|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Настоящая космическая фантастика Вад Капустин © 2006 Столбик из Солнца Текст вашего произведения без названия
«Если из Солнца (до его центра) вырезать вдоль
радиуса столбик сечением в 1 квадратный сантиметр,
масса его будет равна 100 тыс. тонн»
(Энциклопедия, т.2, стр.77)
Его оставили, бросили. Седов вновь обошел лаборатории и непривычно пустые залы вычислительного центра. На станции, да и, пожалуй, на всей Гелле он был один. Если, конечно, не считать солнечника. Хмурый взгляд на экраны подтвердил — до подхода ашшурского флота оставалось от силы часов двенадцать. Потом — в лучшем случае — скорая смерть. В худшем... О худшем думать пока не стоило. Ашшурам было что припомнить Валерию Седову.
— Почему твои картинки так изменились? — с любопытством спросил солнечник. Друг, но бесполезный. Чем он мог бы сейчас помочь? Сжечь Геллу вместе с оставшимся на ней дипломатом-переводчиком? Можно было не спешить выполнять работу ашшурских вояк, с которой те отлично справлялись сами.
После объявления войны эскадра ящеров двинулась в рейд по пограничным районам, угрожая гуманоидным мирам полным уничтожением. Надо отдать ашшурам должное — жителям обреченных планет предоставлялось достаточно времени, чтобы в панике бежать прочь. Но не более. Все, что оставалось на покинутых жителями планетах, безжалостно уничтожалось. Погибали, конечно, и случайные жертвы. Но они были именно случайными. Ашшуры не ставили своей целью уничтожение мирного населения. Ослабить колонии землян и их союзников, подорвать экономику, заставить пойти на уступки, вынудив на переговоры с позиции силы и диктовать свои условия — такой представлялась Седову основная задача армады врага.
— Мне грустно, Дружок, — объяснил Валерий. — Мои друзья ушли, и скоро сюда придут враги. Тогда меня не станет. «Потому что меня в очередной раз предала Земля» — мысленно добавил он.
Настоящего страха смерти Седов не испытывал. Не потому, что не боялся. Просто после нескольких часов общения на мыслеречи все окружающее казалось подернутым дымкой нереальности.
Валерий разговаривал с солнечником как с умным щенком, который способен выслушать хозяина, но не может ни помочь, ни до конца понять. Дружок — имя, с радостью принятое непостижимым могущественным существом, вполне подходило кусочку светила.
— Почему ты говоришь, что друзья ушли? — немного обиженно спросил сгусток чужого солнца. — Ведь я тоже твой друг, и я по-прежнему здесь.
Седов принял яркий мыслеобраз — стоящего на пустой планете человечка, держащего в ладони маленькое пылающее солнышко.
— Да, — согласился он. — Ты со мной, но ненадолго.
Солнышко в ладони человечка засияло ярче, многократно увеличилось и, выскользнув из ладони, поднялось в условное небо, сверкая все ярче, испепеляя планету и оставшуюся на ней крохотную фигурку.
— Нет, не так, — сердито ответил солнечник, стирая не понравившуюся картинку, — ты не прав!
И фигура человечка, заштрихованная солнечными лучами, тоже начала расти вслед за солнечным шариком, становясь рядом, протягивая руку к теплому лучу.
Валерий усмехнулся нелепости разговора. Ему, полиглоту «от бога», одному из лучших переводчиков Внеземелья, не составляло особого труда общаться на мыслеречи, хотя порой случались и забавные недоразумения. Поведение же солнечника напоминало ребенка, впервые нашедшего друга.
Одинокое разумное существо наконец-то обзавелось собеседником. Седов вспомнил вычитанную когда-то в книжке фразу неизвестного мудреца: «Самая большая роскошь в мире — это роскошь человеческого общения». Наверное, для солнечника дело обстояло именно так. Слишком уж долго он был одинок.
— Знаешь, — чуть позже признался солнечник, — если бы не появился ты, я бы, наверное, не выдержал и взорвался. Думаешь, отчего вспыхивают сверхновые? От одиночества.
— Может быть, — согласился Седов. Эта простая мысль раньше не приходила в голову, но показалась вполне разумной. Почему бы нет? Все беды происходят от одиночества.
Валерий мог понять чувства необычного собеседника. Он знал, что такое настоящее одиночество. Одинокое детство, и, похоже, такая же одинокая смерть. В компании Дружка. Впрочем, в близость смерти Седов не верил. Земля могла его предать, да! Но Внеземелье вряд ли так легко обрекло бы на гибель своего посланника.
