|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Край света Ольга Алексеева © 2011 Заклятый друг — Нож — это самое совершенное оружие, придуманное человечеством. Практически каждый человек испытывает страх перед ножом. На уровне бессознательного, на уровне инстинкта. Животный ужас перед холодным и острым лезвием из стали. Ты чувствуешь, как бегут по спине мурашки и ладони становятся мокрыми, когда тебе угрожают клинком. Я уж не говорю о нападении, об атаке. Этот страх сравним с ужасом перед коброй. Люди застывают как кролики, не в силах оторвать глаз от боевого ножа, металлический кончик которого смотрит тебе в грудь. Посмотри, — учитель достал нож с широким лезвием и чуть повернул его. На клинке заиграли блики холодного света. — Что ты испытываешь, смотря на эту суровую и беспощадную красоту?
— Восхищение, учитель. И страх, — правдиво ответил я.
— Ты должен преодолеть его. Это случится тогда, когда ты поймешь, что нож может стать твоим преданным другом и самым верным защитником. Если же он находится в руках врага — либо завладей им, либо убегай.
Иван Петрович стоял на краю пропасти и смотрел вниз. Он пытался разглядеть там хоть что-то. Но на самом дне, кроме густой черноты, вязкой и словно осязаемой на ощупь, не было ничего. Хотя нет — кое-где поблескивали холодные голубоватые огоньки, маленькие и колючие.
«Звёзды?» — предположил Иван Петрович и недоверчиво скривил губы. — «Но как они оказались в этой яме?»
Вдруг один из огоньков мигнул, а потом стал резко увеличиваться в размерах, двигаясь на мужчину с пугающей быстротой. С его приближением появился громкий писк, прерывистый и раздражающий. Испугавшись, Иван Петрович отшатнулся от обрыва — и открыл глаза.
Беспорядочно пошарив по прикроватной тумбочке рукой, он отыскал очки, нацепил на нос и, жмурясь, взглянул на электронные часы, мерцающие в полумраке комнаты голубоватым светом. Они показывали половину седьмого. Вздохнув, Иван Петрович приподнялся, потянулся к часам и нажал на кнопку. Тихий писк, показавшийся таким резким и пугающе громким во сне, прекратился.
Мужчина откинулся на подушку, потянулся и подумал о том, что еще неделю назад будильник отключала Танюша, его молодая жена. Супруга, которая через считанные дни станет бывшей. Заявление о разводе лежало в ЗАГСе, а сама Танюша уехала жить к маме.
Кстати, тёща была не просто ровесницей Ивана Петровича. Они вместе преподавали в ВУЗе, правда, на разных кафедрах, но мезальянс был известен всем и каждому. Благодаря сослуживице, Ивану Петровичу отводилась роль похотливого старика. И только впоследствии он сам узнал, что молодая женщина просто использовала его, получив положительные оценки на ведущей кафедре факультета и красный диплом об окончании университета, как жена одного из уважаемых профессоров ВУЗа и декана. А не как студентка, добросовестно ходившая на занятия и лекции и успешно сдавшая Государственные экзамены.
Новость о разводе повергла Петра Ивановича в изумление и шок. Ведь все было так хорошо! Танюша не стала скрывать цели своего замужества, цинично и холодно изложив мужу причину его кратковременного счастья.
— Ударь врага ножом! А выдергивай с поворотом. Этим ты достигнешь максимального повреждения тканей.
Что ж, закоренелый холостяк попал в искусно расставленные сети. Но Иван Петрович, слегка оправившись от душевной раны, не жалел о своей ошибке. Горький опыт — тоже опыт. Репутация? Да Бог с ней! Танюша дала ему почувствовать себя юным и сильным. И, что самое главное, нужным и представляющим собой не худосочного сутулого очкарика интеллигента, а мужчину, нравящегося молодым красивым девушкам. Его самооценка, пусть и ненадолго, но резко повысилась. И даже после сокрушительного падения Иван Петрович помнил о восторженном упоении быть и чувствовать себя привлекательным и сексуальным в пятьдесят восемь лет (Бог ты мой, слово «секс» в его годы считалось неприличным и грязным). Он был благодарен Танюше за этот подарок — вновь оказаться молодым, и простил бы её, если б она захотела вернуться.
