|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Работа времени Валерий Цуркан © 2013 Пять веков туда и обратно Что войны, что чума? — конец им виден скорый,
Их приговор почти произнесен.
Но кто нас защитит от ужаса, который
Был бегом времени когда-то наречен?
Анна Ахматова
1
Откуда-то издалека доносились звуки музыки. «Лунная соната» неторопливо заполняла сознание. Не сразу сообразив, что эту композицию сам выбирал в качестве сигнала будильника, Егор некоторое время не открывал глаз. Все ждал, когда Машка поднимется и выключит это недоразумение. Нет, он любил Бетховена, но ведь не по утрам же, когда хочется поспать еще минут пятнадцать!
Машка все не вставала. И тогда Егор решил героическим усилием подняться сам. Заставил себя окончательно проснуться, и вдруг ощутил такой дикий холод, что зубы стали выбивать дробь совсем не в ритме «Лунной сонаты». Всё тело ломило, будто побывал в мясорубке, а кожа отчего-то была покрыта инеем. Черт, ведь не на улице спал! Откуда ж такой холод? Да если бы и на улице, ведь июнь, жарища, даже ночью духота была, ни ветерка, только сплит-система и спасала.
— Просыпайся, Егор! — услышал голос, совсем непохожий на Машкин. — Не спи, замёрзнешь!
Холод был собачий. Егор с трудом разлепил смёрзшиеся веки и, увидев приоткрытую крышку криокамеры, кое-что вспомнил. Он спал мёртвым сном, в который сам себя и погрузил! Вот только после анабиоза память, как обычно, шалит.
Вылез из колыбели, на которую была похожа криокамера, и протопал в душевую, где двадцать минут с наслаждением стоял под тёплыми воздушными струями с примесями какой-то освежающей и очищающей химии.
С удивлением заметил в зеркале чрезмерно длинную, хоть и редкую бороду. Отражение напоминало Льва Толстого. Такого... некормленого, худосочного. Нашел станок, посмотрел на него, положил на место и взялся за ножницы. Отчекрыжил бороденку под корень, сбрил остатки. Пока станок жужжал свою утреннюю песенку, пытался вспомнить, что заставило уложить себя в глубокую заморозку. Память была пуста как барабан.
— Навиг, сколько я проспал? — спросил, влезая в комбинезон.
— Пятьсот двадцать пять лет, три месяца, два дня, четыре часа, двадцать три минуты и пятьдесят пять секунд.
Число впечатлило. Вспомнилась Машкина улыбка. Пятьсот лет. Полтыщи лет, черт возьми. Он никогда ее больше не увидит. Никого больше не увидит. Они все, всё его окружение, все умерли полтысячелетия назад.
Вернулся в каюту, сел за пульт. Развернулось голографическое изображение Машки. Она танцевала на влажном песке. Егор сделал эту запись, когда они отдыхали в Крыму незадолго перед последним вылетом. Странно... это помнил, а что было в полете, как отрезало. А Машка все танцевала и танцевала, отпечатывая следы босых ног на песке. Она давно умерла. Глухая боль засела в груди и не отпускала.
— Так много времени прошло? — спросил после нескольких минут молчания, собственный голос показался старческим. — Никого не осталось. Ни Машки, ни моих друзей, ни родителей. И что же произошло? Я ничего не помню.
— Так бывает, после анабиоза иногда на время отшибает память, — сказал Навиг, электронно-интеллектуальный навигатор корабля. — По инструкции, которую ты дал перед замораживанием, я должен прояснить ситуацию после пробуждения.
— Рассказывай.
Егор взъерошил память, но самостоятельно вспомнить ничего не получалось. В голове шелестели страницы старинного фолианта, обрывки событий пятисотлетней давности.
Навигатор замигал огнями на пульте, разноцветные звёзды вспыхивали и гасли, то спонтанно, то выстраиваясь в неведомый Егору порядок.
— Твоё имя Егор Жуков, ты родился в две тысячи девяностом году...
— Ты что же, решил, что у меня полная амнезия? — перебил Егор. — Я знаю, как меня зовут. И жену свою помню. И как прощались с ней. Но последние события как бритвой срезало, ничего в голове не осталось. Только куски: нас куда-то отправляют... лечу... А дальше ничего.
Нет, не совсем память отшибло. Что-то в мозгу колыхалось, тихие волны плескались в берег сегодняшнего утра, выбрасывая ошмётки забытого вчера. Но по ним не определить, что было вчера, а что позавчера. И только Машка, танцующая перед ним на мокром песке. Беззаботная улыбка, счастливые глаза. В груди опять глухо заболело.
— Флотилия земных кораблей ушла на боевое задание, — сказал Навиг.
Это было теплее, в голове заворочались тяжёлые мысли, будто шестерни огромного заржавевшего механизма. Волны забили сильней, расшатывая неприступную крепость под названием Амнезия.
— Какое задание?
— К Солнечной системе приближался объект огромных размеров, — продолжил просвещать его Навиг. — Это было похоже на металлизированное облако, но что конкретно, землянам предстояло выяснить. На запросы оно не отвечало, отражая все сигналы.
Егор поскрёб затылок. Волны бились в голове, подмывая стены крепости, но память, закованная в кандалы, все еще была заперта в башне.
— Что дальше?
