|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Настоящая космическая фантастика Иван Козлов-Горный © 2006 Мелодия тяжелого калибра Золотистый истребитель, удивительно похожий на кленовый лист, сорвавшийся с ветки, словно управляемый порывами ветра, то планируя вниз, то поднимаясь вверх, то, вдруг, быстро вращался вокруг своей оси, медленно падал на дельтийский космоносец. Или, наоборот, взлетал к днищу вражеского корабля. Где низ, где в верх в космосе понять не возможно, если, конечно, бой идет не на орбите планеты с периодическим заныриванием в атмосферу. Все космоносцы дельтийцев словно близнецы братья: огромные, похожие на диски, на плоской центральной палубе по обе стороны, симметрично расположены надстройки, ангары, батареи лазерных и плазменных пушек, башни силовой защиты, тубусы ракетных установок дальнего действия. И то же самое с другой стороны диска. Попробуй разобрать, где у него верх, где низ.
Майор военного космофлота Земли, пилот первого класса Кирилл Лазарев, вел последний в жизни бой. Это его истребитель, выполняя сложнейшие маневры, шел к вражескому кораблю. Топлива для двигателей и кислорода оставалось на полчаса, действие сыворотки, не позволяющей организму развалиться при перегрузке в пятьдесят «же», заканчивалось через двадцать минут. Счетчик зарядов плазменной пушки показывал ноль.
Полчаса боя, а жизни и того меньше. Вряд ли лазер протянет столько. Это финал. Перезарядиться, пополнить запасы негде. Пятнадцать минут назад тяжелый патрульный крейсер «Звездный Витязь», служащий базой для трех эскадрилий истребителей, перестал существовать. Кирилл находился довольно далеко, но грохот взрыва, разносящего крейсер на мелкие обломки, еще долго стоял в ушах. Двадцать пять уцелевших к тому времени истребителей, остались без поддержки и были обречены.
* * *
Пятьдесят восемь лет назад поисковый корабль «Магеллан» обнаружил планету по параметрам сходную с Землей. Оставив поисковика на орбите на попечение автоматики, весь экипаж на десантном судне в сопровождении четырех истребителей спустился на планету. Люди сгорали от любопытства, — такие планеты еще никогда не попадались. Ровно через семь минут высадившихся атаковали шары с реактивными двигателями, вооруженные лазерами. Первая пара истребителей продержалась сорок пять секунд, успев сделать по два выстрела из плазменных пушек. Ведомый второй пары, капитан Томас Краас увидев, что перевес на стороне неведомого противника, покинул ведущего и свечкой ушел вверх. Выпрыгнув из атмосферы, догнал недалеко ушедший по орбите «Магеллан». Проявив недюжинную выучку, в одиночку быстро разогнал корабль до максимально возможной скорости. Через трое суток, когда возмущение гравитационного поля, создаваемое планетой, достигло приемлемого уровня, совершил прыжок в гиперпространстве.
Так произошел первый контакт с дельтийцами. Камеры истребителя, который Томас привез в трюме «Магеллана», зафиксировали его в полном объеме. Все полторы минуты.
Возмущению генералитета не было предела. Хотя звенья истребителей сопровождения во время поиска подчинялись начальникам экспедиций, принадлежали они к военно-космическим силам. Краас подвергся всем формам обструкции со стороны начальства. Еще бы, невиданный случай, боевой офицер бросил в бою товарища! Несмотря на протесты, по настоянию генералов над Томасом был устроен суд офицерской чести, его лишили всех званий и наград и передали дело в военную прокуратуру.
Девятьсот офицеров третьего космического крыла подали рапорта об отставке с военной службы. Дело в том, что бортовой компьютер «Магеллана» хранил координаты Солнечной системы в гиперпространстве.
Вмешалось правительство. Крааса восстановили в звании, досрочно присвоили звание полковника, наградили орденом Храбрости первой степени и, по его просьбе, отправили на пенсию. Одиннадцать генералов были уволены, офицеры третьего крыла вернулись на службу. К месту стычки отправили мощный боевой флот. Следы боя обнаружить не удалось, обломков истребителей и десантного судна не нашли.
