|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Любовь вопреки Yana Zagaiko © 2011 Любовь и безумства Нант, Франция (прибл. 1835)
Молодой человек в очередной раз спускался по пологому склону улицы, заглядываясь на фасады здешних домов с прекрасной лепкой и архитектурой. И лишь одно здание не вливалось в местную идиллию спокойствия, радости и благополучия. Это заведение носило отталкивающее от себя название: «Лечебница для душевнобольных». Здание, окрашенное в приятный, но в тоже время настораживающий желтый цвет, стояло на углу улицы, пересекающейся с набережной. Оно было окружено высоким и прочным забором. А кое-где камень менялся на массивную решетку, показывающую небольшой дворик, где гуляли лечащиеся, при условии их хорошего поведения. У этого своеобразного окна, выходящего на набережную, часто собирались местные жители, чтобы поглумиться над несчастными больными.
В лечебнице находились довольно разные люди, но помимо их общей болезни, их объединяло еще кое-что: все они когда-то были баронами, баронессами, высокопоставленными чиновниками, светскими дамами, в чьи дома все мечтали попасть. Они и сейчас остаются при своих роскошных званиях, но не имеют здравого смысла, чтобы пользоваться этими привилегиями. Но одна персона, находящаяся в этом заведении, не подходила под общее описание богатых безумцев.
Молодая девушка, не более двадцати лет отроду, всегда сидела на одной и той же деревянной скамейке и читала книги, а когда у нее было настроение, она вышивала, рисовала или вязала. Сегодня ее скромное муаровое платье, было особенно изящным. Светло-кофейное полотно, из которого был сшит наряд, и яркие цветы (названия которых молодой человек не знал, так как был слаб в естествознании) переливались на солнце. Сидела девушка, держа в белоснежных тонких ручках книгу в переплете из мягкой кожи и золотыми тесненными буквами. На ее длинных пальцах не было ни одного кольца, а изящные запястья не томились от браслетов. Глаза ее, украшены длинными густыми ресницами, внимательно всматривались в написанное. Выразительно вырисовывались дуги ее нежно-розовых губ на фоне белой фарфоровой кожи. Светло-русые волосы с неким отливом пшеничного, были собраны в высокую прическу, украшенную лишь косами. Во всем ее величественном, гордом виде хорошо виднелась кротость и неподдельная, ничем не прикрытая печаль.
Молодой человек не мог пройти мимо этого ужасного места, чтобы не остановиться и не уделить несколько минут прекрасной девушке, пока санитары не скажут ей, что время прогулки окончено, и ей пора возвращаться в свою палату. В своих мечтах он сотню раз говорил ей о своих чувствах, держал за тоненькую ручку, а иногда позволял себе ее поцеловать. Иногда по ночам к нему приходила лихорадка, и не в состоянии заснуть от беспорядочно разбросанных мыслей, он бродил из стороны в сторону, по своей маленькой комнатушке. Размышляя о прекрасной девушке, находящейся в цепких лапах безумства, и ее несчастье, его не раз охватывала паника, и стены с потрепанными и затертыми обоями давили на него, заставляя выбегать на улицу и бродить всю ночь под открытым небом. И сколько бы он за ней не наблюдал со стороны, молодой человек не мог поверить, что ее охватила какая-то мания или ее душой завладел злобный недуг. Но, несмотря на свою возвышенную любовь к незнакомке, он не осмеливался с нею заговорить, да и не было возможности.
Девушка всегда сидела в самом дальнем и самом тихом уголке садика, где ее никто не мог потревожить. Но вокруг всегда бродили огрубевшие от столь тяжелой и однообразной жизни и от своей невоспитанности санитары, охраняющие владения лечебницы. На сей раз, возлюбленная красавица была особенно грустной, несмотря на хорошую погоду, которая поднимает настроение. Ее светлая кожа, казалось, сегодня сияла своей болезненной белизной, руки дрожали мелкой, почти незаметной дрожью, а ее прекрасные янтарные глаза необычно сияли от слез. От печального взора девушки, время от времени отрывающегося от книги и иногда смотрящего в никуда, душа молодого человека безудержно трепетала, сжималась и неистово болела. Кровь стыла и замерзала в его венах, дыхание перекрылось, и он бесполезно пытался вдохнуть хоть немного воздуха. Он больше не мог смотреть, как столь прекрасное создание увядает в этом ужасном месте. Дрожащими руками он достал из кармана остатки карандаша и клочок бумаги и, написав пару строк, поднял с земли камушек, обернул его запиской. Выждав момент, когда бродящие в округе санитары отошли от прелестной красавицы, молодой человек бросил камушек в сторону ее скамейки. Записка приземлилась у ножек девушки, облаченных в цветастые туфельки под цвет платья, пуговицы которых выстроились в два ряда, держа хлястики.
