|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Настоящая космическая фантастика Лия Фут © 2006 Соломенная вдова Человек есть связь безжизненного
телесного механизма с душой,
обладающей мышлением и волей.
Рене Декарт
Мэйбл закружилась в танце, и платье откликнулось на каждое её движение метаморфозами оттенков.
— Просто чудо! — восхитилась Нэнси, любуясь радужными бликами новомодной ткани.
— Вот я и говорю, — Мэйбл с наигранной беззаботностью подмигнула ей, — о чём только думают наши мужчины, оставляя таких дам одних? Мы с тобой и умницы, и красавицы, и готовим прекрасно...
— Кстати, о готовке! — встрепенулась подруга.
Она покачала на ладони круглый бокал без ножки, оценивающе посмотрела сквозь него на свет и, наконец, попробовала душистый коктейль. Густой напиток устремился к ней пёстрым потоком через спиральную соломинку.
— Ммм... — Женщина блаженно прикрыла глаза. — Я же говорила, что с солью и корицей — совсем другое дело!
Она считала себя экспертом в области приготовления коктейлей. Впрочем, как и в любой другой области.
— Я рада, что в кои-то веки угодила тебе, — улыбнулась Мэйбл.
Подруга пропустила колкость мимо ушей.
— Надеюсь, твой муж тоже оценит мой рецепт по достоинству. Когда он возвращается?
— Ты же знаешь, — вздохнула Мэйбл, — заранее никогда не сообщают.
Нэнси закатила глаза.
— И ты мне ещё рассказываешь! — воскликнула она. — Вспоминаю, как страшный сон, своё первое замужество: каждый день, как на иголках. Но твой Майкл хотя бы звонит с базы и предупреждает о прилёте. Митч никогда не понимал, зачем это нужно — ну приехал и приехал — всегда сваливался неожиданно, хотя знал, что я терпеть не могу подобных сюрпризов. Он совершенно не щадил мои нервы, да и вообще считал проявление эмоций неким атавизмом. Неизменно сдержан, хладнокровен и бесстрастен. Так что, можно сказать, его нынешнее состояние мало отличается от прежнего.
Нэнси деланно рассмеялась и залпом допила коктейль.
Мэйбл нахмурилась и потупила глаза. Её всегда коробило, когда подруга говорила о своём бывшем супруге в подобном тоне.
После того, как лучший друг и напарник мужа Мэйбл стал одним из хранителей — вернее, его одушевлённой составляющей — и, как следствие, собственностью федерального космофлота — женщина никогда больше не общалась с ним и не знала о его существовании практически ничего. Майкл, возвращаясь с очередного рейда, неизменно передавал от него приветы, но избегал подробностей, так как они могли коснуться вопросов службы — а на разговоры о его работе в семье Кариган было наложено строжайшее табу.
И всё же, даже при том, что миссис Кариган, сотрудник физико-химической лаборатории, вполне осознавала факт существования Митча Озерански — только лишь в иной, отличной от общепринятой, форме, — ей понадобилось немало времени, чтобы перестать оплакивать его как покойника, и относиться к нему, не как к инвалиду. Ну а уж утверждения Нэнси, что тот продолжает жить полноценной жизнью, она вообще считала кощунственными...
Подруга тоже вдруг поскучнела и, водрузив пустой бокал на подставку-треножник, неожиданно всхлипнула.
— А знаешь, Мэй, для меня ведь, по сути, ничего не изменилось. После двух лет с Алеком Теренсом я снова почувствовала себя соломенной вдовой, так же, как и с Митчем — женой без мужа. Если бы ты знала, как мне одиноко в нашем огромном доме. — В её голубых глазах заплескались непролитые слёзы.
— Да брось, — отмахнулась миссис Кариган. — Уж кому одиноко, так это мне. И потом, у тебя есть малыш...
— Знала, что ты так скажешь! — внезапно вскричала женщина. — Но материнство только усугубляет одиночество.
Мэйбл проглотила подкативший к горлу комок. На днях она узнала, что у неё не может быть детей. По крайней мере, не от Майкла. А любой другой вариант её не устраивал...
