|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Настоящая космическая фантастика Алексей Макеев © 2006 Бесчеловечность Мелодичная трель прозвучала у обоих в головах.
— Пора, Барт. — поднимаясь, сказал штурман. Проекция шахматной доски растаяла над столом.
— Ну вот, — разочарованно протянул техник. — Опять этим умникам куда-то приспичило. А я уже почти понял, Мэрк, как тебе поставить мат.
— Думаешь, если ты лысый, то значит умный?
Барт поднялся, но смотреть на высокого Мэрка ему приходилось снизу верх, короткая бородка гордо топорщилась.
— Вот увидишь, посижу у котелков, подумаю и одолею тебя. Ладно, поскачу к себе. — он направился по центральному коридору корабля в хвостовую часть, где располагаются двигатели.
Мэрк неторопливо пошагал в штурманскую. Настроение совершенно не желало улучшаться. Комбинезон шуршит слишком противно. Вентиляция слишком холодит короткие волосы. А мрачные думы не дают покоя. Все из-за изменения обычной уютной обстановки. Нет бы как раньше: разведка новых звездных систем, скачки от одной к другой. Пока аппаратура исследует планеты, они с Бартом играют в шахматы, а третий член экипажа, пилот Ксиний, создает комплект фигур с новым обликом. Закончили исследование — отослали отчет. Потом другие люди оценят, что может пригодиться из найденного. Если потребуется, пошлют хорошо подготовленные экспедиции, а их корабль уже будет ощупывать окрестности следующих звезд. Все тихо, спокойно, никто не тревожит.
Так нет же, озадачили непривычной работой: доставлять толпу безумных ученых от одного скопления межзвездного вещества к другому. Они, видите ли, изучают его. А чего его изучать, ни на что это вещество не сгодится, толку от таких изучений, по мнению Мэрка, никакого. Мало того: эти ученые везде ходят, достают глупыми вопросами. Барт сразу делает серьезное лицо, рука озабочено гладит лысину. Поморщившись, техник заявляет, что у него то из реактора термоядерное топливо подтекает — надо глянуть. В следующий раз звездный ветер контур задувает — забыл заслонку закрыть. Не успевают вопрошающие раскрыть рта, как он исчезает, а Мэрку от них совсем спасения нет. Хорошо одному Ксинию, он вроде и везде, а вроде и нигде. Тело лежит в капсуле системы жизнеподдержания, а сознание слилось с бортовым компьютером. Все системы корабля ощущает как свои руки-ноги, каждый уголок корабля чувствует как кусочек своего тела. Ксиний не так давно попал в их экипаж, но проявил себя отличным пилотом. Молодой, высокий, с волосами до плеч, так и излучает жизнерадостный задор. Правда, вот уже больше восьмисот часов не вылезает из своей раковины, хотя автоматика и может на какое-то время взять управление на себя.
В штурманской Мэрк скользнул взглядом по мониторам, координаты движения и конечной точки услужливо высветились ярким цветом. Удобное кресло мягко приняло тело. После минуты сосредоточения, вселенная широкой рекою хлынула в мозг. За закрытыми глазами развернулась картина окружающего космоса, затем обзор начал расширяться все больше и больше, пока не охватил весь предстоящий путь.
— Я готов. — мысленно просигналил Мэрк Ксинию.
— Отлично, — моментально отозвался пилот, — Барт?
— Все в порядке.
Мэрк представил, как сейчас техник сидит в таком же, как он, кресле в отсеке двигателей. Сознание чувствует малейшие колебания во всех трех термоядерных реакторах. Потоки энергии выплескиваются под чутким управлением мысли Барта. Он успокаивает всплески, где-то нагнетает мощности, как будто сам превратился в это бушующее пламя гигантской температуры.
— Штурман, поехали. — скомандовал Ксиний.
Мэрк на миг задержал дыхание, сознание привычно надавило на вселенную. Пространство послушно свернулось. Область, отстоящая на миллионы астрономических единиц, оказалась вблизи. Ксиний уверено направил корабль в нее. Мэрк отпустил свернутое пространство позади, мозг уже примерился к следующему отрезку пути. До конечной точки совершили еще три маленьких, но прицельных скачка. Наконец, облако с высокой концентрацией межзвездного вещества выросло по правому борту.
