|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Волшебная сказка Юлия Орлова © 2012 Тайна Стеклянной горы На вершине горы Алигуэ стоял стареющий вдовствующий король Федерик великой династии Диоктиатов и смотрел на предзакатные белые, с розовой каймой облака. Восемнадцать лет без малого прошло с тех пор, как королева Аранья подарила мужу близнецов: мальчика и девочку. Девочку назвали Кристина, а мальчика — Шим, и он, по веками установленной традиции, должен был стать наследником королевского трона.
Целую неделю всё королевство праздновало рождение наследника, и не было никого на свете счастливее короля Федерика. Будучи вне себя от радости, король, призвав сто свидетелей, поклялся, что как только принцу исполнится восемнадцать лет, он отдаст ему корону и тот единолично станет править королевством.
Но вслед за великой радостью пришла беда — заболела королева Аранья. Король собрал лучших лекарей со всего света, богатые дары сулил за спасение любимой жены — ничего не помогало: королева угасала с каждым днем, и скоро ее не стало. И никто не смог распознать таинственную болезнь, настигшую её.
В три дня поседел молодой король от горя, и только дети удержали его тогда от того, чтобы подняться на эту гору и броситься с нее в бездну.
Кристина и Шим росли, тянулись ввысь, словно два молодых деревца, а горестных мыслей у короля не становилось меньше. Радовала несчастного отца прекрасная принцесса Кристина, и ужасал своими выходками принц Шим.
Когда только первый раз увидел Федерик детей, поразила его несхожесть брата и сестры. Принцесса родилась с удивительно красивыми глазами цвета лесной фиалки и темными густыми волосами. У принца же глаза были светло-светло-голубые, почти белые, рыбьи и огненно-рыжие всклокоченные волосы, не поддающиеся ни одной расчёске.
Ужаснулся тогда король, но вида не подал, чтобы не расстраивать королеву, которая и так тянулась больше к дочке, нежели к сыну.
Чем взрослее становились юные принц и принцесса, тем больше в них проявлялись различия. Принцесса Кристина была сама кротость и доброта, а принц рос злым и жестоким. Ему доставляло радость мучить беззащитных зверей и птиц, сыпать мертвых мух в еду придворным и грубить учителям.
Даже отцу не всегда удавалось утихомирить его буйный нрав. В ответ на все замечания Шим смеялся, широко раскрыв рот и закидывая назад голову, и его рыжие всклокоченные волосы огненным вихрем рассыпались по плечам. Злобный раскатистый смех стократ повторялся эхом, в ужасе поднимавшемся к каменным сводам дворца, и заставлял всех слышавших его разбегаться без оглядки.
И вот теперь, за месяц до совершеннолетия принца и принцессы, стоял король Федерик на вершине горы и простирал к небу руки.
— Владыка, — говорил он — в моем доме живут счастье и несчастье, радость и горе. Всего один месяц отделяет принца — наследника от совершеннолетия. И кто знает, — тут король тяжело вздохнул, — что будет, когда у него появится законное право унаследовать престол...
Как только произнес Федерик последние слова, черная молния, вспыхнув, разломила небо надвое. Внезапный порыв ветра растрепал полы королевской мантии, корона упала с головы короля и покатилась в глубокую расщелину. Схватившись одной рукой за голову, другой за сердце, с ужасом смотрел Федерик в черные облака, мечущие молнии.
Но вдруг король заметил маленькую белую точку. Она увеличивалась, росла, и вот к ногам изумленного правителя спустилась красивая белая птица, похожая на орла, только крылья у нее были шире и оперенье отливало золотом.
Птица села в двух шагах от короля и грустно посмотрела ему в глаза. Ветер тут же стих, внезапно, как и появился. Птица поднялась в небо, сделала круг над королем и стремительно ринулась в расщелину, в которую упала корона. Она осторожно клювом взяла корону, подлетела к Федерику и положила её прямо к его ногам. Потом издала печальный крик, поднялась в небо и улетела в сторону Стеклянной горы, очертания которой угадывались в отсветах гаснущего заката.
ххх
Ошеломленный и растерянный вернулся король домой. Там созвал советников и мудрецов и объявил им о произошедшем.
Молча выслушали мудрецы рассказ короля. Переглянулись, зашептались: «Да, стар стал король, померещится же такое. Одна надежда на наследника».
