|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Библейский Апокалипсис Эрик Керси © 2014 В тени изумрудных пагод Сладкая вишня с приятным шипением окунулась в игристое шампанское, и десятки маленьких пузырьков тоненькой цепочкой потянулись к поверхности. Роскошные перси с ярко-алыми рисунками вздымались, заставляя ланиты смертного наливаться пунцовым румянцем.
— Каландрис не станет выслушивать твои оправдания, человек. — Тёмные губы красавицы растянулись в хищном оскале. — Графеновая Звезда станет закатом человечества, и ты ускоришь этот процесс, если будешь противиться.
Сердце забилось птицей, когда длинные коготки скользнули по его обнаженной груди. Женщина сделала глоток. Шампанское вмиг растеклось теплом, и, прокусив вишню, она позволила юноше испить сладкий сок из своих чёрных уст. Когда-то на этом самом месте, под алмазным куполом, мальчик пообещал девочке, что не бросит её, что исполнит любую прихоть маленькой принцессы. Тогда он ещё не знал, как жестокое человечество, возомнившее себя венцом сущего, растопчет его детскую привязанность, разрежет принцессу в желании создать воплощение страсти. Теперь перед парнем стоял продукт генетических экспериментов, сотканный из тысяч покалеченных детских жизней. Именно дети оказались тем сырьём, в поисках которого учёные истребили не одну нацию. И хоть теперь принцесса глядела свысока, Лориэлю казалось, что в её азуритовых глазах затаилась боль прошлого.
Он с трепетом обнимал ошмётки своих воспоминаний, которые теперь не вызывали ничего, кроме постыдного и обжигающего вожделения. Пламя разгоралось внизу живота, едва касаясь длинными языками юношеского сердца. Растаявшие следы прикосновений взрывались, крошась на тысячи иголочек. Когда же рука женщины уткнулась в поясную пряжку, Лориэль отстранился.
— Дейлайле, ты должна понять. Я не могу исполнить твою просьбу. Ты заставляешь меня выполнять работу тех, кто...
Но он осёкся и утонул в глубине мрачных глаз. Божество сделало ещё несколько глотков игристого напитка и с хрустом сжало прозрачный бокал. Осколки впились в смуглую кожу руки, а на инкрустированный пол упало несколько голубых капель.
— Я услышала тебя. Услышь же и ты меня. — Женщина протянула руки к глянцевому небу, и мягкий виридиановый свет окружил её тело. Алые рисунки на груди, что маняще выдавалась из глубокого выреза, обернулись танцующими узорами. — Завтра этого мира не станет, — промурлыкала Дейлайле, — и я не хочу, чтобы эта участь постигла тебя, мой ангел. Я позволю тебе жить, что бы ни изрёк Каландрис. Ты...
Свет, только что исходивший от тела божественной девы, неожиданно погас. Алебастровая кожа Лориэля резко потемнела, каштановые волосы стали длинными, огненно-рыжими, точно пламя, а глаза цвета шартрёз бесчувственно уставились на пышногрудую красавицу. Вокруг странно дополнявшей друг друга пары раскинулись плюмерии, розы, гибискусы и множество других цветов, что утопали в нефритовых красках таинственного леса.
— ...Ты — единственная нить, что ещё связывает меня с этим миром, — выдохнула женщина.
— С кем ты разговариваешь? — Каландрис вопрошающе взглянул на возникшую из ниоткуда собеседницу. — Ты поговорила с мальчишкой?
— Да, мой господин.
— И что? Он предоставит нам человеческих отпрысков?
Дейлайле безрадостно покачала головой, но прежде, чем загорелый воин в диковинных доспехах успел выругаться, женщина нежно обвила руками его шею, и шустрый язычок скользнул в рот юноши. Обсидиановая ночь опустилась на Аквахан, погружая город в бархатный сон. Последний сон.
* * *
— Лориэль! — Неприятный голос трактирщика прорезался сквозь забытьё. — Лориэль, проказник, опять спишь на работе? Да что ж я тебя, тормошить должен?