В штурманскую ворвался руководитель группы ученых. Маленький, толстый, потный, вызывающий огромное раздражение.
— Что? Уже! Как здорово! Какое замечательное скопление! — радостно заверещал он. Полез обниматься, но Мэрк состроил зловещее лицо.
— Можете заниматься своими исследованиями, — устало обронил штурман. Захотелось чем-нибудь кинуть в ученого, но тот умчался в отсек планетарного сканирования, временно переоборудованный под лабораторию.
«Нет, определенно: после возвращения стоит отправиться в отпуск, — решил Мэрк, — а сейчас необходимо отдохнуть от всех этих напастей». Кресло приняло горизонтальное положение. Свет в штурманской погас. Мониторы перешли в режим ожидания.
Барт задумчиво грыз розовый пищевой брикет. Наконец высказал обдумываемую мысль:
— Все-таки жаль, что это облако вещества, а не планета.
— А почему это тебя расстраивает? — удивился Мэрк, даже чуть не пролил тонизирующий напиток.
— Ну, на планету мы могли бы высадить в посадочном модуле всех ученых, а потом забыть забрать.
— Я не сомневался в твоей доброте, Барт. Но нам не долго осталось их терпеть. По плану это последнее исследование, затем сразу на базу.
— Чую, добром эта экспедиция не кончится. Они еще какой-нибудь сюрприз устроят. О, слышишь? Сюда топают. Очевидно, решили испортить нам аппетит очередной ерундой.
В пищевой блок вошло несколько ученых. Они сгрудились у входа, не решаясь пройти, руки нелепо дергаются, взгляды избегают членов экипажа. Передний, запинаясь, обратился к штурману с техником:
— Вы не могли бы нам помочь? Область, подвергаемая исследованиям, претерпела некоторые существенные изменения. Так как нас интересует сама структура состава области и распределение по пространству, статистика общего состояния объекта не ведется. Однако нельзя не отметить, что налицо изменения, не объясняющиеся...
— Ты можешь яснее выражаться, гений, или нам необходимо досконально изучить ваши труды? — прервал Барт.
Ученый замялся, подбирая слова, его сосед ответил быстрее:
— Там на скоплении вещества что-то появилось. А что это такое не поймем.
— Так бы и сказали, — проворчал Барт, — пошли в рубку, посмотрим.
В рубке уже собрались все остальные ученые. Их взгляд приковал центральный обзорный монитор. Вошедший последним Мэрк увидел на нем облако исследуемого межзвездного вещества. Посередине ярким цветом выделяется ровный круг с вписанным в него треугольником.
— Видимость данного рисунка объясняется нагревом вещества в отдельных областях до достаточно высокой температуры, — Затараторил руководитель ученых, на вспомогательном мониторе появились первичные данные. — Что примечательно, радиус круга составляет ровно длину этого корабля, а вписанный треугольник равносторонний. Это, несомненно, дает основания утверждать, что мы встретились с инопланетной цивилизацией. С помощью таких простых знаков они пытаются установить с нами контакт.
Мэрк вполголоса обратился к Барту.
— Как думаешь, что это такое?
— Думаю это треугольник, вписанный в круг.
— А если серьезно?
— Действительно это результат нагревания. От двигателей похожий след остается, только не такой аккуратный и не в виде ровного рисунка. Но нам то что, рисунок это или просто случайное стечение факторов, какая разница?
— Нам то не важно, но ты посмотри на них.
Ученые возбужденно галдели. Их главный с лихорадочным блеском в глазах носился по рубке, отдавал распоряжения о подготовке к встрече с инопланетным разумом. Мэрку пришлось повысить голос.
— Всем молчать! А ты, — он поймал за руку руководителя, — прекрати истерику. Мы побывали в тысячах местах по всей известной вселенной, и что-то нигде нам инопланетяне не встречались, а тут увидели вас и давай контакт налаживать. Это просто какое-то мало изученное явление. Молчи и не дергайся! Эти кружочки, треугольники не мешают посылать в облако зонды? Нет. Пыль свою изучать можете? Можете. Вот и изучайте, а не морочьте нам голову глупыми предположениями. Бегом отсюда к себе в лабораторию! Еще быстрее!
