|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Истории трактира «На Млечном пути» Зинаида Павлюченко © 2012 Жизнь лучше смерти
В полутёмном зале трактира «На Млечном пути» было немноголюдно. За столиком у окна сидели двое мужчин: молодой и старый. Говорил в основном старик, юноша молча слушал, не выказывая своего отношения к услышанному. Он задумчиво жевал салат и осматривал зал. Четыре проёма телепортов мерцали спокойным голубоватым светом.
В трактире был ещё один посетитель, из тех, которые находят счастье на дне кружки. Пьяница спал, положив голову в тарелку, обняв одной рукой кувшин с вином, а другая безвольно висела вдоль тела.
Вид спящего пропойцы портил впечатление от трактира, но молодому человеку было всё равно.
— Дед, ты правильно говоришь, — юноша перевёл взгляд на собеседника. — Но я уже решил: лучше умереть, чем так жить.
— Как? У тебя всё есть. Ты молод, силён, богат. Что ещё нужно для счастья? — воскликнул седовласый собеседник.
— Что? Любовь!
— Ты только кивни и у твоих ног будут десятки девушек, готовых любить...
— За деньги? За власть? Мне нужна настоящая любовь. Настоящая! Понимаешь?
— Так ищи её и обязательно найдёшь. Когда-нибудь с улыбкой будешь вспоминать о своём желании умереть. Жизнь лучше смерти. Я сейчас расскажу тебе одну историю, произошедшую давным-давно с одним из твоих предков, который тоже хотел умереть, но, к счастью, не умер. Он нашёл друзей и любимую и на долгие годы стал правителем нашей страны.
Юноша, равнодушно слушавший слова старика, пожал плечами.
— Но только я изменю имена героев, — продолжил старик. — Как говориться «и у стен есть уши», а мне не хотелось бы, чтобы эту историю услышал кто-то посторонний.
Искра интереса мелькнула в глазах молодого человека.
Старик мысленно усмехнулся, заметив оживление в глазах собеседника и начал свой рассказ.
По раскисшей весенней дороге медленно ехал одинокий всадник. Унылые однообразные картины навевали тоску. Его вороной конь тоже устал тащиться по мокрой скользкой дороге. Его ноги часто разъезжались, конь спотыкался, фыркал, прядал ушами и поглядывал на хозяина. Лекс сидел молча, не обращая на это внимания, и только иногда для проформы подталкивал лошадиные бока каблуками высоких кожаных сапог.
В селениях, часто встречавшихся на его пути, всадник не останавливался, а селяне завидев его, шарахались в стороны, точно от чумного.
Лекс знал, что люди боятся его. Не зря же Дафул — чёрный маг, сказал:
— Будь проклят, Лекс! Отныне и до скончания века будешь ты для людей уродливым одноглазым горбуном. И всё, принадлежащее тебе, будут видеть окружающие таким же уродливым, как и ты.
Лекс заёрзал в седле, вспомнив мага. И зачем было с ним связываться? Молодая кровь бурлила и хотелось доказать всему миру свою силу, смелость, ловкость. Вот и поспорил с друзьями за кружкой вина, что выкрадет красавицу Рину, дочь Дафула, и сделает своей рабыней. Выкрасть-то выкрал, а вот господином не стал, потому что не покорилась ему дочь мага и покончила с собой. Дафул разъярился, узнав о поступке Лекса и, несмотря на покровительство короля, проклял.
— Лучше бы убил, — грустно размышлял юноша, покачиваясь в седле. — Я был при дворе, купался в славе, имел деньги и власть. Балы и поединки веселили душу. А теперь что? Горбатый уродец, на паршивом осле, бесцельно мечущийся по стране в поисках избавления. Эх! К каким только магам и колдунам не обращался, снять проклятие никто не смог. Только одна мудрая провидица посоветовала:
— Найди себя и заклятие рухнет.
Она не объяснила, что значат её слова. Как найти себя? Лекс щедро заплатил женщине и отправился на поиски. Вот уже полгода бродил он по стране , но до сих пор не понял, как найти себя? Да что там говорить, один только любимый конь признал в нём хозяина, а друзья и родные отвернулись. Не просто отвернулись, а изгнали из дворца, из столицы. Пришлось пробраться тайком в собственный дом и, взяв из тайника большую сумму денег, бежать, куда глаза глядят. Скоро деньги закончатся и, что делать дальше?
Всадник так сильно задумался, что чуть не свалился с коня, когда тот поскользнулся в очередной раз. Натянув поводья, Лекс огляделся. Дорога вползала в небольшой лесок, начинавшийся прямо у тракта густыми зарослями колючего кустарника. Среди ветвей трепетала то ли тряпка, то ли птица, запутавшаяся среди шипастых гибких прутьев. При мысли о птице дал знать о себе желудок, сердито заурчав.
— Может получиться неплохой обед, — подумал юноша и направил коня к зарослям. Но всегда послушный воле хозяина Кирт, отчего-то заупрямился, встал на дыбы и пронзительно заржал.