По возвращении флота бюджет военного ведомства увеличился в тридцать раз, в учебных заведениях ввели обязательные курсы военного дела и гражданской обороны. Прошло десять лет.
* * *
Следующая стычка произошла также во время дальней разведки. Поисковика сопровождали два крейсера. При подходе к новой планете обнаружили, что неизвестный небольшой корабль пытается уйти в открытый космос. Отправив разведчика, крейсера бросились в погоню и смогли догнать беглеца. Два крейсера, шесть эскадрилий, семьдесят два истребителя. Противник ответил пятнадцатью «шариками», которые, видимо, выполняли ту же функцию, что и истребители космофлота землян.
Дельтийцы, а именно тогда их так начали называть, — на бортах «шариков» красовались отличительные знаки в виде треугольников, бились отчаянно. Численному перевесу они противопоставили лучшее вооружение. Как и у истребителей землян, на вооружении противника были плазменные пушки. Камеры истребителя Крааса зафиксировали, что у дельтийцев не было плазмы в первом бою, но они захватили обломки трех истребителей, к тому же прошло десять лет. Плюс, их лазеры оказались гораздо мощнее земных, и легко пробивали защиту истребителей.
Земляне потеряли один крейсер, тридцать один истребитель и две трети личного состава. Дельтийцы были уничтожены полностью. Сдаваться они не собирались, даже в безнадежной позиции продолжали отстреливаться. Их корабль взорвался, причем не было понятно — то ли от ракеты землян, то ли самоликвидировался.
После исследования обломков дельтийского корабля и «шариков», стало ясно, что как большие, так и малые плазменные пушки построены точно так же, как и у землян. А через три года на вооружении земных летательных аппаратов появились лазеры, не уступающие по боевым качествам дельтийским.
Так начиналась эта странная война, в которой схватились насмерть две расы, удивительно похожие друг на друга. Да, дельтийца можно было принять за негра, если не обращать внимание на медный отлив его кожи. Две руки, две ноги, глубоко посаженные глаза. Состав воздуха для дыхания практически одинаков, аш-два-о, как и у землян, в большом почете.
Третий бой вполне можно было отнести к разряду сражений. Земляне решили построить базу на планете, на той самой, где произошла первая встреча с дельтийцами. За пятнадцать лет здесь не удалось вновь заметить врага. Через два года около пятидесяти вражеских кораблей атаковали базу. Земляне, чьи силы были в два раза меньше, потерпели поражение, но получили бесценный опыт обороны планет.
Потом столкновения стали происходить все чаще и чаще. Раз в три года, раз в год, раз в три месяца, три раза в месяц. Земля жила в состоянии войны более полувека; экономика, наука, техника, культура — все подчинялось необходимости воевать с не совсем понятным, но очень опасным врагом. Почти треть жителей планеты были профессиональными военными.
Дельтийцы никогда не попадали в плен. Захваченные землянами, что случалось очень редко, со связанными руками, умирали, вызвав остановку сердца. Дельтийцы никого не брали в плен. Просто расстреливали тех, кто не мог сопротивляться. Удивительно, но можно было уверенно сказать, что за многие годы войны противники не сказали друг другу не слова.
* * *
Судьба Кирилла была типична для тех дней. Родители служили на одном крейсере. Отец — командиром ракетного комплекса, мать — пилотом истребителя. Когда женщина забеременела, ее на четыре года перевели на Землю, — правительство очень заботилось о демографической ситуации, понимая, что, возможно, еще не одно поколение землян будет ввержено в эту войну. Отец погиб еще до рождения Кирилла. Когда ему исполнилось три года, мать, пройдя короткий курс переподготовки, вернулась на военную службу. В третьем бою осталась без ведомой против шести истребителей противника. Сбила два и, уже, получив лазерный удар, успела довернуть разваливающийся истребитель в «шарик» врага.
