|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
И даже вечность когда-то начиналась Соавторы Мареков-Минасян © 2010 Стены Секретарша помощника мэра колонии изо всех сил старалась казаться вежливой и улыбчивой, однако скрыть от Артема свое презрение не могла, чуть кривая улыбка выдавала ее с головой.
— Помощник мэра примет вас, как только освободится, — объявила она, указывая странному посетителю на кожаный топчан. — Присядьте, пожалуйста.
— Помощник мэра ничем сейчас не занят, и ждать я не собираюсь, — Артем ухмыльнулся и подмигнул ей, опершись на край ее стола, — Он в курсе, что я приду. Скажи ему, что пришел Бритый, и он сразу скажет меня пропустить!
Девушка с сомнением покосилась на дверь, ведущую в кабинет ее шефа, потом снова перевела взгляд на Артема и, пожав плечами, наклонилась к переговорному устройству:
— Джон Михайлович, к вам тут... молодой человек по фамилии Бритый... Утверждает, что ему назначено...
— Это не фамилия. Ладно, пусть войдет, — голос помощника мэра прозвучал устало и чуть ли не обреченно. Артем злорадно усмехнулся и с вызывающим видом прошествовал в неприступный для большинства «простых смертных» кабинет.
Со времени их последней встречи Джонник изменился не сильно. Даже не очень-то растолстел, как это часто бывает с чиновниками. Хотя в деловом костюме и с галстуком смотрелся забавно: Артем хорошо помнил, как этот солидный помощник мэра еще четыре года назад бегал по их стройке, покрикивая на молодых рабочих и грозясь закатать в цемент всех любителей выпить, и едва не рассмеялся.
— Ну и чего ты приперся? — буркнул Джон вместо приветствия. — Если ты думаешь, что я всесильный и могу тебя куда угодно пристроить, то ты очень ошибаешься...
— Джонник, не нервничай! Я не клянчить пришел, это ты меня с другими своими дружками путаешь! — Артем развалился на жалобно заскрипевшем стуле для посетителей. — Я хочу, чтобы ты мне объяснил, что у нас происходит.
— Где — у нас? — пожал плечами помощник мэра. — У меня лично ничего не происходит, вот только невоспитанные посетители шляются...
— Джон, не корчи из себя лишнего. Я уже со всякими медиками и психологами разговаривал. На планете творится что-то странное, люди все забывают, забывают свое детство или наоборот — недавние знакомства. А твои спецы в один голос трындят: ерунда это все, обычная забывчивость, не обращайте внимания!
— Так почему бы тебе этих спецов не послушать? — хмыкнул Джон.
— Потому что для простой забывчивости таких случаев слишком много. Да еще все эти слухи про Зодчих, легенды... Я в них не верю, разумеется, но что-то странное на Бланке точно происходит. Меня уже две старые знакомые при встрече не узнали!
— И тебя это удивляет? Ты девчонок меняешь, как перчатки, и рассчитываешь еще, что они тебя помнить должны?
— Да нет, там не в этом дело — они в натуре меня забыли! И это не единственный пример. Я тоже... кое-кого из близких в последнее время плохо помню...
Последние слова Артем произнес гораздо менее уверенным тоном. Это так не вязалось с его обычной манерой вести разговор, что помощник мэра невольно насторожился:
— Ну и что с того? Подумаешь, забыл...
— Не подумаешь! Я папашу своего забыл напрочь, — неохотно проговорил Артем. — Он мне недавно письмо с Земли прислал, спрашивает, как у меня дела и все такое, про себя тоже пишет... А я читаю и не могу ни лицо его вспомнить, ни как мы вместе жили, когда я мелкий еще был.
— И чего это тебя так волнует? — хмыкнул Джон. — Ты же своего отца лет сто не видел — естественно, подзабыл немного. Со всеми бывает.
— Это не то, — быстро замотал головой Артем. — Я же помню, что раньше не так его помнил ... — он почувствовал, что путается и не может объяснить, что его беспокоит, и со злостью стукнул ладонью по столу. — Короче, Прыгун, ты знаешь, что происходит, или нет? Вместе мы с тобой смогли бы до всего докопаться, особенно теперь, когда у тебя есть власть!
