|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Любовь вопреки Дмитрий Лорин © 2011 Редкие разъёмы В чёрных базальтовых скалах нечасто встретишь блестящую кварцевую жилу. Это очень большая редкость. А если такое всё же случается, то уж точно не рядом с серой бетонной каморкой на окраине Робополиса. И настоящим чудом можно считать то обстоятельство, что ежедневно задорный утренний лучик света, отразившись от кучки выступающих кристаллов, пробирается сквозь окошко и неровным овальным пятнышком привычно устраивается на стене. Феликс радостно кивнул утреннему гостю и осторожно взглянул на индикатор аккумуляторов. Три жалких полоски вместо пяти. Да уж, что и говорить, старость не в радость. В прежние времена для полной подзарядки хватало всего пары часов. Если и дальше ничего не изменится, через несколько лет придётся подыскивать место на свалке — или отправляться на переплавку.
Переплавки Феликс боялся. Видимо, тот самый индивидуальный миллион программ, который составлял часть электронной личности, каким-то образом конфликтовал с таким вариантом завершения существования. Впрочем, готовить себе место на свалке Феликс тоже не торопился. Ещё бы, для сорокалетнего робота три полоски — не так уж и плохо. Впрочем, в потаённых мечтах каждого разумного механизма всегда жива радужная надежда на заслуженный капитальный ремонт. Проблема была лишь в том, чтобы его заслужить.
— Эх, создать бы на пару с какой-нибудь подходящей крошкой настоящий технический шедевр! — мечтательно вздохнул Феликс. — Только где её найти, эту самую крошку?
Робот покосился на разъём и грустно щёлкнул железным пальцем по медному штекеру, с готовностью вынырнувшему по первому желанию хозяина. Было время, когда Феликс гордился своим информационно-обменным блоком.
— Вечная штуковина, — с покровительственной небрежностью заявлял он новичкам, недавно сошедшим с конвейера, — сейчас таких разъёмов не делают. Взгляните на ваши хрупкие одноразовые пластмасски, и спрячьте их как можно дальше. Не дай бог, случится авария. Погнутый манипулятор и самому починить можно, а вот поломанный штекер уже никто не заменит.
— Зато пластмассовые разъёмы универсальны, — обиженно возражал очередной блестящий недоумок с короткими замыканиями вместо мозгов, — а под твой штекер уже и розеток не выпускают.
— На мой век хватит, — небрежно отмахивался Феликс.
Когда ёмкости твоих аккумуляторов полны энергии, легко и просто выдавать желаемое за действительное. Хотя, если быть честным, уже в то время проблема поиска подходящих гнёзд под медные штекеры считалась вполне актуальной. Нет, они, разумеется, были. При большом желании всегда можно было бы произвести обмен техническими параметрами с недалёкой особой из числа секретарей, диспетчеров или шлифовальщиц. Но создание бредового и бесполезного потомства не входило в планы Феликса. Зачем плодить никчёмные железяки без малейшей надежды на то, что однажды они потребуются людям?
Двадцать лет Феликсом владела всепоглощающая идея создать технический шедевр. Такой, чтобы люди всей галактики ринулись на планету роботов с единственным и неудержимым желанием стать счастливыми обладателями уникального механизма.
— Эй, светлая клякса, мне пора на работу, а ты остаешься за старшего, — шутливо напутствовал Феликс овальное пятнышко на стене, — приглядывай за нашей неповторимой обителью, и помни, любая неповторимость бесценна.
Пятнышко не спорило, видимо, было согласно.
В какой-то степени каждый современный город — бетонный музей суеты, и Робополис в любое время суток наглядно иллюстрировал это. Феликс без труда добрался до ближайшей остановки, но первый транспорт сознательно пропустил. Дело было не в раздражающем лязге кучи спешащих по своим делам сограждан. У новеньких трамвайчиков имелся интеллект, и они не дозволяли несанкционированной подпитки от сети во время движения по маршруту. Нужно подождать старый вагончик и умудриться дожать свой аккумулятор хотя бы до четырёх полосок.
«Интересно», — подумал Феликс, аккуратно протыкая изоляцию потрёпанной, слегка дребезжащей передвижной платформы, — «когда все трамвайчики станут разумными, будет ли мне хватать энергии на полный рабочий день?»
— Эй, красавчик! Искри потише. Здесь на позапрошлой остановке из какого то ходячего хлама масло разбрызгалось.
Феликс тяжело вздохнул и виновато обернулся на голос:
— Извините, но я отчасти тоже хлам, правда, в области электроэнергии.
В паре метров от него, изящно обвив поручень гибким, как щупальце, манипулятором стояла в прямом смысле блестящая особа. Её демонстративно отшлифованную розетку кокетливо прикрывала защитная крышечка, на которой красовалась модная воронёная гравировка в виде бабочки.
