|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Герои поневоле Оксана Манзадей © 2011 Башмаки Как счастье возносит, так беда смиряет
и в познание себя приводит человека.
(Св. Тихон Задонский)
Зазвонил мобильник. Света, не открывая глаз, нащупала его рукой на тумбочке и отключила, снова погружаясь в сладкую дрему.
В спальню зашла Татьяна Ивановна и резким движением раздвинула шторы на окне. Яркий солнечный свет залил комнату. Прикрывая глаза рукой, Света привстала с кровати.
— Мам, ну зачем ты каждое утро совершаешь этот акт вандализма? Ведь сегодня выходной.
— Выходной, Светочка, но ты обещала сыну сходить с ним на прогулку.
— Мам, сходите вдвоем. — Света лениво потянулась и встала с кровати. — У меня на сегодня совсем другие планы.
— Нет, дорогая, ты тратишь много времени на увеселительные мероприятия, а на сына его не хватает и он элементарного внимания с твоей стороны не получает.
— Ну, знаешь, я, в конце концов, не старуха и устраиваю свою личную жизнь как умею. По-моему, ты и без меня неплохо справляешься?
— Так — то оно так, но ребенок нуждается в материнской заботе и внимании.
— Ой, мама, прямо с утра и такие банальности.
— Вся наша жизнь, Света, одна сплошная банальность, — Татьяна Ивановна строго взглянула на дочь.
— Ну, ладно, ладно, — примирительно сказала Света, вдыхая исходящие из кухни ароматы. — Что у тебя на завтрак сегодня? Пирожки, что ли?
— С капустой, твои любимые. Иди завтракать, а потом на прогулку с ребенком. — Татьяна Ивановна удалилась на кухню.
В спальню к Свете заглянул сонный Сережка.
— Ма, ты прогулку обещала и железную дорогу электрическую купить!
— Пойдем и на прогулку и в магазин, сейчас только душ приму, а ты иди пирожки бабушкины ешь.
— Прогулки, дороги, не сделать ли ноги? — пропела Светлана, прикрывая дверь в ванную комнату.
Сережа доедал второй пирожок, запивая его молоком, когда раздался щелчок, захлопывающийся входной двери.
Татьяна Ивановна резко повернулась на исходящий звук.
— Вот зараза, опять смылась, — она тяжело опустилась на табуретку.
— Вот и погуляли, — зашмыгав носом, сказал Сережа, обижено уставившись на бабушкин фартук в крупный красный горох.
Светлана стремительно шла по тротуару, на ходу закалывая волосы на затылке. Ее изящную хрупкую фигуру облегало темно синее платье. Она спешила на свидание, которое назначил ей вчера вечером молодой продавец из супермаркета.
Света переходила дорогу, напряженно всматриваясь в лица людей, сидевших за столиками уличного кафе.
— Эй, куда летишь? — послышался мужской голос из резко затормозившего перед ней красного «Рено». — По сторонам смотреть нужно!
— Езжайте умники! — с вызовом сказала Света двум парням, сидящим в автомобиле.
Она перешла на другую сторону, а красный «Рено» двинулся дальше.
— Девчонка вроде бы ничего, может, познакомимся? — подмигнул, сидящий за рулем Данил, своему другу.
— У тебя их пруд пруди, что нужен еще один трофей? — спросил Славик.
— Да, надоели уже все, хочется чего-нибудь новенького, — усмехнулся Данил, убавляя ход и пристально наблюдая за Светой.
— Да ну, тебя! Какой же теплый в этом году сентябрь, — сменил тему разговора Славик.
Неожиданно внезапный порыв ветра лихо закружил перед автомобилем и спешащей незнакомкой воронку из опавших листьев.
— По-моему, ты погоду сглазил, — поежился Данил, наблюдая, как улицу со всех сторон окутывает туман. Вскоре он стал таким густым, что Данил едва различал ярко синее платье, идущей впереди них девушки.
Света продрогла.
— Вот тебе на, такой погожий денек выдался, и так резко похолодало.
Она вошла в опустевшее кафе.
— Так, — сказала она, оглядываясь по сторонам, — все посетители разбежались, замерзли что ли?
— Простите, — обратилась она к одиноко сидевшему за столиком худощавому мужчине, — а где официанты?
— Официанты? — мужчина очень удивился. Нет тут никаких официантов! Да, вон аппарат с кофе за стойкой, — он указал на него рукой. — Тут самообслуживание! — ответил мужчина, засеменил к выходу и растворился в тумане.
Света энергичными движениями растирала плечи, когда возле кафе притормозил знакомый «Рено» и из него вышли два молодых человека.
— Слушай, как-то странно твой автомобиль выглядит, — пристально рассматривая «Рено», обратился Слава к Данилу, — бледный какой-то, пыльный.
— Да, на нем краска потрескалась! — ахнул Данил.
— Смотри, наша знакомая, — трясущейся от холода рукой Славик показал на Свету.
Ребята подошли к Светлане.
— Привет! — обратился к ней Данил. — Не против, если мы составим тебе компанию?