Юноша приоткрыл один глаз, но тут же пожалел об этом: резкий свет, просачивавшийся сквозь дырявые занавески, был направлен прямо в лицо.
— Как же надоело...
— Тебе надоело? — возмутился усатый мужчина азиатской наружности. — Это мне надоело вас, лентяев, пинать! Я за что тебе плачу? Во! Во! Ты видел? Оба клиента встали и ушли прямо из-под носа. Они даже заказ не сделали!
— Если б вы так не орали...
— Что? Ах ты... Да я тебя!
Но судя по вялому телодвижению юноши, шлепок полотенцем не произвёл должного эффекта.
— Увольняюсь, — буркнул он. — Зарплату за этот месяц можете оставить себе. Мне деньги ни к чему.
— Это ж... Куда? Стоять, щенок!
Перед выходом Лориэль обернулся к трактирщику и язвительно бросил:
— Да и вам ни к чему. Советую потратить все сбережения на что-нибудь. Сегодня же.
В захлопнувшуюся дверь ударилась какая-то посудина и с шумом разлетелась вдребезги. Но это его уже не касалось. Голубые глаза устремились к затянутому дымкой утреннему солнцу, ознаменовавшему начало нового дня.
Тёмные ассиметричные здания, словно наспех сооружённые пагоды, кровавыми глазами-окнами посматривали на покрытую туманной пеленой водную гладь. Гранатовые и малиновые акатётины, местами разбавленные небольшими бомбори, контрастировали с изумрудными и бурыми стенами причудливых зданий. У пирсов еле заметно покачивались тёмные лодки, а их хозяева вовсю рекламировали свои услуги. Аквахан — город над водой, спроектированный и построенный человечеством в ожидании второго Всемирного потопа. Однако настоящей катастрофой стали сами люди. Стремившиеся к совершенству, возомнившие себя истоком мироздания, они пожелали творить жизнь наравне с Богом. Но это обернулось для них трагедией, а город-эксперимент оказался единственным местом, пригодным для жизни простых смертных.
Каждый день, ровно в четыре вечера на небе вырисовывалась чёрная Графеновая Звезда, — второй спутник Земли. Подобно луне, она описывала круг и уходила из поля зрения. Лориэль знал, что Звезда стала тюрьмой для прекрасного божества, творённого руками людей — красавицы Дейлайле. Поначалу парень был уверен, что каждую ночь он видит её в своих снах, но очень скоро женщина дала понять, что их встречи реальны, оставив Лориэлю подарок в виде продолговатого шрама на предплечье и научив перемещаться между Землёй и Звездой с полезными для неё предметами. В память о данном когда-то обещании человек выполнял любые, даже самые нелепые просьбы Дейлайле. Помнила ли она его? Кто знает. Но просьбы богини привести на Звезду детей для экспериментов юноша исполнить не мог. В мире смертных ходила легенда, что когда-то разгневанный неповиновением и злодеяниями людей Бог ниспошлёт Страшный Суд, а таинственная Графеновая Звезда, заключившая в себе огромную дозу радиации, станет инструментом для его свершения. Насколько это соответствовало действительности, никто не знал, но построенная людьми и перешедшая во владения могущественнейших созданий Звезда действительно представляла опасность.
Глаза-окна темнели, и единственными маячками в густеющем тумане стали фонари. Серовато-зелёная дымка постепенно приобретала холодный оливковый оттенок в пробивающихся лучах солнца. Аквахан возвращался к жизни.
— Эй, красавчик, — окликнула Лориэля уличная путана.
— Не интересует, — выпалил он так, будто ему приходилось отмахиваться от женщин регулярно. — Лодочник! К острову подбросишь? Плачу наперёд.
Дед приветливо улыбнулся и закивал.