Понял тут Федерик, что не поверили ему советники. Опустил седую голову. Но тут ему припомнилось, что птица в сторону Стеклянной горы улетела.
— А кто из вас знает что-нибудь о властелине Стеклянной горы? — спрашивает.
Замахали руками на него советники:
— Что вы, что вы, Ваше Величество, страшная это тайна, о ней и помыслить-то нельзя. Не знаем, не знаем!
Прогнал их король.
— Нет от вас никакого толку! Сам до всего дознаюсь!
Мудрецы в рассыпную, а часовой, что у дверей в королевские покои стоял, подошёл к Федерику и говорит:
— Простите меня, Ваше Величество, что посмел обратиться, но слыхал я: был в деревне, что в долине Риш, один пожилой человек. Жив ли, нет ли он сейчас — не знаю. Но сказывали, знал он всякие тайны и в сторону Стеклянной горы хаживал.
— Раздобудь-ка мне ... — начал король, но не успел договорить. Он запнулся на полуслове, увидев стоящего в дверях принца, который давно уже не соблюдал никаких дворцовых церемоний.
— Папа! Я слышал, что ты собирал совет старейшин? А разве не должен я, твой единственный наследник, присутствовать на советах и быть в курсе всех государственных дел?
Голос у принца низкий, резкий, как карканье ворона. Говорит решительно.
— Но это не государственный совет был, Шим. — Федерик смущённо поднял глаза на сына. — Просто случай я им рассказывал, история одна со мной приключилась...
— Какая история? — Принц пытливо вглядывался в лицо короля.
— Стоял я вчера на вершине горы, смотрел на закат, и вдруг ветер сорвал с моей головы корону, — неохотно проговорил король. — Вот и позвал я мудрецов спросить, что это за примета такая.
— Устал ты, папа, — сказал принц, усмехнувшись. — Тебе бы отдохнуть от государственных дел.
Сказал и вышел из зала. И показалось Федерику, что едкая усмешка тронула губы принца, когда тот уходил. Закрыл король лицо руками.
— Папочка, что с тобой? — Легко, как птичка, впорхнула в зал принцесса Кристина, подбежала, нежно обняла отца. — Опять тебя расстроил Шим?
Кивнул несчастный отец, и тяжёлая слеза покатилась по морщинистой щеке великого правителя. И рассказал владыка своей любимой дочери, какая история приключилась с ним сегодня, когда, стоя на горе Алигуэ, спрашивал он у неба совета.
— Белая птица, папа? — Глаза Кристины округлились от изумления. — Ты сказал: «Белая птица с золотым опереньем»? Я видела её! — Голос Кристины задрожал.
— Где же? — Король молитвенно сложил руки.
— Во сне, папа! Это было несколько дней назад. Ты ведь никогда не разрешал нам ходить в сторону Стеклянной горы. А в этом сне я, сама не знаю как, оказалась у их подножья. И вижу — мы ошибались, когда думали, что Стеклянная гора является продолжением долины Риш. На самом деле между горой и долиной протекает широкая и полноводная река. И вот иду я вдоль этой реки. Вокруг красиво-красиво, только свет очень странный, как отражённый, и совсем нет ветра. И цветы, и деревья — всё не шелохнётся, и очень-очень тихо. Не слышно ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков, совсем никаких звуков. Я к воде подхожу, а она тоже не движется: река, а не течёт, стоит на месте. Глаза поднимаю и вижу: на другом берегу прекрасный юноша. И лицо у него такое родное, как будто мы встречались не раз. Смотрит он на меня, а взгляд у него нежный и печальный. Я понимаю, что очень хочу подойти к нему, обнять, но река нас разделяет. И вдруг замечаю, что искусно спрятанный у подножия горы верёвочный мост через реку перекинут. Я побежала к мосту-то, а юноша на другом берегу тоже со своей стороны побежал к нему и рукой мне машет, будто хочет остановить или предостеречь от чего-то. И вот он первый к мосту подбегает и уже по нему начинает бежать, а я остановилась у края в нерешительности и кричу ему: «Скажи, как тебя зовут!» А он у середины моста вдруг превращается в птицу, такую, как ты рассказываешь: белую-белую, а крылья с золотым оперением. И в ту минуту, как она взмывает в небо, я слышу тихое: «Кристиан». Я точно расслышала: не «Кристина», а именно «Кристиан». Тут вдруг меня кто-то грубо хватает за плечо, я оборачиваюсь и вижу — стоит Шим. Растрёпанный, красный, как будто бежал долго, лицо у него искажено гримасой ярости. И он говорит, даже не говорит, а хрипит: «А тебе туда ходить запрещено, сестричка!» — и с размаху бьёт меня по лицу, я падаю и последнее, что вижу, как та самая птица бросается на Шима и вцепляется когтями ему в лицо. Шим страшно кричит, я теряю сознание, а утром следующего дня, когда проснулась, у меня болела левая щека — та, по которой во сне меня ударил Шим. А сам он появился только к ужину, и лицо у него было сильно расцарапано. Шим сказал, что накануне вечером в темноте оступился на дорожке нашего парка и упал в розовый куст. Я ничего не рассказала тебе тогда про сон, чтобы не расстраивать, решила, что всё это лишь случайное совпадение, но теперь я думаю — разве есть в королевском парке настолько тёмные места, чтобы можно было так неудачно оступиться?