— Нет, все равно никого нет, даже обслуживающего персонала.
— Как? — удивился Слава. — А где же он?
— Не знаю, когда я пришла, тут один мужчина сидел, он сказал, что здесь самообслуживание.
— Что-то я не припомню, что бы это кафе работало по такому принципу. А платить-то кому? — Славик нервно озирался по сторонам.
Все трое присели за столик. Данил незаметно разглядывая Свету. «А она симпатичная», — подумал он.
Словно прочитав его мысли, Света посмотрела на Дана холодными серо-голубыми глазами, поправила густые русые волосы, сколотые в изящный хвост на затылке, и слегка улыбнулась своими тонкими губами.
— Ну, раз уж мы тут одни, давайте познакомимся, меня зовут Света, — она протянула свою тонкую руку сначала кареглазому спортивному Данилу, а затем полноватому неуклюжему Славику.
— Дан, — представил друга Слава, — а меня называй Славиком, — он поклонился.
— Смотрите, уже темнеет, — заметила Светлана.
— Что-то слишком рано. — сказал Данил. — Давай мы тебя подвезем, — обратился он к Свете, — где ты живешь?
— На Садовой, — ответила она.
Молодые люди вышли из кафе и сели в машину. Они медленно двигались через туман, разглядывая близлежащие дома.
— Какая тишина и машин совсем нет, — констатировал Славик.
— Жутковато, однако, — шепотом произнесла Светлана, — вот мой дом, — показала она на серое, затянутое туманом здание.
Данил притормозил.
— Пока, мальчики, спасибо, — пробормотала Света и вошла в подъезд своего дома. Она вбежала по лестнице на третий этаж и открыла дверь своей квартиры.
— Привет всем, я дома... Мама, Сережка, я дома, — повторила она еще громче.
Никто не ответил.
Дрожь пробежала по всему телу Светы, не раздеваясь, она вбежала на кухню и рассмеялась. На столе стояла тарелка с остывшими пирожками, а на табуретке лежал аккуратно свернутый мамин фартук, в крупный красный горох. Света присела к столу, одной рукой снимая туфли, а другой, засовывая пирожок в рот.
— Гулять ушли. — Света вернулась в прихожую и небрежно бросила туфли на обувную полку. — Правда поздно уже, может к Антонине Васильевне ушли, маминой подружке, она тут недалеко живет, в частном секторе.
Света стянула платье и бросила его на кровать, затем распахнула окно в спальне.
Город накрыла непроглядная темная ночь. Пахло сыростью, на небе не было видно ни одной звезды.
— Наверно остались с ночевкой. Только почему записку не оставили?
Светлана забралась под одеяло, надеясь забыться, немного почитала, но тревога не покидала ее. Она взяла сотовый телефон и набрала номер матери.
— Абонент временно недоступен, — ответил ей чужой женский голос.
Она пыталась дозвониться еще несколько раз, но усталость свинцовой тяжестью навалилась на нее и вскоре Света забылась тяжелым сном.
...
Данил со Славой подъехали к дому. Дан поднял голову и увидел свет в окнах своей квартиры.
— Мои еще не спят! — радостно воскликнул он.
Зайдя в квартиру, он удивился, что свет горел во всех комнатах. В кабинете отца работал компьютер, на мониторе светились колонки с цифрами. Дан услышал звук закипающего чайника и стремительно прошел на кухню. Она была совершенно пуста.
— Куда же они делись, на ночь глядя? — Данил выключил чайник и быстро спустился на этаж ниже, в квартиру Славика. Входная дверь была приоткрыта. Слава сидел в прихожей с телефоном в руках.
— Не работает. — беспомощно сообщил он другу. — Моих нет.
— У меня тоже пусто. Слушай, я у тебя переночую, а то как-то не по себе одному, — он подошел к телевизору и включил его.
Послышалось шипение, и на экране появилась сплошная серая рябь. Данил пощелкал с канала на канал.
— Выключи, — обреченно сказал Слава, — кажется сегодня везде профилактические работы. Он с размаху плюхнулся на диван. Через час Данил уснул рядом с ним, в кресле.
...
Света видела, как мама зашла на кухню и убрала тарелку с пирожками в хлебницу.
— Эх, Светка, Светка, никогда за собой не уберет, — посетовала она, взяла тряпку и тщательно вытерла стол, смахивая в ладонь крошки от пирожков. Затем она вошла в спальню Светы и привычным движением раздвинула шторы. От яркого слепящего солнца Света прикрыла глаза рукой и...проснулась.
Она встала с кровати и подошла к открытому окну. Серое хмурое утро окутало пустынный город. Света быстро оделась и отправилась к Антонине Васильевне, на поиски родных.
Она шла привычным маршрутом, но окружающий город казался ей чужим и враждебным. Свернув в узкий переулок, ведущий к дому Антонины Васильевны, она сразу увидела ее сгорбленную фигурку. «Зачем Антонина Васильевна забралась в чужой огород и копается там, в куче жухлой травы?» — удивилась Светлана.
Пожилая женщина подняла голову и приветливо помахала ей рукой.
