|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Путешествие во времени соавторы Зорина-Лабзенко © 2010 О вреде хороших дел Чистый прозрачный воздух после ночной грозы дышал ароматами желтой акации и липового цвета. Солнце, уже почти полностью вставшее из-за горизонта, ласково грело молодые листья черемух, берез и лип, почетным караулом возвышающихся по обе стороны от длинной асфальтовой дорожки. По влажной зеленой аллее к необычному зданию из серебристого металла и смарт-стекла спешил народ, осторожно огибая лужи с каемкой из желтой пыльцы. Встречая знакомых, люди на ходу желали им доброго утра или, остановившись на мгновение, обменивались крепким рукопожатием. Семиэтажное здание в форме усеченного цилиндра сверкало умытыми дождем окнами и скрывало людей за автоматически открывающимися дверями. На невзрачной металлической табличке, прикрученной слева от парадного крыльца, значилось: «Всероссийский Научно-исследовательский Центр фундаментальных законов физики им. Л. Д. Ландау».
На четвертом этаже Центра в небольшой лаборатории за длинным деревянным столом, покрытым многочисленными подпалинами и царапинами, сидели двое оживленно беседующих молодых людей и откровенно скучающая девушка. В помещении постоянно витал легкий запах озона, а тихое бормотание включенного радио служило отвлекающим фоном, иногда издавая хриплые звуки помех. Тяжелые темно-бордовые жалюзи полностью закрывали окна от косых лучей восходящего солнца, создавая в кабинете таинственный полумрак, мистический колорит которого усиливали мерцающие цветными лампочками приборы, аккуратно расставленные вдоль стен. Стройная блондинка с забранными в короткий хвост волосами, пользуясь отсутствием научного руководителя, приводила в порядок свой маникюр. Закинув ногу на ногу, она молча прислушивалась к разговору коллег, предпочитая, однако, в него не вмешиваться. Маленькая светящаяся зеленая пилочка уверенно скользила в ее руках.
Молодые люди сидели на противоположной от девушки стороне стола и увлеченно беседовали друг с другом. Невысокого роста парень лет двадцати пяти со светло-русыми волосами и тонкими чертами лица, поставленным голосом, с явно различимым западногерманским акцентом, пояснял товарищу свою точку зрения:
— Наши разработки еще слишком неоднозначны, нельзя проводить эксперименты на людях до тех пор, пока не будет стопроцентной уверенности, что перемещенный в прошлое человек сможет вернуться обратно. К тому же, еще неизвестно, как возвращение скажется на физическом состоянии объекта. Пока что, любое перемещение, даже на короткий промежуток времени, приводит к нестабильному состоянию нервной системы. Головокружение и потеря ориентации в пространстве это еще не так страшно, но кто может поручиться, что не будет других изменений в психике? Из-за непредсказуемости эксперимента пока невозможно найти практическое применение нашей установке переброса. Тем более, требуется столько энергии, что даже перемещенные и дублированные драгоценные металлы не окупают затрат.
— Послушай, Карл, — второй мужчина, выглядевший немного старше своих двадцати восьми лет, явно не разделял опасений товарища и был настроен более решительно. Его длинные пальцы постоянно что-то нервно теребили, то пуговицу рабочего халата, то переключались на широкую оправу очков. — Мы никогда не сможем точно, со стопроцентной уверенностью, сказать, что перемещения во времени безопасны, ведь даже обычный перелет на самолете связан с риском! А по поводу применения Машины... Возьми хотя бы возможность предотвращения террористических актов. Только представь, мы сможем жить в почти идеальном мире — перестанут падать самолеты, последствия стихийных бедствий уже не будут для нас столь ужасающими, а ещё можно будет вернуть к жизни трагически погибших великих людей современности!.. И, заметь, это лишь малая часть открывающихся перед нами возможностей! Энергия же, затраченная на использование Машины, во сто крат окупится в ближайшие годы! Ведь прогресс пойдет невиданными темпами!
— Павел, ты слишком оптимистично настроен. Разработки по усовершенствованию и использованию нашей установки могут иметь последствия серьезнее, чем создание ядерной бомбы. Только представь, что наши выкладки попадут в руки людей, далеких от гуманистических идеалов! Теоретически, при помощи Машины времени можно создать целую армию клонов. Достаточно лишь найти одного фанатика, желающего сеять разрушение, и размножить его необходимое количество раз. Так что, я даже рад, что для создания материи требуется столько энергии. Пусть это мешает нам оперативно проводить испытания, но зато и серьезного вреда человечеству нанесено не будет.
