|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Любовь вопреки Анна Русских © 2011 Леди из Лоури Глядя на высокие зубчатые стены замка Лоури, на крепкий древний камень громоздких строений, сэр Кайр Макферсон думал о том, что всё это будет в скором времени принадлежать ему.
Вассал влиятельного клана Маклейн, собирающийся взять в жёны юную дочь главы этого клана с неплохим приданым, не может быть бессребреником, каким всю жизнь был его отец. Сейчас, в пору напряжённого противостояния Маклейнов и Лоури, он скитается со своим отрядом арбалетчиков от пристанища к пристанищу, от ночлега к ночлегу, но придёт мирное время, когда главным для лорда Маклейна станут не его боевые заслуги, а его владения и число подвластных ему людей.
Об этом же думал сэр Кайр Макферсон три дня назад, пронзая грудь лэрда Ошиана Лоури своим клинком в традиционном поединке. Ошиан был несильно ранен, слаб и подвержен отчаянию из-за поражений своего войска, но он настаивал на поединке, спасая остатки своих людей, и Кайр не мог ему отказать. Не мог он отказать и себе в надежде заполучить довольно солидные владения младшего Лоури.
И вот сейчас он с частью войска Маклейна стоял под стенами замка Лоури, увещевая сторонников покойного лэрда сдаться при помощи лестниц, катапульт, таранов и подкопов. Осадив крепость вчера, сегодня Макферсон решился отдать приказ о штурме, но до последнего надеялся, что кастелян замка, превосходивший своего господина умом и благоразумием, предпочтёт сдачу и сохранение жизни разрушительному штурму и радостному грабежу.
И надежды его оправдались.
— Смотри, Кайр, они прекратили обстрел... — заметил стоящий рядом оруженосец Кайра, Уолтер Маккей. — Того и гляди, мост опустят...сам будешь переговоры вести?
— Пожалуй, да, — спокойно ответствовал Кайр оруженосцу, который был почти его возраста. Они давно дружили с Уолтером, любителем выпить, лишившимся рыцарского звания из-за случайного убийства дворянина на пиру, посему Макферсон разрешал своему подчинённому обходиться без церемоний и обращения «сэр». — Всё-таки я здесь являюсь гласом лорда Маклейна и его прямым посланником...
— Думаешь, старик Маклейн пожалует тебе замок осла Лоури, как пожаловал дочку? — Уолтер ухмыльнулся, показав отсутствие двух зубов.
— Почему бы нет, раз уж наш осёл ухитрился сдохнуть, не оставив сыновей? — вернул недобрую улыбочку Макферсон.
— Я слышал, у него была жена...
— Жена-то была, да наследника заделать не получилось...Маклейн говорил, что у Ошиана только дочь, да и та — малявка, задавишь — не заметишь...а значит...
— А значит, этот лакомый кусок пирога некому есть, — понятливо продолжил Маккей. — Смотри-ка, опускают мост...и лучники на стенах убрали оружие...
— Что ж, я не зря верил в разумность Хьюберта, — сощурился Кайр и бросил уже более властным тоном: — Коня, Уолтер! И откопай мой меч, будь столь добр...негоже в такой торжественный час променять благородную сталь на арбалет.
Сэр Кайр Макферсон не любил мечи, хотя дрался на них ничуть не хуже обычного молодого и сильного телом рыцаря. Тем не менее, задевающие ноги ножны его скорее раздражали, чем прибавляли важности и уверенности, а в бою он двигался тяжело и побеждал обычно напором. Совсем другим был сэр Макферсон с арбалетом в руках — вот в такие моменты он ощущал себя самой всевластной смертью, которая просто не умеет промахиваться. Лишь исконная честь рыцаря вынуждала Кайра носить длинный клинок, и только она не дала ему убить Ошиана Лоури мгновенно, всадив болт в его сердце.
Без арбалета Кайр чувствовал себя не так спокойно, но желание опасливо коситься на бойницы подавлял, надеясь на то, что Хьюберт предпочтёт спасение своей шкуры верности покойнику, который и при жизни был довольно жалок.
Хьюберт, пятидесяти шести лет отроду, не был жалок. И не был труслив, просто — благоразумен и осторожен.
— К вечеру замок будет вашим, — мрачно сказал он, съехавшись с Кайром на середине моста. — Гарнизон сложит оружие. Он останется под моим командованием, но я перейду под ваше. Челядь будет под охраной стражи Лоури. Вы должны пообещать, что ваши солдаты не станут грабить и насиловать без оглядки.
— Обещаю, — твёрдо сказал Макферсон. — Никакого грабежа мирных людей. Но — имущество лэрда Лоури, находящееся в замке, отныне наше. До получения особых приказов со стороны моего лорда, Рафла Маклейна, я являюсь хозяином этой крепости.
— Что ж, ваша воля, — пожал плечами Хьюберт. — Лэрд Ошиан шёл на смерть, все прекрасно это понимали...но дурак был горд и предан старшим братцам, а те не переживали за его жизнь. Ему бы хоть каплю разума в голову...мог бы он и сговориться с Маклейном...
— Я рад, что в вашей голове разум оказался, — кивнул Макферсон. — Я могу считать, что мы договорились? Если нет — наши катапульты и тараны никуда не делись.
