|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Библейский Апокалипсис Ф. Стерлингов © 2014 Иероглиф
«Да!»
Уильям Шекспир «Зимняя сказка»
«Нет!»
Уильям Шекспир «Буря»
Шесть утра. Иероглиф Мару смотрит на меня с половинки луны. Каждый иероглиф знает, где он начинается и где он заканчивается. А я нет. Одна из восьми рук подносит к губам стакан в котором джин, тоник и лёд. А какой из рук дотянуться до сигарет?
Принимаю холодный душ, оставляю девушек досыпать в постели и покидаю отель. Служитель подгоняет «Mазератти» и подходит с ключами. Машина подпрыгивает от взрыва. Баллоны со сжатым водородом разлетаются, превращаясь в радужный поток воды, воздух наполняется свежестью. Фонтаны сыплются с неба.
В безоблачном небе зной.
Июнь.
Швейцар отброшен взрывной волной на ступеньки, миндалевидные глаза круглеют:
— Что это было?
— «Maзератти». — Заволакиваю внутрь, заимствую форменную куртку, фуражку, удаляюсь через прачечную. Во внутреннем дворике на газоне со светло-зелёной травой карликовые сосны, они гордятся своей благородной тёмно-зелёной хвоей. Сосны здесь и останутся, а я уже нет.
В Токийском метро час пик и теснота. В вагоне среди тел эта хрупкая японка напротив. Глаза в восточном разрезе блестят, маленький изящный рот, до которого хочется дотронуться.
Маргарет, секретарша в офисе Брэдли, встречает усмешкой.
— Кофе? — она у меня не в фокусе, одета консервативно.
— Если можно, чай. Есть зелёный?
Толкаю дверь в кабинет Брэдли. При виде меня улыбка рассекает его лицо напополам. Ну-ка, ты брось это дело:
— Твой «Mazeratti» взорвался к чертям собачьим.
Брэд кивает.
— В курсе. Это якудза.
Нижняя половина его лица небрита, в офисе у Брэдли бритва есть, значит, он пришёл не раньше, чем пять минут назад.
— Ты для этого подсунул свою тачку?
— Не только тачку. Мэтт, это не на меня охотятся, — Улыбка Брэдли опять бороздит его лицо. — На тебя.
— Причина?
— Как тебе та голубоглазая брюнетка?
— Голубоглазые брюнетки редкость, — начинаю отматывать события.
— Та, с кем ты сегодня был, единственная.
Делаю попытку догадаться по мимике, какой он вкладывает смысл.
— Вот как. Не знал, что твоя невеста.
— Единственная у своего папаши, — продолжает Брэдли.
— Мы все единственные для своих родителей. Вот даже такой ублюдок, как ты, для твоего отца...
— Её папаша губернатор в Олбани. Сегодня рано утром ему предложили купить эротический фильм, в котором участвует его дочь, ты и ещё две девчонки. Скрытые камеры в отеле.
— Он такой извращенец, если купит.
— Видишь ли, Мэтт, у них там консервативная нравственность. Губернатору придётся дорого заплатить, чтоб не провалить переизбрание.
Брэдли включает видео.
Блондинка и две брюнетки, одна из них с голубыми глазами. Взгляд, как голубой лёд. Бюст выглядывает из под кружев, как из под полуопущенных ресниц. Все три большеглазые, как в анимэ, хотя одна из них и японка. Силиконовые холмы и долины. С одной из шести полулуний смотрит иероглиф «Мару».
Рита приносит поднос с чаем, заинтересованно смотрит видео и, дав несколько ценных рекомендаций, удаляется.
— Это ты меня познакомил.
— Таков мой план... — говорит Брэдли. — Смахиваешь на выжатый лимон. Тебе нужно выпить.
Он достаёт из сейфа керамическую бутылку и пиалы. Я бесцеремонно её отбираю и делаю глоток.
Носки туфель Брэдли рассматривают потолок, голова его в ящике стола, туловище в кресле. Я проглатываю чай.
Входит Рита.
— Ещё чаю? — быстро оценивает картину. Брэдли хрипит неразборчивые ругательства из ящика стола. Как моему деловому партнёру ему сейчас грош цена.
Рита тыкает пальцем в бутылку.
— Бальзам «Камикадзе» пьют по каплям. Наша новая разработка. Зверский стимулятор: тестостерон, фитостерон, норадреналин, и еще дюжина компонентов. Один глоток и телёнок сожрёт тигра.
— Брэдли не тигр.
— Да уж нет, тигр это ты. Лишь бы полосками вдоль не покрылся.
— Отличное пойло. Есть ещё? — я заглядываю в открытый сейф, вынимаю из него ещё бутылку розового стекла.
— Только не это! — Рита молнией метнулась к выходу.
— Что?
— Это другая разработка, коктейль «Амок». Один глоток и ты превратишься в сексуального маньяка. Так что пойду-ка я отсюда, пока не поздно.
— Чушь. Такого ещё не изобрели.
— Да? Брэд вчера на приёме угостил вас с девчонками капелькой этого. Судя по фильму, амок был не хилый.
— Брэдли, сукин сын! — я хлопнул кулаком по столешнице.
— Ты должен был бы сказать мне спасибо... — прохрипел Брэдли из недр стола.
— Ты подложил мне свинью!
— И которая из них свинья?
— Продал меня якудзе! — я снова сделал попытку достучаться.
— Эй, там, снаружи, я же твой агент! Я работаю от процентов. Ты в доле. Я посредник между кланом якудзы и губернатором...
