|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Герои поневоле Ольга Суханова © 2011 За дружбу не благодарят. Мой друг Славка, всегда был улётным парнем. А знаю я его, поверьте, очень давно. Лет пятнадцать. Ровно столько же, сколько себя. Потому что первое моё воспоминание в жизни — это колючий песок в глазах из желтого Славкиного совка. Впрочем, следующие воспоминания — это ощутимые удары тем же самым совком по моей голове. Многие Славкины причуды я принимаю с юмором, некоторые, правда, не без раздражения, но, в принципе, прощаю всё. Потому что у Славки есть одно первостепенное достоинство — он потешный, и с ним никогда не бывает скучно. Качество редкое в тусклый век унылых фейсов.
Нашу дружбу все воспринимают как готовый анекдот, потому что общего у нас, на первый взгляд, нет ничего. Славка тощий и синюшный — типичный компьютерный ботан. Спорт категорически не приемлет, считает его вредным для здоровья. При этом он пишет трогательные стихи, и даже целые поэмы, которые меня забавляют и смешат. До сих пор объектом его страсти был, в основном, собственный домашний компьютер. Строчки типа:
«Ты за руку берёшь взгрустнувшего поэта,
И за собой ведешь в глубины интернета...»
Рождались с привычной регулярностью, и я давно привык считать, что любовь эта постоянна и непоколебима. Как вдруг, неожиданно Славка изменил вектор и выдал мне по телефону следующее:
— Димон, послушай! Не спал почти всю ночь, и вот что получилось:
« Я призываю демона огня,
И тучи для разлива наводнений.
Чтоб руки протянуть и защитить тебя,
От крупных бед и мелочных волнений...»
И всё в том же духе, на полчаса.
— У соседей чего, опять трубу прорвало?
— Какую трубу? Причем тут труба? — В голосе друга зазвенела неподдельная обида. Но я на самом деле не сразу понял, что Славка посвятил эти стихи не своему компьютеру, который пару раз заливали соседи сверху.
Собственно говоря, с этого всё и началось. По дороге в школу Славка поведал мне, что влюбился. И не в кого попало, а в самую красивую девчонку во всей нашей параллели — Лизку Зотову.
— Ты понимаешь, — Славка цепко ухватил меня за локоть. — Её красота здесь совсем ни при чём. — Я смиренно кивал головой, надеясь отделаться скромной ролью слушателя, так как в делах Славкиных сентиментальных настроений обычно участия не принимал. Но ошибся.
— Я её в «Одноклассниках» нашёл и познакомился. Она хорошая девчонка...
— Очень рад за тебя.
— Но тут такое дело... — Я посмотрел на Славку и обреченно понял, что грядёт его очередная выходка с непредсказуемыми последствиями.
— В общем, я от твоего имени с ней познакомился.
— Это как так, от моего?
— Ну как, как. Вот так. — Славка развёл руками. — Женщины они такие, их в первую очередь внешняя оболочка привлекает — Ты же, как раз то, что нужно. Выставил твою фотку с соревнований по дзюдо. На пьедестале с медалью. Она сразу и ответила.
Бить Славку мне, конечно, пару раз приходилось. Но это, во-первых, было очень давно, а во-вторых, кодекс чести спортсмена не позволял поднимать руку на более слабого противника.
Друг детства моё настроение уловил безошибочно. Да он просто предусмотрел его, так как дураком точно никогда не был. Следующая его тирада была явно заготовлена заранее и отрепетирована с секундомером. Хитрец прекрасно понимал, что минут через пять — семь весь мой пар выйдет сам собой.
— Димон, ты только не злись. Я же всё продумал. Она увлекается всевозможными неизведанными явлениями и чудесами. Поэтому мы пригласим её ко мне в гости, ну типа я нашел в сети настоящие древние обряды и символы, позволяющие путешествовать во времени и в пространстве. Я уже намекнул ей обо мне.... Ха, ха, ха..., правда, прикольно! Да? — Славка подхалимски заглянул мне в глаза.
— А ты их нашёл? — Я, и правда, не умел долго злиться на этого комика.
— Что?
— Ну, как же? Обряды и символы.
События двух последующих дней изложу кратко. Просто они ничего не значат по сравнению с тем переплётом, куда меня втянул этот авантюрист-стихоплёт. Лизка оказалась вполне нормальной девчонкой. Во всяком случае, интересовалась не только тряпками и сплетнями, как большинство её сверстниц. Она, и вправду, читала фантастику и мистику вполне достойного уровня. На меня она поглядывала как-то странно, а вот к моему приятелю расположилась сразу. Славка тараторил без умолку, вставляя такие словечки, что я только глазами хлопал. Лиза, скорее всего, тоже не особо понимала, о чём говорил мой друг, но всякий раз кивала головой, как прилежная ученица просветленного гуру.