Подняв камушек, девушка осмотрелась по сторонам, не видел ли ее кто-нибудь, и с крайне озабоченным и полным любопытства лицом, развернула клочок бумаги. «Простите мне мою грубость, — писалось в записке, — но я не мог более созерцать ваши страдания. Я знаю, вам тут не место. Я вижу, что с каждым днем вы все больше и больше страдаете. Пожалуйста, позвольте мне помочь вам». Девушка подняла свой ясный взор полный неподдельного и открытого любопытства, которое свойственно лишь молодым, не испорченным этим миром. Она встала со скамьи и, поправив юбку своего платья медленно, как будто прогуливаясь, подошла к забору и совсем не вызвала подозрений у санитаров — охранников. Девушка глянула сквозь решетку, но увидела лишь чью-то тень, а ее обладатель прячется за каменной стеной.
— Как я могу доверить свою судьбу тому, кого не вижу? — Спросила девушка ласковым бархатным голосом, явно давая понять, что она не будет говорить, если он не покажется. Неохотно и робко молодой человек вышел из тени забора. Низко наклонив голову, как будто боясь взглянуть на красавицу, он стал так, чтобы лишь она его увидела, а не санитары.
— Простите меня, — начал он краснея. — Я каждый день хожу этой дорогой с университета в свою жалкую и ненавистную всей душой квартиру, которую снимаю уже год. И каждый раз, проходя мимо, я вижу вас. Когда вы улыбаетесь, улыбаюсь и я, и мое сердце как будто поет. Когда вы грустны, моя душа в ужасе трепещет. Я долго лишь мечтал заговорить с вами, боясь превратить эту мечту в реальность. Я знаю, что вам тут не место и если вы только позволите, я сделаю все, чтобы помочь вам.
— Как зовут вас, мой дорогой друг? — Спросила девушка, немного отстраненно. Она смотрела не молодого человека, а как будто сквозь него. — Позвольте мне называть вас другом, ибо вы, не зная меня и мое горе, проявили столько нежного сострадания, сколько не могли проявить все мои так называемые друзья, которые отвернулись от меня.
— Я Этьен Лавуазье, — отозвался юноша, подняв свой взор на девушку. Посмотрев в кристально-чистые, как само небо в ясный день, глаза сердце девушки непроизвольно забилось чаще. Яркое летнее солнце весело играло на его светло-пшеничных волосах. На светлой коже красовался нежный румянец, появившийся, когда их взгляды встретились. На юношеских бледно-розовых губах появилась легкая застенчивая улыбка. Но их разговор, который они толком и не успели начать, должен был прекратиться. К молодой девушке стремительно направлялась сиделка, почтенная дама средних лет.
— Моя сиделка идет, — взволнованно промолвила девушка. — Приходите ко мне завтра, и мы сможем поговорить, не прячась ни от кого. Спросите на входе Николет де Гюсси и вас проведут ко мне. А теперь прячьтесь. Всего вам доброго, — в спешке говорила девушка. — Пусть у вас будет хороший день.
— Николет? — спросила почтенная дама, одетая в черное платье и белый чепец. — Вы с кем-то разговаривали?
— Нет. Вам показалось, — ответила Николет, улыбаясь.
— Пойдемте, дорогая, время пить чай, — ответила сиделка, ярая почитательница английского этикета. — А в шесть придет ваш дядюшка, проведать вас.
— Не затруднит ли вас после ухода дяди почитать мне вслух? — Спросила Николет, беря под руку сиделку.
— Конечно, дорогая, — ответила она, — поэтому я и здесь.