Король покачал головой, сдвинул брови, и глубокая морщина пересекла его лоб.
— Всё это неспроста, девочка моя. Сказали мне, что в деревне есть человек, у которого могут быть ответы на наши с тобой вопросы. Иди, дочка, к себе. Мне нужно побыть одному.
Оставшись один, король подошёл к высокому стрельчатому окну и, глядя в небо, прошептал: «Кто ты, Кристиан? Что за знаки нам посылаешь? И что мы должны сделать, чтобы разгадать их?»
ххх
Великолепным зрелищем был вид на Стеклянную гору. Величественное нагромождение чистейшего хрусталя мерцало и переливалось, пугало и влекло красотой и тайной.
Ночью горы казались почти черными, днем обретали легкую прозрачность, но недостаточную для того, чтобы случайный зритель смог рассмотреть, что же происходит там, за толщей стекла, в таинственном замке, скрытом в самом сердце Стеклянной горы.
Вечером того дня, когда Кристине приснился странный сон, в одной из галерей таинственного замка по длинному коридору, с низкими сводчатыми потолками, скупо освещенному зловещим светом факелов, двигалась тоненькая фигурка семнадцатилетнего юноши. Густые каштановые волосы волнами падали на плечи, большие темные глаза были печальны.
Юноша подошел к дверям тронного зала, и молчаливая стража распахнула перед ним двери.
— Приветствую тебя, Кристиан — проклятье королевского трона, несчастный наследник великой династии Диоктиатов.
Голос говорившего звучал насмешливо, но в глубине его угадывался страх. Звуки разливались под невидимыми сводами огромного зала, отражаясь, превращались в капли и стеклянным дождем сыпались к ногам юноши.
Кристиан поднял глаза. На троне, возвышавшемся на постаменте из золотого стекла, восседал Лим Фаргус — черный властелин Стеклянной горы. Фаргус с презрением и ненавистью смотрел на юношу. Глаза его метали молнии.
— Прошло почти восемнадцать лет, с того дня как тебя выкрали из королевского дворца, и мой сын Шим занял твое место. Тебе не понять, что значит не видеть своего ребенка, не говорить с ним, не обнимать его. Но я сделал это во имя великой цели — свободы. Из-за тебя, недостойный, умерла твоя мать — королева Аранья! Она заподозрила подмену, и нам пришлось отравить её. Твой отец — король Федерик также обречен на смерть! И ты хочешь, чтобы та же участь постигла и Кристину — твою сестру?! — Голос говорившего зазвенел и сорвался на крик. — Мой сын скоро станет королем, я получу то, что было отнято у моего рода твоими предками, и перестану быть заложником Стеклянной горы! Я снова обрету свободу.
Тут Фаргус увидел, как побледнел Кристиан, слушавший его, и осекся.
— Может быть, тебе проще было бы убить меня, Лим?
— Убить тебя?! Ты храбрец! Но твоя храбрость не стоит и битого стекла. Я подозреваю: ты знаешь, что я не могу убить тебя, пока Шим не станет королём, пока я не завладею королевской короной!
— Ты боишься, что голубой бриллиант королевской короны после моей смерти почернеет и все узнают о подмене?
С помертвевшим лицом Фаргус поднялся со своего места.
