|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Библейский Апокалипсис Васюки New © 2014 Божественный кастет Вася Кошкин поднял левую руку к небу, правую, утяжеленную кастетом, нацелил на толпу бесов.
— Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа... — произнес Василий.
На последнем слове кастет выпустил молнию, озарив на мгновение темный переулок. Черти испуганно завизжали и отступили, только предводитель продолжал теснить Васю.
Размахнувшись, Кошкин засветил ему в харю. Хрясь! Зрачки демона съехались к переносице, при виде крестов, которыми был разрисован кастет, бес испуганно зажмурился.
— Аминь! — сказал на прощанье Вася.
Демон осыпался пеплом, и Кошкин растер прах кроссовкой.
— Ну? — подбодрил он нападающих.
Парочка бесов бросилась на Василия, намереваясь отомстить за главаря. Остальные нерешительно топтались на некотором расстоянии, но, когда на мостовую упали два выбитых клыка, гоп-компания предпочла дать стрекача.
— А ты чего? — спросил Вася у мелкого сатаноида, который не успел убежать.
Бесенок с несчастным видом рассматривал клыки, оставшиеся от развоплощенных товарищей.
— Пощади! — наконец проблеял он.
В мрачном тупичке, где демоны напали на Васю, чтобы ограбить, было пусто. Никто не мог оценить акт правосудия, и Вася решил бесенка отпустить, предварительно поучив для острастки. Мелкий еще, может, и перевоспитается.
— А ну, поди сюда! — сказал Кошкин.
Бесенок почтительно шаркнул конечностью.
— Кайся! Души брал? Говори правду! Как на духу! Брал, а? Где? У кого? Сколько? В глаза смотреть!
— Что вы! Что вы! — заверещал бесенок. — Деньги брал, часы брал, шапки меховые... Казань брал! Души не брал, зуб даю! Не брал, не брал...
— А на меня зачем напал? Душу праведную присвоить?
— Даром не надо! — завизжал демон. — Велели отобрать кастет и принести в «Чарку Везельвула».
«Чаркой Везельвула» звалась забегаловка, которую Кошкин полчаса назад покинул недовольный местными напитками. Бармен, скотина такая, мало того, что пиво булыжил, так еще и наводчик оказался. Вася помнил, как полыхнули кругленькие глаза демона, когда он увидел кастет.
— Ступай и скажи халдею, Вася Кошкин сейчас придет и люлей навешает. Пусть готовится, если жить хочет.
— О’кей, — тощий демон радостно подпрыгнул и, цокая копытцами, припустил по тротуару.
Отбежав на безопасное расстояние, он остановился.
— Василевс — милосердный! — звонким эхом прокатился голос по переулку.
Вася огорченно сплюнул: кому нужно милосердие в Аду. Заставь дурака, как говорится.
***
В окнах распивочной «Чарка Везельвула» сияла перевернутая звезда. Звали ее Бафомет, и была она в Аду вместо ночного светила: вызывала приливы и отливы Стикса, а также обострения у демонов-шизиков.
Бафомет лила печальный свет сквозь цветные стекла, отчего на дощатом полу образовывался узор, как в калейдоскопе. В центре зала черные, как гуталин, негры в белых, как сливочное мороженое, костюмах играли какофоничный джаз. Это были грешники, при жизни выбравшие себе в боги музыку.
Между столами лихо отплясывали декольтированные дьяволицы, а также дьяблы, молодые и не очень, чей социальный статус определялся ветвистостью рогов и длинной хвоста. Встречалась и совсем мелкая нечисть, которая добрую половину времени проводила вне Ада, упыри и вурдалаки, например. Был даже замечен добропорядочного вида домовой, у которого происходящее вызывало крайнюю степень изумления. Как он здесь оказался, неизвестно, пожелаем же ему благополучно выбраться из передряги.
Был здесь и бар, на его стойку пару часов назад Василий выронил кастет, когда расплачивался за кружку пойла. Ангельский перстень, как здесь называли артефакт, опасность представлял необычайную. Потому бармен настучал, куда следует, как только понял, что прячет в карман странный посетитель, а еще направил по следу демонов-охранников. В каждом приличном заведении есть служба безопасности.
Вскоре после халдейского сигнала в питейную пожаловали важные персоны, среди них — сам Люцифер.
Бармен отвел гостей в подсобку и, поскольку вход в общество архидемонов для него был закрыт, продолжил булыжить пиво. Делал он это на автомате, внимание же его было обращено на дверь, за которой происходил совет. Змеиные зрачки бармена выворачивались наизнанку в попытках рассмотреть сквозь щель хотя бы краешек люциферского плаща, уши вытянулись и, не смотря на магическую защиту, которой светоносный оградил подсобку, бармен уловил несколько фраз.