— Вы можете, сэр, но... — Хьюберт, старый подлый лис, вдруг слегка замялся. — Есть ещё одна вещь...одно условие...обязательное...вы сочтёте чушью, но я скажу.
— Так говорите, Хьюберт.
— В замке...осталась вдовица Лоури...ведьма...её б забрать куда-нибудь, увезти, а может...а может, и прибить по-тихому...
— Ведьма? — округлил глаза Кайр. — Прибить? Хьюберт, если вам мешает вдова Ошиана, вы могли бы и сами...по-тихому...я не стану препятствовать. Но и подло приканчивать беззащитную женщину...
— Беззащитную? Женщину? Сэр Макферсон, знали бы вы...не женщина она вовсе, а ведьма злобная, душу Дьяволу продавшая...и отродье её такое же, без души, да ещё и без разума. А мы, сэр, в Господа верим...мы с этой нечистью в стенах одних жить больше не желаем. От них и Ошиан страдал...да не решился дурак грех смертный на душу взять.
— А я, вы считаете, решусь? — улыбнулся Кайр недоброй улыбкой.
— Вы, сэр, другой...вы из стали сделаны, не из теста сырого...и...уж не серчайте, говорят люди, что вы, сэр, жестоки. Мол, вы у деревушки Шалотт, которая против вашего войска ополчение собирать стала, велели всех перебить, на возраст не глядя...
— Врёт молва, Хьюберт, точнее, привирает, — покачал головой Макферсон. — Не было там никакого ополчения. Ополчение это к нам с улыбками да поклонами вышло, снедью вздумало накормить да водой напоить...отравленной. По заслуге и награда, Хьюберт. Хороший закон, верно?
Кастелян неуверенно хмыкнул.
— Поверь мне, он распространяется не только на крестьян...прикажите своим открывать ворота. Обещаю вам, что завтра к утру в этом замке не будет ни вдовицы Лоури, ни её отродья...но сначала, Хьюберт, я разберусь с вами и гарнизоном.
Хьюберт поклонился, являя кроткое послушание, и развернул коня. Кайр подумал о том, что эта сутулая неровная спина просто создана для болта. Или болт — для неё.
День прошёл в хлопотах размещения солдат и исследования замка, организации охрана и бесконечных переговоров с Хьюбертом и его подручными. Лишь одна мысль грела сэра Кайра Макферсона, когда он, усталый от недосыпа, походов и междуусобной войны, вышагивал по частично мощёному, а частично утопающему в грязи двору и длинным полутёмным коридорам с украшением из плесени на потолке, — мысль о том, что всё это будет принадлежать ему. Грязь высохнет или будет заметена снегом, плесень с потолка можно убрать...а обширные земли и высокие стены останутся.
Лэрд Кайр Макферсон, владетель Малого Лоури...ведь звучит?
Проговаривая про себя свой грядущий титул, сэр Макферсон вступил в покои, в которых проживала, согласно словам Хьюберта, жена покойного Ошиана с малолетней дочерью — слабой, уродливой и ущербной на голову, опять же согласно словам Хьюберта. Во время осады и переговоров леди Лоури не покидала четырёх стен своей спальни, посему Кайр был просто вынужден вторгнуться сюда. Первым делом он собирался галантно извиниться за это и столь же галантно напомнить, что при менее благоприятном развитии событий сюда бы вторгся десяток его солдат.
В полутёмных покоях был разожжён камин, но игру пламенных язычков от вошедшего скрывала фигура женщины, сидящей на полу у огня. Она сидела спиной к двери и даже не повернулась на скрип петель и шаги. Кайр мог видеть лишь медно-золотистые волосы, укрывающие её плечи и спину, опускающиеся до самого пояса. Простоволосая, словно юная крестьянка, вдовица Лоури даже не подготовилась к встрече с командиром вражеского войска, хотя должна была уже догадаться, что таковая предстоит. Или она столь же слаба на голову, как её дочь?
Кайр мог бы подумать так — если бы не узнал её. Точнее, её волосы.
Кайр мог бы вспомнить, как вплетал в них сорванные цветы и погружал свои пальцы — если бы был хоть малейший смысл вспоминать.
Поэтому он просто подумал: «Несса...» — и сказал:
— Приветствую, леди Лоури. Разрешите потревожить ваш покой...
— Мой покой? — не оборачиваясь, не вставая с пола, переспросила Несса. — Если бы вы знали, сэр Кайр, как давно я его потеряла...так что тревожьте, сколько вздумается. Вы пришли сказать, что отныне я — ваша заложница?
— Вы... — Заложница? Увы, она ни для кого не представляет ценности. Лорд Камминг, её отец, некогда жгуче ненавидимый Кайром, давно умер, Ошиан тоже оказался в могиле, сыновей у неё нет. Жива вдова Лоури с дочерью или мертва — кого это может беспокоить? Кроме Хьюберта, который желает «ведьме» и её «отродью» скорейшей смерти. Несса-«ведьма», боже всевышний... — Я хотел лишь сказать, что вам...ничего не угрожает, пока замок вашего мужа удерживает моё войско. Я обещаю вам хорошее обращение и покой, как и...вашей дочери.