Молодые люди замолчали, погрузившись в размышления. Чувствовалось, что спор вокруг работы возникает не в первый раз, и каждый из них уже успел хорошо изучить доводы своего оппонента, принять к сведению, но при этом отказываться от собственного мнения отнюдь не собирался. В образовавшейся тишине стало отчетливо слышно, как по радио прозвучала музыкальная заставка, и приятный женский голос сообщил, что московское время восемь часов.
В лаборатории зажегся свет, который после сумрака больно резанул всем по глазам, и в кабинет размашистым шагом вошел средних лет мужчина в коричневом костюме.
— Доброе, доброе утро, коллеги мои! Рад вас видеть в добром здравии! — Не утруждая себя такими мелочами как придерживание двери, он снял со стоящей у входа вешалки белый халат и привычно, в два движения, одел его, застегивая на ходу пуговицы. Громко хлопнувшая дверь отозвалась звоном оконного стекла и мелкой дрожью пола.
— Здравствуйте, профессор! — лицо сидящей девушки озарилось искренней улыбкой. Она поспешно убрала пилочку в нагрудный карман короткого халата и поднялась с места. Молодые люди последовали ее примеру, встречая своего научного руководителя и здороваясь с ним за руку.
— Здравствуйте, Светлана Юрьевна! Вы сегодня выглядите так же прекрасно, как весна за нашими темными окнами! — от слов профессора девушка слегка покраснела и смущенно опустила глаза, а Василий Борисович тем временем резким движением поднял жалюзи. Яркий свет солнца заполнил помещение, приглушив свет ламп.
В свои неполные пятьдесят лет, профессор Ивлиев продолжал оставаться очень энергичным и довольно-таки привлекательным мужчиной. Сотрудницы Центра старались не упускать возможности пофлиртовать при встрече с гениальным ученым или хотя бы перекинуться с ним парой фраз. Василий Борисович не оставался в долгу — комплименты и шутки сыпались из него, как из рога изобилия, при этом профессор не делал различий между женщинами ни по возрасту, ни по должности. Его светло-карие глаза всегда внимательно смотрели на собеседника, подбадривая и помогая высказать даже самому стеснительному человеку свою точку зрения. Аспиранты, получившие направление к нему в группу, считали, что им несказанно повезло, ведь помимо прекрасных человеческих качеств, профессор обладал поражающей способностью решать самые невероятные задачи. При этом он легко и непринужденно мог объяснить своим подопечным сложные для понимания выкладки из смежных областей науки, в которых был так же сильно подкован, как в физике пространства-времени.
Двенадцать лет назад Василий Борисович Ивлиев получил Нобелевскую премию за прорыв в этой области науки, создав со своей предыдущей группой молодых ученых Машину времени, способную переносить материю в прошлое. Все последующие годы профессор неистово занимался модернизацией установки, проводя опыты уже на биологических объектах — мухах, крысах и даже собаках. К настоящему моменту перенос в прошлое был возможен максимально на двадцать часов назад, но существовал ряд побочных эффектов, из-за которых испытание Машины времени на людях было запрещено. Во-первых, после перемещения объекты дублировались, совпадая с точностью до последнего витка ДНК, что породило огромную этическую проблему по использованию этого достижения людьми. Во-вторых, для переноса требовалось затратить колоссальный объем энергии, зависящий в геометрической прогрессии от массы переносимого предмета.
Сейчас основным направлением работы профессора Ивлиева было создание второй машины времени, которая смогла бы вернуть отправленный в прошлое объект обратно в настоящее. Группа Василия Борисовича состояла из четырех молодых ученых: аспирантки Маркеловой Светланы Юрьевны, математика по образованию, девушки, скорее влюбленной в своего научного руководителя, чем в саму работу; старшего научного сотрудника Карла Коха, приехавшего из Германии специально, чтобы иметь возможность заниматься редкой областью физики у столь известного во всем мире ученого; младшего научного сотрудника Павла Макаренкова и старшего лаборанта Ивана Жулеева, ответственного за оборудование, используемое в опытах.
