|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Апокалипсис был вчера Алиса Шалим © 2005 Кто поставит на Каштюрца? Когда слабо светящаяся голубая звездочка растаяла в глубине Черного Куба, во всем Галоде на некоторое время наступила тишина. Тауграмнон, похожий на пирамиду, задрапированную темно-синим бархатом, стал медленно расти вверх, и вместе с ним раздвигалась терия — огороженный прозрачной слюдяной пленкой кусочек Галода, назначенный для встреч.
— Игра закончена. Победил Каштюрц.Он же, как я понимаю теперь Иисус Христос! — в ответ раздались смешки.
Никому из них не было надобности разговаривать словами, как только что ушедшим в небытие людям, все диамы могли передавать мысли вслух на любое расстояние и также легко читать чужие. При этом находящиеся рядом как бы слышали то, что думают вокруг, их мысли звучали по-разному и имели интонацию.
Прозвучал довольный смех и, осветившись дрожащим желтым светом, в середину терии вплыла фигура человека в белом длинном балахоне, как будто сошедшая с католической иконы. Осветилось бледное лицо, синие глаза, каштанова бородка и неожиданно яркий скорбный рот. Фигура ничего не сказала, очевидно, стараясь ни о чем не думать, чтобы утаить нечто от остальных.
— И ты теперь всегда ТАК будешь выглядеть? — с омерзением спросил Ийс, гениальный
изобретатель органических форм жизни.
— Эта личность к нему пристала! — прогремел Юль — подошла как надо, ничего не
придется менять!
Каштюрц промолчал, он только улыбался и разводил руками, как бы благословляя весь Галод. Тауграмнон со вздохом опал и стал уменьшаться пока не стал обычного роста. На четырех его гранях стали появляться красные отблески. Раздражение передавалось и остальным. Не из-за победы Каштюрца, который давно всех достал, хотя пережить ее было труднее, чем чью-либо еще, а из-за того, что окончилась игра, так захватившая их на целых три галодолетия. А теперь снова пустота, одиночество и скука — истинный бич бессмертных и всемогущих.
— Ну, и кто мог подумать! Он победил! Да у него было самое глупое изобретение! Человек какой-то безволосый, почти беззубый, маленький, неплодовитый — и на тебе! Это антинаучно и я подозреваю жульничество!
Свирепый Ийс, похожий на огромную изломанную стрекозу с шаровидными подвижными глазами произнес, наконец, то, что все боялись подумать, произнес не потому, что был храбр или невежлив, а потому, что не мог больше сдерживать свои мысли. Дискуссия тут же началась, никому не хотелось сейчас разметаться по просторам Галода, чтобы в одиночестве наблюдать за звездами. Собравшись вместе, пообщаться, поспорить было все же интереснее, чем ловить в потоке рунных волн на большом расстоянии мыслеслова других диамов. К тому же, по негласному соглашению, это не делалось без особой нужды.
Каштюрц сложил ручки и отошел к порогу терии. Там он остался стоять спиной ко всем, глядя, как в черном просторе фиолетовые и голубые волны перемешиваются между собой.
— Не уходи, паран! — добродушно зарокотал Юль — наваляем за дело и будет с тебя, счастливец ты эдакий!
— Юль, а ты — главный проигравший! — заметил изящный Лонэм, представляющий
собой сверкающий столбик стекла, в котором плещется меняющая цвета жидкость. Цвета были неяркие, приятные, — твоих с позволения сказать животных можно было сбросить со счетов еще полтора галодолетия назад, не знаю, что ты их не убрал из игры хотя бы из сострадания!
— Я их полюбил, дурак ты, дурак! — смех Юля заглушил все остальные звуки в окружающем их эфире.
Вдруг словно золотая пыль пронеслась между всеми и, увлекаемая вихрем, вылетела с
другого конца терии, проскочив через прозрачную стену. Каштюрц, сладко улыбаясь, вытянул вслед руку, разжал пальцы, и еще несколько пылинок унеслись в открытый Галод.
— Потряси хламидой, может, там еще застряли — посоветовал Ийс.
