем, что, вступая в спор с взрослым мужчиной, укладывает того на лопатки? Не бывает таких детей! Может, поэтому настоящие родители и избавились от Васи-Флика, испугались способностей? Но откуда? Не местные, будь это кто из соседей, все бы сразу узнали. Неужели кому-то вздумалось ехать ночью в Северные Печи неизвестно откуда, чтобы подкинуть ребёнка?
— Ну ладно, вундеркинд, пей молоко, а я пойду с матерью поговорю, — сказал Степан.
— Подай мне вон ту книгу, — Вася показал пальчиком на книжную полку.
— Эту? — Степан вытянул толстенный том Рэя Бредбери. — Да тут картинок нет!
Стёпу позвала мать, вышел из комнаты, слегка ошарашенный от общения с вундеркиндом. «Нет, думал, тут что-то не так. Может, я фантастики начитался, и у меня начались видения?» Снова заглянул за дверь. Вася сидел в кроватке, положив перед собой книгу и быстро водил пальцем по странице.
За столом, поговорив о былом, мать стала рассказывать о Ваське.
— Он у нас смышлёный такой! Всё на лету схватывает! Дня два мычал, как и положено, а потом вдруг заговорил. Да так ясно, я аж на пол села. Я, говорит, хочу всё знать, всё мне интересно. Давай, говорит, бабка, рассказывай, как вы тут живёте. Да, нормально, отвечаю, только пенсия маловата. И сказку про колобка завожу. У нас все детишки на русских сказках выращены. Сказка, говорю, ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок. А он мне и говорит — ты мне, старая, зубы не заговаривай, ты мне по существу говори. И такие вопросы задаёт, о чём я с роду не слыхивала. Про спутники космические, да про оружие лазерное. А я, что, министр обороны? Откуда мне знать?
— Да, вопросы не для детских ротиков, — заметил Степан.
— А я что говорил? — выпалил отец — Дитё это адово!
— Замолчи, дед! — закричала на него Мария Фёдоровна. — Много ли понимаешь? Ангелочек это, сам Бог нам послал! Дня три назад в комнату захожу, — повернувшись к Степану, стала рассказывать мать, — а ребёночек твою книжку листает. «Ты что же, говорю, читаешь?» «Да», — отвечает, и начинает вслух. Я потом проверила, точно по книге читал.
— Вундеркинд, — сказал Степан.
— Не то слово! — вставил захмелевший отец. — Ты, мать, доиграешься! Отдать его следует. Не бывает таких детей. Бес он.
— Тьфу, на тебя, дед! — зашипела Мария Фёдоровна. — Совсем Бога не боишься! Такой милый ребёнок, душа радуется!
— Моя душа не очень-то и радуется, — мрачно ответил Егор Ильич.
— Дед, не зли меня! — раздражённо выпалила мать. — Ещё раз моего ангелочка бесом назовёшь, спать в сенях будешь!
Егор Ильич блеснул глазами, но промолчал. Его усы топорщились как наэлектризованные, и казалось, что сейчас из них посыплются искры.
— Папуля! Мамуля! — взмолился Стёпа. — Не ссорьтесь! Я понимаю вас прекрасно! Ребёнок необычный, мне тоже пару фраз задвинул, я язык надкусил, обалдевши от такой логики. Но никак не может быть ни ангелом, ни бесом. Мальчик развит не по годам, вот и всё. Вы ребёнка доктору покажите, посмотрит и скажет, если что не так.
— Ну, их, коновалов! — отмахнулась мать — Такое наговорят! Соседа два года не знаю, от чего лечили, а возьми да помри!
— Глупая ты! — отец пристукнул ладонью по столу — От чего помер? Под трактор попал под мухой! Ты Стёп, её не слушай! Она бреднем деланная, вот и бредит.
Мать насупилась и ушла к Ваське.
— А дитё это не от Бога, — заключил отец. — Избавиться от него надо, пока беды не случилось.
— Утопить, что ли? — усмехнулся Степан.
— Думаю, надо в город отвезти и в приют отдать. Или в церковь. Пусть там и решают, чей посланник.
— Бать, двадцать первый век на дворе! А вы тут с ума сходите! Чего вы городите? Не в средневековье живём, бесов на кострах не жжём!
— Бесы и в двадцать втором веке водиться будут! — ответил Егор Ильич и вышел на улицу.
Степан перенёс в свою бывшую комнату DVD-плеер, подключил к телевизору и поставил для Васи диск, набитый фантастическими фильмами.
— «День независимости». Просвещайся, Васёк!