Гелла была единственной, перспективной для заселения планетой Гелиоса, солнцеподобной желтой звезды, привлекшей внимание земных исследователей. Пятьдесят процентов поверхности занято водой, обширные лесные массивы, воздух пригодный для дыхания.
Администраторы настаивали на скорейшем создании колонии, ученые возражали, приводя собственные неопровержимые аргументы. Повышенная солнечная активность, слишком частые выбросы энергии, вспышки, возможно, не остановили бы Бюро по колонизации — существовали стандартные средства защиты, но появление миражей, и, наконец, образных кошмарных сновидений у сотрудников горной обсерватории заставило перестраховаться — принять дополнительные меры проверки. Какой-то административный гений увидел во вспышках Гелиоса сходство с мыслеречью корпускул, Квантов.
И на Геллу срочно пригласили единственного специалиста по мыслеречи, Валерия Седова, в течение пяти последних лет — полномочного представителя мира Квантов во Внеземелье. Седов охотно согласился.
На научной станции молодого дипломата сначала встретили со снисходительным недоумением.
— Вы собираетесь с ним говорить? — вскинул белесые брови глава научников Оболенский. — Решили поболтать со вспышкой на солнце? Но ведь это вещество, а не существо!
— Мы тоже вещество, однако достаточно высокоорганизованное! — возразил Валерий.
Оболенский попытался осчастливить новичка популярной лекцией:
— А вы знаете, что небольшая активная область хромосферы, порождающая вспышки — всего лишь несколько сотен тысяч квадратных километров, — создает очень мощное излучение? А вы говорить с ним собрались! А ведь это всего навсего потоки рентгеновских, ультрафиолетовых и видимых лучей, радиоволн, корпускул, быстрых частиц, движущихся со скоростями в тысячи километров в секунду, и космических лучей!
— И образов мыслеречи, — добавил Седов, — которые вызывают у ваших сотрудников ночные кошмары.
— Ну, как пожелаете, — уступил Оболенский. — Такая настойчивость может быть просто опасна!
— Общение с необыкновенными и опасными существами — моя работа, — ответил дипломат.
В отличие от многих других гуманоидов, Седов не находил ничего необычного в том, чтобы общаться со вспышкой на чужом Солнце. Наоборот, сложность переводческой задачи увлекала. Солнечник? Что ж, среди его лучших друзей встречались и не такие. До сих пор хуже всего он находил взаимопонимание с людьми. С землянами.
В этом не было ничего удивительного — годы детства Валерка Седов провел на Детском мирке, где ученые дружественных миров проводили рискованный педагогический эксперимент по совместному воспитанию малышей разных цивилизаций.
Кое для кого эксперимент оказался успешным. Лучшими друзьями Седова до сих пор оставались веганская змея, огромный жабоподобный шахси, серк с Дизерты и, конечно, Квантик — представитель непостижимой для человечества расы корпускул, частица-энергия, существующая и несуществующая в реальном времени и пространстве, но способная общаться при помощи мыслеречи.
После окончания эксперимента знания Валерия оказались востребованными во Внеземелье.
Седов усмехнулся, вспомнив свое удивление при сообщении психологов о том, что для общения на мыслеречи нужны особые способности, сродни телепатии. Он и его друзья, все они, лучше или хуже, общались на мыслеречи. «Единственное, что для этого нужно — жажда взаимопонимания», — так считалось у них на Детском Мирке. Нужно просто, чтобы с тобой хотели играть — и тогда тебя постараются понять. Квантика уважали, и на его языке говорили.
Работа на Гелле подтвердила детское правило. Солнечнику очень хотелось найти товарища для игр. Приняв первые мыслеобразы переводчика, Дружок излучил такой невероятный порыв счастья, что научную станцию на Гелле едва не смело потоками солнечной энергии.
— «Нельзя!» — строго сказал Седов, и в их общем лексиконе впервые появилась зачеркнутая картинка. Через несколько минут выброс энергии начал уменьшаться.
— Неужели это оно вас слушается? — потрясенно сказал Карл Оболенский. — Невероятно! Чудо!
— Никаких чудес, — устало усмехнулся Седов. — Это всего лишь попытка найти взаимопонимание. Извините, — и он отключился, возвращаясь в мир мыслесвязи.
