|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Время новых пороков Павел Князев © 2012 Наёмники Крэдгера
В этой игре, как и многие пользователи, я оказался случайно. Раз за разом блуждая по бездонным омутам всемирной паутины, я наткнулся на заманчивую рекламку: «Стань наёмником всемогущего Крэдгера! Завоюй богатые земли и заработай реальные деньги...». Подобных завлекаловок в интернете пестрело немало, но последняя фраза заставила обратить на себя внимание. Деньги лишними не были никогда, тем более что в тот момент их у меня было в обрез. Конечно, мне знакома притча о бесплатном сыре, но чем чёрт не шутит. «В конце концов, — решил я, — никаких вложений делать не буду. В противном случае, всегда можно уйти».
В обычной жизни я обучаю детей азам большого тенниса в местной спортивной школе. В родном Ростове, когда мне едва исполнилось восемь, мама отвела меня в секцию тенниса, где я успешно занимался до шестнадцати лет. Травма плеча, а затем ключицы навсегда закрыли выход в большой спорт, и всё, что мне оставалось, — это работа тренера.
Одновременно со стремительным развитием новейших технологий появились и новые пороки в виде игр в режиме реального времени. Проще говоря, он-лайн. Вот уж где можно воплотить все свои тайные желания: стать великим магом, непобедимым воином, оседлать могучее ездовое животное и сразиться со злобными монстрами... В общем, всё, что душе угодно. И чем сильнее проникаешься глубиной виртуального мира, тем труднее возвращаться к реальности.
Графика в игре оказалась потрясающей. Всё как живое. Даже вид собственного персонажа вызывал доверие. Мир разделялся на две расы: люди и грокхи. Однако когда я попытался зарегистрироваться к грокхам, то натолкнулся на надпись: «Вы не можете вступить в эту расу». Так что выбора особого не было. Задача в игре одна: раз в месяц, когда границы открывались, сразиться с враждебной расой и в случае победы занять самые плодородные земли. Вознаграждение за победу и продажу ресурсов распределялось от степени участия, деньги исправно отсылались на счёт игрока «без дураков». Этим занимался бог игры — Крэдгер, под чьим именем подразумевалась целая команда администраторов. Мало кто понимал и вообще задавался вопросом: откуда берутся деньги? Они есть и всё. И главное — их платят. Может, некий олигарх с жиру бесится, а скорее всего, есть прибыль. Львиная доля богатых земель отдавалась так называемым ТОП-Альянсам, состоявшим из сильных игроков и тем самым вносившим наиболее ощутимый вклад. Кланам поменьше — земли беднее, а остальным, простым игрокам, не обременённым никакими обязательствами, к коим относился и я, оставалось довольствоваться свободными площадями. Приходилось много времени уделять игре, чтобы хоть что-то заработать. В таком положении я продержался полгода. На седьмой месяц усталость и безысходность дали о себе знать, и созрело решение покинуть гостеприимные земли. Но прежде я продал все накопленные ценности и дождался «приезда» казино, куда вбухал все деньги. Казино появлялось в игре раз в квартал и всего на несколько часов. Можно было сорвать большой куш, но чаще игроки проигрывали всё. Было ещё с десяток особо ценных артефактов, но шанс — один на сто тысяч. Фишки без сожаления улетали одна за другой, чат шелестел нечастыми системными сообщениями о выигрышах, и я не сразу обратил внимание, что среди них надпись: «Персонаж Серков выиграл амулет бронзовой феллогоры!» Серков — это я. Вернее, мой ник, который состоял из первых слогов своего имени и фамилии: Сергей Ковальцов. В подобных проектах каждый должен иметь свой ник. Это как паспорт. А феллогора — птица Феникс с головой дракона — весьма ценное ездовое животное. Один из тех самых редких артефактов. Джек-пот ничто по сравнению с ним. Но в тот момент всё, что я знал о ней, так это то, что она летает выше остальных, до облаков, где прорастают редкие и дорогие кристаллы. Уже этого было достаточно, чтобы понять: всё, прощай вчерашнее решение. Пусть и без всего, но я остаюсь в игре.