— А ты много знаешь, Кристиан. Хорошо, что сказать всё равно никому ничего не сможешь! Да, этот волшебный бриллиант покраснеет от крови наследника и почернеет, если тот умрёт. Поэтому ты ещё жив, Кристиан.
Фаргус помолчал и снова заговорил медленно, как бы взвешивая каждое слово:
— Я сделал тебя всего лишь пленником, но ты попытался покончить с собой. Тогда мне пришлось наложить на тебя заклятье золотой птицы Кро, которая не знает смерти. Ты не мог покинуть остров в человеческом обличии и общаться с людьми. Но у тебя были крылья, и ты мог лететь куда угодно. Я просил тебя сделать мне маленькое одолжение и не общаться со своей семьёй. Но ты сумел перехитрить меня и явился к Кристине во сне. Ты хотел предупредить её! Ты ранил Шима — моего сына и наследника!!! Что ж, ты и дальше будешь жить, но если ещё раз попытаешься предупредить кого-нибудь, то мне ничего не останется, как убить... Кристину. — И Фаргус расхохотался так, что трещинами покрылись стеклянные своды зала и осыпали его осколками. — А теперь — прочь! Уходи прочь! — страшно закричал Фаргус, без сил опускаясь на ступеньку своего трона.
Кристиан вышел из зала, прошёл по длинным, петляющим коридорам к единственному выходу. У подножия горы лежала река, за рекой простиралась долина, а дальше, за лесом, виднелись башни королевского дворца — его отчего дома. Кристиан раскинул руки и шагнул в пропасть. И если кто-нибудь смотрел бы в эту минуту на отвесную стену, то он увидел бы, как от неё отделилась маленькая точка и начала свободное падение в бездну. Но вряд ли кто-то смог бы распознать в ней человека.
Едва Кристиан поравнялся с серединой горы, как его руки превратились в крылья, он обернулся птицей, и с горестным криком взмыл в небо, унося с собой солнце на золотом опереньи своих крыльев.
ххх
Ночью дождь лил, как из ведра. Он так стучал по крышам королевского дворца, что некоторые придворные не могли заснуть и мучались бессонницей.
Принцесса сидела в своей комнате перед зеркалом и с грустью думала о своём старом больном отце. Сколько всего пришлось испытать королю в жизни, но и в старости не находил он покоя. Печалила её и мысль о брате. Сколько раз уже юный принц заговаривал о болезни отца и о троне, на котором должен сидеть здоровый и сильный правитель.
«Что же будет, если принц добьётся власти?» — думала Кристина.
В дверь тихонько постучали. Кристина вздрогнула.
— Кто там? — чуть слышно прошептала она.
— Открой, это я, Шим!
— Я уже сплю. — Кристина встала с кресла и сделала шаг к кровати. — Давай поговорим завтра.
— Открой, — голос принца прозвучал более властно, — мне нужно поговорить с тобой об отце.
Кристина остановилась, обернулась, потом нерешительно подошла к двери и отперла её.
Принц резко рванул дверь на себя и сразу сделал шаг в комнату, словно боялся, что Кристина передумает и снова закроет дверь. Кристина отшатнулась от него, увидев каким безумным огнём горят его глаза.
— Тебя кто-то напугал, дитя моё? — Принц старался сделать голос приторно нежным. Он подошёл к Кристине и дотронулся рукой до её щеки. Кристина вздрогнула, как будто почувствовала прикосновение жабы, и сделала еще один шаг назад.
— Так о чем ты хотел поговорить со мной, Шим? Ты беспокоишься о здоровье папы?
— «Папы»?! — Принц расхохотался. От этого смеха по всему телу Кристины пробежала дрожь.
— Мне не нужно беспокоиться о здоровье своего папы — у него все в порядке, уверяю тебя. Я пришел поговорить о нас с тобой, Кристина.
— Я слушаю тебя. — Кристина сделала еще один шаг в сторону, теперь между нею и принцем находилось огромное золоченое кресло. Жалкая преграда, но так ей было спокойней.
— Всего через месяц я стану королем, — начал принц, но Кристина прервала его:
— Ты ошибаешься! Через месяц ты только получишь право наследования королевского трона. А королём ты станешь только в случае смерти короля.
— Нет, это ты ошибаешься, моя дорогая сестрёнка. Восемнадцать лет назад король при свидетелях поклялся отдать своё королевство сыну, как только тому исполнится восемнадцать лет. А ты говоришь — «в случае смерти короля». Впрочем, если это и так, неужели ты думаешь, что такой пустяк меня остановит? Но не бойся, он не будет мучиться.