— Значит так, — прошептал зловещим голосом Славка на следующий день, затащив нас в дальний угол школьного коридора. — Вчера я послал запрос одному настоящему трёхсотлетнему колдуну, хранителю Проклятых книг. Сегодня он должен прислать ответ мне на мыло. Предлагаю собраться у меня в семь вечера и пообщаться с ним — всем вместе.
Такой откровенной чуши я не ожидал даже от этого сказочника. Мой изумленный взгляд скользнул по Лизиному лицу и обнаружил на нём восторженную заинтересованность.
Вечером того же дня, закрывшись в Славкиной комнате, которая по этому случаю оказалась непривычно прибранной, мы, как последние олухи, расселись вокруг компьютерного стола и стали ждать письма от этого самого Хранителя. Я то, конечно, ничего не ждал, а просто с интересом наблюдал, как мой друг будет выкручиваться из этой глупейшей ситуации, которую сам и замутил.
Однако в назначенное время обновленная почта принесла некое письмо, адресованное «Уважаемому господину Кашину». А само «тело» письма содержало странный текст, явно хорошо зашифрованный в непонятных, чуждых современным языкам символах.
— Ага, ответил, старый хитрец! — Славка почти вплотную прильнул к экрану монитора и зашевелил губами. — В девятнадцать тридцать по времени звезды — Солнце в точке земли, обозначенной как отправная «Ч», набрать номер телефона: 000***666***000.
Мы с Лизой одновременно подскочили со своих мест и неловко столкнулись головами. Наши глаза встретились совсем близко, и я почувствовал странное волнение. Даже ладони вспотели.
— Набирайте, номер! Время девятнадцать двадцать восемь! — орал мой друг, барабаня пальцами по клавиатуре. Мы с Лизой вытащили свои телефоны практически одновременно, а вот номер быстрее надрала она. Явно имела отличный навык общения посредством СМС. Радужная девичья «Nokia» сначала отозвалась долгими унылыми гудками, продолжавшимися ровно столько, сколько оставалось до обозначенной точки «Ч», после чего гудки оборвались, и ощутимая на вкус чёрная неизвестность повисла в немом вопросе.
Лиза была слегка напугана, она держала трубку на вытянутой руке и глаз не сводила с моего приятеля. Здесь мне стало слегка обидно. Всё же не совсем приятно чувствовать себя средством для достижения чьих-то целей. Даже если этот кто-то — твой лучший друг.
— Всё в порядке! — возбужденно воскликнул Славка и ухватил Лизину руку чуть повыше запястья. — Теперь каждый должен сказать в трубку одну фразу на древнем языке: «Агры ма стар». Ты первый, Димон! Начинай!
Командирский тон моего друга вызвал легкое раздражение, но спорить я не стал, так как это было бесполезно. Когда Славка так орал, он никого, кроме себя, не слышал. Взяв из дрогнувшей Лизиной руки трубку, я гаркнул туда что есть мочи:
— Агры ма стар!
— Агры ма стар ... — отозвалось далекое эхо сиплым Славкиным голосом.
Лизу я уже не услышал, так как вокруг началась сущая чехарда из ускользающих со своих мест предметов, световых иллюминаций и беснующихся в торжествующем задоре непонятных существ.
А ещё через несколько секунд, я оказался в совершенно белой, закрытой со всех сторон колбе, сидящим на полу перед своим трехмерным отражением. Точка приземления слегка побаливала, что заставило меня приподняться и потереть её. А вот моё отображение этому движению не последовало.
Двойник, похоже, вообще никаких неудобств не испытывал. Он разглядывал меня с живым, нескрываемым интересом.
— Ты кто? — В моём вопросе прозвучал вызов, потому что хозяином положения был явно мой оппонент. Это следовало по его твердому взгляду, а так же по тому, как в следующую секунду он уверенно и легко вскочил на ноги. Несколько раз похожий на меня, как две капли воды, незнакомец подпрыгнул на месте, затем похлопал себя по груди и рукам, словно примерял новую спортивную форму. После чего удовлетворенно рассмеялся.
— Твой самый лучший друг и проводник.
— А где это мы? — Мой взгляд заскользил по гладким блестящим стенам. Помещение походило на высокую продолговатую капсулу с конусообразным верхом.
— В герметичной камере. Просто когда происходит молекулярное преобразование, всё должно оставаться под строжайшим контролем. — Мой двойник подмигнул мне, жестом предлагая последовать его примеру и тоже встать на ноги. А то я так и продолжал сидеть на полу, как полный кретин.
Следующий вопрос я задал уже, глядя ему прямо в глаза.
— А для чего было нужно это самое преобразование?
— Ну как же... — Двойник заботливо убрал с моего плеча несуществующую соринку. — Для того, чтобы нас стало двое. И для того, чтобы мы уже вместе справились с тем заданием, которое предстоит выполнить.
— Я не знаю ни о каком задании. — Взгляд незнакомца мне совсем не нравился. Глаза вроде бы были мои, но смотрели как-то насмешливо, с несвойственным мне цинизмом.