В чате забегали завистливые возгласы и поздравления, и среди них предложение Миркса — главы самого мощного альянса:
— Ну, парень, тебе к нам. Для такого случая держал место в основном составе.
Так я оказался в «миротворцах».
— У тебя шесть дней до битвы, — говорил вскоре хрипловатый голос Миркса по скайпу. — Грег обучит тебя. Шмот выдадим соответствующий. Вычту с первой зарплаты. Не парься о ресах и дропе, для этого есть дочерние кланы. Сосредоточься на тренировках и прокачке. Исключением могут быть крисы с облаков.
Должен отметить, что в каждом из подобных проектов есть свой сленг. Может, для простоты общения, а может, чтобы было как в пословице о двух рыбаках, которые видят друг друга издалека: доспехи называли «шмот», кристаллы — «крис», ресурсы — «рес», сбой в игре — «лаг», вознаграждения — «дроп»...
С того момента игра приобрела для меня иной оборот и занимала всё свободное время. Я усиленно тренировал своего героя, развивал, совершенствовал, а месячное вознаграждение из мира грёз с лихвой покрывало полугодовую зарплату в реале. Спустя два года я уже возглавлял летучую эскадрилью, восседая на прокаченной алмазной феллогоре. Отныне только я отдавал команду: «Феллогорцы — на взлёт».
На этом несколько затянутое предисловие заканчивается. Однако оно было необходимо, ведь история, о которой я хочу рассказать, того требует.
Она случилась спустя три года и восемь месяцев с того дня, как я начал играть.
Наступил день великой битвы. Как обычно, я был готов: три компьютера с выходом в интернет от разных провайдеров светились в режиме ожидания, горячий кофе дымился на столе, внушительная гора баранок и печенья возвышалась рядом, два бесперебойника и три заряженных ноутбука лежали наготове на случай падения электричества. В назначенное время я надел наушники, стерео очки и погрузился в знакомый и увлекательный мир. В обычные дни люди и грокхи не могли войти на вражескую территорию. Их просто не пускали. Тренировки проходили исключительно на игровых монстрах-мобах, и, если персонаж был повержен, он всегда мог призраком добраться до ближайшего храма, и — вуаля, он снова жив.
Сигнал Крэдгера возвестил о начале сражения. С этого момента все границы были распахнуты, а храмы воскрешения закрыты. До конца битвы поверженные воины не смогут воскреснуть.
Первые шесть часов пролетели незаметно в беспрерывном и активном движении. Мне удалось не только сохранить Серкова, но и всю эскадрилью удержать без потерь. Как обычно, во время перерыва каждый по-своему сбрасывал напряжение. Эфир наполнился гиканьем, улюлюканьем и прочими возгласами. Одни пытались шутить:
— Ух, и надавали мы красномордым!
— Им бы сидеть в своих пещерах.
— То-то мы этих оболтусов прищучим.
— Прижмём их к болоту...
Другие, вспомнив о скором приближающемся десятилетии игры, предлагали различные варианты сходки.
Дав команду своим воинам отдыхать, я несколько минут сидел с закрытыми глазами. Прошла только четверть времени битвы. Впереди было ещё восемнадцать часов.
Далее всё протекало как обычно: я потерял двух бойцов, но мы выстояли, вытеснив врагов к северным землям. Вторая половина сражения выровнялась. Грокхи вызвали подкрепление и медленно отвоёвывали потерянные участки. Мы перешли в наступление. Моя группа металась из стороны в сторону, то защищая ворота замка, то совершая вылазки в лагерь врага. Когда до конца сражения оставалось три часа, наступило очередное временное затишье. Наша армия изрядно потрепала противника, и вопрос победы был почти решён. Я откровенно скучал. Чтобы как-то не уснуть, я занялся изучением чата. В этот день люди и грокхи могли видеть общую переписку. Однако друг для друга она была зашифрована. То есть люди могли общаться между собой, но переписка грокхов представала перед ними в виде беспорядочного хаоса из цифр и знаков. То же самое видели и грокхи.