— Так... — я уже тише побарабанил пальцами по столу. — Судя по тому, что они взорвали машину и то, что фильм уже у тебя, ты их обставил, забрал запись с фильмом и кинул. Ты был не брит с утра, значит опередил меня только на несколько минут. — Я извлек флешку. — Это единственный экземпляр?
— О чём ты говоришь, конечно, Мэтт.
— Где ещё?
— Я сожрал все копии. Чтобы их достать, ты должен будешь меня выпотрошить.
— Похоже, я так и сделаю. Сделка отменяется.
Вероятно, это бальзам во мне кипит. И от невыносимого желания действовать покидаю офис.
Номер в отеле уже пуст, я нахожу блондинку Нелли в баре на Роппонги, шведка вяло потягивает коктейль, в то время, как пара японцев в одинаковых серых костюмах пытаются завладеть её вниманием.
Приглушённое освещение милосердно к её бессонным теням под глазами.
— Привет. Где найти твою подружку?
Бармен возникает над стойкой, как кукла над ширмой в кукольном театре.
— Тоник со льдом.
— Джулия решила поплавать, — говорит Нелли.
Японец тушит сигарету в моём стакане.
— Проводишь меня? — спрашиваю я у Нелли.
Первый японец сильно ударяется затылком об лоб второго. На какое-то время они вышли из беседы.
Нелли иронично хмыкает:
— Ты перепутал кумитэ и консумацию
— А чем я тут, чёрт побери, занимаюсь, как не консумацией? — беру её за руку — У нас мало времени. Вы все трое в деликатном положении.
— Уже? Ошибся зданием, драмтеатр находится через два дома дальше. «Хайюдза» или как-то так, если я язык не вывихнула.
Мы выходим на улицу. Благодаря экономическому спаду свободное такси даже в Раппонги не проблема.
Таксист запрашивает с иностранца двадцать тысяч йен, два раза ударяется головой об руль и оживлённо трогает с места.
— Я чего-то съел, — предупреждаю я Шелли.
— Пронесёт? — спрашивает она с энтузиазмом.
— Всех вокруг.
Мы вылавливаем Джулию из бассейна в «Риц Карлтон» и поднимаемся в номер. Она с головой уходит в холодильник.
— Хочу ананасовый сок. А вы?
— Хочу ещё разик увидеть твою татуировку.
— Надеюсь, не один разик? — откидывает полу халата и выставляет иероглиф со всеми выпуклыми соблазнами впридачу.
— Знаешь, что он означает?
— Удачу.
Я снимаю с дверцы магнитик с видом Фудзи и подношу к татуировке, Фудзияма с щелчком прилипает.
— Оу! Так вот как это работает. Я и не догадывалась, почему ко мне притягивает мужчин, но теперь-то ясно в чём штука. Пошли в ванную.
Ванная по размерам могла бы служить комнатой для двух обычных студенток. Нелли расположилась на подоконнике с тонированным стеклом.
Джулия под душем.
Потоки воды бегут между холмами.
Шум дождя.
— Выглядит привлекательнее, чем Виктория.
— Пф-ф... В присутствии одной девушки не вспоминают других.
Нелии с подоконника:
— В присутствии двух.
— Я говорил о водопаде Виктория. Знаешь, почему все японские суда в именах содержат этот иероглиф? Сути Мару, Акиро Мару и тому подобное. Твой иероглиф имеет несколько значений, одно из них — «глаз». Но раньше его рисовали на носу, а у тебя он переместился на корму. Выглядит несколько натянуто.
Джулия хмыкнула.
— Ещё бы. Не на носу же мне носить татуировку.
— Кто тебе её сделал?
— Маюми отвезла нас в один салон в квартале Иигура. Она сказала, это настоящий мастер.
— Ещё бы. Маюми — человек якудзы. Похоже, она организовала съёмки фильма в отеле. Оригинал пытаются продать твоему папочке.
— Не проблема. Он в своё время вложил кучу денег в постановки разных фильмов, которые вылетели в трубу. Одним больше, одним меньше.
— Тебе пора валить домой к папе. А Нелли в Беркли.
— У меня другие планы.
— Любые другие планы для вас опасны.
— Ерунда. В случае чего наберу службу спасения 911, только здесь наоборот, 119.
— И они говорят не по-английски, а наоборот. Лучше набрать посольство. И прямо сейчас.
— А разве ты, не защитишь нас?
— Против всей японской якудзы? Меня вам будет не хватать. В любых смыслах.
—Ну у тебя же есть в Японии друзья? Сильные и могущественные.
— С чего ты взяла?
— Женская интуиция.
Я почувствовал, как что-то сжалось у меня за грудиной — это уже моя интуиция звонила мне — что-то не так. У меня не было друзей в Японии. Тогда во что она попала внутри меня?
— В твою татуировку вшит чип. Когда выключишь воду, не говори лишнего. Сходишь к косметическому хирургу и вытащишь эту дрянь с обратной стороны луны...
В дверь номера постучали.
Я снял «глок» с предохранителя и аккуратно открыл, стоя чуть сбоку.
На пороге стоял самый настоящий американский морской пехотинец в парадной форме, тёмный китель с белой фуражкой, шеврон штабс-сержанта.
— Могу я видеть мисс Ивингстон?
— Уверяю вас, это то ещё зрелище, — я спрятал «глок» в карман.
Появление Джулии в шёлковом халатике вызвало лучезарную улыбку сержанта.