«Этот день уже хороший», — мысленно ответил молодой человек на слова Николет. Этьен долго гулял по набережной и подгонял солнце, чтобы оно поскорее зашло за горизонт, и дало возможность появиться луне. Он не мог уснуть и всю ночь провел на ногах, думая, что же сказать милой Николет, или что ответить, хоть и ожидал, что в основном ему придется слушать. Ночь для молодого человека длилась вечность, которая никогда не окончится. Совсем без интереса и особого рвения, как это было обычно, Этьен посетил лекции по праву и философии, все время, считая минуты до окончания занятий. А после, когда мнимые пытки в виде лекций, наконец, закончились, позабыв о манерах, стремглав помчался к набережной, где Николет наверняка уже ждет его. И он не ошибся. Девушка, пытаясь принять невозмутимый вид, притворялась, будто читает книгу, но на самом деле она вглядывалась в каждого прохожего, проходящего мимо решетчатого забора, в надежде, что это идет Этьен. Но с каждой минутой ее надежда угасала. Николет начинала гадать, что же могло случиться с молодым человеком, не заболел ли он? Не бросил ли ее, дав обещание помочь, и жестоко обманув? И счастью девушки не было предела, когда позади двоих санитаров, смиренно склонив голову, шел Этьен.
— Как я рада видеть вас, — сказала Николет, указывая Этьену сесть рядом.
— Простите, не мог прийти раньше. Как бы я не хотел ускорить время, чтобы поскорее встретится с вами, но, увы, оно не захотело слушать мои мольбы.
В ответ Николет лишь засмеялась, кокетливо прикрыв рукой прелестные розовые губки. Долго они беседовали на различные темы, иногда замолкая, встречаясь взглядами и немедленно их отводя, немного покраснев. Но когда речь зашла о пребывании Николет в лечебнице, ее ясные глаза утратили свой блеск. Она выровнялась, сложила руки на коленях и потупила взор.
— Шесть месяцев назад, мая бабушка, по маминой линии, потому что по линии отца родственников почти не осталось, не считая, дяди. Но это уже другая история, — начала Николет не связно, из-за нахлынувших чувств. — Так вот, шесть месяцев назад, моя бабушка скончалась. Она прожила долгую жизнь полную счастья и горестей, приключений, опасности и неутомимой жажды знания. После своей кончины, она оставила мне, именно мне, а не моей матери все свои сокровища и богатства. Узнав об этом, мой дядя приехал навестить нас и поздравить меня с получением колоссального наследства, и изъявил свое желание пожить у нас некоторое время. Именно тогда и начались мои несчастья. По дому каким-то странным образом начали летать предметы, у портретов нашей семьи по вечерам начали неистово гореть глаза, заставляя маму терять сознание, а всех остальных — дар речи. Очень часто в ночи, или когда я оставалась одна, я слышала странные шепоты и голоса, говорящие страшные вещи. Но когда я звала кого-то, голоса пропадали. Со временем эти ужасы повторялись все чаще и чаще. Мама заболела, и дядя уговаривал их с отцом уехать. А про меня он выдвинул предположение, будто я лишилась рассудка. Еще чуть позже, дядя уже настаивал на уезде моих родителей и говорил, что возьмет опеку надо мною и отправит на лечение в лечебницу. С тех пор я нахожусь здесь. Но я бы не возражала, если бы знала, что с моими родителями, как они и где. Дядя все время говорит, что с ними все хорошо. Но его молчание меня волнует, а присутствие удручает.
И Николет замолчала, низко склонив голову. Но немного погодя она, вновь улыбаясь, продолжила:
— Я буду надеяться, что с ними все хорошо.
— Не хочу показаться слишком недоверчивым, но не кажется ли вам, что ваш дядя ведет себя слишком подозрительно?
— О чем вы? — Недоумевала девушка.
— Мне кажется, что никакие потусторонние силы не виновны в том, что вы оказались здесь. Дело обстоит гораздо проще, но возможно и бесчеловечнее. Я еще не могу полностью сформировать и высказать вам свое предположение, поэтому прошу вас немного подождать и дать свое разрешение на проведение небольшого расследования.
— Что вы хотите расследовать?
— Я хочу узнать, кто и зачем заставила вашего дядю закрыть вас здесь. Я верю, что никто из членов вашей семьи не мог бы поступить так жестоко, — ответил Этьен. Он опустился на колени и, как будто умоляя, продолжил. — Позвольте мне помочь вам, освободится от власти этого места.
— Прошу вас, Этьен, встаньте, — умоляла Николет. — Если вы настолько хотите помочь мне, то я не смею вам мешать. Я полностью вверяю свою жизнь вам.