Тут я неожиданно вспомнил о своём детстве, когда плейстейшены и интернет казались чем-то далёким и недоступным, а из всех игр предпочтение отдавалось войнушкам и казакам-разбойникам. Облюбовав одну из строек, мы сами придумывали себе развлечения: игры на гитаре, бег с препятствиями... И вот в один из таких вечеров Гришка Жилин, самый младший среди нас, неожиданно предложил:
— Ребята, а давайте клады искать?
Кто-то ехидно съязвил, мол, много таких искателей. Кто-то просто засмеялся.
— Нет, я серьёзно, — не унимался тот. — Разделимся на команды. Одна прячет клад — другая ищет.
— И какие должны быть сокровища? — спросила Светка.
— Ну, скажем, плейер, диски... Ценное что-нибудь. А место, где будет спрятана карта, зашифровать.
Ну, что ж, устами младенца, как говорится. Идея быстро прижилась, и вскоре мы разработали целую систему знаков и составили правила. Было решено разбиться на пары. Каждая команда прячет что-либо в известном только ей тайнике и от руки рисует карту, на которой крестиком обозначает место клада. Карту нужно тоже спрятать и описать её местонахождение в зашифрованном виде. Разрешалось применять всё: ребусы, кроссворды, загадки... Но непременно должен быть ключ. Замысловатый, хитрый, какой угодно. Спустя несколько дней начались первые обмены шифровками. А ещё через месяц игра приобрела масштаб всего нашего микрорайона. Я хорошо помню формулу своего последнего шифра, по которой из цифр и знаков легко складывались слова и фразы. Конечно, разгадать её было невозможно, и мне приходилось создавать ключ, а впрочем, это уже детали.
Сейчас, когда до окончания битвы оставалось совсем немного, я глядел на мелькающее среди понятных слов подобное нагромождение чисел и безуспешно пытался найти закономерность. Многие, возможно, поступали так же, но всякий раз шифр менялся, поэтому грокхи не могли общаться с людьми. Неожиданно для себя, я решил развлечься и, использовав свою формулу, послал простое сообщение: «Привет тому, кто сможет это прочесть». Изрядно повеселившись, я совсем не ожидал увидеть среди удивлённых смайликов и вопросительных знаков короткое: «Привет».
Я опешил. Кроме меня, формулу знал только один человек. Ленка Чернышова — мой печальный опыт первой любви. Мы встречались со школы, она была младше меня на два года. Жили в одном дворе, вместе проводили время, встречались, строили грандиозные планы. Ещё в школьнице, худенькой девочке с тонкой шеей, жидкими соломенными волосами, тонкими губами и длинными ножками я смог разглядеть шикарную красивую девушку, в которую она впоследствии превратилась. Ленка также увлекалась кладоискательством. Естественно, мы играли в одной команде. Разлука наступила в тысяча девятьсот девяносто шестом, когда меня призвали в армию. Спустя полтора года, Чернышова вышла замуж за местного авторитета, и больше мы с ней не виделись.
Я знал, что год назад Генку Хмурого убили, об этом передавали даже в новостях, и вполне возможно, что она всё ещё одинокая вдова. Но вот тут я никак не ожидал её встретить. Врут те, кто говорят, что время сжигает чувства. Нагло врут. А если нет, то сколько должно пройти времени? Даже теперь, спустя восемь лет, у меня сжалось сердце и закололо под лопаткой от боли.
— Ленка, ты что ли? — спросил я, немного справившись с волнением.
— Совсем не ожидала, что ты будешь здесь.
— Почему? Нормальная игра и платят неплохо.
— Ты знаешь, о чём я.
Вот-те раз. Восемь лет прошло, а она ведёт себя так, словно мы не виделись несколько дней! И будто не было между нами ничего. Хотя, собственно, что серьёзного было? Так, первая любовь, первое расставание. На миг мне показалось, что на мониторе мелькнуло её лицо: серые глаза, каштановые волосы, собранные на затылке, красивая улыбка. Я даже отпрянул от экрана. Настолько реальным оказался образ. Решив несколько разрядить обстановку, я задал обычный вопрос:
— Как жизнь?
— Какая тут может быть жизнь?
Ответ несколько обескуражил меня. Я считал, что она вышла замуж по материальным соображениям. Ведь Генку все знали как богатого магната, начинавшего с мелкого рэкета, известного авторитета на весь Ростов. А она вон как, страдает без него.
