|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Путешествие во времени Василий Куклин © 2010 Конец 10.
Вспышка растаяла и быстрым ручейком убежала в ствол пистолета.
Не успел я подумать «финита ля комедия», как мужик резко убрал оружие.
Его суровое щетинистое лицо расползлось в ухмылке, а губы зашевелились.
До моего шокированного уха докатилась фраза на незнакомом языке: «йуханунад»
Следом за иностранцем подал голос громила в таком же чёрном плаще справа от меня.
И пока я силился понять, что происходит, где я оказался, что-то непонятное расшатывало воздух:
«туребен илупоге тяровог» — последнее слово громила выделил басом отчётливее остальных.
Я задумался над словом «тяровог» и внезапно меня осенило: я понял, как оно переводится.
Теперь говорил третий » плащ», подпиравший меня слева — такой же пухлый и лысенький.
«нерап тотэтов» — указывал на меня толстым жилистым пальцем, и я наконец всё понял.
Прозвучавшая фраза — «нерап тотэтов» — переводилась как «вот этот парень», не иначе.
Незнакомцы говорили на выдуманном языке: переворачивали русскую речь наоборот.
До безобразия примитивно и банально: все реплики теперь звучали задом наперёд.
Удивительно, как у них получалось говорить так бегло? Натренировались что ли?
Я хотел посоветовать мужикам — поучаствовать в телепередаче «Минута славы».
Но рот мой не слушался, и пока я размышлял над этим, моё тело задвигалось.
Не в силах контролировать его, я с ужасом наблюдал, как оно куда-то пятится.
Сперва я понадеялся, что нахожусь на какой-то подвижной платформе, но нет.
Я наблюдал, как ноги самостоятельно переступают высокий порог у входа.
Мы выходили на улицу; два толстяка сопровождали меня, не отставая.
С такими серьёзными минами, будто телохранители президента.
Пока я силился задать какой-нибудь подходящий вопрос...
Пока я силился повернуть голову хотя бы на миллиметр...
Перед взором предстала унылая серая улочка.
Шёл дождь, чрезвычайно странный дождь.
Капли отлипали от грязи и бетона, улетали ввысь.
Одна такая стерва проползла по позвоночнику и оторвалась от шеи.
Мы выбрались задом из гаража, где остался «чёрный плащ» с пистолетом.
Вокруг протянулись ряды таких же скучных гаражей, на улице не было ни души.
И вдруг я понял, что это ещё цветочки: мне отшибло память! Ничегошеньки не помню!
Кто я такой, где мой дом, кем работаю, как учился, женат ли... Банальность во всех смыслах!
Только константы сохранились: планета Земля, холодное пиво, быстрый интернет, быстрый секс...
Кое-что из романов Пелевина и Данихнова вспомнилось... Может, я литературный критик?
Почему-то при этой мысли сразу замутило — значит, начинающий писатель, графоман.
9.
Сперва ситуация забавляла: прощупываешь память, как дырку после удалённого зуба.
Это не помнишь, то не помнишь, истерически хохочешь, находишь в беспамятстве облегчение.
Полный бред — слишком реалистично для сна, слишком продуманно для галлюцинаций.
А потом в машине понимание безвыходности из ситуации навалилось с новой силой.
С трудом удалось отогнать кошмарные мысли о будущем, нужно было собраться.
Всегда есть логическое объяснение, и если я верю в это, значит, я — атеист.
Уже неплохо, так когда-нибудь и первую любовь смогу вспомнить.
Думай! Я сидел на заднем сиденье какой-то солидной иномарки.
Два «чёрных плаща» — впереди, один говорил по мобильнику.
Разметка дороги выскакивала из-под капота автомобиля.
И вместе с ёлками и дорожными знаками устремлялась за горизонт.
Думай! Я не мог звук издать, не мог пошевельнуться ни руками, ни ногами.
Глазом повести не в состоянии, не говоря уже, что моргал кто-то вместо меня.
Если это какое-нибудь наркотическое средство, дайте два — врагам порекомендую!
Спустя пару минут я всё же заговорил, но не то, что на языке крутилось — опять перевёртыши.
Бритые гориллы тоже затараторили наперебой, мозг с трудом перестраивал в голове услышанное.
Вскоре я приловчился: всякие «ялбы» и «йухи» в речи мужиков давали время на передышку.
К концу затянувшейся поездки я занялся переворачиванием переведённого диалога.
Дело было сделано, когда за окном заскакали многоэтажки и витрины магазинов.
Оказывается, меня везли за город к человеку, у которого было дело для меня.
Дело пахло большими бабками; он — бывший банковский работник.