— Да что там такое? — удивился Лекс, спрыгнул в грязь и пошёл, оскальзываясь, к кусту. Каково же было удивление юноши, когда в зарослях, под трепещущей тряпкой, он увидел маленькую худенькую старушку, попавшую в цепкие ветви. Она повернула голову на шум шагов и улыбнулась. Её ярко-синие глаза смотрели мимо Лекса, ему даже показалось, что женщина смотрела сквозь него, как сквозь оконное стекло. А когда она заговорила, юноша понял, что старушка слепа.
— Здравствуй, мил человек! — чистым звонким голосом приветствовала она Лекса. Он давно отвык от нормального отношения. Окрики:
— Эй, ты, урод! Горбун проклятый! — стали для него привычными.
— Я узнала по твоей лёгкой походке, что ты молод. Думаю, что вдобавок и красив! У тебя доброе сердце, если ты решил помочь старой слепой нищенке, — продолжила женщина.
— Как тебя угораздило забраться в самую гущу? — спросил Лекс.
— Ой, милок, и не говори. Брела я вчера вечером по дороге, а тут летит карета, я — в сторону, посох выронила, стала шарить потом по грязи, да и забралась в куст. Посох не нашла, зато застряла среди колючек.
Лекс вынул меч и несколькими ударами расчистил женщине путь на волю. Взял её за грязную исцарапанную руку и осторожно вывел на дорогу. Справа, у самой кромки зарослей, заметил её посох, наклонился, поднял и хотел отдать старушке, но заинтересовался узором в виде змеи, украшавшим его от низа до верха.
— Посох у тебя знатный, бабушка! — сказал Лекс и вложил палку в руку старой женщины.
— Спасибо, милок! — поблагодарила слепая и низко поклонилась.
— Да что ты! К чему такие почести? Лучше скажи, куда путь держишь?
— Я иду в Ясное, оно здесь недалеко. Поднимешься на горушку и увидишь селение у реки. Это оно как раз и есть.
— Там у тебя родственники? — спросил юноша.
— Нет, мил человек. Там живут добрые люди. Они подают нищим с радостью. А это сейчас такая редкость.
— А-а... Садись, бабушка, на моего скакуна, я пройдусь немного, а ты отдохнёшь, — неожиданно для себя предложил Лекс.
— Да что ты, милый! — стала отнекиваться старушка. — Мне привычно своими ножками топать.
— Садись, садись, — принялся уговаривать Лекс нищенку.
— Ну, так и быть. Только ты садись в седло, а я сзади примощусь, — после долгих колебаний согласилась женщина.
Лекс лихо вскочил на коня, помог взобраться старушке, оказавшейся не по возрасту подвижной и ловкой. Она держала свой посох в левой руке, а правой ухватилась за широкий ремень, опоясывающий талию Лекса. Юноша осторожно тронул коня, и они поехали.
Если бы их в этот момент кто-нибудь увидел, то умер бы со смеху: на дряхлом облезлом осле по весеннему бездорожью ехали одноглазый горбун и оборванная грязная нищенка.
Лекс снова задумался о переменчивости судьбы. Совсем недавно он был сильным и могущественным другом и протеже короля, а стал безродным нищим, от которого шарахаются все встречные. Его горькие мысли прервала слепая попутчица:
— А ты куда путь держишь, спаситель мой?
— И сам не знаю. Еду куда глаза глядят.
— Твои глазоньки видят всё, а вот мои... — старушка помолчала, а потом продолжила:
— Ты уж прости меня, старую, но скажи, какая судьба заставляет тебя колесить по дорогам?
— Эх, бабушка! Натворил я по молодости да по глупости дел, вот теперь за них и расплачиваюсь.
— Кто не был молодым, тот не был глупым, — мудро заметила старая женщина. — Ты лучше расскажи мне своё горе-печаль, а я, если смогу, помогу.
И столько сочувствия было в её голосе, что юноша решил довериться нищенке. Лекс рассказал случайной попутчице честно и правдиво о том, что с ним произошло.
Старушка, слушала молча, лишь иногда вздыхала и шмыгала носом.
— Я знаю, что тебе нужно делать, — сказала она уверенно, тоном, не допускающим возражений. — Иди в «Звезду», там бывают разные люди и происходят странные вещи, но только там ты сможешь узнать, как найти себя.
— А что такое «Звезда»? — спросил Лекс.
— Это трактир, он стоит на перекрёстке двух главных дорог, недалеко от Ясного. Будешь там, передай от меня привет Маре, трактирщице.
— А как звать тебя? — поинтересовался Лекс.
— Дарина.
-А меня — Лекс, — решил представиться юноша.
— Знаю. Я слышала о тебе, — со странной интонацией, то ли осуждения, то ли сочувствия ответила Дарина.
Лекс не понял, что хотела сказать женщина, и собирался расспросить её подробнее. Но тут дорога вынырнула из леска и запетляла по склону невысокой горы. С вершины открылся прекрасный вид: на берегу полноводной реки раскинулось селение с широкими улицами, упирающимися в причал, у которого покачивались на волнах разные лодчонки, лодочки и лодки. За рекой до самого горизонта тянулись голые, в это время года, поля, освещенные розовыми лучами заходящего солнца .