— Да ты не спеши. Мы сейчас выйдем отсюда, и я тебе всё по порядку объясню. Согласен, обстановка странная, выглядит всё подозрительно. Но главное, не дрейфь и помни, что я тебе друг и помогу в самой сложной ситуации.
После этих слов моего двойника белая капсула потеряла свою целостность, словно кто-то снаружи разрезал её пополам очень острым ножом, и мы шагнули из тесной камеры прямиком в небольшое уютное кафе с десятком столиков и округлой барной стойкой посредине. Слегка приглушенное освещение и тихая музыка делали это заведение идеальным для успешных переговоров.
Персонаж за стойкой напоминал кота, переевшего с утра сметаны. Толстые щеки лоснились. Хитрые узкие глаза излучали максимальное угодничество.
— Кола, фанта, спрайт? А может кофе со сливками?
— Два стакана минеральной воды без газа, — распорядился мой новый друг и вальяжно расположился на уютном угловом диванчике. Мои вкусы и привычки он, действительно, знал, что не столько расположило меня к нему, сколько вызвало дополнительный настороженный интерес.
— Если я правильно тебя понял, нам предстоит выполнить некое задание. С какой целью и почему я должен это делать?
— Вопрос грамотный. — Мой оппонент вполне привычным жестом откинул с глаз челку и отхлебнул большой глоток воды. — Твой так называемый друг Славик втянул всех нас в нехорошую переделку. Своим неуёмным любопытством он потревожил прах древнего алхимика и чернокнижника Сэмоэля, который, вырвавшись на свободу, захватил в плен небезызвестную тебе девочку Лизу.
Мне стало очень неуютно от этой информации.
— А где же сам Славка?
— Во-о-от.... А это ещё один интересный вопрос. — Двойник прищелкнул пальцами. — Теперь Славка нам вовсе не друг, так как встал на сторону этого самого Сэмоэля и будет всячески мешать освобождению пленницы.
— Он чего же? Совсем с дуба рухнул? — не удержался я от невольной злости на своего друга детства.
— Здесь нет ничего странного, а всё, наоборот, легко объяснимо. Кстати, зови меня Диминос. — Мой новый знаковый протянул мне через стол руку, и я слегка вздрогнул, увидев аккуратно забинтованный палец. Только вчера я неловко упал на тренировке и слегка его выбил. — Улыбнувшись одними губами, Диминос продолжил: — Ты же обратил внимание, как недоверчиво и странно смотрела на тебя Лиза? А всё потому, что твой так называемый друг выставил тебя перед ней полным кретином. «Сила есть ума не надо» — так, кажется, у вас говорят?
— У кого это у нас? — Мне не нравился его тон, а ещё больше не нравилось то, что он говорил. Лизу я, конечно, знал совсем недолго, но вопроса — идти ей на выручку или нет, — не стояло, просто потому, что она нуждалась в помощи и была девочкой. А вот информация про Славку — меня сильно расстроила. Внутри всё просто перевернулось. Я вспомнил, как всю жизнь заступался за этого болвана. Уж что-что, а выпрашивать по физиономии Славка умел мастерски. Но даже не это было главным. Ведь ему первому я рассказывал обо всех своих поражениях. Ему же первому звонил, когда получал медали и призы. С ним обсуждал самые потаённые планы. Да и он всегда был хорошим другом. Отдавал последнее, если мне это было нужно. Неужели вот так просто он смог пойти на предательство?
— Мне очень жаль, но так бывает. — Диминос развел руками, после чего допил свою минералку, показывая, что теоретическая часть нашего приключения подходит к концу. — Так уж получилось, что вы сегодня по разные стороны баррикад, и тебе придётся это принять. Более того, по заданию Сэмоэля, именно твой так называемый друг придумал и расставил смертельные ловушки у нас на пути. Сейчас, выйдя из этого кафе, мы попадём на улицы мертвого города Горона, где каждый перекрёсток делит улицу надвое, и только одна дорога безопасна, другая же ведёт к фатальной западне. Заметь, придуманной, разработанной и расставленной Славой Кашиным, — ещё раз сделал яркое ударение мой собеседник.
— Ну, хорошо. Допустим, Славка оказался подлецом и предателем, и мне предстоит пройти через этот город мёртвых. Ты-то кто во всей этой истории и зачем скопировал мою внешность?
Диминос улыбнулся моей самой широкой улыбкой и, вставая из-за стола, жестом предложил мне проделать то же самое.
— Если мы вдвоем выйдем из города, я тебе сразу же всё объясню. Всего шесть перекрёстков, это не так уж и много, но и не так мало. По одной дороге идёшь ты, по другой иду я. Но выбор всегда за тобой. — После этих слов, он распахнул тяжелую деревянную дверь, и мы вышли на улицы города мёртвых.