— Ну-с, товарищи мои, проведем летучку и вперед, за работу! Время не ждет! — профессор уселся во главе стола, раскрыл потрепанную записную книжку в синей кожаной обложке и похлопал себя по нагрудным карманам, ища ручку. — Ах, ты ж! Опять где-то оставил свое главное орудие труда! — Василий Борисович взглянул на своих помощников и виновато улыбнулся. Опережая просьбу наставника, всегда аккуратный Карл Кох протянул ему свою запасную ручку.
— Карл, вы, как всегда, моя палочка-выручалочка! — задушевно поблагодарил Ивлиев немца.
Светлана и Павел, сидевшие напротив Коха, тихо прыснули. Всем, включая самого Карла, было известно прозвище, приклеенное ему кем-то из сотрудников — Палочка Коха.
— Итак...А где наш мастер золотые руки, повелитель вольтметров и заклинатель электрических подстанций свет Иванушка? Спит дома сном молодецким али беда какая стряслась? — спохватился профессор.
— Нет, Василий Борисович, Ваня звонил мне вчера, просил предупредить, что уезжает на свадьбу к сестре и сегодня немного опоздает, потому что электричек с утра нет, — ответил Макаренков.
— Ну, на нет и суда нет. Начнем без него. Сегодня нам вновь предстоит разогнать в контуре протоны до скорости света и в камере перехода в подпространство задать вот эти данные по напряженности поля. — Ивлиев протянул листок, на котором была напечатана таблица со значениями. — На ваши плечи, как обычно, ложатся все замеры изменения массы и количества протонов, а я вместо Жулеева встану у камеры.
Все одновременно поднялись из-за стола и направились по местам. В смежном помещении с лабораторией находилась сама Машина времени. Она представляла собой двустороннее кольцо, диаметром около пятидесяти метров, окруженное мощными магнитами. Еще несколько десятков лет назад в таком маленьком ускорителе разгон частиц до скорости света был просто не мыслим, но сейчас, после открытия идеального магнетизма, это стало обычным делом. В одной из узловых точек кольца была оборудована сама камера перемещения. По виду она напоминала обыкновенную кабину лифта, напичканную всякого рода датчиками и приборами. Именно в ней происходило сталкивание протонов и вытеснение их в другое измерение. При изменении напряженности поля внутри камеры происходил так же перенос объектов, находившихся там, но пока еще только в прошлое и на ограниченный промежуток времени. Почти на три года эксперименты группы Ивлиева превратились в рутину, которая заключалась в переборе множества значений напряженности, но все опыты по-прежнему оканчивалось неудачей: объекты, помещенные в камеру, оставались на месте, и перехода в будущее не происходило.
Аспиранты расселись за компьютеры и запустили программу проверки работоспособности оборудования. Вскоре на всех датчиках загорелись зеленые лампочки, показывая, что можно начинать. Камера слежения, стоящая в помещении с ускорителем, выводила на большой экран перед молодыми учеными все, что там происходило. Профессор установил в Машину времени маленький кубик из пробкового дерева, и произвел необходимые настройки. Наконец, повернувшись к камере, он театрально поклонился, давая отмашку на подачу энергии. Карл мгновенно запустил со щитка, находящегося в лаборатории, электроподстанцию, которая относилась к этой установке. Из-за стены раздалось привычное гудение, и свет слегка моргнул, переключившись с общей подстанции на автономную.
Когда Светлана Маркелова вводила в свой компьютер второе значение, полученное за полтора часа работы, дверь в лабораторию открылась, и в нее неуклюже ввалился запыхавшийся парень. Его светлые волнистые волосы прилипли ко лбу, а серая вельветовая ветровка болталась на согнутой в локте руке, как мертвая тушка ощипанной курицы.
— О, приветик, Вань, как погулял на свадьбе? — Светлана дружелюбно помахала рукой старшему лаборанту.
— Всем привет! Все отлично, Светик! — ответил довольным голосом Иван Жулеев. — Вы меня тут не потеряли?
Ответить ему никто не успел, потому что в ту же секунду из камеры для перемещений вырвались лучи света, вихрями вращаясь и завиваясь вокруг самой машины. На экране было видно, как, издав удивленный вскрик, профессор Ивлиев угодил в самый центр воронки.
— Рубильник! — закричал Павел на застывшего Карла, и тот, подскочив к щитку, поспешно его опустил.
Вихрь начал угасать на глазах, тело Василия Борисовича Ивлиева с негромким стуком упало на пол рядом с камерой. Молодые ученые, включая новоприбывшего Жулеева, вбежали в помещение с установкой и приблизились к профессору.
