|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Путешествие во времени Владимир Рогач © 2010 Тоннель На службу Артур Линч пришел затемно — без трех минут восемь. Утра.
— Опаздываешь, — буркнул вечно недовольный шеф — капитан Патрик МакДуган. — Не нагнетай обстановку в моем участке, Арт. Тебе звонили восемь раз...
— Девять, — уточнил Артур, проверив список пропущенных в телефоне.
— Мы все не любим работать по ночам, лейтенант Линч. Но приходится. Твой труп тебя уже заждался.
— Он все равно уже умер, так что никуда не денется — это раз. Вечную мерзлоту в 51-ом штате никто не отменял — это два. Эксперты отлично справятся и без меня — это три. Мое дело — бумаги и общение с людьми, капитан. А этим можно и нужно заниматься с восьми до шести с перерывом на обед.
Капитан кивнул на циферблат настенных часов: «Приступай».
Из девяти пропущенных звонков восемь поступили от Чака — эксперта-универсала. Отпечатки пальцев, химия, биология, техника всех видов, баллистика — Чак умел все, и, казалось, знал обо всем на свете. При этом выглядел и вел себя как распоследний хиппи. Еще и травку выращивал прямо у себя в лаборатории — в научных целях, разумеется.
Разумеется, самый первый звонок был именно от него.
— Вы где, уроды? — поинтересовался Артур беззлобно.
— В Тоннеле, чел, — ответил эксперт.
— А как я дозвонился?
— Я поднялся наверх — это раз, — передразнил коллегу Чак. — Я свое дело сделал — это два. Теперь это твой труп — это три.
— Причина смерти? Если парня сбил какой-нибудь лихач, то...
— Это твой труп, Арти. У него пуля в голове — это раз. А мозгов нет — это два. Улавливаешь сходство? Оружия при себе нет. Стопроцентное предумышленное.
— Уже еду.
— Все мы тут скоро поедем, урод. Ждем.
Труп в Тоннеле — это плохо. Тоннель — это 90 километров многополосной автострады под Беринговым проливом, если не считать выходов на поверхность в районе островов Диомида, между которыми помимо Тоннеля есть еще четырехкилометровый мост. Сейчас и со стороны Аляски, и со стороны Чукотки растут пробки перед въездом-выездом — это раз. С протяженностью пробок растет количество потенциальных исков к полицейскому управлению — это два. С количеством исков растет и недовольство местного мэра полицией вообще и неким Артуром Линчем в частности — это три. Надо съездить. Если повезло, и труп за мостом, можно выехать за пределы проклятого богом 51-го штата. Да, Аляска ничем не лучше, но она — там. Опять же, чужая юрисдикция... Хотя надеяться сплавить дело соседям из Аляски было наивно. И незаметно перетащить труп на чужую территорию не получится — по обе стороны границы штатов сейчас полно полицейских.
Пробка имела место быть, но машине с сиреной удалось протиснуться по обочине. Водители провожали внедорожник Артура однообразными до неприличия жестами. Или неприличными до однообразия.
— Ты не очень торопился, — вместо приветствия произнес Чак.
— Я законопослушный гражданин — это раз. Налогоплательщики платят мне не за превышение скорости — это два. И где там, кстати, мой труп?
— Примерно посредине, — ухмыльнулся Чак. — Идем, провожу.
— Я на колесах, — Артур хлопнул перчаткой по капоту своего автомобиля.
— Завязывай с этим, приятель. Переходи на травку. Хотя, ладно, поехали. Там есть на что взглянуть.
Тело ждало примерно в 15 километрах от въезда со стороны 51-го штата.
— Как он здесь оказался?
— Ты у нас детектив — это раз. Я свою работу сделал — это два. Детальный отчет получишь в участке, — загибал пальцы Чак. — Я здесь с пяти утра, а ты осмотрись, пока Тоннель не открыли. У тебя еще час-полтора. Не скучай.