— Бритый, это все — глупости, нечего тут копать, — устало вздохнул Джон и, покосившись на переговорное устройство с приемной, добавил вполголоса. — И я тебе очень убедительно советую самому ничего не предпринимать. Как старый друг советую — не лезь в это дело, понимаешь?
— Хм, понимаю... — раздраженно кивнул Артем, старательно делая вид, что согласен последовать этому дружескому совету.
— Тогда больше я тебя не задерживаю, — указал ему на дверь помощник мэра, тоже делая вид, что поверил своему старому приятелю.
Лифт взобрался на третий этаж и, предупредительно пискнув, остановился. Какая же дверь, левая или правая? Инга сама часто путала левое с правым, а уж если отыскивала дорогу по чужим словам, то тем более. Лифт был обычным, без информационных табло над каждой из трех дверей, расположенных по периметру этого кубика. Только сзади — глухая стенка с лесенкой, ведущей к люку. Все-таки, наверное, левая... Инга нажала кнопку звонка. Еще какое-то время вслушивалась в тихое жужжание лифта прежде, чем двери разъехались.
Вадик был большой. Первое, что бросилось Инге в глаза — это выпирающее из-под майки брюхо и засаленные треники. Где он их только взял...
— Привет, — выдохнула она. Тяжело было начинать разборку, но ради Любаши она пойдет и не на такое.
— Здравствуй-здравствуй, — парень приветливо ухмылялся. Еще бы ему не ухмыляться — Инге совершенно невозможно дать ее собственные тридцать два года, но в то же время ей был присущ шарм, которым юные девочки с их сортировочной фабрики похвастаться не могли.
— Вадим?
— Ага! Ты проходи, чего стоять в лифте...
Он пропустил Ингу в комнату и обслюнявил ее взглядом. Классная девчонка. Соседка, что ли? На ОСПу не похожа, туда таких миленьких не берут. Вадим пригладил волосы и только было раскрыл рот процитировать что-нибудь из Ницше, как девушка его огорошила:
— Говори, где Люба!
Чувство прекрасного в нем как-то съежилось, и на его место выперла злость. Значит, это — та самая...
— Это ты мне посреди ночи звонила?!
С удовлетворением заметил, как девушка слегка вздрогнула от его рыка и неуверенно ответила:
— Я. Вадик, пожалуйста, верни Любу.
Мольба в ее голосе сладкой музыкой лилась в уши Вадима. Да это такая же дурочка, как и Любка, и даже еще более смазливая! Хорошая замена. Уже более миролюбиво он объяснил:
— Я эту дурынду три дня не видел. А ты — хорошенькая.
Он завлекающе улыбнулся.
Поморщившись, Инга сделала шаг назад и выпалила:
— В Службе Перемещений сказали, что она поднялась к тебе и не спускалась больше! Вадик, верни Любу! Куда ты ее дел?
Еще немного, и вся злость, которую она так копила для разговора с этим толстяком, иссякнет. Ну почему Любаша не могла выбрать себе более подходящего парня — интеллигентного, умного! Люба говорила, что Вадим — тоже умный, хроникер, но, глядя на него, этого никак не скажешь. Пускай, взгляд у него осмысленный, но остальное...
Вадим напрягся. Если в милицию таких крошек берут — значит, в городе дело совсем дрянь, где же это видано, чтоб такую красоту — и мордой в компьютер да бланки перебирать! Нет, такие милашки должны иначе приносить пользу обществу.
— Ты что — ОСПа? — увидев недоумение на ее милой мордашке, Вадим добавил: — Ты, спрашиваю, оперативник что ли? Чего замолчала? Удостоверение давай показывай! А то под белы рученьки твоим же коллегам тебя и сдам! Они, надеюсь, такие же сексапильные?