— Божественный кастет, говорите? — возвысил голос Люцифер. — Последний раз подобный артефакт я видел в фильме «Константин». На премьеру пришел не только я, но и архистратиг Михаил. Кстати, гурии, которые явились с ним, были вполне так ничего себе.
Падший херувим, прекрасный словно заря, поскреб обросшую золотой щетиной челюсть.
— Ох, и повоевали тогда из-за одной... Кхм... Что-то я отвлекся... Сколько времени неизвестный с кастетом находится на нашей территории? Велиал, мой верный генералиссимус, отвечай.
— Двадцать четыре часа, ваше светоносное величество? — огромный черный демон в знак почтения опустил шишкастую голову.
— Велик ли урон, мой генерал? — Люцифер достал сигарету и поджег ее.
— Не очень много. Десяток-другой демонов. Сами виноваты, попали под горячую руку.
— Десяток? — Люцифер поперхнулся дымом. — А вы знаете, что с каждым развоплощенным демоном убойная сила артефакта увеличивается. Этак он, когда до меня доберется, чего доброго превратит в кучку пепла.
В сапфировых глазах Люцифера плеснули хвостом золотые рыбки озабоченности.
— Не волнуйтесь, экселенцио! — вмешался Гаад.
Он числился серым кардиналом Ада.
— Бармен не только сообщил нам об артефакте, выпавшем из кармана странного посетителя. Он отправил по его следу охрану. Бойцы, что надо, не раз показали себя в уличных сражениях. Они убьют человека и принесут ангельский перстень.
— Кастет у смертного?! — Люцифер вскочил со стула. — Как его имя?
— Сейчас узнаем, — Гаад ощерил в улыбке острые, как иглы, зубы.
Как и всякий талантливый интриган, он знал, как будет разыгрываться партия с кастетом в пределах следующих десяти минут. Однако Люциферу такой ответ не понравился.
— Узнаем, — передразнил он Гаада. — Какой же ты к чертовой матери серый кардинал, если до сих пор не можешь сказать своему повелителю, кто он, откуда и как завладел артефактом.
Придумать отмазку Гаад не успел. Стены питейной содрогнулись, и по полу пробежала странная волна. Пиво, разлитое по кружкам, вспенилось и превратилось в святую воду. Посуда взорвалась мелкими осколками, не выдержав соприкосновения с божественной водой. Капли, падая на демонов, вызывали ожоги. Послышались крики и визг.
Дверь распахнулась, и с улицы в помещение влетел бесёнок-недоросль, которого Василий Кошкин помиловал. Как оказалось, один из охранников бара.
— Идет! Идет! — прокричал бесенок.
— Кто? — вздохнули демоны.
— Василевс милосердный!
На пороге показался человек. Когда он спустился по ступенькам, демоны ахнули. Ростом он был не менее дух метров, и в руке его нестерпимым священным блеском сиял божественный кастет. Это был все тот же Вася Кошкин, однако с того момента, как мы видели его последний раз в подворотне, он заметно прибавил в росте и весе. Телосложением теперь он походил на былинного богатыря, а быковатое прежде лицо приобрело благообразность. В бездумно-прозрачных глазах читалась одухотворенность.
Бармен быстро сообразил, что пришли по его душу, ибо и у распоследнего черта в том месте, где у людей бьется сердце, есть эфирная субстанция, сподвигающая на сочувствие. Он отступил в тень. План был прост: добраться до черного хода и дать дёру.
Однако Василий замысел просек.
— Бесстыжий халдей добавляет в пиво сырую воду! — крикнул Вася и указал на жмущегося к стене демона.
— Ах, ты гад! То-то у меня постоянно изжога, как выпью хоть полкружечки, — возмутился дьябла с тремя свинячьими пятаками, словно шампиньоны, растущими один из другого.
Его круглые глазки вспыхнули кроваво-красным светом.
— А у меня икота! — поддержал наезд Дракула и, облизав кровавые клыки, икнул.
— Зато плату берет алхимическим золотом. А ведь его так трудно достать. Даже тролли нынче жадны, — декольтированная дьяволица надула толстые губы, крашенные в красный цвет.
Толпа демонов зароптала на трудную жизнь. Коррупция, стяжательство, похоть, тупая злоба — каждый день приходится вертеться, чтобы тебя не перемололо жерновами порока и греха.
— Бей его, ребята, — крикнул кто-то.
Бармен истерично принялся жать на кнопку вызова охраны, краснеющую на стене.
На одном из столиков замигала лампочка, и два шкафоподобных демона поднялись со стульев, чтобы утихомирить посетителей. Но было поздно. Тощая долговязая дьяволица с пучком зеленых волос на макушке схватила горсть сухариков, лежащих на блюде, и бросила их в бармена. С этого началась великая битва.