— Можно ли ребёнку смотреть этакие страсти? — спросила мать, разглядывая вкладыш с монстрами-оккупантами.
— Этому ребёнку, мама, и не то смотреть можно, — сказал Степан, настраивая изображение. — Потому что вундеркинд и моральный акселерат. Пусть приобщается к фантастике.
Вася отложил книгу и с явным интересом стал наблюдать, как космическая громада приближалась к матушке-Земле. Смешно — ему и «Весёлую карусель» смотреть ещё рановато, а глядит в экран и, кажется, прекрасно понимает всё, что там происходит.
Степан вышел к отцу. Егор Ильич сидел у завалинки и задумчиво курил. Сын сел рядом с ним. Полкан лаял на сороку, хитрая бестия издевалась над псом. Дождавшись, пока тот подбежит, перелетала метра на полтора и продолжала нагло смотреть на него. Полкан захлёбывался в лае, а сорока не переставала дразнить пса.
— Уймись, дурень! — прикрикнул Егор Ильич.
Кобель замолчал и сел у ног старика. Сорока, поняв, что игра прекратилась, улетела.
— Как вы там живёте? — спросил отец.
Степан пожал плечами.
— Пойдёт. Только времени свободного не хватает.
— Его и не должно быть, — сказал отец. — От него только дурость одна и получается. Детей пора заводить, а ты всё телишься, книжки читаешь, да кино смотришь.
— Сначала нужно на ноги крепко стать, — ответил Степан.
— А сейчас на голове стоишь, что ли?
— Да ладно тебе, заладил! Будут дети, будут!
Отец выкинул сигарету.
— Ладно, пойдём, на люльку подивишься.
Колыбель стояла в сарае. Явно не отечественного производства. Сделана из лёгкого металла, по цвету напоминающего алюминий. По весу легче пушинки.
— Импортная вещь, — согласился с отцом Степан. — Я такого материала отродясь не видел. Сто’ит, наверно, дорого.
— Продать, что ли? — спросил отец.
— Да кто купит? Коляску купили бы, а колыбель, кому на фиг нужна?
Потом пошли в огород и до вечера возились там, то, пропалывая грядки, то, собирая колорадских жуков с картофельных листов.
Вечером, искупавшись да напарившись в бане, Степан решил пообщаться с Васей.
— Ну что, Василий, какую тебе сказку рассказать? — сказал, войдя к сводному братцу.
— Никакую, — ответил ребёнок. — Лучше достань книгу с верхней полки.
— Может, с нижней? — Степан потянулся было за книгой, но Вася остановил:
— Не-е, с нижней я уже прочитал.
— И что, понравилось? — поинтересовался Степан.
— Да как сказать? — Вася-Флик пожал плечиками. — Мне одно непонятно. Как люди, такие слабые, имея примитивное оружие, умудряются побеждать захватчиков?
— Всё дело в авторе, брат, — Степан присел на табуретку, переложив бутылку с молоком. — Если захочет, люди и не такое сотворят. А если честно, мы, люди, очень сильные. Из любого положения выход найдём. Не осилить нас никому.
Вася кивнул головой на книжные полки.
— Все эти летописи грешат ошибками. Во многих из них не указаны даты и это меня несколько сбивает с толку. Не указано, из каких звёздных систем прилетели завоеватели.
До Степана вдруг дошло, что разговаривает не с взрослым человеком, а с ребёнком, которому и говорить-то ещё не полагается. Секундное отрезвление прошло, на душе снова стало спокойно и туманно. Разговор продолжился.
— Вася, ну это же фантастика, сказки всё это! Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок.
— Это я, что ли, добрый молодец? — малыш прищурил без того небольшие глазки. — Тогда понятно на что намекают твои сказки. Земля непобедима, да?
— Васеньке пора спать, — сказала мать, заглядывая в комнату. — Да и тебе, Стёпа, не помешает.
Вася потянул Марию Фёдоровну за фартук.
— Мама Мария, а это, правда, что людей никто не сможет победить?
— Да кто же нас одолеет, Васенька? Нас и монголы мучили, и французы, и немцы, и ничего у них не вышло.
Вася нахмурил лоб и о чем-то задумался.
— Ну, хватит, ложитесь спать! — сказала мать. — Завтра поговорите!
Степан лёг спать в одной комнате с отцом, а мать ушла к Ваське. Отец долго ещё говорил о бесах и ангелах, пока Степан не уснул, убаюканный надтреснутым голосом. Ему снились младенцы, разговаривающие на разных языках, разбирающиеся в молекулярной физике, биохимии, астрономии и других науках.