Кристина побледнела, как мел, покачнулась и схватилась за спинку кресла. До неё стал доходить смысл страшных слов, произнесенных принцем.
— Ты хочешь убить нашего папу, чтобы стать королем?
— «Папу»?! — Шим снова расхохотался. — Как ты прекрасна Кристина! Как ты юна. Какая нежная у тебя кожа и какие красивые глаза. Мы так не похожи с тобой. «Папа». Ты так до сих пор ничего не поняла? Король Федерик — не отец мне. Мой родной отец — властелин Стеклянной горы — черный колдун Лим Фаргус. Как ловко была совершена эта подмена. И никто до сих пор так и не узнал, отчего умерла королева — твоя мать. Твоя судьба, так же, как судьба короля, давно решена. Король до сих пор жив только потому, что если он умрёт до того, как мне исполнится восемнадцать, власть в стране перейдёт к государственному совету, который сможет выбирать между мной и тобой. А мне это совсем не выгодно. Но скоро, очень скоро мне исполнится восемнадцать лет. А, получив корону, я освобожу своего отца, которого твой дед сделал узником Стеклянной горы. Но ты так прекрасна, Кристина. Ты слишком прекрасна, чтобы умереть. Я хочу взять тебя в жены. Король все равно умрёт, но ты будешь жить. Будешь жить до тех пор, пока хоть кому-нибудь проговоришься о нашем разговоре.
Принц оскалился в улыбке и вышел из комнаты.
Кристина в полуобморочном состоянии опустилась в глубокое кресло. Её тело сковало оцепенение. Оказывается, Шим не брат ей. Он — сын властелина Стеклянной горы, черного колдуна Лима Фаргуса, давнего врага их рода. Какая беда нависла над головой её бедного отца. О себе Кристина не думала. Она понимала, как мало времени осталось до исполнения ужасного замысла Лима Фаргуса.
«Нет, должен быть какой-нибудь выход! Отец говорил о человеке из деревни, который знает тайну Стеклянной горы, и, значит, сможет мне помочь освободить Кристиана и спасти отца».
В том, что настоящий принц, её брат, спрятан колдуном в Стеклянной горе, Кристина теперь не сомневалась. Только как мало, как мало времени осталось. И она начала быстро собираться в путь.
ххх
Деревня, о которой в разговоре с дочерью обмолвился король, находилась ни далеко, ни близко, а ровно посередине долины Риш, между королевским дворцом и Стеклянной горой. Да и не деревня это была, а так, несколько изб на взгорке. Да кузница, да журавль-колодец за околицей.
Тихо-тихо выскользнула из замка Кристина. Закутавшись в чёрный плащ, почти слившись с ночью, тенью проскользнула за спинами стражников, крадучись перешла каменный мост и спустилась по пологой стороне холма, на котором стоял замок. Стараясь держаться в стороне от дороги, она пошла вперёд и скоро, никем не замеченная, вышла к деревне.
В деревне все спали, светилось только одно окошко в кузнице, что на окраине. Огонёк то затухал, то снова разгорался, мигал, как будто звал кого-то. Кристина, повинуясь его безмолвному призыву, пошла вперёд и вышла к кузнице. Внутри было тихо: не шумели меха, не стучал молот по наковальне. Но всё же ей показалось, что кузница обитаема.
Кристина постучала.
— Здравствуйте, есть здесь кто-нибудь?
— Входи, входи.
Кристина открыла тяжёлую дверь и переступила порог. У самого огня сидел древний старик. Седая борода его, спутавшись с длинными седыми волосами, лежала на полу.
— Здравствуйте, дедушка.
— Здравствуй, принцесса.
— Вы знаете, кто я?
— Знаю. Зачем только ты сюда в такую темень одна пришла?
— Помощи ищу, дедушка. Сказывали, что в этой деревне один старик живёт, который был свидетелем давних событий и, быть может, тайну Стеклянной горы знает. Как мне его найти?