— Красота какая! — восхитился Лекс, остановив коня.
— Мне говорили, что видно с этого места далеко-далеко, — поддакнула нищенка и соскользнула на землю. Она постояла несколько секунд, подставив незрячее лицо ветру, потом нащупала рукой стремя, дотронулась до сапога наездника и поклонилась:
— Спасибо, Лекс! Желаю тебе удачи. Иди в «Звезду», и узнай способ избавиться от проклятья. В благодарность за помощь возьми вот это кольцо, — и старушка протянула Лексу медное колечко. — Оно не простое, если тебе будет грозить опасность — поможет.
Лексу стало неловко, но отказаться он не смог. Взял кольцо и надел на указательный палец правой руки. Подарок оказался впору. Лекс хотел поблагодарить женщину, но её уже не было рядом. Она быстро шла по тропинке, постукивая посохом, плащ серыми крыльями развевался за ней. А потом Лексу показалось, что это вовсе и не женщина спускается вниз, а птица летит над самой землёй. Юноша даже глаза протёр, несколько раз открыл и закрыл их, а когда снова вгляделся в тропинку, то там уже никого не было.
Конь загарцевал, запрядал ушами, завертелся на месте, и совсем недалеко, у подножия следующего взгорка, Лекс увидел большой каменный дом, стоящий у перекрёстка двух дорог. Одна из которых вела с севера на юг, а другая с востока на запад, упираясь в закатное солнце.
— Так это и есть трактир «Звезда», — решил юноша и пустил коня галопом вниз.
Длинная коновязь пустовала. Видимо весенняя распутица — не самое лучшее время для трактирщика. Лекс привязал своего скакуна сам, потому что конюх, невысокий белобрысый парень, вольготно раскинувшийся на куче сена, равнодушно глянул в сторону всадника, презрительно цыкнул слюной сквозь редкие зубы и отвернулся.
— Хорошо, что не обругал и не прогнал, — подумал расстроенно Лекс. Юноша легко взбежал по ступенькам и открыл массивную дубовую дверь. В зале было чисто, светло и пусто. За барной стойкой стоял пожилой подтянутый мужчина, похожий на генерала перед рядами кружек, стаканов и бокалов, выстроенных, будто войска на парад, сверкавших серебром и позолотой. У кассы сидела женщина. Выглядела она дамой из высшего света. Чёрные, как смоль волосы уложены в замысловатую причёску, на белом лице выделялись чёрные строчки бровей и аккуратно подкрашенные губы. Ухоженные лицо и руки говорили о том, что женщина следит за собой. Бордовое платье с белым воротником обтягивало по-девичьи стройную фигуру. Лекс замер у двери, не зная, входить или вернуться на улицу. Ему ещё ни разу не приходилось видеть такой трактир и особенно трактирщиц. В ожидании окрика и ругательств молодой человек неуклюже топтался у двери.
Женщина посмотрела на него чёрными, с искорками, глазами и гостеприимно улыбнулась:
— Что же вы? Входите, не стесняйтесь. Меня зовут Мара, а это мой муж Гирс. Сегодня вы наш первый гость.
Ни один мускул не дрогнул на лицах хозяев. Они доброжелательно улыбались и Лекс решился. Он закрыл за собой дверь и направился к хозяйке.
— Добрый день! — сказала она. — Вам нужна комната или вы только пообедать?
— Да, — ответил он.
Хозяин громогласно рассмеялся:
— Ха-ха-ха! Что значит «да»?
— Я хочу поесть и остаться у вас на ночь.
— Вот теперь ясно, — закивал головой Гирс.
— Что будете есть? — деловито осведомилась Мара.
— На ваш выбор, — ответил Лекс и направился к столику у стены, стоящий между большими кадками с цветущими розами. Сел спиной к стене так, чтобы укрыться за роскошными растениями. Мара звякнула колокольчиком, стоящим рядом с кассой на серебряном блюдце. Что-то негромко сказала появившейся девушке в белом накрахмаленном переднике и такой же заколке в волосах. Длинная чёрная юбка скрывала прелести юной официантки, но Лекс с удовольствием дорисовал ей в своём воображении стройные ножки, и довольный собой, улыбнулся. Девушка принесла ему на подносе густой наваристый суп с гусиной печенью, запечённое в горшочке мясное рагу и кружку дымящегося чая.
— Это наши фирменные блюда, — доверительно прошептала юная подавальщица и быстро скрылась в кухне.
Подошёл Гирс. Он поставил перед Лексом полный бокал искрящегося красного вина.
— А это за счёт заведения, — громко сообщил он. — Вы сегодня наш первый гость.
— Надеюсь, вам здесь понравится и вы станете гостить у нас часто, — поддержала мужа подошедшая Мара.
— Благодарю, — ответил юноша, но говорить дальше он уже не мог, аппетитный запах так раздразнил желудок, что тот готов был выпрыгнуть наружу.