— Извини, — спохватился я. — Мои соболезнования.
— Ты о чём?
— Вообще-то, о ком. О муже твоём, трагически погибшем.
— Значит, он всё же сдох.
— Не понял?
— Жаль, что это не случилось до моего ухода.
— Ты ушла от него?
— Только так. Четыре года уж.
— Он заставил тебя скрываться? Есть же более цивилизованные способы? Развестись, например.
— Я испробовала всё. Он находил меня и избивал. У него было всё куплено: и милиция, и суды.
Куда-то исчезла моя обида на неё. Мне стало жаль Ленку. Надо же, как обернулась жизнь? А я ничего не знал. Не хотел знать. Зачем? Ведь она сделала свой выбор.
— Извини, — только и смог я написать в ответ.
— За что? Ты же не виноват. Только я во всём виновата. Он окружил меня заботой, осыпал цветами, подарками... А ведь я поклялась дождаться тебя. Я любила только тебя. А потом было уже поздно. Ничего нельзя было изменить.
— Да не парься ты. Я уже всё забыл.
— Не успокаивай меня. Я слишком хорошо тебя знаю. И то, что ты здесь, тоже моя вина.
Что я мог сказать? Она права. После дембеля я даже не заехал в Ростов. Из-за неё. Поехал куда глаза глядят. Купил небольшой домик в подмосковной глуши и с тех пор живу здесь. Родители мои переехали в Крым, и возвращаться в родной город у меня не было причин.
— Ты ни в чём не виновата.
— Теперь это не имеет смысла. Знаешь, несмотря на все запреты, скажи, как ты ушёл. Завуалируй, намекни. Я пойму. Мне нужно знать.
— Да что намекать? — удивился я. — Поездом.
— Ого, страшно. А я колёсами. Белыми такими, с сероватым оттенком. Значит, у тебя часто кости болят.
Помнит, как я лодыжку сломал на тренировке, а она потом два месяца за мной ухаживала.
— По-разному. Нога поменьше. Ключица чаще болит, и плечо. Ты беспокоишься или удивляешься?
— Чему тут удивляться? Я уже забыла это чувство. Юльку, этажом выше, постоянно колотит, до тех пор, пока изо рта не вытечет пена, а Витьку с нижнего яруса всё время дёргают шейные позвонки. И так каждый день.
— Да уж, не повезло тебе с соседями.
— Мне так хочется увидеть тебя. Я искала, но ты пропал.
Я хотел ответить ей, но в этот момент поступил приказ от Миркса, и моя эскадрилья поспешила на помощь огненной кавалерии. Минут сорок примерно ушло на выполнение миссии. Впервые я торопился, за что и получил нагоняй от полководца.
— Ты куда гонишь, Серёга? — недовольно кричал он. — Зачем под обстрел попёр? Слева нужно было обходить, выше. Да что с тобой? Спишь?
— Извини, Лёха. Устал что-то.
— Все устали. Потерпи, немного осталось. Ты — командир, помни.
— Понял. Исправлюсь! — отчеканил я.
— Ты козырни ещё, — усмехнулся Миркс. — К пустой голове. Ну, да ладно. Ты справился. Отличная работа.
— Рад стараться! — притворно отгрохотал я.
— Тьфу ты, — сплюнул Миркс и отключился от индивидуальной связи.
Я наконец смог вернуться к разговору. Лена отозвалась не сразу.
— Тут я.
— Извини, были дела.
— Я видела. Ты молодец. А моему персонажу не повезло. Уже два часа летает призраком.
— Это не я тебя случайно?
— Нет. Даже не твой альянс.
— Кажется, мы вас сделаем сегодня.
— Ну, не совсем. Восточные границы за нами.
— Удачи вам на востоке.
— Да, конечно. Подожди...
Внезапно она исчезла и минут десять не отвечала на запросы.
— Прости, — так же неожиданно появилась она. — Опять началось.
— Что началось? — переспросил я.
— Так я же пытаюсь сказать: у тебя ломит кости, а меня выворачивает наизнанку.