Ученые с ворчанием выбежали из рубки. Барт посмотрел вслед удаляющимся, поднял указательный палец и многозначительно произнес:
— Вот она — сила убеждения!
На доске сложилась очень неоднозначная позиция. Каждое следующее действие могло привести как к победе, так и к поражению. Под взглядом Мэрка пешка плавно продвинулась вперед. Конь Барта немедленно встал на защиту слона.
— Знаешь, что, — начал техник, — последние десять часов правый котелок что-то пошаливает, и чем дальше, тем все сильнее.
— Ты почувствовал, что я выигрываю, и решил перебить мои размышления?
— Нет, я не шучу. В правом реакторе постоянно какие-то сбои, реакция протекает нестандартно, мощность прыгает независимо от меня. Все время приходится следить за ним, регулировать. Это, как зуд, не дает покоя. В общем, ситуация меня беспокоит.
— Насколько опасное положение? Все-таки не шутки — термоядерный реактор. Не рванет?
— Пока контролирую. Посмотрим, как пойдет дальше.
По внутренней связи раздался голос одного из ученых:
— Прошу прощения, но на исследуемом скоплении межзвездного вещества вновь появилось нечто невероятное. Вам необходимо увидеть самим.
— Конечно-конечно, — воскликнул Барт, — а то уже почти тридцать часов на этом прекрасном облаке никто ничего не рисует, я уже начал беспокоится. Пошли, Мэрк, только не убивай их, пожалуйста.
Из рубки донеслись оживленные крики:
— Техника изображения та же, а содержание все понятнее.
— Час назад ничего не было и вдруг появилось...
— Это контакт.
— А похоже-то как!
— Инопланетяне обращаются к нам!
Мэрк и Барт протиснулись сквозь толпу ученых. Весь обзорный монитор заняло облако межзвездного вещества. А прямо в центре проступил контурный рисунок их корабля. Мельчайшие детали делали сходство с оригиналом практически полным. Штурман вывел на вспомогательный монитор внешнее изображение корабля из памяти бортовой системы. Глаза всех присутствующих перебегали с загадочного рисунка на технический чертеж. Руководитель ученых дико завопил:
— Вы видите! Это знак нам! Они превратили круг с вписанным треугольником в контур корабля.
— Ничего никто не превращал. — спокойно ответил Мэрк. — Мы по инерции смещаемся относительно облака, угол обзора меняется, поэтому плоскость с кругом сейчас не перпендикулярна нам. Ее не видно. Это новый рисунок.
— Может и так. Но кто-то его нарисовал. — не отступался ученый.
— Действительно, Мэрк, — тихо заметил Барт. — Рисунок новый и нарисован так, чтобы мы видели. Осмотрись, кто бы мог это сделать. Ну-ка, тихо все.
Мэрк сосредоточился, глаза прикрылись, тело слегка расслабилось. Разум тысячами щупалец проник за обшивку корабля. Перед внутренним взором открылась бесконечность вселенной, мерцающее облако межзвездного вещества, а рядом крохотная искорка их корабля.
— Вокруг никого нет. — тихо выдохнул Мэрк. Сознание нехотя вернулось в телесную оболочку.
— А чего это у нас пилот притих? — возмутился Барт. Мысленный вызов обратился к бортовой системе. Не получив ответа, техник обратился опять. Наконец закричал голосом. — Ксиний! Чего это он?
Вместе со штурманом они одновременно обернулись к кокону системы жизнеподдержания, где покоится тело пилота. Индикаторы по бокам сигнализируют о нормальной работе аппарата. Мэрк и Барт недоуменно переглянулись. Ученые за спиной немедленно запричитали:
— Пилот пропал?
— Что происходит?
— Мы в опасности!
— Его забрали инопланетяне.
— Мы все погибнем...
— Все вон! — заорал штурман. — Мы думать будем.
Мэрк устало подпер голову руками. Угрюмый взгляд бесцельно шарит по поверхности стола. Никакие толковые решения на ум не приходят. Подошел Барт, плюхнулся рядом.
— Пробовал активировать систему экстренного открытия места пилота, не получилось. Это означает только одно: Ксиний в сознании и контролирует ее изнутри. Странно, что не отзывается, видно же что продолжает управлять всеми системами корабля.
— Что ты об этом думаешь?
— О Ксинии или о рисунках?