Навиг снова помигал цветными огоньками:
— Дальше события развивались стремительно. Земная флотилия в режиме гиперпрыжка вышла невдалеке от объекта, на расстоянии парсека от окраины Солнечной системы. В течение двух предыдущих месяцев люди пытались наладить контакт, посылали световые и радиосигналы, но все запросы возвращались обратно. Все сигналы отражались. Командование решило, что они отказываются идти на контакт. Это могло означать, что облако — посланник агрессивной цивилизации, которая реально угрожает землянам. Тогда был дан приказ открыть беспрерывный огонь из всех видов оружия. В ход пошли термоядерные ракеты, лазерные орудия, аннигилирующие пушки. Когда земные корабли истратили весь боезапас, облако нанесло ответный удар.
— И что? — глупо спросил Егор, хотя уже догадался, каким будет ответ.
— Флотилия перестала существовать.
— Ни одного корабля не осталось?
Вопрос был глупейшим. Раз он сидит в корабле, значит, хотя бы один остался.
В застенках крепости выла посаженная на цепь память, волны продолжали биться о стены. Машка танцевала на песке и счастливо улыбалась.
— Уцелела только «Грозовая туча», — сказал Навиг. — Одноместный истребитель, на борту которого ты и находишься.
Навиг включил музыкальный проигрыватель. «Лунная Соната», как он полагал, должна успокоить Егора.
— Похоже, что они не стреляют в безоружных, — сказал навигатор. — А «Туча» не смогла произвести ни одного выстрела, потому что в начале боя заклинило турель орудия.
Егор оторвался от созерцания звёзд на экране. Прислушался к битве в голове — память рвалась на свободу, волны подтачивали стены.
И тут Егора как прорвало — стал вспоминать. Память разорвала оковы, волны подмыли стены и крепость пала. Снова увидел ярко-оранжевые огни ракет, уходящие к цели, лиловые трассеры смертоносных лучей, рассекающие корпуса крейсеров на ровные половинки, вспышки взрывающихся кислородных резервуаров. Услышал предсмертные вопли в эфире, без позывных, без обычных подписей, просто крики испуганных людей. Видел море огня, в центре которого находилась «Грозовая туча». Вокруг раскалывались крейсера, выдыхая огненные шары, тугие лучи прочерчивали фиолетовые линии, а истребитель оставался невредимым. На островке в бушующем океане смерти. Смерть обошла стороной.
Егор вспомнил и то, почему Навиг не воспользовался системой нуль-прыжков, чтобы добраться до Земли. Генератор подпространственного поля вышел из строя, и поэтому Егор приказал заморозить себя. «Туче» предстояло идти домой на маршевых двигателях, а пролететь целый парсек на этих тихоходах — на это понадобится очень много времени, успеешь не один раз состариться и умереть. Топлива, конечно, не хватит, и большую часть пути придётся лететь инерционным ходом.
Но раз Навиг разбудил его, значит, на это были причины.
Пять веков поста сказались, Егор вдруг понял, что жутко проголодался и перешел в столовую. Набив желудок консервированным завтраком, не потерявшим своих качеств за пятьсот лет, он вернулся в отсек управления. Сел в пилотское кресло и снова уставился в экран. Светляки звёзд горели ровным светом, для них, что пять столетий, что пять тысячелетий — всё едино. Машка все продолжала танцевать на мокром песке. Егор протянул к ней руку, но изображение схлопнулось.
— Мы достигли Солнечной Системы? — спросил Егор.
— Нет, до неё далеко, — ответил Навигатор. — Я смог исправить повреждение генератора, в нём сгорел внешний колебательный контур, но теперь неисправность устранена.
— И у тебя на это ушло пятьсот лет?!
— Нет, два дня. Пятьсот двадцать пять лет и три месяца я пробыл в незагруженном состоянии.
— То есть, «Грозовая туча» полтысячелетия была неуправляема? — Егор почувствовал, как по телу ползут противные струйки холодного пота.
— Да, — сказал Навиг. — Я стал перезагружаться сразу после твоей заморозки, но процесс шёл с перебоями. Системе на это потребовалась половина тысячелетия. Сейчас все системы работают без сбоя.
Егора это изрядно удивило. Бортовые компьютеры, процессоры которых были созданы на основе монокристаллов, всегда работали без сбоев, они были рассчитаны на бесперебойную работу даже при восьмидесятипроцентном разрушении харддрайва, при этом часть функций неисправных устройств на себя брало остальное оборудование. То, что услышал Егор, не лезло ни в какие ворота! Не имея никаких повреждений, Навигатор вышел из строя на пять веков, после чего «проснулся» и, как ни в чём не бывало, возобновил нормальную работу.
— Но сейчас-то ты сможешь определить наши координаты и перенести «Тучу» в Солнечную Систему? — спросил Егор.
— Я занимаюсь расчётами. На это уйдёт немного времени.
— Надеюсь, не пятьсот лет?
— Расчёты закончены. «Грозовая туча» готова к режиму нуль-телепортации.
2
В режиме гиперпрыжка «Туча» домчалась до Солнечной системы за считанные минуты. Выплыв из пространства, которое можно охарактеризовать словом «нигде», истребитель оказался на земной орбите. Навигатор идеально просчитал прыжок, обычно корабли выходили из нуль-пространства далеко от орбиты и подлетали к ней на тяге маршевых двигателей. Но сейчас это было бы невозможно, топливо для работы двигателей давно выгорело.
Егор боялся увидеть Землю в руинах. Если пятьсот лет назад земная флотилия проиграла решительный бой неизвестно откуда взявшимся пришельцам, то агрессоры могли разрушить всю цивилизацию. Но Земля уцелела. Более того, Егор убедился, что жизнь на планете процветала, людей становилось всё больше. За время отсутствия они успели основательно загадить Землю, застроив её до небес. Это было прекрасно видно с орбиты — не отдельные дома, разумеется, а массивы зданий, поднявшиеся до нижних слоёв стратосферы. Одного взгляда хватило, чтобы понять — на всей Земле не осталось незастроенных участков, и даже из океанов выпирали какие-то закрученные в спираль конструкции.
