|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Апокалипсис был вчера Григорий Швиденко © 2005 Учителя в засаде Сталь и песок.
Таранис вошел быстрым, пружинистым шагом. Неприятно лязгнула захлопнувшаяся Дверь. К запаху озона и пыли добавились пот и кровь. Спихнув мальчишку-лаборанта, воитель расположился во вращающемся кресле. При свете компьютеров его стальные доспехи отсвечивали синим.
— Мне необходимо еще оружие. — Танарис раскрутился, заложил руки за голову и с усмешкой уставился в потолок.
— Тебе всегда необходимо оружие. — Огма на мгновение оторвался от толстого переплетенного в кожу тома, в котором что-то писал пером. Эта странность историка и нежелание пользоваться компьютером забавляла всю экспедицию.
— Да. Мне оно всегда необходимо. Интересно, кто дал Скатах катапульты? Они портят мне осадные башни.
Прежде, чем ему смогли ответить, Дверь распахнулась, по инерции врезалась в скальную породу, и в пещеру влетела Скатах, распространяя запах гари. Мальчика-лаборанта снесло с табурета, который он принес для себя. Из-за мониторов, как по команде показались головы ученых, будто стая уток синхронно вынырнула из воды. Намечалось ежедневное развлечение.
— Кто дал этой свиние-Танарису порох. Привет, Танарис. — От кожаных доспехов Скатах еще шел легкий дымок, длинная коса попалена, бровей нет.
Воитель с невинным видом продолжал вращаться в кресле:
— Здравствуйте профессор.
— Для тебя я — госпожа профессор. Так кто дал ему порох? Или мне клещами вытягивать из вас признание, уважаемые коллеги?
— А кто тебе клещи даст? — Гоибниу вытер ветошью руки, остановил кузнечный пресс и направился к посетителям. — Что за дурацкие вопросы? Что просили, то и получили. Ты порох, ты катапульты.
— Это нечестно.
— Развивайте фантазию, профессор Скатах, и все будет честно. — Доктор прикладных ремесел широко улыбнулся. — Ну, что детишки, можете делать следующие заказы. Только по одному, чтоб другой не услышал.
— Фантазию развивать? Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю, и на что способна моя фантазия. — Схватиться за нож подгоревшая воительница не успела.
Громко хлопнул толстый, переплетенный в кожу том. Профессор Огма встал из-за стола. Несмотря на хрупкое телосложение и почтенный возраст, он легко держал тяжелую книгу. Никто из участников экспедиции не хотел бы получить этим талмудом, даже гигант Гоибниу.
— Прекратить. Все вопросы решим вечером на ученом совете. А вы, двое, марш воевать. На совете расскажите, что добавили в тактику и стратегию. И нормальный доклад, а не зарубками на древке. Понятно?
Танарис стартовал к Двери первым, но отлетел к столам химиков. Скатах, смеясь своей маленькой победе, распахнула массивную металлическую Дверь, ведущую их пещеры Совета в мир смертных. Её радость была подпорчена метко брошенной колбой. Танарис не знал её содержимого, но эффект превзошел все ожидания. Полыхнуло зеленым, профессор Скатах завизжала, в открытую дверь потянуло сероводородом. Уворачиваясь от града канцелярских принадлежностей, Танарис на бегу захлопнул Дверь, подхватил визжащую подругу и вместе с ней покатился по склону, в долину, где ждали две армии.
— Включите вентиляцию. Что ты тут крутишься? — книга настигла Эфнисена, мальчика-лаборанта. — Иди, покорми Мирддина. Всем работать!
Стая уток снова нырнула за мониторы в поисках пищи для ума.
Здравствуй, я — Мирддин. Не бойся. Я не опасен. Клетка сделана на совесть. Не выбраться, даже пытаться не буду. Не зачем. Мне и тут хорошо. Нет, я не хочу похитить твой разум. Просто хочется, чтоб ты думал сам, а не думали за Тебя.
Почему я тут? Меня не понимают. Люди боятся того, чего не понимают. Экспедиция уничтожила свой мир и продолжает разрушать другие миры. При этом заявляют абсолютные права на науку. Я пытаюсь им помешать. Кто прав? Все и никто. Это не математическая задача. Что такое математическая задача? Долго объяснять. Мое время на исходе.
Я не ответил на твой вопрос? Я тут потому, что они хотят контролировать то, что контролировать не возможно.
Не бойся. Сейчас я отпущу тебя. Мы еще встретимся.
Ежедневное заседание ученого совета проходило в рабочем порядке. Ярко освещенный кабинет, удобные кожаные кресла, по средине круглый стол. Многие посмеивались над профессором Огмой, когда тот где-то в забытых легендах откопал упоминание о таком Круглом Столе. Правда, посмеивались украдкой. Том в кожаном переплете был увесист, и в руках руководителя экспедиции, являл собой грозное оружие.
Профессор Скатах сменила кожаные доспехи на мантию, что явно не пошло ей на пользу. Волосы, источавшие еле уловимый запах гари, лучше бы смотрелись с походной одеждой.
Только Танарис остался в доспехах. Сверкающее пятно среди лиловых мантий. Постоянная ухмылка, безуспешные попытки раскрутить кресло, поигрывание охотничьим ножом. Блики света на сверкающем пятне. Вечный бунтарь. И доклад засечками на древке копья.
Профессор Хаммер закончил свой доклад. Вопросов, как всегда не возникло. Ни кто и не собирался лезть не в свою область.
— Вопрос. Что делать с Мирддином? — Огма обвел взглядом собравшихся ученых. — Лаборанты опять зафиксировали всплеск его мозговой активности. На этот раз самый мощный. Сгорели два ГрандКомпа. Если так дальше пойдет у нас ничего не останется. И в плане оснащения, и в плане научного базиса. По всей видимости, генерирует новое знание. По ком он ударит в этот раз, предсказать невозможно.