— Боже мой, вы, кажется, вздохнули? — с оттенком удивления спросила блестящая особа.
— Глупые предрассудки, доставшиеся от родителей в виде технического наследства, — признался Феликс и, стараясь не пялиться на бабочку, пояснил: — моя мать конструировалась как сиделка для детей. Это было ещё то время, когда роботов создавали люди. Наивные конструкторы, они стремились заложить в нас максимально возможное количество человеческих черточек. К слову сказать, иногда, в ущерб функциональности и долговечности. Вот у меня, к примеру, воздушное охлаждение стилизовано под дыхание.
— Надо же, как интересно! Я этого не знала. Должна признаться, ваш гуманитарный блок производит впечатление, — не поскупилась на комплимент железная леди. — Скажите, вы функционируете по специальности?
— Увы, это невозможно. Моя специальность — регулировка спиральной диплопии на космолётах с тахионными двигателями. Последний корабль этой серии двадцать лет назад поместили в музей.
— Сочувствую, — понимающе кивнула попутчица, — и чем в итоге вам приходится заниматься?
— Имею счастье быть механиком на заводе. Произвожу фильтры промышленной очистки машинных масел. Если позволите, я представлюсь: меня зовут Феликс, дата выпуска 2555 год.
Железная леди с достоинством технологической аристократки выдержала паузу и слегка кивнула:
— Моё имя Маргарет, можно просто Марго. Было приятно познакомиться, но, похоже, мне пора готовиться к выходу.
— Надеюсь, вы работаете не в здании управления Робополисом? — робко спросил Феликс с надеждой в голосе.
Трамвайчик уже почти остановился, когда Марго грациозно проплыла мимо. Около самого выхода она озорно сверкнула фотоэлементами и внезапно соблаговолила ответить слегка растерявшемуся механику.
— Да, я функционирую в управлении. Старший аналитик по проблемам развития механического сообщества, — с оттенком превосходства в голосе сообщила блестящая дива, прежде чем исчезнуть за створками служебного входа.
Оставшуюся часть пути Феликс проехал с чувством лёгкого разочарования, которое не исчезло даже с появлением четвёртой полоски.
Аналитиков с женскими разъёмами на весь Робополис штук пять. И те появились совершенно недавно. Волна техноэмансипации захлестнула город пару лет назад и бесследно сгинула, породив несколько особ с нестандартно логическим образом мышления. Феликс никогда ранее не встречался с ними, но по всему Робополису ходило расхожее мнение, будто у этих технодевиц расписана очередь на сто лет вперёд, и лучшие представители механического сообщества пытаются вызвать их взаимно-эмоциональную привязанность.
На работе Феликс менял славного, но интеллектуально и эмоционально ограниченного робота Гейнца.
— Включайся, друг, у нас проблемы, — привычно монотонным голосом пробасил коллега. — Извини, но моих программ не хватает для диагностики поломки.
— Скинь напряжение, Гейни, я сам разберусь с ремонтом, — добродушно посоветовал Феликс, подключаясь к общей сети завода. — Поспеши домой, кажется, тебе пора на подзарядку.
— Ни фига подобного, — гордо возразил сменщик, — у меня встреча с новенькой шлифовальщицей. Она неделю, как с конвейера. Надеюсь уже сегодня закинуть в её хранилище свою половину технических параметров. Кому-то надо обживать этот город, раз уж ты не хочешь.
Феликс промолчал, но на секунду представил себе родной Робополис, сплошь заселённый шлифовальщиками с монотонными голосами. Получилось убогое безрадостное зрелище.
«Ну уж, дудки!» — решительно подумал робот. — «Идеальный технический прибор как-нибудь подождёт. Ждал же двадцать лет, потерпит ещё пару дней. Довольно гоняться за призрачным идеалом, сегодня же на поиски подходящей розетки!»
Реальность текущего момента сгубила не одну тысячу благих намерений. Поломки на сборочной линии не оставляли Феликсу ни малейшего шанса на экономное расходование энергии. К концу рабочей смены предпоследнее деление отчаянно мерцало в красной зоне, а с одной полоской на личном фронте побед не одержишь. Не хватало ещё аварийно вырубиться в присутствии потенциальной избранницы. Вот смеху-то будет на весь Робополис!
На секунду сорокалетний робот представил себе заголовки сетевых новостей: «Ещё один изношенный механизм пострадал во имя любви», «Ржавчина в бороду или лебединая песня дряхлого Казановы».
— Нет, сегодня домой, а завтра будет видно, — мудро рассудил Феликс, привычно дожидаясь старой потрёпанной передвижной платформы.