— Да плевал я на эти рисунки! — разозлился Мэрк. — Что с Ксинием?
— Боюсь, случилось страшное. — начал Барт. Рука нервно теребила бородку. Голос перешел на заговорщицкий шепот. — Ты заметил, как давно он не выходил? Это не спроста. Такое длительное нахождение мозгов в такой сложной системе как бортовая система нашего корабля обязательно должно сказаться. Я считаю, у него повредилась психика. Ксиний стал опасным, так как уже не разделяет где он, а где поработившая его система управления.
— Ты думаешь, такое может случиться?
— Да. Я как-то слышал, на одном экспедиционном корабле вот также пилот сошел с ума, его сознание растворилось в бортовой системе. Он отрубил связь, отключил рециркуляцию воздуха, а когда экипаж погиб, направил корабль в сердцевину ближайшей звезды.
— А откуда узнали, что все произошло именно так, ведь никто не мог об этом сообщить?
— Что ты придираешься? Или ты мне не веришь?
— Не важно. — отмахнулся Мэрк. Кулаки самопроизвольно сжимались. На лбу собрались складки. — Что делать будем?
— Сперва разберемся с реактором. С ним совсем плохо. Я уже весь издергался. — в подтверждение Барт яростно почесал лысину. — Надо его заглушить. На минимальном уровне он не будет представлять опасности. Двух нам вполне хватит и для обеспечения энергией и для передвижения.
— Ты когда-нибудь это делал?
— Было как-то на тренировке. Сейчас посчитаем.
Бортовой компьютер ухватил мысль техника, обработал и мгновенно выдал результат.
— Все получится. — удовлетворенно сказал Барт. — За пятнадцать часов управлюсь. Но на это время ты должен будешь взять на себя дублирующую систему управления кораблем. Кто-то обязан контролировать взаимодействие энергопотоков. Думаю, на Ксиния рассчитывать не стоит.
— Им займемся после этого. — подытожил Мэрк. — Необходимо достать его и привести в бессознательное состояние, лучше всего погрузить в сон. Тогда бортовая система будет ему недоступна, а мы сможем определить величину пагубного воздействия на мозг. Если будет возможно — вылечим. Как ты считаешь, он нас сейчас слышит?
— Конечно, слышит, он же везде. И при этом строит зловещие планы как нас изничтожить.
— Знаешь, лучше молчи.
Барт устроился в своем кресле в отсеке двигателей. Мэрк рядом барабанил пальцами по переборке. В голосе прозвучала дрожь:
— А ты уверен, что я там не застряну? Вдруг меня тоже... того?
— Не бойся. — уверенно ответил техник. — Ты еще не совсем сумасшедший, так что тебе ничего не грозит. Проконтролировать себя сможешь. Входи в систему, дашь мне оттуда знак начинать.
Штурман приказал бортовому компьютеру активировать дублирующую систему управления кораблем. Зубы стиснулись сами по себе. Организм сжался, как будто в ожидании удара. Внезапно Мэрк перестал чувствовать собственное тело. Казалось, оно исчезло. Пропали руки, ноги, голова, зрение, слух — все пропало. Взамен нахлынули невероятно восхитительные ощущения. Он превратился в огромный сложный корабль. По артериям текут реки энергии. Нервные окончания сенсоров сообщают обо всем. Тысячи огромных и крохотных мускулов сокращаются четко в соответствии со своими задачами. Термоядерные легкие накачивают жизнью все органы. Разросшийся мозг принимает миллиарды решений в секунду. Мэрк чувствовал, где что в данный момент работает, какая температура снаружи и внутри, как по внутренностям перемещаются фигурки ученых. Наконец, внимание привлекла активная деятельность из отсека двигателей. Он осознал, что его уже долго и безуспешно зовет Барт. Мысли техника выглядят зло и негодующе:
— Ты чего там, заснул что ли?
— Здесь я. Здесь. — откликнулся Мэрк. — Ты не представляешь, что я испытываю, это не передать. Просто невероятные ощущения. Меня переполняет восторг.
— Хватит расслабляться, давай за дело. Кстати, посмотри, что там с Ксинием.
Какая-то частичка штурмана молниеносно прощупала кокон пилота.
— Он в сознании, но почему-то недоступен. Присутствия его не замечаю. Я полностью управляю кораблем.