— Это сначала кажется, что кроме этого маленького комочка никого и ничего не надо, — продолжала Нэнси, — весь мир крутится только вокруг него. Но потом... — Она неопределённо повела рукой и, тоскливо посмотрев на шейкер, вздохнула. — Будто меня навеки заперли в камере-одиночке, где единственный посетитель — мой ребёнок.
— У Алека новый проект? — догадалась Мэйбл, всем своим видом выражая сочувствие.
Нэнси не ответила. Только состроила гримасу и снова наполнила бокалы.
— Наверное, я должна быть рада, что он хотя бы ночует дома. Некоторые и этого не имеют. — Она кивнула подруге. — Помнишь, как ты однажды подсчитала, что по совокупности Майкл бывает дома не больше одного месяца в году?
Миссис Кариган грустно улыбнулась и, подняв бокал, тряхнула каштановыми волосами.
— Что ж, за соломенных вдов!
— За нас с тобой!
Из груди Майкла Каригана вырвался яростный вопль:
— Скоты занадийцы! — капитан в бессильной злобе стукнул себя кулаками по коленям. — Я сразу понял, что дело нечисто, когда они мелькнули на радаре. И тот невесть откуда свалившийся метеоритный поток, и странного вида облако, которое облепило капсулу, они устроили, я уверен!
— После этого — не значит вследствие этого, — заметил Митч. — Не стоит делать скоропалительных выводов. У Федерации с Занадией мирный договор и...
— Чушь! Едва мы себя раскрыли, от нас решили избавиться.
— Пусть так, — неожиданно согласился напарник. — Но это только лишний повод добраться до места назначения. Майкл! Сними шлем!
Требовательный голос Митча врывался прямо в ухо капитана, множась и усиливаясь громкоговорителями, развешенными по всему судну.
Кариган нахмурился и упрямо помотал русоволосой головой.
— Не дури! Сведения слишком важны, чтобы так рисковать.
Лётчик отреагировал на настойчивость приятеля отборной бранью.
— Ну же, дружище, — в голосе сослуживца послышались просящие нотки. — Ты же не хочешь, чтобы этот вирус добрался и до тебя.
— Вздор! — воскликнул капитан. — На мне стоит защита...
— Системе защита не помогла, — жёстко оборвал товарищ. — Я заблокировался, как только получил предупреждение об инфицировании, но на всякий случай отключи кабель вручную. Думаю, бортовой компьютер можно успеть спасти... Хотя... Эта зараза шустрая и кто его знает, сколько он протянет...
Майкл лихорадочно огляделся, словно ища у кого-то поддержки, но кабина была пуста.
— Я должен согласовать решение с Центром, — буркнул он.
— Тебе и так известно, что они скажут, — возразил напарник, — а сейчас дорога каждая секунда.
Пилот стиснул зубы, заиграв желваками.
— Чёрт тебя подери! Сейчас же снимай этот долбанный шлем! — Разъярённый голос Митча казался неправдоподобно живым.
На глаза капитана навернулись слёзы. Почудился вздох друга.
— Ты же знаешь, что я прав...
Лётчик нехотя кивнул, соглашаясь и смиряясь с неизбежным.
— Давай... — шепнул наушник.
Майкл решительно поднял руки к шлему, помедлил всего на миг.
— Митч... Я... — Слова комом застряли в горле. В носу щипало.
— Я знаю, друг, я знаю...
Мэйбл обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь. Она тщетно пыталась поймать взгляд мужа. Майкл, положив внушительные кулаки на стол, не мигая, смотрел в одну точку. Но этого было достаточно, чтобы понять — он не допустит проявления жалости к себе. Нет, он не оттолкнул бы жену, обними она его сейчас, но без сомнения, это только ухудшило бы его состояние.