— Благодарю вас, — ответил молодой человек, кланяясь. — Я не подведу вас.
Этьен шел в свою коморку счастливым и полным самых благородных чувств. Но его воодушевлению пришел конец, когда здравый смысл вновь наведался к нему в гости. «Как? — Спрашивал он себя. — Как я смогу помочь милой Николет выйти из лечебницы? Что мне нужно делать? В ее рассказе слишком часто говорилось о дяде. Думаю, будет лучше сначала узнать, где он живет и попасть в его дом?» С этими мыслями Этьен дошел до своей квартиры и всю ночь провел в размышлениях, заснув лишь под утро.
Наутро молодой человек пошел в университет, отметил свое присутствие на лекции, и как многие студенты, ушел. Не зная как найти дядю прекрасной Николет, он решил пойти в архив и попробовать найти адрес, где она живет, вернее жила. Ее дом находился в противоположном конце Нанта, и добраться Этьену туда будет совсем нелегко. И, к сожалению, как и у всех мещан и студентов, денег на извозчика не хватает. После обеда Этьен, наконец, добрался до улицы Мулен де Карм, где находилось имение де Гюсси. Увидев ухоженную аллею на переднем дворе с множеством цветов и фигурно вырезанными декоративными деревьями, молодой человек понял, что так просто его не пустят в дом. Он внимательно осмотрел великолепное поместье и, глубоко вздохнув, сделал первый шаг во двор. И сразу же ему довелось увидеть довольно неприятную сцену размолвки двух прислуг. Одна из них, взяв свои чемоданы, ушла, небрежно столкнув Этьена с выложенной камнем дорожки. Разъяренный управляющий сопроводил уходящую горничную парой тройкой бранных слов и, оценивающе глянув на Этьена и на его несчастный сюртук, с высокомерным пренебрежением, на которое был только способен этот старец, спросил:
— Что вам угодно?
Растерянный Этьен не придумал ничего лучше чем сказать, что он ищет работу, и раз он видел уход одной из прислуг, то надеялся, что ее место свободно и рассчитывал на благосклонность управляющего. Грубому старику понравилось, с каким уважением говорил с ним молодой человек, и даже позволил ему сначала посещать свои занятия в университете, а после приходить в поместье де Гюсси на работу. Рабочий день Этьена начинался с завтрашнего дня, и у него осталось свободное время, он направился к милой Николет. По дороге он осмысливал свой поступок и понял, что если дядя Николет действительно живет в поместье, то он может узнать, замешан ли тот как-нибудь в заключении девушки, и проверить подлинность этих странных явлений.
В первый же день пребывания на новой работе Этьена уморили так сильно, что вечером, когда он по обыкновению приходил к Николет, молодой человек уснул на скамейке, дожидаясь прихода девушки. И целый час, отведенный им для бесед, он проспал, а она любовалась его, хоть и сильно уставшим, но прекрасным лицом и иногда гладила по его белокурой голове. Но однажды Этьен не пришел. Так длилось несколько дней. По прошествии недели, вместо молодого человека к девушке пришел ее дядя, господин де Бенуа, зачем-то взявший вместо своей фамилии фамилию своей покойной жены.
— Моя дорогая Николет, — начал он. — Я понимаю, что в своем крайне деликатном состоянии ты ищешь того, кто бы поверил тебе. Но не стоит забивать голову себе, моя дорогая, и тому молодому человеку.
Заметив, как девушка поникла, он улыбнулся, обнажив белые зубы, которые разительно выделялись на фоне загорелой кожи, черных как смола волосах и бровях.
— Я получил письмо от твоих родителей, — продолжил он. — Они пишут, что с ними все хорошо, а твоя матушка идет на поправку.
В конце, когда господин де Бенуа собирался уходить, напоследок сказал, что Этьен больше не придет ней, чтобы не усугублять ее и так неустойчивое состояние. Девушка держалась до последнего, вплоть до ухода дяди, но все же сдерживать чувства оказалось слишком сложно и слезы градом посыпались из ее глаз.