Остров представлял собой умиротворённое местечко, огромный парк с деревьями, скамьями, прогуливающимися парами и немногочисленными пикниками. От ушедшей под воду страны осталось только это, а неподалёку громоздился мрачный Аквахан, насквозь пропитанный сыростью и вонью дешёвых сигарет. Лориэль про себя решил, что если и встречать конец света, то на острове — клочке рая для уставших от городской суеты жителей. К острову рукой подать, но что-то подтолкнуло юношу завязать разговор. Может, откликнулся простой человеческий страх?
— Дед, что бы ты сделал, узнай, что живёшь последний день?
— Семья, — протянул старенький, окуная весло в тёмные воды. — Я бы провёл этот день с родными людьми.
— А если нет семьи?
Лодочник покачал головой.
— Бедные сироты. — С каким-то напряжением окинул взором водную гладь и прошептал: — Как бы хотелось вернуть всё, что у нас отобрали. — А после добавил чуть громче: — Остров.
— Что?
— Говорю, правильно делаешь, что плывёшь на остров, молодой господин. Наверное, хуже, чем в городе, быть не может. Если видел тех, кто бегает в тени изумрудных пагод... — Он хрипло засмеялся, будто вспомнил какую-то старую шутку, и поучительно затряс пальцем. — Всё лучше, чем город, правда?
Лориэль расценил слова деда как ответ, хотя точно не знал, так ли это. Каштановые пряди, до сих пор мирно лежавшие на плечах юноши, подхватил игривый ветер и выбросил на красивое лицо. В зеленоватом мареве медленно вырисовывалось травянистое побережье.
Как только дно лодки со скрежетом проехалось по мелким камушкам, Лориэль выпрыгнул, пожелав старику счастливого пути. Ничего не изменилось: остров, точно рисованная искусным художником картина, вдохновлял сидевших тут и там писателей, завлекал любителей пикников и ценителей романтики. Юноша устремился к одной из лавочек, что по счастливому стечению обстоятельств никем не была занята. Устроившись поудобнее, достал серебристые карманные часы.
— Через девять минут...
И он терпеливо ждал.
С тех пор, как малышку Дейлайле забрали учёные, утекло немало воды. Надо думать, около двадцати лет прошло. До всех событий новоизобретённая Графеновая Звезда расценивалась жителями как аттракцион, и, совершенно не обременяясь вопросами об истинном её предназначении, они посещали диковинку ежедневно. Перед входом в Звезду, которая в то время ещё покоилась на земле, выстраивались огромные очереди. Маленький Лориэль всеми силами пробивал дорогу для себя и своей принцессы.
— Пропустите! Бабуль, можно? Оп!
Он вовремя схватил за ручку повеселевшую Дейлайле, чуть не растворившуюся в толпе взрослых незнакомцев.
— Быстрее, принцесса, нас ждёт звезда. Представляешь? Настоящая звезда!
— Да нет же, — заливалась смехом малышка. — Глупый, глупый Лориэль. Она не может быть настоящей. Все настоящие звёзды на небе. Мне так мама рассказывала. Вон, видишь, как блестят?
В небе и правда рассыпалось бесчисленное множество блёсток, словно на роскошном платье. Красивое мерцание заставляло останавливаться и смотреть, долго смотреть, мечтая о будущем, рассуждая о том, что же такое звёзды. Однако мальчик даже не подумал взглянуть.
— Ерунда. Не медли, принцесса! — упрямо тянул её за руку. — Я хочу, чтобы ты увидела то, что видел я. Она красива. Эта звезда намного красивее тех твоих звёзд, я обещаю, что понравится!
Только улыбающаяся Дейлайле даже не думала сопротивляться. Ей очень нравилось проводить время вместе со своим лучшим другом. Розовые ленточки в светлых волосах красиво переплетались между собой, образуя причудливую, сказочную причёску из множества косичек и хвостиков. Она бежала вслед за Лориэлем, бежала и смеялась, пока не упёрлась в его спину.
— Почему мы остановились?
Лориэль замер у входа.
— Мне вдруг показалось, что эта звезда ещё красивее, чем вчера, — оправдался мальчуган. — Пошли.