«А может быть, это не люди строили, — подумал Егор. Может быть, это те самые агрессоры, разбившие флотилию. Очень уж вычурные здания. Неземные. Всех убили, поработили. И Машку, и всех друзей-знакомых».
Егор озвучил свои мысли. Навигатор, помолчав пару секунд, ответил:
— Нет, это постройки землян, все формы зданий традиционны для земной архитектуры. Хотя заметны кое-какие новшества, за пятьсот лет многое изменилось. Не осталось ни одного элемента, который служил бы просто украшением, каждая деталь несёт только функциональную нагрузку.
Егор увеличил изображение, всматриваясь в здания. Причудливые формы, в которых он не видел ничего функционального, казались именно украшением.
— А мне эти башни кажутся красивыми, — сказал он. — Хотя и абстрактными. Особенно вон та, похожая на сталагмит с ветвями.
— Любая конусообразная башня отличается хорошей устойчивостью, — ответил Навигатор. — Красота тут ни при чём.
— Навиг, что ты понимаешь в красоте? — возмущённо сказал Егор. — Ты же не эстет, ты набор кристаллов и микросхем.
— Да, не эстет, — Навиг помигал огнями на пульте. — Но теорию знаю лучше тебя. Теоретически красота — это то, что вы имеете, или наоборот — не имеете. Одно поколение привыкло к одним меркам красоты, другое — к другим. Необычные для твоего времени формы тоже могут показаться тебе красивыми. Или наоборот — уродливыми. Я читал один трактат, в котором говорилось, что в будущем люди станут пренебрегать красотой, дизайнеры начнут рассматривать проекты только с точки зрения функциональности.
— Я мало о тебе знаю, — удивлённо заметил Егор. — Думал, что ты просто электронный навигатор, умеющий поддержать светский разговор.
Навиг изобразил подобие смеха:
— Я и поддерживаю. Я много чего знаю, но приходится подстраиваться под тебя. А ты всегда говорил только о работе.
Егор продолжал изучать изменившую лик планету. Ещё одна деталь встревожила его.
— Ни одного транспорта, — сказал он. — Ни самолётов, ни вертолётов, ни автомобилей. Может быть, Земля уже мертва?
— Или земляне нашли новый способ перемещения, — заметил Навиг.
Егор вернулся к пульту, сел в кресло и по новой запустил голографию. Машка, которой он больше никогда не увидит, снова стала танцевать босиком на песке и лучезарно улыбаться.
— Скажи, Навиг, как ты думаешь, можно ли отыскать сейчас на земле Машкину могилу?
Навиг был лишенной чувств машиной. Тактичен в предусмотренных случаях, но никто из программистов не думал, что пилот может потерять любимого человека. Утешать Навиг не умел, но и слава богу. Егор меньше всего хотел, чтобы его утешали. Он ненавидел пустые слова соболезнования, которыми раскидывались люди, когда кто-то умирал. Навиг такими словами не раскидывался. Просто сказал то, что посчитал нужным, прямо ответив на вопрос:
— Нет. Посмотри, на Земле не осталось ни одного застроенного клочка. Кладбищ, вероятно, давно уже нет.
3
«Грозовая Туча» продолжала кружить на орбите, а Егор тщётно сканировал поверхность планеты в поисках пятачка для посадки спаскапсулы. На Земле не осталось ни одной даже самой маленькой площадочки, способной принять капсулу — уж не говоря о корабле. Егора это тревожило. Оставаться до конца жизни на орбите совсем не хотелось, но и катапультироваться в неизвестность — тоже забава не из разряда весёлых. Навигатор по этому поводу ничего дельного сказать не смог. Оставалось только ждать.
— И что ты думаешь обо все этом? — спросил Егор.
— Сколько тебе говорить? Я не думаю. Я просчитываю варианты. Никакой искин думать не умеет, даже самый умный. Но при этом все они хорошие математики. Многие из них даже стихи пишут.
— Да ладно! Я однажды с Машкой ходил на балет-оперу «Хамелеон», написанную искином. Фуфло полное. Городовой, который поет арию «меня укусила злая собака», танцует, и всем подряд фак показывает — такую муть только искин мог придумать. Высчитать, вернее.
— Ну я и говорю. Мы всего лишь машины. Мы многое знаем, многое умеем, но многое нам недоступно. Так что ты там спрашивал? Что я думаю? Вернее, считаю. Я считаю, что мы с тобой вляпались по полной программе. Вернее, ты. Мне-то что будет, я железный. Если мы не найдем способа доставить тебя на планету, ты так навсегда здесь и останешься.
— Ну подождем. Кто-нибудь появится, — заключил Егор.
Снова включил голографию Машки и стал ждать. В груди опять заныло. Вспомнил, как отдыхали в Крыму... Вроде бы совсем недавно, а гляди-ка, пятьсот лет прошло. Машка плескалась невдалеке от берега и швырялась в Егора медузами, зачерпывая их в ладошки. «Лови!» — кричала она, и он ловил, и закидывал полупрозрачных медузок обратно в воду. Все это не укладывалось в голове. Вот она танцует, лучится улыбкой, и вот ее нет. И очень давно. Полтысячелетия. И даже могилы не найти уже. Хотелось разнести к чертям весь корабль, но что толку? Ничего не вернуть, никого не вернуть.