— Вот и ты тут, Светочка, — жалко улыбнулась она, — как тебе здесь, неуютно, поди, без своих — то?
— А разве они не у вас? — спросила Светлана.
— Да, что ты, — испугалась Антонина Васильевна, — они ТАМ, дома!
— Нет их дома, Антонина Васильевна, со вчерашнего дня нет, я то думала они у вас.
— Вчера говоришь..., — женщина пристально посмотрела на Свету, — значит долго тебе еще ТУТ...
— Да, вы можете мне объяснить, что происходит? — рассержено перебила ее Света.
— Ой, что ты, — прошептала Антонина Васильевна, — разве ж я могу, я не могу, Светочка, не могу. Сама ты все должна понять.
— И что же я должна понять? Почему вы траву в соседском огороде убираете? А?
— Убираю, Света, убираю. А как иначе я домой-то вернусь? Вот ты думаешь, что я женщина хорошая, добрая, а я завистница, Света. Вот как! С утреца весь свой сор соседке в огород скидывала. У нее ж больше земли, чем у меня. Злилась я и пакостила. А теперь чищу его с раннего утра и до вечера, ден десять уже чищу, и конца и края не видать.
Женщина схватилась рукой за поясницу, нагнулась, собрала в охапку сухую траву и бросила ее в разведенный невдалеке костер. Едкий дым накрыл плотной пеленой фигуру Антонины Васильевны, и Света едва различала ее.
— Так я ничего не поняла, Антонина Васильевна! — выкрикнула Света.
В ответ она услышала только шипение затухающего костра.
...
Данил проснулся и оглядел комнату. Он вспомнил, что во сне видел родителей, приятелей с работы и друзей по институту. Затем встал, размялся, прошел в кухню и открыл холодильник. Взял холодную бутылку пива, откупорил и наполнил им стакан. Предвкушая знакомый вкус, отхлебнул из него большой глоток и опрометью бросился к раковине.
— Какая гадость, — сказал он, — выплевывая пиво, — выдохлось. — Слав, а Слав, как это в закрытой бутылке пиво могло выдохнуться?
Не знаю, — в кухню вошел растрепанный Славик.
Он достал из шкафа банку с растворимым кофе, поставил на плиту чайник. Потом приготовил яичницу-глазунью, и ребята позавтракали.
В дверь позвонили, и приятели вздрогнули от неожиданности. Дан открыл. На пороге стоял сосед Славика — Николай Дмитриевич Кожухов. В одной руке он держал тюбик с зубной пастой, в другой, колпачок от нее.
— Во, видите, закрываю! — с пафосом произнес он, закручивая тюбик и залихватски пританцовывая на месте.
— Мне сегодня моя жена снилась, — рассказывал он, все яростнее топая ногами по полу, — жаловалась своей подруге, на меня. Я, видите ли, никогда тюбик с пастой не закрываю. А я закрываю! — он перестал танцевать и победно уставился на изумленных друзей. — Вы мои свидетели! Подтвердите! — потребовал он.
— Подтвердим, если нужно, — улыбнулся ему Дан, — Николай Дмитриевич, а вы наших не видели?
— Нет, — ответил тот, испугано озираясь по сторонам. — Я ТУТ всех знаю, ваших нет. А вы-то, какими судьбами? Бедные мои, нехорошо-то как, и за что не знаете?
— Нет, — переглянувшись, в один голос ответили Слава с Данилом.
— Ох ты! Значит, застряли вы ТУТ!
— Где ТУТ? — спросил Славик.
— Да, вот ТУТ! Кто ж знает где? ТУТ это ТУТ. Где, никто не знает.
— Дядь Коль, вы хоть соображаете, что говорите? Тут не тут, где не где? Что это за ребусы с самого раннего утра, объясните все по-человечески.
— Ага, сказал тоже, что бы ТУТ и все по-человечески. Не знаю я, как места эти называются, но зато всех жильцов знаю, дольше всех здесь. А за что попал сюда, только вчера понял. Ладно, одевайтесь, познакомлю вас со всеми, постучите мне, когда будете готовы.
— Слушай, может психиатричку ему вызвать? — озадачено спросил Слава, как только дверь за Кожуховым закрылась.
— Боюсь не все так просто, дружище, как бы нам самим туда не угодить.
— Ну, вот и ты туда же. Сосед плетет невесть что, но мы-то знаем, что находимся в своей квартире, в родном городе.
— Да, только город практически пуст, на улице нет машин, сотовые и телевизор не работают, мы даже не в курсе, где наши предки.
— Все это должно иметь объяснение, — почесал в затылке Славик.
— Ну, тогда объясни.
Слава беспомощно развел руками и стал одеваться.
— Пойдем к Кожухову, что еще остается?
...
Первым делом Кожухов привел ребят в солдатскую столовую. В большом зале сидел один новобранец, а полная румяная женщина подкладывала в его тарелку с гречневой кашей густой мясной гуляш.