Впрочем, на первый взгляд, он ничем не отличался от небольших провинциальных городков с узкими улочками и домами не выше трёх этажей. Местные жители спешили по своим делам, практически не обращая на нас никакого внимания. Минут десять мы шли, не замечая ничего интересного, но вот улица уперлась в острый угол старого особняка с облезлой штукатуркой и разделилась надвое.
— Теперь смотри внимательно. Тебе видны две дороги, и никто не влияет на твоё решение. Можешь рассуждать, можешь идти, не раздумывая, а хочешь, сыграй в орлянку. — Диминос достал из кармана монетку и, подкинув её вверх, ловко поймал в кулак.
Я переводил взгляд с одной улицы на другую. Они были очень разные. Одна убегала в чёрные унылые трущобы. Вдоль грязных слизких стен стояли мусорные баки, в которых рылись худые облезлые псы. Из ближайшего полуразвалившегося дома вышла столетняя старуха, одетая в жуткие лохмотья, и, погрозив мне клюкой, запинаясь, поковыляла по разбитому тротуару. Другая улица была светлой и красивой. По ней шли празднично одетые люди, красотки торговали белыми и розовыми цветами, играла весёлая музыка, смеялись дети. Мой взгляд снова упёрся в угол дома, делившего мир на две такие разные половины.
— Ну, так как насчёт монеты? — Диминос в нетерпении переступал с ноги на ногу.
— Не надо монет. Славка наверняка рассуждал так: Димон решит, что опасность там, где хорошо и красиво, потому что увидеть опасность там, где плохо и грязно, это слишком просто. А это значит, он наверняка выберет тёмную дорогу, где и надо ставить ловушку. Поэтому я пойду по светлой улице. Тем более, что это намного приятнее.
Пройдя по ровному и чистому тротуару буквально десяток метров, я обернулся и увидел, как вся свора собак бросилась на Диминоса, а ужасная старуха, хохоча и размахивая своей палкой, приплясывает вокруг разрываемого псами несчастного парня. Первой мыслью было броситься ему на выручку, но в следующую секунду мой новый друг потерял свои очертания и растворился в воздухе, превратившись в густой едкий дым, от запаха которого псы начали дружно чихать, а старуха поспешила ретироваться восвояси. А ещё через пару минут Диминос материализовался рядом со мной, слегка помятый, но вполне невредимый.
— Значит для тебя Славкины ловушки не такие уж и опасные? — задал я своему спутнику само собой разумеющийся вопрос.
— Я пока имею не совсем человеческую структуру тела, а потому — да.
— Значит, ты туда пошёл лишь для того, чтобы продемонстрировать, какая опасность меня поджидала на другом пути?
Диминос отряхнул слегка испачканные рукава толстовки и неопределенно ответил:
— Таковы правила игры.
В это время голубоглазая девочка в весеннем розовом платье подбежала к нам и с радостным смехом стала осыпать белыми нежными лепестками, пригоршнями доставая их из обвязанной яркими лентами ивовой корзинки. Вопросы, конечно, оставались, но я предпочёл оставить их на потом. Уж очень весело и задорно хохотала девчушка, будто бы всё знала, и радовалась тому, что я выбрал именно эту дорогу.
До следующей развилки мы шли минут пятнадцать. И на протяжении этого пути я старался как можно лучше рассмотреть своего компаньона. Меня всё больше напрягала эта игра, правил которой я пока не уловил.
Второй перекрёсток слегка разочаровал меня отсутствием пресловутой Славкиной фантазии и навеял унылую скуку, потому что обе улицы были бессовестно стырены из моей рядовой повседневной жизни. Одна была дорогой в школу, другая вела во дворец физкультуры и спорта, куда я отправлялся каждый вечер на тренировку. Остановившись перед угловой стеной, я стал с тоской вглядываться в, казалось бы, привычную для меня реальность. Но как не крути, а выбор между этими двумя бутафорскими дорогами, очевидно, лишь изображавшими мой привычный мир, я должен был сделать. Диминос стоял над душой и, как заправский фокусник, вертел в руке свою монету.
— Славка всегда считал, что спорт — это пустая трата времени. Значит, символически он бы расставил ловушку на этой дороге. — Я махнул рукой вправо. Но, с другой стороны, на школьной улице лето и, судя по деревьям, самый его разгар. А летом школьные каникулы, и идти по этой дороге, по сути, некуда. Отталкиваясь от этих двух вещей, я выбираю путь на тренировку, потому что дорога в никуда, это и есть дорога в никуда.
— Но всё же он мог расставить символическую ловушку на дороге в спортклуб, — напомнил Диминос.
— Мог, но дорога в никуда всё равно нравится мне меньше. Ведь я так и так рискую, пятьдесят на пятьдесят. Поэтому снова пойду туда, куда мне хочется.
Свернув на стройную липовую аллею, я отсчитал три десятка шагов, после чего обернулся и увидел, как здание школы вместе с частью приусадебных теплиц растворилось в воздухе, а Диминос неловко взмахнув руками, полетел в разверзнувшуюся пасть образовавшейся пропасти.