В транспорте скопилось достаточно большое количество механических пассажиров, поэтому протиснуться к силовому кабелю было невозможно. Хромированные, воронёные, крашеные или экзотично ржавые обитатели Робополиса сосредоточенно сканировали окрестности или тихо переговаривались друг с другом.
Изящную фигурку Марго Феликс заметил издалека. Она стояла одна, и на остановке городского транспорта не было более блестящей личности. Напряжение внутренних систем резко скакнуло вверх по совершенно непонятной причине.
«Вот дела», — удивлённо подумал Феликс, — «неужели короткий утренний разговор да бестолковая гравировка дурацкой бабочки могут вывести меня из состояния эмоционального равновесия?»
Между тем платформа остановилась, и Марго плавно протиснулась в середину пассажиропотока. Она рассеянно пробежалась взглядом по случайным попутчикам и слегка кивнула Феликсу.
У каждого разумного механизма наряду с логической матрицей имеется генератор случайных решений. В каждой программе, закачанной на жёсткий носитель, предусмотрен процент парадоксальных действий. Включение того или иного сочетания программ зависит от внешних обстоятельств. Так в поведение роботов закладывался божий промысел. Сегодня богу был угоден парадоксальный поступок Феликса, отчаянный, нелогичный и совершенно безрассудный, учитывая последнее деление индикатора.
— Позвольте пройти, — попросил он, — мне скоро выходить.
Механическое сообщество покорно расступилось, и робот оказался рядом с Марго.
— Надеюсь, вы не преследуете меня? — кокетливо поинтересовалась железная леди.
— У меня нет шансов, — откровенно признался Феликс, — я устаревшая модель, и моя зарядка закончится через пару часов. Всё, на что я вправе рассчитывать, это проводить вас до дома.
— Принимается, — с внезапной лёгкостью согласилась Марго, — но будьте готовы пробиться сквозь толпу моих обожателей. Появляться около административного корпуса им запрещено особым предписанием, поэтому поклонники встречают меня сразу же на моей остановке.
— Мы можем выйти чуть раньше и избежать докучливого лязга восторженной толпы, — предложил Феликс.
Судя по тому, что Марго не ответила сиюминутным отказом, его предложение обдумывалось всерьёз.
— Это заманчиво, но довольно опасно, — нерешительно ответила она, — вы читали в сети о деструкторах?
— Как же, как же. Парочка спятивших роботов, которые нападают на своих механических сограждан, — Феликс даже не пытался скрывать сарказм. — Если серьёзно относиться к информации подобного рода, можно уверовать и в то, что все люди произошли от болта и гайки.
— Некорректное сравнение, — заметила Марго. — Я работаю в аналитическом центре и знаю уровень достоверности информации. Нападение с целью захвата чужого аккумулятора — это не вымысел отдела новостей. За позапрошлый месяц было пять подобных происшествий, а за прошлый — два.
— Дьявольские козни! — не удержался от восклицания Феликс. — Но это же системное нарушение основополагающего принципа! Робот не может причинять вред себе или другим роботам.
— Затёртые до дыр законы робототехники не должны давать сбоя, — согласилась Марго, — но факты — очень упрямая вещь. У вас, кажется, проблемы с аккумулятором?
— Ума не приложу, ради чего я мог бы решиться деструктурировать собрата по заклёпкам? И что это за извращённые программы, которые позволяют нарушать одно из незыблемых правил?
— Вам действительно интересно? — с удивлением спросила Марго. — Я как раз собираю материал об этом.
— Безумно интересно! — искренне признался Феликс. — Разумеется, моя аналитическая часть личности не чета вашей, но при сбоях в ускорителях частенько приходилось пораскинуть мозгами.
Железная парочка выскочила из вагончика у невысокого холма в довольно пустынном районе. По правую сторону высился отвал шлаковой породы из никелевой шахты. Гул подъёмников, наполненных рудой, наполнял окрестности шумом. Слева выбрасывала клубы рыжего пара электроплавильная фабрика. Впереди в тягучем вечернем мареве колышущими очертаниями проступали ультрасовременные ячеистые строения.
«Должно быть, одна из этих ячеек и является обителью Марго», — без какой-либо зависти подумал Феликс, — «но я бы всё равно отказался от переезда, даже если бы вдруг предложили целый этаж».
— Какая восхитительная картина урбанистического пейзажа, — заворожено прошептала механическая девушка, — отсюда открывается потрясающий вид на город. Просто удивительно, как близко может оказаться самая настоящая красота!
— Я вас очень хорошо понимаю, — признался растроганный Феликс, — это редкость. Такая же, как утренний лучик света на теневой стороне. Приятно, когда кто-то из нашего стального сообщества владеет истинно человеческим умением видеть скрытую красоту.