Иван Петрович уже дважды был женат. Танюша стала его третьей женой. Почему-то он не мог удержать около себя любимых женщин. Не пил, не гулял, не изменял. Покорно и терпеливо сносил капризы. Прощал, молчал и хлопотал по хозяйству. И всё равно каждый брак заканчивался для него крахом, а не освобождением, как опрометчиво думали его немногочисленные приятели.
— Ну и стервы же тебе достаются, Петрович, — дерзко охарактеризовал его бывших жён сосед по лестничной площадке. — А все потому, что мямля! С бабами надо — во как! — Тут сосед поднимал сжатый кулак и многозначительно тряс им в воздухе. — А ты: «Валюшечка, заинька, солнышко... Наташенька, как скажешь, лапонька... Танюша, я все сделаю, золотко... Это я во всем виноват...». Тьфу, пропади ты! Три штуки — и каждая на твоем хребте проехалась!
— Запомни: существует три основных вида коротких клинка: кинжал, нож и стилет. Кинжал — клинок с двухсторонней заточкой. Им можно резать, рубить и колоть. Боевой нож покороче. Заточка под разным углом, одно — или полуторасторонняя. Нож может быть прямым и кривым. А стилет трехгранный, реже — четырехгранный и узкий. Представь себе шило. Такое шило войдет в поверхность, слишком жесткую или твердую для ножа или кинжала. У стилета очень большая пробивная способность. Но все виды коротких клинков в руках как обученного человека, так и случайного хозяина — смертельно опасны.
В этот зимний вечер Иван Петрович припозднился. Факультативное занятие со студентами, затем статья, которую надо было обязательно дописать, отредактировать и завтра утром отдать ответственному за выпуск сборника научных трудов. А потом он ещё минут десять искал сторожа, чтобы тот открыл ему дверь и выпустил из корпуса.
Липкий мокрый снег сразу припорошил очки. Жалобно вздыхая и виновато улыбаясь неизвестно кому, Иван Петрович медленно шел по тротуару, поминутно вытирая линзы свернутым платком. В троллейбусе они плюс ко всему запотели, и мужчина, бормоча:
— Вот ведь, как некстати... Вы уж на меня внимания не обращайте... Погода, знаете ли... Ненастье... Атмосферные осадки, а вот теперь... — прижался в уголок задней площадки, слепо озираясь, щурясь и быстро снял очки, чтобы протереть.
Во дворе собственного дома его ждала новая неприятность. Задумавшись о всё еще любимой Танюше и сетуя на судьбу, он не заметил наледи. Поскользнувшись на снегу и растянувшись во весь рост, Иван Петрович вызвал приступ хохота у какого-то молодого человека, стоявшего неподалёку и курившего сигарету.
— Прощу прощения, — растеряно пролепетал Иван Петрович, неуклюже поднимаясь. — Не хотел вас беспокоить.
Молодой человек смачно сплюнул и, видимо подражая героям низкопробных боевиков, нарочито низким голосом процедил:
— Что, очкарик, навернулся? Сослепу, небось, а? Окуляры залепило?
Не отвечать на вопросы, пусть даже и риторические, Иван Петрович считал невежливым, поэтому откликнулся:
— Вы, несомненно, правы, приходится смиряться с неудобствами. Стемнело опять же. И снег идет. Да, да... извините за беспокойство.
Встав и отряхнувшись, Иван Петрович поспешил в подъезд, но молодой человек, быстро оглядевшись по сторонам, сделал шаг навстречу и преградил тому путь.