В интернате — все как у всех. Детские игры в войну, дисциплина, любовь к труду; позже необходимые знания — физика, математика, химия, астрономия; необходимые навыки — стрельба из лазерного пистолета, техника выживания, физическое совершенствование; необходимое культурное образование — музыка, живопись, литература; потом выпускной бал, и выбор своего места в уже недетской игре в ту же самую войну. Кирилл никогда не думал, что может стать кем-нибудь кроме пилота истребителя, хотя знал, что примерно каждый третий погибает в первом бою. Статистика неумолима — можно было уверенно сказать, что пилот рассчитан в среднем на две целых, пятнадцать сотых боя.
Кирилл не погиб в первом бою, пережил третий, а после седьмого, когда счет личных побед достиг двадцати, стал самым молодым майором военно-космических сил. Сразу после этого он получил назначение на Землю. К его удивлению, точка, значившаяся в предписании как Центр Специализированной Подготовки, оказалась не учебной школой для молодых пилотов, куда, как он думал, его отправляют на преподавательскую работу. На учебную скамью попал он сам, вместе с семью капитанами и четырьмя лейтенантами, — будущей эскадрильей, которой ему предстояло командовать.
Первую лекцию высокий сухопарый профессор со знакомства.
— Мне нет смысла спрашивать ваши имена и послужной список. Личные дела изучены мной досконально. Поэтому представлюсь сам. Главный конструктор института истребительной техники Антон Корсунов.
Аудитория отреагировала на это заявление со всей сдержанностью, присущей офицерам военного космофлота. Хотя все они летали на «Коршунах», истребителях ТS–21 сконструированных Корсуновым и Шундрасом, никто не думал, что им придется когда-нибудь познакомиться с создателем их боевых машин.
— Как и вы, я в свое время окончил летную школу, получил звание лейтенанта и принял участие в двух боях и даже сбил один «шарик».
На сей раз, гул сдержать не удалось. Пилоты знают, что происходит с человеком не на тренажере попавшим под обстрел. Ведь истребитель не защищает ничего, кроме мастерства и реакции сидящего в нем человека. Пилот пилоту всегда брат. Если, разумеется, это не дельтийский пилот.
— И мы с вами знаем, что происходит в реальном бою. Пилоту истребителя приходится решать одновременно несколько боевых задач. Не подпускать истребители противника к своему кораблю, потому что среди них есть брандеры, способные поразить ваше базовое судно. Обеспечивать прорыв ваших брандеров к кораблю противника. Уничтожать вражеские истребители, мешающие выполнению основных задач. Отвлекать и ставить помехи средствам обороны кораблей неприятеля. Уворачиваться от лазерных лучей, плазменных и ракетных залпов и многое другое, что вы знаете лучше меня.
Корсунов сделал небольшую паузу. Несмотря на то, что он говорил более чем очевидные вещи, аудитория слушала очень внимательно.
— Исходя из этого, можно сказать, что условия современного боя, когда необходимо следить за сотней истребителей, ракетами, плазменными сгустками, лазерными лучами, характеризуется очень сложной информационной обстановкой. Трехмерная голографическая модель перед вашим носом, к сожалению, не дает достаточной картины. На маленьком шарике радиусом полметра невозможно четко отобразить все, что необходимо пилоту.
Лектор замолчал на секунду, задумчиво глядя на косые линии дождя за окном.
— В общем, чего я вас уговариваю?! Вы сами понимаете, даже лучше меня, что ваши глаза не успевают выдать мозгу всю необходимую информацию. Верно, капитан Туманишвили?
Невысокий черноволосый крепыш с серыми глазами поднялся с места, вытянулся по стойке смирно и четко отрапортовал:
— Так точно, товарищ Генеральный конструктор!
Так и сказал — товарищ. Как принято между пилотами, несмотря на то, что устав требует обращения по званию с обязательной приставкой господин.
— В бою постоянно ощущаю, что мне не хватает двух-трех пар глаз!
Легкий одобрительный гул раздался в аудитории. Видимо, не только капитану глаз в бою не хватало.