Леди Лоури наконец соизволила повернуться к нему, стоящему возле двери, лицом и подняться на ноги. Она изменилась, а кто не меняется за восемь лет? Нет больше той лёгкой и беззаботной девицы Камминг, которую юный оруженосец лорда Рафла Маклейна увидел однажды играющей с детьми челяди. Вдова Лоури приземиста, полновата, бледна, и на некогда очаровательном лице её — печать тревоги и мрачности. Голос её, ровный и чуть хрипловатый, тоже ничем не напоминает звонкую речь прежней Нессы.
— Что вы знаете о моей дочери? — спросила леди Лоури резко.
— То, что она...есть... — растерялся Макферсон, не привыкший видеть столько льда и злости в этих глазах.
— Хотите сказать, Хьюберт ничего не наплёл вам о том, что я продала свою душу Дьяволу, и потому родился у меня не человек, а не иначе как тварь потусторонняя в людском обличье?
— Про тварь он ничего не говорил...
— Закройте двери, сэр. Мне есть, что вам сказать.
Кайр догадывался. Сколько желчи, обвинений и упрёков скопила она за прошедшие годы? Сколько слёз пролила до и после свадьбы с Ошианом? Станет ли слушать его оправдания? Так или иначе, он покорно задвинул засов с внутренней стороны.
— Идите сюда, к креслам...идите же, я не прячу ножа в рукаве...
Макферсон отстегнул ножны с мечом, который таскал весь день, и последовал за ней в тёмный угол комнаты. Он ждал всего, чего угодно, хоть ударов, хоть объятий, и не желал ничего, но увиденное его всё же удивило.
Несса, ни слова не говоря о нём самом или о прошлом, указала на глубокое кресло, в котором, укутанное одеялом из шкур, лежало щуплое тельце с головкой на тонкой шейке, что кажется, вот-вот переломится.
— Атайра, — шепнула леди Лоури. — Ей шесть лет, но она очень плохо ходит, не понимает речь и не говорит. Она слышит своё имя, лишь когда я произношу его, откликается лишь на мои прикосновения. Она...очень больна. Но она не отродье Дьявола, поверь мне...Кайр, пожалуйста, поверь...
Не было слёз ни в глазах, ни в голосе Нессы, но Макферсону всё равно на миг стало трудно дышать.
— Она...умирает?
— Не знаю...знахарь пророчил ей смерть ещё на первом месяце жизни, но она живёт до сих пор...всегда такая...она моя дочь...Ошиан от неё отрёкся, а потом и от меня, но я не могу...
— Чем я могу помочь? — спросил Кайр, зная, что тут никто не поможет.
— Для начала хотя бы не лгать мне, как лгал всегда, — всё-таки на миг ожесточилась Несса. — Я знаю, что нас собираются убить. Не убьёшь ты — убьёт Хьюберт, конечно, не сам, а чьими-либо руками. Пока я нахожусь в окружении двух свор грызущихся псов, я не могу быть спокойна за неё. А беспокоюсь я только за неё. Мне нужно бежать отсюда, Кайр, бежать тайно.
— Но куда? — опешил Макферсон.
— Севернее, в предгорьях, есть глухое селение. Мы останавливались там как-то на ночлег, когда путешествовали ещё с отцом. Я помню путь к нему, я помню старика Ивара, который нас приютил. Там мне было бы не так страшно за Атайру, я могла бы прятать её ото всех. И сама была бы просто Нессой...а не леди Лоури.
— И чего ты хочешь от меня?
— Только одного — сопровождения...в замке есть тайный ход, который идёт под землёй и выводит прямо к реке, а на берегу реки спрятан челн...я заставила Ошиана сделать это ещё тогда, когда мы могли терпеть друг друга. Я бы давно сбежала, но мне нужен был попутчик с оружием, а никому из людей Хьюберта я не верю. Ты...странно знать, что мы враги, и ещё более странно понимать, что тебе я всё-таки доверяю.
— Но Несса... — хрипло начал Кайр. — Я...взял этот замок...у меня войско и свой отряд арбалетчиков...ты хочешь, чтобы я оставил всё это ради того, чтобы утолить твоё странное беспокойство за...дочь? Поверь, пока я здесь, и все остальные мне подчиняются, с вами ничего не случится.
— Хьюберт тебе подчиняется? Ты в самом деле так думаешь? Хьюберт может кланяться и льстить, но не подчиняться. Слишком много ума, слишком мало чести. Кайр, я не могу тебе приказать...я не стану даже напоминать о том, что когда-то мы...уже неважно...я только прошу...это последнее, что мне осталось...
И снова она не плачет, но сказать ей «нет» кажется бесчеловечным.
— Мне нужно оповестить пару из своих, передать им управление и...захватить моё оружие, — после долгого молчания ответил Макферсон.
— Но твой меч... — Уголки губ леди Лоури чуть дрогнули, и Кайр вспомнил её улыбку. Отогнал воспоминание.
— Меч — это хорошо. Но арбалет — лучше.
Рассвет застал их медленно плывущими вверх по течению. Руки Кайра окоченели и ныли от долгого напряжения, ему казалось, что даже многочасовые тренировки с двуручным мечом не могли с этим сравниться. Но перестать грести он не мог, течение усиливалось по мере того, как они приближались к предгорьям. Несса сидела на другом конце лодки, держа на руках и кутая в утеплённый мехом плащ тщедушное тельце Атайры. За все часы ни женщина, ни её ребёнок не издали ни звука, но леди Лоури хотя бы смотрела по сторонам, ёжилась и тяжко вздыхала, а вот Атайра...временами Кайру казалось, что это труп, а не живой человек...