— Прощения, значит, просишь, дядя? Ну да, побеспокоил ты меня, можно сказать, в точку попал! — и, гадко ухмыльнувшись, внезапно добавил: — Гони курево и вали.
— К сожалению, я, знаете ли, не курю. Вы позволите? — попытался обойти его Иван Петрович.
— А не позволю! Гони баблосы, интеллигент, харе извиняться! — хулиган вдруг схватил Ивана Петровича за лацкан пальто.
Темнота, безлюдное место, позднее время и недвусмысленная ситуация сделали молодого человека настолько самоуверенным и наглым, насколько испуганным и растерянным Ивана Петровича. «Да что ж это такое! — закипело у него в душе. — Когда же всё это кончится?»
Беспомощно дернувшись, Иван Петрович попросил:
— Не будете ли вы, юноша, так любезны отпустить...
— Ха! Не буду!
— Да что вы себе позволяете?! — попытался вывернуться из цепкой хватки Иван Петрович. — Пустите меня, пожалуйста! Я прошу вас! — Сердце громко ухало в груди, страх сдавил горло.
— Папашу отпусти, — вдруг раздался из темноты тихий спокойный голос, — а то плохо тебе будет, здоровяк.
— Еще чего! — хулиган изо всех тряхнул свою жертву.
При свете фонаря блеснула короткая стальная полоска в руках подошедшего незнакомца. Он вышел из темноты, вступив в освещенный круг. Хулиган на секунду оторопел, а потом, зло ухмыльнувшись, потянулся во внутренний карман расстегнутой нараспашку куртки и небрежно процедил:
— А с волыной твое перышко справится, а?
— Пистолет — это хорошо. Но скорость вынимания ножа выше, чем скорость извлечения пистолета, снятия его с предохранителя, взведения курка, досыла патрона...Время будет на твоей стороне. И именно от него будет зависеть твоя жизнь.
Всё, что случилось позже, Иван Петрович вспоминал как во сне. Два коротких взмаха тихое «Охххх....», лежащий хулиган, и что-то, растекающееся по снегу, тёмное при свете тусклого уличного фонаря.
— Боже мой... Боже мой... — шептал Иван Петрович, остолбенело смотря на представшую перед ним картину. — Что вы сделали?
— Я спас тебе жизнь, — ответил незнакомец. — Он хотел тебя убить.
— Да... да... Я благодарю вас, но... Как же так? Вот этим? — он указал глазами на короткое и сравнительно небольшое лезвие, проворно исчезающее в одеждах незнакомца.
Странное оружие было тоньше и меньше обычного кухонного ножа, которым пользовался Иван Петрович.
— Человека можно убить и десятисантиметровым лезвием. Даже скальпелем — если удар или порез будет нанесен точно и грамотно. Например, в крупную артерию, сонную или бедренную.
— Да, вот этим, — спокойно ответил мужчина, и вновь с готовностью продемонстрировав холодное оружие. — Но нам лучше здесь не задерживаться.
— Могу ли я пригласить вас к себе? Да, разрешите представиться: меня зовут Иван Петрович, — пожилой профессор ещё не вполне оправился от шока. При этом, как ни странно, он почти не чувствовал жалости к поверженному парню, словно всё произошедшее приключилось не с ним, а с кем-то из знакомых.
— Можешь называть меня просто Володей, — ответил незнакомец.
Мужчины поспешили к дому, зашли в подъезд, поднялись на нужный этаж. Словно в тумане, Иван Петрович проводил гостя на кухню, поставил чайник и, внезапно спохватившись, предложил рюмку коньяка. Согреваясь после зимнего вечера, после жуткой истории, стали оттаивать чувства, эмоции, мысли.