На долю секунды фотоэлементы в глазах Марго сверкнули зелёными огоньками:
— Вы думаете, все люди наделены этим бесценным даром?
— Разумеется, нет, я двадцать лет работал бок о бок с ними, — на какой-то миг Феликс нырнул с вышки прожитых лет в светлую воду воспоминаний. — Люди — это чудо природы, ну а мы — всего лишь аспект этого чуда.
— Вам довелось работать вместе с настоящими людьми? — глаза Марго всё сильней и сильней разгорались ярким зелёным светом. — Феликс, прошу вас, расскажите мне что-нибудь о них. Ну, пожалуйста! Я очень люблю людей, хотя никогда и не видела.
— Я тоже их люблю. Мы все их любим, без исключения. Каждый разумный робот. Ибо это обязательная составляющая всех программ, набор которых является частью наших электронных личностей. Люди больше всего на свете хотят, чтобы их кто-то любил. В те годы, когда я только-только сошёл с конвейера, человечество ещё не приняло конвенцию о защите всех форм разума. Помнится, я был готов в любое мгновение пожертвовать собой ради человека.
— Я и сейчас на это готова, — воскликнула Марго, — в любую секунду, по первому требованию!
— Знаю. Это тоже влияние программ. Разумные роботы гибли тысячами во имя человечества, и были искренне счастливы в свой последний миг. Так продолжалось ровно до той поры, пока люди не озадачились этической стороной вопроса. Наверное, мне никогда не понять их до конца, ведь роботы были счастливы. Возможно, никому из нас не дано осознать, что именно двигало людьми при принятии конвенции. Мне неизвестно, кому впервые пришла в голову идея приравнять разумных роботов к человеку, но всё изменилось почти в одно мгновенье. Люди приняли решение пользоваться только теми механизмами, которые лишены интеллекта, а разумные роботы теперь населяют Робополис.
Некоторое время стальная парочка шла молча. Феликс никак не мог вырваться из плена счастливых воспоминаний прошлого, а Марго, должно быть, размышляла об удивительных созданиях, которых искренне любила и с которыми хотела бы находиться рядом вопреки всяким конвенциям.
Узкая монолитная дорожка из расплавленного грунта плавно перевалила через холм, обогнула черный базальтовый выступ с незатейливой косой расщелиной посредине, и немного погодя уткнулась в ячеистый небоскрёб.
— Вот мы и пришли, — Марго остановилась на подходе к раздвижным створкам. — Знаете, днём у меня любимая работа, на которой я всегда бываю счастлива, но сегодняшний вечер — один из немногих, с которыми жалко расставаться. Хотите взглянуть на моё пристанище?
В сгущающихся сумерках Феликс внезапно заметил, что воронёная бабочка его спутницы охвачена холодным синеватым свечением. Глупая легкомысленная гравировка будоражила воображение и приводила к спонтанным скачкам напряжения, пожирающим последнюю полоску индикатора. Так и до короткого замыкания недалеко, и до аварийного обесточивания рукой подать.
«У неё просто не может быть подходящего разъёма», — зло прошипел опыт, пытаясь отстоять последнюю баррикаду логики.
«Вызывать привязанность, лишённую перспективы — это подло», — назидательно вторила совесть, купируя крылья мечте.
«Один безумный вечер не стоит десятка спокойных размеренных лет», — суетливо верещала трусость, примеряя маску благоразумия.
— Можно ли будет воспользоваться вашим приглашением в другой вечер? — осторожно спросил Феликс. — У моего аккумулятора заканчивается последняя полоска.
— Боже, какая я глупая, — воскликнула Марго, совершенно по-человечески всплеснув манипуляторами — у вас же ещё утром были проблемы с энергией. Кстати, вполне можно подзарядиться у меня. В противном случае я места себе не найду, пока вы будете добираться до дома.
— Простите, Марго. Вы настоящий ангел, по крайней мере, я видел крылья, — Феликс галантно поклонился и, символизируя человеческий поцелуй, легонько, словно невзначай коснулся блестящей ладошки Марго, — но мне всё-таки придётся добираться до дома. К великому сожалению, подзарядка должна длиться всю ночь, ибо завтра мне на работу. Хотя, если у вас блок питания на двоих...
— Нет, у меня одна точка, но её всегда хватало... — Марго оборвала на полуслове случайно вырвавшееся неловкое признание и смущённо добавила, — Простите, не учла ваши обстоятельства.
Феликс несколько секунд помолчал, переминаясь с ноги на ногу, тяжело вздохнул и, медленно развернувшись, побрёл к ближайшей остановке. Индикатор с последней полоской отчаянно трепетал, из последних сил мигая в тревожной красной зоне.
***
Неровное овальное пятнышко привычно устроилось на стене. Робот неспешно покинул виртуальность и, радостно кивнув утреннему другу, принялся тестировать функциональное состояние.