Если бы игру придумал Каштюрц, то никто не сомневался бы, что его выигрыш был подстроен, с целью показать свое мнимое превосходство. Но игру придумал Тауграмнон, и сначала они вообще играли только вдвоем с Юлем. Смысл был такой: из черного куба достается планета и размещается в благоприятном для долгого существования уголке Галода. Затем, каждый участник поселяет на ней свое живое существо, придуманное с расчетом, чтобы в данных условиях оно не только выжило бы, но и подавило все остальные формы жизни. Изменениями климата, природными катаклизмами никто не управлял — запрещалось правилами. Каждому игроку с согласия остальных разрешалось внести два главных усовершенствования для своего вида, долженствующих влиять на его историю. Здесь уже надо было хорошо подумать. Тауграмнон создал растения и почти сразу внес два своих улучшения — фотосинтез и размножение при помощи пыльцы и спор. Выдумкой Юля были животные, его улучшения — способность к мутации(подсмотренная у Теуграммона) и питание растениями. Последнее было, конечно сделано с целью понизить шансы Тауграмнона, но, спустя какое-то время, животные начали поедать себе подобных — Юль с мутациями навредил сам себе. Тут весть об игре разнеслась по всему Галоду и остальные диамы прибыли в терию, чтобы присоединиться к игре. Наконец-то появилось что-то новое! Неизвестно с какого времени они царили в Галоде, лента их памяти закручивалась спиралями, и воспоминания о прошлом мешались с видениями будущего — чем дальше назад, тем сложнее понять, что видишь: то, что было или то, что будет? Было время, когда, придя в восторг от своих возможностей диамы деятельно изменяли Галод: населяли его фантастическими существами, создавали целые каскады Галактик, ослепительных по красоте, но все уходило прахом — Галод каждое мгновение менялся, и если что-то они не в силах были сделать, так это остановить перетекание состояний. Можно было предвидеть все перемены, но от этого они быстро устали. Тогда они стали меняться сами — характер можно было менять, облик — проще простого! И пошла целая череда перевоплощений, но создать идеальную комбинацию черт характера невозможно, создавать характер — как рисовать штрих-код на яблоке не получится все черточки сделать одной длины и на одном уровне. И это надоело им довольно скоро, теперь облик каждого из них пребывал почти неизменным долгие галодолетия.
Игра захватила их с самого начала, это было такое счастье — прожить хоть чуточку времени, но с увлечением, азартом! Можно забыть о самосовершенствовании, бурлить, досадовать, злорадствовать, торжествовать! И вот закончилась игра! Галод казался теперь просто ненавистным, все интересное ушло вместе с Землей, по правилам погребенной в Черном Кубе после того, как человек, детище Каштюрца, пережил гибель растений и животных, убил все вирусы(изобретение Ийса) и уничтожил все биомеханизмы(их придумал Лонэм, начавший играть позже остальных и успевший внести только одно главное усовершенствование — разрушение механизмами психики людей).
— Ну и не надо было их...того... — проворчал Юль, — пусть бы жили! А мы бы еще поглазели на них!
Каштюрц как-то дернулся, но, сделав над собой усилие, опять ни о чем не подумал. Наверняка ему было больно видеть смерть своих созданий, но он ни разу не запротестовал против правил.
Что-то загрохотало за слюдяной стенкой, взвились облака пара, за ними стала видна белая воронка, извергающая оранжевые водопады мельчайших острых частиц.
— Ханар! — вздохнул Лонэм, — сколько звезд умрет сегодня!
Жидкость внутри него превратилась в разноцветные кубики льда. Никто не обратил внимания.
— Я тут что подумал! — брякнул Юль, — а, может, люди — это наше прошлое? Кто помнит,
какими мы были раньше? А они так близко подобрались к нам — язык, психотехники и все такое! Вдруг, если бы их оставили в покое, они стали бы нам подобны?
— Да вот еще! — заскрипел Ийс, — Каштюрц жульничал! Заявил два главных улучшения —
Любовь к себе подобным и религию, а потом вырядился вот этим чучелом (все поглядели на белый балахон) и являлся людям! А самим показываться запрещено! Люди давно бы друг друга перебили, языческие религии им нисколько не мешали! Так он переиграл и все сваливает на хандкирти!
— Это хандкирти! — тут же отозвался Каштюрц, — они играли в богов!
— Да, значит, ты им и подсказал! И вообще, он этим людям тайно передавал наши
знания, а то бы им ни за что не выжить! Медицина, язык, полезные ископаемые, магия — откуда бы они догадались!
— Развитый мозг, ты так и не понял?
— А мозг придумал Юль, и все системы, а ты поспирал у него!
— Ну, знаешь Ийс! Материал для своих вирусов ты тоже брал у меня! — захохотал Юль, —
Так что эту тему не развиваем! Брал и брал! А мне не жалко!
Каштюрц обернулся и еле заметно улыбнулся ему.
Снова хандкирти золотым дождем прошелестели мимо них. Это были тоже законные обитатели Галода, но стоящие на нижней ступени развития. Их возможности были ограничены. Они были бессмертным украшением Галода, могли перевоплощаться в разных существ, но не говорили с диамами и ничего не предвидели. Чаще всего они носились в виде яркой пыли, развлекались, помогали и мешали одновременно. Усилием воли их можно было забросить подальше, но через некоторое время они возвращались. Каштюрц относился к ним с теплотой, Юль дружелюбно, Лонэм и Ийс безразлично терпели как неизбежное зло, а Тауграмнона они раздражали. Прознав про игру, хандкирти предались этому развлечению, непосредственно участвуя в жизни землян. Они являлись среди них гениальными учеными, политиками, художниками, кое-кто из диамов считал даже, что Гитлер и Сталин также были хандкирти, затеявшие между собой игру вроде морского боя. Двигая цивилизацию, они, конечно, помогали Каштюрцу, но как докажешь, что по его велению?