Ещё утром Мэйбл казалось, что счастливее её нет и не может быть никого во всей галактике. Получив уведомление о том, что экипаж корабля «2М» возвращается сегодня, она весь день была в приподнятом настроении, и коллеги то и дело натыкались взглядом на её блуждающую улыбку. И даже сердитый толстяк Грэг Сайман, заведующий лабораторией, вместо того, чтобы влепить ей штраф за рассеянность, недостойную старшего научного сотрудника — собственно, ещё немного, и огромная колба с реактивами, нагрев которой она почему-то забыла выключить, принесла бы лаборантам несколько часов удушья — лишь пошевелил усами и, погладив лысину, решил пораньше отправить домой сотрудницу, воодушевлённую предстоящей встречей с мужем...
Кто бы мог подумать, что её ждут такие вести...
Женщина облизнула бледные губы и почти неслышно спросила:
— Кто-нибудь сообщил Нэнси?
Майкл медленно поднял на неё стальные клинки глаз, и она сразу же пожалела, что задала этот вопрос.
— Ты полагаешь, — произнёс он хрипло, — что командование космического флота обязано было оповестить о смерти офицера — о вторичной смерти, прошу заметить — его бывшую жену, которая вот уже как два года счастлива в новом браке?
Мэйбл не выдержала взгляда мужа и опустила глаза.
Нэнси по-прежнему оставалась её лучшей подругой, но в этом вопросе она не могла спорить с Майклом — жена Митча Озерански сочеталась новым браком уже спустя месяц после «переселения» сознания мужа, чересчур быстро для скорбящей вдовы...
Повисло долгое тягостное молчание. Мэйбл показалось, что ещё немного, и оно затянет их обоих подобно омуту — у неё даже закружилась голова.
Говорить! Говорить что угодно, только не молчать!
— А с тобой...? — язык не повернулся добавить «всё в порядке». — Что сказали врачи?
— Ничего, — горько усмехнулся Майкл. — Если бы что-то сказали, меня бы не выпустили из карантина так скоро.
— И что ты будешь делать дальше? — Её голос звучал глухо, но твёрдо. Она словно решила выступить в словесную атаку, намерено вызывая «огонь» на себя. Пусть он разозлится на неё, пусть выговорится, пусть накричит, но только не держит всю эту боль в себе.
Мэйбл помахала Майклу через окно. Она даже смогла улыбнуться, хотя в глазах стояли слёзы. Когда его автолёт взмыл в небо, женщина осела на пол и зарыдала, уткнувшись в диванную подушку.
Вопреки её предположениям, муж не повысил на неё голос, не превратился в разъярённого быка и не разгромил посуду. Просто крепко обнял, очень крепко, до боли и затруднённого дыхания. И прошептал:
— Мне так тебя не хватало...
А затем поцеловал — сначала нежно, едва касаясь губами, потом жарко и страстно... Сегодня он любил её так, как если бы этот раз был последним в их жизни...
Датчики подушки, в которую вцепилась рыдающая женщина, определили влагу на своей поверхности и, повинуясь сигналу встроенного микрочипа, белоснежная ткань порозовела и налилась теплом, а внутренний мини-динамик начал сочувствующе причитать, жалея хозяйку. Этот подарок свекрови Мэйбл никогда не использовала по назначению — в качестве «жилетки» для слёз её вполне устраивала подруга, подушка же чаще выполняла роль боксёрской груши... Но сейчас миссис Кариган была рада выплакаться.
...Пахло осенью, даже здесь, на катере. Майкл всегда любил эту пору года. Но сегодня пряный аромат палых листьев отдавал гнилью, а предливневая свежесть — могильной сыростью. Теперь он уже не сможет прогуляться по осеннему парку, не споткнувшись о нынешние воспоминания.
Капитан Кариган, облачённый в белый, шитый золотом мундир, смотрел в черноту космоса. За иллюминатором, мерцая отсветом далёких звёзд, плыл белый гроб. На его памяти это была уже вторая траурная церемония. После физической смерти лейтенанта Митча Озерански два года назад его тело торжественно отправили на заморозку. Тогда собралось много народу, но вечер вышел скомканным и невнятным: пришедшие так и не разобрались, следует ли им оплакивать человека, который, по сути, не умер...
Но сегодня в последний — самый последний — путь своего друга провожал один Майкл Кариган; начальство пошло на уступки и в виде исключения предоставило капитану разведки это право.
