|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Истории трактира «На Млечном пути» Владислав Басов © 2012 Искажение Киллиан Локк, худощавый, загорелый мужчина, перешагнул порог трактира. Бывает неуютно впервые посещать незнакомые места, но вдвойне неуютно, когда позади тебя роится вечный мрак космоса, и ты проникаешь в огромные залы, вышагивая из темноты.
Много невероятных историй рассказывали об этом трактире. «На Млечном Пути», так его называли с древнейших времен, возможно, потому, что он находится на перепутье галактических дорог. Удивительно, что какой-нибудь могущественный Лорд-Диктатор не захватил его ещё тысячу лет назад.
Когда он был построен или сотворен мирозданием не знает никто, даже нынешний владелец «На Млечном пути» Аспир и его супруга Клети — одни из древнейших обитателей вселенной. В их памяти дремала тысячелетняя история космоса.
Трактир — то место, где сходятся путешественники со всех концов галактики, здесь они делились зачастую невероятными историями из своей жизни. Конечно, Киллиан мог руководствоваться одними лишь слухами о трактире и его завсегдатаях, теперь же настало время увидеть всё собственными глазами.
Трактир был соткан из множества гигантских залов с небольшими переходами между ними.
«Словно пчелиные соты», — подумал Киллиан.
Залы были выстроены из темно-серого базальта, и архитекторы, хотя и собрали их из отдельных плит, подобно пирамидам, сделали это так искусно, что невозможно было обнаружить место, где стыковались камни. В каждом зале располагалось по нескольку прямоугольных столов и пристенных каминов, многие из которых не разжигали столетиями. Но не все залы пустовали, во многих багровым огнем горели светильники с жидким маслом. Свет был неярким и освещал меньшую часть залов, где располагались столы, дальше же он утопал во мраке, поглотившем стены и коридоры.
В залах, где брезжил свет, почивали посетители со всех концов галактики, дети разных времен и народов. Поговаривали, что «На млечном Пути» — это единственное место в галактике, где за одним столом можно разделить трапезу со своим далеким предком или даже потомком, сюда приходили люди, способные перемещаться в пространстве, некоторые из них обретали невероятное долголетие.
Киллиан уже блуждал в лабиринтах коридоров и залов, когда его окликнул трактирщик.
— Что привело тебя в наше пристанище, воришка? — раздался чёткий и низкий голос, эхом он отразился от стен и ещё долго отдавался вдали.
Киллиан пожал плечами: он и сам не знал. Его найдут везде, в том числе и на перепутье миров, власть диктатора простирается гораздо дальше его империи. Но, пожалуй, выбора у Локка не оставалось: лучше быть здесь, чем в могиле, так можно было отсрочить неизбежное.
Пламя в лампаде у входа в трактир вздрогнуло, и перед Киллианом возник Гидарес, трактирщик. Киллиан сморщился и опустил взгляд: хозяин трактира, мягко говоря, обладал неприятной внешностью. Как оказалось, Гильдарес не смог прожить тысячу лет и хорошо сохраниться: он был мертв или, во всяком случае, не совсем жив.
— Ты можешь остаться, но не рассчитывай на мою защиту или покровительство, — сказал он.
Киллиан отвел руку и вскользь посмотрел на уродливый фантом, одежда и плоть трактирщика слились в одно, черты были размыты, от него исходило белое свечение. Киллиан бы многое отдал, чтобы не видеть его супруги, но увы она уже возникла перед ним, высокая женщина с прядями распущенных белых волос.
Киллиан ничего не ответил трактирщику, и, оставив супругов, направился к бару, там он без спросу, как и полагалось, взял глубокую бутыль с каким-то шипящим напитком. Откупорив бутылку и сделав несколько пробных глотков из горла, Киллиан вышел из передней. Он медленно пробирался сквозь темные коридоры, по которым гулял прохладный ветерок, будто бы сквозняк, только вот «На Млечном Пути» не оказалось ни дверей, ни окон, лишь тоннели, ведущие в трактир из пустоты. Киллиан остановился в одном из залов, в центре помещения было светло, и даже горел камин, но посетителей не было, скорее всего, недавно ушли. Локк присел и погрузился в горестные размышления о скорой и, увы, неизбежной кончине, которые он заливал глотками холодного и пьянящего напитка.