— Ну, глаз дополнительных не обещаю, но кое-чем в новом истребителе, который мы конструировали вместе с Тикновым, должно вас порадовать. Однако новшества, внесенные в конструкцию истребителя, должны принципиально изменить модель поведения пилота в бою. Потому, что мы задействовали еще две сигнальные системы ваших организмов — слух и чувство тепла.
Офицеры — само внимание. Сосредоточенно ловили каждый звук, более внимательную аудиторию было трудно придумать. Корсунов рассмеялся неожиданно серебристым звонким смехом.
— Вот также внимательно, как сейчас, вы будете вслушиваться во все звуки в вашей кабине! Я вам обещаю. Итак!
Голос лектора снова стал серьезным.
— Девяносто шесть камер вашего истребителя, всю получаемую информацию будут передавать на бортовой компьютер, где она и будет делиться на три информационных потока. Первый традиционно предназначенный для ваших глаз в виде голографической картинки, Второй, через шестьдесят динамиков в кабине будет идти в виде звука. Вы будете слышать бой! Свист лазерного луча, как будто меч рассекающий воздух. Рев двигателя на форсаже, если истребитель начнет ускоряться. Причем звуки нашего и дельтийского отличаются принципиально. Рев ракет и взрывы кораблей — все это вы будете слышать. И, наконец, третий поток, сообщающий об атакующих сгустках плазмы, будет нагревать ваш скафандр.
* * *
Через три дня они впервые сели в кабину «Кортика», как окрестил новые истребители Туманишвили. Действительно, а какое имя еще можно приклеить истребителю конструкции Корсунова и Тикнова?
Поначалу Кирилла раздражали звуки в кабине и неожиданно довольно ощутимый локальный разогрев скафандра. А потом он просто влюбился в новую машину. В какой-то момент почувствовал, как заботливо она предупреждает его о многих опасностях. Нужно только научиться понимать ее язык.
Первый учебный бой его новая эскадрилья вела через месяц тренировок против двух эскадрилей «Коршунов». Потеряв шесть машин, «Кортики» уничтожили противника. Корсунов был ужасно недоволен.
— Вы обязаны побеждать с меньшими потерями! Капитан Туманишвили! Вас сбили в довольно простой ситуации! Вам опять глаз не хватило?
— Так точно, товарищ Главный конструктор.
— Так используйте уши!
— Стараюсь, товарищ Главный Конструктор!
— Плохо стараетесь, капитан! Два часа Моцарта, дополнительно вместо свободного вечернего времени!
— Есть, два часа Моцарта!
Кирилл невольно усмехнулся. Ему с природным абсолютным слухом не составляло труда выделить из десятков звуков опасные для его истребителя. Но многим наука «слушать бой» давалась с огромным трудом, несмотря на уроки классической музыки, составляющие солидную часть учебной программы. Кириллу же развивать слух было не к чему, однако он получал огромное удовольствие, понимая, насколько они выше по классу, чем наспех вбитые в интернате азы музыкальной грамотности.
День проходил за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Двенадцать часов в сутки учеба, один выходной в две недели. Тренажеры, теория боя, типы кораблей, своих и дельтийских, их устройство, системы управления, уязвимые места и оптимальные способы атаки. Учебные бои, атака макетов вражеских кораблей и защита своих реальных крейсеров, противолучевые и противоплазменные маневры, пилотаж с потерявшим мощность двигателем, уничтожение вражеских ракет. Развитие реакции, развитие слуха, развитие скорости анализа ситуации. Снова тренажеры, учебные бои, техника пилотажа и внутреннее устройство дельтийских космоносцев.
Через три месяца первая боевая эскадрилья «Кортиков» стала подразделением тяжелого патрульного крейсера «Звездный Витязь». Первого боя пришлось ждать недолго. Результаты превзошли все мыслимые ожидания. Эскадрилья Лазарева сбила тридцать четыре вражеских истребителя, не потеряв ни одного.