Этьен не мог простить себя за ошибку, которую он совершила из-за своей неопытности, а может от переизбытка эмоций. Из-за этого промаха его уже больше недели не пускают к Николет, но тот факт, что когда он рассказал о своих встречах с девушкой господину де Бенуа и он запретил видеть ее, навевают кое-какие подозрения. Эта игра, которую молодой человек называл расследованием, нравилась ему. Он впервые чувствовал, важность своего существования, и осознавал, что на нем теперь лежит ответственность за слова которые он дал милой Николет. Теперь Этьен с еще большей настойчивостью будет пытаться найти улики и пытаться попасть в комнату, запретную для него. Эту комнату постоянно держали на замке, а ключ был лишь у господина де Бенуа и его личного прислуги, которого он поднял до уровня управляющего всем домом. Однажды, когда молодой человек вновь был погружен в свои мысли, он мимолетно глянул на портреты, висящие в зале. Его удивлению не было предела, вернее, невозможно было передать словами, сколько страха испытал молодой человек. По гостиным раздался треск стекла и гул упавшего разноса. Этьен не мог унять безудержную дрожь в своих руках и ногах. Был вечер, и комнаты тускло освещались свечами. А в зале глаза всех портретов неистово горели красным, как будто смотря на молодого человека. Этьен выбежал из комнаты, и прошло много времени, прежде он вновь осмелился туда зайти.
Было уже утро, и молодой человек с опаской входил в комнаты, передвигался тихо и незаметно, все время, думая о чем-то. На самом деле его мысли никак не могли оставить в покое те глаза. Осторожно, молодой человек вошел в зловещую гостиную и, дрожа от страха, подошел к портретам. Его удивлению не было предела, когда он заметил, что это были самые обыкновенные портреты, и в них не было ничего сверхъестественного. Но кое-что все же заинтересовало Этьена. Портреты не ровно весели, и хоть это было не сильно заметно, но когда открывались двери других комнат, они издавали глухой стук, что не могло не привлечь внимание молодого человека. Отодвинув немного раму, Этьен увидел, что небольшого куска стены за картинами нет, и оттуда веет холодом. А красные глаза — это всего лишь свечи, со странными красными куполами, надетыми на них, и представлены поближе к картинам.
Свое открытие Этьен хотел спрятать на время, но откуда не возьмись в дверях появился господин не Бенуа. Он понял, что молодой человек слишком догадлив и приказал, чтобы его все больше и больше нагружали работой. Целый месяц молодой человек трудился не покладая рук и не виделся с милой Николет, не слышал ее голоса и не мог прикоснуться к подолу ее платья (ведь большего он не мог себе позволить). Лицо молодого человека стало бледным, а улыбка, которая должна быть на его лице, натянутой. Он почти ничего не ел, а сон не приходил к нему. Этьен постоянно чувствовал слабость, но даже с ней, он не терял надежду, что вскоре вновь увидит свою милую.
Во время своей работы по дому, молодой человек успел многое о нем узнать и открыть некоторые его тайны. В те редкие моменты, когда ему удается побыть одному, а это случалось лишь тогда когда все слуги собирались вместе на обед, Этьен исследовал начал исследовать те дыры в стенах за портретами и понял, что дом не так прост. И однажды, вытирая подсвечники, он по своей неосторожности погнул один из них, а рядом что-то щелкнуло, и открылась небольшая панель, ведущая тайные ходы, которые заполонили весь дом. Он нашел источник тех странных звуков, которые слышала Николет. Это были обыкновенная шарманка и музыкальная шкатулка, а из-за толстых стен, отделяющих комнату от тайного коридора, они искажались. Но зачем нужно было оставлять столь важные доказательства чьего-то вмешательства в вещи, якобы сверхъестественные? Или злодей был настолько уверен в себе и в том, что никто не узнает о его деяниях? Желая поскорее закончить это мерзкое дело, Этьен даже оставался на ночь в поместье и пробовал войти в рабочий кабинет господина де Бенуа, но он потерпел неудачу. Но молодой человек не собирался сдаваться. Однажды, идя с университета, он решил хоть через решетку увидеть милую Николет, и поэтому пошел в противоположную сторону от дома де Гюсси. Но Этьен не ожидал увидеть свою возлюбленную такой. Насколько же она была бледна! Ее ранее ясные глаза, были красными из-за пролитых слез и недосыпания. Еще немного и ее было бы не отличить от тех безумцев, которые окружают ее. Он не знал, в чем причина ее недуга, но решил подать знак ей, сказать, что она не забыта и, что вскоре вновь сможет видеть мир не через решетку лечебницы. Этьен кинул ей камушек, обернутый в записку, и Николет радостно кинулась к нему и, развернув, убедилась, что то, что она видит, не сон.