— Кто ты? — Валерий с трудом понял вопрос: в сознании мелькнула череда непонятных образов с точечками выбора.
— Это я, — картинка смешного человечка, — это — ты, — желтое рисованное солнышко сменилось видом солнечной вспышки на экранах приборов. В кресле перед таким экраном в лаборатории Геллы оставалось тело Валерия Седова. Душа и разум его жили в мире мыслеречи, в мире желтой звезды.
— Да, это я, мы — с радостью подтвердил солнечник. В его мыслеобразах человечек и солнышко всегда стояли рядом, равные, одинаковые по размеру. Никакие попытки Седова объяснить «малышу» истинные масштабы и пропорции собеседников успеха не имели. Солнечник просто не мог постичь сути органической жизни. Известие о существовании других людей, планет, на которых живут мириады крохотных существ, подобных Седову, вызвала непонимание и недоверие:
— Ты — один, другие — не ты, они принимают, но не понимают и молчат! — объяснил Дружок.
Сначала наивность Сверхсущества поражала. Валерию все время казалось, что он общается с мальчишкой, но, правда, с мальчишкой, который учится поразительно быстро. Солнечник жадно впитывал информацию о формах жизни, об устройстве Вселенной. Узнав о существовании других солнц, он надолго отключился от мыслесвязи. Седов впервые за несколько дней смог толком выспаться. Возвращение Дружка сопровождалось вспышкой разочарования:
— Я не нашел, — обиженно пожаловался солнечник, — они не ответили. Очень далеко.
— Так бывает, — согласился Седов. — Может быть, ближайшие звезды вообще не умеют говорить, и ты среди них исключение, также как и я среди людей. А те, кто тебе нужен, не могут ответить, так как находятся очень далеко.
— И что же делать? — знак вопроса солнечник освоил удивительно быстро. Вопросов, которые некому было задать, у него накопилось очень много.
— Все просто, — быть может, слишком легкомысленно ответил Валерий, — тебе нужен посредник, который путешествует между мирами и может передать твое послание другому солнцу. Такой, как я или мои друзья, — он имел в виду квантов. Их незримое присутствие Седов ощущал постоянно, но корпускулы пока настороженно молчали.
— Ты сможешь? — в картинке собеседника не было удивления, только надежда: огромный могучий человек ласково склонялся к крохотному солнышку. Безо всяких на то оснований солнечник поверил во всемогущество Валерия, начиная с первого обмена мыслеобразами.
— Почему бы нет, — задача не казалась слишком сложной. — Это моя работа.
Только работа наполняла смыслом жизнь Валерия последние три года после предательства Анны. Вспомнив о собственных проблемах, Седов добавил: — Только не думай, дружок, что все будет просто. Иногда общение с себе подобными намного труднее, чем с чужаками.
— Разумеется, — уверенно подтвердил солнечник. — Думаю, ты навсегда останешься для меня самым лучшим собеседником. А что такое «дружок»?
После объяснения Валерия разумный кусочек солнца понял, что такое дружба, получил имя и начал составлять послание. Так сказать, «Письмо Незнакомой Звезде». Это была сложная смесь мыслеобразов, которую Седову предстояло запомнить и транслировать, повторяя, путешествуя от солнца к солнцу.
Переговоры с солнечником привлекали внимание не только людей. С каждым днем Валерий все сильнее ощущал напряженное внимание корпускул. Казалось, их невмешательство объяснялось просто боязнью помешать контакту. Однако причины молчания таились намного глубже. Работа на Гелле подходила к концу, когда в мыслеречи Седова появился Квантик.
— Здорово, Хиляк! — приветствовал он друга детской кличкой. Марионеточная фигурка забавного человечка закачалась на веревочке. — Ну, ты даешь!
— А что случилось? — Седов улыбнулся привычному знаку собственного имени и поразился неподдельному уважению, прозвучавшему в речи Квантика. Впервые за время их знакомства.
Обычно его необыкновенный друг брал на себя роль сказочной палочки-выручалочки — спасителя и помощника. В отличие от наивного солнечника, цивилизация корпускул казалась Седову носительницей бесконечных тайн и безграничной мудрости. За пять лет сотрудничества с квантами человечество, да и все Внеземелье обрело множество природных богатств, раскрыло немало загадок природы и задалось таким же, если не большим, количеством новых вопросов. В значительной степени благодаря ему, Седову.