— Так он и учил хандкирти, что подсказывать людям! — не унимался Ийс, — Это
неправильно!
— Зато сколько нового в нашем музее! — Лонэм вызвал из пространства бесконечные
ряды экспонатов, слегка замедлив их мелькание, когда появились земные экспозиции.. Все еще раз поглядели на кости, камни, образцы растений и животных, а еще внушительное число человеческих изобретений.Опять стало грустно.
— Чего там смотреть! — прошипел Ийс, одним движением фосфорецирующего глаза
отправляя экспонаты в невидимость, — это все придумали хандкирти!
— А Интернет? Разве не здорово! — заворчал Юль, — Они же хотели летать, общаться, не
говоря ни слова! Говорил я вам — может, они — наше прошлое!
— Нет!!! — вдруг оглушил всех ликующим вскриком Лонэм, — Люди — наше будущее! —
он выдержал огромную паузу, пока все ошеломленно молчали, — Внимание : новая игра! Пусть Черный куб создаст новую планету, а мы перенесемся на нее, и пусть каждый построит свою цивилизацию! Мы не будем следить, мы сами будем играть! Каждый погибший переносится обратно в Галод и следит за оставшимися. Кто последний, тот и выиграл! Только, пожалуйста, давайте не будем копировать людей! Сделаем что-нибудь новое!
Мысли запрыгали метеоритным дождем.
— Согласен! — первым сказал Каштюрц.
— Я с ним играть не буду! — заверещал Ийс — он жулик!
— Давайте установим правила! — гудел Тауграмнон
— Не пустим туда хандкирти!
— И все стереть память!!! — ревел Юль.
Тауграмнон заколыхался.
— Отключаю! — зычно возвестил он, и наступила тишина.
— Прошу прощения за этот шаг, параны, но я должен установить правила. Итак, планета
выбирается произвольно, все участвуют в заселении. После того, как все выберут форму существования, игра начнется, и я отключу все ваши способности, кроме разговорной, которою я включу сейчас. Хандкирти не допускаются...Включаю!
— А память? — обиженно спросил Юль — вся идея нуля тогда не стоит, никакого
изобретательства, все уже знаем...
— Ну да, а тот, кто первым вернется в Галод, может оставить нас на веки вечные играть
на этой планете, мы же не вспомним кто мы! — возразил Ийс, выразительно поглядывая на Каштюрца.
— Да, память стирать не будем, слишком опасно! — заключил Тауграмнон, — Здесь
останутся хандкирти, и на время игры они будут сильнее нас. Лучше отослать их подальше, пока мы в игре!
Никто не возразил, и Тауграмнон стал раздуваться, превращаясь из пирамиды в
эллипс. Его бархатистая мантия посветлела до сиреневого цвета и пошла волнами.
— Вуу! — загудел невидимый ветер вырвавшись изнутри эллипса и устремляясь по всем
направлениям. Вслед за ним образовывались завихрения звездочек и метеоритов.
— Все хандкирти теперь далеко! — Тауграмнон с ровным гудением принимал прежний
облик, — Можно играть!
Юль грузно сорвался с места и схватил в объятия черный куб.
· Давайте я! — заторопился он, — А ну, если планета выйдет из тевазия, придется тогда
нам всем покрыться цигиловым панцирем, как земным черепахам!
Тевазий был радиактивен, и все содрогнулись.
— Никто не смейте предвидеть! — напомнил Юль, — А то неинтересно!
— Отключаю, — откликнулся Теуграмнон.
Все встали в круг. Куб завис посередине. Юль напевал: «Наш черный ящик, это не
ящик!» Все ждали настоящего чуда. Вот в чем была прелесть игры, вот что она давала — ограничение возможностей.
Наконец, сквозь стенки куба стал просачиваться яркий свет, а спустя мгновение грань открылась, и вверх с шелестом взлетела новая, обжигающая, ярко-красная планета. Окутанная дымкой, она медленно плавала среди диамов.
— Не дотрагивайтесь, пусть остынет! — прошептал Ийс, провожая шарик огненными глазами. Каштюрц взмахом ладони задержал шарик возле себя.
— Я что-то вижу! — взволнованно сказал он, и все невольно потянулись к нему, — что-то такое...похожее на...
— Стойте! — закричал Лонэм — Давайте перенесемся прямо сейчас! Пожалуйста! Так интересней! Будем изучать ее уже ТАМ, как настоящие первопроходцы!