Он знал полезное применение моей нечеловеческой способности.
Потом незнакомцы спросили, могу ли увернуться от пули.
Я отвечал с ухмылкой, что вера в Бога — вот моя защита.
Они переглянулись, и на этом разговор закончился.
Или начался — это ещё как посмотреть.
Завеса дождя поредела; громила скривился.
Взглянул на небо и выставил руку ладонью вверх.
Мы выбрались из чёрного «ягуара», шагали непонятно куда.
Очутились в прибранном подъезде, начали взбираться по ступенькам.
В другой момент меня бы рассмешило, как мы пятились задом наперёд.
Мысли о комичности ситуации прогнала внезапная чудовищная догадка.
Пока я повторял расследование, моё тело очутилось в прихожей квартиры.
Толстяки в чёрных плащах с поднятыми руками остались по ту сторону двери.
Я неспешно снял куртку, разулся, поглядел на пачки денег, сваленных в кучу.
Потом я прильнул к глазку на двери и мы с «чёрными плащами» заговорили.
Оказалось, что они пришли за мной, и я долгое время не хотел их слушать.
Они беспрерывно повторяли, что они — не «мусора», и не желают зла.
Меня даже удивило, как я легко поверил им, оделся и поехал с ними.
Неужели я скорее открыл бы бандитам, чем сотрудникам органов?
Кто я и что натворил в прошлом — вопросы оставались открыты.
Быть может, я и не рисковал вовсе, доверившись «плащам»?
Я ведь обладаю какой-то способностью, от пули могу увернуться.
Получается, у меня весомый туз в рукаве — с чего бояться бандитов?
Но теперь не это волновало больше всего; это даже не имело значения.
Вернувшись в зал, я улёгся на диван, а осколки собрались с пола в чашку.
Она взлетела и уселась на край немного покосившегося журнального столика.
Моя нога отодвинулась; столик выровнялся; пронзительно запищал дверной звонок.
На экране телевизора мелькал какой-то блондин в костюме с фотографиями в руках.
В мозгу шевельнулось: это же ранний Кристофер Нолан! Оказывается, я ещё и киноман.
Только это было уже не важно, как и то, что было со мной раньше — уже не играло никакой роли.
Обдумав всё произошедшее сегодня, я пришёл к печальному выводу, чертовски печальному.
Тот первый бандит хотел сделать мне предложение, от которого я не смог бы отказаться.
В грязном гараже, среди деталей машин, инструментов и журналов «Наука и жизнь»...
Там я сегодня встретил свою смерть; там меня пристрелил неизвестный человек.
То ли по собственной глупости, то ли по приколу, то ли с холодным расчётом.
И теперь смотрю на свою жизнь, которая прокручивается в обратном порядке.
Вот, что ждёт нас после смерти: как жил, так и умирай — философия, однако!
Как всё поразительно просто и интересно придумано!
Столько было представлений о загробной жизни!
Но никто даже не догадывался о таком!
Лишь одна вещь меня не устраивает...
Всего одна вещь.
Я уже мёртв.
8.
Это конец.
Конец пути.
Начало конца.
Ужасный поворот.
Ничего не поможет мне.
Никто не подаст руку помощи.
Время — неумолимо движется назад.
Я не в силах остановить ход событий.
Театр одного актёра только начинается.
Мой собственный фильм — я в нём оператор.
Фильм длиною в жизнь; кара господня, не иначе.
Даже не знаю, сколько лет мучений предстоит мне?
Рука взяла чашку, поднесла ко рту, запрокинула, опустила.
После чего на донышке заплескались остатки чёрного кофе.
Я не мог плакать, беситься, крушить столики, посуду, телевизор.
Оставалось только раскинуть мозгами, чем я и занялся, глядя на экран.
Всё началось со вспышки выстрела, это говорит о том, что меня застрелили.
Мужик выхватил оружие слишком быстро, я не успевал ничего предпринять, да и как?
Скорее всего, надо было задействовать секретную способность, но я попросту не успел.
А жалко всё-таки, что способность активная, а не пассивная, как неуязвимость у супермена.
Теперь время двигается вспять, завтра будет вчера, и я буду медленно молодеть, мда.
Получается, что через... какое-то количество лет... превращусь в младенца и исчезну.
Шикарный расклад, надо срочно придумать, как остановить этот процесс!
Но как, чёрт подери, это можно сделать, если я не способен шевелиться?
Я словно прикован к телевизору: никак не повлиять на то, что на экране!
Только если связаться с самим телеканалом, остановить трансляцию.
Я начал мысленно молиться Богу, Святой деве Марии и другим.