Можно ли ее назвать борьбой между добром и злом? Между Василием Кошкиным и отродьями Ада? Эх, если бы! В подвыпившей толпе очень быстро забывают, из-за чего все началось, где — наши, а где — ваши. Обретают актуальность следующие факты: кто кому в процессе засветил под глаз, наступил на любимую мозоль. И вот толстый демон лупит тощего дьяболенка за то, что он обозвал его жиртрестом, хилый упырь пытается исподтишка пнуть мускулистого станоида за то, что тот нечаянно заехал локтем поддых.
Кошкин — это священный вихрь. Кастетом он рассекает беснующуюся толпу, развоплощая демонов и упырей. С каждой новой победой Вася выше и сильнее. Рядом завихрение поменьше — благообразного вида домовой, скинув зипун, тоже мочит нечисть.
— Развратники, разгильдяи, лоботрясы!
Меж тем бармен под прикрытием шкафодемонов почти добрался до выхода. Василий огромным скачком переместился из одной части бара в другую. Приземлившись перед халдеем, он преградил путь.
— Стоять! — крикнул Кошкин. — Тебе нужен был кастет?
Шкафодемоны предпочли сбежать, а бармен, увидев кулак, приставленный к рылу, зажмурился.
— Вообще-то, мне, — прозвучал за спиной Василия вкрадчивый голос.
Кошкин, не убирая руки от халдея, повернулся.
Невыносимо прекрасный златокудрый юноша в белых лосинах и рубашке с огромным кружевным жабо мерил Васю насмешливым взглядом.
— Отдать решил? — на дне сапфировых глаз плеснула хвостом золотая рыбка.
Вася поморгал, рыбка переместилась в его голову. Она тихо плавала, вызывая сонливость.
— Ладно, давай, — юноша расправил жабо и протянул руку.
Кошкину захотелось положить кастет в раскрытую ладонь. Глаза его слипались.
Вася попытался непослушным языком произнести слова молитвы: «Во имя Отца, и Сына...»
Златокудрый красавец приложил ко рту, призывая к молчанию:
— Тс-с-с!
Вася не сдавался.
— И Святаго Духа! — из последних сил произнес он и, размахнувшись, послал кулак с кастетом в прекрасный греческий нос юноши.
— Экселенцио! Берегитесь! — закричал бармен.
Лицо Люцифера вытянулось и приобрело лошадиное выражение, когда падший ангел понял, что увернуться не успеет. Спас его бармен. Набравшись храбрости, он оттолкнул Васю и стукнул его по голове. Без чувств Кошкин рухнул на пол.
Пространство в центре зала разъехалось, словно невидимка расстегнул невидимую молнию, в прорехе показалась лазоревая даль. Из нее прямо в бар шагнул пожилой мужчина в джинсах и толстовке с надписью «Найк». Был он босиком. Седая борода лежала на грудной клетке, мощности которой позавидовал бы любой силач. Не смотря на отсутствие обуви и весьма демократичную одежду, от фигуры исходила сила, заставившая демонов попятиться в почтительном полупоклоне.
— Что случилось? Я даже обуться не успел, — произнес старик.
Его взгляд остановился на Люцифере.
— Опять балуешь? — он покачал головой. — Ай-яй-яй-яй!
Люцифер указал на Василия и взмолился:
— Падре, равновесие! Развоплоти его, пока он не уничтожил Ад! Всем же хуже от этого будет. Представь грешников, которые кинутся к воротам рая, когда подземному миру придет конец.
Старик подошел поближе к бесчувственному телу. На носу его откуда ни возьмись появились очки в пластмассовой оправе.
— А! Кошкин! Вот ты где, — сказал он, внимательно рассмотрев Васю, и повернулся к падшему ангелу. — Нет, не могу развоплотить. Во-первых, я таким в принципе не занимаюсь, а во-вторых, он же герой. Скольких дьяблов он положил? Легион. Вот! Да если я с ним так после этого поступлю, от меня все ангелы сбегут с архистратигом Михаилом во главе.
Кошкин не шевелился и больше походил на куль с мукой, чем на героя. На пудовом кулаке сиял кастет.
— Тогда забери героя в рай, — высказал Люцифер вдруг озарившую его мысль. — И ангелы довольны, и нам спокойно.
— Не могу, — старик.
— Почему?
Какой-то мелкий бес услужливо придвинул кресло. Старик сел и почесал голую пятку.
— Он уже был у нас. Проник по недосмотру. Так хоть бы затаился. Но он в первый же день спер у понтифика Климента перстни, из которых, как я понимаю, сделал кастет. После сбежал, скучно, ему там, видите ли. Нет ему после этого места в раю.