Инга отрицательно помотала головой. Какой же он упрямый, нет, ей ничего не добиться от него. Инга крепче сжала в руке ридикюль, чтоб не расплакаться. Внутри как будто что-то даже хрустнуло. Наверное, колпачок туши, который она не нашла утром. Это отвлекло ее, помогло взять себя в руки. За один день — слишком много, сперва оперативник домогался задушевных разговоров, теперь этот бойфренд сестры упрямиться... Куда же запропастилась Любаша?
— Я — сестра Любы. Нет, не из милиции.
— А-а... — протянул Вадим и по-простецки объяснил. — Мы расстались. Никчемная была девка — ни в постели попрыгать как следует, ни поговорить, умишко ограниченный. Я ее запер у себя, пошутил просто, она, видать, вылезла через внешний шлюз и по пожарной лестнице. Так что ты не переживай — погорюет где-нибудь и к тебе вернется.
От его слов Инга вспыхнула. Как он так может говорить про Любу, ведь они вместе два года были! Люба же столько про него хорошего рассказывала, как он может быть таким черствым?
— Но почему ее не ищешь ты? Вы же любите друг друга, ты должен ее искать!
— Любили. Да когда это было, целых три дня назад — я уже и думать о ней забыл! И никому я ничего не должен. Так что, крошка, мы вполне можем с тобой позабавиться, тебе же ведь надо расслабиться?
Инга отступила, прижалась лопатками к дверям лифта. Что он себе навоображал? Такая туша, она ничего не сможет с ним сделать! Она даже пошевелиться не в силах. Вадим придвинулся ближе, его горячее дыхание, казалось, обожгло лицо Инги.
Вадик ухмыльнулся. Эта лапочка хочет поиграть в ту же игру, что и Любка, вот что значит — сестрички.
— Я тебя силой возьму. А что — Любке нравилось... Ну, ударь меня! Ох, мы с тобой поиграем, — проворковал он.
Девушка развернулась и что было мочи задубасила по кнопке вызова лифта.
— Дура, — разочарованно брякнул Вадим и плюхнулся на софу перед телевизором.
Он даже не стал девушку провожать, лишь мельком глянул на дверь, когда та с шипением захлопнулась.
Инга почти летела по улице, не замечая ничего вокруг и едва сдерживая слезы. Что ей теперь делать? Как искать сестру, к кому обратиться? Никому нет до нее дела на этой дурацкой планете! И зачем только они согласились сюда переехать? Здесь вообще никому нет дела даже до близких людей, каждый занят чем-то своим и больше ни о чем не думает... Даже они с Любой не всегда друг друга понимали...
Девушка перешла дорогу, свернула в очередной грязный и темный переулок, споткнулась обо что-то, но так и не вынырнула из своих мыслей. Надо было что-то решать, но она не знала, что еще может придумать для поисков сестры. Все, кто мог ей помочь, не захотели этого делать, все, кто мог что-то знать о Любе, заявили, что ничего не знают. Ладно, хоть ее экс признался, что ей пришлось от него убегать! Но вот куда она могла после этого пойти?
«Так, ну попробуй подумать, куда бы ты сама в таком случае побежала? — попыталась взять себя в руки Инга. — Да бросилась бы, куда глаза глядят, не разбирая дороги! Как вот сейчас...» Она замедлила шаг и огляделась. Куда это ее занесло? Место оказалось совсем не знакомым — узкий переулок, по которому она шла, пересекался с другим, еще более узким и грязным, по обеим сторонам высились глухие бетонные стены домов без окон. Звездный был крупным городом, и Инга, конечно, видела далеко не каждый из его кварталов, но она могла поклясться, что таких странных высоких домов в нем быть не могло. И ведь не скажешь, что их недавно построили, стены вон какие пыльные, потемневшие, как будто от дыма...
Девушка добежала до конца переулка и охнула — вдоль примыкающей к нему улочки стояли такие же лишенные окон дома с обшарпанными стенами. Между ними виднелись темные узкие проходы, а сама улочка через несколько метров поворачивала, огибая дом, так что понять, куда она ведет, было совершенно невозможно. Вот такого в Звездном точно быть не могло! Все улицы в нем были прямыми и пересекали друг друга только под прямым углом — города на новых планетах проектировались только по такому принципу, просто и без всяких изысков.