Когда пошли начальные титры фильма, чашка наполнилась.
На блюдце появились нетронутые баранки и печенье.
Моё тело поднялось, занесло посуду на кухню.
Чайник холодел, а я возвращал еду в тарелку.
Котлеты вываливались изо рта на вилку.
Направился в спальню, провалился в сон.
Вынырнул из него поздней ночью, долго лежал.
Смотрел в потолок, хвалил себя, поглядывал на мобильник.
Приподнимал голову, вслушивался в темноту, будто ждал гостей.
Вскоре поднялся, достал из карманов куртки несколько смятых пачек денег.
Стодолларовые купюры — не мог налюбоваться, не мог сосчитать от волнения.
Затем я оделся, вышел из дома и бежал, бежал, бежал, изредка шёл быстрым шагом.
Избегал широких улиц: по дорогам в отдалении носились машины милиции, вереща сиренами.
Не оборачиваясь, перепрыгивал заборы частных секторов, здесь и там лаяли собаки.
Сирены становились всё громче; узкая улочка озарялась красными вспышками.
Наконец я быстро вышел на середину проезжей части, развернулся и застыл.
У моих ног — тело милиционера, молодоё лицо покрыла кровавая паутина.
Едва я навис над ним, он зашевелился, спина выгнулась «мостиком».
Алые ручейки побежали по щекам, шее и лобной доле в рану.
Фуражка вернулась ему на голову, он начал подниматься.
Я ощутил что-то тяжёлое и твёрдое в своей руке.
Она медленно приближалась к менту...
А потом резко ушла в сторону.
Кровь с виска парня исчезла.
Он выглядел напуганным.
Не верим своим глазам.
Он шептал, наверное, молитву.
Или что-то типа «мать моя — женщина!».
Я начал быстро от него удаляться, убегал.
На миг всё окружение предстало перед глазами.
Посреди улицы несколько трупов и машин милиции.
Парень с фуражкой стоял возле одной из них, стрелял в меня.
Моё тело неслось прочь от него, быстро виляя из стороны в сторону.
Руками я заслонял голову, пули, вроде как, ни разу не попадали — чудо!
В руке я нёс свой пистолет, по нему было видно, что он уже «отстрелялся».
Казалось, вот-вот хоть одна пуля ударит мне в руки, в ноги или в живот, но ни фига!
Наконец, мне посчастливилось добежать до укрытия — припаркованного микроавтобуса.
Периферическим зрением я уловил редких прохожих, которые возвращались к побоищу.
Я перестал пялиться на опустевший пистолет, высунулся из укрытия и начал «стрелять».
Пули вырывались из окон «мусоровозов» и из милиционеров — летели обратно в ствол.
Убитые оживали, вскакивали на ноги и брызгали очередями из автоматов по мне.
Я выскочил с другой стороны микроавтобуса и вернул к жизни остальных.
Помогал мне в этом второй пистолетик, он был намного меньше первого.
«Погоны» оперативно разбежались по своим машинам, дали задний ход.
Некоторое время я глядел им вслед, затопав в противоположную сторону.
Обогнул угол, поднялся по ступенькам, развернулся — двери разъехались.
Я очутился в довольно просторном холле какого-то небольшого банка.
Около десятка человек лежали на полу лицом вниз, не шевелились.
Я прошёл к кассам, положил маленький пистолетик на пол.
Сказал «цедолом» громадине в чёрном плаще.
Пистолетик заскользил к нему по плинтусу.
Он спрятал его в кобуру над ботинком.
«хрёт од юатичс» — крикнул я. —
«телотсип йаватсод ак ун ыт йэ»
Я перестал целиться в знакомого толстяка.
Вместо этого направил ствол в сторону лестницы.
В проёме дверей поднялся с ружьём охранник банка.
Заливавшая лицо кровь быстро втянулась в рану посреди лба.
Я отпустил спусковой крючок — рука с пистолетом сразу опустилась.
Он задрал ногу — дверь, ведущая на лестницу, с грохотом захлопнулась.
Я произнёс: «ясйоркто мазес... йеньлетаминв етиртомс... сукоф тедуб сачйес»
Потом я повернулся к испуганной кассирше и от чистого сердца поблагодарил её.
Вытащил из-за пазухи куртки около десятка пачек денег, передал девушке, она всё убрала.
Я поднял пистолет и закричал не своим голосом: «тиж шечох илсе акус яаннаблод икбаб иног»
Я пригрозил пистолетом заложникам и признался, что мечтаю застрелить какого-нибудь героя.