По закону космофлота и согласно завещанию Митча его тело отправлялось в открытый космос. Собственно, в гробу покоилось два тела лейтенанта Озерански: физическое, то есть непосредственно само тело, и информационное — небольшой, размером с перепелиное яйцо кристалл, который в течение последних двух лет являлся вместилищем разума погибшего пилота и дал ему новое рождение. Откуда взялась традиция хоронить оба тела вместе, Майкл не знал, но отчего-то это казалось ему правильным.
Когда-то считалось, что душа человека ютится рядом с сердцем. Современные учёные, научившись «переселять» человеческое сознание умирающего человека на кристаллический информационный носитель, утверждали, что тем самым продлевают физическую жизнь души, и, следовательно, не отделяли понятия «разум» и «дух».
Разумеется, производство кристаллов не было поставлено на поток — это предполагалось разве что в далёкой перспективе. На данном этапе лишь армия могла похвастаться их наличием. Кристалл — вместилище искусственного разума — стал непременным атрибутом пилотного шлемофона и незаменимым помощником космических разведчиков и их хранителем. А вскоре появились и «одушевлённые» хранители — так назвали искусственный разум, оплодотворённый человеческим сознанием. Хотя теологи до сих пор не пришли к единому мнению по этому поводу.
Каждый очеловеченный хранитель был уникален и существовал в единственном экземпляре (учёные утверждали — по крайней мере, во всеуслышание, — что кристалл абсолютно не пригоден для снятия с него копии), и мог развиваться и эволюционировать до бесконечности. Невозможность физических передвижений «переселенца» с лихвой покрывалась практически неограниченными перемещениями по информационной сети — естественно, с санкции Министерства Обороны Федерации и при подключении к её центральной операционной системе через бортовой компьютер. Стандартные хранители решали поставленные перед ними задачи на 18% менее эффективно по сравнению с «одушевлёнными» аналогами, не говоря уже о неординарном подходе последних и возможности эмоциональной поддержки пилота...
Митч не был первым, но он оказался одним из счастливых добровольцев, с которыми эксперимент по «переселению» прошёл успешно.
Майкл помнил тот злосчастный день, когда экипаж «2М» едва не стал на одну «М» меньше. Митч, смертельно раненый на одном из заданий, согласился принять участие в научно-исследовательском опыте и объединить своё сознание с искусственным разумом хранителя. Таким образом лейтенант Озерански продолжил существование, только в новой ипостаси, и остался напарником и советчиком капитана Каригана.
Подобно Митчу поступили десятки учёных и космонавтов, желая и после телесной смерти послужить на благо Федерации. Ходили слухи, что иные шли на это, даже будучи ещё в расцвете сил, и, намерено отказываясь от прелестей физической жизни, обрекали себя на вечное служение...
Но Митч уже своё отслужил. Сегодня его душа освободится навеки.
Больше никогда...
Пространство, в котором только что находился гроб, неожиданно вспухло ослепительно-белой вспышкой — сработали настройки самоликвидации, — но уже через несколько мгновений снова очистилось от всяческих следов взрыва. Лишь память хранила его образ.
Майклу вспомнилось, когда он впервые после смерти Митча увидел своего здравствующего друга на виртуальном экране хранителя и услышал его живой голос, и снова испытал те же смешанные чувства радости и невыносимой боли потери. И злости — на собственное бессилие и ещё более на того власть имущего, кто одним росчерком пера отмёл всяческие возможности по восстановлению поражённого вирусом хранителя, и позволил энергетическому кристаллу — последнему пристанищу сознания Митча Озерански — погаснуть навсегда. Программисты только скопировали вирус, чтобы изучить его и найти противодействие, а его друга попросту стёрли, удалили, как ненужный файл.
Больше никогда...
Внезапно мироздание распорола сияющая дуга, за ней другая, третья. Капитан не сдержал улыбки — Небеса, не слишком заботясь о том, что сезон «падающих звёзд» уже прошёл, устроили торжественный салют, провожая старину Митча. А может, встречая...