— Мисс, вас и вашу подругу приглашает к себе посол. Машина ждёт внизу.
— Пусть ждёт хоть до второго пришествия.
— Можете сами это ему сказать, мэм, — сержант вытащил из-за спины трубку, не телефон — радиопереговорное устройство, и нажал на кнопку.
— Какого чёрта? — сказала Джулия в трубку. Но по мере того, как она слушала объяснения — какого именно чёрта, уголки её рта опускались всё ниже. Наконец, отключила трубку и бросила Нелли: — Собирай вещи. Папаша затопил дерьмом всё американское посольство.
Пока мы шли по коридору, сержант достал из кармана сигарету.
— Могу я попросить огня, сэр?
Я дал ему зажигалку.
— Настоящий «Zippo». Как думаете, не сработает эта сигнализация на дым?
Я бросил взгляд на потолок.
— Понятия не имею. Стоит попробовать. Японцы такие маленькие, возможно, что и маячки откалиброваны на дымок.
— Спасибо, — он вернул зажигалку без улыбки. — Можно сказать, теперь вы зазипованы.
— Маринер, вы замаринованы. Судя по акценту, служили на Гавайях?
— Не могу вам ответить на этот вопрос, сэр, — сержант снова вежливо улыбался.
Коридорный внёс чемоданы в лифт, маринер затушил сигару о ладонь. Ни один мускул на лице не дрогнул.
У автомобиля с посольскими номерами навытяжку еще двое морпехов. Девушки погрузились в машину. На такси я проехал вслед за ними до посольства, после чего дал водителю адрес салуна татуировок, с рекламной карточки, которую забрал у Джулия.
Что-то было необычное в поведении сержанта. Кроме вежливости. Морпехи в посольстве, все вежливы, как на подбор. Фраза вполголоса. «Теперь вы зазипованы».
Я достал зажигалку. Откинул крышку. На фитиль надета небольшая трубочка из факсовой бумаги. Давненько не видал такую. Коряво начиркано несколько слов:
Привет, Мэтью!
Хочешь порыбачить на Окинаве? Жду в пять часов на диком пляже. Я начеркал схемку, как найти.
С наилучшими пожеланиями.
Старый Хрыч.
Ниже была нарисована карта. Я её рассмотрел, свернул трубочку, поджог и выкинул в окошко. Потом сказал водителю, что изменился маршрут: в аэропорт Ханэда.
В ожидании рейса, я отыскал кафе с американской кухней во втором терминале. Еда была приличной, но новости с экрана телевизора сбивали весь аппетит. Борьба за отмену запрета на китобойный промысел, лёгкое землетрясение на Хоккайдо, найдено тело убитой и изнасилованной школьницы на Окинаве. И чего мне туда переться? Я уволился из армии пять лет назад и ничем старику не обязан. За глаза мы называли адмирала Старым Хрычом, и полагали, что он этого не знает. Как выяснилось, это было наивным допущением. Особенно, если ты служил в разведке военно-морских сил, а он эту разведку и возглавлял.
Единственной новостью из телевизора, которая порадовала, было сообщение о планах японцев построить базу на Луне. Японцы такие забавные, когда щурятся.
Среди песчаных дюн тропинка вела к морю. Песок поскрипывал под ботинками. Небо и песок, спокойствие пейзажа. Но эта картина не действовала на меня умиротворяющее. И обернувшись, я понял почему. За мной на небольшом расстоянии следовало три человека, японцы, в плохо скроенных серых костюмах.
Я остановился в ожидании, если пройдут мимо. Но сомнения растаяли, они разошлись в стороны, огибая меня полукольцом. Один из них расстегнул пиджак.
Дальше с моим сознанием автоматически произошло то, на что тренировал его мастер из Тибета. Я увидел их тремя деревьями.
Я стоял окруженный посреди июня тремя осенними деревьями.
Время резко замедлилось и стало вязким. Чайка в небе остановилась одной точкой.
Ветки на деревьях покачивались на невидимом ветру. Одно из них медленно протянуло ветвь ко мне. Я ухватил листок этого дерева и аккуратно свернул в трубочку. Дереву дорог каждый свой лист и поэтому ветвь потянулась вслед, перевернулась, а за ним и весь ствол провернулся вокруг своей оси и, покачнувшись, стал заваливаться на бок. Оно рухнуло к подножию второго дерева, цепляясь за него ветвями. Песчинки поднялись в воздух, повисели на верхней точке фонтанчика и плавно осели обратно.
В это время третье дерево оторвалось от земли и медленно полетело на меня, корнями вперёд. Я отодвинулся в сторону и, ухватившись за корень, раскрутился с ним и выпустил из рук. Дерево, как большая птица, полетело в сторону своих собратьев и образовало вместе с ними завал.
Тут дерево номер два, до это стоявшее чинно, отделилось от группы и, приблизившись, начало размахивать корнями и ветками. Я стоял, завороженный этим диковинным танцем, пока один лист не проплыл совсем близко перед моими глазами. Преодолевая вязкость воздуха, левой рукой я отодвинул ветвь, а правой постучал по стволу. Звук раздался гулкий и пустой.
Я проверил на наличие насекомых и стволы остальных деревьев, обстучав их руками и ногами. Звуки были одинаковы, разве что к ним присоединились вскрики невидимых птиц, свивших гнезда у них в дуплах. Крик птиц был неприятным для слуха.