— О господи! — вырвалось у пошатнувшейся Светланы. — Он мертв!
***
Стулья со скрипом отодвинулись, и на них, кто тихо, кто шумно, уселись молодые люди. Посетителей в баре не было, поэтому вокруг стояла тишина, лишь изредка нарушаемая позвякиванием бокалов, протираемых барменом.
— Что кому принести? — осведомился Карл после того, как стало понятно, что никто не собирается первым начинать разговор.
— Кофе, — хмуро заказал Павел.
— Коньяк, — дрожащим голосом попросила Светлана.
— Ничего не надо, — вскинулся Иван. — Мы пришли сюда, чтобы решить, как поступить дальше!
— Нам всем надо успокоиться, — хладнокровно констатировал немец. — Пожалуй, тебе я тоже возьму стакан крепкого коньяка, — и Карл направился к бармену.
Взгляд Светланы тем временем блуждал по помещению, бездумно рассматривая тонущие в полумраке стены с висящими на них бра, высокий потолок, по цвету напоминающий ночное небо, и множество столиков, располагающихся в виде пятиконечной звезды. Взгляд девушки скользнул по Павлу, который нервно крутил в руке оторванную пуговицу от халата, и переключился на Ивана. Тот сидел с опущенной головой, запустив пятерню в свою вечно растрепанную шевелюру, и что-то тихонько бормотал. На одно мгновение лаборант поднял голову, и Светлана увидела его лихорадочный взгляд, в котором читалась какая-то отчаянная решимость.
— Коньяк и кофе, — негромко произнес знакомый голос с привычным акцентом.
— Спасибо, — поблагодарил Павел.
Карл кивнул в ответ, усаживаясь за стол. Откинувшись на спинку мягкого стула, он вытянул ноги и принялся за свой кофе, игнорируя испепеляющий взгляд Жулеева.
— Все, с меня хватит! — окончательно рассердился на такое отношение лаборант, залпом опрокидывая в себя содержимое стакана. Коньяк обжег ему горло и, закашлявшись, парень вскочил на ноги. — Я пошел!
— Куда? — меланхолично поинтересовался немец.
— Обратно в лабораторию!
— Мы ничем не сможем помочь, смирись и перестань вести себя, как ребенок, в конце-то концов! Посмотрите объективно на ситуацию. Василий Борисович...
— ЕГО МОЖНО СПАСТИ!!!
— Вань, — мягко взяла коллегу за руку Светлана. — Мы все очень скорбим о профессоре, — на глаза девушки навернулись слезы, — но его не вернуть...
— А Машина на что? — при этих словах Макаренков встрепенулся.
— Но она не возвращает к жизни, — нахмурился Карл. — Она только...
— ...перемещает в прошлое, — прищурился Павел и, вскочив, хлопнул Жулеева по плечу. — Ты молодец, Иван!
— Что вы собираетесь делать? — вопросительно уставилась на них Светлана.
— Сорвать эксперимент! — лаборант обвел своих коллег торжествующим взглядом. — Предупредить профессора о том, к чему приведет его опыт!
— Один из нас может перенестись в прошлое и изменить его! — воодушевляясь все больше и больше, пояснил Павел.
— Это безумие, — холодно резанул всех по ушам голос Карла.
— Это ещё почему? — мгновенно начал закипать Жулеев. В этот момент он очень сильно напоминал встрепанного бойцовского петуха.
— Во-первых, за использование Машины без разрешения и в личных целях, согласно Уставу Центра, пункт 3, статья 7, нас в лучшем случае уволят с работы...
— Подумаешь, — фыркнул Иван.
— А в худшем, отдадут под суд, и заниматься наукой мы не сможем уже никогда, — закончил Кох.
— Зато мы спасем жизнь профессору! — не сдавался лаборант, видя, как на горевшее энтузиазмом лицо Павла, после слов немца, набежала тень.
— Я готова рискнуть карьерой ради Василия Борисовича, — серьезно произнесла Светлана.
— А, во-вторых, — чуть растягивая слова, возразил девушке Карл, — в случае неудачи вы, скорее всего, раздвоитесь. Во всяком случае, с мышами все происходило именно так.
— Ну и что! Разве это так страшно?