С остальными коллегами Артур не ладил — Чак был единственной родной душой. У большинства прочих были причины не любить детектива Артура Линча — как-то он поработал в связке с федералами, в результате чего была выявлена организованная группа, возглавляемая копами разного ранга. У многих сели друзья, у кого-то — родственники. Артур давал показания в суде. В него дважды стреляли.
Обновленный на три четверти личный состав участка видел в детективе Линче иуду, готового в любой момент подставить товарища. А он просто расследовал убийства. Это его раз, два и три. Все остальное — за скобками.
— Где там мой труп, офицеры? — крикнул он патрульным, стоящим вдоль заграждения.
Никто не ответил, но Артур этого и не ждал. А труп он и есть труп — никуда не денется, пока некий детектив Линч не даст разрешение коронеру его увезти.
А вот и он.
Пуля вошла в затылок и разворотила лицо до полной неузнаваемости. На что-то еще похожа только нижняя челюсть. Документов, кредиток, мобильного телефона, записной книжки — нет. Ладони стесаны до костей, похоже, нарочно. Крови вокруг почти нет — убили в другом месте.
— Увозите.
Смысла ползать по асфальту не было — все, имеющее значение отметит в отчете Чак, а все прочее уже снято на камеру и может быть просмотрено в теплом кабинете. Ракурс, масштаб, четкость, яркость — любой каприз. Кстати, о камерах!
— Мне нужны записи с камер видеонаблюдения в Тоннеле!
Никто не ответил, но все сделают в лучшем виде, можно не сомневаться. Можно не любить Артура Линча, но это не повод препятствовать расследованию убийства. Убийц, заставляющих офицеров полиции посреди ночи лезть в Тоннель, не любят даже в больше степени.
***
Тоннель под Беринговым проливом между Аляской и Чукоткой достроили и запустили в эксплуатацию три года назад. На год позже, чем японцы прорыли свой — до Южной Кореи. Говорят, узкоглазые собираются объединяться. Русских идеей объединения увлечь не удалось — поэтому тупо выкупили у них Чукотский полуостров, придав ему статус штата.
51-ый штат. Звездочка, которую некуда всунуть на флаге. Штат вчерашнего дня. Линия перемены дат проходит как раз между островами Диомида — посредине Тоннеля. Сенат планирует законодательно спрямить линию перемены дат, пустив ее по восточной границе Чукотки, но это долгая песня. С русскими надо согласовать, с мировой общественностью, и прочими разными малыми и недоразвитыми народностями. А до тех пор жители нового штата будут жить в дне вчерашнем относительно прочей Америки. Какое-никакое, а прошлое. Страшненькое такое прошлое — напоминает холодную войну: вечная мерзлота и повсюду русские.
Вот один как раз голосует. Или полярник, или шпион.
— Подбросишь?
— Тебя куда?
— До ближайшего телевизора и ванной! — почти без акцента произнес русский.
— Это в два совершенно разных места, — предупредил Артур. И уточнил: — Очень далеко друг от друга.
— Пусть будет телевизор! — усмехнулся русский, забираясь на переднее пассажирское сиденье. — Роман!
— Артур.
Пожали руки. Линч выжал газ. На самом деле он был не слишком законопослушным гражданином — скорость превышать любил и умел.
— Полярник? — без всякого интереса спросил Артур просто, чтобы поддержать разговор.
— Не, шпион, — засмеялся русский, растирая замерзшие щеки. — Шучу. Я — хроник.
Последнее, вероятно, было сказано по-русски.
— Историк, что ли? — предположил Артур, в силу необходимости освоивший язык местного большинства и понимавший некоторые нюансы. — Или пьешь много?
— Не, я путешественник. Во времени.
— Через Тоннель?
— Ага, зацени, какую фенечку надыбал! — русский достал из кармана и продемонстрировал что-то вырезанное из похожего на кость материала, напоминающее больную птичку. — А как звучит!