— Ну и где я? — неуверенно спросила себя Инга и медленно подошла к началу ближайшего прохода. Он заканчивался тупиком, в котором валялись какие-то скомканные бумажки и другой мусор. На стенах домов виднелись кривые линии, нарисованные не то цветным мелом, не то обломком кирпича.
Заходить в следующие проулки Инге не хотелось совершенно. Она повернула назад, вновь прошла по тому переулку, в котором впервые обнаружила, что попала в незнакомое место, и испуганно замерла: переулок привел ее к такой же изломанной и теряющейся за углами домов улочке. Но она же все время шла по прямой! Кажется...
Некоторое время Инга стояла, прислонившись плечом к бетонной стене и тупо глядя в одну точку. Казалось — надо просто немного подождать, и все закончится, странное наваждение пройдет, и она увидит дорогу, ведущую в нормальные городские кварталы. Но минуты шли, а вокруг ничего не менялось.
«В любом случае, надо идти назад», — решила Инга и осторожно, глядя под ноги, свернула на улицу, ведущий примерно в том направлении, откуда она пришла. Однако через несколько метров улица свернул направо, потом — снова направо, но не так резко, потом — налево, а под конец и вовсе раздвоилась на два тесных прохода. Инга снова повернула назад, но неожиданно обнаружила, что улица опять раздваивается — и что она совершенно запуталась и не знает, в какую сторону ей надо идти.
Стало по-настоящему страшно, и девушка почти бегом вбежала в одно из ответвлений этого городского лабиринта, совершенно не думая, куда бежит. Ей снова пришлось несколько раз свернуть в одну сторону и несколько — в другую, проход, по которому она бежала, то расширялся до размеров проспекта, то снова сужался, но, в конце концов, Инга примчалась в небольшой дворик-колодец и обнаружила, что других выходов из него нет. Обежав вокруг всего двора и убедившись, что это тупик, она обессилено плюхнулась на каменную скамейку и громко, в полный голос заплакала, полностью уверенная, что не сможет выйти из этого невозможного квартала никогда.
— Эй, кто здесь? — из переулка, через который Инга прибежала во дворик, выглянул высокий и практически лысый парень. Девушка вздрогнула и, отняв руки от лица, испуганно посмотрела на него — она уже и не верила, что встретит хоть кого-нибудь.
Парень подскочил к ее скамейке и с удивлением уставился на ее заплаканное лицо:
— Ты что здесь делаешь? Тут еще кто-нибудь есть? — спросил он, озираясь.
— Нет тут никого-о-о! — снова зарыдала Инга, но молодой человек тут же грубовато затряс ее за плечи:
— Не реви, перестань, расскажи, в чем дело? Заблудилась?
— Ага-а!
— Не реви, я сказал! Ты тут еще кого-нибудь встречала?
Инга молча помотала головой.
— Ясно, — вздохнул незнакомец. — А сама как сюда попала?
— Не знаю! — Инга вытерла слезы и попыталась взять себя в руки. — Я просто по городу шла. Задумалась и не заметила, как здесь оказалась...
— Понятно. Я тоже — шел к одному спецу... хотя это не важно. Решил путь срезать через дворы — и... — парень со злостью пнул небольшой камешек, тот разок отскочил от дороги и упал в пыль, густым слоем покрывавшую все вокруг. — Ладно, раз такое дело, будем выбираться отсюда вместе.