Спустя два или три часа на «Туче» материализовалась целая делегация, состоящая из троих мужчин и одной женщины. Видимо, Навиг был прав насчет нового вида транспорта. Вероятно это была телепортация, мало ли чего люди успели напридумывать за пятьсот лет?
Всем им на вид можно дать не более двадцати пяти — тридцати лет. Одеты они были одинаково. Возможно, Навиг был прав, сказав, что люди перестали гоняться за дизайнерскими изысками. Иначе то, что женщина оказалась одета как все, и не объяснишь. Разве что это униформа какой-нибудь организации. Шлемы они держали в руках, и Егор заметил, что даже прически у всех были одинаковые. У парней — короткие волосы, зализанные назад, видимо без лака здесь не обошлось, и только у девушки короткий хвостик, торчавший над макушкой подобно обрубленной пальме.
— Мы давно ждали вас, — сказала девушка, напряженно улыбаясь.
Говорила она на русском языке с сильным акцентом. Вероятно, акцент этот был... русским. За полтыщи лет язык сильно изменился.
— Вы знали, что я доберусь до Земли?
— Ну не знали... надеялись... так можно сказать, — напряженно-робкая улыбка ее была доказательством того, что она ждала встречи с Егором. — Признаваться, я удивлена, вы говорите на русском.
— А я другого и не знаю, — ответил Егор.
— Мы жители Земли, мы хотим с вами контакта, — сказал один из товарищей этой прекрасной девицы.
Егор смутно стал понимать, что его приняли за пришельца.
— Вы, видимо, думаете, что я инопланетный гость?
— А вы ... — девушка замолчала.
Парни переглянулись.
— Я тоже землянин, — сказал Егор. — И тоже русский.
— Вы шутите, — сказала красавица. — У вас акцент.
То же самое сказал бы Колумбу любой современный испанец, если бы Христофор проспал на своей «Санта-Марии» лет пятьсот-шестьсот.
— Ваш акцент мне тоже кажется странным, — Егор, наконец, догадался представиться. — Меня зовут Егор Жуков. Я из прошлого, из двадцать первого века.
Гости представились — Иван, Глеб, Вертер и Лия. Разглядывая Лию, Егор вдруг поймал себя на мысли, что девушка ему понравилась. «Пять веков без женщин! — подумал он. — Ба! Да я святой!» И покраснел, глянув, на продолжающую кружиться Машку. Тут же схлопнул голограмму и миниатюрная Машка спряталась в проекторе.
— Выходит, что вы единственный выживший в бою с облаком? — спросил Иван. — Не пришелец, а землянин?
— Ну, в общем-то, да.
— Мы думали, что вы снимете блокаду, — упавшим голосом сказал Глеб.
— Блокаду? — переспросил Егор.
— Но мы все равно рады встрече с вами, надеемся, что найдём общий язык, — добавил Вертер, а Лия вышла вперёд и протянула Егору руки.
— Мы благодарны вам, вы как могли, защищали Землю от инопланетников.
— Да что тут говорить? — Егор поднялся с кресла и пожал обе её руки, почувствовав тепло ее ладошек. — Я рад, что бой, в котором я участвовал пятьсот лет назад, остановил агрессоров.
— Остановил? — Иван грустно усмехнулся. — Вы так считаете?
–Ведь Земля осталась нетронутой, — обескуражено сказал Егор и выжидающе посмотрел на Ивана. — Думаю, это можно считать заслугой наших боевых кораблей.
— Да, Земля осталась нетронутой, — сказал Иван. — Но если думаете, что остановили захватчиков, то ошибаетесь. Посмотрите. Вертер, покажи.
Вертер бросил в Егора маленьким металлическим шариком. Егор отшатнулся, но шарик этот, пролетев метра два, застыл в воздухе и развернулся в голографическую звёздную карту. Егор не сразу в ней сориентировался, но когда понял, где там Солнечная система, то увидел, что вокруг неё переплелись множество туманных поясов. Эти кольца так плотно опоясали систему, что образовали нечто вроде кокона. Это было похоже на рентгеновский снимок злокачественной опухоли. Она обволакивала солнечную систему со всех сторон. Переплетаясь между собой, закрученные в жгуты, кольца держались на некотором расстоянии от самой дальней орбиты Нептуна.
— Что это? — спросил Егор, ткнув пальцем в туманный кокон.
— Мы так же хотим узнать, — сказала Лия. — Облако, с которым вы дрались, стало расти, делиться на части, за сто лет покрыло всю Солнечную. Неизвестно, кто им управляет, или это особая форма разума. Или оно неразумно. Но — закрыло нам доступ в галактику. Любого, кто приближается слишком близко, откидывает во времени... ненадолго, на тридцать минут. За пятьсот лет мы не смогли разгадать природу облака.
Егор слушал, не перебивая. Время... не мог поверить в это... Хотя, почему бы и нет? Ведь переместился же он на пятьсот лет вперед, почему бы не переместиться и на полчаса назад?
— Мы заперты в Солнечной системе и не можем из него выбраться, — продолжала Лия. — Понимаете? Даже радиосигналы, посылаемые нами, возвращаются обратно, отразившись от этого кокона, смещенные во времени на полчаса.
Она замолчала, и эстафету перенял Иван:
— Поэтому мы и ищем любые способы контакта. Нам необходимо добиться того, чтобы блокада была снята. Мы хотим чувствовать себя свободными.
— Чем же я могу помочь? — спросил Егор.