* * *
Нарвались глупо. Глупее не бывает. Эскадра из семи патрульных крейсеров и большого земного космоносца ставила «сеть» — систему стационарных локаторов. Каждый локатор оснащался маленькой сигнальной ракетой, способной через пять минут после старта с локатора совершить гиперпространственный прыжок. На последнем локаторе забыли активировать ракету. Это обнаружилось во время контрольного просмотра записи, когда уже вся эскадра прыгнула в следующую точку. «Звездный витязь» отправили назад исправлять упущение. Наверное, это все-таки нарушение боевого устава — в одиночку прыгать, но не бегать же всей эскадрой сигнальную систему активировать.
Крейсер выскочил из гиперпространства буквально под носом у дельтийского космоносца. «Черная сковорода» по земной классификации, самый большой из известных. И все, назад уже никак, гравитационное поле «сковородки» не отпускает.
Эскадра начнет волноваться, только если «Звездный Витязь» не вернется через полтора часа. Еще полчаса на принятие решения и прочие мелочи. В любом случае надо продержаться часа два. Практически невозможно. На «черной сковородке» обычно двести истребителей.
* * *
Кирилл шел к вражескому космоносцу, преследуя задетый им дельтийский истребитель. Раненного надо добивать — основной закон боя. «Шарик» скрылся между надстроек, но Кирилл знал, где он пытается спрятаться. Заканчивая маневр, его истребитель скользнул между двумя тубусами ракетных установок главного калибра, скрывшись от башенных лазеров. Здесь, около шлюза, прилипнув к поверхности корабля, примостился вражеский истребитель. Поймав его в прицел, Кирилл, сам не понимая почему, медлил. Большой палец правой руки замер на гашетке.
Неожиданно он понял, что враг не проявляет активности. Значит, мертв, едва живые дельтийцы всегда продолжали бой. Осторожно, не сводя прицел с «шарика», Кирилл подвел «Кортик» вплотную. В блистре зияла рваная дыра.
Кирилл открыл колпак кабины. Отщелкнул крепления, и его вынесло вместе с воздухом. Он не мог понять, зачем это делает, зачем впустую тратит драгоценный воздух. Страховочный фал натянулся, меняя траекторию полета, и Кирилла повело прямо к вражескому истребителю. Ловко, как на тренировке он зацепился за выступ и просунул голову в дыру. Совсем рядом он увидел безжизненное лицо дельтийца, безвольно висящего на креплениях кресла. Внутри скафандра мерцали зеленые блики, и Кирилл догадался, что пилота пытаются вызвать.
Прислонив шлем к шлему дельтийского пилота, он услышал дикую какафонию, несравнимую ни с какими известными ужасными звуками. Кирилл отдернул голову, и именно в этот момент к нему пришла абсолютно безумная мысль.
Вернувшись с помощью фала в истребитель, он задраил кабину. Запустил двигатель и аккуратно, взвешивая каждое движение, стал подталкивать шарик к шлюзу. Затея, конечно, авантюрная, но другой не просматривалось. Да и что он терял?
У любой авантюры, есть одно несомненное достоинство — она может удаться. Когда до шлюза осталось метра три, его внешняя дверь стремительно отъехала в сторону. Кирилл воспринял это как должное. Тщательно прицелившись, толкнул шарик внутрь и стремительно загнал свой истребитель следом. Он все делал спокойно и уверенно, как на тренировке. Датчик состояния организма установлен на контроль бортового компьютера, как только Кирилл потеряет сознание или умрет, тот взорвет истребитель. Лазерный пистолет, личное оружие офицеров, на боевой взвод. Забрало шлема поднято.
Бой внутри дельтийского космоносца. Кирилл не мог вспомнить ни одного примера из истории, где бы упоминалось о таком факте. Земляне проникали на дельтийские корабли, только когда противник был полностью уничтожен. И всегда в рубке вместо оборудования находили слой песка, в котором отдельно взятую частицу нельзя идентифицировать. То ли от системы навигации, то ли от обшивки.
Воздух заполнял шлюз. Напряжение росло, каждая секунда растягивалась в минуты. Нервы на пределе. Наверное, нужно было что-нибудь сказать товарищам, но Кирилл чувствовал, что это выше его сил. Да и смысл? Им жить не намного дольше, чем ему.