— Один я тут из стариков-то остался. А стало быть, я и есть тот, кого ты разыскиваешь. Что ж, садись и слушай. Я был не только свидетелем, но и участником тех давних событий, когда твой дед вызвал на бой колдуна Лима Фаргуса, от которого никому не было житья. Это он разорил нашу деревню, когда-то большую и богатую. Фаргус совершал разбойничьи набеги на все окрестные поселения. Уводил мужчин в рабство, на тяжёлую работу в Стеклянной горе. Редко кто возвращался живым. Сейчас-то уже почти никого из них и не осталось.
— А Вы тоже там были, дедушка? — спросила Кристина.
— Был. — Старик закашлялся, отдышался и продолжил. — Я был молодым и сильным тогда. И вот позвал меня к себе король и говорит: «Должно быть какое-то колдовство, способное одолеть Лима Фаргуса. Пока мы его не узнаем, будем бессильны перед ним. Не приказываю, а прошу тебя: иди, разузнай!» И я пошёл. Добровольно в плен сдался. В горе работал, огранкой хрусталя занимался. И всё разведывал, расспрашивал, есть ли какое тайное заклятье, способное победить колдуна проклятущего. Но ничего найти не мог. Совсем уж, было, отчаявшись, решил я попытать счастье в последний раз. Поздней ночью, когда все уже спали, прокрался я к дверям парадного зала. Стою, ни жив, ни мёртв, слушаю, что там внутри делается. Сначала ничего слышно не было, а потом вдруг голоса про какой-то волшебный свиток говорят. Один голос Фаргуса был, точно, я его узнал, а другой, вроде как, — женский. Ну, думаю, найдут меня здесь, беды не миновать. А сам всё стою и слушаю, как будто меня к месту кто-то приклеил. Голоса стали затихать, удаляться, и спустя какое-то время я решился проникнуть в парадный зал. Ну, думаю, была — не была! Тихо дверь отворил, вошёл, огляделся — никого. Стою, размышляю, где этот свиток может быть спрятан. В зале темно, только лунный свет сквозь узкое окно стелет дорожку. Пошёл я на свет, да по дороге возьми да и споткнись. Наклоняюсь, вижу, что такое — из-под половицы как будто бы свет пробивается. Рукой по полу шарю. Чувствую, кольцо. Ухватился за него, на себя потянул. Свет всё сильнее, в лицо бьёт, слепит. Но не отступился я, руку в подпол сунул, нащупал что-то, ухватил и вытащил наверх. Смотрю — шкатулка диковинная: сама вся прозрачная, а по краям самоцветными каменьями изукрашена. Хотел крышку открыть, а та не поддаётся. Что делать, отступаться нельзя. Поднял я её повыше и грохнул об пол. Тут звон пошёл такой, что у меня уши заложило. Свет разлился ярче, чем днём, всё кругом видно стало. И гляжу я, прямо у моих ног свиток лежит, круглой печатью запечатанный, а на печати — ключ из хрусталя. Схватил я свиток и бежать. А куда тут побежишь, во всём замке тревога поднялась, крик, звон. Ну, я бегу, а передо мной, как по волшебству все двери отворяются. Смекнул я тогда, что не зря ключ на печати-то изображён, открывает он все двери замка, которые до сей поры для меня закрыты были. Так и выбрался. Долго ли коротко ли я бежал, но добрался до королевского замка, отдал свиток королю. И тогда твой дед запечатал заклятьем Стеклянную гору и сделал Лима Фаргуса рабом при помощи его же собственного колдовства. Не мог с той поры тот покинуть Стеклянную гору, не мог больше разорять наши земли. А свиток волшебный владыка спрятал в королевской сокровищнице, ключ от которой хранится только у короля. Твой дед передал его твоему отцу, а твой отец передаст его своему наследнику. Вот как было дело.
— А где же печать от свитка, дедушка? Та, с хрустальным ключом, которая Вам все двери в Стеклянной горе открыла?
— А печать эту схоронил я в колодце за околицей. Иди, зачерпни воды, авось её достанешь.
Поблагодарила Кристина старика и поспешила к колодцу. Подошла и видит, что ведро-то совсем старое, ржавое, дно отвалилось. Разве таким воду зачерпнёшь? Опечалилась она, руки сами опустились. Стоит, что делать, не знает. И тут вспомнила она глаза юноши, которого видела во сне, поняла, что только она может помочь своему брату, тут думка сама и сложилась. Сняла Кристина с себя платок, обвязала им ведро, опустила его в колодец, зачерпнула воды. Просочилась вода сквозь ткань. Второй раз зачерпнула воду, и опять та просочилась сквозь платок. В третий раз зачерпнула воду, а как та ушла, видит Кристина, на платке круглое что-то сверкает, всеми гранями переливается. Возблагодарила она небо, зажала в руке печать и поспешила в сторону Стеклянной горы.