Попятился к выходу, остановился возле дверей, пальнул вверх и крикнул, что это ограбление.
В этот же момент люди начали вставать на ноги, возвращались к повседневным делам.
Передо мной возникла туша охранника, пуля из его затылка вернулась в мой пистолет.
Я последний раз окинул взглядом окружение и, как ни в чём не бывало, покинул банк.
Неспешной походкой я двигался через скопление людей на центральной улице.
Размышлял над тем, что произошло в банке — неужели я убил столько людей?
Сильного волнения по этому поводу не испытывал, но одного не понимал...
Кто же я такой? Как я предсказывал будущее? Экстрасенс что ли?
Я вспомнил, как ожидал нападения со стороны лестницы.
Я вспомнил, как узнал о пистолете на ноге у громилы.
Я вспомнил, как мчался под пулями к милиционеру.
Я понял, какой способностью обладаю!
Я понял, что движет мною!
Я понял, кто я такой!
7.
Я могу перематывать время.
Я способен обращать время вспять.
Не понимаю как, но я мог это при жизни.
Хотя подожди-ка, как перемотка работает?
Почему время движется в обратную сторону?
Возможно, тот выстрел в гараже не убил меня!
Раз перемотка времени работает — моя память неизменна!
Она сохраняется в отличие от всего остального и не перематывается!
А значит, в тот раз мне просто не повезло — пуля угодила в мозг до того, как...
О боже... Я слишком поздно включил перемотку — у меня повредилась память!
И теперь время мотается назад, но я ничего не помню и не в состоянии остановить его!
Так, спокойно, я найду выход, главное — что я всё ещё жив, хоть и заперт в ловушке.
Возможно, мне следует произнести какое-то заклинание... хотя нет, точно не вслух.
Может, нужно совершить какое-нибудь движение пальцами, или как Элли каблучками?
Стоп-стоп-стоп! Если я мотаю время, то каким образом я узнаю, как его остановить?
О господи! Если человек получает возможность перематывать время, то...
Первое, что он сделает — это вернётся в своё прошлое, чтобы изменить его.
Скорее всего, я поступил точно также, а значит, выходит парадокс!
Я проскочу самое раннее изменённое событие в моей жизни...
А за ним — ничего необычного — я никогда не услышу правду!
Значит, у меня нет возможности изучить свой навык заново.
Значит, я обречён двигаться назад во времени до конца.
А какой это будет конец, если уж на то пошло?
Исчезнув в утробе матери, я начну свой путь?
Или время остановиться в мире навсегда?
Или время продолжит свой бег назад?
Этот вариант — наиболее логичный.
И это совершенно не радует меня.
Что же делать, как всех спасти?
И, желательно, себя самого.
Боже, помоги мне, я прошу тебя!
Кто-нибудь, о небеса, дайте подсказку!
Что мне делать и каким образом спасти мир?
«Время остановись!», «Время замри!», «Stop!», «Play!»
Моё тело беззаботно гуляет по городу, а я мысленно грызу локти.
Не выходит, не получается, я ничего не могу сделать, не понимая принцип.
Принцип работы перемотки... чёрт, да я даже не физик, как я могу понять его?
Пока я бился о стенки собственного черепа, время ежесекундно уменьшало шансы.
Шансы на спасение человечества.
Шансы на спасение самого себя.
6.
Апатия лавиной накатила.
Несправедливый мир отторг.
Я пятился по лестнице в чужом доме.
Инстинктивная память включила перемотку?
А как же теперь инстинктивно её остановить?
Я задавался этими вопросами снова и снова.
Пока не услышал сбоку: «упож в лошоп и ун»
Ответил: «тижолдерп олед ёом акчомад етитох как»
Теперь я мог разглядеть её — неописуемая красавица-брюнетка.
Она: «лемузебо месвос ыт». Я: «атевазиле йонмос мёди генедером удубодя!
Елизавета? Я её знаю? Кто она такая?
5.
На какой-то миг всё замерло.
И вот я почувствовал контроль над телом.
Опустил голову, медленно моргая, уставился на ладони.
Сжимал и разжимал пальцы в кулаки, как маленький ребёнок.
Услышал шелковистый голос Елизаветы и обомлел: нормальная речь!
— Ну что ты ещё хочешь? — вопрошала женщина в халате.
Я не мог подобрать слов, подобно рыбе хлопал ртом.
Она выжидающе топала ножкой, скрестив руки.
Вздохнула, попыталась захлопнуть дверь.
Я удержал её и спросил: «Кто вы?»
Она закатила глаза и буркнула:
— Опять твои шуточки!
— Кто вы, скажите!