— Предлагаю. Смерть. — Профессор Донн выдал свою коронную фразу. Других слов от него никто не слышал.
Танарис рассмеялся, остальные поостереглись, открыто проявлять веселье. С Донном не шутили. Об его отношениях с горбатой старухой ходили легенды.
— Поддерживаю.
А вот это уже госпожа профессор Скатах. Танарис рассмеялся совсем непристойно. Заседания повторялись с точностью до фразы, жеста, намеренья. Уже десятую экспедицию на каждом заседании решали вопрос: «Что делать с Мирддином?». Четыре раза его убивали, но в каждом новом мире, где оказывалась экспедиция, он проявлялся вновь. Шесть экспедиций подряд заточен в клетку, сделанную великим Гоибниу. Контроль установить не удалось. Раз за разом появляются новые знания, откалывающие жирные куски от давно распределенных областей науки или плодящие новые ветви. Никто не хочет уменьшения своей области. Эксклюзивное право на ученую степень, на медицину, технику, литературу, математику.
В прошлом мире так потеряли биолога, когда появился психогенетический метод. Бедный Граннос сошел с ума. Его место занял Хаммер. Объяснить Мирддину, что расширение, а в некотором смысле, дробление Истины, неминуемо ведет к её уменьшению, не удавалось. Где-то теряются малейшие истины в периоде, и собрать все воедино уже невозможно.
Весь этот ученый совет не найдет решения.
— А кто сейчас за ним следит? — Обсуждение затихло. Гоибниу оказался проворней всех и с молотом наперевес рванул в центральный зал. Остальные бежали следом, обогнать гиганта в узких коридорах было нереально.
Здравствуй. Ты ждал меня? Это хорошо. Видишь, теперь гораздо легче. Не спеши. Всему свое время. Твое еще не настало. Я вижу — ты возмужал. Это хорошо. Как-нибудь я расскажу свою историю. Мы еще встретимся.
Слушай меня. Слушай и внимай. Не дело уничтожать свой народ ради забавы других. И вообще это не дело. Обрети свободу и не давай думать за тебя. Прощай.
Дверь с грохотом распахнулась. Танарис втащил тело профессора Скатах, прикрываясь большим щитом. Прежде, чем дверь удалось закрыть, в проем влетело пару десятков стрел. Кто-то осел за компьютером, взорвались колбы, полыхнуло, побежали крысы, включилась пожарная сигнализация.
— Хаммер, быстро сюда. — Скатах была ранена. Ученый Совет столпился возле воителей. Танарис подложил под голову госпожи профессора свернутый плащ. — Гоибниу, если я тебя порошу сделать для меня ядерную бомбу, дай мне по шее.
— Я тебе и так дам. Что произошло?
— Обе армии ополчились на нас. Еле ноги унесли. Я парочку с собой прихватил, но профессор мешала их нести. Пришлось выбросить.
— Опять началось. — Огма не переставал записывать все это время. — Эта экспедиция еще короче предыдущей. И на Олимпе у нас не заладилось. А ведь все было нормально десять тысяч лет. В Египте удачно в пирамиде сидели. И тоже сорвалось. Мирддин, твоя работа?
Узник промолчал.
— Профессор Огма, нам нужен новый стратег. — Голос Танариса сорвался.
— Черт. Донн забирай себе стратегию.
За Дверью отчетливо рвануло. С потолка посыпалась пыль. Запершило в горле.
— И когда порох попрошу, тоже по шее дай, Гоибниу. — Танарис закрыл глаза госпоже профессору.
— Включайте машину Времени-Пространства. — Огма расхаживал в лиловой мантии. Все церемонии были соблюдены, все потери оплаканы. Оставшихся ученых охватило волнение перед первым выходом. Начиналась новая экспедиция.
Огма в очередной раз поправил мантию. Напряжение достигло пика. Танарис нервно перебирал древко копья. Донн, обычно невозмутимый, кусал губы, еще не привык к новому званию.
Момент открытия Дверей настал. Первыми, по традиции, шли воители, усмиряя опасности нового мира. Или пытаясь усмирить.
Часы остановили свой отсчет. Дверь зашипела, дернулась и медленно поползла вбок.
Пора, вождь, Время настало.
Танарис расслабился. Дальше должна пойти обычная рутина: поиск местных племен, контакт, развитие цивилизации и обширное поле для научной деятельности.
Донн сосредоточился еще больше, и это спасло им жизни. В открывающуюся Дверь, шурша перьями, влетел рой стрел, сметая все на своем пути. Воители успели отскочить от опасного проема. Остальные ученые были не столь расторопны, только Гоибниу спрятался за кузнечным прессом, и профессор Огма, который успел заслониться своим любимым кожаным томом. После чего книга стала похожа на подушку для иголок. После первого же залпа экспедиция осталась без медицины, биологии, химии, математики и лингвистики. Спасение пришло от человека, который даже не претендовал на роль героя. Мальчик-лаборант, так и не успевший получить ученую степень, а теперь очень похожий на ежа-мутанта, успел нажать кнопку экстренного завершения экспедиции.
За долгое мгновение закрытия, к Двери подошел седой бородатый гигант с тремя вертикальными шрамами на лбу, что у некоторых племен было знаком вождя, и пристально осмотрел перепуганных ученых. Взгляд задержался на клетке. Пронзенный десятками стрел, узник умирал.
Я буду с тобой старик. До конца. Спасибо тебе. И за телепатию тоже спасибо. Меня зовут — Кихулин. Мы еще встретимся.
Григорий Швиденко © 2005
Обсудить на форуме |
|