И вновь улицы петляли, изгибаясь под всевозможными углами, вновь узкие грязные проходы сменялись глухими тупиками, но теперь Инга шла не одна — ее тащил за собой уверенный и энергичный молодой человек, рядом с которым ей почти не было страшно. Артем сразу заявил, что точно помнит, в каком направлении он шел изначально, и знает, куда им надо идти, чтобы вернуться в город, и вечно путающаяся Инга поверила ему на слово. Потом он подобрал осколок стекла и принялся помечать им начало каждого переулка, в который они входили: на обросших пылью стенах острое стеклышко очень легко рисовало разные загогулины. При этом внимательная слежка за дорогой нисколько не мешала Артему расспрашивать свою новую знакомую о том, как она попала в этот странный район:
— Значит, ты именно не знала, куда идешь? Думала только о сестре и ничего вокруг не видела? Что ж, с тобой все ясно, но как я-то умудрился заблудиться, если знал, куда идти и специально внимательно по сторонам смотрел, чтобы дойти быстрее!
— А меня больше интересует, где мы вообще оказались? — перебила его Инга. — Что это за дома такие без окон и без входов? Ты когда-нибудь в похожих местах был?
— Не был, — неохотно признал Артем. — И вообще не узнаю наш Звездный. Может быть, это какие-нибудь склады и войти в них можно только из-под земли? Как думаешь? Тьфу ты, черт, опять в тупик зашли!
Оглядев крошечный дворик, из которого не было других выходов, Артем нацарапал на стене одного из домов очередную закорючку и потащил Ингу обратно.
— Вряд ли колонии надо столько складов... — без особой уверенности пробормотала Инга.
— А почему нет? Может, от цивилизации Зодчих что-то осталось и схоронено тут. В мэрии точно что-то скрывают! Ну надо же, опять тупик!
— Да что они могут скрывать?
— Но ты же наверняка слышала, что люди часто забывают важные вещи, свое детство, своих родных или еще что-нибудь?
— Так это от избытка информации, мозг не может так много в себя «загрузить» — известная же вещь!
— От избытка информации человек забывает ненужное или то, что ему не интересно, то, что он не хочет делать. Но никак не родных родителей! — вспыхнул Артем и тут же резко замолчал, недовольно поджав губы.
— Ты забыл родителей? — осторожно спросила Инга. Молодой человек сердито сверкнул глазами, но не стал отпираться:
— Отца. Мать я вообще не знал, она от нас ушла, когда я еще младенцем был. А отец меня и вырастил, и сюда помог переселиться. Помню, мы с ним думали, что у этой планеты большое будущее. А вот лицо его не могу вспомнить, и голос тоже... Да вообще хоть что-нибудь — и то не могу.
— Извини... — виновато опустила глаза Инга, но Артем уже отвлекся от мыслей об отце и смотрел вперед, где переулок, по которому они шли, словно бы расширялся и становился более светлым.
— Пошли скорее туда! — он в очередной раз схватил Ингу за руку и потянул в конец переулка. Девушка устало заковыляла за ним — туфли уже порядком натерли ноги. Ей невообразимо хотелось, чтобы ее спутник оказался прав и впереди их ждала обычная городская улица. Надежды Инги оправдались лишь частично: они вышли на более чистый и широкий бульвар, по краям которого росли невысокие, как и вся растительность на Бланке, деревца, но вокруг по-прежнему было безлюдно и стояли заброшенные серые дома. Правда, на фасаде ближайшего из них были окна, а, оббежав вокруг него, молодые люди обнаружили запертую и заколоченную досками дверь. И хотя стук в нее ничего им не дал, само появление двери здорово подняло им настроение.
— Раз есть двери, значит, когда-то раньше здесь кто-то жил, — уверенно заявил Артем и потащил Ингу дальше. Обрадованная изменениями вокруг, девушка почти забыла о боли и усталости и только через несколько кварталов, наконец, запросила у своего спутника передышку. Свернув за угол очередного заколоченного строения, они вышли в небольшой скверик с парой деревьев и потемневшими от времени деревянными скамейками, на ближайшую из которых и уселись.
— Чем дальше идем, тем все становится цивилизованнее, — заметил Артем. — Мы точно на верном пути!
— Может, и так, но идем-то мы уже почти весь день, скоро темнеть начнет, — вздохнула Инга. — Артем, где мы все-таки?
— Не знаю, — неохотно поморщился молодой человек. — Но давай сначала выберемся, а потом уже будем разбираться, что это за место. Сейчас-то мы все равно не можем ни о чем догадаться!..