— Отпусти меня!
— Помогите мне, прошу!
— Милицию вызову, отпусти!
— Не надо! Простите, простите!
Я убрал руки, но она не закрыла дверь.
— Что за чертовщина с тобой творится, Дима?
— Я не помню вас! Хоть убейте — ничего не помню!
Схватился за голову, прижался к стене и сполз на пол.
— Что ты задумал? Что за дурацкая игра? — восклицала она.
Я не слушал её, только сейчас осознав, что перемотка остановлена.
Но как мне это удалось, я ведь ничего особенного не делал?
А она всё стояла и стояла в дверях, в халате и тапочках.
— Вы моя жена? — тихо спросил я и сразу же пожалел.
Она театрально закатила глаза и закрыла дверь.
Недолго думая, я подскочил и постучался.
— Милицию вызову! — прозвучал ответ.
— Помогите мне! Пожалуйста!
— Ну что ты хочешь? — Дверь отворилась.
Я несколько секунд собирался с мыслями.
— Это сложно объяснить. Во-первых, у меня амнезия.
— Чего?! — с ухмылкой воскликнула она. — Что ты несёшь?
— В меня стреляли. Пуля попала в голову. Я лишился памяти.
— Бред! Мы с тобой разговаривали минуту назад, и ты всё помнил!
А затем она сдвинула брови, скривила улыбку и задала новый вопрос:
— Или ты хочешь сказать, что слетал в прошлое и тебя там, бедного, подстрелили?
Невозможно описать то выражение, которое застыло у меня на лице — да и как я мог знать?
— А хотя ты ведь не можешь возвращаться в прошлое, только из будущего в настоящее, точно!
— Откуда... откуда... откуда ты можешь это знать?! — Я приблизился и схватил её за плечи.
— Руки! — понизила до змеиного шипения голос Лиза, мне пришлось отпустить женщину.
— Ты меня обучила этому? — я моргал со скоростью пулемёта. — Ты тоже умеешь это?
— Дима, хватит мне мозги пудрить! Ты сто раз уже рассказывал про своё умение!
Боже мой, с какой целью я рассказывал о своей способности этой стерве?
Неужели я такой любитель хвастаться, что не мог удержать это в тайне?
Я оглядел её с ног до головы — такая красотка, мечта, а не женщина...
Неужели я выложил всё, пытаясь произвести на неё впечатление?
Неужели я таким образом собирался залезть ей под юбку?
Да, она привлекательная, да, интересная, но...
Неужели мне она так сильно нравилась?
Неужели моя перемотка не помогала?
— Лиза, ответь честно на один вопрос...
— Только если не личного характера!
— Мы с тобой занимались сексом?
Пощёчина как взрыв в раю.
Вот и все точки над i.
Неужели я люблю её?
И как это она не далась?
Сопротивлялась перемотке!
Во всех вариантах будущего!
Сколько раз я искал к ней подход?
Сколько раз она не давала даже надежды?
Сколько раз я возвращался к одному и тому же?
Ага, тогда вот почему перемотка времени прекратилась!
Получается, я не единожды возвращался к диалогам с Лизой!
Сколько я совершил попыток, чтобы довести паузу до автоматизма?
Инстинктивная память сотворила чудо — по привычке остановила время!
— Не понимаю, что ты задумал в этот раз с амнезией, но ничего не выйдет!
— Постой! — Снова удержал дверь. — Я тебе рассказывал о своей способности?
— Да, да, ты у нас великий волшебник, слышала сто раз! — Она устало вздохнула.
— Послушай, Лизонька, — взмолился я. — Пожалуйста, расскажи, как ею управлять!
— Ну, точно разыгрываешь меня! — воскликнула она, с силой потянув за ручку двери.
— Ни в коем случае, клянусь! Пожалуйста, помоги мне! Я забыл, как перематывать время!
— Ха, так я и поверила! — Она ещё раз позволила мне насладиться прелестной улыбкой.
— Богом клянусь, сердцем матери и кровью отца, не вру! — Я даже на колени рухнул.
— Ты в бога не веришь — это во-первых, и это больно похоже на очередную уловку!
— Лиза, скажи, просто скажи, я тебе вообще объяснял, как у меня это получается?
— Ага, забудешь такое: ты даже пытался научить меня, думал, не один такой.
— И ты мне разве верила? Верила, что я могу управлять временем? Верила?
— Дай-ка подумать, — Она наигранно постучала пальчиком по подбородку. —
Ты предсказывал каждое моё действие, каждое слово, каждую мысль.
Сначала это было забавно, я советовала тебе выступать где-нибудь.