Насытившись, Лекс откинулся на спинку кресла и стал внимательно осматривать заведение.
За окнами уже совсем стемнело, а в трактире было светло. Никаких ламп и фонарей юноша не обнаружил, комната освещалась светом, исходящим от четырёх дверей. Это было настолько странно, что Лекс не сразу поверил своим глазам. Дверь, в которую он вошёл была обычная, деревянная, а вот другие были точно сияющие зеркала, излучавшие яркий свет. Захотелось посмотреть, что там, за этими дверьми? Лекс приподнялся и хотел задать вопрос хозяйке, но тут из сияющего света одной из дверей появилась небольшая мужская компания. Их было четверо и одеты они были очень своеобразно: кожаные штаны и рубахи, шляпы с узкими полями и высокими тульями, широкие короткие мечи на ремнях и луки за спинами.
— Приветствую высокородных гостей! — пробасил из-за стойки Гирс.
— Привет, старина! — ответил один из прибывших. — Мы сегодня охотились в собственном лесу, но... дичь разбежалась от нашего шума. Вспомнили о «Звезде» и прямёхонько сюда.
— Мы рады вас приветствовать, королевские величества, — церемонно поклонилась гостям Мара. — Ваш любимый столик ждёт вас. Прошу — и женщина снова поклонилась.
— Мара, мы знаем тебя лет двадцать. Прекрати паясничать, — рассердился один из прибывших.
— Ну что вы? Я прошу!
Лекс замер в своём укрытии. Короли, да ещё сразу четыре! Он всмотрелся в их лица.
— Ух, ты — пронеслось у него в голове, — так это же карточные короли. Не может такого быть! Да вот же, на их костюмах и масть вышита! Нужно уходить, пока не поздно!
Но оказалось, что поздно... Из другой двери вывалилась целая толпа разбойников.
— О! Вот и преступнички пожаловали, — потирая руки, вскричал король червей. — Сыграем?
— Есть хочется. Поедим, потом сыграем, — пообещал самый толстый и важный разбойник.
— Отлично! А деньги у вас есть?
— Мара, красотка, как я рад тебя видеть, — пошёл с распростёртыми для объятий руками главарь к стойке.
— А я не рада! Вы ещё за прошлый погром не расплатились, — строго ответила женщина, и уставилась немигающим взглядом в глаза разбойника. Атаман встревожился не на шутку.
— Извините, уважаемая госпожа, — заюлил он перед Марой. — Я готов возместить ущерб прямо сейчас.
— Вот это разговор! — вмешался Гирс. — Люблю серьёзных людей.
— Четыре стола, пять стульев, два окна и на сто монет посуды, — сообщила хозяйка трактира и подала разбойнику счёт.
— Итого... Итого пятьсот пятьдесят монет серебром, — расстроено протянул атаман.
— В другой раз я внесу в счёт и расходы на лечение пострадавших гостей, плюс «моральный ущерб». Вот тогда сумма компенсации не покажется вам такой мизерной, — пригрозила трактирщица.
— Ну что вы, что вы!!! Я полностью согласен с данной суммой, — снова залебезил разбойник. — Эй, казначей, расплатись по счёту за прошлое веселье! А вас, братцы, предупреждаю: у кого зачешутся кулаки, тому не сносить головы. Ясно? — он рявкнул так, что зазвенели бокалы на стойке. Колоритная шайка разбойников смолкла.
— Как скажешь, Оборотень!
— Мы всё поняли!
— Не-а! Драться не будем, жить всем хочется! — заговорили все разом.
— То-то же! — пробасил Оборотень.
Грязный оборвыш с деревянным сундучком подошёл к Маре. Лекс понял, что это казначей банды. Разбойник вынул из своего переносного сейфа мешочек с монетами и быстро отсчитал необходимую сумму. Его пальцы работали просто виртуозно. Лекс настолько увлёкся наблюдением за подсчётом денег, что не заметил, как к соседнему столику подошли и сели двое мужчин в чёрных плащах, отороченных дорогим мехом. Они не сняли капюшонов, надёжно закрывавших их лица. Подавальщица принесла новым гостям еду, кубки и кувшин вина. Посетители молча выпили, закусили, а потом один заговорил:
— Итак, уважаемый Дафул, первая часть нашего плана выполнена. Ненавистный крысёныш изгнан и, думаю, давно убит где-нибудь в пьяной драке.
Знакомое имя вырвало Лекса из бесцельного наблюдения за разбойниками. Он замер и прислушался.
— Пора переходить ко второй части плана, — продолжил невидимый Лексу человек.
— Извините, Пакиш, но Рина не хочет участвовать в этом фарсе, — твёрдо ответил Дафул.
— Ты хочешь сказать, что ей всё равно, будешь ты жить или умрёшь? — елейным голосом спросил первый.
— Она ничего не знает о нашем договоре, — ответил маг.
— Так расскажи ей, что твоя жизнь в моих руках, и если ты не выполнишь обещание, то умрёшь.