— Это Людочка наша, — пояснил Кожухов. — ТАМ, — Николай Дмитриевич показал рукой куда-то вверх, — она была поваром, и мясо в солдатской столовой воровала. Каждый день в сумочку — и домой тащит. Нажарит отбивных и лопает всласть, — Кожухов злорадно рассмеялся. — Хорошо ТУТ этот подвернулся, — указал он на солдата, — уж больно неаккуратно ел. Теперь вот учится с достоинством трапезничать.
Троица вышла на улицу. Кругом царила гнетущая тишина. Ни дуновение ветра, ни движение транспорта, ни шум людских голосов не нарушали покой города.
— А вон, Васильчиков, — показал Кожухов на тощего нескладного мужчину, идущего по другой стороне улицы. — Не в коня, так сказать, корм, а ведь обжора, каких свет не видывал! Знаете, что он в своем портфельчике несет? Шоколад несет, в магазин сдавать. Каждый день носит. Вчера консервы сдавал, позавчера крупу с макаронами.
Кожухов поправил, криво сидящую на голове шляпу, отдернул, застегнутый на одну пуговицу пиджак и с серьезным видом сказал:
— А теперь ребятки, по-настоящему тяжелый случай, — он указал на вывеску одного из зданий. Вывеска гласила — типография «Орфей».
Николай Дмитриевич согнувшись, вошел в учреждение, на цыпочках прокрался к приоткрытой двери, за которой слышался скрипучий женский голос.
— А я вам говорю, вы замечательный сотрудник! Все успеваете сделать в срок, вежливы, тактичны. Я всегда довольна результатами вашей работы. В конце концов, вы просто талант!!!
Елена Александровна, директор типографии, — шепотом пояснил Кожухов.
Он медленно покачал головой из стороны в сторону.
— Случай исключительно тяжелый, — повторил он, — она, — он вплотную придвинулся к Славе с Даниилом, — своих работников все время пилил: глупые все, мол, ничего не умеют, деньги не за что получают.
— Ну и что ж тут тяжелого? Обычное дело, — громко сказал Славик.
— Тсс! Да потому, что из работников сюда НИКТО не попал! Она-то все ждет, надеется, тренируется, а что толку-то, — Кожухов разочарованно шлепнул себя по толстой ляжке.
— Николай Дмитриевич, — Данил схватил его за лацкан пиджака, — а мы то за что?
Кожухов испуганно заморгал глазами, отдернул руку и неловко попятился.
— Почем я знаю? Я так, экскурсию вам устроил. Знать не знаю, ведать не ведаю, почем вы тут пропадаете. Думайте! — воскликнул он, погрозил им пальцем, надвинул шляпу на глаза и вприпрыжку побежал к выходу из здания.
— Во, попали! — сказал Слава, выходя вместе с Данилом на улицу. — Смотри, Светка идет.
Данил увидел, как удаляющийся Кожухов, пробегая мимо Светы, приподнял шляпу. Он проводил его взглядом и пошел навстречу Светлане. Слава не спеша двинулся за ним.
Сегодня Света была одета в джинсы и свободный вязаный свитер.
— Привет, — поздоровалась она.
— Привет, — ответил Данил, — как ты?
— Я в шоке, ребята! — Светлана расплакалась. — Я ничего не понимаю, где мы? Кругом лишь туман и пустота, людей практически нет.
— Ладно, что ты раскисла-то, слезами горю не поможешь, — недовольно пробормотал Славик.
Данил рассказал Свете об экскурсии, которую провел с ними Николай Дмитриевич Кожухов.
— И я так понял, ребята, — вздохнул Данил, — что мы что-то не так в жизни делали, а здесь затем, чтобы дать ответ, исправиться что ли.
— Ну что, что я не так делала? — спросила Света.
— А я? — пожал плечами Слава.
— Да не знаю я, — Данил нервно прохаживался по мостовой. — Вот что, давайте расслабимся, за город, что ли, съездим? Как идея?
— Поехали, — Света вытерла слезы длинным рукавом свитера, потерла покрасневший нос.
Они прошли на стоянку возле дома Данила, сели в машину и двинулись за город. Света равнодушно рассматривала безлюдные улицы, хмурилась и часто вздыхала.
— Зачем ты тормозишь на красный? — спросил друга Славик. — Машин-то вообще нет.
— Привычка, — ответил Данил.
— А я никогда правила не соблюдаю, люблю с ветерком проехаться! — сказал Слава и вдруг прерывисто рассмеялся.
Данил и Светлана одновременно повернулись в его сторону.
— Эй, ты, что? — потряс его за плечо Данил.
— Останови, я выйду!
Данил притормозил.
— Без меня езжайте, не обижайтесь ребята, кое-что нужно сделать, — он захлопнул дверцу «Рено».
Данил посмотрел на Свету и пожал плечами.
— Сбежал, что это ему в голову взбрело?
— Правила он нарушал, за это и попал сюда, ты что не понял?
— Не а..., — ответил Данил и надолго задумался.
Они выехали за город. Туман там почти рассеялся, но впечатление, будто все вокруг затянуто темно-серой дымкой все — же осталось.
— Данил, — Света осторожно тронула его за плечо, — смотри, по-моему, это радуга!