Разве влез бы он в эту авантюру, если бы знал, чего ему будет стоить кража драгоценностей у одной наивной девицы. Он не представлял тогда, насколько могущественен Альманар, её отец — диктатор Свиэла, мира на, казалось бы, задворках космоса. Везде его агенты, всюду погоня, нигде не спрятаться, даже здесь «На Млечном Пути» — в скрытом и труднодоступном месте. Киллиан был застигнут наемниками диктатора и прибегнул к телепортации, чтоб отсрочить свою кончину, люди Альманара тоже были способны к телепортации, но делали это менее искусно, чем Киллиан Локк, авантюрист, вор и мошенник, пожалуй, лучший на своем веку.
А родился он на Земле, но не видел ни планеты, ни своих родителей. Люди Лорда-Диктатора забрали новорожденного у матери и доставили на Свиэл — мир Альмонара. Киллиану говорили, что его семья заключила соглашение — выдать ребёнка, если в нём, как прогнозировали ментаты диктатора, обнаружатся экстрасенсорные задатки к пространственным скачкам. Говорят лишь один из миллиона способен освоить искусство телепортации, а Диктатор замыслил создать себе целую армию из таких людей.
Киллиана обучали в Академии Телепорта, но воспитать из него очередного верноподданного Лорда им не удалось, в канун своёго совершеннолетия он сбежал из Академии и поклялся отомстить владыке за то, что тот лишил его права выбирать свой жизненный путь, лишил семьи.
Но как бы трагично эта история не начиналась, Киллиан понимал, что она далека от былинного эпоса и очень скверная. Зря он взялся за это дело. Если бы не проклятая месть, то он давно бы залег на дно и жил бы себе припеваючи. Но так или иначе его не покидало шкодливое чувство удовлетворения: и в какой раз он решил напомнить себе всё ещё не наскучившую историю.
«Да я подобрался к ней очень близко, — злорадствовал Киллиан. — Дочь диктатора оказалась жалкой и глупой девчонкой, она думала, что я всего лишь ещё один из настойчивых воздыхателей, что роились у её ног как мухи. Но я Киллиан Локк — коварнее и умнее меня не сыщешь во всей галактике!
Это жалкая девчонка хранила при себе величайшие сокровища в галактике — чем только не одаривал её любящий отец Альманар. Сам он, видимо, был холоден к этим безделушкам, пусть они и стоили больше, чем все ценности какого-нибудь небольшого мирка, вроде той же Земли.
Я хотел забрать их, не только из-за цены, диктатор владел бессчетным числом миров, для него это едва ли было потерей. Но какое оскорбление ему должна была нанести кража, да столь вероломная, у его любимой дочери! Путем уловок мне удалось сблизиться с ней, дело осталось за малым, я обокрал её, последнюю цепочку с бордовым камнем стянул прямо с шеи, стража бы разорвала меня на куски, да только в галактике нет второго Киллиана Локка, мастера телепортации. Я исчез, сокровища собирался сбыть в дальнем космосе, где царила анархия. Только у этого проклятого Диктатора везде связи, меня искали и ищут, от них нельзя уйти, они придут за мной».
— Они придут за мной, — прошептал Киллиан уже вслух, и вдруг осознал, что не один в темном зале.
За другим концом стола во тьме возвышался широкоплечий мужчина, с золотистыми, спускавшимися далеко за плечи волосами, его черты, его холодные глаза заставили Киллиана Локка, не самого пугливого человека, содрогнуться от страха. Но почему? Взгляд незнакомца был спокоен и даже добродушен. Но кто он?
Незнакомец молчал до тех пор, пока не ощутил на себе испуганный взгляд Киллиана. Тогда он выпрямился и сказал громко и четко: У меня здесь назначена встреча, будет личный разговор, уходи.
Киллиан задумался: «и вправду лучше уйти, хотя... чего терять?», он прихлебнул ещё немного дивного пьянящего зелья из кладовой Аспира и криво улыбнулся, вытирая усы.
— Ты меня не знаешь? — удивился Локк. — Обо мне все говорят...
— Я догадываюсь кто ты, но подробностей о твоих злоключениях не слышал, — ответил незнакомец.
— Меня скоро убьют, дружище, — прохрипел Киллиан, — О чем бы вы тут не секретничали, я буду нем как могила по известной причине: мертвые не говорят.
Незнакомец задумался, багровый огонек лампад отразился в его глазах.
— Тогда оставайся, — сказал он подобревшим тоном, — мы и тебя послушаем. Расскажешь свою историю, смертник?