Русский дунул птичке куда-то под хвост, и та разразилась высокой до противного трелью.
— Эскимосская игрушка? — спросил Артур.
— Ты еще скажи — чукотская! — обиделся Роман. — Ты манеру исполнения и рисунок оцени! Такого еще лет двадцать никто не сделает! Техника будущего! А! Чего тебе объяснять! Американец!
До мотеля ехали молча, недовольные друг другом.
— Телевизор — здесь.
— А ты кто, вообще? — спросил русский-хроник на прощание. — Ну, что делаешь?
— Полицейский.
— А! А делаешь что?
— Ну, как тебе сказать... — Артур невольно задумался.
— Ладно, не заморачивайся! А я тебя, кажись, там видел. Ну, в Тоннеле.
— Ну, и как я там?
— Как живой!
«Глупая шутка», — подумал Артур, пожимая протянутую руку, но автоматически улыбнулся. А когда попробовал высвободить мерзнущую ладонь, Роман зачем-то сунул ему свою свистульку.
— Зачем?
— Просто так! Бывай, Артур! Хороший ты, наверное, мужик — автора «Винни-Пуха» как тебя звали. Ты не бери в голову! Это у меня личные ассоциации — на уровне бессознательного бреда.
Артур поспешил захлопнуть дверь — чтобы не стать свидетелем осознанного бреда.
Русский, пока не пропал из зеркала заднего вида, махал ему рукой.
***
— Чак, как зовут автора «Винни-Пуха»?
Эксперт подозрительно заглянул в глаза коллеге, явно проверяя диаметр зрачков. Потом демонстративно проверил целостность своей выращиваемой «в научных целях» флоры.
— Александр Алан Милн, а что?
— Точно не Артур?
— Нет, приятель, Артур — это Конан Дойль, который написал про затерянный мир, но там были другие звери.
— Значит, он все перепутал, — вздохнул Линч. Приятно все-таки общаться с Чаком в рабочее время и на рабочем месте, а не на месте происшествия. Можно обращаться друг к другу «приятель», и нет никакого желания называть собеседника «уродом» даже в шутку. — Что там с моим трупом?
— Он еще про рыцарей писал.
— Нашли посмертную записку? — Линч вскочил из-за стола. — Самоубийство?
— Арти, приятель, ты что курил? Конан Дойль умер от сердечного приступа.
— Чак, приятель, ты что — курил? Какой Конан Дойл? Я про мой труп. Из Тоннеля. Мы с тобой работаем в полиции — это раз. Расследуем убийства — это два. У нас свежий неопознанный труп из Тоннеля — это три.
— А, ты об этом! Если бы у парня была голова, было бы проще, но так — никаких зацепок. Могу только сказать, что вы одеваетесь в одном магазине. Только ты аккуратнее относишься к своим вещам.
— Я просто пользуюсь... этой, как ее? Тьфу! Какой там стиральный порошок чаще всего рекламируют по телевизору?
— Перхоть, — подсказал эксперт. — Не забивай голову ерундой, тебе еще ею преступников ловить — это раз...
— Хорош прикалываться, Чак. Что там с трупом?
— Рядом с трупом лежала какая-то дурацкая игрушка. Я показал Ивану — ну, этому, эскимосу, что вечно торчит возле участка.
— Он — чукча.
— Какая разница! Так вот, он сказал, что они такие не делают еще.
— В каком смысле — еще не делают?
— Только собираются. Какой-то местный шаман пообщался с духами предков, после нарисовал такую птичку и приказал в срочном порядке размножить в промышленном масштабе. Они шаману, конечно, пообещали тут же и начать, но старик отошел к духам навсегда, поэтому отложили до тех пор, пока нового шамана не выберут — чтобы работу благословил. А без шамана, говорят, никак нельзя.
Артур порылся в карманах, нашел поделку, подаренную Романом.
— Такая?
— Точно, — внимательно изучив игрушку, подтвердил Чак. — Только та — сломанная. Ты ее в Тоннеле нашел?