В конце концов, все три дерева улеглись на песок и выглядели очень беспомощно, потому что оторвались корнями от земли. Я вырыл в песке ямку и пытался посадить их корнями в землю, но они каждый раз заваливались. Тогда мне пришлось прикопать их до половины ствола, чтобы не падали. Так я и оставил их, врытых в песок и подпирающих друг дружку, посреди дюн. Уходя дальше по тропинке, я обернулся. Что-то эта картина трёх сплющенных тополей мне неуловимо напоминала, но я не мог вспомнить, что.
Я вышел на пустынный пляж. Солнце клонилось к горизонту, море было спокойно, одинокая лодка с рыбаком плавно покачивалась невдалеке от берега, ещё одна лодка лежала, вытащенная на берег. Закатные лучи играли на лобовом стекле «хаммера», с неживым видом стоявшего неподалёку. Чайки двигались по небу уже с прежней скоростью.
Из джипа вылезли двое маринеров.
— Мэтью Бреннон, надо полагать? — поинтересовался одни из них.
— У меня даже паспорт с собой.
— Похож, — буркнул другой. Морпехи на Окинаве вовсе не обладают такими благостными рожами, как в посольстве. Если увидеть их в штатском, перепугаешься. Они проверили сканером мою одежду и попросили оставить мобильный телефон, а «глок» не тронули.
— Вот эта лодка, сэр. Грести сможете?
Я улыбнулся. Они осклабились в ответ.
Подгреб к рыбаку, стараясь сделать это деликатно, чтобы не распугать рыбу.
— Швартуйся, — пробурчал адмирал из под панамы.
Ему за семьдесят, густые седые брови нависают над глазами, цепкий взгляд. Сильная рука сцепляет крюком два борта. На медном листе закатной воды качаются два поплавка. — Возьми одну удочку, Мэтт.
Я машинально следую его указанию.
— Из меня паршивый рыбак, сэр.
— Чушь. Это не из-за рыбы. Рыбалка заменяет европейцам медитацию. Сиди и смотри на поплавок. Всё равно не клюёт.
Я бросил взгляд на пластмассовый контейнер с водой на дне его лодки. Сквозь прозрачные стенки было видно, как плещутся японские макрели.
— А-а, они сумасшедшие, — перехватив мой взгляд, бросает старик. — Я бы на их месте не стал клевать на всякую дрянь.
— Ну вы — то да.
— «Мазератти» взорвала не якудза, — Старый Хрыч снова уставился на поплавок.
— А кто?
Старик загипнотизирован поплавком и молчит. Потом продолжает, будто бы разговаривая с водой. — У этой твоей подружки, как её там, Ивнингстон, интересные разговоры по телефону со свом папашей сенатором. Они упоминали Джека Коннанта и компанию «Фуджицу». Что им от них обоих надо я не знаю, но ты интересовал не только дочку, но и папашу, исключительно, как человек, который знал Коннанта лично, и который мог их вывести на его след. Кстати у дочки из татуировки час назад извлекли плетёную проволочку, похоже на микросхему. Не наша работа, похоже японская ли Китай. Я завтра увезу с собой обеих этих девиц в Штаты военным транспортом. С авиабазы Футэмма, тут рядышком.
Я помолчал переваривая.
— А где Конант?
Адмирал оторвался от поплавка и повернул голову.
— А я вот думал у тебя спросить. Вы ведь друзья? По крайней мере, эти Ивнингстоны так считают.
Оттенок с каким он произносил их фамилию не вызывало сомнений в сарказме.
— А что с Джеком?
— Пропал год назад, — сообщил старик поплавку. Помолчал. — Оборвались все средства связи. Вшитый чип не отзывается ни на один спутник.
Поплавок лёг на бок.
— Ивингстоны думают, что Коннант сейчас здесь, в Японии и крутится вокруг «Фуджицу». И ты здесь, в Японии, значит, вы работаете на пару. Так они думают.
— Что им так припала эта «Фуджицу»?
— Я хотел попросить тебя узнать. Если только этот долбанный сенатор не заблуждается насчёт того, что вы друзья. Или заблуждается?
Надеюсь, что нет. То что, мы не слышали друг о друге годами, ничего не меняло.
— Перед тем как исчезнуть, у него было какое-то задание? Я понимаю, что вы не можете раскрыть суть, адмирал...
— Да в том — то и дело, что нет! — Старый Хрыч поджал губы. — Он был переведён на аналитическую работу. Практически лафа и синекура на территории Соединённых Штатов.
Старик попытался рассмотреть разгадку этого в поплавке, но видимо, без особого успеха.
— Он занимался анализом долгосрочных прогнозов. Его перевели на эту работу, чтобы дать отдохнуть. Джек должен был разбирать прогнозы метеорологов, предсказания шаманов и прочих финансовых аналитиков. Разъезжал по стране, писал отчёты об откровениях контактёров с НЛО и букмекеров на бейсболе...
— А если точнее?
Старый Хрыч помолчал.
— Точнее, предсказанием убийств президентов и шишек, вроде папы Римского. И вдруг пропал, как в воду канул.
Адмирал с сомнением посмотрел на морскую гладь.
— А может и поглубже, чем в воду, — он посмеялся. — От вас, сволочей, всего можно ожидать. Таким же манером, с исчезновением чипа, пропало ещё четверо парней из армейской разведки и один человек из ФБР. Что-то затевается, Мэтт, а я не в курсе. Если примешься искать и что-то узнаешь, дай мне знать.