С такой способностью ты мог бы стать самым богатым человеком.
Но ты почему-то прицепился именно ко мне, одинокой женщине.
И даже, несмотря на твоё здоровское колдовство...
Ты совершенно не в моём вкусе.
У тебя нет шансов.
И со мной ты теряешь время.
Которого у тебя бесконечно много.
Ты любишь напоминать об этом, ага.
Ну, а теперь верю ли я в твою магию?
Конечно, меня уже просто тошнит от неё!
Я не откажусь забыть о ней и о тебе, так и знай.
Но тебе под силу вернуть в прошлое только себя.
Поэтому скажу тебе одно — иди ты к чёрту, Дима!
— Стой! — Я в очередной раз придержал дверь. —
Я совсем уже достал тебя, Лиза, понимаю.
Я, наверное, перепробовал все методы.
Хочешь, чтобы всё закончилось?
Хочешь, чтобы я прекратил?
Ты хочешь этого, да?
Отлично, тогда умываю руки!
Я обещаю уйти и не возвращаться!
Я обещаю, больше не тревожить тебя!
Но сделай милость, я молю тебя, помоги мне.
Объясни, каким способом получалось перематывать время.
Это единственное, что я прошу сделать для меня, пожалуйста.
— Просто объяснить? — Лизины брови недоверчиво поползли вверх. —
И ты отстанешь от меня и моих копий в параллельных мирах навсегда?
— Да, — с трудом выговорил я, не до конца уверенный в правильности сказанного.
Елизавета сильно призадумалась, подперев бока своими маленькими кулачками.
Я уронил взгляд на её пушистые тапочки, не имея храбрости поднять его выше.
— Дмитрий, ты действительно разучился скользить во времени, не врёшь мне?
Я печально помотал головой, а пальцы рук сцепил в замок, чтобы не дрожали.
— Ты что и вправду позабыл всё, что было до какого-то... момента в будущем?
Я медленно кивнул, оторвал взгляд от тапочек и всмотрелся в её глаза.
Такие милые светло-каштановые зрачки — да Винчи обзавидовался бы.
И тут я подумал, что не брошу её, ни в коем случае не брошу Лизу.
Быть может, я заново влюбился, или обезумел, как и раньше.
Не просто ослепительно красива — ангелы и рядом не стояли.
Казалось, я прожил с ней целых три жизни, и встретил вновь.
Да, существуют незнакомки — ради которых можно умереть.
Научусь я перематывать время заново, или нет...
Но Лизу никогда не оставлю, умру под дверью.
— Тогда, выбирай: перемотка или я?
Вопрос захлестнула пронзительная тишина.
4.
Я хотел, чтобы она повторила, но комок стал в горле.
Она выдвинула мне ультиматум, строгое условие, два варианта.
Выберу первый — получу божественную силу, смогу подчинить мир.
Выберу второй — женюсь на одной из самых красивых женщин на Земле.
Я закашлялся, или мне показалось, что кашлял — смотрел на неё, не отрываясь.
Сколько уже раз я добивался от неё хотя бы приблизительно похожего вопроса?
И если я столько времени уделил ей, будет глупо так просто опустить руки!
Однако, выбрав перемотку, я смогу начать всё сначала, она всё позабудет!
Но не спеши, Дима, вдруг это — ловушка, вдруг это — неправильный ответ?
Она ведь обидится: такой преданный поклонник променял её на магию!
Хитрая лиса, я раскусил твой замысловатый план — не проведёшь!
— Тебя... — вырвалось изо рта. — Я выберу тебя, Лизонька!
И вновь красавица похвасталась белоснежной улыбкой:
— Я так и знала, что враки это всё. Амнезия, ты подумай!
Ни один человек не отказался бы от перемотки!
Ну ты и мудак! — покачала головой Лиза.
А потом дверь закрылась, обдав меня ветром.
— Лиза, постой, Лиза! — Я заколотил руками. — Лиза!
— Звоню в милицию! — предупредила она из недр квартиры. —
Вряд ли это сильно навредит, но тебе придётся перемотать время.
Но зато в этой реальности ты оставишь меня в покое, в кои-то веки!
— Лиза! Я разучился обращать время вспять! Поверь мне! Лиза! Мать твою!
Вдруг совершенно неожиданно я вспомнил про пистолет у себя за поясом.
Выхватил его, задумался на мгновение, а потом врезался плечом в хлипкую дверь.
Она вскрикнула и выронила телефон, оттуда еле слышно донеслось «алло».
Слишком поздно, всё катится к чёртям, слишком поздно — я чуть не взвыл.