— Да ты знаешь, с кем ты сейчас работаешь? — восторженно спросил Квантик. — Это же Источник! Мать! А ты с ним так запросто!
— Вот только не будем о матерях, — образ собственной матери на фоне пылающих солнечных протуберанцев заставил Валерия болезненно поморщиться. Впрочем, он не сомневался, что самой Евгении Борисовне подобное зрелище доставило бы немалое удовольствие.
— Извини, — поспешно заштриховал картинку Квантик. Со свойственной ему деликатностью он сразу же ощутил настроение друга. — Просто это же, это, — квант мучительно подыскивал образ, чтобы передать собственные бурные чувства, — источник нашей цивилизации, прародитель!
Седов увидел пылающее, взрывающееся светило, испускающее потоки быстрых частиц, корпускул, стремящихся сквозь Вселенную к неведомой цели и обретающих разум.
Последняя картинка заставила Валерия расхохотаться: сияющий шарик, которым в мыслеречи Квантик обозначал себя, вдруг обзавелся головой с ухмыляющейся рожицей и взъерошенной копной волос, напомнившей Седову его собственную.
— Ничего, — ответил Валерий, отсмеявшись. — Только мы, во-первых, не просто работаем с солнечником, а общаемся, или, если хочешь, дружим. Во-вторых, сейчас Дружок, сам понимаешь, находится здесь, в нашем разговоре, и думаю, будет очень рад новому знакомству. И у него есть небольшая просьба — ему нужно кое-что передать ближайшим звездам. Мы очень рассчитываем на твою помощь. Я уже обещал помочь, но, думаю, тебе удастся доставить письмо быстрее?
— Разумеется, все, что захочешь! — короткий ответ, и поток мыслеречи. Разговор с солнечником. Абсолютно, непривычно непонятный.
Валерий ожидал увидеть знакомую мыслеречь корпускул. Когда кванты в обычном взрывном темпе общались между собой, не обращая внимания на его присутствие, он мало что понимал, улавливая лишь отдельные образы и общую суть диалога. Сейчас разговор велся намного медленнее, чем говорил бы с солнечником, например, сам Седов. При этом Валерий перевел только первую картинку — пылающее солнце и исходящий от него поток быстрых частиц. Все остальное — мыслеобразы, знаки, картины — оставалось непостижимым просто потому, что речь шла о мире, недоступном человеческому восприятию. Впрочем, легко прочитывался общий эмоциональный тон: доверие, стремление к пониманию, согласие. Седов усмехнулся: думал ли он пять лет назад, что будет вполне серьезно рассуждать об эмоциях звезд!
— Все в порядке, — бросил, отключаясь, явно довольный разговором Квантик. — Ухожу по делу. Спасибо! До связи!
— Договорились? — уточнил Седов, обращаясь к солнечнику. Картинка с изображением пожатых рук.
— Он обещал, — Дружок излучил радость и благодарность. — Спасибо.
Спасибо? Ему-то за что? Он просто посредник и переводчик. Но все равно приятно. От землян Валерий благодарности не дождался.
Проблема поселенцев была практически решена. Будущим колонистам гарантировалось не только «разумное поведение» их собственного солнца, но его всемерная помощь и поддержка. Седова соблазняла забавная мысль подписать юридический контракт с Дружком, но он пока не мог придумать, как осуществить идею технически. Выжечь потоком излучения фигурку человечка на каком-нибудь астероиде? Может быть, когда-нибудь попозже...
Сотрудники научной станции теперь посматривали на Валерия, как на опасного чародея — кое-кто с уважением и недоверием, кое-кто, в основном девушки, с восхищением, кое-кто и с откровенной враждебностью. Похоже, больше всего ненавидел Седова сам Оболенский.
Отношение начальника станции объяснялось легко: несколько разговоров дипломата с солнечником дали ученым больше ценнейших сведений, чем долгие годы исследований. Несколькими словами Валерия была перечеркнута работа, которой Карл посвятил всю сознательную жизнь. И что с того, что теперь о солнце людям стало известно неизмеримо больше? Заслуги лично его, Оболенского, в этом не было.
Квантик появился вновь в момент, когда приборы засекли появление ашшурского флота.
— Нашел! — радостно просигналил он. На послание Дружка отреагировало несколько звезд, но настоящий ответ пришел только от одного-единственного светила. Отозвался Регул — солнце ашшуров! «Кажется, даже звездам легче найти взаимопонимание, чем людям!» — тоскливо подумал Валерий.