Он сделал уверенный шаг внутрь сферического предмета, большого, но в то же время не больше трёхэтажного домика. В нос ударил запах сандала и пряностей.
— Так вкусно пахнет, — мечтательно прикрыла глазки Дейлайле. — Что это?
— Папа говорит, это благовония: так они завлекают сюда посетителей.
— А зачем?
Лориэль по-детски пожал плечами:
— Не знаю. Папа сказал — я и запомнил.
Они прошли по коридору, в котором проглядывалось несколько слоёв стен. Верхний шар был изготовлен из графена — материала, который до недавнего времени считался продуктом фантастики и бредовых идей несостоявшихся учёных. Далее располагалось три слоя, предназначенных для хорошей теплоизоляции: первый слой из минеральной ваты, второй — из амбигеля и третий — из газонаполненных пластмасс. Завершал всё шар из титана, образующий прочное ядро конструкции. За коридором показалась комната.
— Вот это красота! — Дейлайле выбежала на центр и посмотрела на небо сквозь выпуклый алмазный купол. — Сказка...
— Я же говорил, а ты не верила.
— Верила, глупый Лориэль, просто не думала, что изнутри она гораздо красивее, чем снаружи. А оттуда она выглядит слишком просто, как большой чёрный шар.
Неожиданно мальчик обнял подругу.
— Обещаю тебе, Дейлайле. Что бы ты ни попросила, всё исполню. Хочешь звезду? Достану звезду. Захочешь собаку? Куплю. А замуж захочешь... — Судя по смеху девочки, он понял, что ляпнул что-то лишнее, и поэтому решил быстро исправиться: — На нашей дружбе клянусь, слышишь?
Тогда маленький Лориэль и представить не мог, что в скором времени страшное горе обрушится на близких ему людей, унеся с собой их жизни.
Мимо пробегали дети, которые никогда не узнают о тех ужасах, которые пришлось пережить его поколению; поодаль отплывали и причаливали новые лодки, а их хозяева безрадостно и с какой-то жалостью поглядывали на Лориэля; чуть левее скамьи готовился пикник, что, судя по масштабам и количеству людей, обещал быть шумным. Еще одна минута, и Графеновая Звезда появится прямо над островом, придя с юга. Неужели только минута? Парень сделал глубокий вдох и закрыл глаза в ожидании чего-то мощного, будь то сильный удар, взрыв или резко возникшее цунами. Если же легенда не врала, радиация в считанные секунды умертвит, избавив его и всех окружающих от ненужных мучений. Но ожидание Лориэля затянулось. Он не смотрел больше на часы, однако даже в такт бешено колотящегося сердца его мысленный отсчёт не мог солгать, перевалив за две сотни.
Юноша открыл глаза. Туман будто бы сгустился, стал вязким, липким, словно краска отсыревшей картины, и каково было удивление, когда он действительно увидел на своей куртке серые потёки.
— Что происходит?
Парень огляделся. Древесную зелень пронзили тёмные полосы, и в ноги воткнулась пустота. Бездна. Лориэль взглянул влево: люди, лишь миг назад возившиеся с едой для пикника, замерли, а их лица странно исказились. Юноша подошёл к одному из сидевших перед ним мужчин. Глазницы того неестественно расширились и превратились в чёрные пятна. Челюсть вытянулась так, что лицо теперь напоминало волчью морду. Жуткое создание, дёргаясь, словно от помех в телевизоре, уставилось на него и взвыло. Пробрал леденящий ужас. Как только Лориэль обернулся в сторону парка, его окружили такие же твари, подобия людей.
— Что это?
Они двигались к нему, прихрамывая, завывая, искажаясь, будто эпизоды со старой видеокассеты. По мере приближения, юноша замечал всё новые и новые увечья: у многих были сломаны руки и ноги, со спин выходили острые края переломанных костей, зияли участки содранной кожи и глубокие раны, изо рта виднелись, источая жуткое зловоние, гнилые зубы.