— Ага, — пробормотал Киллиан, он глуповато улыбнулся, и бросил на пол осушенную бутыль, синие осколки разлетелись с пронзительным звоном. Лицо русоволосого всё ещё до ужаса нервировало подвыпившего Локка.
Послышались громкие, раскатистые шаги и металлический лязг. Из едва освещенного коридора в зал вошел огнебородый здоровяк, нога его или вернее протез состоял из чистой стали, впрочем, как и добрая половина тела. Киборг поспешил представиться.
— Рагнар зовут меня, я гроза северных морей, бесстрашный покоритель космоса. И меченосец Фольцрайка, — добавил он уже с жутковатой торжественностью.
«Фольцрайк?» — мигом протрезвел Киллиан, — «меч миров?!»
— Я Святослав, — светловолосый привстал и сделал пару шагов навстречу викингу, они пожали руки на старый манер, как это делали люди в доспехах, сжимая не кисть, а запястье.
— А это кто? — Рагнар недоверчиво покосился на Киллиана, который поспешил представиться: Киллиан Локк, авантюрист, если на то пошло.
— Итальяшка? — брезгливо поинтересовался Рагнар.
— Римлянин? — вторил ему Святослав.
— Мой отец ирландец, а мать корсиканка, — ответил Киллиан, — а сам я, кажется, мертвец.
— Он говорит, что скоро умрет и заберет с собой в могилу любую тайну, думаю, он может остаться, — сказал Святослав.
— Пускай остается, — согласился Рагнар,
— Я первым начну рассказ, как и обещал, — сказал Святослав, — но рассчитываю узнать и о твоём великом мече.
Киллиан положил руки на стол, сложил ладони и стал сосредоточенно слушать, возможно, это последняя история в его жизни.
— Апелла, реликвия, что ты ищешь попала в мои руки ненадолго, я передал её и не знаю, что сталось с камнем. Позволь мне рассказать мою историю с начала, пусть и не вся она об артефакте.
Во времена моей юности, я царствовал на троне Скифии.
«Доисторическое чудовище», — мысленно усмехнулся Киллиан.
— У моего народа всегда было много врагов, но в те годы возвысился величайший из них. На западе возникла могущественная империя, она разрослась вокруг одного города и подмяла под себя всю Италию и многие другие земли. Величие Рима было соразмерно, разве что, удали его правителя. Светлоликий император не знал поражений, во всех начинаниях ему сопутствовала удача.
В прежние века наши предки часто сражались вместе с Римом в числе его союзников, но ныне император вел свои победоносные легионы войной на нашу родину. Мы приняли битву.
В том бою сам император на белом коне вел на нас первую когорту легионеров, вместе с ним была женщина — волчица, как мы её называли, она восседала на вороной лошади и не боялась быстрой езды, облаченная в шкуры диких зверей, в волчьей маске, она была душой Рима — бесстрашная ведьма-волчица.
На её шеи неземным светом горел великий камень — Апелла, затмевая солнце. И император, баловень судьбы, ехал подле неё, не страшась врага. Я поднял свой меч, развернул лошадь и с ближайшей дружиной ринулся навстречу владыке Рима.
Мы сошлись в рукопашной, я вознес свой меч над головой императора, но, увы, стрела, выпущенная его телохранителем, раньше пронзила мой чешуйчатый доспех, будто он был выкован не из твердой стали, а из тонкой кожи животного. Я обмяк и повис в седле и больше ничего не видел, слышал только приглушенный топот копыт. Император ушел из объятий смерти в последний момент, нелепая случайность.
Воитель Апеллы не знает неудач, судьба к нему благосклонна и сама разит его врагов, я убедился в этом на своей шкуре.
— Воитель или все-таки обладатель? — Рагнар прищурился и погладил густую бороду.
— Апелла не может и не должна принадлежать мужчине, — ответил Святослав, — ею нельзя обладать, но можно завладеть сердцем любимой женщины, и тогда, если камень в её руках, ты станешь неуязвим.
— Развратные жрицы Рима, — расхохотался Рагнар. — Как тебе удалось заполучить камень? — сказал он уже серьезно.
— Я выжил только благодаря тому, что конь принес меня в дом Дарена, великого князя вентов, римляне называли их венедами. Это славный народ, они были искусны в ремесле и торговле, но их настоящая стезя — битва, венеды стали нашими союзники в борьбе с Римом, ибо его легионы вторглись в их леса.