Покопавшись в собственной душе, Иван Петрович сделал вывод, что Володя ему отчего-то очень симпатичен. Его спокойствию, отваге и уверенности можно только позавидовать. Ведь, по большому счёту, хулиган получил то, что заслужил. В конце концов, не умрёт же этот негодяй от пары порезов. Такие не умирают. А ведь эта история могла бы закончиться куда более печально. Хорошо, что Володя оказался в нужном месте и в нужное время и умел мастерски обращаться с ножом, Как хладнокровно и быстро он расправился с хулиганом! За долю секунды! Иван Петрович внезапно ощутил необъяснимый и даже несвойственный для него восторг.
— Я буду тебя обучать не только технике владения холодным оружием. Кроме этого необходима психологическая и духовная подготовка. Подумай: сможешь ли ты ударить человека ножом? Им не пугают, им убивают. Если сомневаешься, сможешь ли ты убить или покалечить разумное существо, не носи нож. Принять решение нужно до того, как твой враг успеет достать свое собственное оружие. Если он достал нож первым — ты уже покойник.
Два дня Иван Петрович переживал и нервничал. Не за справедливо наказанного хулигана, а за себя. За то, что сейчас позвонят в дверь, войдет полиция и его, как соучастника преступления, арестуют. И ему придется рассказать о том, кто именно достал оружие. А выдавать своего нового знакомого он не хотел. Более того, они, как с надеждой думал Иван Петрович, подружились.
Да и что там выдавать-то. Кроме имени и примерного возраста — как показалось профессору, на вид около двадцати лет — Иван Петрович ничего больше о Володе не знал: где он живёт, работает или учится, есть ли у него семья. В тот вечер Володя, выпив чаю и отказавшись от коньяка, ушел и не обещал навестить. Однако новая встреча произошла уже на третий день.
Днём к Ивану Петровичу зашла Танюша за своими вещами и деньгами. Вчера Иван Петрович получил зарплату, и его жена, пока ещё с юридической точки зрения не бывшая, пришла требовать средства на содержание. Иван Петрович и не подумал перечить. Проводив Танюшу до такси, он вернулся в пустую квартиру. Именно в этот момент ему очень захотелось встретиться со своим новым знакомым, побродить по заснеженному городу, поговорить по душам.
Зимний вечер выдался погожим. Мужчины неспешно прогуливались по парку, освещённому луной, и тихо беседовали, пробираясь по узким тропинкам, протоптанным в искрящемся снегу.
— Позвольте заметить, уважаемый Володя, — Иван Петрович с наслаждением вдыхал морозный воздух, — э-э-э... Так вот. Современные нравы мне не совсем понятны. Я, несомненно, отстал от жизни, точнее, от теперешнего понимания смысла морали, у меня другой взгляд на критерии порядочности, если так можно выразиться. Я виноват в том, что Танюшенька меня бросила. Ведь у меня было время на то, чтобы доказать ей свою... — Иван Петрович запнулся, подбирая слова, — что я ей нужен, что ей со мной будет хорошо. И не потому, что я декан и заведующий кафедрой, а она просто студентка. Значит, я что-то делал не так. Плохо мы воспитываем наших потомков, плохо учим, мы их не понимаем. С высоты своих лет, а ведь я, к тому же, работаю со студентами, мы должны и обязаны направлять...
Его собеседник был более категоричен и прямолинеен в словах:
— Что там непонятного? — сердито перебил он Ивана Петровича. — Современная молодежь — сплошная отморозь! Без достоинства и чести. Таких нужно не учить, а наказывать. Наказывать жестоко. Потому что кроме силы они ничего не поймут и не примут. Забудьте про пряник, пора в руки брать кнут.
— Но, простите, мы как старшее поколение несём ответственность...
— Вот это верно! Хилых и слабых щенков топят, а не пытаются вырастить из них здоровых и крепких псов. Ублюдочное потомство нужно не перевоспитывать, а уничтожать и истреблять.
— Извините, но вы слишком резко...