За этими бесформенными телами взор Лориэля выхватил её стройную фигуру.
— Дейлайле!
Он бросился навстречу знакомому силуэту. Щелчок тонких пальцев, и представшие пред ним ужасы тотчас пропали. Они снова стояли под алмазным куполом Графеновой Звезды.
— Я надеялась, что иллюзия продержится чуть дольше, но, видимо, переоценила себя. — Её губы растянулись в привычной улыбке. — Мои силы почти иссякли, Лориэль.
— Все эти уродцы. Откуда? Кто они и почему... — Он судорожно сжимал руки, чувствуя, как тошнота подступает к горлу. — Эта вонь, там. Смрад разлагающейся плоти. Их кости и руки... Лапы... Я не знаю, как назвать те конечности. Они просто шли на меня. Чёрные дыры вместо глаз и...
Казалось, что Дейлайле нет дела до того, что плетёт человек. Она спокойно вылила остатки шампанского в изящный по своей форме бокал, вкушая сладкий и хмельной напиток.
— Мой милый человек, если бы ты видел все ужасы, что творятся на твоей планете... — Женщина обняла парня неожиданно нежно. — В вашем мире почти не осталось людей. Те живые души, что не стали подопытными, сейчас борются за право существовать. С ними.
В памяти проскользнула вытянутая морда получеловека.
— Кто они? — Лазурные глаза с надеждой устремились к строгому лицу красавицы.
— Они — это мы, Лориэль. Такие же продукты экспериментов.
Юноша оттолкнул божество и прижался к металлической стене.
— Что значит «мы»?
Дейлайле устремила взгляд небо, затянутое грифельной дымкой облаков. Она привычно подняла руки, выплеснув изумрудное свечение. Рисунки забегали, обласкивая бронзовое тело эмфатической богини. Каждый глоток воздуха давался ей с трудом. В воздухе повисло напряжение, плотное, как стена, ощутимое на физическом уровне. Казалось, ещё чуть-чуть, и всё вокруг заискрится, вспыхнет. Как только свечение исчезло, Дейлайле заговорила:
— После того, как человечество сотворило меня, они вышли на твой след.
Образ плачущих матерей возник из воспоминаний. Бесчисленное множество грязных палаток, щедро усыпанных дырами. Бедняки? Нет. Так жили все.
— Сознание той девочки, Дейлайле, слёзно молило нас о помощи. Сперва мы не понимали, зачем нам слышать её, всячески пытаясь унять, заткнуть несносную девчонку. Но позже мы начали слушать между строк. Дети, забывшие, кто их родители, — мы, — никогда не задумывались, отчего наша память покинула нас.
Богиня подошла к юноше, который всем телом жался к холодной титановой стене. Страх сковал его.
— Посмотри на свои руки.
Лориэль повиновался. Крик. Тёмные ладони, через которые проходили металлические прожилки. Кровь.
— Как больно. — Юноша обхватил свои плечи, что были облачены в дивной формы красные доспехи, и опустился на колени. — Мне больно, Дейлайле.
Обжигающие лицо слёзы расплавленными капельками падали на инкрустированный пол и тут же затвердевали.
Кричавшие родители, у которых отнимали детей, будь то младенцы или подростки. Некоторых, самых больных и слабых, тут же, на глазах несчастных родных, засовывали в морозильные колбы, чтобы сохранить тело и внутренние органы для генетических экспериментов. Лориэль совсем позабыл... Нет, его избавили от страшного воспоминания, ведь он и сам попался в лапы бездушных извергов, готовых на всё ради своей цели. Холод, ощутимый теперь каждой клеточкой тела.
Красавица вплела тоненькие коготки в огненно-рыжие волосы воина.