— Нет, чудак один подарил. Выходит, обманул тебя Ваня — они уже поставили на конвейер эту ерунду.
— Нет, этот не мог. Они же врать не умеют. Без шамана нельзя, значит, не будут.
Артур пролистал предварительный отчет. Ничего, что указывало бы на личность жертвы. Ни документов, ни кредиток, ни телефона... Наличные — две купюры по 100 долларов.
— Что с отпечатками пальцев?
— Их нет.
— Геномная база?
— Уже направил запрос — ждем ответа.
— У него челюсть нижняя сохранилась, вроде?
— Мне самому по стоматологам пробежаться?
— Ну, мне не надо — у меня с зубами полный порядок, — похвастался Артур и «по-голливудски» улыбнулся.
— У него, судя по тому, что осталось от головы, тоже с зубами все было о’кей — видел, чем обернулось? Я тебе как друг советую, сходи к зубнику, пусть он тебе зуб что ли какой вырвет, или пломбу куда вставит.
— Уговорил. Будут новости — ты знаешь мой номер.
— Да, конечно, — кивнул эксперт. — Это — раз, это — два, это — три... Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
— Помнишь!
***
Ваня — чукча, похожий на эскимоса, — дежурил у входа в участок, причем именно рядом с машиной Артура.
— Что надо?
— Шаман у нас новый. Сказал Ване: иди, посмотри на белого человека. Вот, смотрю. На тебя. Ты — белый.
— Я не белый — я американоазиат.
— А Ваня — чукча. Ему по фиг. Шаман сказал — Ваня смотрит. Пока Ваня смотрит — белый человек живет. Потом все — Анадырь!
Артур поспешил закрыть дверь машины, на всякий случай даже заблокировав изнутри — абориген явно собирался залезть на пассажирское сиденье. Второй ненормальный попутчик за день — это уже перебор. Стоматологов он может объехать и один.
— Ваня смотреть, белый человек! Ваня смотреть!
Анадырь — столица штата. Но чукчи почему-то используют это название в качестве страшного ругательства. Наверное, власти не любят. Дети природы — что с них взять? Шаман сказал — Ваня смотрит.
***
Артур лично объехал всех ближайших дантистов. Один из эскулапов — бывший военный врач, — посоветовал съездить на остров Ратманова — там, якобы, до сих пор живет зубник, обслуживавший раньше российскую погранзаставу и полярную станцию.
— Теперь-то там никаких пограничников нет, да и полярники разъехались — что им там изучать после того, как ваши демократы свой Тоннель прокопали?
— Изучать влияние такого важного антропогенного фактора на окружающую среду и наоборот. А что ж ваш зубодер там делает? Если вся жизнь теперь под водой мимо него протекает?
— Отшельничает он. Но архивы свои на материк не передавал. Вы проведайте его, молодой человек. Опять же, живет он недалеко от вашего места преступления.
— Да, каких-то пятьдесят метров вниз, может, что и разглядел. Но это — раз. Архивы — это два. Повторный осмотр места — это три. Вы правы, стоит съездить.
***
Пробка на въезде в Тоннель успела рассосаться, да и движение было не слишком насыщенное. 51-ый штат пока был не слишком популярен — ни у бизнеса, ни уж тем более у туристов. Так что, возможно и впрямь удастся повторно осмотреться на месте обнаружения трупа.
Что-то было не так с освещением Тоннеля — все мерцало и искрилось, будто вместо ламп там развесили «долгоиграющие» бенгальские огни и елочные гирлянды.
Запел телефон.
— Что у тебя, Чак?
В ответ — невнятное шипение. Артур решил перезвонить с острова Ратманова. Труп и Чак никуда не денутся, а возможность обойти еще раз место обнаружения трупа без риска попасть под проезжающие фуры может и ускользнуть. Шаман сказал — Артур приехал. Где это место?