ххх
А во дворце уже заметили пропажу. Ищут беглянку. Сам принц Шим возглавляет поиски. Собаки лают, кони ржут, солдат в ружьё подняли — снарядили погоню.
Что долго пешему пройти, то всаднику быстро. Скачут лошади, из сил выбиваются. И вот уже деревенская пыль у них под копытами стелется.
— Есть здесь кто? — В ярости крикнул принц Шим. — Выйти всем сюда!
Проснулись люди, из домов вышли, глаза протирают: что за невидаль — месяцами тут ни конного, ни пешего не встретишь, а тут армия подступила.
— Видели принцессу? — Шим спрашивает.
— А где её и видеть, только во сне?
Огневался принц.
— Деревню, — кричит, — спалю!
Разводят руками люди.
— Пали — не пали, а не видели принцессы, не было её.
А старик, знай, стоит, помалкивает в сторонке.
Ничего не добился принц. Собрал своих людей, и поскакали они дальше в сторону Стеклянной горы.
Кристина торопится, и Стеклянная гора уже совсем близко, нужно только речку перейти. А уж вдалеке всадники показались.
Скачут всадники во весь опор, впереди на чёрном коне принц Шим.
— Стой! — кричит. — Не смей туда ходить!
Видит Кристина, деваться ей некуда. Побежала она по верёвочному мосту через речку. До середины добежала и остановилась. Не пускает её Стеклянная гора.
А Шим уже до моста доскакал. Спешился, бежит через мост, руки к ней протягивает. Вспомнила тут Кристина про печать с хрустальным ключом, которую она платком из колодца выловила. Вытянула вперёд руку с печатью, и рассыпался хрустальный звон по реке, свободным стал вход.
Побежала Кристина дальше. Спешит, ног под собой не чует. Вот-вот Шим её настигнет. Видит Кристина, впереди дерево стоит, а в нём дупло. И только она к нему подбежала, как чьи-то сильные руки подхватили её, подняли вверх, и очутилась Кристина в дупле. А Шим со свитой мимо пробежали.
Стоит Кристина, озирается и вдруг видит того самого юношу из своего сна.
— Кто ты? — спрашивает его.
— Я — твой родной брат Кристиан.
Бросилась ему на шею Кристина. Плачет и приговаривает:
— Брат мой, Кристиан! Как долго ты не давал о себе знать. Где ты был всё это время?
— Похитили меня слуги злого колдуна Лима Фаргуса из колыбели. А на моё место его сына положили. Хочет колдун завладеть волшебным свитком, хранящимся в королевской сокровищнице, ключ от которой хранится только у правителя. Станет Шим королём, завладеет ключом, откроет сокровищницу, добудет свиток, освободит своего отца. И тогда вернётся зло на нашу землю.
— Что же нам делать? — вскрикнула Кристина.
Приложил Кристиан палец к губам, из дупла выглянул и видит, погоня назад возвращается. Спустились быстро брат и сестра с дерева и побежали к реке. Через мост прошли, и вход в Стеклянное царство печатью хрустальной запечатали. Остался Шим со своей свитой на острове.
Но вот беда: только Кристина с братом перешли заколдованную черту, как стал Кристиан снова птицей с золотым опереньем. С печальным криком опустился он на плечо своей сестры, а та заплакала, запричитала и пошла во дворец, чтобы рассказать отцу о великом счастье и большой беде. Ведь нашла она своего родного брата, спасла отца от смерти неминуемой. Но отныне и вовек будет Кристиан белой птицей, не сможет он слова молвить, не сможет обнять сестру и отца родного.
Пришли они в отчий дом. А король уж и не чаял дочь свою увидеть.
— Дочь моя любимая, где ты пропадала так долго?
— Ходила я искать брата своего родного.
— Шима? Где он?
— Не брат мне Шим.
— Что ты говоришь? — вскричал король.
— Правду говорю, отец.
— А кто же тогда твой брат?
— Мой брат превратился вот в эту белую птицу.
