|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Настоящая космическая фантастика Сергей Поляновский © 2006 Нация Стас рассказывал, что когда-то давно колыбели окружали гибкие силовые поля. Спать в них тогда было мягко и удобно. И еще температура внутри сама менялась, и люди во сне не старели — молодились. А сейчас тут три матраца, но колыбель так и осталась половинкой стальной дыни со съеденной сердцевиной. Жестко, не повернуться, и тело все затекает.
Это утро исключением не стало: пытаясь вылезти из колыбели, я вновь шлепнулся на пол. Гравитация на станции жуткая, почти полтора «Же», и, вроде, еще и растет с каждым днем. Стас как-то хотел починить установку, но только панели на корпусе открутил, дальше не стал лезть. Сказал, бесполезно, и что вообще скоро сломается. Будем тогда в невесомости жить, как первые космонавты.
С тихим стоном — брат, может, услышит да проснется — я встал, затем оделся. Штаны и куртка висят на мне, как на вешалке: все большое, Санькино.
Мне ведь вчера девять исполнилось. А об этом никто не знал. Даже Санька забыл. Он на целых два года старше, и обычно все помнит, про всех. Наверно, тоже из-за челнока переживает, вот и не поздравил. А может не успел просто.
Теперь, когда никого не осталось, каждый мог выбрать себе отдельную комнату. Или даже этаж. Ленка, вон, вообще половину станции заселила. Сказала, что это будет женская территория, а остальное — мужская. Выходит, я тоже могу отдельно жить, но с Санькой как-то надежнее. Не то, что я боюсь, но мало ли, случится чего.
Двери на станции тоже когда-то работали. Ну, в смысле, квадратные проемы окружали силовые поля, которые впускали и выпускали по отпечатку ладони. Фил любит рассказывать, что вначале сенсорные панели сломались, а я никак не решаюсь Стаса спросить, так это, или нет. Что если правда?
Прошлепав по полу, я вошел в Санькину комнату. Если я натаскал к себе всякие игрушки-машинки, то брат собрал целую коллекцию оружия: мечи, кинжалы, сабли — больше декоративные. Клинки висели на стенах, связанные в пучки стояли в углах, несколько вычурных эфесов торчало прям из колыбели. Санька-то всегда на полу спит, на одном матраце: говорит, так позвоночник не искривится.
Кровать брата пустовала.
— Ой, Санька? — позвал я. Никто не откликнулся.
Может, в сортир пошел?
Я выбежал из комнаты и потопал по коридору. Сортир — крохотное помещение метрах в тридцати от нашего жилья. Санька там дырку в полу вырезал, и все нечистоты теперь куда-то на нижние ярусы падают. Это так дико, когда приходится сидеть на корточках и, вдобавок, еще и попу вытирать! Ах, ультрасортиры, как я по вам скучаю...
Внутри помещения было пусто. Для надежности я даже панель отодвинул, которая дырку закрывает. Вниз заглянул, крикнул.
— Са-анька-а! — только эхо и запах.
Ладно, брат выходит потерялся. Или его потеряли. Может взрослые вернулись? Или сигнал, наконец, получили? Или может на нас напали? И я последний остался! Ой-йой!..
Ближе всего к нам жил Фил. Он меня на два с лишним года старше. Суетной, нервозный, вечно ему все не нравится. И прическа у него страшная: он, когда стригся, на машинке не тот режим выбрал, вот корни волос и онемели, на двадцать лет. В общем, не нравится мне Фил. Но уж лучше он, чем никого.
— Фил, Фил, ты здесь?! — выдохнул я, забежав в его комнату.
— Че надо, Липкий? — буркнул Фил, не отрывая взгляда от игровой приставки. Мощной, двухпроцессорной, с автономным источником питания от дюжины ядерных батареек. Такая на станции только одна: ее Филькины родители еще на Земле купили, когда сына и в проекте не было.
— Санька к тебе не заходил?
— Нет, а че?
— Ну, он ушел, когда я спал еще.
— А-а, липнуть не к кому.
— Но ведь он будит меня всегда. Да!
— Слышь, Липа, от меня-то че надо? — Фил все-таки оторвался от приставки. Видно, уровень прошел. Или новая карта грузится.
— Помоги Саньку найти, а? Пожалуйста!
— А оно мне надо?
— Ну, Фил, — я решил схитрить, — я от тебя отстану. Сразу же.
— Ладно, доведу. До командирского мостика. Там по любому есть кто-нибудь. Но ты мне заплатишь.
— Чем? У меня нет ничего.
— Любое мое желание.
— Ну... — Фил ведь мог гадость какую загадать. С другой стороны, идти по станции одному, минут десять...
— Че, Липкий, решайся.
— Ага, — я кивнул. — Идем.