Расшифровка сложнейшего послания потребовала от него полной отдачи сил и умений переводчика. Чтением им пришлось заниматься втроем. К удивлению Седова, большая часть мыслеобразов, оказавшаяся для солнечника непонятной, вполне поддалась толкованию после нескольких просмотров мыслетекста. Похоже, Регул, яркая старая звезда, был счастлив обрести родственное существо и вполне расположен к общению.
— Как люди называют говорящее солнце? Регул? Что это значит? Почему так? — забросал Седова вопросами Дружок.
— Понимаешь, Регул с Земли кажется очень красивым, — попытался объяснить Валерий. — Это большая яркая звезда в созвездии Льва. Поэтому люди назвали его «Царственный», то есть тот, кто стоит выше других. Правит ими, — в мыслеобразе появилось изображение большого человечка, стоящего выше остальных, а потом большого солнца среди маленьких солнц.
— Красивое имя, — согласился солнечник. Седову почудилась легкая зависть в образе небольшого солнышка рядом с величественным Регулом. — А как вы называете меня?
— У тебя тоже красивое имя, Гелиос, — утешил Валерий. — Это древнее имя бога нашего солнца на одном из языков земли.
Объяснив, с грехом пополам, понятие божественности, Седов добавил: — Земляне всегда считали звезды прекрасными, поэтому всем им давали красивые имена.
— Мне тоже нравятся земляне, — ответил довольный Дружок.
Валерию земляне не нравились. Он понял это, когда выбрался из подземной лаборатории станции, где читал послание Регула: там никто не мог помешать работе. И обнаружил, что остался на Гелле в одиночестве. А ведь он специально предупредил Оболенского о срочном переводе важного документа и просил сообщить об эвакуации по спецсвязи. О дипломате демонстративно забыли.
— Я могу тебе помочь? — сочувствующе спросил солнечник, уловив настроение друга.
Валерий передал картинку приближающегося флота.
— Это враги, — объяснил он. — Они скоро прибудут на Геллу и испепелят здесь все, в том числе и меня. Конечно, ты уже сейчас мог бы достать их излучением, но, уничтожив их флот, твоя вспышка выжжет жизнь на Гелле еще вернее, чем оружие ашшуров. А кроме того, — Седов мгновение поколебался, а потом тихо добавил: — Наверное, это звучит глупо, потому что эти существа убили моего отца, они — жесточайшие враги Земли, но... они все-таки не хуже, чем люди.
Солнечник излучил огромный знак вопроса. Седов немного помолчал и попытался объяснить:
— Понимаешь, даже сейчас они не убивают специально! Они позволяют разумным спастись! Я все время думаю о том, как поступили бы на их месте земляне. И боюсь, что намного хуже... В общем, наказание не должно превышать преступление. Я вовсе не хочу ценой собственной жизни убивать их всех. Это было бы глупо и жестоко.
Солнечник, казалось, задумался, а потом жизнерадостно заявил:
— Ты мыслишь слишком сложно. Если тебе не хочется убивать, значит, можно их просто попугать! Ведь сейчас мы можем договориться с их солнцем! С Регулом!
— Попугать? — задумчиво повторил Седов, не замечая, что от волнения шевелит губами, говоря по-русски вслух. — Регул? Ты хочешь сказать? Хм! Ультиматум!
— Ну да, — образ бумажного свитка ни о чем не говорил солнечнику, но он понял общую мысль. — Для этого тебе нужно только попросить землян на корабле сообщить об угрозе на планету врагов.
— Землян? — Валерий вспомнил, как бесцеремонно его бросили. Ему вполне могли отказать в помощи и теперь, но нужно было дать Земле шанс. — Что ж, почему не попробовать?
Седов ничему не удивился бы — он уже усвоил логику людей. Оставшись на станции один, он не поверил в случайность и забывчивость землян. И хотя приборы сверхдальней связи были демонтированы и вывезены, Валерий все еще мог связаться с кораблем эвакуаторов, чтобы поставить точки над «и». Он уселся в кресло перед экраном и нажал клавишу связи с рубкой управления. Увидев на экране взволнованное лицо связиста, Седов коротко бросил: — Оболенский?
Парень судорожно кивнул, не скрывая сочувствия, и через несколько мгновений исчез с экрана, уступив место начальнику экспедиции. Нервное, с мелкими чертами и слегка вздернутым носом «профессорское» лицо Карла Оболенского изобразило фальшивое сочувствие:
— Какое ужасное недоразумение! — печально сказал Карл. — Я был совершенно уверен, что вы вместе с остальными уже на корабле! Сами понимаете, сейчас уже невозможно ничего сделать.