Меня настораживали её слова. Вообще Ленка была не похожа на себя. Прежде она всегда была весёлой и заводной. А теперь её поведение выглядело унылым, и говорила она загадками. Мне предстоял бой. Вернувшись, я решил развеять все сомнения.
— Лена, давай увидимся?
— Как?
— Очень просто. Назови номер скайпа.
— Ты что? Нам нельзя даже в зеркало глядеться.
Это заявление ещё больше обескуражило меня, но я не сдавался.
— Хорошо. Не хочешь — не будем. Просто поговорим, без камер. Говорить ведь не запрещено?
— Я попробую.
Она написала номер, но набрав его, я наткнулся на надпись: «Пользователь не найден». Она что, издевается?
— Ты уверена, что всё сделала правильно?
— Конечно.
— Странно? Попробуй ты.
Я отправил ей свой скайп. Ответ пришел минуты через две.
— Ничего не выходит. Видимо, запрещена связь между секторами. Поэтому в наёмниках мы не можем общаться с враждебной расой. Надо же, как игра нас связала?
Что она говорит? Какие сектора? Либо я спятил, либо... Ну, конечно же! Это не Ленка. Но тогда кто? Я решил действовать напрямик.
— Слышь, чувак, или, как там тебя, пора тормоз включить. Откуда формулу знаешь?
— Спроси меня о чём-нибудь.
Ах, вот оно как. Мой собеседник играет до конца. Что ж, посмотрим.
— Наше место.
— Скамья под ивой, в летнем пионерском лагере. Мы пробирались туда через потайной лаз в заборе. А ещё, мы легко открывали дверь в административный корпус и в прохладные вечера сидели, обнявшись в широком кресле.
Вынужден признать, он неплохо подготовился. А может, она? Подруга, сестра. Точно. Наташка. Этакая пигалица, которая вечно подглядывала, когда мы целовались. Ей тогда было лет двенадцать, примерно. Вот кто меня разыгрывает. Сейчас я её выведу на чистую воду. О чём спросить? О первом поцелуе? Слишком банально. Это первое с чем сёстры делятся. Нужно о чём-то не очень значимом. Тут я вспомнил:
— Кого мы спасли однажды летом у речки?
С минуту она молчала. Затем написала ответ:
— Это был кузнечик. На него упала ветка, а мы её убрали.
— Ничего не путаешь? Сверчок, саранча...
— Нет. Ты тогда сказал: «Если усы длинные — значит, кузнечик». Это я, Серёж.
Похоже на то. Я не знал, радоваться или огорчаться.
— Я думал, что это Наташка, — оправдывался я. — Очень уж походило на розыгрыш.
— Жаль, что всё так получилось. Наташка так и не найдёт мой последний клад.
— Ты о чём?
— Знаешь, она... Впрочем, уже неважно. Она даже теннисом занялась. Я спрятала клад перед уходом, письмо оставила ей, а разгадать его можешь только ты.
— Ты не оставила ключа?
— Нет. Я была уверена, что ты не забудешь формулу и хотела, чтобы вы вместе его нашли.
— Где ты? Что с тобой?
— Я в секторе «душевные», знаешь такой?
— Нет. Где это?
— Тебя не пустят. Мы в разных категориях.
— Можешь ясней выражаться?
— Нам запрещено об этом говорить. Можно попасть в изоляцию.
Я лихорадочно соображал. Тюрьма? Не похоже. Может больница? Меня вдруг осенило: психушка!
— Ты в лечебнице?
— Почти. Неплохое сравнение.
Если нет, то что же? Секта?
— Ты случаем не сектантка?
Она молчала. Значит, я угадал. Как же далеко она ушла от мужа. В такие сети если затянет — не выберешься.
— Лена, это секта? Я всё понял. Скажи, где это? Я найду и вытащу тебя, слышишь?
— Ты о чём говоришь?
— Хочу помочь тебе.
— А ты где?
— В Подмосковье. Городок Донейск.
— Нет такого сектора.
— Ну, нет, я не из ваших. Меня в такие компании не заманишь. Не хочу тебя обидеть, но я ещё в своём уме.
— Так ты, о боже! Как это возможно? Ты там?