Дафул ничего не ответил, скрипнул стул и Лекс понял, что маг встал. Юноша испугался, что тот увидит его и, недолго думая, положил голову на стол, притворившись мертвецки пьяным.
— Завтра здесь в это же время, — грубо приказал Пакиш. — И не вздумай скрыться.
— Не обольщайтесь, граф! Ваша власть надо мной — фикция, — маг усмехнулся и направился к четвёртой мерцающей двери.
Лекс обратил внимание, что исходящий от неё свет, немного отличается от остальных, вспыхивая иногда красными искрами. Скрипнул другой стул. Лекс не выдержал и приподнял голову. Пакиш шёл к другой светящейся двери, вошёл в неё, точно камень в воду, и исчез.
Горланили песни разбойники, у окна резались в карты короли, но не это занимало теперь мысли Лекса. Он размышлял над услышанным:
— Рина жива, она провела меня, как последнего идиота. А вот кого назвал Пакиш крысёнышем, уж не меня ли? Для чего понадобился этот спектакль? Да это понятно, чтобы убрать меня из дворца. Но почему? Чем я не угодил надутому индюку Пакишу? У меня с ним не было никаких дел. Он меня просто не замечал, словно я пустое место.
От усталости и выпитого вина голова кружилась, мысли путались и нестерпимо хотелось спать.
Подошла хозяйка трактира:
— Ваша комната готова, — негромко сообщила она. — Идёмте, я провожу вас.
Вежливый тон и внимание к его особе взбодрили юношу. Он встал и пошёл вслед за странной трактирщицей, очень похожей на аристократку. Не удержался и спросил:
— Извините, но я не могу понять, как вы попали в эти края? Ваше место в столице, а не за кассой трактира.
Женщина замедлила шаг, оглянулась, глянув пронзительно своими чёрными глазами в глаза Лекса:
— Это длинная история, хотя её можно рассказать одним словом — любовь.
Мара открыла дверь и пригласила юношу войти. Комната, освещённая свечой, оказалась просторной. В центре гордо возвышалась большая кровать с балдахином, в углу стояла наполненная горячей водой ванна, над ней поднимался пар. Хозяйка собралась уходить, когда Лекс вспомнил о просьбе слепой нищенки.
— Простите, мадам Мара, но я совсем забыл, что одна наша общая знакомая, Дарина, передавала вам привет.
— Дарина? — переспросила женщина, и одна её бровь приподнялась.
— Вы, разве не знаете её? — удивился Лекс. — Слепая старушка, нищенка.
— А-а... Да — рина... Где вы её встретили?
— Да тут произошла целая история, — улыбнулся юноша, вспомнив обо всём. — Она запуталась в колючем кустарнике у дороги, а я ей помог выбраться.
— Дарина? Запуталась? — и вторая бровь Мары приподнялась.
— Она уронила свой посох и поэтому...
— Запуталась, — закончила хозяйка. — Я скоро ничему не буду удивляться. Спокойной ночи, — и женщина величественно удалилась.
Впервые за много дней Лекс с удовольствием выкупался, сбросив грязную одежду на пол. Вскоре появившийся слуга вынес воду из ванны и унёс одежду прачке. Накинув на голое тело халат, висевший на крючке, Лекс сел на кровать. Вспомнил свой дом, мать, друзей, былое житьё-бытьё и, упав на кружевное покрывало, зарыдал.
— За что? За что со мной поступили так жестоко?
Никто не ответил ему. Вскоре Лекс уснул, но и во сне продолжал всхлипывать, точно обиженный маленький ребёнок. Проснулся он рано. Свеча давно оплавилась и погасла. За окном только-только начало сереть. Натянув чистую одежду, которая уже лежала на стуле, у кровати, Лекс вышел на улицу. У коновязи всё также одиноко стоял его Кирт. Конь узнал хозяина и тихонько заржал. Юноша подложил сена в кормушку и насыпал овса из мешка, стоящего тут же, принёс из колодца чистой свежей воды и напоил любимца. Заря медленно разгоралась на небе. Чистый прозрачный воздух был свеж и Лекс быстро замёрз. Вернулся в дом, и тут его посетила интересная мысль: посмотреть, куда ушёл граф Пакиш. Юноша осторожно, чтобы не привлечь внимание гомонящих на кухне людей, прокрался к сияющей голубоватым светом двери и вошёл в неё. Сделал всего один шаг вперёд и оказался в замке Пакиша. Он был здесь однажды и долго не мог забыть великолепие дома графа, затмевающее даже королевский дворец. Испугавшись, сделал шаг назад и снова оказался в трактире. Шаг вперёд — он в замке, шаг назад — в трактире. В какой-то миг юноша подумал, что сошёл с ума.
— Интересуетесь? — раздался рядом голос трактирщика.
Лекс вздрогнул, как вор, пойманный на месте преступления и, не зная, что сказать, просто кивнул головой.
— В эту дверь лучше не соваться. Пакиш злой и коварный человек. Обычно с той стороны перехода у него сидит голодный тигр и любой, кто войдёт без разрешения, уже никогда не вернётся обратно.