Взгляд упал на синюю клавишу. Кирилл сам попросил ее установить на приборной панели еще в учебном центре, чтобы во время коротких перерывов между тренировочными боями можно было послушать музыку. Повинуясь внезапному порыву, он ткнул в клавишу, и нарастающий звук мелодии заполнил кабину. Девятая симфония Шостаковича. Древняя музыка тех времен, когда у человека не было врагов, кроме другого человека. Жесткий ритм погибающего, но не сдающегося Ленинграда. И Кирилл почувствовал, как уходит напряжение ожидания, сменяясь холодной уверенностью, будто стойкость защитников непокоренного города переходит к нему.
Внутренняя дверь шлюза открылась с характерным чмоком. Кирилл бросил машину вперед, ударив лазерным лучом наугад перед собой и сбрасывая уже ненужный колпак кабины. Пробить лазером истребителя корпус космоносца было нереально.
Появившаяся сразу за шлюзом гравитация стала полной неожиданностью. Такого никогда не было на погибших кораблях дельтийцев. Наверно, она исчезала после уничтожения рубки. Справиться с управлением можно, если быть готовым.
Истребитель бросило на пол огромного ангара. Удар был не фатальным, но Кирилла вышвырнуло из ложемента. Через открытый колпак он вывалился на плоскость и, сгруппировавшись, скатился на пол. Сделав два кувырка, встал на колено, выхватил пистолет, выстрелил наугад и добавил еще один кувырок, чтобы укатиться за широкую опору. Краем глаза заметил дельтийца, поднимающего плазган. За опорой вскочил на ноги и, стремительно высунувшись с другой стороны широкого параллелепипеда, выстрелил.
Кирилл отчетливо видел, что промазал, но дельтиец начал медленно оседать, прислонившись спиной к другой опоре, стоящей метрах в восьми. Глухой звук упавшего тяжелого предмета за спиной заставил мгновенно обернуться. В груди похолодело. Два дельтийца стояли почти рядом, один уже наполовину поднял плазган.
«Все», — мелькнуло в мозгу. Ни развернуть свой пистолет, ни отпрыгнуть куда-нибудь он уже не успевал.
Дельтиец медлил. Подаренная секунда жизни дала возможность увидеть всю картину блиц-схватки целиком. Стоящий напротив него враг по-прежнему держал оружие в полуподнятом состоянии. Казалось, что какая-то сила мешает ему приподнять ствол выше и выстрелить. Плазган второго дельтийца валялся на полу, и он слегка покачивался, странно вздрагивая. Неожиданно враг начал заваливаться вперед и упал, ударившись лицом о пол, даже не подставив руки. Боковым зрением Кирилл увидел мелькнувшую тень и, переведя на мгновение взгляд, увидел, что откуда-то сверху мешком свалился еще один дельтиец.
Кирилл вновь посмотрел на теперь уже единственного стоящего перед ним врага. Тому явно было плохо. Рука медленно опустилась вниз, и плазган выскользнул из пальцев, глухо стукнувшись об пол. Дельтийца заметно трясло.
Вдруг Кирилл понял, что эти вздрагивания ритмичны и совпадают по ритму с гремящей под сводами ангара музыки, несущейся из кабины его истребителя. Дикий взрыв эмоций захлестнул его.
— Шостаковича не любите, твари! Ну, погодите, сейчас я научу вас уважать великих композиторов!
Хотя Кирилл в запале нес явную чушь, давая выход эмоциям, действовал он четко и быстро. Прыгнув на крыло истребителя, наклонился над приборной панелью и установил канал связи между комбинезоном и бортом. Лихорадочно выдергивая из кабины первые попавшиеся динамики, втыкал их в универсальные порты. Два на плечи, еще два на пояс — спереди и сзади, на колени, на раструбы краг. Хватит!
Словно ходячий репродуктор Кирилл двигался по коридорам, вспоминая схему расположения основных помещений «черной сковородки». Он шел к рубке, летящий впереди него ритм марша расчищал дорогу.
* * *
Пять дельтийцев в разных позах лежали в рубке. Пара на полу, двое в креслах. Еще один поперек огромного плоского стола с вытянутой рукой, тянущейся к большой серебряной клавише в правом углу, накрытой прозрачным колпаком.