— Она спит? — спросил он наконец.
— Сейчас — да, — ответила Несса уверенно. — Но её бодрствование очень мало отличается ото сна.
Какое-то время Макферсон молчал, не зная, что тут сказать...мысли его постоянно возвращались к Ошиану, который сохранил жизнь ущербной дочери, а потом отрёкся от неё и от жены, и — против его воли — к Нессе. Не к той Нессе, которая сидела с ним в одной лодке, а к Нессе Камминг, юной красавице, ради которой он был готов...
...был ли готов он бросить замок и войско ради неё? Сейчас, спустя восемь лет, он уже не был уверен.
— Кайр... — вдруг почти шепнула леди Лоури, рассветные лучи вплетались в её волосы, придавая им необычайный оттенок, превращая её почти в призрак из его памяти.
— Что?
— Я должна, наверное, сказать...правду. Про Атайру. Про меня и Ошиана...и Хьюберта...
— Я не вынуждаю тебя...
— Я скажу, — уже решительно объявила вдова. — Я так устала об этом молчать. Кайр, моя дочь...от природы слаба, некрасива и нема, зато обладает силой, какой кроме неё я ни у кого не встречала. Силой странной и страшной даже для меня, матери...это проявилось только однажды, и это было так...дико...я видела это, Ошиан видел, Хьюберт видел...но об этом я узнала гораздо позже. Ошиан после того случая отрёкся от Атайры, и мы с ним с тех пор почти не видели друг друга. Я сидела в своих покоях, он воевал, пировал...пытался забыть о дочери-«ведьме». Он наказал Хьюберту опекать меня и девочку, потому что убить нас у него не хватило духу. Я думала, что Хьюберт ничего не знает...но оказалось, он видел. Он вымогал у меня золото, подарки Ошиана, права...потом, когда вымогать стало нечего, он стал подумывать об убийстве. Но как устроить его так, чтобы никто ничего не заподозрил, он не сразу смог понять. А потом пришла весть о гибели Ошиана, а следом — твоё войско. Ответь мне честно, он говорил, что нас с дочерью надо убить?
— Говорил, — признал Макферсон, забыв даже о боли в руках.
— Вот. В глубине души он ужасно боится. Потому что видел это. Не боюсь только я, ведь она — часть меня. Всё, что у меня есть...ты мне не веришь, да?
— Это...нелегко...
— Ты не веришь. Что ж, дай боже, ты оставишь нас в горах и вернёшься в замок...и будешь жить без этого знания. Так будет лучше для всех. Я слышала, ты помолвлен с дочерью самого лорда Маклейна?
— С леди Гвендой, это так, — кивнул Кайр. — Полгода назад на пиру он объявил о своём благословении нашего брака.
— Ты встречался с ней? — осторожно спросила Несса.
— Два раза. Она кротка, молчалива, недурна собой...
— ...ты хотел сказать, очень красива. Я ведь тоже её видела, Кайр. Настоящая голубка — тебе такая подойдёт. Принесёт тебе крупное приданое, будет служить украшением твоего рода, да и слова поперёк тебе не скажет...что и говорить, тебе очень повезло с невестой.
Что было в горькой улыбке вдовы Лоури — зависть? Сожаление? Желчь? Печаль? Ошиан был не худшим из людей, которых знавал сэр Кайр Макферсон, но, судя по всему, их брак с Нессой не вышел счастливым. Теперь она, обездоленная и одинокая, прижимает к груди увечного ребёнка, своё единственное сокровище, а он готовится стать владетелем обширной земли и супругом самой завидной невесты из клана Маклейн. Их дороги разошлись так далеко, как смогли, но при этом они — в одной лодке. Как так могло случиться?
— Возможно, повезло... — слабо улыбнулся Кайр, позволив себе на миг прекратить движение вёсел. — Она — как дар, о котором я не мечтал. Мечтал я о другом даре...Несса...ты можешь меня обвинять, но тогда...клянусь своим рыцарским званием и костями предков, я хотел...я собирался бежать с тобой...я действительно...
— Не надо, сэр Кайр, — негромко, но твёрдо прервала Несса. — Не надо говорить. Что было, то осталось в прошлом. Что мы хотели...то сожжено и развеяно по ветру. Я думаю, скоро нам нужно будет причалить. Дальше будет слишком много порогов, нам не проплыть...и Атайра вот-вот проснётся.
За пять дней стало холоднее, северный ветер гнал по небу тяжёлые тучи, обещающие скорый снег. Склоны гор ближе к вершине уже местами покрылись толстым льдом. Старики, сидящие у дверей своих домов, всем проходящим знакомым жаловались на ломоту в костях, предвещающую суровую зиму, по их мнению.
За пять дней сэр Кайр Макферсон ужасно истосковался по привычной походной жизни, компании приятелей-арбалетчиков и мечтах о собственном замке. Вынужденный сидеть в ветхом домишке в глухой деревне с чужой вдовой и чужим ребёнком, он злился на весь свет — но прежде всего на Нессу.