Он подумал и добавил:
— Если сочтёшь возможным, — вздохнул. — Рыбу возьмешь с собой, — он переложил в мою лодку коробку с макрелью.
— Да что мне с ней делать?
Он поднял глаза к небу, изобретая, потом его осенило:
— Сожри!
Я прошёлся по пустынному пляжу вдоль берега, подальше от адмирала и морских пехотинцев.
Опустился на остывающий песок и попробовал заставить замолчать сознание. Я побаивался этой процедуры, потому что в меня кроме необходимой информации хотело ввалиться что-то более мощное, чем мой разум.
Я смотрел на ниточку горизонта, сужая своё сознание до одной линии.
Джек Коннант, по сути, являлся целой небольшой армией численность в одного человека. И если Джек прыгнул бы с десятого этажа, можно смело сигать вслед и будьте уверенны, с вами ничего плохого не случится. Разве только какая мелочь.
В тишине заката пришло сознание, что Джек жив. И что его нет здесь, в Японии. Но все попытки настроиться на его сознание были безуспешны, полное молчание. Как будто большая белая стена опускалась вокруг. Никогда не встречал такой штуки.
Что ж, раз Джек разбудил больших акул, которые идут по его следу, неплохо бы, чтоб по его следу пошёл и хищник поменьше, такой, который не вцепится ему в глотку, когда найдёт.
Я вынул мобильный телефон и набрал номер Брэдли.
— Послушай, придурок, ты ещё в офисе? Так времени осталось совсем мало. Ты разбудил большую рыбу. До аэропорта не доедешь. В твоём кабинете на полке лежит книга в синем переплёте. Прочитай хокку на десятой странице. Присоедини маргаритку к фиалкам и дуй с этим букетом на перекладных. Все гаджеты оставь на столе. Если прямо сейчас выйдешь из офиса, то может быть и получится.
Возможно, я и преувеличивал опасность, но заставить Брэдли побегать будет справедливо.
Не отключая телефон, я с размаху забросил его в море.
Потом открыл коробку с рыбами и осмотрел их. Выбрал ту, у которой было меньше повреждений от крючка на губе. Достал нож, закатал рукав и вырезал из плеча чип — идентефикатор. Сделал маленький надрез на боку макрели и втиснул его ей под кожу. Это ей не повредит. Мне рассказывали, что рыба, раненная гарпуном, чаще выживает, чем та, у которой разворочен рот крючком. Там на губе какие-то важные нервы.
Снял ботинки, зашел в воду, стараясь не попасться на медузу, и выпустил рыб в море.
Теперь, если меня попробуют найти, ответный сигнал будет исходить из океана. Чётче в тёплую погоду и когда рыбина будет ближе к поверхности. И это не будет похоже на то, что Мэтью Бреннон утонул — утопленники не плавают со скоростью превышающей скорость морских течений. Тогда придут к выводу, что я нахожусь на подводной лодке, и самое ужасное — не на американской подводной лодке.
Я надел ботинки, и побрел в ту сторону, где по моим расчётам за дюнами должен был находиться городок.
Розовое на закате море
Чайка в небе кажется чёрной.
Остывают следы на песке.
Я потягивал пиво, в уличной закусочной в порту городка Сакайминато, наблюдая, как докеры загружают паром. Подержанные автомобили, контейнеры с бытовой техникой, контейнеры с цветами. Грузчики помогали себе ругательствами на японском, английском и русском языках.
Книжка, которую Брэдли снял с полки в нашем офисе, была сборником современной японской поэзии. Не поручусь, что это именно хокку но это были стихи Ицуки Нацуи и Тацухару Оя , если я правильно запомнил имена.
Место приписки
Судна — Россия. Груз —
Цветы фиалки.
На волнах качаются
Облетевшие лепестки.
Современная японская поэзия очень практична и Брэдли это оценил, сейчас он сидел внутри одного из контейнеров с фиалками, которые отправлялись во Владивосток. Надо сказать, что Брэдли и сам — тот ещё цветочек, и пусть помается в ящике немножко. Можно быть уверенным, что он договорится в России с американским консулом, а из Хабаровска есть самолёт в Сан-Франциско. Маргарет, находилась среди цветов в соседнем контейнере, и я пытался успокоить свою совесть надеждой на то, что грозящая им опасность не была мною преувеличена.
Несколько дней я ходил вокруг компании «Fujitsu», всё сужая круги , и не мог понять, что же Джека в ней так заинтересовало. Принтеры, батареи питания, фотоаппараты, система идентификации для библиотек, компьютеры, выпускаемые вместе с Германией. Может в последнем собака и зарыта?
Я подбирался к компании издали, предполагая расставленные рядом ловушки. Но ни ловушек, ни тени присутствия Коннанта я не видел.
Пока я окучивал кафе, куда сотрудники компани ходили на обед. Это было для меня настоящим наказанием, потому что японский фэстфуд не по мне. Единственной отдушиной служило кафе «Янки» с американской кухней, но людей из «Фуджицу» здесь было мало, ходили сюда в основном японские «янки» — молодёжь из поклонников американского стиля, крашенная под блондинов и рыжих и очень шумная
Сейчас я заправлялся неплохой пиццей и колой и чуть не подавился, когда увидел своё лицо на экране телевизора. Слова диктора звучали, как выстрелы:
— По отпечаткам пальцев на теле школьницы, зверски убитой и изнасилованной в этот вторник на Окинаве, установлен убийца. Это некто Мэтью Брэннон, гражданин США. Кроме этого преступления установлена его причастность к похищениям людей, нелегальной торговле наркотиками и оружием. Гражданам, которым что-либо известно о местонахождении преступника или его видившим, просьба немедленно сообщать в полицию. Преступник вооружён.