— Все ясно. Это уже не человек. — заключил Барт. — Осталась одна оболочка, а разум забрала бездушная машина. Он сейчас ее раб.
— Жаль, хороший был парень. Но, может, мы еще сможем его спасти?
— Обязательно спасем, кто же нам будет новые шахматы делать? Ты главное управление ему не передавай, мало ли что.
— Ладно, начинай.
Мощность реактора опускалась медленно, но неумолимо. Барт, полулежа, расслабился в кресле. Веки сомкнуты. Лицо выражает безмятежность, хотя на лбу выступили крупные капли пота. Мысли настойчиво убаюкивают термоядерную реакцию. Мэрк с закрытыми глазами расположился напротив. Мозг внимательно следит за распределением напряжения. Чувства уверенно контролируют обстановку. Мелеющие каналы проводников энергии аккуратно переключаются на исправные реакторы.
Время текло неторопливо, но за напряженной работой пятнадцать часов пролетело незаметно. В реакторе остался сравнительно небольшой тлеющий уголек. Барт, опираясь, поднялся. Уставшее тело потянулось с хрустом. Он поделал наклоны, несколько глубоких вздохов освежили голову, мысли позвали штурмана:
— Пошли, перекусим, а то у меня после такого великого дела совершенно никаких сил не осталось.
Мэрк сконцентрировался на управлении собственным телом, оставив какую-то частичку сознания контролировать корабль. Когда глаза привыкли к свету, он тоже направился в пищевой блок. Барт, уже разливавший ароматный напиток по стаканам, поинтересовался:
— Как ощущения от управления кораблем?
— Сначала было даже жутко, а сейчас уже привык. Как будто у меня появился хвост. Пусть большой, сложный, но все равно всего лишь часть тела. Жуй быстрее, у нас еще одно важное дело.
— Хорошо-хорошо. Только подай мне вон тех синеньких.
— Столько хватит? — Мэрк достал из ящика несколько брикетов. — Жаль, красные кончились...
Внезапно в проеме показался Ксиний. Он приближался раскачивающейся походкой. Руки вытянулись вперед, пальцы хищно скрючились. Глаза вылезли из орбит, из уголка рта бежит пена. Голос хрипло проскрежетал:
— Я раб великой бортовой системы! Я должен уничтожить вас, жалкие сгустки протоплазмы!
Пищевые брикеты с тихим шорохом посыпались из рук Мэрка. Барт судорожно сглотнул, руки на ощупь поставили стакан на стол. Ксиний сделал еще пару шагов по направлению к ним. Штурман силился что-то сказать, но слова завязли в горле. Неожиданно техник с места прыгнул на пилота. Оба рухнули. Барт ухватил Ксиния за волосы и стукнул головой об пол. Оцепенение сошло с Мэрка, он подбежал и сильно пнул пилота в живот.
— Тащи из аптечки транквилизатор, — крикнул техник, руки продолжали стучать головой об пол. — Я пока отвлеку, а то он может энергию отрубить или вообще взорвать корабль.
Ксиний дернулся изо всех сил, на миг ему удалось ослабить хватку Барта. Задыхаясь, сказал обычным голосом:
— Не надо транквилизатор! Вы что делаете? Я не собираюсь ничего взрывать. Мэрк, корабль на тебе!
Мэрк остановился уже на выходе. Лицо его просветлело. Он обернулся.
— Барт, я же все еще управляю кораблем. Все системы подключены на меня. Он ничего не сможет сделать.
Техник сильнее прижал пилота к полу. Сквозь сжатые от напряжения зубы процедил:
— Не верь ему. Не верь! Это не человек, и никогда им не был. Только сверхъестественное существо может быть пилотом, так долго управлять таким сложным кораблем. Кроме того, рассудком тронулся. Ты слышал, он собирается уничтожить нас?
Ксиний вывернулся, руки удержали Барта на расстоянии. В голосе зазвучала обида.
— Вы что, шуток не понимаете? Мэрк, скажи ему, чтоб отпустил меня. Я хотел пошутить, но вы все слишком серьезно воспринимаете. Я ваш обычный Ксиний, а не какое-то сверхсущество.
Штурман заглянул в глаза пилота. Бортовой компьютер выдал в мозг анализ ситуации.