«Не видеть вас хотя бы день приносит мне огромную боль. Но видеть вас в таком состоянии, для меня еще хуже, чем самая страшная пытка. И никакие муки не могут сравниться с нею. Милая Николет, прошу вас, еще немного, дайте мне немного времени. Я нашел то, что так пугало вас. Также я нахожу поведение вашего дяди странным. Вскоре я смогу во всем разобраться и доказать вам, что это не просто слова». Николет прижала этот клочок бумаги к груди и со слезами на глазах прошептала: «Я буду ждать».
Спустя несколько дней господин де Бенуа, дядя Николет, объявил всем слугам, что уезжает на несколько дней. Слыша это, молодой человек еле сдерживал ликующие возгласы. И как только хозяин уехал, многие слуги ушли из поместья, а другие занимались своими делами и совсем не обращали внимания на Этьена. А он, так и не смог достать ключ от кабинета, решил войти внутрь через обнаруженные им тайные ходы. За час своих блужданий по коридорам тайных ходов, молодой человек успел заблудиться, но к вечеру он все же вошел в кабинет хозяина. Эта комната была небольшой, окна зашторены длинными массивными шторами, не пропускающими свет, а стены оббиты светлым деревом. Над камином висел портрет семьи де Гюсси, и милая Николет была в самом центре. Долго молодой человек не мог отвести от нее глаз, но услышав щелчок в замочной скважине, он испугался и забежал обратно в тайный проход. В кабинет вошли двое. Один из них был старик управляющий, а другой владелец и главный врач лечебницы, в которой находилась Николет.
— Сюда, прошу вас, — говорил старик. — Господин оставил это письмо вам. Он сказал, что в нем он оставил описание, как добраться до денег, которые должен вам.
Управляющий взял со стола небольшой конверт с печатью и протянул его главному врачу. Забрав его, владелец лечебницы поспешил удалиться, чтобы никто не видел его разговаривающим с прислугой. Кабинет вновь закрыли на ключ, и Этьен смог выйти. Он подошел к кедровому столу с множеством выдвижных ящиков, в которых не лежало ничего ценного. Молодой человек чувствовал себя намного хуже, чем самый отъявленный преступник, роясь в чужих вещах. Каждый шорох, голос кого-нибудь из прислуг, проходящих мимо, заставлял его сердце сжиматься от страха разоблачения, и он испуганно метался по комнате. Во время одной такой пробежки, внимание Этьена привлекла резная шкатулка, обрамленная золотом. К великому сожалению, она была заперта, а вместо замка была странная головоломка. Этьен считал, раз шкатулка закрыта, то в ней должно быть что-то ценное. Потратив около часа, молодой человек, наконец, смог ее открыть. Как же он был рад, когда нашел письма, адресованные управляющему лечебницы. В них обсуждался план действий, согласно которому Николет де Гюсси должна была попасть в лечебницу, а любящий дядя стать ее опекуном. А так как девушка была абсолютно здорова, господин де Бенуа, подкупил управляющего лечебницы, пообещав небольшую долю от наследства, которым он будет располагать вместо внезапно заболевшей племянницы. Также Этьен нашел письма, в которых различные ремесленники, ученые, даже некоторые актеры рассказывают, как сделать глаза портретов красными или как заставить предметы летать. В шкатулке лежал план поместья, согласно которому злоумышленник передвигался и пугал несчастную девушку и ее семью. Все эти письма и прочие документы были адресованы одному человеку, господину де Бенуа. Теперь Этьен все понял. Он был безмерно рад, что ему так легко удалось раскрыть заговор против милой Николет. Но он не мог смириться с тем, что злоумышленником оказался один из членов ее семьи. Молодой человек был возмущен столь подлым поступком, совершенным ради богатства. Но Этьен не хотел медлить и терять драгоценное время на размышления, которые вряд ли могли бы привести к чему-то хорошему.
— Что вы здесь делаете, молодой человек, — грозно спросил господин де Бенуа, внезапно вернувшийся раньше назначенного срока. — Я захожу, в свой личный кабинет и застаю тут того, кого меньше всего ожидал увидеть, да еще и роющегося в моих вещах. Что вы тут хотели найти? — Но, увидев шкатулку в руках Этьена, он понял, что хотел этот юноша. — Ах, ты, щенок! Теперь, ты попрощаетесь с жизнью. Ведь у тебя, веские доказательства моей виновности.