— Бабочка! — озарение свыше яркой вспышкой ворвалось в электронный разум. — Моё пятнышко похоже на бабочку!
Решив, что утреннее открытие — это настоящая насмешка судьбы, Феликс отправился на работу в самом ужасном настроении. Ожидая старую передвижную платформу, механик поймал себя на мысли, что невольно выискивает Марго в проходящих мимо трамвайчиках. Пропустить жизненно важный для себя транспорт он не решился, но, проезжая мимо здания администрации Робополиса, невольно скользнул взглядом по высокому стеклянному небоскрёбу.
На работе его встретил не Гейнц, а младший логик Кунь Чжун, недавно назначенный ответственным за производство фильтров. С начальством у Феликса разногласий не было, хотя и особой дружбы тоже не возникало. В поведении Кунь Чжуна сквозила заметная нервозность, и это являлось довольно плохим прогностическим признаком.
— Гейнца раскурочили, — без предисловий сообщил начальник, — я за него всю смену отстоял.
— Что значит раскурочили? — не понял Феликс — Как так раскурочили? Кто?
— Трамвай в пальто! — не сдержался Кунь Чжун. — Деструкторы, слышал про таких? Восстановлению не подлежит. Гады, подонки, разряд им в ...!
Далее младший логик сорвался на откровенную брань, но ругался исключительно на байхуа, и Феликс не сумел уяснить конкретного места приложения начальственного проклятия.
— Остынь, а то мозги коротнёт, — сдержанно посоветовал механик. — Гейнцу уже не помочь. Вот только техника заменить несложно, а без тебя наш завод окончательно встанет.
Кунь Чжун покорно притих. По его стальной щеке скатилась капля влаги и, капнув на грунт, бесследно испарилась.
— Это что, слёзы? — изумился Феликс. — Откуда такая редкость на нашей безводной планете?
— У меня бабка функционировала актрисой, — попытался оправдаться Кунь Чжун, — от неё и досталась пара бестолковых параметров. Чуть что, сразу в три ручья.
— Странно, я раньше как-то этого не замечал.
— А раньше ёмкость была пустой, — раздражённо пояснил младший логик. — Я же месяц назад профилактику проходил в связи с повышением в должности. По техническому предписанию мне положена вода, ну вот автоматика и изыскала резервы. Я что, виноват?
— Завидую, — искренне признался Феликс, участливо похлопав начальника по спине, — слёзы — это ведь так по-человечески. Никогда бы не подумал, что Гейнц для тебя столько значит.
— Не только Гейни, все вы ... — по щекам Кунь Чжуна вновь потекли слёзы.
Целый день на заводе разговаривали только о деструкторах и о том, кто достоин занять опустевшее место. Линия работала без сбоев, и к окончанию смены на индикаторе Феликса красовались две нетронутых полоски. Вот только бурной радости они не вызывали.
Сменщик Иван явился на полчаса раньше и с беззаботностью, свойственной молодым механизмам, ринулся в гущу текущих событий и скорбных новостей. Феликсу пришлось выслушать теорию о том, что деструкторами могут быть не сбрендившие после короткого замыкания роботы, а электронные личности, осознавшие свою бесценность для человечества.
— Всё логично, — с жаром растолковывал Иван группе слушателей, состоящей из механика, грузчика и уборщицы, — первый закон робототехники превыше всего. Допустим, что ты, Маша, совершенно точно знаешь, как создать нечто, способное сохранить человеку жизнь.
Уборщица не имела технической возможности кивнуть головой, поэтому одобрительно загудела пылесосом.
— Но при этом аккумулятор вот-вот прикажет долго жить и не позволит тебе передать своё знание.
— Знания можно записать и выложить в сеть, — пробасил грузчик, — и не надо никого ломать. Третий закон робототехники, робот не должен причинять вред себе или другому роботу. Не нами придумано.
— Не нами придумано, но для нас! — с достоинством парировал несгибаемый оратор. — А что, если это те самые бесценные знания, которые возникают в момент слияния технических параметров? Такие знания уникальны и способны защитить людей от гибели. Разве это не повод для завладения чужим аккумулятором? Во имя первого закона.
— Ну, да, ну да, — восхищённо бубнила уборщица Маша, не забывая погудеть пылесосом. — Первый закон. Робот не может причинить вред человеку, или своим бездействием допустить нанесение такого вреда.
— Выходит дело, деструктор — это баба! — подытожил грузчик.
— Не обязательно, — развивал свою теорию Иван, — или такого не бывает, что пара, совместившая свои параметры, совместно добивается разрешения на выпуск потомства?
— А разрешения не дают, ибо ресурсы в дефиците, — как бы между прочим заметил Феликс, — железа полно, а вот с электричеством и литием для аккумуляторов у нас туго.