***
Армада боевых звездолётов приближалась к очередной звёздной системе, которой предстояло стать ещё одной колонией Младенцев. Владения Империи простирались на многие парсеки от столицы — планеты Колыбель. Экспансия началась сразу после того как Младенцы вышли в космос на примитивных одномоторных колыбельках. Начиналось всё с освоения околоколыбельного пространства, но когда, заселив планеты собственной системы, Младенцы двинулись дальше и встретились с чужой разумной цивилизацией, мирная экспансия приняла вид открытой агрессии. От гибели их спасло то, что межзвёздные колыбели, модернизированные и напичканные электроникой, оказались маневренней громоздких, неуклюжих кораблей противника, а лазерные пушки мощнее вражеских ракет. Противостояние двух миров закончилось в пользу вылезших из пелёнок Младенцев, оказавшихся более развитыми, чем соперники. Им повезло, и с тех пор они не потерпели ни одного поражения. Завоёванное пространство расширялось, Империя становилась всё больше и больше.
При подступах к новой звёздной системе на адмиральском звездолёте собрались командиры всех экипажей — обсудить дальнейшие действия. Адмирал сидел в коляске, завёрнутый в пелёнки по последнему писку моды — руки оставались свободны. У левой пухлой ручонки лежала бутылочка с молоком. Выплюнув соску-пустышку, этот взрослый ребёнок сказал, тем самым, открыв собрание:
— На третьей планете обнаружены признаки жизнедеятельности разумных. Планета пригодна для нашего проживания, и её необходимо присоединить к Империи Младенцев. Жители лишь недавно начали исследование ближайших планет, уровень развития невысок. Они не смогут препятствовать вторжению.
Внезапно адмирал сморщил лицо и заревел громко и истошно. Прибежали двое слуг, отобранные на недавно захваченной планете. Ловко перепеленали адмирала, сменили мокрые подгузники и вышли из помещения. Без помощи рабов Младенцы не просуществовали бы и дня. Говорят, что на заре цивилизации они обходились без посторонней помощи. Но, подмяв под себя соседнюю расу, сделали из них рабов, а сами разучились что-либо делать и совсем впали в детство.
— Может, вы и правы, Великий адмирал, — ответил один из командиров. — Но всегда лучше быть осмотрительным. Аборигены могут владеть каким-нибудь страшным оружием.
При фразе «страшное оружие» офицера посетило явление, известное под названием «детская неожиданность». Совещание прервалось. Когда командира-грудничка привели в порядок, адмирал спросил:
— Оружие? Что может быть страшнее наших лазеров? — Глотнул молочка из бутылочки, срыгнул и продолжил: — А если лазеры вас не устраивают, то на подходе новое оружие. Разве никто не слышал, что наши учёные на планете Радость заканчивают разрабатывать кислоту, которая разъедает любую материю?
Словно в подтверждение слов в зал въехала коляска офицера связи.
— Господин адмирал! — пролопотал он. — Важное донесение с Радости. Работа над универсальной кислотой закончена!
— Ну? Что я говорил? — торжествуя, воскликнул адмирал.
Один из командиров захотел поесть и потребовал молока. Слуга подал подогретую бутылочку с соской.
— Прекрасно! — сказал адмирал. — С этой кислотой мы растворим все непокорные планеты! Кстати, о контейнерах, которых не берёт никакая кислота, — Выдержав паузу и строго посмотрев на офицера связи, спросил. — Они уже готовы?
— На планете Печаль, где велись работы по изготовлению устойчивого к кислоте материала, вспыхнул мятеж и лаборатория уничтожена, — сказал офицер. — Виновные наказаны.
— Как? — закричал адмирал, а офицер от неожиданности наложил в штаны и заревел. — Ведь кислота уже готова! В чём же мы будем её хранить и сбрасывать на планеты?
— Виновные наказаны, — машинально повторил офицер, обливаясь слезами. — Лабораторию скоро начнут восстанавливать.
— На чём мы остановились? — спросил адмирал. — Ах, да! Вы говорили, что у аборигенов может быть неизвестное нам оружие? Ну что ж, мы пошлём к ним тайного агента.
— Я предлагаю отправить проверенного разведчика Флика, — сказал начальник отдела внешней разведки. — Этот не упустит ни одной детали.
— Хорошо, — ответил адмирал. — Выделите лучшую колыбель, и пусть отправляется немедленно. Уверен, что мы покорим этот мир, как и все остальные. Одним молниеносным броском! Это будет очередное развлекательное путешествие! Феерическая авантюра! Капитан, вы любите авантюры? А я их обожаю!