— Это ты там, а я тут. Назови город, место, координаты. Намекни, как найти тебя?
Но она как будто меня не слушала. Писала какой-то бред. Словно причитала:
— Ой, мамочка, как я рада! Нет, не верю. Этого не может быть. О боже! Мне казалось, меня ничем нельзя удивить. Я люблю тебя! Слышишь?
Внутри меня всё бушевало. Я чувствовал прилив сил и в то же время полное бессилие. Чувства не умирают, как бы ты их ни прятал от себя. Да, я по-прежнему был влюблён в свою Ленку. Теперь у меня появилась цель: освободить её из цепких лап некого общества. Каким бы сильным оно не было.
— Лена, пожалуйста, хоть название напиши.
— Не перебивай, прошу тебя. Ты всё поймёшь, потом. Я чувствую, у нас мало времени. Скоро конец битвы. Запоминай, а лучше записывай. Номер видишь?
— Вижу.
— Это скайп Натальи. Свяжись с ней. Слышишь? Обязательно. Это моя последняя просьба. Пусть то, что вы найдёте, принесёт вам удачу. Но без тебя ей не справиться. И ещё, в гостиной, у нас в квартире, есть дубовый шкаф, который никогда не двигают. Ты должен помнить. Так вот, внутри, справа, есть задвижка. Там спрятана мамина любимая икона. Извинись за меня. Скажи, что я люблю её и прошу прощения. Я уже не смогу. Наташку поцелуй за меня. Как же много в жизни мной сделано неправильно. Теперь самое главное: я всегда была твоя. В мыслях, в чувствах, в душе. Знай это. Мне приносило невыносимую боль мысль о невозможности проститься с родителями, сестрёнкой и с тобой. Теперь мне будет легче. Прощай любимый! Я нахожусь в зоне отчуждения, куда переходят те, кто нарушил закон самосохранения. Мы называем его инстинктом. Помни меня и прощай. Знай, и верь...
Она не дописала. А может, я не успел дочитать. Комп внезапно завис. Я быстро включил второй, но игра уже была закрыта. Сбой, вероятно. Такое бывает. Это ничего. Дождусь следующей битвы и снова найду её. И уж обязательно выжму всю нужную информацию. Хотя зачем ждать. Наташка должна знать.
Спать уже не хотелось. Я дождался утра, набрал номер и послал вызов. Никто долго не отвечал. Скорее, комп на той стороне был отключён. Но вдруг экран засветился, и появилось заспанное лицо молодой девушки. Я, признаться, обомлел. Как же они всё-таки похожи! Как когда-то Ленка, она зачесала пятернёй волосы на бок и, завидев меня, замерла.
— Сергей, это вы? — Удивлённо спросила она, и глаза её вмиг увлажнились.
Она закрыла лицо руками и спешно вытерла тонкие ручейки слёз.
— Привет, — смущённо отозвался я. — Извини, что разбудил. Я тебя кажется, расстроил?
— Нет, ничего, — отмахнулась она. — Не обращайте внимания. Это от неожиданности.
— Ты знаешь, где Лена? — сразу перешёл к делу я, отбросив все церемонии.
— Я хотела вам сообщить, — сбивчиво ответила она, зарыдав. — Ваши родители уехали, а больше никто не знал, где вы. Я искала вас...
— Оставим это, — перебил её я. — Место покажешь?
Она, молча, кивнула.
— Отлично. Только покажешь и сразу назад, ясно? Я сам решу, как её вытащить.
— Откуда, зачем?
Она прошептала хрипло и как-то с недоверием посмотрела на меня.
— Неужели непонятно? Не место ей там.
— Но она так хотела.
— Ну, мало ли, что она хотела. Тогда хотела одно, сейчас другое.
— Я что-то не пойму?
Её лицо напряглось и исказилось гримасой искреннего удивления.
— Девочка, — грубо отрезал я, поражённый таким безразличием родных к беде близкого человека. — А тебе и не нужно ничего понимать.
— Зачем вам это? Пусть она остаётся у нас.
Я опешил:
— Так она у вас? В Ростове? Что же ты мне голову морочишь? Что это за секта такая, «душевные?»