— Отпусти его, Барт. Он говорит правду.
Техник нехотя разжал руки. В глазах появилась растерянность.
— Я не понял, ты что, хитро притворялся?
— Да как вам могло прийти такое в голову, что я — сверхъестественное существо? — простонал Ксиний. Он неуклюже пытался подняться, но удалось только сесть, прислонившись спиной к переборке. Руки потирали ушибленные места. — В управлении кораблем нет ничего необычного, это все равно, что ваши шахматы, только фигур побольше. Никакой бортовой системе не в силах поработить человека, наш мозг использует ее всего лишь как инструмент. И долгое взаимодействие с ней никак не могло на меня повлиять, я видел, как вас достают наши нежданные попутчики, и не хотел с ними связываться. Хотя на нашем корабле присутствуют сверхъестественные существа.
— Кто? — насторожился Мэрк
— Вы двое. Вы и есть самые сверхъестественные существа. Ну, скажи, Барт, разве может обычный человек управлять с помощью способностей мозга термоядерной реакцией. А ты можешь. Самой совершенной аппаратуре это не под силу. А подобные тебе, Мэрк, вообще встречаются один на несколько миллионов. Ты же одним сознанием сворачиваешь пространство, как тебе хочется. Я обычный пилот, а вы наделены необычайными способностями.
Барт выпятил грудь, бородка вздернулась. Он гордо произнес:
— Действительно, мы уникальны.
— А почему тогда ты не отзывался? — поинтересовался Мэрк. — У нас разные происшествия происходят чрезвычайные. Чуть реактор не рванул, а от тебя никакой помощи.
Ксиний заливисто расхохотался.
— А это я заставил реактор нестабильно работать. Специально сбивал напряжение в контуре. У нас в плане мероприятий по поддержанию готовности личного состава стоят тренировки: «действия экипажа при неисправности одного из реакторов» и «действия экипажа при недееспособности пилота». Вот я их одновременно и провел, все равно экспедиция подходит к концу. Вы молодцы, не паниковали и быстро приняли правильные решения. Хотя поначалу растерялись, и смотреть на вас было очень смешно.
— Тоже мне весельчак нашелся. — фыркнул Барт. — Тут инопланетяне-художники валом валят, а он шутки шутить вздумал.
Ксиний захохотал еще громче.
— А это вообще...
Топот вбежавших ученых заглушил слова пилота. Они нервно перешептывались, испуганные взгляды вперились в Барта. Руководитель робко указал на техника:
— Ты там...
— Где?
— На скоплении вещества...
— Я здесь! — рявкнул Барт. — А вы все спятили. Вернемся, сдадим вас куда следует.
— Рисунок... Опять... Ты... — глаза руководителя расширились до предела, затрудненное дыхание не позволяло внятно говорить, вытянутая рука мелко дрожала.
— Спокойствие, сейчас разберемся. — скомандовал Мэрк. По велению его мысли на ближайшем мониторе появился общий вид облака межзвездного вещества. Сначала он не разобрался, что означает выделяющееся нагромождение линий, но, охватив картину целиком, осознал, что смотрит на гигантский профиль головы Барта. Глаза, уши, лысина, борода — все выглядит неимоверно похоже. Сзади заахали ученые, указывая на явное сходство с присутствующим оригиналом. В очередной раз послышались выкрики о несомненном выходе на контакт инопланетной цивилизации. Подошел Ксиний, его руки дружески опустились на плечи штурмана и техника, он с усмешкой произнес:
— Да какие это инопланетяне. У меня было много свободного времени, скука заела. Вот я и попробовал нагревать энергетической пушкой это вещество. Провел линию, другую, получилось красиво. Тогда я с помощью компьютера стал рисовать более интересные вещи.
— Да как ты мог? — накинулся Мэрк. — Мы тут голову ломаем: что это такое. Эти вон, — он ткнул в сторону ученых, — вообще кидаются инопланетян встречать. А ты развлекаешься, значит. Тайком разные глупости рисуешь.
Барт задумчиво рассматривал свой портрет, глаза прищурились, рука гладит бородку. Через пару минут он повернулся к Ксинию и одобрительно вынес заключение:
— А что? Мне нравится.
Алексей Макеев © 2006
Обсудить на форуме |
|