Отдыхали они недолго — обоим хотелось скорее выйти в «цивилизованный мир», да и солнце действительно уже начало клониться к закату. К тому же идти по пустынным, но гораздо более симпатичным на вид, улицам стало гораздо приятнее. Однако после часа новых блужданий, Инга и Артем вновь начали разочарованно посматривать друг на друга: местность опять перестала меняться.
— Есть хочешь? — спросил Артем, и Инга грустно кивнула — есть ей хотелось уже давно, но она стеснялась об этом сказать. — Я бы сейчас бригадную пайку на целый день сожрал! Если увидим открытую дверь — лезем в дом и ищем хоть что-нибудь съедобное.
Двери в домах попадались редко и каждый раз оказывались наглухо заколоченными, а окна находились слишком высоко, чтобы в них можно было заглянуть и, тем более, залезть. А потом очередная дверь, которую Артем со всей силы дернул на себя, с треском и скрежетом распахнулась, показав путникам вовсе не вход в дом, а аккуратно заложенную кирпичами часть стены.
— Все, я больше не могу! — сорвалась Инга, и по ее щекам снова покатились слезы. — Мы никогда отсюда не выберемся, это какая-то ловушка!
— Ну, ты это... не реви... — неуклюже попытался успокоить ее Артем. — Пошли дальше! Может, следующая дверь настоящей окажется.
— А если — нет? Никуда я не пойду, оставь меня!
— Ну и сиди тут, я сам дальше пойду! — Артем сделал вид, что уходит, но Инга не сдвинулась с места. Отойдя на несколько шагов, молодой человек нерешительно остановился — не тащить же эту истеричку силой?
Громкие голоса и хохот зазвучали у него за спиной так неожиданно, что Артем даже вздрогнул. И тут же испуганно вскрикнула переставшая рыдать Инга.
Артем обернулся. Прямо на них надвигалась непонятно откуда взявшаяся компания парней, явно подвыпивших и не отказавшихся бы размять кулаки. Шесть человек, на вид достаточно сильных — с такой оравой так просто не справишься. А они уже заметили их с Ингой: один показал на них пальцем шедшему рядом парню и что-то сказал, остальные вновь залились грубым хохотом.
— Артем, бежим!!! — взвизгнула Инга и бросилась назад по той улице, которая привела их к дому с фальшивой дверью. Молодой человек помчался за ней, убеждая себя, что это вовсе не бегство от опасности, а просто попытка не дать девушке заблудиться. Компания, с гиканьем, свистом и криками погналась за ними.
Топот, присвисты и улюлюканье компании эхом отскакивали от стен и обгоняли Ингу и несущегося за ней Артема. «Как у него только хватает сил!» — изумлялась девушка, едва не падая с ног. Запнулась на очередной рытвине — и только сейчас обратила внимание, что улицы залиты не бетоном или расплавом политекса, а какой-то непонятной мелкобугристой и местами потрескавшейся черной субстанцией... «Асфальт», — вспомнила Инга и упала бы на этот самый асфальт, не схвати Артем ее за руку. Девушка завертела головой, но дикарей и след простыл. А Артем втащил ее в какой-то глухой дворик, посреди которого прямо из трещины на асфальте росло чахлое деревце с черно-белой корой.
Артем резко остановился и обернулся — и как-то неожиданно получилось, что Инга налетела ему на грудь, а он, вместо того, чтобы оттолкнуть девушку — в Звездном не принято было обниматься и даже держаться за руку — наоборот, прижал ее к себе. Это оказалось приятно.
— Куда они делись? — прошептал парень и мягко отстранил Ингу от себя.
Девушка взглянула в полумрак низкой арки, откуда они выбежали считанные секунды назад. Было пусто и никого не слышно. Ее сердце билось часто, казалось, даже громко, и причиной тому был не недавний бег и не страх — страха теперь, рядом с Артемом она почему-то не испытывала... Причиной было странное, острое и пьянящее чувство в груди.