— Почапали. Тока за руку не вздумай хватать. Ударю.
Крякнув, Фил встал и, закусив изрядно погрызенный леденец, вышел из комнаты. Босиком, в одних шортах, он походил на курортника из книжек про древнюю Землю.
У меня в комнате хранится целая коробка, полная фотографий о нашей станции. «Гордость Нации» — так ее называли взрослые. Теперь, как Фил любит повторять, правильней — просто «Нация». Мы ведь последние. Больше никого не осталось.
А ведь когда-то здесь жило много тысяч людей. У меня самые-самые первые фотки есть, там все заснято. «Нацию» на Земле строили, в космодоках на орбите планеты. Больше всего она на пышку похожа. Этакий бублик исполинский, который насадили на рифленую морковку — ступенчатую ракету, пронесшую станцию через космос.
Тридцать лет она летела чрез бездну мрака. Приборы, казавшиеся на Земле идеальными, один за другим ломались. Выходили из строя. С отказом генераторов силового поля, распался незримый щит, отклонявший от станции космический мусор. Внешние повреждения оказались страшнее внутренних: бывало, разрушались целые отсеки с тысячами жителей. У меня есть фотографии таких пробоин. На дне коробки.
Нам просто повезло: первая же планета, из длинного списка вероятно пригодных для жизни, имела подходящую атмосферу.
Месяц тому назад станция встала на орбиту. Я помню, как все радовались. Сколько было счастья и алкоголя. А потом началось всеобщее переселение. Люди улетали, и никто не возвращался. И на связь колонисты не выходили. А телескоп «Нации», которым можно бы было просмотреть планету вблизи, еще в том году оторвался. И спасатели — шесть экспедиций — тоже не вернулись.
Так нас осталось пятеро: я с Санькой, Фил, Ленка и Стас. Единственные обитатели станции. Те, кого не взяли на седьмой челнок.
Родители Фила — последние «настоящие взрослые» — полетели во главе седьмой спасательной экспедиции. Остальные ее члены — ребята не старше двадцати. Поначалу я жалел, что мы не влезли, теперь — радуюсь. Ведь, по крайней мере, мы точно живы. Наверное.
— Эй, Липкий, че задумался? — Фил пихнул меня рукой. — Давай, лезь наверх. Я тут не буду полдня пухнуть.
— Уже лезу, лезу, — ответил я.
На командирский мостик раньше поднимал гравитационный лифт — тоже работал когда-то. Сейчас осталась лишь шахта со скобами — тридцать метров при полутора «Же» превращались в добрую милю. Вместе с Санькой мы ежедневно поднимались наверх. Ждали сигнала с планеты. Пытались наладить еще работающий сканер.
— А вот и Артем. Я ж говорил, он с Филом доберется. Доброго утра, ребята, — поприветствовал Стас, едва мы вылезли из шахты.
— Здравствуйте.
— Утро добрым не бывает.
— У нас, Филя, хоть само утро бывает, — Ленка снисходительно улыбнулась. Она и Стас почти ровесники и им обоим почти четырнадцать. Только вот Стас — добрый и отзывчивый, а Ленка — такая наглая! Впрочем, наверно, единственной девчонке можно и не такое...
— Так, раз все в сборе, совещание объявляю открытым, — Санька, сидящий в командирском кресле, взял инициативу в свои руки.
— Не возникай, Санек, говорить-то не о чем.
— Фил, дружище, не перебивай. Мы, вон, со Стасом сканер наладили.
— Скорее ты, Саня, починил. Я всего лишь паяльником поработал. Без хорошей идеи только б время потерял.
— А, брось, я эти идеи по пять в минуту выдаю.
— Ага, — Фил фыркнул. — Бред сивой кобылы.
— Всяко лучше, чем ду-умать за приставкой.
— А ты Липкого б лучше выхаживал. Че взять его забыл?
— Брата не трожь. Я здесь целую ночь работал.
— Оправдываешься?!
— Фил, ты... — я буквально ощутил, как скрипнули Санькины зубы.
— Обожаю, когда ссорятся мальчики! — удивительно, но Ленкины слова охладили их пыл. Я уже много раз замечал, как странно пацаны реагируют на девчонок.
— Спасибо, Лена, — Стас скромно прокашлялся.
— Альтернативой было дать им по морде.
— Дважды спасибо, — теперь и Стас смутился.
— Проехали. Давай, Тощий, рассказывай, что вы тут с Шустрым наворотили.
— Тепловой сканер, — Стас ткнул в экран. — Мы его починили. Он с цифровым увеличением, так что мы приблизили место высадки и посмотрели есть ли там жизнь вообще.
— Ну и? — Фил скривил рожу.
— На Хоупе сейчас несколько тысяч людей! — встрял Санька.