— Не знаю. Мы надеялись, что вы оттуда. Но...
— А я знаю, как он сможет помочь нам! — воскликнул Вертер, перебив ее.
Все вопросительно посмотрели на него.
— Вы что, не обратили внимания? Ведь он был непосредственно у облака, и его корабль в полном порядке.
Лия улыбнулась:
— Вертер, ты гений!
Егор ничего не понимал.
— Нам может понадобиться ваш транспорт, — сказал Вертер. — Современная техника выходит из строя при приближении к облаку. А ваш бортовой компьютер выдержал и даже довел корабль до Земли.
«Нифига себе выдержал, — подумал Егор — 500 лет перезагрузки... или у Навига уже иммунитет?»
— И как вы хотите использовать мой корабль?
— После того, как флотилия была разбита, а облако стало окружать Солнечную систему, народы Земли сплотились, перестали ссориться по пустякам, и принялись обдумывать планы освобождения. Именно тогда, в самом начале блокады люди и пришли к выводу, что действовать нужно не оружием. Не солдат должен выиграть войну, а дипломат. Да и нет никакой войны. Просто землян взяли под домашний арест. И теперь мы готовы к контакту, но не знаем, где искать пришельцев и даже не знаем, есть ли они.
— Мы даже не знаем, кого следует искать, к кому обращаться. Разговаривать с облаком? — Иван провёл в воздухе руками, символически изображая облако. — Кое-кто из людей считает просто природным феноменом. Знаете, когда-то люди обращались к молниям, разговаривали с вулканами и это называется язычеством. Снова впасть в язычество нам совсем не хочется.
— Большинство людей думает, что облако разумно, но попытки войти в контакт с ним результатов не принесли, — сказал Глеб.
— Может быть, вы не все способы перепробовали? — спросил Егор.
— Все способы, включая прямой контакт, — ответила Лия. — Лишившись выхода в галактику, люди перестали строить звездные корабли. А путешествовать по системе можно, используя карманные телепортеры. Однако они выходят из строя, стоит приблизиться к облаку.
— Когда кто-нибудь из землян приближается к границе, его откидывает назад во времени. Вот и все, что мы знаем. А если он снова полезет, то еще на полчаса. Но второй раз приблизиться никто еще не смог, ведь вся электроника накрывается.
Егор теперь заинтересовался.
— И можно таким образом оказаться в прошлом?
Лия пожала плечами.
— Есть легенда, рассказывающая, как один космик решил докопаться до истины и подошел к облаку. Один, два, три, тысячи раз. Так он перемещался во времени и оказался в далеком прошлом, пятьсот лет назад. И смог остановить войну. И спас солнечную систему. Рассказывают, что он когда достиг того момента, когда началось сражение, то был уже глубоким старцем. Если это и правда, то скорее всего ничего и не сумел сделать, ведь был старым и немощным.
— Ну, и как он по-вашему смог бы прожить столько лет, не вылезая из скафандра? — скептически спросил Егор.
Лия посмотрела на него как на дурачка.
— Это всего лишь легенда. Да к тому же это космик. Они помногу лет скафы не снимают вообще. А многие и вовсе уже не люди... да и в то время электроника была хорошая, как на твоем корабле.
— А кто такие космики?
–Это переделанные люди. Улучшенные модели. Изначально их делали для работ в космосе. А потом стали использовать и на земле. Они и под водой работают, и под землей. И в огне не горят.
— Извращение!
— Это все делали с разрешения людей! — сказал Глеб.
— А часто и по их просьбам! — добавил Вертер.
— Вдвойне извращение!
Тут Лия улыбнулась и, посмотрев в глаза Егора, сказала:
— Мы бы хотели с вами серьезно поговорить, как бы это сказать... в более комфортных условиях... и приглашаем к нам на... ээээ... банкет. Так это кажется, раньше называлось? А заодно там и обсудим.
Ее прямого взгляда он не выдержал и отвернулся. Вроде бы никогда таким стеснительным не был.
— Прямо так? Как же я без скафандра... туда.
— А зачем он вам? — Вертер хохотнул. — Мы же телепортируемся.
— Человек пятьсот лет на Земле не был, — встрял Глеб. — Ничего смешного в том, что он не знает о телепортации.
Егор пожал плечами.
— Ну... ладно, раз вам так хочется... Честно говоря, я даже немного боюсь туда... столько лет прошло.
— Да, все изменилось, и люди, и сама земля, — ответила Лия. — Но бояться вам нечего. Вам все будут рады. Я думаю, что вы поможете нам.
— Как?
— А вот это мы и обсудим. Ну... пойдем?
— Да... а это надолго?
— Не знаю.
— Мне надо Навигу указания оставить.
Егор подошел к пульту.
— Навиг, я тут... это... ненадолго.
— Угу. Я все слышал. Ждать буду. Передатчик нацепи, следить буду за тобой.
4
Лия взяла Егора за руку, потом достала пульт из кармана и нажала на нем серию клавиш. Мгновение спустя стены корабля ухнули куда-то вниз. Или вверх. А еще через секунду Егор с Лией уже находились в большом и светлом помещении. Мгновение спустя рядом оказались Иван, Глеб и Вертер.
Егор никогда такого не видел — вот это переход, да еще такой точный! Ни тебе долгих расчетов, ни тебе огромного генератора. Просто нажал на кнопку пульта — и все дела.