В ожидании своего попутчика я присел на скамейку и стал наблюдать за воробьями, дерущимися из-за хлебной корки.
Диминос появился минут через десять. Злой и изрядно помятый. Оно и не удивительно. Слететь в пропасть — не самое большое удовольствие даже при условии телесной неуязвимости.
— Твой друг пока ставил слишком простые задачи, — изрёк мой проводник, и было не понятно, рад он этому факту или нет.
— Но если я правильно тебя понял, то должен выбирать безопасные пути, чтобы мы оба вышли отсюда невредимыми. Пока я с этим справляюсь, разве не так?
— Конечно. — Диминос улыбнулся странной улыбкой. — Но два из шести, это не так много, а дальше будет только сложнее. Поэтому советую тебе не расслабляться.
Через пару сотен метров липовая аллея делала резкий поворот, за которым нас ждало новое распутье.
На этот раз Славкина фантазия, действительно, заработала и вошла в привычное для меня русло. Левая улица вела не куда-нибудь, а прямиком в Египетскую долину царей и упиралась в многоколонный храм царицы Хатшепсуп. Правая же улица, ровная и широкая, выходила на главную площадь Парижа, к Луксорскому обелиску.
Диминос не мог этого знать, но, несмотря на кажущуюся древность, заданная тема была в некотором смысле свежая. Всего неделю назад на уроке истории возникла яркая дискуссия по поводу правомочности Франции во владении этим самым обелиском, который был вывезен из Египта в позапрошлом веке. Славка тогда устроил целый диспут, доказывая, что обелиск должен быть возвращён на своё первоначальное место. Французы в его представлении во всей этой истории выглядели коварными расхитителями ценностей древнейшей цивилизации. Естественно, всю дорогу от школы до нашего дома я выслушивал лекции по истории древнего Египта, которой Славка бредил, как и всем, что оставляло место для полёта его бесконечной фантазии.
Как не крути, а настораживали меня обе дороги. Славка был зол на французов, но жуткие истории сочинял про давно почивших фараонов.
— Два мира, две вселенные. Европа и Африка. Давай же, делай выбор! — Диминос явно кипел нетерпением. При этом оставалось непонятным, то ли он хотел побыстрее преодолеть путь через странный город Горон, нашпигованный чудесами и ловушками, то ли стремился подтолкнуть меня к спонтанному и необдуманному решению.
Угловой дом, деливший улицу надвое, был выложен из древнего, плохо отёсанного камня и испещрён египетскими символами. Странные птицы, кресты и летящие жуки скарабеи невольно захватывали внимание. Некоторое время я всматривался в символику ушедшей цивилизации, пытаясь усмотреть в ней ответ на свой вопрос.
— У нас не так много времени, чтобы изучать старинные письмена. — Голос Деминоса резанул раздражением.
— Я делаю выбор между жизнью и смертью, если ты не забыл! — Если честно, он начинал меня откровенно злить.
— Так всё же просто, из чего тут выбирать? Цивилизация или дикость! Неужели ты никогда не хотел побывать в Париже? — Диминос перешел на масляный, льстивый тон, чем разозлил меня окончательно.
— Так сам и побывай! Раз так хочешь! — Дальше я не стал рассуждать, потому, что впервые потерял выдержку и повернул в сторону пустыни назло своему новоиспечённому приятелю.
Сухая сорокоградусная жара окутала меня многослойным одеялом. Глубокое нереальной синевы небо, не имевшее облачного изъяна, накрыло цельным бездонным куполом. Под ногами захрустел белый песок, и мы остались наедине. Я — и одно из древнейших чудес света. Но, к досадному сожалению, я был не на экскурсии. Ситуация требовала моего внимания и ко второй дороге.
Казалось, все тучи мира собрались в эти минуты над центральной парижской площадью. Густые цвета серого прогорклого дыма, они клубились, рождая в своих недрах страшную силу, готовую казнить и карать неугодных. А еще пару минут спустя чудовищный по своей мощи разряд молнии ударил в одинокую стелу, разбив её на сотни громадных осколков. Что стало с моим двойником, по расчетам, находившимся где-то возле её подножья, думать не хотелось. Поэтому я продолжил свой путь к храму.
Диминос догнал меня уже на ступенях. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Во всяком случае, увидь я его таким впервые, никакого бы сходства с собой не обнаружил. Плечи моего спутника странным образом ссутулились, глаза впали, походка сделалась тяжелой и явно не юношеской.
— Тебе снова повезло. — Эту новость он сообщил совсем тусклым голосом.
— В чём-то благодаря твоему нетерпению, — рассмеялся я, разглядывая красоты седой древности.
— Ну да... — вынужденно согласился Диминос.