— Откуда... у... тебя... пистолет? — выговорила она по слогам, отступая.
— Лизочка, прости меня, — прошептал я, со страхом глядя на оружие.
— Дима, зачем тебе пистолет? Дима, у тебя же есть перемотка! Успокойся!
— Лиза, мать твою! — закричал я в бешенстве. — Я ничего не помню! Помоги мне!
— Хорошо, хорошо, только скажи, как мне тебе помочь! — Она спиной упёрлась в шкаф.
— Мать твою, Лиза, мать твою! — Меня будто заклинило. — Я же говорил! Перемотка!
— Ты это серьезно, что ли? Дима, ты серьёзно? — Её ресницы невинно хлопали.
Пистолет я снял с предохранителя, и сказал, что я серьёзно, посыпая речь матами.
Ну, безмозглая дура! — подумал я. — Убить бы её, да сердце не позволит.
— Не скажу, — тихо сказала Елизавета. Закрыла глаза. — Не скажу, стреляй.
Я немного помолчал и снова разразился потоком матерных ругательств.
Хотел ударить её, подошёл, замахнулся пистолетом, но не смог.
Хотел застрелить её, и в голову целился, и в грудь, но палец не слушался.
— Что ты наделала? — вопрошал я, указывая на телефон. — Меня же, небось, разыскивают!
— Поделом тебе, — прошептала она, из глаз потекли слёзы. — По заслугам.
— Ах так? Ах так, значит? — кричал я, срывая голос. — Так ты заговорила?
После стольких дней, месяцев, а может и лет, которые я потратил на тебя!
Я поднёс пистолет к виску, смотрел ей в лицо — а она на меня.
Представил, как падаю вбок, словно подкошенное дерево.
Наверное, забрызгаю её кровью, будет верещать...
Засунул ствол глубоко себе в рот, скривился от вкуса металла.
Меня чуть не вырвало — приставил пистолет к подбородку.
— Что ты делаешь? — изумлённо спросила Елизавета.
— Я... я не могу убить ни тебя, ни себя! — взревел я. —
Конченная тварь, пропади ты пропадом, мразь, я ненавижу тебя!
— Дима, ты с ума сошёл, одумайся! — Лиза округлила глаза.
— Я не знаю, как доказать тебе, что люблю тебя! — опускаю пистолет.
Мелькает ошалелая мысль: «В меня ведь уже стреляли!
Инстинктивная память не подвела и сейчас не подведёт!»
— Я не знаю, как доказать тебе, что забыл перемотку! — приставляю пистолет к паху.
Стреляю.
Занавес.
3.
Ангелы зовут это небесной отрадой.
Черти зовут это адской мукой.
Люди зовут это... а не важно.
Не важно, что говорил Гейне.
Я застрял между мирами.
Боль и увечье прогоняют меня из реальности.
Сердцебиение наоборот — не отпускает.
Кто-то не любит, что у роз есть шипы, я же благодарен шипам, что у них...
А не важно, что говорил Карр.
Тюремная больница стала моим домом.
Тюремная больница стала моим гробом.
Здесь моя история закончится.
И миру станет легче.
Да и мне, пожалуй.
Когда я вспоминаю Лизу, мне кажется, что ничего больше не произошло в моей жизни.
Ну вот опять, начинается.
Снова о смысле жизни рассуждаешь.
Ещё Ницше вспомни.
А почему бы и нет?
Существует всего два пути, чтобы избавиться от страданий:
быстрая смерть и...
А не важно, не повезло мне, только смерть и остаётся.
Второй день лежу в больнице под капельницей.
Смотрю на электронное табло.
Ломаная линия отсчитывает секунды до моей смерти.
И в правду, какие у меня варианты?
Влачить жалкое существование?
С отстреленным пенисом, мочевым пузырём и треснутым бедром?
И умудрился же я так удачно подстрелить себя!
Я не уверен, что смогу подняться на ноги.
Но могу попытаться доползти до операционной.
Ночью придётся разобраться с охранником, скверно.
Отыскать бы пустой шприц, скальпель или электропилу.
И чего-нибудь выпить.
2.
— У вас один час.
— Хорошо. Эй, ты спишь?
— Что ты хочешь от меня?
— Спокойней, Дима. Спокойней.
— Зачем ты пришла сюда? Уходи!
— Дима, я решила навестить тебя.
— Проваливай! Не нужны мне твои цветы!
— Разве ты не хочешь поговорить со мной?
— Нет, совершенно не хочу, уходи, прошу тебя!
— После всего, что произошло, думаю, я имею право...
— О чём мне с тобой говорить? О том, что чуть не убил тебя?