От ужаса у Лекса волосы на голове зашевелились, а тело покрылось «гусиной кожей».
— Но вы я смотрю — везунчик. Скорее всего, тигр давно околел, а переход не охраняется, — и Гирс весело засмеялся.
А Лексу было не до смеха. Какой-то «переход» и тигр с другой стороны — всё так странно и непонятно...
— Как вы уже поняли, эти четыре двери ведут в разные места: первая — в замок графа, вторая — в карточное королевство, третья — в лесную чащу, а четвёртая в имение мага Дафула. Но простому смертному проникнуть к магу невозможно. На двери установлен магический замок, пропускающий только хозяина и его дочь.
— Доброе утро! — вошла в зал прекрасная Мара. Вид у неё был свежий и бодрый, будто и не было вчерашнего вечера, наполненного шумом пьяных гостей. — Как хорошо, что вы уже встали, — обратилась женщина к Лексу. — Садитесь с нами завтракать!
Гирс сходил на кухню и принёс омлет, салат, кофе и, только что из печи, ароматный хлеб.
— Я сейчас, — сказал Лекс и побежал в свой номер, где умылся, причесал растрёпанные волосы и быстро возвратился.
Хозяева ждали его и о чём-то оживлённо беседовали. Как только Лекс сел, трактирщик подмигнул ему и сказал:
— Мы сейчас поспорили с Марой. Она убеждала меня, что вы не тот за кого себя выдаёте. Почему-то моя любимая жёнушка решила, что вы прячете своё настоящее лицо под личиной гм... Как бы это помягче сказать? Под личиной нищего. А я доказываю ей, что вы бедный старик, много повидавший в своей жизни. Так кто же из нас прав? Откройте нам свою тайну.
Юноша сосредоточенно принялся жевать корочку хлеба, не зная, как правильнее поступить: рассказать правду или соврать?
Две пары внимательных глаз следили за каждым его движением.
— Гирс, извини, но ты поступаешь грубо, — заметила Мара. — Зачем заставлять человека говорить о том, о чём он не хочет говорить?
— Ты признаёшь своё поражение? — вскричал трактирщик со смехом и откинулся на спинку стула. — Значит, я выиграл? Отлично! День отдыха у меня теперь есть, сейчас же отправляюсь на рыбалку!
— Не торопись! — охладила его пыл Мара. — Наш гость ещё ничего не сказал. — Если вы боитесь, что ваша тайна станет достоянием общества, то не волнуйтесь. Всё сказанное в этих стенах никогда не выйдет наружу, — заверила она Лекса и замолчала в ожидании ответа. Пауза затянулась и Гирс в предвкушении скорого отдыха уже ёрзал на стуле, готовый броситься сию секунду за удочками.
— Мне трудно об этом говорить, — начал Лекс. — Я даже не знаю, с чего начать.
— Начните с самого начала, — подбадривающе улыбнулась Мара.
И Лекс рассказал всё. Не забыл и о нечаянно подслушанном разговоре между графом и магом.
— Что ты думаешь об этом, Гирс? — обратилась трактирщица к мужу.
— Только одно: моя рыбалка откладывается, — вздохнул тот и покачал головой.
— А если серьёзно? — не отступала Мара.
— А если серьёзно, то здесь какая-то многоходовая комбинация, первой жертвой стал Лекс, но вот кто будет следующим, нужно подумать...
— Возможно Дафул и его дочь? — предположила Мара.
— Ну, что ты, милая! Ты же не блондинка, а брюнетка! Зачем тогда было всё это затевать?
— Но ты не станешь отрицать, что магу и Рине грозит опасность? — спросила женщина, не обратив внимание на колкость в свой адрес.
— Не буду. Опасность есть и весьма реальная. Но сначала должно произойти нечто... — задумчиво протянул Гирс.
Лекс точно прирос к стулу. Сердце его обливалось кровью, в ушах шумело от мысли, что он стал пешкой в чужой игре. В игре этого напыщенного вельможи Пакиша.
— Я убью его! — вырвались слова наружу.
Собеседники замолчали и уставились на юношу, будто первый раз его увидели.
— Кого? — спросили они в один голос.
— Пакиша!
— Вы хотите остаться в обличии горбуна навсегда? — спросила Мара.
— Нет, но я все равно его убью! — не помня себя от гнева, вскричал Лекс.
— Гирс, проводи юношу в его комнату, пусть отдохнёт и успокоится, а мы ещё немного подумаем. А вас я попрошу из комнаты без необходимости не выходить. Сегодня у нас будет много гостей и не всем из них мы доверяем.
— Мара хочет сказать, что пока мы не выясним, что задумал Пакиш, вам нужно быть осторожным. Этот вельможа не остановится ни перед чем. Для него убить человека, проще, чем прихлопнуть муху. За нею нужно побегать.
С улицы донёсся скрип телеги, громкие крики и смех.
— А вот и первые гости, — улыбнулась Мара.