Леди Лоури просила его лишь сопроводить её до «надёжного укрытия», каковым представлялись ей эта деревушка и дом старика Ивара, но как оказалось по прибытии, Ивар давно умер, дом его стоит заброшенным, а для жителей деревни имя покойного лорда Камминга уже ничего особо не значит. Спрятав немую и почти неподвижную дочь в укромном углу заброшенного дома, Несса полдня уговаривала Кайра остаться с ней хотя бы ненадолго. Спорила, убеждала, почти угрожала — и уговорила. Не прибегла только к слезам и трогательным воспоминаниям, за что Кайр был ей благодарен.
И всё же он злился на неё. За слабость, из-за которой не мог её оставить, как бы ни хотел. За странную любовь к этому недочеловеку, которого она звала своей дочерью. И за глупость — исконную женскую глупость, которая была присуща леди Лоури при всём её уме.
Только спустя какое-то время Кайр понял, что их разговор в замке Лоури был продуман Нессой с первого до последнего слова. Она не случайно распустила волосы, не случайно села спиной к нему, она предвидела почти всё, что он мог сказать, и заготовила ответы. Едва только узнав, что во главе захватчиков стоит именно он, она уже решилась использовать его для побега.
И вот эта расчётливая особа стремилась укрыться ото всего мира, трясясь в страхе за жизнь своей увечной телом и умом дочери, которая вечно выглядит так, словно отдаст богу душу через пару часов. Разве это не обычная бабская глупость?
Каждый раз, возвращаясь из близлежащей чащи со своим арбалетом и скудной дичью, Кайр думал, что завтра с утра он уйдёт, направится обратно в Малое Лоури, и пускай Нессу с её отродьем бережёт бог, тот самый, который создал это несчастное существо по имени Атайра. Легко было думать так, пока он не видел усталого, отёкшего, но всё равно знакомого, почти родного лица Нессы, пока не наблюдал, как она укладывает на скрипучую койку дрожащее тельце ребёнка, обнимает и гладит по жидким волосикам. И не плачет — никогда не плачет.
— Ты говорила, она обладает какой-то силой... — проговорил Макферсон однажды вечером, когда Несса уже уложила дочь и сидела возле печи, заплетая волосы в косу. Она заняла койку возле лежанки дочери, а Кайр спал на скамье у порога, уютно устроив под ней свой арбалет. — Разве эта сила не в состоянии её защитить?
— Нет, не в состоянии, — мрачно шепнула Несса, глядя в сторону. — И убивать не в состоянии...
— Что это за божий дар, от которого нет толка? — хмыкнул Макферсон. — Или...это...дар Дьявола?
Леди Лоури выпустила волосы из пальцев и сердито выпрямилась.
— Не превращайся в Ошиана! Это он поверил в этот бред...слишком сильно поверил, бедный глупый Ошиан...и вообще...это ложь...
— Какая ложь? — Кайр подошёл к ней и силой развернул лицо к себе. — О чём ты говоришь?
— Нет у неё никакой силы! Я говорила так только для того, чтобы...её не убили...как убивают уродов...Ошиан не хотел этого делать, но на него давили...старшие братья, советники, Хьюберт...все, кто видел Атайру, заикался о том, что таких детей душат ещё в колыбели! Ты думаешь, я могла спокойно это слышать?
— Но это действительно так...она проживёт недолго...
— Молчи! Я не позволю...
— Я предлагал тебе защиту! Я мог бы приютить тебя...никто не посмел бы вас тронуть...
— Ты не понимаешь, — покачала головой вдова. — И не поймёшь...
С этими словами она направилась к своей койке, зябко кутаясь в старую шаль. В стенах дома было немало щелей, которые некогда было законопатить, холодный ветер просачивался в них, заставляя людей кутаться в слежавшийся мех и тянуться к очагу. Зимой жить здесь станет невозможно. Зимой сэр Кайр Макферсон должен будет сочетаться законным браком с леди Гвендой Маклейн...
— Завтра я ухожу, — сказал Кайр вслед Нессе. — Навсегда. Ты можешь вернуться со мной в Лоури, моё обещание всегда будет в силе. Но если ты остаёшься здесь...ты остаёшься одна.
— Я всегда была одна, сэр, — улыбнулась Несса. — До того дня, когда родила Атайру. Теперь я всегда с ней.
Назавтра он не ушёл, потому что Несса заболела и пролежала полдня с жаром. Кайр сам кое-как поджарил остатки оленины на очаге, заставил её поесть и помог покормить Атайру, которой надо было аккуратно вкладывать мягкие кусочки мяса в рот. К вечеру вдова Лоури смогла подняться с койки и села следить за очагом, пока Кайр направился к колодцу за водой.
Вечерами в деревне всегда было тихо. Где-то ржала лошадь, порой принимались брехать собаки, но люди в холодных сумерках не шатались, предпочитая тепло печей и защиту домашних стен. Правда, сегодня Кайр ещё на пути к колодцу заметил три странных фигуры, идущих вдоль дороги, прочерченной бороздами от тележных колёс. Они то сливались, то расходились, двигались дёрганно, словно пьяные. Возвращаясь от колодца с полными вёдрами воды, Макферсон столкнулся с ними нос к носу и пожалел, что с ним нет арбалета.