— Когда мы поняли, что утратили самое главное, — душу, — мы доверились ей и приняли её имя. Теперь я Дейлайле — самая красивая женщина, сотворённая людьми для их плотских утех. Но в одной своей частичке мы... Я. Я смогла сохранить душу и воспоминания. Дейлайле — богиня красоты и воплощение женственности. Эти никчёмные люди, создав меня, потеряли от любви головы, и я смогла вмешаться в твою судьбу. — Она наклонилась к нему. — Каландрис должен был стать величайшим воином человечества, служить ему верой и правдой. Но я сохранила твоё сознание и оберегала ширмой иллюзий всё это время. Глупые учёные попали в ловушку, которую сами же и подготовили. Графеновая Звезда разрабатывалась для того, чтобы спасти лучшие творения и светлые умы, ниспослав на землю радиацию, способную творить сверхлюдей. Но вместо сверхлюдей...
Вой, вытянутая морда, чёрные глазницы. Лориэль обхватил голову и, точно полоумный, закричал, обрушивая мощные удары на титановую стену, оставляя в ней вмятины.
— Я не верю! — заорал он не своим голосом. — Я тебе не верю! Меня зовут Лориэль! И... Трактир... Старик. Лодочник. Он... Тоже?
Со странной надеждой, вцепившись в последнюю соломинку, которая удерживала его сознание на плаву, юноша взглянул на богиню.
— Один из немногих. Он и некоторые другие. Ради оставшихся людей я уничтожу Звезду, и ты спасёшь их.
— Я?
— Графеновую Звезду можно разрушить лишь изнутри. Ты же должен воспользоваться даром Каландриса. Стань щитом для остатков человечества, Лориэль. Со Звездой погибнут все несчастные, пострадавшие от своих же экспериментов. Она всё ещё подпитывает их. Сверхлюди оказались просто ожившими мертвецами и калеками, чьё существование застыло на рубеже смерти.
Парень спохватился, впившись пальцами в руки богини.
— А ты? Что случится с тобой?
Бронзовая красавица печально улыбнулась.
— Все, Лориэль. Мы все.
— Тогда зачем... Зачем тебе нужны были дети? — не унимался парень, стараясь найти хоть какую-нибудь поверхность, дабы не упасть в бездну забытья, не утратить рассудок. — Ты заставляла меня выполнять странные поручения. Я обивал пороги библиотек в поиске книг, раздобыл чертежи, пылившиеся на заброшенном предприятии. Какую же цель ты преследуешь, Дейлайле?
— Звезда. — Красавица окунула ещё одну спелую вишенку вглубь хрустального бокала. — Она слабеет, а вместе с ней и наша надежда на спасение.
— А чертежи?
— Планы, которые использовались инженерами в процессе построения Графеновой Звезды. Мы с Каландрисом хотели понять, как она работает, чтобы избавиться от людского проклятия раз и навсегда. Но с уничтожением Звезды погибнет и всё живое. Мы хотели дать вам шанс.
— Нам?
— Она работает на топливе, которое вырабатывалось с помощью останков человека. У нас больше нет этого ресурса.
— Так дети...
— Именно.
— Но почему они?
Дейлайле обнажила клыки в полуулыбке.
— Это ты видел их детьми.
Она поправила до неприличия глубокий вырез платья, созданного из драгоценностей. Рубины поблёскивали на хрупких плечах женщины, а корсет, юбка и многослойные наручи, выполненные из жёлтого золота, украшали многочисленные аметисты, чароиты, топазы, шпинели. Оставалось лишь дивиться, как худенькая Дейлайле могла передвигаться под весом таких одеяний.
— Мы с Каландрисом хотели использовать тела мутантов, посмотреть, что выйдет. Но, милый мой Лориэль, если бы я сразу сказала тебе правду, ты бы согласился? Твоё тело дрожит. Ты боишься даже вспомнить то, что видел лишь несколько мгновений. Прикажи я тебе привести к нам одного из тех чудовищ, ты бы послушался?
— Вы пытались продлить жизнь Звезды... Но зачем?
— Глупый, глупый юноша. — Богиня протянула руку, закрывая человеку глаза. — Я не хочу расставаться с тобой. Ты — наша альфа и омега. Ты — причина, по которой Дейлайле призвала нас к действию, рассказала о мире и о людях, подарила свои воспоминания. Что мы без тебя?