— Пошли, дружище! Я прихвачу для тебя поднос с едой, а то ведь ты так и не позавтракал, — пробасил трактирщик и, кивнув головой, быстро направился в комнату Лекса. Юноша не стал ждать повторного приглашения и поспешил следом.
Через час к нему заглянула юная официантка. Она рассказала, что первыми посетителями стали циркачи, возвращавшиеся с ярмарки. Они сообщили много интересного. Оказывается, солнцеподобный правитель страны смертельно болен. При царском дворе между вельможами разгорелась настоящая война, каждый мечтал сесть на трон.
— Оказывается, у нашего государя есть внебрачный сын, — шёпотом добавила девушка. — Но он исчез полгода назад и никто не знает куда делся. Слуги из дворца рассказывают страшные вещи. Будто граф Пакиш...
Тут девушка бросила взгляд на лежащего на кровати Лекса и заторопилась...
— Ой, заболталась я с вами, извините...
И, подхватив поднос, убежала, легко и беззвучно ступая, только длинная юбка чёрным хвостом мелькнула в двери.
— Снова этот Пакиш... — задумался Лекс. Вспомнил мать, вдовствующую баронессу, не красавицу, зато умнейшую из женщин. Частые приезды государя в их родовой замок и ощущение незримого присутствия рядом с собой правителя страны.
— А что если... — но негромкий стук в дверь прервал его размышления.
— Да! Войдите! — откликнулся Лекс и торопливо пересел к столу.
Вошла Мара. По невозмутимому выражению её лица невозможно было понять, какие у неё новости. Но то, что они есть, юноша догадался сразу. Лекс встал навстречу даме, поприветствовал её поклоном и предложил присесть. Хозяйка трактира благосклонно улыбнулась и села к столу.
— Благодарю вас, — сказала Мара и приступила к рассказу. — Циркачи, завтракавшие у нас, рассказали о том, что государь присмерти. А так как наследника у него нет, во дворце идёт война между вельможами за царский трон. И главным претендентом стал граф Пакиш, убивающий конкурентов и раздающий обещания направо и налево. Но оказывается, у нашего уважаемого государя есть сын, внебрачный. По нашим законам он имеет полное право на престол, потому что в его жилах течёт царская кровь. Да... Так вот этот юный наследник бесследно исчез, и мы с Гирсом думаем, что вы и есть царский сын и наследник престола.
— Что с государем? — спросил Лекс.
— Никто ничего толком не знает, потому что к нему не допускают ни лекарей, ни слуг. Дружинники Пакиша охраняют царские покои, а граф сам лично носит Его Величеству еду, объясняя это тем, что вокруг полно заговорщиков и предателей, готовых отравить государя, а он, Пакиш, самый верный друг и слуга.
— А что государыня? — снова спросил Лекс.
— Она — безвольная, слабая женщина, к тому же Пакиш её кузен, — последовал ответ.
— Как я забыл об этом... Ну что ж, теперь вы и сами видите, что я просто обязан убить графа! — вскричал юноша и решительно встал.
— Не торопитесь, — охладила его пыл Мара. — Вы забыли ещё о двух действующих лицах этой драмы.
— Вы говорите о Дафуле и его дочери? Они предали меня, втянув в чужие интриги, и мне безразлична их судьба.
— Лекс, не горячитесь, а послушайте, что я скажу. Они постарались спасти вам жизнь, и вы глубоко ошибаетесь, считая их своими врагами.
От удивления глаза Лекса полезли на лоб, он молча закрывал и открывал рот.
— Да, да! Они спасли вас от неминуемой гибели. А ведь, согласитесь, жизнь, лучше смерти.
— Не знаю... По-моему, чем такая жизнь, лучше смерть, — запальчиво крикнул Лекс.
— Готов поспорить, что очень скоро вы будете благодарить Дафула и Рину, — вмешался Гирс, входя в комнату.
— Да ни за что!
— Время рассудит нас, — твёрдо ответил трактирщик. — Извини, дорогая, что прерываю вашу беседу, но у нас гости, и они требуют твоего внимания.
— Мы уходим, а вы обдумайте, что будете делать дальше, — поднимаясь со стула, сказала Мара.
Как только они ушли Лекс повалился на кровать и стал продумывать план мести. В его голову приходили разные идеи, но в основном глупые и нереальные. Подобраться к графу незаметно невозможно, он окружён ратниками и вассалами. Вызвать его на честный поединок? Глупо. Одному с Пакишем не справиться, нужны союзники.
— Вот это хорошая мысль, — похвалил себя юноша. — Союз-ни-ки... А где их взять? Кто пойдёт против богатейшего человека в королевстве? Где найти людей, которые поверят нищему горбуну?
Из зала доносились громкие крики и звон. Лекс подумал, что подвыпившие гости бьют посуду, а прислушавшись, понял, что это звенят клинки. В обеденном зале трактира шёл настоящий бой. Юноша выхватил свой меч из ножен и бросился на помощь. То, что он увидел, любого другого человека просто ошеломило бы, но Лекс, недаром пять лет провёл в военной академии. Он быстро оценил ситуацию и ринулся в атаку.