Впрочем, они на него не нападали, хоть и угораздило их остановиться напротив домишки, где ютились они с Нессой и её ребёнком. Они спорили, спорили громкими пьяными голосами, один из них кричал что-то о жене и называл другого «поддонком». В ответ ему лился поток гораздо более грязных слов. Третий стоял в стороне и не пытался вмешаться. Пока Кайр думал, как обойти их, чтобы не ввязаться в намечающуюся драку, первый перешёл к решительным действиям и наскочил на второго. Когда он отпустил противника, тот сделал несколько шагов назад и упал в холодную подмёрзшую грязь — упал, испуская подозрительный хрип и вздрагивая.
— Ты всадил в него нож? — не веря своим глазам, уточнил сторонний наблюдатель.
— Скотина! — только и смог ответить на это пьяный селянин и продолжил грязно ругаться, не понимая, что «скотина» истекает кровью.
И тут в дверях дома, где жил Кайр, появилась странная тень. Маленькая — и в то же время высокая. Светлая из-за белой сорочки до пола — и в то же время непроницаемо тёмная. Ничтожная, потому что она была всего лишь шестилетней девочкой — и страшная. Очень страшная. Такая, что даже злобный пьяница с ножом застыл в оцепенении, не говоря уж о Кайре.
Она безмолвно подошла к лежащему мужчине, села возле его головы прямо на стылую землю и почти прижалась лицом к его искажённому мукой грязному лицу, вперив взгляд в его глаза. Сердце Кайра почти не билось в груди, и ему казалось, что вокруг стало так же светло, как днём. Сколько это длилось, он не понял. Он видел селян, застывших подобно изваяниям, он видел Нессу, стоящую в дверях и цепляющуюся за косяк, он всё видел — но думать мог лишь о тени.
Наконец, тень встала и также неспешно поплыла назад в дом. Несса обхватила её за плечи и поспешно затащила внутрь. Кайр опомнился, ошалело завертел головой — вокруг снова были сумерки осеннего вечера, вёдра с водой вновь стали ощутимо тяжёлыми, а пьяный с ножом и его приятель задвигались. Не задвигался только лежащий — он не дышал.
Макферсон сам не помнил, как он добежал до дома и задвинул засов изнутри. Его ноги подкосились, так что он оказался сидящим на скамье. Несса сидела на койке и прижимала к своей груди странно всхлипывающую Атайру.
— Что это? — хрипло спросил Кайр. — Как это вообще? Этот...там...мёртвый...
— Мёртвый, — согласно кивнула Несса. — Иначе бы Атайра за ним не вышла...проклятье...я надеялась, получится лучше...
— Что получится?! — сорвавшись, заорал Макферсон. — Ты объяснишь мне наконец, проклятая ведьма?!
— Не пугай девочку, — строго оборвала его леди Лоури. — Я всё объясню.
Оставив Атайру сворачиваться калачиком под меховым одеялом, Несса пересела к очагу, поближе к Кайру и тихо заговорила:
— Я не знаю, как так вышло, но Атайра, она...родилась без души. Пустое тело, понимаешь? Живое, но пустое тело. Кто скажет теперь, наказание это Господа или что-то другое...отшельник-монах, сошедший с гор, пять лет назад остался на ночлег у нас в замке, а ночью пришёл ко мне, чтобы рассказать, что с моей дочерью...он знал о ней больше, чем я, мать...но отчего это случилось, он не знал. Промысел Господень не виден смертным, даже самым возвышенным...словом, он сказал, что дочь моя рождена без своей души, но взамен в ней есть способность...впитывать чужие души. Души, уходящие из тел погибающих людей. Когда она ощутит рядом умирающего, она сама придёт к нему, как зверь идёт на запах крови без раздумий, и заберёт его душу, готовую испариться. Чтобы сохранить в себе...ты дрожишь?
— Холодно, — дёрнул углом рта Кайр. Он силился поверить в услышанное или хотя бы принять.
— Казалось бы, всё, что нужно Атайре, чтобы стать человеком — это впитать чью-нибудь душу и жить с ней, верно? Но нет...Атайра не может разобрать, чью именно душу впитывать...она впитывает все, что подвернутся...за первые шесть лет своей жизни она впитала уже две. Но первая была неразумного младенца, прожившего несколько дней, а вторая — старухи, ослабевшей умом от лет. Рядом с ней ещё никогда не умирал взрослый человеком с разумом...и сегодня — вот, так случилось. Какой-то пьяный крестьянин...что с ней будет с такой душой? Какой она вырастет? Я так боюсь, что она никогда не обретёт настоящие разум и чувства...или обретёт, но самые худшие, мерзкие, злые, их так много вокруг...так много в нас всех. Я хотела бы найти такого человека, который ограждал бы её от этого. Управлял бы ей, чтобы воспитать, заботился, защищал...я мать, но я слабая женщина. Я могу только любить её...а кто, кроме меня, взвалит на себя такое бремя?
— Несса, я...