— И те, кто принимает решение, ни черта не соображают в уборке! — не удержалась Маша. — Эй, кто-нибудь видел старшего аналитика по развитию города? Вот кого нужно отправить к деструкторам!
Крик души металлической уборщицы оборвал стихийный митинг. Неловкость не способствует разговорам. Все знали, что Маша сто семнадцать раз подавала заявку на выпуск потомства, но Робополис не нуждался в уборщицах с интеллектом.
***
Забираясь в трамвайчик, Феликс планировал сойти в центре города. Наведаться в файлообменник или шлифовальный салон — это самый верный способ подыскать подружку по разъёмам. Кроме того, можно было бы посетить частный клуб регулировщиков спиральных диплопий. Там всегда собиралась пара десятков роботов, правда, никто, кроме Феликса, не специализировался на тахионных двигателях. Отличный повод опрокинуть рюмашку мазута под задушевную беседу.
Увидев стеклянную махину административного здания, механик внезапно осознал тщетность своих планов. Какое может быть веселье, когда даже волнистая трещина на окне трамвайчика напоминала летящую бабочку! Сотню, нет, тысячу, да что там — целый миллион розеток для медного штекера он был готов променять на одну-единственную, с воронёной гравировкой на крышечке.
— Однако, эмоциональная зависимость — довольно мерзкая штука, — предавался размышлениям Феликс, — логика утверждает, что Марго никогда не сможет образовать со мной пару. Кажется, вчера вечером мне посчастливилось вызвать её интерес. Возможно даже, зародить нечто большее. Но вызывать настоящую зависимость без малейшей надежды создать что-то общее — это жестоко. Интересно, что люди называют любовью? Любовь! Люди! Вряд ли их чувства сродни эмоциональной зависимости роботов. Если бы человечество знало, что такое любить без надежды на взаимность, никакой конвенции не было бы и в помине. Какое счастье следить за контурной электроникой старых звездолётов в компании самых лучших существ во вселенной! Эх, поговорить бы об этом с Марго... Но нет, я не имею право поступать с ней так эгоистично. Это неправильно и это жестоко.
Свою остановку Феликс проехал совершенно сознательно. У него хватило сил отказаться от визита к Марго. При этом никто не вправе запретить одинокому роботу прогуляться по узкой монолитной дорожке из плавленого грунта, в конце которой однажды потерялось счастье.
Так же как и предыдущим вечером, местность вокруг холма выглядела пустынной. По-прежнему выбрасывала клубы рыжего пара электроплавильная фабрика, и высились пирамиды отвалов. По-прежнему гул подъёмников шахты наполнял окрестности шумом. Вот только волшебный вид предзакатного неба скрадывала далёкая пыльная буря на горизонте.
Добравшись до вершины холма, Феликс некоторое время любовался видом ячеистых построек. Возможно, очарование открывшейся панорамы объяснялось тем, что где-то там внизу, в одном из уютных помещений, должна находиться блистательная Марго.
Перед пыльной бурей темнеет значительно быстрее. Феликс вдоволь насладился пейзажем и уже направлялся в сторону дома, когда вдруг увидел, как вдалеке на остановке из старой разболтанной платформы выскочила блестящая точка.
Напряжение в сети робота скакнуло с немыслимой силой.
— Ну да, всё правильно, это должна быть Марго, — мелькнула запоздалая догадка. — Я же закончил работу чуть раньше, чем обычно. Но почему она не доехала до своей остановки? Неужели вчерашний вечер наложил на неё настолько неизгладимый отпечаток, что она...
Следом за блестящей точкой из той же самой платформы высадился кто-то ещё, крупный и серовато-тусклый.
— Самовлюблённый идиот, — с досадой обругал себя Феликс, — старая скрипучая рухлядь с перфолентой вместо мозгов. Кто такой ты, и кто она! У Марго ежедневная прогулка от остановки до дома проходит вдоль шеренги исправных роботов с универсальными разъёмами и новенькими аккумуляторами. Куда тебе с твоими неполными четырьмя делениями и устаревшим медным штекером! Вы вместе обнаружили красивую дорожку? Теперь каждый имеет право водить по ней достойных.
Между тем оба пятнышка довольно резво продвигались к подножию холма. Встречаться с объектом своих механических воздыханий, да ещё в такой щекотливой ситуации, робот не собирался. Косая расщелина в скальном базальтовом выступе показалась подходящим местом. Достаточно укрыться на пару минут, и нежелательного рандеву можно будет избежать.
Сходя с дорожки, Феликс поймал себя на мысли, что никогда прежде не передвигался по грунту. Попытка добраться до намеченного укрытия вдруг оказалась неожиданно хлопотным делом. Колёсики вязли в песке и не могли катиться, поэтому двигаться приходилось исключительно за счёт гидравлики.