За разговорами вышли на утоптанную полянку, окружённую деревьями. Группа из шести подростков пила пиво, громко смеялась и что-то активно и весьма нецензурно обсуждала. Заметив мужчин, ребята притихли.
Поравнявшись с ними, Иван Петрович не выдержал прямых взглядов, направленных прямо на него и, покашляв, вежливо заметил:
— Чудный вечер, не правда ли, юноши?
Ответом ему был издевательский смех и гвалт из нестройных голосов:
— Чё сказал?
— Вот заморочил, дядя!
— Кандыбай отсюда, пока рога не обломали!
— Ха-ха, посмотрите на этого сморчка беспонтового...
В сторону Ивана Петровича полетели окурки. Спрятав лицо в воротник пальто, тот поспешил вперед, но наткнулся на спину идущего перед ним Володи. Тот остановился и стал разворачиваться.
— Вот кого надо уничтожать, — процедил Володя, — вот этих беспородных щенков. Вырезать, как больную скотину.
С полянки доносились оскорбительные и угрожающие крики подростков. В оцепенении Иван Петрович наблюдал, как Володя подошёл к компании, последовал короткий обмен фразами, в свете луны блеснул нож. Намного длиннее, что Иван Петрович видел три дня назад, с прямым обухом. «Финка!» — откуда-то догадался он и крикнул:
— Не надо, Володя!
А потом все смешалось. Руки, ноги, лица потонули в пелене снежной пыли, поднятой ветром. Теперь до окаменевшего Ивана Петровича доносились испуганные и полные боли крики, он видел стремительные выпады и движения потемневшего лезвия.
— Мастер ножевого боя подвижен, как мангуст — он может наносить до пяти ударов в секунду! Ты должен дополнять их ударами ног и свободной руки, ей можно хватать за одежду, толкать, использовать разные приемы рукопашной схватки.
Сбросив с себя оцепенение, мужчина бросился в толпу, не совсем понимая, что он будет делать. Беспорядочно размахивая руками, он судорожно пытался схватить нож голыми пальцами и кричал:
— Прекратите, остановитесь! Перестаньте, я вас прошу!
— Я убью их всех! — раздался над ухом низкий рык.
— Нет, не надо!
Володя неожиданно сдался:
— Ладно, просто накажу. Но накажу жестоко! Шрамы украшают настоящих мужчин!
— Существует три принципа ножевого боя: скорость, точность и простота техники. Первый удар должен быть продолжением движения выхватывания его из ножен. Атака или оборона должна быть немедленной. Лучше соединить два или более ударов в одно движение, осуществляемое без пауз. Последний удар должен стать добивающим, когда враг уже не сопротивляется. Тогда можно сменить хват, не боясь потерять на это время и, прицелившись, нанести смертельное поражение. Но тут заранее подумай: нужно ли тебе добивать противника или достаточно вывести его из строя на какое-то время. Бой ли это на уничтожение, или бой на прорыв.
Иван Петрович не помнил, сколько прошло времени, прежде он оказался у себя дома. В дрожащей руке он держал низкий широкий стакан, до половины наполненный коньяком. Володя сидел напротив со спокойной улыбкой. Он выглядел довольным и уставшим, словно успешно завершил тяжелую и важную работу.
— Как вы могли? — прошептал Иван Петрович. — Ведь это же дети!
— Очень просто, — Володя улыбнулся шире. — Годы тренировки — и нож становится частью тебя.
— Я обязан сообщить правоохранительным органам, обязан!
— Ты уверен, что делаешь правильный выбор? — теперь Володя не улыбался.
— Да! Да! Я заявлю. И вам... И мне тоже придется отвечать! — Иван Петрович был настроен решительно. Утром он намерен был идти в полицию и чистосердечно признаться в ужасном преступлении.
— Что ж, — Володя поднялся, — тогда я объявляю тебе войну. Что произойдёт быстрее: меня поймают, или я тебя убью? Как ты думаешь? Даю время до завтра. Поживи пока ещё ночь. А если не передумаешь... До отделения полиции ты не дойдешь.