— Они отстали? — спросила Инга удивленно.
— Тише! — шикнул на нее Артем. И, увидев, что спутница насупилась, добавил. — Могут услышать.
— Может, стоило у них спросить, как пройти? Они похожи на рабочих...
— Это не рабочие, а гопники, асоциалы. Когда мы возводили третий квартал, прибыла новая экспедиция рабочих. Я не знаю, чем их кормили и кололи во время полета, но у них у каждого десятого странно съехала крыша. Они почему-то полагали, что всю работу сделают за них. Наш прораб, Джон-Прыгун, крепко тогда их в оборот взял. А они возьми и отколись от коллектива. Вот такими же были дикарями. Нельзя у них ничего спрашивать, это больные люди. У самого толстого, кстати, кобура на поясе была. Тазер какого-нибудь избитого оперативника, наверное. Удивительно, как он не пульнул! Ужрался спирта, должно быть, и не сообразил. Ты хоть понимаешь, как нам повезло?
Инга пристально посмотрела на него. Даже он на нее покрикивает, будто она дурочка и ничего не соображает. Или знает, как выглядит какой-то там тазер... оружие, что ли? Она — помощник микробиолога, Артем бы мог это иметь в виду. Это он тут — почти с основания Звездного, а она сама прилетела сюда какие-то пару лет назад.
— Я думала, ты — другой, — мягко сказала она. Но Артем, судя по выражению его лица, почувствовал ее упрек. Значит, все-таки не болван.
— Прости, — сказал он и показал рукой на крошечный подъезд позади Инги. — Смотри, проход светится!
Инга обернулась. Из узкого с низкой притолокой и не забранного дверью проема все более струился желтоватый свет. Сразу бросилось в глаза, как вокруг потемнело. Еще немного, и вокруг все зальет чернота, ведь у Бланки нет собственных лун, а брошенные на дальней орбите и, казалось бы, такие гигантские вблизи корабли выглядели отсюда не больше звезд и почти не отражали свет. Им действительно повезло! Темноты Инга боялась. Панически. Она слишком много успела натерпеться в закрытой капсуле гиперсна — ее приход в сознание не был таким мгновенным, как это пишут в отчетах. В темноте на Ингу часто накатывало это чувство, захлестывало с головой — словно она только еще проснулась в капсуле и не может пошевелить даже пальцем, а вокруг распростерлась тьма, и лишь где-то далеко впереди маячил маленький иллюминатор, за которым были жизнь и свет. Обман расфокусированного зрения конечно — ведь окошко находилось ближе, чем в полуметре от лица. Но, просыпаясь, этого не осознаешь. Ингу передернуло.
— Артем, а ты боишься темноты?
Парень усмехнулся:
— Уже нет.
Конечно, подумалось Инге, она же видит, что Артем ничего не боится! Даже когда она прижалась к нему, его сердце стучало спокойно, как метроном. С ним действительно можно ничего не бояться. И вот этот свет — это тоже тому примета...
Инга уверенно вошла в подъезд и не заметила, как Артем замедлил шаг и, перед тем, как скрыться в проходе с матовыми светящимися стенами, опасливо оглядел двор. Как же он напугался за нее! А эта глупышка даже не осознает, что ей грозило. Привыкла к абсолютной безопасности на улицах, привыкла, что «небесные ульи» всегда следят за порядком и всегда готовы покарать преступника. «Осы» часто перегибают палку — не обездвиживают, а убивают на месте. Входят не в тело, а на околозвуковой скорости врезаются прямо в череп. И поделом. Только здесь странные склады, которых не может быть в Звездном — кому, как не ему, строителю, знать — а значит, что и они, быть может, уже не в Звездном, и никаких парящих над их головами «небесных ульев» попросту нет. И с гопниками пришлось бы справляться именно ему самому, а не «осам». Шестеро на одного — многовато, но ему к таким передрягам не привыкать, не раз битым бывал, порой — жестоко, но всегда его брала. В тот раз их было четверо, а рядом шел Джонник, который, по правде сказать, больше путался под ногами, чем помогал расправляться с подонками. «Ульи» запустили много позже, и профессиональных охранников не хватало — на Земле никак не могли подумать, что тут будут такие проблемы, ведь колонисты перед полетом проходили жесткий контроль. Ни за что бы Артем не подумал, что за каких-то две минуты можно так истязать девичье тело. Они с Джонником тогда прибили асоциалов-насильников, двоих, кажется, вообще насмерть. Прыгун потом все заслуги себе приписал, а Артем промолчал — гордый был. Прораб же после этого случая быстро пошел вверх по карьерной лесенке.