Я сидел оглушённым несколько минут. Потом огляделся. Посетителей было мало, а персонал телевизор не смотрел. Меня пока выручало, что в последнее время я носил тёмные очки, а блондины в этом кафе бывали и кроме меня, хоть и искусственные.
Мысли в голове работали с неимоверной скоростью и по сто штук одновременно.
С момента моего пересечения Японской границе в терминале аэропорта, мои персональные данные с паспорта попали в распоряжение кого-то Японии. Фотография была с паспорта. Оттуда же были скачены фото моих отпечатков пальцев, впоследствии, вероятно были отлиты из латекса на ЗD принтере или иным способом. Достаточно было смочить их небольшим количеством жира и нанести на тело убитой девушки. И ещё на кучу вещей, наркотики, оружие. Можно ожидать, что такие отпечатки теперь появятся ещё на нескольких трупах — всего-то делов.
Спрятав по возможности волосы под бейсболку, я вышел на улицу. Прежде всего, срочная маскировка и уход.
Мне казалось, что каждый второй смотрит на меня подозрительно.
В одном магазинчике я купил лосьон для бритья и запомнил, как называется тёмная краска для волос на витрине. Выйдя, я написал это название на листочке и, войдя в другой магазин, протянул листок продавщице. Это выглядело вполне естественно, кто-то из семьи попросил зайти и купить краску для волос, вот эту, я напишу тебе на листочке название, чтоб не перепутал.
С телефона автомата я узнал где найти Сантэ, так называются японские общественные бани, в которой есть отдельные душевые кабины. Съездил на окраину и покрасил волосы в душе. Завязал сзади в косичку. Купил новую одежду. Цветастую, с попугаями. Если хотите, чтобы вы не выглядели подозрительно, оденьтесь, как идиот. Теперь я стал похож на какого-нибудь туриста из Южной Кореи.
Зайдя в какой-то зал с игровыми автоматами, за столом с пинболом я стал обдумывать положение. Идти в американское посольство? Положим у меня есть алиби — на момент убийства на Окинаве, я был в Токио. Это могут подтвердить... Чёрт! Все они уже вне страны. Только камеры наружного наблюдения в отеле. Но кто будет ждать подтверждения алиби? Люди, которые состряпали это дело с отпечатками пальцев, наверняка имеют планы и на этот случай. Если тот, кто эту операцию проворачивает не сидит в нашем посольстве... К адмиралу — поздно, он уже сейчас ловит рыбу где-нибудь у себя в Коннектикуте. Даже путь через грузовой порт заказан, докеры сами меня приведут в полицию, перед этим хорошенько отделав.
Наличных у меня было некоторое количество, я снял заблаговременно на Окинаве. Но в дальнейшем попытка оплатить что-либо кредитной картой будет равнозначна звону погребального колокола — укажет место моего нахождения в этот момент с точностью до метра.
Я зашёл в табачную лавку и купил гильотину для резки сигар. Поймал такси и назвал квартал Иигура. Вышел за несколько домов, до нужного места. Потом отыскал салон татуировок, адрес которого взял у Джулии.
Мастер татуировок был огромен, как борец сумо и походил на огромного татуированного моржа. Он сидел прямо на полу, обнажённый торс был охвачен нарисованными драконами.
Я поклонился. Морж поклонился в ответ.
Я поставил перед ним коробку с сигарной гильотиной.
— Передай это своему кумитё. Меня зовут Мэтт Бреннон.
Меня привезли в машине, в которой справа и слева от меня сидела по типу в плохом костюме и тёмных очках. На входе меня обыскали и забрали «глок» и нож.
Комната была в традиционном японском духе, с тонкими перегородками и бамбуком. За длинным столом было четверо мужчин, на этот раз в хорошо сшитых костюмах. Во главе стола восседал абсолютно лысый мужчина с пристальным взглядом неприятных рыбьих глаз. Перед ним на столе лежала коробка с гильотиной. Его звали Мидзима, он был главой этой семьи якудзы.
Я поклонился и сел, не дожидаясь приглашения.
— Как я уже говорил, меня зовут Мэтью Бреннон, и я не убивал ту девушку на Окинаве.
Мидзими чуть заметно кивнул.
— Но я пришёл сюда не по этому делу.
— Что означает эта коробка? — прокуренный и хриплый голос.
— Это гильотина для сигар. Я могу вставить в него свой мизинец и оттяпать, если вы считает, что я виноват в том, что у вас сорвалась операция с шантажом сенатора.
От взгляда этого типа может замерзнуть вода в графине.
— Вы в этом не виноваты... И у вас избыточно романтичные представления о нашей организации... Мы бизнесмены.
— Поэтому я к вам и пришёл. Я не берусь помогать в получении денег с этого сенатора, более того, я против. Но у меня есть предложение, которое принесёт вам большую выгоду в долгосрочном периоде.
Я коротко изложил свои соображения.
Мидзими смотрел поверх моей головы.
— Всё это очень сомнительно... И довольно рискованно...
— Но риск, это ваша профессия.
Мидзими улыбнулся, что нисколько не напоминало о веселости.
— И риски возрастут, если этого не сделать. Мне нужна ваша помощь.
Мидзими опять чуть заметно кивнул и я продолжил:
— Мне нужно добраться до Соединённых Штатов, мне нужен новый паспорт. И я должен стать узкоглазым.