— Мальчики, а их состояние, как?
— Живы они. И здоровы, вроде.
— Долбаная планета! Все из-за нее!
— Фил, — уф, Стас говорит, как настоящий взрослый. — Это лучше, чем умирающая станция.
— Как же, — а Фил ворчит прям по-стариковски. — Нормальную планету Хопой не назовут.
— Название взяли из старого каталога. Причем ты знаешь, не мы выбирали.
— Ребята, нам надо попасть на Хоуп. Там, на планете, явно что-то творится, — Санька вскочил с кресла. Глаза его блестели, словно алмазы.
— Ну-у, а я считал, все в норме.
— Филя, заткнешься, а? Тощий, что скажешь?
— Саня прав. Мы всю ночь думали, как поступить.
— Гы-ы, видно, что не выспались.
— Слышь, Стас, я ему сейчас вмажу.
— Кто кому!
— Мальчики! — Ленка повысила голос. Оба притихли, и она вновь повернулась к Стасу. — Продолжай.
— Вот, я говорил о планете. Надо попасть туда, потому как здесь нам не прожить. В шлюзовом отсеке есть аварийные капсулы. Мы легко поместимся в одну из них, отстыкуемся и приземлимся.
— И с нами случится то же, что и с другими? Где смысл? — Фил мотнул головой, словно прогонял все эти мысли.
— Нет, Фил, ты что, — Санька аж слюной брызнул. — Мы вооружимся!
— Тут, прямо на мостике, — Стас ухмыльнулся, — есть спрятанная комната. На случай чрезвычайных происшествий.
— И где ее искать? Все стены рушить?
— Фил, мы с Саней все заранее продумали. На плане станции все указано, — Стас стукнул по клавишам пульта и, словно зная следующий вопрос Фила, добавил. — И кодовый ключ мы тоже нашли.
— Ладно. Че ждете тогда?
— Тебя ждали, вот че!
— Санек, не возникай.
— Мальчики, спокойней. Вводи код, Тощий, все в сборе.
Пальцы Стаса забарабанили по клавишам. Ударов тридцать, не меньше. Затем секунд пять ничего не происходило. Только щелчки со всех сторон. Затем одна из стен, самая прочная на вид, раскрылась, будто цветок, и оттуда выдвинулась целая череда полок.
— И че это за фигня?!
Признаться честно, впервые согласился с Филом. На всех полках лежали штуки более всего похожие на... обычный миксер — такая простенькая взбивалка с вращающимся венчиком.
— Э-хм, Стас, — Санька тоже замешкался. — Что это?
— Оружие, — Стас осторожно взял «миксер». — Супер-ПУ.
— Че еще за суперпука?
— Сам ты такой! Не мешай старшему думать.
— Помолчите. Оба. Читал я о таком. Последняя разработка для нашей экспедиции. Суперискривитель Пучковой. Их чаще ПСИ-два называли.
— Все они психами были. В квадрате.
— Ладно-те, Фил, — Санька тоже схватил «миксер». — Может и психи, зато оружием снабдили!
— Оно хоть стреляет? Тут на станции даже сортиры сломались. А их нужнее тока сам воздух!
— Проверим, — Стас щелкнул тумблером. — В угол попробую стрельнуть. Там метров семь пластостали — по любому выдержит.
— Ну, Тощий, — Ленка отошла с того самого угла и встала за Стасом. — Если уверен — стреляй.
— Давай, пукни по стенке, — Фил, как стоял у шахты лифта, так и не сдвинулся с места. Словно ему уже все равно.
А Санька меня то ли обнял, то ли схватил, и прислонился к стене.
Стас нажал на курок.
Воздух словно туманом подернулся. А потом всех вырвало. Только я не завтракал, и желудок просто попросился на свободу. Но плохо было... Очень.
На месте, куда выстрелил Стас, появилась воронка. Как будто туда гигантский шуруп ввинтили. Пластосталь, свернутая аккуратными спиралями, уходила в темноту отверстия. Где-то в конце тоннеля искрил кабель.
— Кажется, гравитация исчезла, — с нервным смешком Санька поворачивался вверх тормашками.
— Долбанутый «миксер»! И вы все долбанутые! — Фил держался за одну из скоб лифта.
— Зато выяснили, что это, — Стас тоже выглядел как-то устало. Хотя, его ж вырвало, а Ленку вырвало на него. Да и завтрак теперь повсюду: в трех измерениях.
— Тощий, дальше-то что?
— На челнок, Лена. Все по плану.
— Идет, — девчонка взяла «миксер». — Что бы там, на Хоупе, не случилось, оттянемся мы по полной программе.
— Нет в этом смысла, — буркнул Фил и, не взяв оружия, начал спускаться.