Данил остановил машину и посмотрел в сторону, на знакомый с детства пруд. Низко, над самой кромкой воды он увидел тонкие разноцветные полосы радуги.
— Очень красиво, — сказал он, пытаясь припомнить, когда в последний раз наблюдал подобное явление.
— А я видела радугу только на картинке, — сказала Светлана, выпрыгивая из машины.
Данил тоже вышел, открыл багажник, достал оттуда старый клетчатый плед и пригласил Свету:
— Пойдем, посидим под ветерком, — показал он в сторону пруда.
Света кивнула и пошла вслед за Данилом.
Он расстелил плед на жухлой траве и растянулся на нем во весь рост. Света присела на край одеяла, поджала ноги под себя и, уставившись на темную гладь воды, спросила:
— Как думаешь, мы здесь надолго?
— Бог его знает, — Данил напряженно вглядывался в серое небо над головой.
— О чем ты думаешь? — Света пристально посмотрела на Дана. — Понял, почему тут оказался?
— Нет, я только знаю, что тошно мне тут, скучно.
Он взял Свету за руку и потянул к себе.
— Может, немного отвлечемся?
— Ума у тебя, Данил, палата, — Света выдернула руку, — тебе лет то сколько, соблазнитель?
— Девятнадцать, а что?
— А то, Казанова, что я тебя на шесть лет старше буду.
— Да ну, брось, тебе не больше двадцати!
— А вот и больше, мне двадцать пять и у меня уже есть сын, ему шесть лет! — Света почувствовала холодок в сердце, ее ладони внезапно взмокли.
— Не может быть, — Данил привстал и сел ближе к Свете, — у тебя сын?
— Да, сын, Сережа зовут, — Света неожиданно громко разрыдалась.
— Дан, я...я очень плохая мать, — судорожно всхлипывая, объясняла она. Я знаешь, как дурочка наивная мечтала выйти замуж за красивого и богатого. И ведь нашла такого, да только я для него, так, забава была, он поиграл со мной, но я ему быстро надоела. Хотела его ребенком удержать, да не тут — то было! И до сих пор я все в розовых мечтах! — она в отчаянии стукнула сжатыми кулаками по своим ногам. — А Сережка с мамой растет, мне ведь не до него, я его только спящим вижу, утром и вечером. — Света зарыдала еще громче. — Он попросит, ну вот самую малость, погулять или поиграть, а я только отмахиваюсь, мол, дела. А дела одни — женихов искать! В школу скоро сыну, а я с ним ни разу не занималась, все мама, — Света уже захлебывалась в слезах, вытирая мокрое лицо рукавом свитера, — дура я, Дан, дура!
Данил порывисто обнял Свету и крепко прижал к себе.
— Ну, хватит, Светка, успокойся. Знаешь, — он несколько отстранил ее от себя, погладил по густым волосами, поцеловал в соленую щеку, — я даже несколько тебе завидую, ты хоть поняла, почему здесь очутилась.
Была уже глубокая ночь, когда Света проснулась на плече у Данила.
— Поедим, соня, — обратился он к ней, — стало очень холодно.
Накрывшись старым пледом, они медленно побрели к машине.
Проводив Свету, Данил зашел в квартиру Славика. Под ярким светом настольной лампы тот изучал правила дорожного движения.
— Ты что-то долго. Что уже окрутил девчонку?
Дан устало опустился в кресло.
— Да нет, она расплакалась, о жизни своей разоткровенничалась. Мне как-то не по себе стало... Жалко что ли, ее.
Славка изумленно уставился на друга.
— Тебе? Жалко? Да ты ж их как орешки щелкал, этих девчонок! Не помню, чтоб ты хоть одну пожалел.
— Да хватит тебе, Слав, душу травить. Ты-то, что вдруг решил правила изучать? Думаешь, за это сюда свалился?
— Да, а за что еще? Мне все говорили, мать, отец, друзья, соседи, что я гоняю как сумасшедший, все уши прожужжали, что нарушаю, а гаишники штрафовали сколько? Дашь, машину завтра? — заискивающе спросил Слава.
— Бери.
— Добренький ты, какой-то сегодня и печальный. Нет, зацепила тебя Светка, ты уж мне поверь, я знаю, ты втюхался.
Данил махнул на друга рукой.
— Тоже мне знаток человеческих душ нашелся. Учи уж свои правила! Пойду к себе, увидимся завтра.
Данил не спеша, поднялся в свою квартиру, прошел в спальню и, не раздеваясь, лег на кровать, подложив руки под голову. Заснул он только под утро. Всю ночь он размышлял о случившемся. Славка во многом был прав. Когда Света так неожиданно открылась ему, такая хрупкая, ранимая, бесшабашная плакса, Данил искрение посочувствовал ей и неожиданно для себя... пожалел, захотел помочь, успокоить, защитить. В первый раз за всю его бурную молодость он испытал подобные чувства.