Они же выходили меня, вернее сказать, это сделала она — её звали Велира, дочь царя Дарена, я не погрешу против правды, если скажу, что она была прекраснейшей из дев. Её черты и через тысячу лет появляются перед моими глазами, достаточно мне предаться раздумью.
Она исцелила мои раны, но наполнило сердце печалью, что пожирает меня и посей день, ведь я разлучен с ней навеки. Но, кажется, я отвлекся Рагнар, а твои глаза горят нетерпением.
— Я знавал много красоток, Святослав, — сказал викинг, — женщины не самая большая ценность в этом мире, и я променял бы любую из них на право обладать Апеллой.
— Ты никогда не добудешь её! — с чувством сказал Святослав. — Апелла — дар любви.
— Я всегда получаю то, что хочу, — холодно ответил викинг.
— Я завладел Апелой, — сказал Святослав, — но в собственных руках камень не просто бесполезен, он уничтожает своего владельца.
Я получил Апеллу, после того, как жрица погибла на поле брани, император напрасно брал с собой колдунью, ведь божественный ореол мог уберечь от смерти лишь его, она за чарами любви оставалась уязвимой. Вслед за ней пал и лучезарный император, мой клинок опустился на его плечи, на этот раз обмануть смерть ему не удалось.
— Что ты сделал с камнем? — спросил Рагнар.
— Я передал его Велире, моей возлюбленной, но, увы, сделал это слишком поздно...
— Как?! — изумился Рагнар. — Ты отдал могущественный артефакт девице, Святослав?! От одной мысли, что Фольцрайк окажется в чужих руках, я пламенею от ярости.
— Я отдал ей драгоценный камень, а не оружие. Я уже говорил: сокровище не может и не должно принадлежать мужчине, — ответил Святослав. — Если его носит на шее любимая женщина — удача сопутствует обоим, но, если ты заберешь его себе, то будешь несчастен и проклят. Я воочию убедился в этом, в моих руках камень померк, его свет погибал вместе со мной. Прежде, чем я отдал Апеллу, миновали недели, наш поход продолжался, а меня свалила неизвестная доселе хворь, и я слабел на глазах ратных товарищей.
Во мрачных снах мне привиделись миры — земли в которых я никогда не бывал, огромные города, величественное оружие в сравнении с которым сталь наших мечей жалкий осколок былых времен, и ко мне пришла тоска. Наконец, когда мои страдания уже приближались к концу, Велира явилась ко мне, я был счастлив в свои последние часы на Земле, я отдал ей камень, и тогда почувствовал облегчение, моя удача вернулась ко мне, ибо камень засиял в руках возлюбленной. И мне открылось тайное мастерство, оно позволило мне покинуть Землю, и спасти себя от болезни, но, увы, я уже не могу вернуть назад — к ней.
Викинг бросил на Святослава разгоряченный взгляд — Как выглядел камень?
— Когда он в руках женщины, то горит ярче солнца, в руках мужчины темнеет и похож на светило в минуты заката, бордовый, формой он напоминает сердце.
— Удивительно! — проронил Киллиан, но замолчал, уж очень сурово на него посмотрел славянский витязь.
Святослав с викингом переглянулись.
— Твоя история раздразнила меня, — сказал Рагнар, — сколько веков я лелеял мечту завладеть Апеллой и теперь слышу, что скифский царь распорядился с ней как с обычной драгоценностью, так прервем же нашу беседу, дабы успокоить чувства. Пусть ирландец расскажет нам свою историю.
Глаза Киллиана пылали не меньше, чем очи Рагнара.
«Фольцкрайк, Апелла, — шептал он, — завладеть мечом значит спасти свою жизнь, и он в руках викинга, а Апелла... это невероятно», — Киллиан вздрогнул, тем временем воины, усевшиеся по разные конца стола не сводили с него глаз.
— Конечно, а расскажу вам, — Киллиан широко улыбнулся, — скоро за мной придут, возможно, здесь станет грязно от крови.
— В былые времена я пил волчью кровь, ирландец, — оскалился викинг, — это мелочи, лучше расскажи: за что тебя хотят убить.
— Это долгая история, — заметил Локк.
«Не следует вникать во все подробности, кое-что лучше утаить», — решил Киллиан. Спасение может оказаться ближе, чем он ожидал. И он рассказал ту историю, которую мысленно повторял в своей голове сотни раз, отбросив пару деталей. И закончил он её традиционно.