С ужасом посмотрел несчастный король на дочь, решив, что та от пережитых волнений повредилась в уме. Не поверил ей. Приказал слугам отправляться на поиски юного принца.
Долго ходили слуги короля, искали принца, но так никого и не нашли.
А жизнь потекла своим чередом. Живут во дворце король, принцесса Кристина и удивительная белая птица. И везде принцесса с птицей ходит, с рук её не спускает, говорит с той ласково. Встретят они короля, подлетит к нему птица и смотрит в глаза с великой печалью, как будто сказать что-то хочет, да не может. Отведёт глаза король и идёт дальше, низко опустив свою седую голову.
И вот как-то раз гуляла Кристина в королевском саду. Вдруг встрепенулся Кристиан–белая птица, взмахнул крыльями и полетел. Кристина за ним пошла. Смотрит, подлетает брат к небольшому холмику в самой гуще сада. Подошла Кристина и видит в земле дверь, железом окованная, стопудовым замком замкнутая. Думает Кристина: «Что такое, сколько лет по этому саду гуляю, а двери этой не видела». Подёргала замок, но тот не поддаётся. А Кристиан–белая птица смотрит на неё с мольбой в глазах. Смекнула тогда Кристина, что просит брат замок тот отпереть, пошла к королю.
— Батюшка, скажи, а что за дверца такая в холмике, что в глубине сада, схоронена?
— Это королевская сокровищница, дочка. Завтра в ваш с принцем день рожденья я должен был отдать ключ от неё своему сыну — твоему брату, да, видно, не судьба...
И слезы блеснули в глазах короля.
— А можно мне посмотреть, что в ней?
Взглянул король на Кристину и говорит:
— Что ж, идём.
Пошли король с принцессой в сад, а птица не отстаёт. Так и идёт за ними по пятам.
«Что такое? — думает король. — Птица иль не птица? А то, может, колдовство какое новое колдун придумал?»
Подошли они к двери, снял король со своей шеи ключ, отпер замок. Только дверь отворилась, как птица устремилась в сокровищницу и скрылась в темноте. Не успел король удивиться, как уж она обратно вернулась. Да не пустая, держит птица в клюве свиток заветный, что королю его батюшка пуще глаза беречь завещал. Король к птице кинулся. А та отлетела, опустилась чуть поодаль, и клюёт свиток. Клювом его раздирает, когтями царапает.
Закричал король, за голову схватился, слуг на помощь зовёт. Прибежали слуги, да не далась она им в руки. Свиток схватила и в окно королевских покоев влетела.
Приказал король любой ценой изловить птицу. Началась суета: крики, паника, слуги бегут, верёвки тащат. Кристина успокоить отца пытается, а тот уж и что думать не знает.
Тут задул ветер, тучи на небе сгущаться стали. Почернело небо, день в ночь превратился. Схватил король Кристину за руку, и побежали они во дворец. Вбегают в королевские покои и видят: птица у камина сидит и над огнём развёрнутый свиток держит. А пёрышки её уж огонь облизывает. Закричала Кристина, к брату кинулась. Вдруг огненная молния проткнула чёрное небо. Вспыхнуло оно, и рассыпались по нему тысячи огоньков, и осветили всё вокруг. Грохот и звон пошёл такой, что уши у всех заложило. И в миг всё стихло. Тучи рассеялись, солнце выглянуло.
Смотрят король и Кристина, а вместо птицы юноша стоит красоты неописанной. И говорит он:
— Здравствуй, мой дорогой батюшка. Это я твой сын — Кристиан.
И Федерик сразу признал в юноше сына своего, так как тот как две капли воды походил на мать свою — королеву Аранью. Обнял он сына и заплакал у него на груди. И говорит ему Кристиан:
— Не печалься, батюшка! Развеялись злые чары колдуна Лима Фаргуса. Давно узнал я тайну, что в волшебном свитке заключена была жизнь колдуна, и что достаточно сжечь свиток, чтобы развеять злое колдовство и уничтожить Стеклянную гору. Но не мог открыть я этой тайны, пока был пленником Стеклянной горы, пока носил золотое оперенье. Кристина спасла меня своей верой и любовью. А теперь впереди нас ждут только счастье и радость.
Вышли они втроём на улицу и видят: там, где раньше грозной громадой возвышалась Стеклянная гора, в синем-синем небе ярко сияет солнце!
Юлия Орлова © 2012
Обсудить на форуме |
|