Скоротечные любовные романы были неотъемлемой частью жизни Данила. Внешне весьма привлекательный, высокий, стройный со слегка вьющимися темными волосами, искрящимися карими глазами он пользовался большой популярностью у женского пола. Брюнетки, блондинки, шатенки и рыжие симпатичные девицы быстро влюблялись в него. Но в их отношении к нему было что-то искусственное, жеманное, потребительское и он прекрасно осознавал это. В этих любовных играх его и самого увлекал лишь процесс ухаживания и соблазнения. Каждый раз, достигая цели и испытывая чувство, сравнимое со спортивной победой он сразу же стремился к новым достижениям. При этом он хорошо зарабатывал и был весьма щедрым любовником, умел красиво расставаться и сохранял приятельские отношения с бывшими возлюбленными. Но ни к одной из них он не испытывал искреннего чувства, его просто окрыляло состояние влюбленности, оно давало ему возможность ощутить вкус и разнообразие жизни.
Данил привстал на кровати и потер лицо руками.
— Вот и приплыли. Я, оказывается, никогда не любил женщину! — он устало откинулся на подушки, легкая дрема овладела им.
В предрассветной тишине запах осенних листьев смешался с горьковатым ароматом Светиных духов.
...
Света перевернулась во сне и застонала. Ей снился Сережка, он играл на детской площадке возле их дома, она протянула к нему руку и...проснулась.
Вскочив с кровати, она подбежала к окну и посмотрела во двор. Он был пуст, но что-то в городе неуловимо изменилось. Света не поверила своим глазам, туман рассеялся, утро было очень ясным и солнечным. Она пристроилась на подоконник, подставляя лицо теплым солнечным лучам, прикрыла глаза и тут же испуганно распахнула их, услышав оглушительные радостные крики.
— Башмаки! Башмаки!!!
По улице в помятой шляпе и пиджаке, застегнутом на одну пуговицу, несся полный мужчина, крепко сжимая в руках над головой старые потрескавшиеся башмаки. Рядом с ним бежал высокий лысый гражданин с потертым портфелем под мышкой. В один голос они снова восторженно закричали:
— Башмаки! Башмаки!!!
Полный остановился под распахнутым Светиным окном, вытянул вперед руки с башмаками и извиняющимся тоном сказал:
— Башмаки. Мне! — он радостно засмеялся, приподнял шляпу. — Кожухов Николай Дмитриевич. Ухожу, разрешите откланяться!
Высокий встал рядом с ним.
— Уходит, домой уходит! — задыхаясь, сказал он, указывая на старые коричневые башмаки.
Кожухов поставил башмаки на землю, сунул в них босые ноги и наскоро завязал шнурки. Затем поднял на Свету радостные сверкающие глаза.
— Простили, Христа ради, простили. И вы простите, ухожу, — он глубоко вздохнул, помахал Свете рукой и вприпрыжку помчался по улице.
Света увидела, как ветер поднял с земли опавшие листья и закружил их в немыслимом танце, превращая в спиралеобразную воронку. С каждой секундой скорость движения в ней увеличивалась. Она двигалась по улице, словно маленькое торнадо.
Кожухов вбежал в нее...
Вдруг ветер стих, желтые листья на миг сильно подбросило вверх, и они рассыпались по земле золотым дождем. Город вновь окутал серый непроглядный туман. Тощий незнакомец, обхватив голову руками, сел на тротуар. Он долго качался из стороны в сторону и бормотал себе под нос.
— Ушел, ушел...
Света закрыла окно и уставилась на свое отражение в нем.
— Как же это возможно, что же это такое?
Она зло ущипнула себя за руку, прошла в ванную и включила душ. После натянула на мокрое тело джинсы и свитер, тщательно расчесала волосы и вышла на улицу.
Дан уже дожидался ее у подъезда.
— Привет, что это были за крики? — спросил он.
— Некто Кожухов ушел домой. Он надел потрескавшиеся от старости башмаки, вошел в воронку из желтых листьев и там исчез.
Данил вздрогнул и пристально посмотрел на Свету.
— Слушай, а перед нами тоже воронка кружилась, перед тем как мы суда попали. Помнишь?
— Да, я вспоминаю, — протянула Света, — значит можно вернуться? — с надеждой спросила она Дана.
— Не факт конечно, но все-таки кое-что начинает проясняться, пойдем, отметим это событие, — он потащил Свету в сторону пустого уличного кафе.
— Что же интересно, тебе стало ясно? — язвительно спросила Света. — У меня вопросов гораздо больше, чем ответов.
— Ну, к примеру, что для возвращения нужны эти старые поношенные башмаки.
— А откуда они взялись?
— Свет, ты что думаешь, я умнее, чем ты? Разве я могу знать ОТКУДА?
— Ты же сказал, что что-то прояснилось.
— Вот именно, что ЧТО-ТО. Что ты ко мне сегодня придираешься? — он игриво притянул ее к себе.
Света возмущенно отстранилась, вошла в кафе и уселась за столик возле барной стойки. Дан прошел за нее.
— Давай-ка, проверим одну мою теорию, — он откупорил бутылку вина, наполнил два стакана, принес их за столик и присел. Света отпила вино и удивленно сказала:
— Вода.