— Нет, я много думала над ситуацией, которая у нас сложилась...
Я думала, что ты обманываешь меня, хочешь просто переспать со мной.
Не верила, что у тебя амнезия и что ты действительно потерял способность.
У меня накопилось много вопросов, и только ответы на них могут расставить всё по местам.
Объясни мне, прошу, не отмалчивайся, как ты потерял память и оказался тогда со мной?
— Инстинктивная память! Она подвела меня в первый раз, подвела и во второй!
— Прости, я не понимаю, ты можешь объяснить мне понятным языком?
— В меня стреляли. Пуля угодила в голову, прямо в мозг. Почти убили.
Но я, по всей видимости, инстинктивно обратил время вспять.
Тело выжило, а память повредилась, я не знал, кто я!
Ничего не понимая, наблюдал, как мотается время.
Остановил время инстинктивно, увидев тебя.
— Ты... ты не обманываешь меня? Правда?
— Потом я задумался, что инстинкт поможет снова.
Я думал, смогу пользоваться такой памятью, думал, этого хватит.
Когда решил стрелять себе в член, подумал, что инстинктивно запустится перемотка.
Но этого не произошло — наверное, мне никогда не стреляли в яйца — и вот я здесь.
— Господи, какой кошмар! Дима! Ты выжил из ума! До такого докатиться! Ужас!
— Ты пришла критиковать меня? Или тебя совесть привела, чтобы помочь?
— Не всё так просто, не всё так просто... Ты ведь начнёшь всё сначала?
Знаешь, что я тебе скажу? Смотри: видишь это кольцо у меня на руке?
Мне сделали предложение, Дима. Я согласилась, ты понимаешь?
Я нашла своё счастье! Я люблю этого человека! Понимаешь?
Я не хочу, чтобы в какой-то другой реальности я стала твоей.
Ты и так мне не нравишься, ни внешне, ни внутренне.
А с перемоткой — ты становишься монстром!
Я хочу, чтобы ты поклялся, что не станешь...
Не станешь больше добиваться моей руки и сердца.
Слышишь меня? С перемоткой или без! Даже не пытайся!
Ты слышишь меня? Спрашиваю один раз: ты согласен на это?
Готов поклясться всем, чем дорожишь, что меня не будет с тобой?
— Торжественно клянусь своим половым членом, отстану от тебя, как скажешь.
— Хорошо. Тогда последнее: ты вернёшься к самому началу, к гостинице.
В день, когда мы впервые познакомились — ты помог мне с чемоданом.
Ты ведь помнишь этот день? Я хочу, чтобы в моей памяти его не было.
— Как скажешь, милая, как скажешь. Не думаю, что у меня есть выбор.
— Видишь кольцо? Видишь его? Этот человек мне очень дорог, не забирай его у меня!
— Хорошо, Лиза, я вычеркну тебя из своей жизни, ты и так отняла слишком много сил.
— Надеюсь на это, Дима.
— Так как пользоваться перемоткой?
— Ты говорил, что это очень просто. Также просто, как пультом от видеомагнитофона.
Итак, для начала тебе понадобится...
1.
Я выдохнул, и сигарета стала чуть длиннее.
Взглянув на часы, увидел, что стрелки движутся в обратном направлении.
А через секунду они замерли, и побежали как обычно.
Я затянулся, сигарета немного укоротилась.
Если бы бог существовал, он бы уже сошёл с ума, наблюдая за мной.
Я стоял возле входа в придорожную гостиницу и думал, куда бы прогуляться.
Её машина шумно ворвалась на стоянку, разрушив спокойствие поздней ночи.
Она, наверное, сильно устала, всё валилось из рук — сумочка, ключи, тяжёлый чемодан.
— Вам помочь? — задал я риторический вопрос, подхватив чемодан.
— Да ладно! — кинула она риторический ответ. — Ой, спасибо.
Мы добрались до её номера, по пути она рассказала, откуда она и какие пробки в городе.
Я входить не стал, мы дружелюбно попрощались, я отошёл в холл и сел на скамейку.
Стоит ли всё рушить заново, чтобы построить нечто большее?
Стоит ли опять идти по недружелюбному пути?
Кто она такая, чтобы противиться перемотке?
Кто я такой, чтобы уважать чужие интересы?
Почему бы ещё разок не попробовать?
Попытка не пытка.
Любовь — начало и конец нашего существования.
Без любви нет жизни.
Поэтому-то любовь есть то,
перед чем преклоняется мудрый человек.
(Конфуций)
Перемотка Василий Куклин © 2010
Обсудить на форуме |
|