К моей досаде египетская сказка закончилась очень быстро. Лишь только мы зашли в храм, как почти сразу же оказались на каменистом тротуаре сумеречного Горона, а очередная развилка оказалась так близко, что мне подумалось, что Диминос нарочно провел меня к ней самой короткой дорогой.
Новая Славкина идея меня даже слегка насмешила.
Красная кирпичная стена делила дальнейший путь на лесную тропу, по которой, дружно напевая походную песню, шагал отряд туристов, и черноморское побережье, где на каменистой набережной разминались ребята в спортивных трусах. На первый взгляд это была головоломка без подсказок. Пятьдесят на пятьдесят, без каких бы то ни было рассуждений. Если бы не наша давняя со Славкой нестыковка. Каждое лето я уезжал в черноморский спортивный лагерь на сборы, и мой друг по этому поводу очень страдал. Славка, несмотря на свою хилую конституцию, странным образом любил туристические походы, преимущественно из-за ночных посиделок у костра. Здесь во всю раскрывался его талант рассказчика, потому что навести жути в полночном лесу, когда тени от костра живут в густой чаще самостоятельной таинственной жизнью, он умел мастерски. Ответ на напрашивающийся вопрос выглядел следующим образом: Славка не любил ходить в эти походы без меня, потому что я всегда за него заступался, это раз. И, конечно же, никто другой не реагировал на его усталое нытьё и не соглашался помогать тащить перегруженный всякой ерундой рюкзак, это два.
— Вот уж нет, Славик! — рассмеялся я уже в полный голос, опершись рукой о красный шершавый кирпич.
Диминос поднял на меня хмурое посеревшее лицо.
— Здесь нет никакого Славика. Что ты хочешь этим сказать? Неужели сразу знаешь куда идти?
— А этим я хочу сказать, что выбираю Крым! Теперь–то уж точно пусть он сам таскает свой рюкзак!
Морская набережная, вся в белых пузатых колоннах, приветливо встретила меня криком вечно голодных чаек, шумом прибоя и запахом соленых брызг. Я с наслаждением оперся о мраморные перила и закрыл глаза. Смотреть назад совершенно не хотелось. Но не видеть — не означает не знать. А знал я, что в эту самую минуту в густой лесной чаще созданные изощрённой Славкиной фантазией монстры терзают несчастного Деминоса.
На этот раз моего спутника не было довольно долго. Минут двадцать или тридцать, не меньше. Я успел вдоволь надышаться вольным морским простором и даже слегка начал беспокоиться.
— Твой друг даёт тебе логические подсказки, — хмуро сообщил он, наконец, показавшись из-за колонны.
Теперь бы нас точно уже никто не перепутал. Перекошенное от злости лицо Деминоса было изрыто глубокими морщинами, руки дрожали, колени подкашивались.
— Зачем ему это делать, если мы по разные стороны баррикад? — Я пожал плечами. — Просто мне везет. Вот и всё.
— Да уж, действительно, везёт. Четыре из шести... — На этот раз Деминос уже не стал делать красивое лицо при плохой игре. — Условия поменялись, — злобно прошипел он. — Перед следующей развилкой я завяжу тебе глаза. Выбирать придётся вслепую, и это будет по-честному.
Я попробовал протестовать, но Диминос остался непреклонным.
— Выбор будет твоим. Но только честным. Вот и всё, — сказал он, как отрезал.
К следующей развилке я подходил с плотно завязанными глазами. Тугая повязка не оставила мне ни единого шанса увидеть хоть что-то. Поэтому я не стал останавливаться. Сразу пошёл направо. Вернее, сделал в выбранном направлении пару шагов и снял повязку. В условиях не говорилась, что я должен идти весь маршрут на ощупь, как слепой крот.
Прямо у своих ног я обнаружил хлипкий подвесной деревянный мост, под которым кипела и пузырилась огненная река. Обернувшись назад, я увидел торжествующую улыбку Диминоса. Он приготовился продолжить свой путь по надёжному каменному мосту, основательно державшемуся на крепких стальных опорах.
Я снова перевел свой взгляд на почерневшие от времени доски и неожиданно вспомнил этот мост. Правда тогда под ним не было огня, зато бежала достаточно шустрая полноводная речка. И вот мой друг, Славик, забыв все наставления инструктора о необходимости проверки незнакомых мостов, выперся на него и проломил сразу три сгнившие доски, а оказавшись в воде, завопил так, что на другом берегу с деревьев поднялась испуганная стая птиц. Конечно, Славку мы тогда вытащили. А вот меня из огненного течения спасать здесь было некому, да и плавать в раскалённой лаве я не умел. Поэтому слабое место на мосту я должен был преодолеть сам, и шанс мне был дан на это — только один. Облокотившись на узловатые веревочные перила, я стал внимательно всматриваться в расположившуюся передо мной хлипкую переправу. Никто не мог гарантировать, что слабых досок здесь всего три, да и их точное расположение уже давно стёрлось из памяти. Но идти всё равно было нужно, и я с опаской двинулся вперед, внимательно глядя себе под ноги. Шаг за шагом я преодолел почти половину пути, когда заметил то, что так тщательно искал.