Ратники в кованых доспехах загнали Гирса и Мару в угол, стараясь не дать им соединиться с вооружёнными слугами. Муж и жена оказались не робкого десятка. Они вели себя, как опытные воины. Клинки в их руках двигались быстро и точно. Вот уже двое из нападавших упали замертво на пол.
Доспехи мешали ратникам, сковывали их движения, а лёгкие и ловкие слуги быстро перемещались с места на место, кололи и изматывали врага, отвлекая от хозяев.
Лекс врезался в ратников сзади. Его меч запел свою смертоносную песню. Враг начал медленно отступать, а потом уцелевшие вояки бросились врассыпную.
Наступила тишина.
— Вот он, господин граф, я же говорил, что он прячется здесь, — раздался молодой задорный голос.
Лекс резко обернулся. У светящегося перехода стоял давишний конюх, а с ним рядом разъярённый Пакиш.
— Защищайся, крысёныш, — закричал граф и прыгнул с обнаженным клинком вперёд. Если бы не кольцо, подаренное слепой нищенкой, юноше не сносить бы головы. Перстень полыхнул голубоватым огнём, образовав энергетический щит перед юношей. Меч Пакиша, ударившись об этот щит, сломался. Обломки с грохотом упали на пол. Лекс взмахнул своим клинком, собираясь отсечь ненавистному заговорщику голову, но кто-то сзади схватил его за руку мёртвой хваткой.
Лекс в ярости обернулся, намереваясь убить того, кто мешал ему. Сзади стоял трактирщик.
— Нет, нет, юноша, только не это. Граф Пакиш должен предстать перед судом. Посмотрите, он безоружен. А убийство невооружённого человека карается смертью.
Лекс заскрипел зубами:
— Да что же это такое? Кто друг, кто враг? Не поймёшь!
Слуги Мары и Гирса связали изрыгающего проклятья в бессильной злобе графа и оттащили его в подвал, где надёжно заперли.
— Ну что ж, часть дела сделана, — сказал Гирс, после того, как зал был приведён в порядок. — Вы дрались, принц, как настоящий воин, и только благодаря этому из наших людей никто не пострадал. Спасибо!
— Не стоит благодарности. Вы и сами прекрасно справились бы с ратниками, а вот мне нужно благодарить Дарину за перстень. Без его защиты Пакиш вонзил бы свой меч мне прямо в сердце.
Не успел он произнести эти слова, как скрипнула дубовая дверь и в трактир вошла слепая нищенка. Постукивая посохом по полу, старушка направилась к столу, у которого сидели люди.
— А вот и она, собственной персоной, — без удивления констатировал Гирс.
Мара поднялась навстречу женщине и, улыбаясь, обняла подошедшую старушку.
— Здравствуй, дорогая моя! — тепло приветствовала трактирщица гостью. — Как я рада снова видеть тебя. Садись к столу, поедим, поговорим. Сегодня мы закрыты для всех. Только ты и Лекс будете нашими гостями.
— Благодарствую, — поклонилась нищенка и, нащупав стул, осторожно села на самый краешек.
Лекс встал, подошёл к старой женщине, взял её за сухонькую, морщинистую руку и торжественно произнёс:
— Уважаемая Дарина! Благодарю вас за то, что ваше колечко спасло сегодня мне жизнь, — и юноша наклонился и поцеловал руку слепой нищенки. А когда выпрямился и взглянул в лицо старушки, остолбенел. Перед ним сидела Рина, дочь мага, как всегда прекрасная и желанная.
— Эх, зря я не запросил полцарства, когда вы, Лекс спорили со мной, — весело проговорил Гирс и захохотал.
— Эт-то... т-ты? — заикаясь спросил юноша. — Рина?
— Я! Рина-Дарина! Извините, принц, но нам пришлось подыграть Паришу, чтобы спасти Вас от неминуемой смерти.
Слуги принесли обед. Блюда сменялись несколько раз и были достойны гостей.
— Вот так и закончилась эта история, — завершил свой рассказ седовласый собеседник и пристально посмотрел в глаза юноши.
— Спасибо, дед! Я всё понял и беру свои слова обратно. Жизнь — штука непредсказуемая и иногда приподносит приятные сюрпризы.
— Я рад, что ты понял меня, — старик кивнул головой и встал.
Они ушли через тот самый портал, через который пришли. Спустя мгновение только серебряная монета, оставленная на столе, указывала на их присутствие.
Горький пьяница, спавший за соседним столиком, приподнял голову и его обезображенное шрамами лицо исказилось в зверином оскале:
— Радуйся жизни, пока... крысёныш, радуйся. Но и на моей улице будет праздник. Это говорю я — твоя смерть! Скоро весь твой род попадёт в настоящий ад. Прошлое настигнет тебя. И никакая любовь и колдовство не спасут тебя. Вот тогда ты поймёшь, что иногда смерть лучше жизни...
Зинаида Павлюченко © 2012
Обсудить на форуме |
|