— Представь себе, что ты перенесешься в прошлое, где уже есть одна Светлана Юрьевна, — методично продолжил объяснение немец. — И, даже если удастся спасти Василия Борисовича, объединиться со своим двойником из того времени вряд ли получится. Разве что, сам профессор поможет тебе в этом, но подобная работа займет несколько лет, которые тебе придется прожить в самом прямом смысле двойной жизнью. Не стоит забывать, что твой клон точно такой же настоящий, как и ты сама. Если уж на то пошло, то, скорее, это ты окажешься гостьей из будущего, и именно к тебе будут относиться, как к двойнику. И в то время, пока ты будешь находиться в прошлом, вторая Светлана будет ходить на твою работу, встречаться с твоими друзьями и любимым человеком. Ты готова пойти и на это? Я, лично, нравлюсь себе в единственном экземпляре. Так что, прошу не втягивать меня в подобные авантюры.
— Так и знал! — воскликнул Жулеев. — Чего ещё можно ожидать от немца, кроме нотаций?
— Здравый смысл, — оскорблено поджал губы Кох.
— Карл! Иван! — прикрикнул Макаренков. — У нас и так хватает проблем!
— Больше нет идей? — шепотом спросила Светлана, уставившись в пол.
— Увы, — скрипнул зубами лаборант.
Карл задумчиво смотрел на Маркелову, которая была готова вот-вот разрыдаться. И кто сказал, что немцы бесчувственная, до мозга костей рациональная и столь же практичная нация? Вид Светланы Юрьевны в этот момент мог тронуть даже камень. Поморщившись от подобного сравнения, мужчина сухо произнес:
— Я могу помочь воплотить в жизнь идею Ивана, но сам в качестве объекта перемещения выступать не стану, — немец обвел коллег взглядом. — Так что если хотите, начнем с того, что выберем кто отправится в прошлое...
— Я! — воскликнул Жулеев.
— Не лучший вариант. На момент начала эксперимента вы отсутствовали, а значит, вас могут принять за настоящего Ивана. По крайней мере, я бы, скорее всего, принял.
— Я и есть настоящий, — расплылся в дурацкой улыбке парень.
— Настоящим я называю Ивана из прошлого, который в тот момент будет на свадьбе.
— Я все сумею объяснить! И предупредить!
— Уверены? — с сомнением пробормотал Кох. — А больше нет желающих?..
Павел и Светлана отвели взгляды. Раздался треск еще одной оторванной пуговицы.
— Ну что ж, значит, отправится Жулеев, — тяжело вздохнул Карл. — У нас осталось, — немец взглянул на часы, — тринадцать минут. Пойдемте скорее, если хотите успеть, ведь нам еще нужно разогнать ускоритель.
Расплатившись, вся четверка покинула бар. В душе каждого теплилась надежда, тогда как сердца, по крайней мере, трех людей, были абсолютно пусты.
Слабо освещенные коридоры Центра встретили ученых холодно и неприветливо. Пару раз Светлана даже вздрогнула, когда из дверей, выходящих в коридор, появлялись люди. Впереди торопливо шагал Иван, вновь что-то бубнящий себе под нос. Замыкал процессию Павел, который, не найдя больше ни одной пуговицы на своем халате, принялся теребить их на рубашке.
Лаборатория была точно такой же, какой молодые люди её покинули. Кто-то щелкнул выключателем, и помещение озарилось болезненным, бледно-желтым светом. На полу у Машины времени все так же лежало тело профессора Ивлиева, с широко распахнутыми от удивления глазами и приоткрытым ртом. У Светланы вырвался судорожный всхлип.
— Осталось шесть минут, — сухо заметил Карл.
Его слова возымели нужное действие, и все мгновенно принялись за подготовку Машины. Светлана Юрьевна принялась привычно вводить исходные и конечные координаты, пространственно-временное уравнение и задавать вектора напряженности различных силовых полей. Карл Кох сосредоточенно проверял работу и готовность всех приборов. Едва заметно нервничая, он снова и снова вглядывался во множество сцепленных между собой деталей, прекрасно осознавая, что неисправность одной может привести к непоправимым последствиям.
— Время, — поторопил Иван.
— Ещё полторы минуты, — процедил в ответ Кох, не прекращая своего занятия. Наконец, он облизал сухие губы. — Готово, можете включать стартер. И закройте глаза. У вас тридцать секунд.