— Молчи. — Она вдруг осторожно приложила палец к его губам. — Я знаю...признаться, какое-то время я думала о тебе. Кому ещё мне верить, как не тому, кому я когда-то собиралась вручить себя? Не по велению отца, по собственной воле...но теперь я понимаю, что не имею права. Слишком жестоко это по отношению к тебе. Это наказание — моё, или Ошиана, или даже всего нашего рода, но не твоё. У тебя есть войско, которое верно тебе, невеста, которая станет твоей супругой и подарит тебе сыновей. Будет у тебя и замок, который ты оставишь им в наследство...даже просить тебя променять это всё на заботу о моей дочери я не посмею. Быть может, ты был прав...наверное, зря я пытаюсь спрятать её от всего света, в каждом видя врага...не нужно было...
— Я обещал тебе беречь вас, — с трудом выговорил Макферсон. — И я не отступлюсь от своего слова. Что бы ты ни решила.
— Я решила, что мы вернёмся в Лоури и будем послушными кроткими заложницами, — попыталась улыбнуться Несса. — Скажем всем, что я бежала, но ты настиг меня и вернул обратно. Твои помощники не проболтаются?
— Уолтер и Нэйтан? Нет, они преданы мне, потому что без меня уже давно лишились бы голов.
— Вот и славно. Всё будет, как ты хотел...пожалуй, до рождения Атайры это было моим самым большим желанием — делать всё так, как ты хочешь...шесть лет я вспоминала об этом, удивляясь, как я могла быть такой слепой и наивной...но сейчас, снова будучи рядом с тобой, я начинаю понимать...отчего я тогда ослепла.
— Мы оба были слепы, — сказал Кайр, вороша угли в очаге. — Но потом прозрели. И сейчас, имея глаза, уже едва ли согласимся расстаться с ними вновь, не так ли?
— Всё так, сэр Кайр, — кивнула вдова.
Атайра уснула сном невинного ребёнка, как никогда похожая на здоровую девочку, а Кайр и леди Лоури до утра так и не сомкнули глаз, греясь у очага в тёплом молчании.
Теперь Кайра, когда он уходил на охоту или возвращался с неё, провожали подозрительными, холодными, почти враждебными взглядами.
Те двое, видевшие, что случилось с телом их товарища, быстро разнесли весть по деревне, но весть не совсем правдивую: оба утверждали, что несчастного убила эта загадочная девочка-тень, а вовсе не нож собутыльника. Ведь до её появления он ещё дышал, стоило ей возникнуть рядом — перестал. Макферсон буквально кожей ощущал шепоток, ползущий среди селян, о страшном существе, которое укрывают чужие мужчина и женщина в заброшенном доме неподалёку. Рыцарь знал: до их превращения в слуг Дьявола в глазах местных остаётся совсем немного.
— Завтра уйдём отсюда, — бросил он Нессе с утра, готовя свой арбалет к очередному походу за дичью. — Слишком опасно.
— До ближайшего жилья далеко, а зима уже приближается, становится всё холоднее, — возразила леди Лоури. — Я боюсь за Атайру...
— Если ты хочешь, чтобы Атайра пережила эту зиму, надо скрываться, — настоял Макферсон и отправился в чащу, мысленно перебирая способы в кратчайший срок добраться до Лоури, причём добраться тайно.
Охота не задалась, и кроме одной щуплой тетёрки, он ничего не сумел поймать. А это плохо, едой им стоило запастись хотя бы на день вперёд. Тем более, что девчонка, прежде есть не просившая и едва глотавшая подаваемые ей Нессой куски, теперь вдруг стала куда прожорливее.
И куда деятельнее, к слову сказать. Уже на следующий день после случая с покойником Атайра впервые сама сбросила одеяло и спустилась со своей койки на пол, неуверенно переставляя кривые ножки. К вечеру она ходила уже почти как настоящий шестилетний ребёнок. А сегодня с утра на обычное ласковое обращение матери, пытавшейся её разбудить, она, открыв глаза, чётко и резко выговорила:
— Скотина!
— Она вспоминает слова, слышанные впитанной душой, — со вздохом объяснила Несса. — Но смысла их пока не знает. С каждым днём она будет всё больше походить на того человека...но кем он был? Какой он был? Что он творил в своей жизни? Умер он неблагородно и жил, наверное, так же...боже помоги моей девочке...
— Скотина, — как-то весело отозвалась Атайра, сидя на койке и болтая ногами.
Возвращаясь к дому, Кайр издали приметил странное движение около него. Возле развалюхи, в которой они жили, собралось приличное для деревни количество народа, и это не было похоже на гулянья. Макферсон изо всех сил постарался не поддаться преждевременному страху и бегом устремился к дому.
— А вон и второй бежит, смотрите-ка, — указал давешний приятель мертвеца, указывая на него пальцем. — Давайте-ка и его схватим, знать, оно за двумя-то выйдет?
У опытного арбалетчика на перезарядку уходят считанные мгновения, за которые даже парочка самых прытких селян не успела до него добежать. А что птицу пришлось бросить...так и леший с ней.
— А ну-ка в стороны! — рявкнул Кайр командирским голосом, вскинув заряженный арбалет. — Кто хочет болт в голову? Пропустите меня к дому!
Растерянные крестьяне, чьи лопаты и даже топоры против арбалетного болта были бессильны, на миг отступили в замешательстве, и Кайр увидел то, что боялся увидеть.
Нессу, лежащую на пороге дома неподвижно.
— Что вы сделали с ней? — громко вопросил Макферсон, не особо желая знать ответ, просто пытаясь внушить страх.