Майкл почувствовал, как в нём что-то сломалось. Он обхватил ладонями лицо и, опустившись на колени, сдавленно застонал, не в силах сдержать слёзы.
Видофон не умолкал, будто звонивший доподлинно знал, что она дома. Мэйбл краем глаза отметила высветившийся номер подруги. Видимо, Нэнси стало всё известно... Не торопясь, миссис Кариган вытёрла слёзы, умылась и привела себя в порядок, и только потом ответила на звонок.
— Привет, Мэй! — радостный голос Нэнси пёстрыми бабочками разлетелся по комнате; эквалайзер, располосовавший её клубничный топ, отозвался на звук радужным всплеском. — Что это ты такая кислая? Неужели Майклу не понравилось твоё шикарное платье? ... Не может быть, чтобы вы успели поссориться, он же только прилетел!
Мэйбл отрицательно покачала головой.
Тон подруги не оставлял сомнений — та по-прежнему не знала о гибели Митча.
— А у меня новость — я снова работаю! — Женщина светилась от удовольствия. Даже её выбеленный до седины «ёжик» на затылке торчал торжествующе. — И угадай, где? В строительной корпорации моего обожаемого супруга Алека Теренса! Представляешь, как он был ошарашен, встретив меня утром в своём кабинете?! Он ведь даже понятия не имел, что новый, подающий надежды дизайнер и его жена — одно лицо! Я едва сдерживалась, чтобы никому не проболтаться раньше срока... Теперь мы сможем вместе с ним обедать и он будет всегда у меня на глазах. Не то, чтобы я ему не доверяла, просто... Ну, ты знаешь...
Она знала. И, как никто, понимала чувства Нэнси. Иногда Мэйбл буквально задыхалась от сиюминутного желания прикоснуться к мужу, хотя бы взглядом — спасали только его голографические записи... И даже тему своей диссертации по астрофизике выбирала с тем расчётом, чтобы хоть краешком затронуть вопросы его деятельности и пусть малой толикой — хотя бы десятой долей знаменателя — быть рядом с ним...
— И знаешь, что, — с воодушевлением продолжала миссис Теренс, — мне ведь и услуги няни не понадобятся — свекровь взяла на себя все заботы о нашем карапузе, представляешь?! ... Мэй, ну неужели ты совсем не порадуешься за меня? — Нэнси надулась, отметив отсутствие бурной реакции со стороны подруги, но потом, поняв, что произошло что-то нешуточное, посерьёзнела. — Где Майкл-то?
— Улетел, — едва выдавила из себя миссис Кариган. Добавить, что муж отправился на траурном катере, чтобы похоронить друга, у неё просто не достало сил.
— Как, опять?! — Нэнси округлила глаза. — Ну, это уже слишком!
Мэйбл опустила глаза и почувствовала, что слёзы снова застилают взгляд.
— Слушай, с этим надо что-то делать, — подруга деловито покачала головой. — Я серьёзно. Мне тоже сначала казалось, что моя затея — пустой номер, но я так сильно хотела быть рядом с ним — и всё вышло, как нельзя более удачно. Я рассудила так: если мой муж для меня — всё, а для него всё — это его работа, то я должна стать частью его работы. Главное — не трусить и решиться.
Миссис Кариган вдруг показалось, что устами Нэнси вещает само провидение. Она снова посмотрела на широкий экран видофона, чутко ловя каждое произнесённое подругой слово.
— Ты должна быть готова к радикальным переменам, и тогда всё получится. Конечно, это сложно и даже немножко страшно, но поверь, любовь того стоит. Просто сделай это!
«А ведь она права, всё, действительно, так просто...».
Мэйбл улыбнулась.
— Спасибо, именно так я и поступлю.
Долговязый информатик Кен Миллер мерил размашистыми шагами кабинет полковника Страйка, беспрестанно жестикулируя.
— Вирус, который вы привезли — это что-то просто из ряда вон! — горячо говорил он, обращаясь к капитану Каригану. — Мы впервые столкнулись с подобным. Ребята бьются над ним дённо и нощно, и кое-что уже накопали. Результаты ошеломляющие. Если только представить себе масштабы, которые ему подвластны. Это же просто...!