Их было целых пять, и размещались они подряд, одна за другой, делая негодной приличную часть моста. Неподготовленный путешественник практически не имел шансов на спасение.
Ну что ж, во всяком случае, теперь я мог разработать план по преодолению этой ловушки. Разбегаться и прыгать на качающемся веревочном мосту не представлялось возможным, тогда бы я проломил целые доски, а мог и вовсе сорваться вниз. Действовать надо было с умом. Вес Славика был намного меньше, поэтому, шансы, что слабое место выдержит меня, равнялись нулю. Но это если по мосту идти, а что если перераспределить вес и переползти преграду? Соблюдая максимальную осторожность, я лег на живот и стал медленно передвигаться по-пластунски. Достигнув слабых досок, я затаил дыхание и представил себя легким воздушным шаром. Несколько минут показались мне целой вечностью. Хлипкие прогнившие перекладины угрожающе трещали подо мной, а жаркие волны огненной реки, бесновались и торжествовали в кровожадном предвкушении жертвы. Но вот, руки почувствовали спасительную и надежную прочность впереди. Я находился практически у цели, когда последним нетерпеливым движением все же продавил пару гнилых досок, хотя, это было уже неважным. Коварная западня осталась позади.
Преодолев оставшуюся часть моста, я с наслаждением встал на твердый глинистый берег и бодро зашагал по узкой лесной тропинке.
Диминоса я догнал с трудом. Он и не думал ждать моего возвращения. Спешил куда-то по своим делам. А обернувшись на мой окрик, так и завис, словно увидел лесное привидение.
— Этого не может быть.... Ты выбрал опасную дорогу и должен был погибнуть. — Его просто перекосило от разочарования и злости.
— Ты до этого четыре раза шел по неверному пути, и я был не против того, что ты возвращался, — парировал я.
— Но согласно правилам, ты должен был погибнуть, а игра закончиться! — Он, как капризный ребенок, оттопырил нижнюю губу и даже топнул ногой.
— А в моих правилах написано, что я выйду из этого города целым и невредимым. Давай, веди меня к шестой развилке. Я порядком устал и проголодался.
Диминосу стало совсем худо. Он замахал руками, будто хотел при помощи этих нелепых пассов загнать меня назад на мост и сбросить в огненную речку. Этот нервный припадок длился бы, наверное, долго, но я уже просто взял его за шиворот и хорошенько встряхнул. Он оказался совсем легким и абсолютно нестрашным. Болтался в моих руках, смешно дрыгая ногами.
К последнему перекрёстку мы подошли оба злые и изведённые. На трухлявом мосту я занозил себе все ладони, они противно ныли. Но даже не это было главным. В моей голове все так перепуталось, что пора было добавить немного рационализма в происходящие вокруг нелепые события.
Шестой перекрёсток был, и вправду, последним. Он находился под аркой каменных городских ворот, над которой прямо в воздухе огненными росчерками горела надпись: «Nulla regula sine exceptione». Это было любимое выражение нашего историка, а потому я его хорошо знал: «Нет правил без исключений» — гласила крылатая латинская поговорка.
Выбор мне предлагался следующий: я мог пойти направо и наконец, вернуться в Славкину комнату, где уютно свернувшись клубочком, на диване спала Лиза. Что-то мне подсказывало, что этот путь был настоящим. А ещё я мог повернуть налево и попасть в зловещую комнату старика Сэмоэля, который собственной персоной восседал в огромном кресле из тёмно-синего бархата.
Обернувшись назад, Диминоса за своей спиной я не обнаружил, хотя особо и не искал. Мой бывший двойник, в ходе нашего совместного путешествия сильно постарел и обветшал, после чего, как две капли воды, стал походить на древнего колдуна в изумрудной чалме, с синим пером. Хорошенько присмотревшись, я даже увидел, как старый плут поспешно спрятал под своим длинным платьем ноги, всё ещё обутые в мои фирменные белые кроссовки. С двух сторон его помпезного трона восседали огромные серые демоны, похожие на гиен-переростков. Их глаза сверкали раскаленными углями. Из разверстых ртов этих неприятных существ вылетали клубы огня и черного дыма.
Таким образом, мне предлагалось выбирать между благополучным возвращением домой, где были: безопасность, горячий ужин и симпатичная девочка, и занимательной возможностью, быть растерзанным кровожадными чудовищами у самых ног отвратительного Сэмоэля.
Вы скажете смешно? Мне же, если честно, было не до смеха. Потому что чуть сбоку от кресла Сэмоэля связанный по рукам и ногам на полу сидел мой друг Славка с такой несчастной рожей, что я сразу простил ему все грехи: бывшие, настоящие и будущие на десять лет вперед.