— Вы о чём?
— Вот только не надо дурачка из меня делать. Она сама призналась мне часов пять назад.
— Кто?
Мне хотелось кричать. С трудом сдерживая негодование, я как можно спокойнее ответил:
— Сестра твоя, Лена. У тебя же нет других сестёр.
— Это невозможно, — сказала она, отрицательно покачав головой и не переставая плакать. — Лена умерла, четыре года назад.
Если бы не невесть откуда появившийся ком, сдавивший мне горло, я бы точно закричал. Девушка вдруг исчезла с экрана, оставив меня в ошеломлённом состоянии. Вернулась она спустя пару минут, держа в руках бумажный конверт. Раскрыв его, она повернула к экрану листок.
— Это её последнее письмо, адресованное мне, — сказала она. — Я не смогла разобрать. Тут абракадабра. А ниже, нормальными словами: «Наташа, это письмо для тебя и Сергея Ковальцова. Он поможет прочесть. Найди его. Люблю. Целую. И не держи на меня зла».
— Там написано, где клад спрятан, — сказал я.
— Вы так быстро прочли?
— Да не читал я. Говорю же, знал. Впрочем, у вас стоит старый шкаф?
Она кивнула.
— Тогда проверь. С правой стороны должна быть задвижка, а за ней потерянная икона. Я серьёзно, проверь.
Наташка послушно встала и ушла в противоположную сторону комнаты. Было слышно, как заскрипели тяжёлые дверцы, а вскоре она вернулась, держа в руках ценную пропажу.
— Но как вы узнали? — Недоумевала она.
— Теперь ты понимаешь, что я только от твоей сестры мог узнать такое.
— Послушай, Сергей, — она неожиданно перешла на «ты». — Это чья-то злая шутка. Лена наглоталась таблеток. Её слишком поздно нашли. Я была с ней всё время. И дома, и на похоронах.
Я смотрел в её глаза. Она была серьёзной. От внезапного удара у меня возникла острая боль в затылке, словно по нему прошлись чем-то тяжёлым. Обхватив голову обеими руками, я несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь усмирить боль. Моя собеседница ничего не говорила. Она всё понимала.
— Знаешь, — тихо произнёс я, — что бы там ни говорили, это была она. Есть вещи, о которых кроме нас никому неизвестно. И потом, про клад и икону я не смог бы выдумать.
— Я верю тебе. Расскажи всё про мою сестру.
— Расскажу, — пообещал я. — Вот приеду и расскажу.
____________ _______________ _____________
Эта невероятная история произошла со мной десять лет назад. У меня на этот счёт нет никаких сомнений. С тех пор мои твёрдые убеждения в то, что чудес не бывает, дали огромную трещину. Жизнь и смерть так сильно сплетены, что никогда не знаешь, где они соприкоснутся. Чем считать её, вымыслом или реальностью, решайте сами. Можете просто улыбнуться. Но если с кем-нибудь из вас случится нечто подобное, вы будете знать, что вы не одиноки.
Мне остаётся только закончить, так сказать, подвести итог.
Я взял отпуск и вернулся в родной город. С Натальей мы встретились и вместе прочитали письмо. Оно указывало на место, где хранилась карта с указанием тайника с очередным письмом. Затем ещё и ещё... В общем, Ленка постаралась сделать всё так, чтобы мы очень долго, почти месяц, искали сокровища. Видимо, она сильно хотела, чтобы мы не просто встретились, а чтобы у нас начался роман. Так и случилось. А клад оказался действительно ценным: без малого триста тысяч в американской валюте были завёрнуты в полиэтилен и сложены в кейсе.
Мы с Натальей поженились и открыли частную спортивную школу в Донейске. Воспитываем будущих чемпионов, одна из которых наша дочь, Кристина Ковальцова.
А что касается игры, с того самого дня, заходя на знакомый сайт, я видел одну и ту же надпись: «Проект закрыт по техническим причинам». Затем и вовсе страничка исчезла из интернета. Таким образом, игра «Наёмники Крэдгера» прекратила своё существование, трёх месяцев не дотянув до своего десятилетия.
Павел Князев © 2012
Обсудить на форуме |
|