Кен замахал руками, подбирая подходящее слово, и, проигнорировав оба свободных стула, не глядя, уселся на край стола полковника, даже не заметив этого — тяжёлый дубовый стол, доставшийся Страйку от прежнего владельца кабинета, без особого труда выдержал подобную ношу.
— Всего лишь вирус, — угрюмо буркнул капитан. Он вовсе не разделял энтузиазма компьютерщика.
— Да ты что?! — обиженно возмутился Кен. Если бы Майкл знал его похуже, он бы мог заподозрить паренька в причастности к созданию этой заразы.
— Мистер Миллер, извольте выражаться яснее, — подал голос полковник, изрядно подуставший от хвалебных тирад вражеским программистам.
— Ну так вот, — продолжил Кен, как ни в чём ни бывало (и даже не подумал слезть со стола), — первое открытие, которые сделала моя команда — эта штучка живая в прямом смысле слова, то есть она физически и биологически существует.
Он сделал значительную паузу, но, не видя на лицах собеседников никакой реакции, поспешил объяснить.
— Это значит, что для проникновения в систему, к примеру, космического корабля, ей не нужны цифровые носители. «Хозяин» заряжает её, скажем, в пушку и задаёт нужные координаты — достигнув цели, она сама находит операционные системы и вклинивается внутрь, а потом запросто может путешествовать по проводам и взламывать всё, что попадётся по пути...
Страйк и Кариган переглянулись.
— Вирус на основе нанотехнологий? — предположил капитан.
— Что-то вроде, — кивнул Кен. — Мы ещё пока не разобрались, всё-таки при помощи чего «рой» отправляется в космос и каким образом защищается от вакуума, но...
— Рой? — разведчик заинтересованно приподнял бровь.
— Да. Облако, о котором ты говоришь в своём рапорте, есть ни что иное, как гигантское скопление мельчайших электронных частиц...
— С этим понятно! — оборвал его полковник, подняв вверх руку. — Но у меня вопрос. Может ли вирус после того, как уже заразил некую систему, снова выйти в открытый космос и отправиться по другим координатам?
Информатик отрицательно покачал головой.
— Однозначно нет. После ассимиляции «рой» перестаёт быть таковым и способен к передвижению только цифровым путём.
— Уже легче, — буркнул Страйк.
— Но это ещё не всё, — «обрадовал» его Миллер. — Вирус не настроен на причинение вреда системе — он оставляет её дееспособной. У него иные задачи. «Рой» передаёт «хозяину» сведения о заражённом объекте, считывая данные с бортового компьютера. А потом — это самое интересное! — он ассимилируется таким образом, что полностью подчиняет себе всю систему управления. Проникнув в компьютер, вирус за считанные минуты захватывает судно. Каково, а?!
Кен улыбался, неприкрыто восхищаясь достижениями неприятеля.
Кариган был поражён. Выходит, не отключи он инфицированного «роем» Митча от бортовой системы, вирус отправил бы их разведкапсулу, напичканную новейшими технологиями слежения и заряженную орудиями, куда ему вздумается? ...
— И никакого выхода? — нахмурился он.
Программист вздохнул и, запустив пятерню в свою шевелюру цвета вороньего крыла, задумчиво проговорил:
— Когда произошёл захват, единственный выход — полное отключение системы и переход на ручное управление. Но не исключено, что компьютер станет защищаться и вырубить его будет не так-то просто...
— Ну-с, а где же хорошие новости, которые вы нам обещали? — проворчал полковник, нетерпеливо ёрзая в кресле.
Кен, кажется, удивился такой постановке вопроса.
— Ну так это и есть хорошие новости, — улыбнулся он. — Мы знаем об оружии врага, и это уже немало, согласитесь. Благодаря тому, что теперь у нас есть этот вирус — а не сегодня-завтра будет готов и антивирус — мы можем быть спокойны за безопасность Федерации, и уверены, что враг не обернёт наши силы против нас же самих, и недавно запущенный Правительством проект интеллектуальной системы управления межзвёздными кораблями не выйдет нам боком.