На что уж там рассчитывал Сэмоэль, я не знаю. Скорее всего, думал, что со злости или от трусости я брошу Славку. Так же, как он предал меня, когда ему было предложено расставить все эти ловушки. Старый трухлявый пень так ничего и не понял, и в этом была его главная ошибка...
Я увидел, как вытянулось морщинистое лицо колдуна, затряслись руки, и студнем заходило обрюзгшее тело после того, как я выбрал свой последний маршрут. А уж когда я пересёк незримую границу его апартаментов, картонный мир неудачливого чернокнижника рухнул, превратившись в серую труху и горы сизого пепла.
А мы с моим другом Славкой, целые и невредимые, переместились на порог его комнаты, где мирно тикали настенные часы, за окном жирным блином лоснилась полная луна, и задремавший компьютер лениво брезжил голубоватым экраном. Лиза продолжала спать в неудобной позе на Славкином продавленном диване.
Впрочем, наше перемещение произошло не совсем бесшумно. Мы даже не успели толком оглядеться, как девочка проснулась и, глянув на ручные часики, схватилась за голову.
— Ну, вы и придурки, позвали в гости, а сами взяли и смылись. — Она наспех поправляла волосы, явно намереваясь оставить нашу компанию навсегда.
— Лиза, я тебе сейчас все объясню..., — Славка попытался исправить ситуацию, но у него ничего не вышло, девочка обиженно махнула рукой, предлагая нам не трудиться над пояснениями.
— Да пошли вы! Проводите меня домой, родители уже с ума сошли. Дурацкие же у вас шуточки.
* * *
Назад мы шли вдвоём тихой липовой аллеей.
— Ушла и даже не попрощалась, — вздохнул Славка.
— Ты лучше расскажи, где откопал этого мерзкого старикашку, и что ему от нас было нужно? — На мой скромный взгляд, досадная ссора с Лизой не являлась главным событием дня.
— Наткнулся в интернете. Ты думаешь, вся эта нечисть не подключилась к всемирной паутине и далека от прогресса? Как бы ни так! Правда, я сам виноват, антивирус много раз писал, что этот старый сундук лучше не открывать... Ну а потом, когда этот чернокнижник вырвался из сундука, ему понадобилось тело, и он, естественно, выбрал твоё.
— Вот он, предсказанный тобой вред от занятий спортом, — не удержался я от язвительного замечания.
— Ну да, — совершенно серьёзно согласился Славка. — Но просто так тело у тебя отобрать он не мог, а потому заставил меня придумать все эти ловушки. Другими словами, за спасение собственной шкуры я должен был тебя убить, и только тогда он бы взял себе то, что ему понравилось. Видимо там, где его воспитывали, такие нравы были в порядке вещей.
— Мог бы и не соглашаться, раз у тебя другие нравы. — Я представил себе, как Славка, пусть даже понарошку, но продаётся подлому колдуну.
— Испугался, — честно признался Славка и повесил голову.
— Да ладно, я на первой же стене обнаружил твой тайный знак ложного пути. Поэтому до пятого перекрестка мне было легко выбирать маршруты.
— А помнишь, как ты не хотел учить наш секретный язык? — Славка пару раз надул щеки, но восторженных похвал так и не дождался.
— Ну, хорошо, вот только на пятом перекрестке произошел сбой, который мог стать для меня роковым.
— Он не рассчитывал, что ты продержишься так долго, поэтому, когда запаниковал, стал менять условия прямо на ходу. Я едва успел пометить гнилые доски мелом. Но больше всего я боялся, что ты поверишь ему, а не мне... — Славка по-девичьи всхлипнул.
— Да брось, проехали. — Вечер был поздним, и мне представлялось, как беспокоится сейчас мама. Нужно было срочно позвонить домой. Пока я набирал номер, Славка о чем-то сосредоточенно думал. С нетерпением дождавшись, пока я успокою родителей, он дёрнул меня за рукав.
— Слышь, Димон.
— Ну? — Мне показалось, что глаза Славки опять сверкнули недобрым креативным огнём.
— Я передумал писать стихи.
— С чего бы? — Мои подозрения стали крепнуть. Просто так Славка никогда ничем не жертвовал.
— Я буду писать фантастические рассказы.
— Пиши. — Я, было, с облегчением выдохнул, но, как оказалось, поторопился.
— Я их буду писать про нас с тобой, но от твоего имени.
— Ага, сейчас! Пиши уже от своего.
— Димон, послушай меня! — Славка захлёбывался собственным воодушевлением. — Ты герой реальный, но как бы ... не очень интересный. Я же совсем другое дело, словом на меня надо смотреть со стороны...
— Да пошел ты...
— А хочешь, давай сочинять вместе. Я беру тебя в эти ... как их... соавторы!
— Спасибо, тебе друг! — Я театрально поклонился. А Славка покровительственно похлопал меня по плечу и с видом уставшего от мирской суеты гения изрёк:
— За дружбу не благодарят!
Ольга Суханова © 2011
Обсудить на форуме |
|