Один за другим стали раздаваться негромкие хлопки, и дамы один за другим исчезли — сначала Юль, затем Лонрэм и Каштюрц, потом Ийс. Тауграмнон постоял в
одиночестве, раздался еще хлопок — исчез и он. Шарик заколыхался, опустился вниз, затем подпрыгнул вверх. Стены терии расступились, и он быстро поплыл в просторы Галода.
***
Они странной темной группой стояли среди красных камней и облаков серого пара.
— Надо было мне остаться, — сказал Тауграмнон, — нехорошо, что Галод без присмотра.
— Там все идет своим чередом, — отозвался Лонэм.
Удивительное зрелище представлял собой Каштюрц — все еще в облике Иисуса
Христа он сидел на горячем камне, подперев щеку рукой, и смотрел в землю.
· Ну, все, хватит ждать! Я ухожу! — раздался вдруг женский голос, и все изумленно обернулись.
Вот кто всех удивил — это Юль, преобразившийся в существо с головой льва и телом земной женщины, покрытым короткой золотистой шерстью. Грива волос красного цвета свисала почти до земли, а вместо кистей рук и ног были бархатные львиные лапы.Он стоял, подбоченясь и отставив слегка в сторону ногу.
— Что ты делаешь, Юль! — мгновенно озлился Ийс, — мы договорились не копировать людей!
— Это несерьезно! — поддержал его Лонэм.
— Да где вы видите человека, — возразил Юль. У него теперь был женский голос с
хрипотцой, — я — зверь! А кошки — это моя слабость, мое лучшее произведение — красота и функциональность и не во вред одно другому! Суставы сделаны совсем иначе, гнутся в любом направлении.Вот когти ! — он вытянул лапу вперед, — я буду жить в горах! В общем, я не прощаюсь!
Все смотрели не отрываясь в его сверкающие зеленые глаза, пока неприятно гибкое тело не пало на четыре лапы и не понеслось огромными скачками к ближайшей горной гряде.
Каштюрц на секунду спрятал лицо в ладонях, затем вдруг встал и, спотыкаясь, пошел в другую сторону.
— Стой! — закричал Ийс, — Ты не можешь оставаться человеком!
Каштюрц повернулся к ним. Его глаза были мокры, раскаленный ветер трепал его
волосы и одежду.
— А я и не человек, — дрогнувшим голосом сказал он, — я — БОГ! Разве ты не знаешь?
И он неловко пошел прочь, пока его не скрыли клубы пара.
— Они не подумали! — с сожалением сказал Лонэм — Надо же все взвесить, продумать! Как они собираются сохранять энергию?!
— Спорим, что он возродит людей? — проговорил Тауграмнон, — я-то знаю, что он к ним привязался.
— А какая красивая наша планета! — из Лонэма текла вода, словно он таял, — самая
красивая планета в Галоде! Я как раз люблю, когда горы высокие и острые, как пики. А пар такой теплый, влажный! А вон видно озеро — в нем словно жидкий янтарь! Это вот обломки местной породы, зеленые, как земной малахит!
— Падок ты на красивое, Лонэм! — скрипнул Ийс, — Через это и погибнешь! Красота нежизнеспособна! А этот пар вскоре превратится в жидкость, наверно даже ядовитую,
а озера застынут в смолу!
— И здесь не будет ни дня, ни ночи! — добавил Тауграмнон.
— А я как раз и хочу жить в жидкой среде! — и Лонэм превратился в длинное
змееподобное создание, покрытое зеркальными щитками, между которых торчали какие-то завитки. Огромный зеленый хвост напоминал зеркальное перо. Уползать он не спешил, — Пластинки отражают излишний свет, но накапливают тепло!
— Регенерация — вот что главное! — заявил Ийс и стал расти вверх. Через несколько
секунд стало видно, что он держится на длинных спицеобразных ногах, тело его закутано клубком щупалец, из которых торчат четыре прямоугольных стального цвета крыла. — Щупальца вытягиваются на любую длину, каждый поврежденный кусочек отрастает вновь! Крылья могут работать, могут образовывать парус, а уж биологическая структура — и говорить нечего, вам не понять всей ее гениальности!
— А я, пожалуй, не буду меняться! — огорошил Тауграмнон — хочу выжить в том облике,
который я давно выбрал для себя! Вот только буду иногда становиться невидимым! Готовьтесь, я отключаю ваши способности!
— Значит, все? — прожурчал Лонэм, — До встречи в Галоде!
— О, хоть бы Юль окочурился первым! — каркнул сверху Ийс, — Если Каштюрц раньше
всех вернется в Галод, я за наше будущее не ручаюсь!
— Отключаю..!
Алиса Шалим © 2005
Обсудить на форуме |
|