— Ну почему же? — спокойно возразил Седов. — Можно. Вы можете обеспечить мне связь с представителем Бюро по колонизации или с руководством дипломатической службы Земли.
На физиономии Оболенского мелькнула торжествующая улыбка:
— Увы, — уже не скрывая откровенной ненависти, сказал он. — Боюсь, что с приборами сверхсвязи что-то неладно. Мы никак не можем связаться с собственным руководством!
Валерий помолчал, подыскивая слово, которым можно было бы охарактеризовать жалкое ничтожное существо, погрязшее в мелочных суетных амбициях, и, наконец, подобрал самое подходящее: — Человек!
Заметив, как вскинулся Оболенский, Седов пожал плечами и отключился.
— Квантик, обеспечь мне связь с ребятами, — тихо попросил он. Экран сразу же разделили три разноцветных полосы, и Валерку радостно приветствовали друзья. Вспыхнула сияющей радугой Гадюка, оскалил в улыбке жабью морду шахси Лом, махнул ударным кончиком хвоста Пух.
— Здорово, Хиляк! Мы в курсе, — опередил объяснения Седова Лом. — Квантик держал нас на связи.
— Вот и отлично, — Валерка облегченно вздохнул. Он был среди своих, и его понимали с полуслова. — Кто берет на себя ультиматум?
— Мы, — решительно ответила Гадюка, — Вега.
Серк, как обычно, не возражал, но предлагал варианты:
— Может быть, кванты? — деликатно предположил он.
— Нет, — возразил Седов. — Без меня они не смогут быстро связаться с Ашрой.
Шахси, подумав, кивнул огромной головой:
— Довчонка права. Вега — идеальный вариант, с ней считаются даже ашшуры.
— Отлично, — Гадюка вытянулась во весь трехметровый рост и кокетливо изогнулась. — Немедленно свяжусь с нашим послом. Через полчаса письмо будет прочитано Верховной Ставкой Ашры. Пока, малыш! Освободишься, забегай! — она игриво вильнула туловищем.
— А что? — Валерка вспомнил старую шутку. — Ты все-таки решила принять мое предложение?
— Нахал! — сверкнула огоньками веганская змея, и исчезла с экрана.
— Ты тут поосторожнее, — сказал, прощаясь, серк. Седов усмехнулся: Пух верен себе — мудр задним числом. Предупреждение об осторожности сильно запоздало. Лом уходил последним:
— Я прослежу, — честно предупредил шахси, — и если что... — огромные кулаки его шести лап угрожающе сжались, — кое-кто очень пожалеет! Жалкие человечишки!
— Да ладно, оставь, — отмахнулся Валерка. — Земляне — такие, какие есть.
Он привык оправдывать собственную цивилизацию в глазах друзей. Но сейчас Седов готов был согласиться с шахси: поведение людей, обрекших его на страшную смерть, достойным космической расы не назовешь. А пока ему предстояло долгое мучительное ожидание. До подхода ашшурского флота оставалось четыре часа.
Председатель Бюро по колонизации связался с Оболенским сам.
— Скажи, — хриплым голосом спросил Лаврушин, утирая пот с раскрасневшегося от гнева лица большим клетчатым платком, — ты хотя бы понимаешь, что натворил?
— Добрый день, Анатолий Степанович, — Оболенский говорил подчеркнуто вежливо, изображая полное недоумение, — это вы о чем?
— Это я о Седове, которого ты бросил на Гелле, — Лаврушин с трудом сдерживал возмущение. — И за которого пойдешь под трибунал.
— Я спасал людей! — у начальника научной экспедиции имелся безупречный аргумент, позволявший отвечать твердо и уверенно. — Эвакуировал станцию. Бесценные материалы исследований. А ваш Седов должен был позаботиться о себе сам, не маленький. Я не мог уследить за каждым.
— Спасал материалы? — жестко усмехнулся Лаврушин. — Да Седов один стоит больше, чем все твои материалы и исследования. Тебе же известно, кто он такой! Посланник!
— Ну да, разумеется, какой-то посланник для Земли важнее, чем результаты научных исследований. Наглый сопляк! — с горечью отозвался Оболенский. — Как будто у Земли мало дипломатов!