Над столом пронёсся вздох.
— Я имею в виду, мне нужна косметическая операция по изменению внешности.
— Что же, это не так много. Надеюсь, потом вы поможете и нам. Если вы держите слово... И... я хотел спросить, зачем вы зарыли троих моих людей по пояс в песок?
— Мне тогда показалось, что у них слабые корни.
Мидзими хлопнул ладонью по столу и торжествующе посмотрел на присутствующих.
— Что я говорил!
Улыбка на этот раз у него была , можно сказать, весёлая.
— Мы охотно поможем вам, мистер Бреннон.
В обменном пункте на втором этаже первого терминала аэропорта Нарите я поменял йены на доллары. До рейса оставалось еще некоторое время, и я вышел на воздух.
Я смотрел, как бумажный стаканчик катится по тёплому асфальту. Бездомный в летний полдень.
На пограничном контроле меня попросили снять тёмные очки, мои японские глаза вполне соответствовали моей фотографии в новом паспорте, а сильный акцент был объясним происхождением — американец японского происхождения. Отпечатки пальцев вшитые в чип паспорта были не мои, но в аэропортах их пока не спрашивают. Рейс в Сан-Франциско прибыл вовремя.
Разыскать Коннанта в Америке легче, чем в Японии, если его там нет. Когда нет эффективных путей, используй самый дурацкий, какой только взбредёт в голову. Как правило, этот путь что-то даёт. Изредка оказывается единственно верным. И всегда повышает настроение, это проверено.
Я купил подержанный «Ниссан», ещё на бензиновом двигателе и выехал к Сан-Бернандино, свернул к востоку и переночевал во Флагстаффе, штат Аризона.
Шоссе, на котором по статистике чаще всего бесследно исчезают люди, это маленький участок дороги в горах Сан Матео, округ Сокорро, Нью-Мексико. По красивому определению газетчика, это шоссе в никуда. Если я хочу составить план, и в нём есть отведённое место для Джека Коннанта, то это самое подходящее место для медитации. Окей, чтобы просто пораскинуть мозгами.
С утра, забросив в себя яичницу с беконом и кофе, а на заднее сиденье канистру с питьевой водой, я выехал к Альбукерке по шоссе номер 40, свернул на федеральную трассу номер 25 и, проехав Белен, повернул на ту самую проклятую дорогу. Кафе у поворота не выглядело запущенным. У входа было несколько машин, парочка с жилыми прицепами.
Официантка и повара мексиканцы, но за стойкой блондинка лет сорока со стянутыми на затылке в узел волосами.
Я заказал местную стряпню и расположился за столиком, оглядывая помещение. Это так сказать, последний приют перед поворотом в никуда. Выглядел он весьма обыденно, только на стене висел большой фотоплакат с видом шоссе, над которым нависли фиолетовые облака. Мистическая картинка. Надо думать, кафе использует репутацию места вместо рекламы, и хозяйка может угостить вас парой таинственных историй про выехавших на это шоссе людей, и исчезновение их вместе с машинами там, где им некуда деваться, в открытой местности и без другого выезда из долины.
Насколько я знаю Джека, черти его обязательно сюда принесут. Или уже приносили. Тогда здесь надо оставить ему где-нибудь памятку, чтоб он дотукал где разыскать старых товарищей.
Бифштекс оказался вполне приличным. В кафе работало радио, гоняли всякое кантри, певица советовала всё время держаться на солнечной стороне улицы. Она наверняка родилась не в южных штатах, иначе бы не предлагала такое в самую жару. Я наблюдал, как на фоне горного пейзажа, работяга дальнобойщик в промасленном комбинезоне потрошит двигатель своего трейлера. Ему видимо надоело, он вытер руки тряпкой и направился ко входу в закусочную. Я отложил вилку. Лицом он мало походил на Джека Коннанта, но походка была его.
Шоферюга вошел в зал, и двинулся к стойке. Джек Коннант шёл к стойке. Лёгкая заросль на щеках, загар делали изменили его внешность, но это был он. Что-то сказав блондинке, он скользнул взглядом по посетителям. Меня он не узнал. Я надел тёмные очки.
Джек взял чашку с кофе и кусок пирога и направился к свободному столу. Случайно посмотрев в мою сторону, он немножко расплескал свой кофе.
— Эй, узкоглазый, это твой «ниссан» портит вид у входа?
Я кивнул.
— У него заднее колесо спустило. Есть домкрат?
— В гараже.
— Поставлю колесо за дюжину пива.
— Две бутылки.
— Да подавись ими. Из Фриско?
Я кивнул. Он подошёл к столику.
— Я тоже.
Сел.
— Привет Джек.
Когда на нас перестали обращать внимание, он ответил уже обычным, негромким голосом.
— Здорово, Мэтт. Ты опух, как свинья. Вона глазёнки то как опухли. Говорил я, что выпивка тебя угробит.
— Меня другое чуть не угробило. Твой интерес к «Фуджицу».
— Вон оно что. Так ты в курсе?
— Нет. Как и то, почему ты пропал. Мне Старый Хрыч рассказал. Просил дать о себе знать. Если сможешь.
Джек отхлебнул кофе, быстро взглянул на меня.
— Не мог бы снять очки? Глаз не видно. Как ты меня выследил?
Я положил очки на стол.
— Я хотел оставить тебе здесь записку. Или какое фото повесить на стену, чтоб ты дал о себе знать. Например фотографию той долины в Аргентине, где дом у Диаса.