Он зевнул, глаза закрылись, и минуту спустя адмирал спал безмятежным сном младенца. Совещание закончилось.
***
Когда Стёпа проснулся, отца рядом не оказалось. С кухни доносились голоса. Отец с матерью разговаривали на повышенных тонах.
— Это ты во всём виноват! — кричала мать.
— Да не трогал я твоего бесёнка! — отвечал отец.
Степан вышел к ним и спросил, что произошло.
— Васенька исчез! — сказала мать слезливым голосом. — Я всю ночь рядом спала, даже и не заметила, как пропал!
— Куда он мог уйти? — Степан присел на табурет. — Надо выйти да поискать. Далеко не уйдёт, на четвереньках ползает.
— Колыбельки тоже нет, — сказала мать. — Дверь в сарай открыта, на песке следы ножек. Не улетел же! Это всё из-за тебя! — она со злостью посмотрела на Егора Ильича. — Господь его обратно забрал у нас.
— Глупости какие-то! — фыркнул Степан. — Надо соседей расспросить.
Отец посмотрел в окно и показал пальцем на соседа, возившегося в огороде.
— Иван Тимофеев говорил, что видел, как над нашим двором НЛО пролетало, но разве можно верить этому пьянице? После второй бутылки у него всегда черти перед глазами пляшут!
Степан вышел во двор. Полкан жалобно скулил, забившись под лавку. «Может, это всё правда? — подумал Степан — Может, и в правду, бесом этот ребёнок оказался или ангелом?»
А потом он вспомнил о ноутбуке и вернулся в комнату. Нужно было настроить флешмодем и научить родителей пользоваться скайпом.
***
Адмирал сидел в коляске и сосал пустышку.
— Позовите офицера связи!
Когда испуганный офицер явился, адмирал стал расспрашивать его о последних известиях.
— Начинай с хороших новостей.
— А где ж их взять? У нас есть всего одна хорошая новость, — начал доклад офицер связи. — На планете Печаль наконец-то создали герметические контейнеры для универсальной кислоты.
— А что, плохие новости тоже есть?
Офицер вздохнул, всплакнул и кивнул головой.
— Всего одна, господин адмирал. Эти контейнеры создали поздно. Планеты Радость, где велись работы по созданию универсальной кислоты, уже почти не существует. Кислота разъела лабораторию, растворила верхний слой почвы и стала проникать вглубь.. Сейчас она доедает ядро. Большинство людей успело эвакуироваться. Виновные понесли наказание и теперь отбывают срок на планете Страх, — скороговоркой добавил он.
— Понятно. Больше никаких известий? — адмирал потребовал свежего молока, принесли целых две бутылочки на выбор.
— Пока нет, господин адмирал. Хотя, постойте... — офицер прикоснулся ко встроенному в висок радиопередатчику. — Есть известие о том, что возвращается агент Флик с третьей планеты.
— Надеюсь, хоть он принесёт хорошую весть, — адмирал отпил молока из одной бутылки, попробовал из второй и выбросил обе.
Минуту спустя колыбель Флика пришвартовалась к звездолёту адмирала. Флик предстал перед командиром не очень-то бодрым, что насторожило адмирала.
— Ну, что там у вас?
— Я провёл тщательное расследование, господин адмирал, — агент Флик выглядел уставшим и слегка испуганным. — Нам не стоит связываться с этими аборигенами. Я перечитал несколько десятков рукописей, в которых говорилось о попытках вторжения извне. Во всех случаях оккупации, несмотря на то, что аборигены слабы и у них примитивное оружие, они изгоняли пришельцев. Я так и не понял, как у них это получалось, но, похоже, что эти существа способны в случае опасности мобилизовать весь потенциал, использовать все знания на сто процентов. Земляне умеют находить слабые стороны противников, чем часто пользуются. Даже если мы и поработим их, то я уверен, рано или поздно, они освободятся, а потом уничтожат Империю Младенцев. Этим завершались все попытки оккупации.
— Всё ясно. Сегодня не тот день, когда можно что-либо предпринимать, — адмирал повернулся к помощнику. — Разворачиваем флотилию, будем искать более подходящее место для оккупации!
Армада звездолётов обогнула Солнечную Систему и пошла другим путём — искать новые миры для расширения своих владений.
***
Васеньку не нашли. Ни малыша, ни его колыбели. Мать погоревала-погоревала да успокоилась, втянулась в работу по дому. Глаза отца светились радостью, он был доволен, что «бесовский» ребенок исчез так же, как и появился.
А Стёпа так и не понял, что спас планету от гибели.
Valico Ocilav © 2016
Обсудить на форуме |
|