Страйк уставился на него исподлобья.
— Ты закончил?
Программист кивнул.
— Что ж, — полковник хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, поднимаясь. — Теперь моя очередь. Итак...
Он облокотился на стол рядом с Кеном и обменялся с тем загадочными взглядами. Майкл сразу просёк, что эти двое о чём-то заранее договорились, но не подал виду, да и не придал этому большого значения. В сущности, какой ему прок в распутывании шпионских игр скучающих теоретиков?
— ...разведданные, которыми обладает флот благодаря усилиям экипажа «2М», явственно указывают на намерения занаидян. — Страйк собрался, было, положить ногу на ногу, но решил, что эта расслабленная поза не сочетается с тем, что он хотел сказать, и передумал. — В любой момент договор о мире может быть нарушен. Не будь на Торанду серных шахт и развитой газодобывающей промышленности, принадлежащих Федерации, Правительство, возможно, посмотрело бы сквозь пальцы на попытки занаидян построить на этой маленькой отдалённой планетке свою военную базу. Но положение таково, что любой, даже самый мизерный перевес в сторону врага может стоить нашим гражданам свободы...
Капитан Кариган вдруг поймал себя на мысли, что где-то уже это слышал. Как всё-таки однообразны у них приёмы и методы... Да и он сам хорош — столько лет одни и те же задания: выяснить то, шпионить за теми, захватить секретные разработки этих... А жизнь проходит мимо.
Гибель друга показала ему, сколь коротка и хрупка человеческая жизнь. А ведь он портит её не только себе, и абсолютно не бережёт то, что у него осталось...
— Капитан? — Страйк вперил в него напряжённый взгляд.
— Я понял, — с усталым вздохом произнёс Майкл, — вы хотите сказать, что Митч погиб не зря.
Кен спрятал глаза и принялся изучать несуществующие пятнышки на рукавах снежно-белого лабораторного халата. Полковник тоже не ожидал подобной реакции на свою речь, но всё же нашёлся, что ответить.
— Именно. И вполне может статься, что, погибнув, лейтенант Озерански спас всю Федерацию. Ваша двойка совершила подвиг! Вы — герои! И это не пустые слова. Высочайшим приказом вы оба представлены к награде.
Вместо того чтобы вскочить со стула с яростными восклицаниями, капитан почему-то задался вопросом: а хоть раз покидал планету этот новоиспечённый полковник или он придерживается того же мнения, что и Кариган-старший — заядлый домосед и автор многотомного путеводителя по галактике: «Чтобы стать великим космографом, не обязательно быть великим путешественником»...? Выправка-то у него, определённо, не армейская...
— Так каков будет ваш ответ, капитан?
Майкл мысленно усмехнулся. Раньше он лишь выслушивал приказы, нынче же его спрашивают, как он сам намерен поступить. Но почему-то сейчас ему было на это абсолютно наплевать. Как и на то, кого отправят вместо него к Торанду (хотя, он, конечно, надеялся, что начальство не поручит это дело какому-нибудь желторотику, который «уходил» от занадийских звездолётов только в обучающей программе)...
Он поднялся со стула и встал по стойке смирно — ему показалось, что так будет уместнее в данной ситуации.
— Как я уже говорил ранее — и я не настроен менять своё решение — экипаж «2М» на данный момент состоит из одного человека — меня. Я оставляю за собой право отказаться от напарника. Понимая, что этим самым я ставлю под удар выполнение миссии «Копи Торанду» — так как поставленные задачи практически невозможно осуществить в одиночку — согласен подать в отставку.
— Ну-ну, — Страйк примирительно замахал руками и даже изобразил на лице подобие дружелюбной улыбки. — Не хотите напарника — не надо. По большому счёту у вас и так его не было в течение двух последних лет, так что...
Полковник понял, что сморозил лишнее по крепко сжавшимся кулакам капитана.