Вспышка. Лориэль почувствовал, как начал терять связь с реальностью, и голос принцессы становился всё размытее, всё тише. Она говорила о привязанности, детстве, его обещании. Мысли, будто верёвки, сплелись воедино, окончательно смешивая прошлое с настоящим. В какой-то момент юноша подумал, что падает, как это обычно происходит в объятиях дрёмы, предшествующей глубокому сну. Нависший мрак разрезали огненные круги, растекающиеся по невидимому куполу. Словно птицы, камни бились о прозрачную оболочку, снова и снова, пока не превращались в пыль. Коричневые и серые, еле различимые во мраке силуэты блуждали, натыкались друг на друга, рычали, вгрызались в шеи. То нападающие, то выплясывающие черти одаривали белозубыми ехидными ухмылками тех, чьи глазницы походили на тёмные воронки. В тишину ворвался стон, а в нос ударил металлический запах крови. Под самым куполом распростёрлись огромные белые крылья. Это был он — загорелый воин с огненно-рыжими прядями и в дивных красных доспехах, что выступали не плечах тоненькими коралловыми щупальцами. Золотые же наручи со вставленными в них продолговатыми халцедонами фиолетового цвета приятно контрастировали, переходя в металлические перчатки. Руки светлого воина напряглись, сжимая эфес двуручного меча, и ангел кинулся наземь. Его крылья со свистом хлестали воздух, а серебряное лезвие беспощадно обрушивалось на врагов. Мрак таял, уступая место светлому созданию. Когда же зелёные глаза Каландриса бесчувственно уставились на Лориэля, сознание окончательно провалилось.
* * *
— Дышит. Жив!
Звонкий голос мальчугана привёл в чувства.
— Врача, скорее! Врача Спасителю, скорее же!
Первым, что увидели его глаза, стал прогнивший деревянный потолок, местами поросший мхом. Он вспомнил пагоды.
— Где я?
— Вы в безопасности, Спаситель.
«Спаситель?» — пронеслось в голове.
Мальчик сидел совсем рядом. Его землистое худощавое лицо свидетельствовало о болезнях и длительном голоде.
— Тише, внучок, тише.
В стареньком Лориэль узнал лодочника, улыбающегося теперь ему глазами.
«Благодарность?»
Юноша поспешно осмотрел руки: светлая кожа, никаких наручей или хотя бы намёков на болезненно впивающиеся доспехи.
— Вставайте, — выпалил мальчик. — Вы должны посмотреть на то, что сделали!
Он схватил Лориэля за руку прежде, чем тот успел сказать что-либо. Дверной проём ударил в лицо тёплым ветерком и тысячью красок. Солнце ласкало в своих лучах, вырисовывая живописный вид, не видимый до этого за густым туманом. Сколько же времени прошло с тех пор, как Лориэль видел Аквахан таким? Вдалеке, на каменных пиках скал покоилось чёрное тело разрушенной Графеновой Звезды.
— Дейлайле, — прошептали его губы.
— Что Вы сказали?
Лориэль грустно улыбнулся, не скрывая упрямой слезинки, которая скользнула по его щеке.
— Не я ваш Спаситель, а Дейлайле — прекрасная богиня, творённая человеческими руками, и Каландрис — сильнейший воин всех времён.
Но встретил лишь недоумение в глазах неизвестно откуда появившихся людей. Женщины и мужчины выбирались из-под обломков поверженных зданий; некоторые держали руки в молитвенном жесте, а другие и вовсе стояли на коленях перед юношей. Они молчаливо вглядывались в его лик, будто не хотели терять новоиспечённое божество в лице смертного.
— Мы напишем эту историю, — уверенно добавил Лориэль, — и оживим в ней всех тех, кто отдал за нас свои жизни. Мы напишем её. Вместе... Эрик Керси © 2014
Обсудить на форуме |
|