— Ага, тут даже спиртного нет, — подтвердил Данил, — рассматривая содержимое своего стакана.
— Вот как, — задумчиво протянула Света, — это, наверное, для того, чтобы мы ни на миг не забывали, зачем мы здесь.
— Ну и ладно, отметим кофе. Я сделаю тебе капучино.
Данил встал и включил кофейный аппарат. Через минуту напиток был готов. Света рассмеялась, пробуя его.
— Пенка губы щекочет, а тебе? — спросила она, рассматривая с каким удовольствием Данил, пьет свой кофе.
— У меня без пенки, — пояснил он, — капучино только для девчонок, а настоящие мачо пьют только черный, — он озорно подмигнул ей. — А давай потанцуем?
— Так техника не работает.
— А я сам спою, у меня неплохой голос, — он подал Светлане руку и начал напевать старую мелодию в стиле блюз.
— Ты все-таки меня клеишь? — Света подала ему руку.
— Фу, какой жаргон! Светик, ты портишь романтическое свидание, — ответил он, прижимая девушку к себе и заглядывая ей в глаза.
— Свидание? Я же говорила, что тебе нужен кто-нибудь помоложе, — смутилась она, отводя глаза в сторону.
— А кому когда-либо мешала разница в возрасте? — он приподнял ее над полом и слегка покружил. Потом остановился, опустил Свету на пол и серьезно сказал:
— За эти дни многое случилось, Света, и ты стала для меня самым близким человеком. Он нежно обнял ее за шею и слегка поцеловал в губы.
— Это все временно, Дан, — ответила Света, легко прикоснувшись пальцами к его губам.
— Нет ничего более постоянного, чем временное! — парировал он.
Неожиданно послышался скрип тормозов, и они выглянули на улицу. В машине Дана, сидел Слава и терпеливо ждал зеленого сигнала светофора.
— Отрабатывает, — усмехнулся Данил.
Они переглянулись и дружно рассмеялись.
...
Эту ночь они провели вместе. Дан спал как младенец, а Свете снова снился сын...
...Татьяна Ивановна сидела на кухне, перебирая гречневую крупу на кашу.
— И где же твоя мать пропадает? — спросила она Сережу.
— Бабуль, ты что-нибудь полегче спроси. Гулять-то отпустишь? Меня во дворе Санек дожидается, все равно мама так быстро не вернется, а если и вернется, то ей будет, как всегда, не до меня...
Дан проснулся от всхлипываний Светы. Она сидела на кровати и горько плакала.
— Я вернусь, я вернусь, — повторяла она.
Он молча обнял ее и прижал к себе. Погладив, под распущенными густыми волосами, ее горячую нежную спину, онпрошептал:
— Плакса ты моя ненаглядная, я, наверное, скоро утону в твоих слезах. Успокойся родная, слезы твои совершенно невыносимы, но я обещаю, что всегда буду рядом, когда тебе захочется поплакать.
— Дан, милый, — Света прижалась к его плечу, — что же мне делать? Как я могу что-либо исправить? Здесь даже чужих детей нет. Даня, я никогда не смогу вернуться!
— Ты не можешь знать этого наверняка, я постараюсь что-нибудь придумать.
Вскоре Света уснула. Дан вытащил руку из-под ее головы, сел на кровати и надолго задумался. Когда он вышел из оцепенения, уже светало. Дан натянул джинсы и прошел на кухню. В дверях он резко оглянулся и с удивлением уставился на обувную полку. На ней стояли...старые потрескавшиеся, коричневые башмаки. Он долго смотрел на них, затем подошел и осторожно взял в руки.
...
Светлана проснулась от бьющего в глаза яркого солнечного света, опустила ноги с кровати и почувствовала под ними грубую шершавую поверхность. Она опустила голову и с изумлением обнаружила рядом с комнатными тапками Данила заветные башмаки.
Дан, Даня, проснись! — она потрясла его за плечи.
Дан открыл сонные глаза и широко ей улыбнулся.
— Дан, башмаки, — она взяла их трясущимися руками и показала Данилу.
— Вот видишь, не стоило столько слез лить, — сказал он, вставая с кровати.
— Но я...я не понимаю...
— Да, здесь ВСЕ непонятно, — он лениво потянулся, — ясно только одно — у тебя в руках башмаки!
...
Счастливую обладательницу башмаков вышли провожать всей честной компанией — Антонина Васильевна, Елена Александровна, Васильчиков, Людочка, новобранец и Славик.
Светлана крепко обнимала Дана за шею и шептала ему на ухо:
— Мне тяжело от тебя уходить. Ну почему, почему их только одна пара? — она сердито потрясла башмаками. — Ты обещал, что всегда будешь рядом!
— Обещал..., — он освободился от ее объятий и ласково погладил ее по волосам. — Иди, Света, тебя ждут дома.
Света опустила башмаки на землю, сунула в них ноги и, всхлипывая, стала не спеша завязывать шнурки.
— Свет, пожалуйста, без слез, — попросил Дан, — я не могу, когда ты плачешь.