Господин де Бенуа достал пистолет и направил его в сторону молодого человека. Перепуганный юноша, не знал, что ему делать. Он никогда не держал в руках оружия и не умел с ним обращаться, чтобы мог хоть как-то защитить свою жизнь. Но была и еще одна проблема, поблизости не было ничего, что могло хоть как-то походить на оружие или любое другое средство защиты. Жизнь его была на волоске. Что-то щелкнуло в пистолете господина де Бенуа. И тогда, Этьен решил, что лучше сделать что-то, чем вообще ничего, ведь мертвым он не поможет милой Николет. Де Бенуа уже готовился стрелять и тогда молодой человек с перепугу взял книгу со стола и кинул ее во врага. Она попала в пистолет, который с грохотом упал на пол и выстрелил. Пуля срикошетила от стены и попала в ботинок дяди. Господин де Бенуа упал на пол с поднятой вверх раненой ногой и, держа ее обеими руками, заорал дурным голосом, плавно переходящим в поросячий визг. Этьен перепугался, и подпрыгнув на месте и тоже заорав дурным голосом перепрыгнул через господина де Бенуа и помчался на выход. Этьен бежал настолько быстро, что и сам не сразу осознал, с какой скоростью он несется по улицам Нанта и как далеко он убежал от поместья де Гюсси. Но, когда Этьен все же остановился, и с трудом переводя дыхание, сев на тротуар и опершись о столб, заметил про себя, что он никогда раньше так быстро не бегал, не считая того случая, когда за ним в детстве гонялась соседская собака. Посидев немного и успокоившись, Этьен начал обдумывать план дальнейших действий. Наклонив голову, он внимательно всматривался в кладку на тротуаре, пока не понял, что ему что-то мешает. Да! В его руках находилась все та же шкатулка с письмами и документами. С великой радостью и удивлением, как он ее не потерял во время своего бегства, Этьен решил пойти к судье.
Несмотря на то, что был поздний вечер, и появиться у кого-то в доме без приглашения было бы верхом невежества, молодой человек побежал к дому судьи вместе со шкатулкой и прочими доказательствами виновности господина де Бенуа. Этьен не мог ждать до утра, он должен был спасти милую Николет, ведь она и так очень долго ждала и страдала.
Господин судья, мужчина средних лет, давно уже собирался ложиться спать и с большим недовольством разрешил Этьену войти в одну из своих гостиных. Но его недовольство сменилось любопытством, когда молодой человек, кратко излагая суть дела, приводил доказательства виновности господина де Бенуа. После того как Этьен закончил свой рассказ судья признался, что де Бенуа ему никогда не нравился и, что он как человек с немалым стажем работы с преступниками, подозревал, что рано или поздно он тоже окажется на скамье подсудимых. Судья распорядился, чтобы господина де Бенуа с сопровождением доставили в лечебницу, для осмотра его ранения, и распорядился, чтобы отправили отряд полиции, который должен задержать главного врача, который поспешно сжигал документы в камине и собирал свои вещи. Заметив полицию, а за ними и Этьена, господин главный врач собрался выпрыгнуть из окна, лишь бы его не арестовали. Молодой человек, вспомнив свой боевой опыт, взял в руки книгу, которая лежала на небольшом стуле, и спросил у начальника полиции:
— Можно я его этим стукну?
— Не стоит, господин Лавуазье. Поставьте книгу на место, — ответил офицер. — Мне бы не хотелось, чтобы и господин Мирабо получил ранения от вашей руки, так же как и господин де Бенуа.
— Как скажете, — обижено ответил молодой человек, которому явно пришлось по вкусу метание книг в людей.
— Теперь, когда заговор против мадемуазель де Гюсси раскрыт, она, наконец, сможет вернуться к нормальной жизни, — сказал на последок офицер, выводя Мирабо из его же квартиры.