Лоб Жулеева покрылся испариной, но он послушно выполнил команду. Машина заворчала, двери камеры закрылись, старший лаборант оставался пока на месте, окутанный мерцанием множества маленьких вибрирующих измерений. Яркая вспышка света, от которой Светлана сделала шаг назад, а Павел прикрыл глаза, и от Ивана не осталось и следа. Лишь в воздухе чувствовался приятный запах крепкого коньяка.
***
Приземление вышло неудачным. Очнулся Иван спустя некоторое время, лежа на полу в смежной с лабораторией подсобке. Похоже, Светлана не учла при расчете наличие ступенек, которых было не меньше двадцати, и он, неудачно приземлившись на них, грохнулся вниз. Тело ломило, и синяки обещали сойти ещё совсем не скоро. «Не получилось», — сделал мрачный вывод лаборант, поднимаясь на ноги. Голова ныла, каждый звук многократным эхом отдавался в висках. Даже равновесие удавалось держать с трудом. Так, шатаясь, Жулеев доковылял до злосчастных ступенек и стал осторожно подниматься. Добравшись, наконец, до двери, он с силой потянул её на себя. Та не поддалась. Лаборант продолжил попытки. Наконец, отчаявшись, он со всей силы толкнул её плечом. Дверь легко распахнулась, и парень вылетел в лаборантскую, по пути во что-то врезавшись, и заработав тем самым парочку дополнительных ушибов.
— Ваня? — удивленно протянула Светлана Юрьевна, сидя за таким родным деревянным столом. Павел и Карл, прервавшие свою беседу, с не меньшим удивлением смотрели на своего коллегу.
— Не получилось, — выдохнул Жулеев. — Я перенесся только в пространстве, из лаборатории в подсобку! Вы неправильно задали координаты! — И молодой человек растерянно посмотрел на своих коллег, пристально его изучающих.
— Ты о чем? — наконец, рискнула спросить Светлана, убирая в нагрудный карман светящуюся пилочку для ногтей.
— Да о перемещении! — заорал Иван, терпение которого лопнуло. — И теперь профессора не вернуть уже!!! — лаборант сел прямо на пол, в отчаянии хватаясь за взорвавшуюся болью от его крика голову.
— Профессор скоро вернется, — поправил его Карл. — Как свадьба? Мы думали, ты вернешься только ближе к вечеру.
— Я...что? — Иван чуть прищурился. — Вы хотите сказать... — его лицо озарилось надеждой, — что я все-таки попал в прошлое?
Его коллеги переглянулись, и Павел присвистнул.
— Профессор ведь ещё не умер? Правда? — с надеждой осведомился лаборант.
— Такими вещами не шутят. Слава богу, профессор Ивлиев в полном порядке, — Светлана Юрьевна с трудом сдерживала возмущение. Она втянула воздух и замерла. Крылья носа раздраженно затрепетали. — Да ты же пьян! От тебя коньяком за версту разит!
— Неправда! — возмутился Иван. Он с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как его всего трясет и шатает.
— Хорошо погуляли на свадьбе, — прокомментировал Кох. — Покиньте помещение, и езжайте домой.
— Я не могу! Я здесь, чтобы предупредить вас о...
— ...о вреде пьянства? Уже предупредили. Весьма наглядно, кстати, можно было обойтись без этого!
— Нет! Нельзя проводить опыт! Он окончится неудачно! Профессор погибнет!!! — трагическим шепотом, как в театре, возвестил Жулеев. Говорить громче не выходило, голова отзывалась болью на любой звук.
— Вань, ты же сам знаешь, опыт тщательно продуман. Мы повторяем его уже более трех лет, — успокаивающе произнес Макаренков. — Вот увидишь, все будет хорошо, и каждый из нас получит премию в конце месяца...
— Профессор погибнет, я вам говорю! Вы этого хотите?!
— Надо что-то делать, — задумчиво пробормотала Светлана, глядя на часы. — Василий Борисович не должен его видеть в таком состоянии...
— Мне надо с ним поговорить! Вот увидите, он мне поверит, раз вы такие...такие...
— Трезвые?
— Глупые!
Карл Кох, сузив глаза, решительно поднялся с места. Павел Макаренков последовал его примеру. Вдвоем они начали неотвратимо надвигаться на лаборанта.
— Вы чего? — растерялся Жулеев. — Вы же сами меня отправили в прошлое, чтобы спасти профессора...