Вот под колеса попал обрывок ленты с надписью «Не пересекать». Где-то здесь. Артур снизил скорость, внимательно оглядываясь. Мигающее освещение раздражало и мешало. Лучше бы уж было темно, чем этот фейерверк.
Как по заказу, все лампы разом погасли. В свете фар мелькнул чей-то силуэт.
— Эй, кто здесь?
Впереди, на миг ослепив Артура, засветились несколько секторов тоннеля. Детектив прищурился. Неясная тень мелькнула слева, и Линч выхватил пистолет...
— Померещилось.
Неожиданно тренькнул телефон, каким-то непостижимым образом умудрившись принять текстовое сообщение от Чака.
«Тебя ждет камера»
Артур огляделся — камеры видеонаблюдения были на месте, и, хочется верить, запечатлели убийцу. Или хотя бы его пособника, скинувшего труп в Тоннеле.
Ладно, пора к доктору. Все, что здесь можно было увидеть, должны были запечатлеть камеры. Есть шанс, что они помогут установить убийцу. А нам сейчас важнее установить жертву.
Дантист-отшельник отыскался на бывшей полярной станции. Грузный усатый дядька с лицом бывшего боксера, в белом халате поверх белого спортивного костюма. Звали дядьку Шалва.
— А я к вам, доктор. Артур Линч.
— Зубы мучают, Артурчик?
— Нижняя челюсть.
— Посмотрим? — предложил Шалва.
— А архивы сохранились?
— Зачем архивы, когда есть хроники?
Улыбался Шалва, не смотря на зубодробительную внешность, очень мягко, будто ребенку или сумасшедшему. Стоматолог, одним словом.
— У меня там труп, Шалва. Это раз. Кто убил — не знаю. Это два. Кого убили — не знаю.
Отшельник копался на проржавевших стеллажах, перебирая какие-то папки.
— Это — три? — на миг оторвавшись от записей и снимков, предположил бывший дантист. — Или один?
— Что — три или один?
— Ты. Кто убил. Кого убил, — Шалва улыбнулся особенно мягко. — Один.
— Так не бывает.
— Здесь по всякому бывает, Артурчик. Ты лучше подумай, что будешь делать, когда сам себя поймаешь.
Прерывая бредовый разговор, заголосил телефон.
— Да, Чак?
— Ты чего не перезвонил, урод?! — эксперт не кричал, он вопил в трубку.
— Я в Тоннеле был — это раз. Сам ты урод — это два...
— Да я знаю, что ты был в Тоннеле! Я просматриваю записи с камер за ночь убийства. Там — ты!
— Этого не может быть.
У стеллажей усмехнулся Шалва. Потом мягонько, будто по татами, шагнул-перетек к Артуру, ухватил его за отвисшую челюсть.
— Хорошие зубы, Артурчик. Дай-ка мне карточку своего пациента. Сравнить надо. Та-ак. Это раз... Ага, это — два... Три. Это твоя челюсть, детектив. Зуб даю!
— Так не бывает, — повторил Артур.
— Бывает и не так! — веселился «на том конце» Чак. — Помнишь, при поступлении в академию у нас образцы крови брали. Угадай, с чьим ДНК совпал твой труп? Ты там себя, давай, задерживай, и доставляй в участок бегом! Пока я записи с камер шефу не представил с отчетом! Дуй!
Это «дуй!» доконало Артура. Он достал из кармана игрушку, подаренную русским. И дунул. Звук был до противного высокий.
Оборвалась связь с Чаком. Поморщился, как от зубной боли, дантист-отшельник Шалва. Мигнул свет, погас, загорелся снова.
— Ты главное не волнуйся так, парень. Ты вот в свистульку свою свистнул, а Тоннель отозвался. А там линия перемены дат, между прочим. Там всякое случается. Ты меня слушай, и никого больше не слушай, Артурчик. Не ходи в Тоннель.
— Ты — шаман? Как сказал, так и делать?! Только я — не Ваня-чукча! Я детектив отдела по расследованию убийств! И я требую официальных объяснений! Предупреждаю, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде!