Оглянулся. Здесь, и правда, намечался банкет. Стояли столы, между ними ходили официанты с подносами. Многие столики пустовали, но большинство мест было занято. Люди в странных балахонах сидели и мирно беседовали. Кто-то кивнул Лие, и ее товарищам, кто-то помахал им рукой. Лия помахала в ответ, ребята было двинулись к столикам, но девушка их остановила. Она отпустила руку Егора и убрала пульт в карман.
— Где мы? — спросил Егор.
Посмотрел наверх. Это было огромное здание под стеклянным куполом.
— Мы здесь всегда собираемся пообедать и что-нибудь обсудить. Отсюда мы иногда отправлялись к облаку. Правда, от этого никакого толка не было. Но теперь будет!
Иван, Глеб и Вертер уже успели подхватить с подносов фужеры с каким-то цветным газированным напитком.
— Пойдемте, у нас серьезный разговор. Вертер, слышишь? Серьезный разговор.
Через минуту сидели за столом, пили сладковатое и слабое вино. Егор захотел есть, но на столах был только десерт.
Шлемы повесили на вешалках под столешницей, видимо предназначенных именно для этого. Егор заметил, что у всех людей были одинаковые шлемы. Понятно, что такие головные уборы от вакуума в космосе не спасут. Скорее всего, в них встроены коммуникаторы, что там еще можно втюхнуть? Расчетчики для телепортеров?
— Ну так что за разговор? — спросил Егор. — Чем я могу помочь? И почему нельзя было это обсудить на корабле?
— Мы тут немного посовещались... — Лия заговорила так, будто признавалась в любви, прямо как восьмиклассница, только куцая пальма на голове нервно подрагивала. — Понимаете... Вы наш шанс. Это облако... туча... как бы его ни называли... это замо’к, на который нас закрыли. А вы вполне можете стать ключом.
— Э.. я немного... не понял. Как?
Лия отпила пузырящийся напиток.
— Как закрыли, так и откроете. Понимаете, бытует такое мнение, что если бы пятьсот лет назад наш флот не ушел в боевое плавание, то ничего бы и не произошло. Вы сами все спровоцировали. Мы даже и не знаем, были это пришельцы или неизвестное явление. Вполне возможно, что это было всего лишь металлизированное облако.
— Облака не стреляют ракетами и лучевыми залпами, — парировал Егор.
— Да. — Лия кивнула и пальма на макушке трепыхнулась в такт. — Но они могут их отразить.
— Отразить?
— Да. И то, что ваш корабль уцелел, это подтверждает. Вы ведь не успели сделать ни одного залпа? А, следовательно, и отражать облаку было нечего.
Егор задумался. В голове царил бардак. Все это было так похоже на правду.
— Логично... — сказал наконец. — Но... как тогда оно потом экранировало выход из Солнечной системы? И откуда эти игры со временем?
Беспомощно оглянулся и встретился взглядом с Глебом. Тот сидел за соседним столиком и пил вино. Вертер что-то подсчитывал на каком-то странном устройстве, похожем на планшетник с осьминожьими щупальцами. Щупальца медленно шевелились, Вертер иногда отгонял их, чтоб не мешали. Со стороны это выглядело забавно.
Лия пожала плечами:
— Не знаю... Может быть, вы там какой-нибудь механизм запустили. А может быть, он уже и до этого запущен был. Но в любом случае, это вы его подтолкнули. И у вас есть шанс попытаться исправить положение.
— И как же? — Егор поднял высокий фужер и глотнул вина. Оно было приторно-сладким и невкусным.
Лия улыбнулась:
— Вы отправитесь в то время, когда это произошло и попытаетесь исправить положение.
— Хм... — Егор поставил фужер на столик. — У вас есть машина времени?
— Конечно! Но она очень медленная. Я уже давно посчитала... Чтобы переместиться на полтысячелетия назад, понадобится около восьмидесяти лет.
— Вы с ума сошли? — воскликнул Егор, и половина зала уставилась на него.
— А что тут такого? — Лия уже не улыбалась и говорила не столь тепло, как до этого, или Егору это показалось. — Вы же потратили 500 лет на то, чтобы переместиться в будущее на пять веков? Чем же вас смущают восемьдесят лет?
— Ну... хотя бы то, что я восемьдесят лет не проживу, — сказал Егор.
— Почему? 500 ведь прожили?
— Ну вы даете! Так ведь я спал, в анабиозе был.
— Ну так в чем дело? Еще 80 лет анабиоза — и вы в своем времени. А если Землю спасете, так еще и домой вернетесь. У вас ведь есть там кто-то, кто ждет вас...
— Ждал... — мрачно ответил Егор, вспомнив Машку.
Вдруг его как током ударило.
— Да... Я согласен! — сказал и залпом допил вино.
Потом к ним подсели несколько человек, Лия подозвала своих товарищей, и они подвинули свой столик вплотную. Началась оживленная беседа.
Егор сначала честно пытался уловить смысл, но вскоре махнул рукой. Если с ним Лия говорила на нормальном русском языке, то между собой они щебетали неизвестно на каком — это была какая-то жуткая смесь русского, английского, французского, немецкого и нескольких восточных языков. Люди жестикулировали, кричали, спорили и иногда почти не отличались от своих древних пещерных предков. Разве что по лицам друг друга не били.
В конце концов ученые споры затихли и прекратились вовсе. Лия улыбнулась Егору и сказала:
— Мы все решили. Скоро ты отправишься туда, домой.
Лия как-то незаметно перешла на «ты», Егор и не сразу это заметил. Прикрыл глаза, увидев перед собой Машку и улыбнулся.
— И что я там должен сделать? Как мне там действовать?