Джек усмехнулся своей кривой улыбкой.
— Когда я узнал, что, судя по данным разведки, ты курсируешь под водой в районе побережья Японии, я понял, что это на тебя непохоже. Ты никогда не плавал с такой маневренностью и скоростью.
— И до сих не плаваю. Это макрель, в которую я вживил свой чип.
Джек хохотнул.
— _Мэтт, я подумал, что ты наверняка появишься в таком месте, где к тому же и горы названы твоим именем. Сан-Матео, это Святой Матфей.
— Записано. Почему ты исчез с радаров, Джек? Накопал какой-нибудь особо жуткий прогноз? Мы все умрём?
— Не сегодня. Давай закажем по паре пива. Я должен был раскопать вонючий рациональный корень в предсказаниях двинутых медиумов и контактёров с нечеловеческими разумами с нечеловеческими успехами.
— Ну и как? Я откупорил бутылку, принесённую официанткой. Подождав, пока она отойдет, Джек продолжил.
— Большинство предсказаний сбывалось. Убийство Кеннеди, покушение на Рейгана, убийство Леннона, покушение на папу Римского, гибель астронавтов и космонавтов. Но некоторые предсказания сбывались не до конца. Или не сбывались вовсе. О чём это говорит?
— О неточных предсказаниях
— О том, что предсказания даются нам с шансом предотвратить то, чего мы не хотим.
— А причём тут «Фуджицу».
— В Японии нет христианства. А у нас есть. Почитаешь предсказание Апокалипсиса волосы на голове встают дыбом.
— Думаю, это не нашей жизни, старина.
— У нас один парень изучал историю аварии на Чернобыле. Знаешь, что по-украински это полынь. «И падёт звезда Полынь и отравит треть рек...» и так далее. Посмотри сам при случае, как там. Дело в том, что мы живём уже во время Амагеддона. Вон посмотри на любую пачку с товаром. Штрих коды с тремя шестерками.
— Теория заговора, Джек?
— Практика заговора. Когда все оцифрованы, все управляемы. Когда твоя кредитная карта заменяет твой документ, её можно отключить в любой момент. Когда в твоем чипе твои пальчики, их найдут на любом месте преступления, если угодно.
— Уже нашли.
— Проклятье.
— Думаешь, у меня глаза сузились от скепсиса?
Я коротко пересказал ему своё криминальное прошлое в сране восходящего солнца.
— Сукины дети. Мы их перестреляем Мэтт, когда будет свободное время. Дело не в трёх шестёрках, хотя они тоже что-то значат, хотя я и не пойму что. Штука в том, что в Апокалипсисе предсказана тенденция развития цивилизации. Все люди отцифрованы и все управляемы. В биологии написано, что раньше жили одноклеточные существа. Потом появились их колонии, и возникли многоклеточные, с разделением функций, в том числе и человек. А теперь, может создаться новое суперсущество — Тварь, которое будет состоять из всего бывшего человечества. То есть отдельного человека не будет.
— Так почему эта суета по той японской фирме?
— Я говорил, Мэтт, что все предсказания даются с возможностью предотвратить нежелательные события? У «Фуджицу» разработана система идентификации личности по капиллярам на ладони. Это исключает необходимость поголовной дактилоскопии или ДНК паспортизации, что ещё хуже.
Я заметил, что выдул всё пиво.
— Эта система создаёт возможность финансовых оплат не по карточке с чипами, а по ладони и даже на расстоянии. Инфракрасная идентификация. Это то, что стоит продвинуть, пока пятка не раздавила нас всех.
— У тебя есть план, Джек?
— Есть некоторые соображения.
— «И когда уже не останется праведников, чтобы бороться со Злом...» Тогда за дело возьмутся грешники. Я ещё ни разу не видел, чтобы у праведников, толково выходил какой-нибудь бизнес. У меня есть план.
Когда я вернулся в Токио, мне показалось, что Мидзими удивился.
Я был красноречив и убедителен. Я разрисовал перспективы сфабрикованных обвинений, которые открылись у так называемого правосудия, чтобы по отпечаткам пальцев обвинить в любом преступлении любого гражданина, и уж особенно члена якудзы. Я расписал перспективы безопасных платежей по системе капиллярной идентификации. Я описал выгоды вложения в развитие этого бизнеса и перспективы вложения в акции. Якудза любит вкладываться в акции. Кое-что сработало. Мидзими связался кое с кем в Японии. Я отправился в Нью-Йорк и передал привет семьям Гальяно и Баноно. Люди Джека взламывали базы данных.
В понедельник вечером я расположился у телевизора в маленьком отеле в Фениксе, штат Аризона. Потягивая пиво, я слушал новости.
В Токио была перехвачена крупная партия героина, журналистам стало известно, что к преступлению, судя по отпечаткам пальцев, причастен министр внутренних дел Японии. В Нью-Йорке взята большая партия фальшивых денег. Отпечатки пальцев президента Соединённых Штатов почти на каждой купюре. Крупнейшее ограбление банка в Лондоне. Грабители были в масках. На сейфе и на брошенном оружии отпечатки пальцев премьер-министра Великобритании. Подобное веселье продолжалось по всему миру. Новости вселяли надежду...
Ручей холодный, горный
На дне его блестят монеты
Их путник уронил
Есивакэ Тайро самурай из провинции Ава,
1778 год
Ф. Стерлингов © 2014
Обсудить на форуме |
|