— ...Я хотел сказать, что пилот не может обойтись без хранителя, это ведь общепринятое правило. — Страйк суетливо перебрался обратно в кресло. Хотя, конечно, его стол вряд ли мог явиться серьёзным препятствием для разъярённого лётчика. — В нашем арсенале, как всегда, имеется выбор: от стандартного искусственного разума до ряда новейших моделей «одушевлённых» аппаратов. Именно на последних я вам и рекомендую обратить пристальное внимание.
Заметив, что в глазах Каригана снова всколыхнулось негодование, полковник поспешил добавить:
— И прежде, чем отказываться, прошу вас провести с данными моделями хотя бы по одному пробному полёту на симуляторе. — Обычно резкий и не терпящий возражений, он был само воплощение доброжелательности.
Миг, в течение которого капитан буравил взглядом своего начальника, показался полковнику вечностью.
Майкл взял под козырёк и, развернувшись на каблуках, покинул кабинет. Страйк, наконец, облегчённо выдохнул и ослабил воротничок.
— Я провожу! — длинноногий Кен в два прыжка нагнал Каригана и, пытаясь приноровиться к шагу капитана, засеменил рядом. — Вот здесь, пожалуйста, направо.
— Пока испробуй этот, а я принесу из хранилища ещё парочку. — Вручив Майклу шлем, информатик выскользнул из симуляторной кабинки.
Лётчик проводил его взглядом и со вздохом заглянул внутрь шлема. Глаза упёрлись в его заднюю часть, где крепился кристалл — средоточие «одушевлённого» хранителя.
Метафорическое выражение о глазах на затылке для современных космонавтов превратилось в реальность — «всевидящий» глаз виртуального помощника приходился как раз на свод черепа пилота.
Хотелось как можно дольше оттянуть момент знакомства с кандидатом в советчики, а ещё лучше и вовсе избежать этого никому не нужного тестирования. Однако просьба полковника Страйка приравнивалась к приказу, а Каригану не хотелось бы уйти из военно-космического флота с небезукоризненной характеристикой и предстать перед новым работодателем с запятнанной репутацией — в том, что его дальнейшая деятельность будет по-прежнему связана с космоперелётами, пускай и мирными, он не сомневался.
Краем глаза капитан отметил движение камеры слежения, и понял, что полковник решил лично удостовериться в выполнении приказа. Майкл удержался от чертыханья и уселся в кресло симулятора. Позволив нескольким извивающимся захватам, выползшим из-под сидения, пристегнуть себя ремнями, пилот напялил на себя шлем. Почувствовав знакомое цоканье присосок к коже на висках, он на мгновение прикрыл глаза.
Что бы ни говорили, человек никогда полностью не сливался с хранителем, всегда чувствовал своё «я» и не отождествлял себя с виртуальным консультантом. И всё же, когда этим консультантом был Митч, они действовали как единое целое. Подобный эффект возможен только с использованием «одушевлённого» хранителя. Тем более, если до этого «душа» пребывала рядом с тобой во плоти многие годы. С Митчем он делил все моменты славы и поражения, поверял ему личные и служебные секреты, и знал, что тот никогда их не выдаст...
Мысль о новом напарнике, пусть даже виртуальном, снова вызвала в капитане раздражение до зубовного скрежета.
«В конце концов, чем скорей я их забракую, тем раньше отвяжусь от начальства», — решил лётчик и, опустив на правый глаз окуляр — портал визуальной связи с хранителем, — включил устройство.
Слабый писк загружающейся операционной системы мгновенно стих, на Каригана обрушился шквал неведомых доселе ощущений. Майкл никогда не имел дел с иными «одушевлёнными» хранителями, кроме Митча, поэтому сравнивать было не с чем, но внутреннее чутьё подсказывало ему — что-то не так, что-то катастрофически не так.
Неожиданно свалившееся волнение пугало до мурашек. Ладони вспотели, участилось сердцебиение. Экран мигнул и капитану вдруг почудился едва различимый запах духов. Он ещё не понял до конца, хорошо это или плохо, как в окуляре возник силуэт и до слуха донёсся знакомый голос:
— Здравствуй, любимый. Мне так тебя не хватало... Лия Фут © 2006
Обсудить на форуме |
|