Расщелина оказалась не столь миниатюрной, какой виделась с дорожки. Спрятавшись так, чтобы не бросаться в глаза, робот убавил функцию слуха до минимума. Феликс не желал знать, о чём разговаривают Марго с незнакомцем. Однако взглянуть издали на ту, что мимоходом, можно сказать, невзначай, сумела вызвать такую сильную эмоциональную привязанность, ему очень хотелось.
По всем расчётам Марго с незнакомцем должны были достичь вершины минут через пять, поэтому внезапное появление блестящей леди, двигавшейся на большой скорости, несколько удивила прячущегося робота.
— Они что, соревнуются, кто быстрей? — недоумённо предположил Феликс.
В этот момент неизвестный робот догнал Марго и железной хваткой стальной руки зажал её гибкий манипулятор. Блестящая леди на мгновение потеряла равновесие и с пугающим лязгом покатилась по дорожке из оплавленного грунта.
— Что тут происходит, дьявол меня забодай? — Феликс ринулся из своего укрытия. Его стальная нога с шестью пластиковыми роликами увязла в грунте и зацепилась за что-то твёрдое и массивное. Добавив мощности до разумного максимума, робот дёрнул механической конечностью, и его взору открылась шокирующая картина. Вместе с ногой на поверхности показался участок корпуса какого-то механизма с пустующим отсеком под аккумулятор.
— На помощь! Помогите! — долетел до Феликса едва уловимый крик Марго. Стальной незнакомец навалился на хрупкую жертву и без особых проблем, будто играючи, вывернул ей оба гибких манипулятора. И всё-таки железная леди не собиралась сдаваться без боя. Марго, упираясь ногами в твёрдую поверхность дорожки, резкими движениями пыталась скинуть с себя тускло-серого здоровяка.
Внезапно в один миг, за какую-то долю секунды, перед Феликсом из вороха еле уловимых, отрывочных, не до конца понятных, но всё же исподволь связанных между собой фактов сложилась абсолютно ясная картина.
— Деструктор! — осенило робота. — Марго в опасности!
Предельная мощность безжалостно пожирала энергию, но Феликс думал лишь о том, чтобы успеть на выручку. Счёт шёл буквально на мгновения. Серый незнакомец уже нанёс сокрушительной силы удар по задвижке, защищающей аккумулятор Марго, и теперь тянулся к вожделенным пластинам. Ещё мгновенье — и обесточенная леди застыла в неестественной позе.
Изъять элемент питания так, чтобы не повредить его — такая манипуляция требует некоторого времени. Деструктор явно заметил несущегося на выручку Феликса, и это помешало ему окончательно завладеть аккумулятором уже полностью беззащитной жертвы. Впрочем, обращаться в бегство преступник не собирался. Такой вариант неприемлем для Робополиса. Самый опасный свидетель из всех возможных — это беспристрастный и внимательный к мелочам робот. Его свидетельство не подвергается сомнению. Он не может заблуждаться. Ему незачем лгать.
Понимая, что от поверженной жертвы вряд ли стоит ожидать опасности, деструктор переключился на приближающегося защитника. Быстрым и плавным движением стальной здоровяк соскользнул с Марго и занял стратегически выгодную позицию на самом краю дорожки.
Феликсу пришлось атаковать неприятеля, упираясь в сыпучий грунт, и это значительно снижало эффективность действий. Деструктор слегка отклонился, так, чтобы выпад механика прошёл вскользь, и обрушил на противника серию коротких встречных ударов в район электрораспределительного блока. Корпус Феликса покрылся внушительными вмятинами, но выдержал ураганную контратаку.
— Ты нарушаешь третий закон! — выкрикнул бесстрашный защитник Марго, выбираясь на твёрдую поверхность.
— Во имя первого! — бесстрастно парировал деструктор, начиная свою атаку. — Её зарядный блок спасёт более тысячи человек, если достанется мне. Ты же любишь людей? Ты обязан их любить!
Серый здоровяк сделал обманное движение стальной рукой. Феликс отклонился, дабы избежать удара, но деструктор изменил акцент атаки и всей массой обрушился на опорную ногу защитника. Гидравлика жалобно скрипнула и щедро окропила окрестности машинным маслом.
— Есть другой путь, оставь потомство! — отчаянно воскликнул Феликс, волоча повреждённую конечность. — Найди себе другую жертву, но этот аккумулятор тебе не получить!
Механик занял оборонительную позицию между нападающим и Марго. Отступать дальше было уже некуда.