— Меня искали и ищут, от них нельзя уйти, они придут за мной!
— Это хорошо, — сказал Рагнар, в глазах его читалось презрение, — ты жалкий воришка, ирландец, и заслуживаешь хорошей трепки. О чем ты думал? Даже я не стал бы враждовать с Альманаром, великим Лордом Космоса, а в моих руках Фольцкрайк, и я мощнее любого смертного. Я не знаю, что служит источником его силы, но он ужасный противник и мудрый властитель.
Киллиан оскалился, но ничего не сказал.
— Что ты украл у неё? — спросил Святослав, верно, что-то заподозрил.
— Пустые безделушки, — ответил Киллиан, стараясь не смотреть скифу в глаза, — лучше расскажи о своем сокровище, это куда интересней.
— Убирайся! — закричал Святослав. — Такие как ты, мне не товарищи...
— Такие, как я?! — Локк поднялся, гнев пересилил страх.
— Да оставь ты это чучело в покое, Святослав, — прогорланил викинг, — я с радостью посмотрю конец его истории, скоро явятся люди Альманара, возможно даже сам Лорд-Диктатор придет за ним.
«Чего я вспылил? — Киллиан присел, рассчитывая на снисхождение — «чем больше я узнаю, тем лучше, у меня нет права на ошибку».
— Продолжим, — сказал Рагнар, он улыбнулся, сверкнув металлическими протезами, заменившими киборгу зубы, — я обещал рассказать тебе о Фольцкрайке, мече Кракена. Тебе интересно как я добыл его?
Это произошло в былые времена, древние даже для меня, а я обманул время, впрочем, как и ты, Святослав. Миновали тысячелетия, с тех пор как я принялся бороздить космос.
Тогда я был частью гордого народа Севера, мы могучие викинги бороздили моря на кораблях, а звезды могли лишь безучастно созерцать со стороны.
Я вместе с моим отцом — ярлом Вильгельмом плыл на корабле вдоль побережья Тасмании, приближалась буря, и мы решили отплыть подальше от берега.
Но никакое стихийное бедствие не сравниться с тем, что ожидало нас в открытом океане. Огромный безликий монстр обхватил корабль сотнями ужасных щупалец. Это был Кракен, чудовище из старинных мифов. Он разломил наш дракар как сухую ветку, и пожрал его команду: моего отца, дядю и многих других славных мореходов, лишь я один уцелел.
Когда чудище потопило корабль, я не выбросился за борт, как это сделали другие, а заперся в трюме, и пока вода прибывала, и судно опускался на дно, сидел там. К счастью, дракар опустился на коралловый риф, иначе бы меня уничтожило чудовищное давление глубины, корабль был в тридцати футах от поверхности, не более. И как только он врезался в риф, дверь в мою каюту выбило потоком. Я успел глубоко вдохнуть и поплыл вверх, плыл долго и, если бы не слепая воля к жизни, обессилил бы и утонул, так и не достигнув поверхности. Какой тогда был воздух, никогда он ещё не казался мне так свеж и сладок. А Кракен похоже вдоволь насытился моими родичами, да и не думал, что кто-то сможет выбраться с затонувшего судна.
Но сдохнуть, обессилев или оледенев в сотне миль от берега не лучше, чем оказаться в пасти Кракена. До материка было слишком далеко, но рядом оказался остров, волны будто бы сами вынесли меня к нему, и, наконец, онемев от холода, я вышел на каменистый берег.
Уже вечерело, с моря подул ледяной ветер, я решил, что нужно найти убежище. В полмиле от побережья я отыскал пещеру и тоннели, уходившие далеко под землю. Туда я принес сухих веток, высек искру из камня и развел костер. Как только огонь запылал, я уснул. Никогда раньше, я так не спал, временами приходилось просыпаться, чтобы подкинуть ветку в костер, но делал я это в полудреме, и засыпал снова, как только огонь разгорался.
Мне не давал покоя навязчивый сон, будто бы в тоннелях под пещерой, таится великое сокровище, оно блестело в темноте и манило меня, но я много слышал про хитроумных обитателей пещер, которые приманивают корыстолюбцев и убивают их в своих пещерах и подземных омутах. Потому я остался у костра до рассвета.
Но отдохнув и согревшись, я всё же спустился вниз.