Спустя минуту Иван Петрович остался один. Угроза Володи была открытой и недвусмысленной. Сжав голову руками, Иван Петрович несколько часов просидел на кухне. К утру он должен был признаться самому себе, честно и однозначно — он не просто боится, он напуган до ужаса. До дрожи в руках и коленях, вплоть до заикания. И поэтому в полицию он не пойдёт. По дороге туда его ждет смерть. Володя, неожиданный спаситель, сначала ставший приятелем, а затем в одночасье превратившийся в смертельного врага, дал ему это понять прямо и однозначно.
Но угроза есть угроза. И защитить себя он должен. Володя дал ему время до завтра, значит, скоро объявится. И Иван Петрович должен быть готов к его появлению. Наверное, так чувствует себя загнанный в угол зверь, жертва, атакованная хищником, которая пытается дорого продать свою жизнь, зная, что всё равно погибнет. Он дотянулся до кухонного ножа, повертел в пальцах. Схватился за рукоять, взмахнул столовым прибором в воздухе, аккуратно положил на стол. Да, возраст даёт о себе знать. И сила в мышцах не та уже, и даже сравнительно небольшая физическая нагрузка быстро утомляет.
— Для фехтования на ножах физическая сила и выносливость не так важны. Гораздо существеннее координация движений и устойчивая психика.
Иван Петрович подошел к сейфу, открыл его, с трудом вспомнив шифр, так как пользовался им очень редко, достал необходимое с нижней полки, засунул за пояс брюк. Покорно вздохнув, профессор снял очки и стал ждать. Почему-то он был уверен: Володя скоро объявится.
— Сначала я помогу тебе отработать правильные траектории ударов из разных позиций, а затем отработаем их на неподвижных целях. Потом используем длинную палку, конец которой обмотаем тряпкой. Потренируем силу, нанося удары по покрышкам, по кипам бумаги или деревьям. После этого возьмем резиновые ножи и симулируем реальную ситуацию на улице, в тесной комнате, лифте или в воде. На дальней дистанции в пару шагов, средней и ближней, когда движения затруднены. Завершим обучение боем с реальным противником и настоящими ножами. Ты не должен бояться стали в своей руке и руке врага. Возьми нож и сожми его. Что ты чувствуешь?
— Силу, учитель. Мне нравится держать его вот так, — я уперся большим пальцем в головку рукоятки, а клинок направил вниз.
— Я советую тебе пользоваться прямым хватом. Лезвие клинка расположено под большим пальцем, а рукоятка упирается в основание ладони. Обратный хват, при котором лезвие направлено от мизинца вниз, красив только в кино и пользуется популярностью только у показушников и криминальных элементов. И я объясню тебе, почему так думаю. Прямой хват удлиняет твою руку, а значит, и дистанцию между твоим телом и оружием врага. И в то же время увеличивает зону поражения, в которую попадает соперник. Прямым хватом можно производить движения во всех направлениях, в том числе защищать собственную вооруженную руку.
За окном светало. Полетел мелкий снег, похожий на крупу. Усилившийся ветер бросал целые пригоршни колючих и твёрдых снежинок, напоминавших ледяные капельки, в окно.
Иван Петрович буквально кожей ощущал приближение Володи. Вот раздался стук двери, ведущей в подъезд, гулкие шаги по лестнице. На пике нервного напряжения пронзительно заверещал звонок, заставив мужчину подпрыгнуть.
На негнущихся ногах Иван Петрович отправился открывать дверь. Встретился с пронзительным взглядом серых глаз, отступил, не отводя взгляда.
Холодно улыбнувшись, Володя тихо спросил:
— Ну, что? Наша маленькая тайна будет соблюдена?
— Я должен сказать, что... — хрипло начал Иван Петрович и закашлялся.