Кирилл подошел к столу. Несколько картинок с внутренними видами дельтийского космоносца вначале показались ему нарисованными. На средней, окаймленной зеленой пульсирующей рамкой, чуть большей, чем остальные, он узнал ангар, увидев свой истребитель.
Догадка заставила Кирилла приглушить звук динамиков на комбинезоне. Мелодия продолжала звучать также отчетливо и громко. Вот как, значит! Включили связь с ангаром, а выключиться уже не смогли. И музыка, звучащая из кабины истребителя, стала слышна здесь.
Так, что там еще есть. Кирилл ткнул пальцем в маленькую картинку. Никакого эффекта. Немного подумав, он взял руку лежащего на столе дельтийца и прижал ее к картинке. Изображение в центральной пульсирующей рамке сменилось. Это помещение он узнал сразу. Кабина боевого управления плазменными орудиями корабля. Так вот как она выглядит в бою! Стены кабины были абсолютно прозрачны. Казалось, что десятка два сидящих в свободно парящих креслах дельтийцев, находятся за пределами космоносца. Серебристый визир перед каждым креслом, естественно, был прицелом.
Агония продолжалась недолго, через пятнадцать секунд одна из полусфер космоносца прекратила выбрасывать сгустки плазмы. Дальше все пошло как по маслу, благо в учебном центре была одна «черная сковородка», и Кирилл немало часов провел в ее отсеках.
И хотя, он был первым землянином, который увидел стол управления, через десять минут все огневые точки космоносца бездействовали.
Кирилл выключил музыку на секунду и скомандовал бортовому компьютеру «Кортика»:
— Второй канал связи и ретрансляцию внешней связи!
— Второй канал готов, ретрансляция установлена.
На фоне слегка отступившей на задний план музыки раздался громкий крик Туманишвили:
— Герман! Трое на хвосте, уходи за «сковородку» она почему-то не стреляет!
Кирилл, хотя и не видел ничего, мгновенно представил картину боя. Любимый прием дельтийских истребителей — загонять под батареи корабля.
— Внимание всем! Говорит «Кортик-1»! Огневые точки вражеского космоносца подавлены! Я нахожусь в рубке «сковородки»!
Голос Кирилла дрогнул, стал совсем не похожим на голос боевого офицера.
— Маневрируйте к шлюзам ребята, постараюсь их открыть!
— О, командир! Ты еще жив? Это приятная неожида... Где, ты находишься?!!!
— В рубке «черной сковородки»! Приказываю всем прорываться к шлюзам.
Некоторое время в эфире стояла тишина, потом раздался голос Германа.
— Бесполезно командир, они прекратили гоняться за нами, но у каждого шлюза их штук по двадцать!
— Сколько нас осталось?
— Шестеро, не считая тебя!
— Тогда семеро! Сейчас ребята! Я сейчас... c тыла... У меня еще лазер накачивается...
Кирилл сделал шаг к выходу из рубки. И в ту же секунду, словно угадав его действия, раздался громкий голос Туманишвили:
— Не сметь! Майор Лазарев, не сметь покидать рубку! Шесть истребителей ничтожная мелочь, по сравнению с координатами баз дельтийцев!
— Роман, — наверное, впервые Кирилл назвал капитана по имени, что ты говоришь? Как же я буду жить дальше, если даже не попытаюсь...
— Плохо! Даже отвратительно! Если ты выберешься живым из этой передряги, мы тебе по ночам сниться будем! Очень долго. Только ты справишься, Кирилл. Ведь смог же Краас...
* * *
Вынырнувшая из гиперпространства эскадра застала безрадостную картину закончившегося боя. В пространстве свободно парили оплавленные и схваченные холодом куски металла. Расположившаяся поодаль «черная сковородка» выглядела безжизненно.
— Командир третьей эскадрильи патрульного крейсера «Звездный витязь», майор Лазарев. Докладываю...
Иван Козлов-Горный © 2006
Обсудить на форуме |
|