Я видел фотографии в невесомости. Там космонавты все такие довольные. Не то, что мы. Мы — избитые. Кошмар: стоит только оттолкнуться, как затормозить можно лишь ударившись о стенку, или если есть за что схватиться. В лифте-то еще ничего было — там скобы ввинчены — дальше тяжелей пошло. Нет, конечно, если бы все потихоньку двигались... только вот Санька медленно не может.
Стас и Ленкой его как раз догоняли, когда в мое плечо Фил вцепился.
— Слышь, Липкий, за тобой желание.
— Я, да-а, так и есть.
— То, что эти трое делают — фигня! Все без толку! Ты понял?!
— Д-да, — что-то мне в его взгляде не нравилось. Жуть там какая-то засела.
— Я щас в шлюз войду, а ты меня выпустишь. Понял?
— Да, но там...
— Ты понял?! Мое Желание! — Фил вжал меня в стенку. Которая потолком была.
Я смолчал. А Фил меня тянул по коридору. В сторону, где шлюзы челноков построены. Пустые шлюзы. Там перед каждым — пульт небольшой. Красная кнопка, чтобы дверь в тамбур открыть. Зеленая — к челноку.
Фил меня до пульта дотащил, раз пять повторил, что я сделать должен. Потом ударил, для закрепления слов. Сам на красную кнопку нажал. Внутрь вошел.
Я дверь за ним закрыл, а потом долго смотрел, как он внутри одной рукой за скобу зацепился и перед смотровым окошком кулаком грозил. Да, мне страшно было. Да, я нажал зеленую кнопку. И в окошко видел, как дверь открылась. Дверь в никуда.
Я все видел.
А потом Санька со Стасом подоспели. Ругались. Меня на буксир взяли и на командирский мостик отвезли. Запеленали одеялом шерстяным, как младенца. Там я и болтался почти час, а Стас, Санька и Ленка просто парили рядом и молчали.
Пока приемник не запищал.
— Санька, что это? — мои первые слова за долгое время.
— Ничего, братишка, отдыхай.
— Пищит, — не сдавался я.
— Эй, Тощий, — Ленка пихнула Стаса. — Что это?
— Связь.
Оттолкнувшись от стенки, Стас подлетел к пульту управления. Ввод. Он нажал «Ввод» и скрипучее радио разнесло по командирскому мостику сообщение. С планеты.
«Мы приземлились», — первый голос. Совсем детский.
«Ага, сели на Хопу!» — слова подростка лет шестнадцати.
«Атмосфера в норме. Давление в норме. Вредных примесей нет. Все в порядке! Оружие на изготовку, выходим!» — младший проверил все параметры.
Шипение двери. Шаги по металлу.
«Слышь, какое такое оружие?»
«Обычное, баклан. Проверь периметр»
«Что курицей обзываешь?»
«Чем? Курицей? Ты что?!»
«Ну, баклан, он из куриных. Вроде»
«Что за баклан?»
«Ты обозвал»
«Кого?»
«Я... ты...» — секунды две тишины, еще две — брань.
«Эй, не ругайся!»
«Я не... надо улетать! Все сюда, скорее! Васек, турбины на полную! Эй, Васек?..»
«А, Васек, это... я?»
Дальше ругань, помехи и тишина. Несколько дней тишины. Мы прослушали их с десятикратным ускорением, пока вновь не вернулись реальные звуки.
«Угр-нынк!»
«Нынк!»
Звон стекла. Треск обшивки. Наверно, оборудование в челноке ломали. Видно, случайно нажали на кнопку отправки. Случайно.
— Они забыли, — Стас подвел итог.
— Они дикарями стали! — я впервые увидел Саньку в истерике. — Астронавты — дикарями!
— Такое невозможно, — Стас рассеянно качал головой. — Проверяли все! Если только сама структура воздуха другая...
— На фиг структуру. Стас, что делать?!
— Думаю.
— Не, Тощий, тут думать нечего. Либо мы остаемся здесь, ждем, когда «Нация» умрет.
— Либо?
— Либо на капсуле вниз.
— Эй, Ленка, мы ж дикарями станем! — Санька всхлипнул.
— Как посмотреть, — девчонка вздохнула. — Станем, как все, частью новой нации.
— Н-но... Стас, а ты-то что молчишь?
— Да, нечего сказать. Она права, летим!
— Н-но...
— Не «н-но», Шустрый, а сейчас. Пока не передумали. Пока не поздно.
— Поздно для чего?
— Не хочу стать тупой дикаркой, среди продвинутых аборигенов.
Ленка схватила Саньку и потащила к лифту. Вновь к капсулам. Стас взял на буксир меня.
— Интересно, — последние слова, которые он произнес, — а на Земле также было?
Сергей Поляновский © 2006
Обсудить на форуме |
|