Света встала, натянуто улыбнулась Данилу и пошла вдоль по улице. Она смело шагнула в плотную воронку из желтых листьев и растворилась в ней. Один из разлетевшихся листочков упал к ногам Данила, он поднял его с земли и вдохнул горьковатый аромат уходящей осени.
— Как же так? Как же так? — сокрушалась Елена Александровна, — Ведь тут и детей-то нет, как же ей башмаки-то дали? Может и у меня есть надежда? — обратилась она к Васильчикову.
Тот испугано пожал плечами, заглянул в свой портфель и быстро скрылся в ближайшем магазине.
Слава подошел к Дану, положил ему руку на плечо и сказал:
— Пойдем домой.
Дан кивнул и двинулся вслед за другом.
— Стой-ка! — Антонина Васильевна схватила Данила за руку и заглянула ему в лицо. — ПОДАРИЛ?... Ты ей СВОИ башмаки подарил! Верно?
Слава возмущено оглянулся на друга.
— С ума сошел, ведь ты можешь застрять тут навечно!
— Подарил, — кивнул Дан, положил осенний листок в карман куртки и, улыбаясь своим мыслям, легкой походкой зашагал в сторону дома.
ЭПИЛОГ
Света с сыном прогуливались по парку. Они прошли мимо сидящего на лавочке пожилого мужчины, который читал газету.
— Здравствуйте, Светочка, — выглянул из-под газеты Кожухов, и озорно ей подмигнул, — вернулись?
Света присела с ним рядом и легонько толкнула его в плечо.
— Закручиваете? — спросила она.
— А как же, — ответил Николай Дмитриевич, — супруга очень довольна.
— Мальчик, шоколадку хочешь? — спросил Сережу идущий по аллее Васильчиков, достал из потертого портфеля несколько шоколадных плиток и протянул Сереже.
— Спасибо, — любезно поблагодарила Света.
— Здравствуйте, Светлана, — поздоровалась женщина, подошедшая с другой стороны лавочки. — Как вы тут обустроились? Не хотите ко мне пойти поработать, я своих сотрудников не обижаю, по крайне мере, все довольны, — улыбнулась изрядно похорошевшая Елена Александровна. — Вы знаете, — вполголоса продолжила она, — Людочка тоже вернулась, она так и подкармливает в столовой того новобранца, привычка что ли? — она пожала плечами, обошла лавочку, взяла Васильчикова под руку и засмеялась, кивнув в его сторону — На диете сидит, строгой, а шоколад вот раздает.
Васильчиков низко поклонился. Вместе с Еленой Александровной они продолжили прогулку.
Раскрасневшиеся и довольные, Света с сыном вернулись домой. На пороге их встретили Татьяна Ивановна и Антонина Васильевна. В квартире пахло мятой и листьями смородины.
— Соседка моя поделилась травами, — счастливо улыбнулась Антонина Васильевна, — вот и чаевничаем, давайте с нами, — позвала она их на кухню.
— Сейчас, только разденемся, — ответила Светлана.
Сережка уже убежал в детскую, а Света вешала пальто, когда в дверь позвонили. Света вздрогнула и быстро открыла. На пороге стоял похудевший Слава.
— Здравствуй, Светлана.
— Привет, — разочаровано ответила она.
— Я пришел пригласить тебя прокатиться. Езжу теперь без погрешностей, — он замялся, — ну, и рассказать кое — что нужно.
Из своей комнаты выглянул Сережка, Света поманила его к себе.
— Поедешь с нами? — спросила она.
— Нет, мам, ты что забыла, сейчас Санек придет, будем в железную дорогу играть, которую ты мне подарила.
— Тогда бабушке передай, что я не надолго, — Света поцеловала сына в макушку, надела пальто и вышла на улицу вместе со Славиком.
...
За городом стояла звенящая тишина, она наполнила Светлану и Славу воспоминаниями о былом приключении. Слава увлеченно рассказывал Свете о том, что произошло с ними после ее возвращения домой. Как ему достались башмаки, и он въехал в крутящуюся воронку прямо на автомобиле Дана. Затем он посмотрел в ее печальные глаза и приумолк.
Дорога была практически пуста, только одинокий бомж уныло брел по обочине.
— Смотри, какой красивый закат! — Слава остановил машину.
Они вышли.
— Да, здорово! — Света поежилась от резкого порыва ветра.
Прямо перед ними внезапно возникла плотная воронка из желтых листьев. Они испуганно попятились прочь от нее, но, почувствовав, что ветер стих, одновременно обернулись и увидели... стоящего посреди дороги, улыбающегося Данила.
— Даня!!! — они бросились к нему со всех ног.
Света повисла у него на шее, а Славик беспрестанно жал ему руку. Данил крепко обнял их. Втроем они двинулись к машине.
— Вот это да! — послышался хриплый голос позади нее.
Ребята внезапно остановились. Обойдя «Рено», они увидели сидящего на земле бомжа, который с удовольствием примерял ... старые потрескавшиеся, коричневые башмаки. Оксана Манзадей © 2011
Обсудить на форуме |
|