Лия встряхнуло пальмочкой:
— Не знаю. Надеюсь, что ты на месте сообразишь. Может быть и так, что только твое присутствие все разрешит. Вы же каким-то образом активировали это облако. А что, если его так же и деактивируешь? Или хотя бы соберешь информацию об этом облаке.
Присутствующие ученые мужи закивали. Их прически не отличались от зализанных и залакированных голов Глеба, Ивана и Вальтера. Впрочем, у одного отлакирована была лысина, а не волосы. Или это от пота так блестит?
Егор был рад, что у него появится шанс увидеть Машку не в голографическом виде, но все пытался понять, чего от него хотят добиться эти люди.
— Ну и что вы там еще решили? Как вы меня туда отправить хотите? Не пешкодралом же, как этих своих космиков?
Ученые, или кто они там были, перебросились несколькими фразами на международном языке и снова закивали. Лия сказала:
— Отправишься на своем корабле. Ты будешь в анабиозе. Запрограммируешь свой бортовой компьютер, чтобы он каждые 5 минут подводил корабль к облаку. Его будет откидывать на небольшое расстояние и на полчаса во времени. А он постоянно приближаться. Понимаешь?
— С ума сошли? — возмутился Егор. — У меня топлива даже на один маневр не осталось, а тут их миллион!
Вертер подошел к ним и положил на стол свой планшет. Щупальца стали двигаться быстрее и быстрее, и вскоре «соткали» из воздуха шар, похожий на тот, который Егор уже видел на «Грозовой туче». Шар упал рядом с планшетом и покатился к краю стола, а щупальца безжизненно поникли. Вертер подставил ладонь, подхватил шар и подбросил его в воздух. Над столешницей развернулось голоизображение «Грозовой тучи».
— Мы установим несколько источников питания, — сказал Вертер, проведя указательным пальцем по различным узлам истребителя. — Мы уже рассчитали все. Вот здесь будут атомные реакторы, а вот тут солнечные элементы, раскладные.
— Быстро вы рассчитали, — усмехнулся Егор.
— Ну... — Вертер схлопнул шар и убрал в карман. — Техника...
— А этого хватит? — с надеждой спросил Егор. — Все-таки путешествие долгое.
Вертер снисходительно улыбнулся:
— Атомных надолго хватит, а к тому времени и солнечные накопят столько энергии, что и на два путешествия хватит.
Он взял планшет, сложил его щупальца и убрал во внутренний карман куртки.
Егор задумчиво почесал затылок.
— Про невозврат говорить мне, конечно, бессмысленно. Я ведь и не собираюсь возвращаться.
Вино было слабым, и Егора нисколько ни торкнуло. Зато Лия слегка поплыла. Дать бы ей глотнуть того огненного зелья, что пили люди в его время.
5
Егор попросил Лию вернуть его назад, сославшись на то, что очень устал. Он, и правда, устал. Отвык от таких шумных компаний, и от этого гама разболелась голова. К тому же хотелось выпить чего-нибудь покрепче этого слабогазированного лимонада. Тогда и голова болеть перестала бы. Но нет, его поили этой бурдой, как только можно пить эту гадость?
— Если мы все решили, я хотел бы вернуться.
Лия кивнула своей пальмочкой, взяла Егора за руку они вышли из-за стола и отошли к стене. Вертер сотоварищи продолжали пить это гадское слабое пойло.
Шумный зал исчез, и несколько мгновений была только чернота и шум в ушах. А может быть, это продолжалось целую вечность. Потом все изменилось.
Они стояли в небольшом помещении рядом с пультом управления «Грозовой тучей». Они были настолько близко, что Егор почувствовал запах ее волос. Совсем не такой, какой был у Машки. У Машки волосы пахли ромашками. И эта пальмочка над головой так подрагивала. Не так как у Машки, у той была другая прическа, она любила длинное каре.
Егору вдруг захотелось поцеловать Лию. Ее глаза блестели, а губы были полуоткрыты. И пятьсот лет воздержания, все-таки. Не отпуская руки, потянулся к ее губам.
— Хм, Егор, ты вовремя вернулся, — сказал вдруг Навиг.
Егор отпрянул от Лии и отпустил ее руку. Она тоже отшатнулась в сторону и оправила на себе одежду.
— Что там у тебя? — недовольно пробурчал Егор.
— Новостей нет, — ответил Навиг.
— Ну, я пойду, — Лия улыбнулась и провела подушкой указательного пальца по щеке Егора. — Завтра увидимся.
И растворилась в сухом воздухе как призрак.
— Обломщик! — Егор плюхнулся в кресло.
— Я ничего не сломал!
— Лучше б ты свой электронный язык сломал.
— Зря ты так, — сказал менторским тоном Навиг. — Девочка в тебя почти влюбилась. И ты в нее тоже. Не стоит.
Егор покраснел.
— Слушай ты, кусок железа! — выкрикнул он. — Сидел бы и занимался своим делом. Не хрен лезть мне в душу!
Навиг спокойно-невозмутимо ответил:
— Я не инженер душ, если ты это забыл. Просто я умею считать. Я же ЭВМ. Если мы отправимся в прошлое, то вам будет больно расставаться. А если ты найдешь Марию, то тебе перед ней будет стыдно за минутную слабость.
Егор закрыл глаза и, скрипнув зубами, сказал:
— Ладно, проехали!
6
На следующий день решили апгрейдить «Грозовую тучу», втиснуть в нее альтернативные двигатели.