Тоннели привели меня в огромную нишу под землей, соленые потоки из океана затопили её, но виднелась и полоса земли, она вела к одинокому пьедесталу, на котором переливался в полумраке необыкновенный меч, его лезвие отливало серебром, рукоять была широкой, в центре неё проглядывала пустая полость, я сразу понял, что это место предназначалось для драгоценного камня.
Я сделал несколько шагов к пьедесталу и замер, мои подозрения были не напрасны.
На дорогу рядом со мной упало громадное шупальце, из омута поднялся Кракен, я увидел белые немигающие глаза, раскрылась бездонная пасть. Видимо, теплые воды под покровом острова были извечной обителью чудища, и здесь оно чутко дремало перед предстоящей охотой.
Щупальца Кракена поднялись и преградили мне путь к отступлению. Я бросился к пьедесталу, и когда чудище настигло меня, в моих руках уже сиял меч. Он оказался столь тяжел, что удержать его в руке стоило для меня огромных усилий, но когда я, наконец, смог совладать с ним, то обрел великое оружие.
Меч давался мне тяжело потому, что с силой его может совладать только человек с твердой рукой и стальной хваткой, — викинг улыбнулся и поднял металлическую руку, — нынче мне проще справляться с ним.
В тот день Кракен был повержен, меч, словно молния, разил его шупальца. Смирившись с поражением, монстр бежал, надеясь продолжить своё существование на глубине, но раны нанесенные клинком никогда не заживают, и он сгинул в пучине вод. С тех пор морская нечисть больше не беспокоит людей, видно, Кракен был их королем, и они так испугались силы Фольцкрайка, что затаились навечно.
Фольцкрайк так я назвал его — «меч Кракена» на моем родном языке. Я позволю тебе взглянуть на него.
Викинг наклонился вперед, металлические пластины на его спине раздвинулись, и он извлек широколезвенный меч, на котором серебристым огнём мерцали древние руны.
Фольцрайк был величественен, а сколько денег мог стоить? Но главное, его обладатель был всесилен, говорили, что владельца Фольцкрайка нельзя убить, можно лишь ранить, сам клинок разрубит любые доспехи. Но меч обладал и другим свойством, меченосец Фольцкрайка мог путешествовать по мирам одним лишь усилием мысли, вовсе не обязательно было постигать сложное медитативное искусство телепортации.
Киллиан кусал губы, такого трепета он не испытывал никогда, даже перед бесценными сокровищами Альманара.
«Отдай, отдай его мне!» — мысленно шептал Локк, эта вещь позволит ему спастись: никто не одолеет меченосца Фольцкрайка.
А что до жутковатого скифа, то он и вовсе не мог оторвать взгляд от клинка, будто зачарованный. Было бы прекрасно стравить их и заполучить меч.
— Я никогда не видел столь совершенного клинка, — произнес Святослав, в глазах его пылал серебристый огонь Фольцкрайка. Но спустя мгновение взгляд его потух и стал холодным как лёд. — Расскажи мне о клинке, — сказал он после секунды молчания.
— Фольцкрайк не меч Кракена. Когда я дал ему это имя, то ещё не понимал, что оказалось в моих руках, — продолжил викинг, — Фольцкрайк был занесен в мой родной мир из неведомой мне вселенной — это не просто меч, это средоточие энергии космоса, а его меченосец способен повелевать измерениями космоса: пространством и временем... Но только, если в рукояти его сияет Апелла, великий кристалл — квинтэссенция небесного света, ¬ — пояснил Рагнар, — Без него Фольцкрайк абсолютное оружие, но с помощью Апеллы он может стать не только оружием, но и орудием власти над вселенной.
Со слов великих мудрецов Фольцкрайк был разделен с Апеллой со времен сотворения мира, значение этих реликвий мало кто решается толковать, но я слышал, что Фольцкрайк заключает в себя мужскую сущность, а Апелла женскую, воссоединив два артефакта можно обрести власть над вселенной. Я искал Апеллу тысячу лет, но, увы, не смог обрести её. И я продолжая поиски в многом и потому, что меченосец Фольцкрайка уязвим перед владельцем камня.
Последние слова викинга эхом пронеслись в изможденном мозгу Киллиана.
«Меченосец уязвим перед владельцем камня», — прошептал Киллиан.
— Можешь ли ты ещё раз напомнить мне какова Апелла, Святослав? — спросил мечник с почтением.