Снова включился телефон.
— Чак! Высылай за мной вертолет! Только быстро!
***
Лейтенант Артур Линч любил, подвыпив, рассказать, как раскрыл собственное убийство. В его практике было еще много трупов, но только один он называл «мой труп».
— Спросите старину Чака! Это действительно был мой труп! Зуб даю!
Старину Чака за распространение марихуаны поперли таки из полиции. Вместе с ним пропали из лаборатории выращиваемые «в научных целях» зеленые насаждения, а из камеры хранения вещественных доказательств — диски с записями с камер видеонаблюдения из Тоннеля. Если верить отчету все того же Чака, файлы были то ли повреждены, то ли утеряны, но... Так всем будет спокойнее. Это — раз.
Помогая патологоанатому, тот же Чак («Укуренный ведь был!» — «Да как пить дать!») умудрился повредить нижнюю челюсть безымянного трупа. Конечно, ни у кого из местных дантистов такого пациента не было (что не удивительно — зубы были в идеальном состоянии), но... Так всем будет спокойнее. Это — два.
С анализом ДНК там вообще темная история. Говорят, у Шалвы — отшельника с острова, — есть какой-то знакомый русский — то ли шпион, то ли алкоголик. Ну, Шалва с ним поговорил, попросил его о чем-то... В общем, при повторной проверке, выяснилось, что первый раз они ошиблись — даже близко ДНК неустановленного трупа не валялось с Артуром Линчем.
Сам лейтенант Артур Линч, хоть никогда и не жаловался на зубные боли, но сдружился с бывшим дантистом Шалвой, живущим на острове Ратманова. Часто с ними видели и бывшего эксперта-универсала Чака. Живописная, надо заметить, компания. Бывший врач, похожий на боксера и борца; бывший криминалист, похожий на наркомана; бывший полицмейстер, похожий на сумасшедшего. Когда они собирались втроем, то где-то неподалеку непременно дежурил Ваня — из местных. На вопрос, что он тут делает, Ваня отвечал однообразно: «Шаман сказал».
— Я все понимаю! — горячился во время таких собраний Артур. — Убийца — я. Жертва — я. Детектив — тоже я. Это как раз-два-три. Тоннель там, перемена дат, свистулька эта, частота звука которой вызывает искривление времени. А мотив? Мотив, я вас спрашиваю, какой? Зачем я себя убивал?
— Допустим, чтобы не дать себе себя убить, — в сотый раз повторял Чак.
— Хорошо, убил я себя, чтобы не дать этому себе убить себя того. Но зачем этому мне убивать себя того?! Или... Тьфу! Запутали вы меня!
— Парадокс, однако, — замечал Ваня.
И так — каждый раз.
Раз, два, три...
***
По слухам, у местных аборигенов появился страшной силы шаман. Лицом бел, сто языков знает. Ходит, в свисток свистит, а ему время подчиняется. Хочет — из сегодня во вчера переходит. Хочет — наоборот. А захочет — и на год вперед уйдет, и вернется. И на сто лет, если очень приспичит. Где хочет, там и ходит. Но чаще всего — по Тоннелю, под Беринговым проливом. Очень его уважают и в Чукотской губернии, и в заморских наших губерниях — Аляске и Калифорнии. И бизнеса вроде никакого у него, а денег — куры не клюют. И связи в полиции. Но там не все понятно — с кем-то договорился, с кем-то нет, а потом все-таки договорился... Темная история, короче. Все всякий раз по-новому рассказывают.
***
Кстати, те две стодолларовые купюры, что нашли при неопознанном трупе, согласно серии и номерам, планировались к выпуску в оборот только через три года. Но это потом установили. Случайно. Когда из одного банка вынесли свежеотпечатанных стодолларовых бумажек почти на три миллиона — той самой серии.
Владимир Рогач © 2010
Обсудить на форуме |
|