— У Земли много дипломатов, и каждый из них необходим, — хмуро ответил высший администратор колоний. — Но только Седов — не дипломат Земли. И это значится в тех бумагах, которые были тебе направлены и которые ты не удосужился прочесть. Валерий Седов — представитель Внеземелья в гуманоидных мирах. Полномочный представитель народа квантов, дубль-посол Веги, секретарь дизертианского консульства, секретарь-переводчик дипломатической миссии шахси. Вот кого ты оставил на Гелле. Наглый сопляк, говоришь? А вот представь себе, что все эти цивилизации сейчас предъявят претензии Земле! В общем, хватит. Ты отстраняешься от должности за халатность и отправляешься в метрополию. Там будет решаться твоя судьба. Где твой заместитель?
— Крюгер? Здесь, рядом, — Оболенский неверяще уставился на экран. Но Лаврушин уже обращался к новому начальнику станции:
— Иван, сдашь бывшего шефа на военное судно — «Сокол» подойдет через полчаса, — а потом вернешься обратно на Геллу.
— Как на Геллу? — не в силах выдержать молчания, вмешался Оболенский. — Из-за одного погубить всех! Я же спасал людей.
— Идиот! — презрительно сказал Лаврушин. — Людей, да и все человечество спасал и спас не ты, а тот самый Седов, которого ты бросил подыхать. Погляди на экран!
Оболенский, наконец, обратил внимание на воцарившуюся в рубке тишину. Участники экспедиции, не отрываясь, смотрели на экраны визоров. Карл пожал плечами — все то же зрелище движущегося среди звезд флота ашшуров. Впрочем, — он затаил дыхание, — армада ящеров двигалась сейчас как-то иначе. Корабли разворачивались в обратном направлении! Ашшуры уходили прочь от Геллы.
— Как? Не может быть! — растерянно пробормотал Оболенский. — Я не думал...
— Ты не думал, — хмуро согласился Лаврушин, вновь утираясь платком. — И у меня есть запись твоего последнего разговора с Седовым, которая подтверждает этот печальный факт. Своей глупой и подлой выходкой ты лишил землян возможности первыми предъявить ашшурам ультиматум. Ультиматум предъявила Вега. По просьбе Седова.. И как я теперь смогу посмотреть ему в глаза? Надеюсь, что на Земле тебе воздастся по заслугам.
— Пора прощаться, — Валерий собрал немногочисленные пожитки. — Скоро за мной прилетит корабль. Надеюсь, ты не будешь скучать. Ведь сейчас у тебя много друзей!
— Да, — весело отозвался солнечник, — но я не прощаюсь. Квантик обещал, что мы сможем поддерживать постоянную мыслесвязь. Да и Регул обязательно поможет. Он добрый!
Седов воспринял образ могучего светила, вокруг которого, весело подпрыгивая, кружилось маленькое жизнерадостное солнышко.
— Да, — с улыбкой согласился дипломат. — Наверное, ему трудно тебе в чем-то отказать. Ну, значит, до связи.
— До связи, Хиляк, — в мыслеобразе потоки солнечного излучения пронзили Вселенную в поисках бесконечно крохотной фигурки человечка, марионеткой повисшего на тонкой веревочке.
— «От Квантика нахватался, паршивец», — Седов хотел было возмутиться, но его отвлекло от сеанса связи вмешательство нового начальника станции.
— Извините, — неловко покашливая, спросил Иван Крюгер. — Вы ведь скоро уезжаете?
Валерий молча кивнул. Ни с кем из предавших его землян общаться не хотелось.
— Крейсер, наверное, военный пришлют? — настойчиво продолжал ученый.
— За мной придет веганский корабль. Я лечу на переговоры на Ашру, — вежливо объяснил Седов.
— Отлично, — неизвестно чему обрадовался Крюгер. — Кстати, я тут хотел спросить.... Да и народ интересуется... Как вам все-таки удалось отогнать ашшуров?
— Да так, — Седов задумался, а потом облек в грубые звуки человеческой речи мыслефразу солнечника. — Мы их просто попугали.
— Это как же? — удивился Крюгер.
— Легко, — жестко усмехнулся Седов. — Веганцы передали Ашре ультиматум, а потом над планетами ящеров на несколько мгновений погасло солнце. Регул. Все дело в том, что звезды договариваются намного быстрее, чем люди.
Вад Капустин © 2006
Обсудить на форуме |
|