— А перед этим напоили? — едко осведомился немец. — С трудом могу поверить в то, что я решился бы на подобную авантюру.
— Иван, тебе лучше пойти домой, — мягко велела Маркелова.
— Опыт пройдет гладко, — поддержал коллег Макаренков.
Лаборант все сильнее впадал в отчаяние. Карл был прав, когда предупреждал, что Ивану могут не поверить и принять за того, который сейчас гулял на свадьбе. Но нельзя сдаваться! Всю жизнь он оставался простым служащим, который отвечал исключительно за состояние приборов. Жулеев не открыл и не создал ничего удивительного, но сейчас...Сейчас у него есть шанс совершить подвиг — спасти светило современной науки, да и просто замечательного человека, профессора Ивлиева. Нельзя допустить, чтобы опыт был проведен! Надо хотя бы попытаться что-то предпринять! А ведь добраться до электрического щитка и отключить автономный генератор от Машины времени ему вполне по силам.
Оценив расположение Карла и Павла, Иван совершил рывок в сторону Светланы, которая, испуганно ойкнув, отскочила в сторону, а лаборант тем временем уже проскочил под столом к щитовой панели. Немного не рассчитав дистанцию оттого, что голова продолжала кружиться, парень врезался в стену, но сумел открыть защелку.
— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — рявкнул Кох, тогда как Макаренков, не долго думая, тоже бросился к щитку.
Но Иван был уже у цели. Распахнув металлическую коробку с множеством проводов, он принялся выдергивать все подряд. Когда сзади его обхватили руки Павла, лаборант сопротивлялся изо всех сил, пытаясь вырваться, и попутно стараясь дотянуться до источника питания хотя бы ногами. На помощь Павлу пришел Карл, и Жулееву ничего не оставалось, кроме как обвиснуть на руках коллег.
— Сошел с ума? — вопросительно шепнула Светлана, стоя у двери.
— Белая горячка, — мрачно констатировал немец.
— Что будем делать?
— В подсобке подержим, и снотворное вкатим, — предложил Павел.
— Лучше связать. Он пьяный, ещё будут побочные эффекты от лекарства, — сухо посоветовал Карл.
— Не надо, — зашептал Иван. — Почему вы мне не верите?
— Лучше снотворное, — быстро произнесла Маркелова, и направилась к морозильному шкафу.
— Вы мне не хотите верить, ведь так? — горько усмехнулся Жулеев.
— Профессор будет через три минуты, — предупредил Карл, глядя на часы, и они с Павлом торопливо потащили лаборанта в подсобку. Светлана, уже со шприцом в руке, последовала за ними.
— Боитесь, что эксперимент отменят, и вы не получите заслуженной награды?
— Доза хоть стандартная? — обеспокоено уточнил немец.
Девушка сосредоточенно кивнула, вводя препарат в руку Ивана.
— Готово, — объявила она, и её коллеги аккуратно уложили беднягу в подсобке на мешки стерилизованной ваты.
— Смерть профессора будет на вашей совести, — услышали они шепот Жулеева, выходя и плотно закрывая дверь.
Оставшись один, Иван попытался шевельнуть рукой, но не смог. То ли снотворное, то ли эффект после перемещения, мешали ему это сделать. Он почувствовал, как глаза начинают слипаться, а голова бессильно склонилась на мешок, не желая приподниматься даже на миллиметр.
В наступившей тишине засыпающий лаборант отчетливо услышал, как по радио прозвучала музыкальная заставка, и приятный женский голос сообщил, что московское время восемь часов. В этот же момент раздался оглушительный грохот захлопнувшейся двери, и раздался знакомый голос:
— Доброе, доброе утро, коллеги мои! Рад вас видеть в добром здравии!
***
Светлана, Павел и Карл напряженно вглядывались то в камеру перемещения, в которой находился маленький кусочек пробкового дерева, то на Василия Борисовича, стоящего рядом с панелью управления. Зафиксировав необходимые настройки, профессор театрально поклонился, давая отмашку на подачу энергии.
Карл мгновенно запустил со щитка, находящегося в лаборатории, электроподстанцию, которая была подключена к этой установке. Из-за стены раздалось привычное гудение, и свет слегка моргнул, переключившись с общей подстанции на автономную. Опыт начался нормально. Трое молодых ученых с облегчением вздохнули. Засевшая у каждого из них где-то в глубине души тревога, в которой ни один не хотел признаваться, наконец, пропала. Ведь очевидно, что лаборант, который теперь мирно дрых в подсобке, просто пьян... В этот момент дверь, ведущая в коридор, открылась, привлекая к себе внимание всех, за исключением профессора, который пытался что-то наладить в панели управления, и на пороге показался веселый Иван Жулеев.