Из-за спин бесов выступил, блистая радужной чешуей Гаад. Он решил, что пришло время показать себя. Меж острых, как иглы зубов, шевельнулся раздвоенный язык.
— А вы его назад на землю отправьте! — прошипел Гаад.
Старик нехорошо взглянул на демона. Гаад захлопнул пасть и попятился, сообразив, что позволил себе лишнее. Капли пота выступили на чешуйчатом лбу и скатились по крючковатому носу.
— Не было такого, чтобы человека возвращали, — произнес старик.
— А Лазарь? — заметил Люцифер и взбил кружева на рубашке.
Баловень судьбы не боялся никого, полагая, что за светозарность ему простится многое.
— Лазаря — не я.
— А... — отставил обтянутую светлой тканью ножкуЛюцифер.
Старик прервал его:
— Не смей даже имени его произносить, отступник. И потом, Василий мне — седьмая вода на киселе. Не могу я так с ним поступить.
— Делов-то, усыновите, — глубокомысленно заметил Гаад. — По большому счету, все мы дети ваши.
На полу завозился Василий. Он сел и, взявшись за больную голову, воззрился присутствующих мутным взглядом.
— Кто здесь против Кошкина?! — произнес он заплетающимся языком.
Он хотел вытереть нос, но ушибся кастетом.
— Ой, — икнул Вася и с любопытством уставился на странный предмет с выбитыми на нем крестами.
— Не давайте ему воспользоваться перстнями! — вскричал старик.
Он вскочил с кресла и повелевающим жестом указал на Василия. Демоны схватили того за руки и за ноги. Старик, не обращая внимания на возмущенные вопли человека, начертал в воздухе пентаграмму «Громобой». Огромный кулак, соткавшийся из ничего, опрокинул Васю в божественный нокаут, и Кошкин сквозь пространство и время устремился к родной Земле.
***
Сотрудник патрульно-постовой службы сержант Потапов прохаживался перед магазинчиком, ожидая напарника, который пошел за сигаретами. Погода была чудесная, из черного неба падал первый снег. Тротуары и пушистые елочки, растущие вдоль дороги, в свете фонарей блистали белым нарядом.
Потапов аккуратно поставил ногу на мостовую, потом так же аккуратно убрал — остался ровный красивый след. Любимая забава с детства. Еще можно подставить навстречу снежинкам лицо, чтобы ощутить их холодное прикосновение.
Откуда-то сверху со свистом пролетел темный предмет и упал в елки. Качнулись остроконечные вершины, с разлапистых веток осыпался снег. Глухой удар, стон...
Потапов, застыл истуканом, опешив от происходящего. Он сразу понял, что это человек. Но откуда он мог свалиться, если от елок до ближайшего здания не меньше ста метров. С неба, что ли? И хотя Потапов ясно видел, что так оно и было, признать этот факт он не мог. Это противоречило его рационалистической природе.
— М-м-м, — снова раздался стон.
Придерживая дубинку, Потапов бросился на помощь. На земле сидел человек. Он держался двумя руками за голову и покачивался из стороны в сторону.
— Эй, — окликнул его Потапов. — Ты в порядке?
— Голова болит.
Сержант подошел ближе, чтобы рассмотреть пострадавшего. Лица из-за рук он не видел. На человеке был только спортивный костюм. Потапов огляделся в поисках куртки и шапки — ничего. Кажется, картина проясняется. Хотя странно, что на пальце блестит перстень. Не успели забрать?
— Как тебя звать, помнишь? — спросил Потапов.
— Василий Кошкин, — произнес человек и, подумав, добавил. — Сын божий.
— Кошкин! Здорово! — обрадовался сержант. — Давно не виделись. С лета, считай! Допрыгался? Так тебе и надо! Кто к прохожим приставал? Теперь с тебя самого шапку сняли.
Кошкин убрал руки от головы. Под ними оказался увядший веночек из садовых цветов, который тут же упал на снег. Вася хотел вытереть нос, но ушибся огромной печаткой, надетой на средний палец. Он удивленно уставился на украшение. На перстне был выбит крест.
— Ну что Кошкин заявлять будешь? — спросил сержант.
Но Вася его не слушал. Он вдруг вспомнил все. Прихватив веночек, он встал и отодвинул с дороги Потапова.
— Некогда мне, — сказал Кошкин и протиснулся между елочек.
Облака разошлись, и на небе показалась звезда Бафомет. Она осветила человека в спортивном костюме, одиноко шагающего сквозь падающий снег. Сержант Потапов посмотрел вслед удаляющейся фигуре и подумал: что-то здесь не так.
Васюки New © 2014
Обсудить на форуме |
|