— Что-что, мы вашу нечисть выманивали, — выкрикнул тот, который всадил нож в пьяного. — Она Сета убила! И всех нас поубивает! Думали, мы скот тупой? Думали, не станем защищаться, а? Вот и схватили бабу, когда она вроде как к колодцу пошла, да знаем мы, чего она пошла, она жертву для вашей погани высматривала! Как ты тогда!
— Сета убил тот, кто всадил нож ему в бок, — процедил Макферсон. — А вы не скот...вы падальщики...на беззащитную женщину всей толпой...
— Беззащитную? — взвился кто-то из-за чужих спин. — А пускай её эта тварь адская защищает!
— Молчать! — Направленный точно в голову крикуну арбалет хорошо подействовал в сочетании с добрым словом.
Кайр мог бы броситься к Нессе или в дом, в который селяне боялись зайти, опасаясь нападения «нечисти». Но он понимал, что это сделает его слишком уязвимым перед толпой. Зато не так далеко позади него располагалась конюшня. Поэтому Макферсон, прежде чем противники успели понять его манёвр, устремился туда. И спустя мгновения он, уже куда более грозный, снова направился к толпе — на спине молодого серого жеребца.
Жеребец был зол и норовист, Кайр — так же норовист и ещё более зол, поэтому вместе они выглядели весьма устрашающе. Крестьяне не сделали попытки остановить его, когда он подъехал к дому и наклонился к лежащей на полусгнивших досках порога леди Лоури.
— Несса...ты слышишь? Вставай, берись за мою руку...
— Кайр? — еле-еле прохрипела она, открывая заплывшие глаза. Похоже, её нещадно били, не разбирая, куда попадают. — Не могу...Атайру увези...
— Вставай! Ты сможешь, надо только взяться за мою руку и встать.
Затаскивать её в седло пришлось почти силой. Устроив её на конской шее так, чтобы она не свалилась, и выругавшись при виде крови на руках, Кайр забежал в дом и быстро, ни слова не говоря, схватил на руки Атайру. Вредная девчонка на миг постаралась воспротивиться, потом притихла, но вцепилась ему в куртку крепко — и откуда только силы взялись? Кайр закинул её себе на спину, наказав:
— Держись за меня крепко!
Он знал, что Атайра не понимает слов, но держалась она так, словно поняла. Взобравшись с ней в седло и удерживая одной рукой арбалет, а другой — повод жеребца, Кайр ударил его в бока пятками сапог и крикнул крестьянам, не оставлявшим свои топоры и вилы:
— Радуйтесь! Среди вас теперь не будет нечисти — но убийцы останутся.
Его не преследовали, но, уже отъехав, он оглянулся единственный раз на толпу селян — они не расходились.
Вечером он развёл костёр. Атайра сидела возле него, закутанная в шаль Нессы, и время от времени немного нараспев произносила:
— Радуйтесь...
С другой стороны костра лежала Несса. За последние часы её два раза рвало с кровью. Кайр, видевший в боях всякие побои и увечья, понимал, что у неё внутри что-то разорвано, а значит, надежды на спасение почти нет. Время от времени леди Лоури впадала в забытье, но длилось оно недолго и сменялось полусознательной маетой, при которой она принималась искать кого-то взглядом, шарить руками вокруг себя.
Разобравшись с костром, Кайр сел возле Нессы, запустил пальцы в её волосы — так, как делал это восемь лет назад.
— Всё, Кайр... — прерывисто выдохнула вдова Лоури. — Это всё...конец...
— Не двигайся, Несса...лежи...тебе нужен покой.
— Он скоро настанет...но я скажу сначала...я очень рада...нет, правда, Кайр, я так рада, что ты...с ней...с Атайрой...ты единственный, кому я могу её оставить...и уйти спокойно...пожалуйста, не оставляй её...она человек, просто родилась без души...но теперь в ней есть души...и будет моя...
— Несса...
— Не говори мне, что я не умру...
Кайр долго молчал, перебирая в уме всё, не сказанное восемь лет назад. Не сделанное, не достигнутое, забытое...променянное на войско, замок и богатую невесту.
— Не скажу. Я лишь напомню, что обещал тебе и ей защиту. Я не сдержал обещание...как и тогда, давно...но если у меня есть третий, последний шанс...я сдержу его. Я буду защищать Атайру так, как её защищал бы родной отец. И я...постараюсь любить её так, как любишь ты. К Дьяволу замок Лоури и эту самую леди Гвенду. У неё будет другой муж, у замка найдётся другой хозяин...но у Атайры не будет другого защитника. А у меня не будет...другой тебя.
Леди Лоури с улыбкой закрыла глаза. Полежав так некоторое время, сжимая пальцами его руку, она шепнула:
— Не останавливай Атайру...пусть...я останусь с ней...хотя бы так...и с тобой...
Больше она ничего не говорила и уже не понимала, что ей говорят, хотя те самые несказанные слова ещё долго жгли Кайру язык, просясь наружу. Опомнился он лишь тогда, когда услышал:
— Отойди, живой, — и подняв голову, увидел над собой девочку-тень, маленькую, но высокую, светлую, но тёмную, ничтожную, но страшную. Леди Атайру Лоури — удивительное существо, но отныне самое близкое для него в этом мире.
Анна Русских © 2011
Обсудить на форуме |
|