— Иван? — ошарашено спросил Макаренков.
— Не может быть, — побледнела Светлана.
— Профессор! — крикнул Кох, оборачиваясь к Машине. — Остановите опыт!!!
И в ту же секунду из камеры для перемещений вырвались лучи света, вихрями вращаясь и завиваясь вокруг самой машины. Издав удивленный вскрик, профессор угодил в самый центр воронки.
— Рубильник! — закричал Павел на застывшего Карла, и тот, подскочив к щитку, поспешно его опустил.
Вихрь начал угасать на глазах, тело Василия Борисовича Ивлиева с негромким стуком упало на пол рядом с камерой. Молодые ученые, включая новоприбывшего Жулеева, вбежали в помещение с установкой и приблизились к профессору.
— О господи! — вырвалось у пошатнувшейся Светланы. — Он мертв!
— И вы все этому способствовали, — хрипло произнес второй Жулеев, возникая у двери, ведущей в подсобку.
***
— Это кто? — первым нарушил молчание только что вернувшийся со свадьбы Жулеев, удивленно оглядывая с ног до головы своего двойника.
— Я из будущего. Был. Хотел спасти профессора, — угрюмо ответил тот, прислонившись к косяку. — Но они, — выразительный кивок на Светлану, Павла и Карла, — мне не поверили и помешали!
— Теперь верим, — печально вставила девушка. — Но кто же мог подумать...
— Это верно! Головой не мог подумать никто!! Даже с профессором не дали поговорить!
— Это не мы испортили щиток и панель! — возмутился Павел, осматривающий тем временем Машину. — Если бы не твое появление, панель управления была бы в порядке, и опыт прошел успешно!
— В будущем никто ничего не портил! Но Василий Борисович все равно погиб! — заспорил Жулеев. — Надо попытаться снова, пока еще есть время! Если мы переместим одного из вас в прошлое...
— То получим свою вторую копию, — хмыкнул Карл. — Нет уж, благодарю покорно.
— Мне бы тоже не хотелось раздвоиться, — покачала головой Светлана, выразительно глядя на двух Иванов.
— Похоже, что опыт изначально должен был окончиться неудачно, — погладил подбородок Павел. — И мы вряд ли сумеем что-то изменить. Как ни глупо звучит, но это судьба...
— Это трусость, — выплюнул прибывший из другого времени Жулеев. — Для вас карьера и личное благополучие означают больше, чем жизнь профессора!
— Это не так, — попыталась оправдаться Маркелова.
— Ваня, ты просто не понимаешь, — развел руками Павел. — Ты же сам пробовал изменить прошлое! И что вышло? Ни-че-го!
— Тот Карл советовал отправить кого-то из вас со Светой, но вы не захотели, — наябедничал Иван.
— Я и сейчас не хочу, — честно призналась девушка.
— Но вы ученые! Наука может все! У нас есть Машина... — начал лаборант, но его прервал двойник из настоящего.
— Скажи-ка лучше, как ты планировал вернуться в свое время? — поинтересовался он. Повисло молчание. — Только не говори, что останешься тут! Этого только не хватало... — простонал второй Жулеев. От радостного выражения его лица не осталось и следа.
— Я не смогу вернуться без помощи профессора. Пытаясь его спасти, я рискнул всем...
— ...и проиграл. А теперь хочешь, чтобы мы тоже всем рискнули? — уточнила Светлана.
— Мне нужно как-то вернуться в свое время...
— Боюсь, пока это невозможно, — заметил Павел. — Наука не всесильна, и с ее помощью судьбу не обмануть, какую бы жертву ты взамен не принес.
Два Ивана отчаянно искали поддержки у коллег, но те молча смотрели то на бездыханное тело профессора, то на абсолютно одинаковых лаборантов.
— В утешение могу сказать только одно, — наконец, произнес Карл. — Твой поступок достоин восхищения, Иван. Ты хороший человек, а, как вы, русские, любите говорить, «хорошего человека должно быть много»!
соавторы Зорина-Лабзенко © 2010
Обсудить на форуме |
|