«Воссоединив два артефакта можно обрести власть над вселенной».
— Зачем говорить, — произнес Локк, его глаза засверкали зловещим огнем, лицо озарила безумная улыбка — когда я могу показать тебе...
Апелла засияла в его руках и ослепила воинов, ведь и заходящее солнце светлее любого огня.
«Меченосец уязвим перед владельцем камня», — вновь пронеслось в голове Киллиана. — Так умри же! — закричал он.
Викинг не вздрогнул, но застыл на месте, словно сраженный молнией. Киллиан Локк возник перед ним, полыхая в лазурных искрах телепортации, красный луч его лазера прожог железо и плоть, и киборг рухнул как подкошенный колос.
«Скиф ничего не успеет сделать», — заключил Киллиан, выхватив меч из рук павшего викинга, который отныне превратился из доисторического пришельца в самого настоящее ископаемое.
«Сейчас настанет очередь и второго динозавра, — улыбнулся в душе Локк, — не так страшен черт как его малюют»
Померкшее солнце погрузилось в рукоять меча, Фольцкрайк и Апелла воссоединились на веки.
Киллиан взялся за рукоять, при соединении меч выбило из рук. Скиф ничего не успел предпринять, их ведь разделяли не менее десяти метров стола.
— Я победил! — закричал Киллиан, — я... — голос его дрогнул. — Нет, нет! Это не возможно!
Руки его согнулись под тяжестью меча, и тот с неумолимой силой вдавил ладони Локка в стол, послышался древесный треск, Киллиан разжал ладони и меч выпал.
«С силой Фольцкрайка может совладать лишь человек с твердой рукой и стальной хваткой», — словно молния ударила в потемневший разум Киллиана, он услышал смех, это викинг хохотал, но где? Неужели у него в мозгу.
— Не каждый может убить Кракена и совладать с этим мечом, глупый воришка! — прохрипел Рагнар и умолк навеки.
Но только воцариться тишина, как раздался ужасный пронзительный голос.
— Пришло время заплатить за всё, трусливый предатель! Я пришел за тобой... лично.
Святослав всматривался во тьму, глаза Лорда-Диктатора горели синеватым пламенем.
Вор и убийца, ещё недавно сияющий в лучах своего фальшивого триумфа, залез под стол, как трусливый пес, и трясся от страха.
Кто бы ни был этот Диктатор, он захочет забрать меч, ведь Апелла по праву принадлежит ему.
— Ты! — воззвал голос из мрака, — возьми меч, и убирайся в свой мир, раздели Апеллу и любовь со своей возлюбленной.
— Откуда ты знаешь о нас?! — закричал Святослав. — И почему ты не требуешь свою драгоценность?! Она даст тебе власть над миром! Разве не этого ты хочешь, разве ты не хочешь повелевать пространством и временем? Почему...
— Потому... — некто вышел из темноты, — потому, что ты уже отдал её мне, Святослав.
Человек в экзокостюме, сотканном из черных пластин, отбросил чёрный плащ, и на его поясе засиял меч — это был Фольцкрайк! И в его сердцевине, словно сердце дракона, пульсировал великий камень Апелла.
— Нет! Я не отдавал его тебе! — закричал Святослав, и вдруг пришло озарение.
Это же он! Лицо Лорда-Диктатора прояснилось, тени исчезли — золотистые волосы всё также спадали с его плеч, темно-синие глаза сияли исподлобья, губы его озаряла спокойная улыбка.
— Иди Святослав, — произнес он, — возьми мой меч, и я обрету его снова.
Святослав молча принял клинок у самого себя, и шагнул навстречу темноте. Перед ним предстали знакомые леса и равнины. Он поднялся с земли, и посмотрел вдаль.
Всё это могло означать только одно — он обрел власть над временем и стал им... другим я — великим и ужасным диктатором. Это искажения, такое бывает нечасто, нечасто можно встретить себя самого...
Будущее человечества в его руках, он будет править достойно, наверняка он никогда не станет тем диктатором, потому что любовь к Велире никогда не иссякнет, ведь теперь они вместе, пусть он и пережил её в будущем, но будущее миновало, и он вновь в своем времени.
Трактир «На Млечном Пути» удивительное место, единственное в мире, где за одним столом можно разделить трапезу со своим далеким предком или даже потомком и встретить самого себя.
Владислав Басов © 2012
Обсудить на форуме |
|