Девушку, с поникшим видом и безразличным взглядом с самого утра ждало много новостей. Ее вещи были упакованы к полудню, и к часу дня она уже сидела в гостиной собственного дома и с радостью читала все письма от родителей, которые были адресованы лишь ей. За то время, что она не виделась с господином Этьеном Лавуазье, она сильно изменилась. Но невозможно было сказать, что эти изменения украсили ее. Как человек, вышедший из ужасного места под названием лечебница, девушка была бледна и исхудавшая. Ее глаза, все время смотрящие вдаль, казалось, были пусты, лишены каких либо чувств. Двери гостиной тихо приоткрылись, и в комнату робко вошел Этьен. Его лицо было покрыто румянцем, и он не смел даже посмотреть на девушку. Николет, увидев молодого человека, как будто преобразившись, сразу же налилась красками и поднялась с дивана, на котором было так приятно сидеть, и потянула молодого человека за собой. Она рассказывала ему о счастье, которое он ей подарил.
— Спасибо вам, мой дорогой друг, — сказала она. — Я никогда не забуду вашего благородного поступка и той верности, которую вы проявили ко мне, человеку, которого вы совсем не знаете. Я уверяю вас, что двери моего дома всегда будут открыты для вас, и вы всегда будете желанным гостем.
Николет немного помолчала, а после весело добавила:
— Ох! Было бы хоть что-нибудь, что я бы могла сделать для вас!
Но молодой человек не отвечал. Весь тот день, что он провел у Николет, он не проронил ни слова, а на вопросы заданные ему, отвечал лишь односложными фразами. Этьен, казалось, погряз в своих мыслях и не желал из них выходить. Взор его всегда был направлен куда-то вдаль. Под вечер, когда молодой человек собирался уходить, Николет на прощанье сказала ему:
— Приходите ко мне завтра. Я буду ждать вас.
Этьена поразило то, что девушка сама вышла провожать его, даже не накинув шаль на свои хрупкие плечи и, казалось, она совсем не боялась сильного ветра, который так сильно дует, будто желает сбить ее с ног. Они распрощались, и молодой человек пошел к себе, в свою жалкую квартиру, которую теперь ненавидел еще больше. Больше ничто не радовало его, все было безразличным и серым. Молодой человек с тех пор не виделся с милой Николет. Его сердце ныло и изнемогало от невыносимой боли, которую он пытался перетерпеть. Ведь от сердечных болей еще никто не придумал лекарств. Этьен перестал посещать занятия в университете, и его больше не было видно в доме де Гюсси. Каждый раз, когда он пытался выглянуть в окно, чтобы увидеть чудесное голубое небо и яркое солнце, он видел лишь массивные серые тучи, которые так и норовили придавить к земле. По крыше монотонно стучали капли дождя, и они иногда дополнялись не менее монотонными шагами, а еще реже жалкими вздохами. И в один из таких серых и монотонных дней, в дверь в квартире Этьена постучали. Когда молодой человек отворил ее, он не мог ничего вымолвить, и лишь удивление отражалось на его лице. По комнате разошелся тонкий еле заметный запах духов, а по деревянному полу послышался стук каблуков. Николет де Гюсси сняла с себя мокрый плащ и шляпу и немного обижено промолвила:
— Что случилось с вами? Почему вы пропали? Я так долго ждала вас. Знали бы вы, как я волновалась и как часто, гуляя по паркам и аллеям, прислушивалась к шагам прохожих и всматривалась вдаль, в надежде увидеть вас. — Но Этьен молчал. Он смотрел в пол, боясь поднять глаза на девушку и увидеть ее расстроенное и обеспокоенное лицо. — Почему вы молчите?
Но и на этот вопрос у молодого человека не нашлось, что ответить.
— Вы ничего не хотите мне сказать? — Спрашивала девушка. Ее глаза заблестели из-за нахлынувших слез, а нижняя губа немного затряслась. Голос ее был не ровным и, как она не старалась, не могла скрыть своих чувств.
— Я знаю, — наконец отозвался Этьен, — что вы хотите услышать. Я не могу описать словами как сильно люблю вас и желаю вам лишь добра и счастья. Но посмотрите на меня, на то где я живу, что ем, и во что одеваюсь. Я беден. У меня есть лишь мое честное имя и безмерная любовь к вам. А вы можете найти того, кого полюбите среди тех, кто ровня вам.
— Не говорите таких жестоких слов. Я люблю лишь вас и больше никого и ничего мне не надо.
Тогда молодой человек лишь упал на колени и, прикоснувшись к холодной руке девушки, нежно ее поцеловал.
Yana Zagaiko © 2011
Обсудить на форуме |
|