Утром пришла Лия. Вместе с ней появились четыре техника, которые, надев скафандры, вышли за борт и стали там стучать своими наномолотками и что-то мастерить. Видимо, делали солнечную батарею. А может, какой другой альтернативный вид энергоснабжения.
— Сегодня они все сделают, — сказала Лия. — А завтра-послезавтра ты сможешь отправиться в свое время. Может быть, и от катастрофы нас избавишь.
— От какой катастрофы? — не понял Егор.
— Ты не знал? — спросила Лия, округлив глаза. — Через несколько дней после поражения в космосе на Землю обрушился удар неизвестно чем или кем сгенерированный. Были разрушены полностью города расположенные выше Тропика Рака. Погибло 30 процентов населения. Никто не знает, что это было — стихийное бедствие, или ответный удар пришельцев.
Комок подступил к горлу. Выходит, Машка умерла значительно раньше, чем подумал Егор. И не просто умерла... Что там произошло, он не знал. Может, Машка сгорела заживо, а может, ее раздавил сложившийся дом. А если и выжила, то в таком апокалиптическом мире жизнь медом не покажется.
Егор задумался. Выходит, что люди пережили конец света. А он и не знал ничего. Проспал конец света. Все на свете проспал.
За бортом гремело железо — техники ваяли какую-то конструкцию.
— Да, это жесткая правда. Я не знал. Выходит, что все мои близкие умерли в один день.
— Может быть, ты сможешь все исправить, — попыталась успокоить его Лия.
— Если звезды зажигают — значит, это кому-нибудь нужно? — процитировал Егор.
— Что?
— Да нет, это так, стихи.
— Стихи? А что это?
— Ну вы, блин, дикари. Стихи это... стихи. Зарифмованные слова, — вспомнив о белых стихах, Егор добавил: — Или незарифмованные.
— Ничего не понимаю, — ответила Лия.
— Ну... послушай.
Егор продекламировал кусочек из Маяковского:
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
— Красиво. А зачем это?
— Ну... это для души. Кому-то нравятся стихи, кому-то нет. Ты что-нибудь почувствовала, когда я прочитал?
Лия склонила голову на бок как сорока. Прислушалась к себе.
— Что-то да... почувствовала. Но не поняла. Будто во мне какая-то струна натянулась.
— Значит, тебе стихи понравятся, — заметил Егор и прочитал еще кусочек:
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит —
чтоб обязательно была звезда!
Лия оставила его, а вскоре ушли и техники, перестав громыхать железом за бортом. На следующий день солнечные батареи запитали к системе корабля, а еще через пару дней установили небольшой, но мощный атомный реактор.
Все было готово к путешествию. Осталось только дождаться отмашки.
***
Утром в воздухе перед пультом материализовалась Лия.
— Никуда тебе отправляться не надо, — сказала она. В ее голосе, сквозило облегчение.
— Как это? — не понял Егор. — Только вчера было надо, а сегодня не надо?
— Мы нашли его. — Лицо Лии светилось, будто под кожей зажгли светодиоды.
— Кого?
— Космика, который отправился в прошлое.
— Где вы его нашли?
— На Марсе, археологи его откопали. Значит, точно добрался, — Лия радостно рассмеялась. — Понимаешь? Он добрался. Анализы останков показали, что он погребен полтысячелетия назад.
— А почему мне не нужно туда... назад, в прошлое? — Егору это не совсем нравилось, потому что он хотел отправиться туда как можно скорее.
— Потому что решение у нас в руках. При космике нашли носитель с файлами. За время путешествия он изучил природу «облака» и оставил нам сообщение, что от блокады можно избавиться. Файлы в отличном состоянии, наши люди сейчас над ними работают. Понимаешь, мы сможем сами снять блокаду. А ты нам и здесь пригодишься. Ты мне нужен...
— А как же они там... в прошлом? Они же погибли! Их надо спасать!
— Они остались в прошлом. Их незачем спасать. А у тебя и тут дел много будет.
Лия вернулась на планету.
***
Егор сидел мрачнее тучи за пультом и смотрел на танцующую Машку.
— Навиг, как там у тебя, новые движки функционируют?
— Вроде в норме. Хочешь испытать их?
— Да, запускай. Чеши к «облаку». Если нас попытаются остановить, постарайся ускользнуть.
«Грозовая туча» дрогнула всем телом, загудели маневровые двигатели.
— Егор, в чем дело? — услышал Егор взволнованный голос Лии.
Лицо ее появилось на экране. Пальмочка на макушке качалась.
— Я ухожу, прости, — сказал Егор. — Я должен. Вы не сможете меня остановить.
— Я могу через мгновение оказаться рядом с тобой, — голос Лии стал громче, будто она и правда, уже оказалась рядом. — Я также могу отправить к тебе людей, и они тебя остановят. Не уходи, ты мне нужен. Пожалуйста!
— Можешь присылать кого угодно, меня никому не остановить, — Егор порывшись в ящике, достал именной бластер, которым никогда не пользовался. — Это оружие. Никто меня не остановит.
— Ты же там погибнешь. Ты не найдешь ее.
— Ну хоть попытаюсь.
— Ты любишь ее? — спросила Лия.
— Да, — ответил Егор.
Лия отключилась.
Навиг запустил маршевые двигатели. Они запели, прогреваясь. Он стал рассчитывать прыжок к «облаку», а Егор схлопнул голопроектор, и застучал по клавиатуре, помогая своему элетронному товарищу.
— Время работает на нас, — сказал Егор, наблюдая, как по экрану бегут ряды чисел. Валерий Цуркан © 2013
Обсудить на форуме |
|