Володя воспользовался паузой, приняв ее за сомнение:
— Я предлагаю тебе новую жизнь, друг мой. Давай очистим эту страну от сволочей и недостойных.
Откашлявшись, Иван Петрович продолжил более твердым голосом:
— Что эта затея преступна и вы... мы должны понести наказание! Как преступники, напавшие на людей.
— Тогда приготовься умирать!
— Я так просто не сдамся!
— Если ты без ножа, а твой враг вооружен, убегай. Если нет путей к отступлению — дерись за свою жизнь и постарайся отобрать нож. Человека, который не считает себя жертвой, одолеть очень сложно. Даже если тот безоружен, а у нападающего в каждой руке по боевому ножу. В состоянии аффекта человек может сопротивляться и быть опасным даже при смертельном ранении.
В руке у Володи ожидаемо сверкнуло холодное металлическое лезвие. Это был боевой нож. С полуторной заточкой листовидного лезвия, с желобком на боковой поверхности клинка, S-образной крестовиной. И когда он успел появиться?
— Передумай, у тебя еще есть секунда, — раздался тихий шелестящий голос. — Я никогда не достаю нож просто так, только для того, чтобы напугать или шокировать.
Володя поднял левую руку, а кисть с клинком отвел назад. Иван Петрович не растерялся и, не сводя взгляда с холодного оружия, потянулся к поясу и достал нож с коротким и широким лезвием и рукояткой, расположенной перпендикулярно оси клинка, как у штопора. Это был его любимый нож.
— Тычковый нож. Ре-едкая штука, — с едва уловимым удовольствием протянул Володя и строго добавил: — Я совершил вторую ошибку. Я дал тебе возможность вооружиться, — и тут же поменял положение. Теперь вооруженная рука была выдвинута вперед, а свободная чуть отодвинута назад. — Больше я ошибаться не буду.
— Есть два положения тела. Боец с ножом против безоружного будет беречь свое преимущество. Он отведет руку с ножом назад, а свободную выставит вперед. Кроме прочего немного присядет, развернет корпус и чуть наклонится вперед. Этим он обезопасит руку с ножом, а второй рукой будет прихватывать, наносить удары, подтягивать и фиксировать жертву. При бое двух вооруженных клинками людей, стойка обратная. Нож будет впереди, а свободная рука согнута и прикрывает грудь и шею. При этом она развернута тыльной стороной к себе, чтобы уберечь от порезов крупные сосуды, расположенные именно на этой поверхности руки.
В напряженных застывших позах мужчины стояли друг напротив друга. Пока никто не делал попыток к сближению. Противники оценивали свои возможности и возможности противника.
— Приготовься умирать, — усмехнулся вдруг Володя.
— Мы умрем вместе, — решительно заявил Иван Петрович.
— Да, ты прав, — неожиданно согласился тот. — Мы умрем вместе.
— Откуда ты взялся, Володя? Кто ты?
— Ты переступил через край. И я пришел за тобой.
Иван Петрович откуда-то знал, что это было правдой. Страх оставил его, он больше не боялся. Наоборот, пожилой профессор был готов отдать свою жизнь — во имя искупления грехов.
Каждый из противников успел сделать по два стремительных выпада. Большое зеркало, стоявшее в прихожей, разбилось и разлетелось тысячами осколков. Последним, что увидел Иван Петрович, было собственное отражение — его, двадцатилетнего.
— Ножевой бой длится считанные секунды. Это только в кино фехтуют долго и красиво. А тут... Ррраз! И готово. В драке человек может выдержать несколько ударов голой рукой, а тут каждое ранение холодным оружием, будь то укол или порез, может оказаться последним.
В тот же день сотрудники деканата и кафедры, куда не явился Иван Петрович, пытались до него дозвониться. Потом смогли поговорить с его женой. Она и нашла Ивана Петровича лежавшим на полу среди осколков зеркала.