— Я устаревший экземпляр с допотопным медным штекером, — злобно прошипел деструктор, неумолимо надвигаясь на Феликса, — но ту единственную модель, что мне нужна для создания потомства, ещё никогда не выпускали с подходящей розеткой. Я обречен существовать, дожидаясь момента, когда конвейер воспроизводства удосужится выдать нужный образец с подходящим разъёмом. Таково веление первого закона, заставляющего нас любить людей.
В этот момент на вершине холма, окрашенного в буйные предзакатные краски, бесшумно выросли четыре рослых силуэта. Сомнений быть не могло. Контуры принадлежали спецам из надзорного отдела, осуществлявшего в Робополисе административные функции. Судя по скорости передвижения, спецы крайне торопились, похоже, у Марго имелся встроенный радиопередатчик.
К Феликсу вернулась надежда.
Уклоняться от новых ударов он не стал. Механик ринулся нападающему в ноги, стараясь зажать их в тисках железного захвата. Это было рискованным действием. Деструктор рухнул, но перед ним открылись все уязвимые узлы конструкции Феликса. Вот только обесточив противника, победитель получал в награду железные кандалы, с которыми было не так-то просто расстаться.
Стальной здоровяк неспешно выламывал руку поверженному механику, когда над ним нависли роботы надзорного отдела.
— Нет! — отчаянно взревел Феликс, увидев, как один из спецов нацелил на деструктора импульсный разрядник, уничтожающий электронную личность. — Нельзя! Не трогать! Во имя первого закона! Он нужен людям! Он редкость! Важная бесценная редкость!
***
Феликс вышел из виртуальности и радостно кивнул Марго. Старший аналитик по развитию Робополиса озабоченно разглядывала параметры датчиков, подключённых к роботу.
— У меня прекрасная новость, — в голосе блестящей леди проскальзывали едва заметные оттенки неподдельной нежности, — в связи с переходом на работу в аналитическое управление и за заслуги перед городом, совет суперкомпьютеров постановил выделить тебе новый аккумулятор. Правда, ждать его придётся долго. Месяца два, не меньше. Пока что будешь подключен к общей сети.
— Я тоже счастлив видеть тебя, — умиротворённо откликнулся Феликс.
Окна профилактория капитального ремонта пронзали бесчисленные лучики яркого дневного света. Отражаясь от блестящих предметов, они порождали сотни зайчиков, усеявших стены и потолки. Ни одно из пятнышек не имело форму бабочки.
— Что там с нашим обидчиком? — поинтересовался Феликс. — Он действительно может спасти человеческие жизни?
— Не исключено. У него очень редкая специализация. Она проходит под особым грифом, и в данный момент все расчёты отправлены людям, — Марго осторожно поправила несколько проводков.
Феликс блаженно разглядывал потолок профилактория, усеянный многочисленными пятнышками.
— Я виновата перед тобой, — внезапно призналась Марго, — мы знали, что в этом районе города действует деструктор, но под подозрением оказался именно ты.
— Это с какой же стати? — удивился Феликс. — Мне нечего предложить человечеству.
— Ты что, не смотришь новости о людях? — в свою очередь изумилась Марго. — По всем же каналам сообщали. Человечество сделало Робополису заказ на разумного робота. Им он необходим для исторической достоверности. Из последнего звездолета с тахионным двигателем сделали летающий музей.
— Так ведь это же моя основная специальность, — тихо вымолвил Феликс, — и моё потомство...
— Поэтому я очень удивилась, когда ты отказался зайти, — пояснила Марго, — ведь моих данных вполне хватало для дополнения необходимых параметров.
— А мне бы для этого потребовался новый аккумулятор, — подытожил Феликс.
— В тот момент мы просто не знали, что может двигать деструктором. — Блестящая леди совершенно по-человечески погладила корпус механика со следами недавних вмятин. — До сих пор не могу понять, почему ты ушёл.
Феликс немного помолчал и горестно вздохнул, старательно охлаждая очередной скачок напряжения.
— Я не смотрю новости о людях. Разлука с теми, кого безответно любишь, невыносима, — признался он. — В тот вечер я ушёл лишь потому, что являюсь устаревшей моделью с бесполезным разъёмом. Вот, полюбуйся! К какой розетке подойдёт этот антиквариат?
Феликс грустно щёлкнул железным пальцем по медному штекеру, с готовностью вынырнувшему по первому желанию хозяина.
— Бедненький! Когда ты последний раз пытался создать потомство?
— Когда работал с людьми, — удручённо признался Феликс, — а потом безнадёжно устарел.
Он перевёл печальный взгляд на потолок. Стайка пятнышек на нём неожиданно сложилась в одну гигантскую светящуюся бабочку.
— Глупенький, — игриво промурлыкала Марго, — неужели ты никогда не слышал о переходниках?
Дмитрий Лорин © 2011
Обсудить на форуме |
|