Впрочем, профессора уже искали. Ночью в больницу скорой помощи привезли раненых подростков, и утром в полицию поступило заявление о вооружённом нападении.
Соседский парнишка, который был в компании подростков, узнал Ивана Петровича и подтвердил, что тот был один. Профессор странно себя вёл, как будто разговаривал с кем-то, затем вдруг выхватил нож и ринулся на молодых людей. Те растерялись от стремительности нападения, а более всего от того, как интеллигентный с виду пожилой человек фехтовал смертельно опасным оружием — с лёгкостью и профессионально. От тяжёлых ранений ребят уберегла толстая зимняя одежда.
При осмотре тела Ивана Петровича в груди было что-то, что криминалисты не сразу распознали как тычковый нож. Измазанная кровью рукоять странной формы торчала из тела, как неровный отполированный брусок черного дерева. На рукояти нашли только одни отпечатки пальцев — самого Ивана Петровича. Входная дверь была заперта изнутри. На правой руке покойника был глубокий порез.
— Не стоит стремиться поразить жизненно важные точки. Режь и коли все, до чего можешь дотянуться. К тому же, пробить человеческое тело клинком довольно сложно. И сложность будет состоять в том, что противник постоянно двигается, и нож при ударе может вывернуться. Глубокие раны, безусловно, наиболее опасны для жизни. Но их эффективность связана с точностью поражения, и необходим довольно сильный удар. Для этого рукоять должна фиксироваться жёстко. Мягкая фиксация требуется для секущих ударов. Они не такие сильные и глубоко проникающие, но непредсказуемые и могут последовать в любую точку тела. Ранение вооруженной руки очень удачно. Атакуй любую часть тела, которая к тебе ближе всего.
Эксперт-психиатр сделал вывод, что психическое расстройство Ивана Петровича было спровоцировано разводом с женой и представляло собой, скорее всего, острый депрессивно-бредовой психоз, сопровождаемый, возможно, раздвоением личности.
Молодой старательный следователь вывернул на свет всю подноготную погибшего профессора. Оказалось, что свою службу Иван Петрович проходил в Советской Армии в тех краях, где идеологически подкованные комсомольцы-спортсмены оказывали посильную, но тщательно скрываемую помощь дружественному государству. Все они были добровольцами. У них не было фамилий, только придуманные имена. По легенде Иван Петрович стал просто Володей.
Однажды разведгруппа ушла на задание, а вернулся из джунглей только Володя. Остальные были убиты. Впрочем, была ликвидирована также и напавшая на них группа наёмников. Причём, не просто убита, а полностью вырезана. После этого случая Володя провёл несколько месяцев в ведомственном реабилитационном центре в Крыму. После лечения на свет появился Иван Петрович — тихий, скромный, застенчивый, страдающий от необъяснимого чувства вины.
В советской психиатрии существовало мнение, что память можно скорректировать даже в случаях острого реактивного психоза. Как оказалось, никто не в силах полностью вырвать страницы из прошлого.
— Нож — твой единственный верный друг. И он же может стать твоим самым заклятым врагом. Если достал боевой нож — используй по назначению. Никогда не открывай им пивные бутылки и не режь продукты. Говорят, у холодного оружия есть душа, и она может отомстить за предательство.
И вот ещё что. Наша жизнь в чём-то очень похожа на заточенную сталь. На одной стороне её лезвия блики света, на другой непременно тень. Научиться владеть ножом непросто, но ещё сложней определить грань, которую ты не должен переступать. Порой она тоньше, чем лезвие самого отточенного клинка, и именно по ней проходит черта, отделяющая справедливость от преступления, жёсткость от жестокости, разум от безумия и свет от тьмы. Как и в случае с ножом, никогда не приближайся к краю. Держись от него как можно дальше. Помни — за краем света начинается тьма. Ольга Алексеева © 2011
Обсудить на форуме |
|