Артем наклонил голову и вошел вслед за Ингой. Нет, ей лучше всего этого не знать.
Они шли по сырому полу длинного коридора, щедро покрашенного желтой флюорисцентной краской. Странная вещь — по мере продвижения он все более и более чувствовал себя сытым, словно дышал питательным газом, хотя специфических запахов не ощущал. Артем все ждал и ждал, когда же покажутся ответвления, лестничные колодцы и лифты — ведь в доме он насчитал приблизительно пять стандартных этажей — но ничего так и не дождался. Его бы совсем не удивило, если б и этот коридор закончился тупиком. Но коридор привел их прямо в спальню. Разостланную постель в окладе черного дерева освещал лишь старинный торшер на бронзовой ножке с янтарного цвета абажуром, да еще слабо поблескивали стены, оклеенные голообоями с анимацией закатного берега. На прикроватном столике из такого же черного дерева лежала развернутая и положенная вверх корешком книга. Обстановка казалась до боли знакомой, но сколько Артем ни напрягал память, вспомнить вот эти кровать, торшер или фарсовые обои, которые одно время были популярны на Земле — на Бланке и вовсе не было никаких обоев — не мог.
Спальная каюта! Инга такого не ожидала. Ее сразу привлекли стены — но быстро разочаровали. То, что казалось вначале экраном, было лишь многослойной пленкой, быстро теряющей свое очарование, стоило только приблизиться к ней вплотную. Какие-то вялотекущие химические реакции, а может, специфический штамм бактерий, реагировали на свет и «оживляли» картинку, изображенную на едва просматриваемой вблизи подложке обоев.
В этой совершенно незнакомой ей обстановке было уютно и безопасно, не смущало даже то, что каюта не была отделена от коридора дверью. Инга вдруг почувствовала радость, а потом заметила, что Артем, присев на краешек кровати, трогает пальцами завитушки на торшере. И лицо у него такое печальное — глупенький. Здесь они переночуют, а с утра, она уверена, их начнут искать и, несомненно, найдут. Инга села рядом и аккуратно прижалась к Артему плечом, а потом взяла его за руку. Он поднял голову и недоуменно воззрился на нее. Но Инга была достаточно опытной, чтобы понимать, чего этот симпатичный, уверенный в себе мужчина хочет после всех этих передряг. А еще он очень ей нравился...
Молодой человек привлек ее к себе, они упали на покрывало, перевернулись, поцеловались... Губы у Артема оказались сухие и горячие... А затем он — снова! — отстранился, убрал руки Инги со своего торса.
— Нет, я не могу.
Не так уж он уверен в себе, как Инге показалось! Но она ему поможет, он славный мальчик.
— У меня все мысли заняты домом, — продолжал оправдываться Артем.
— Это был ужасный день, нас тянет друг к другу, разве не чувствуешь? — вздумала подбодрить его девушка.
— Инга, я целую тебя, и у меня снова появляется чувство, что сейчас попаду в очередной тупик. Ты мне нравишься, очень нравишься, но эта кровать, эта обстановка — все мне кажется ловушкой. Чтобы мы забыли обо всем и занялись сексом. А я не хочу играть по чужим правилам.
— Хорошо, спокойной ночи, — расстроенная Инга в сердцах отвернулась от него. У этих мужчин одни тараканы в голове! Артем вовсе не неуверенный, он самоуверенный. Думает, что когда ему захочется, тогда она с ним и сблизится.
«А ведь может быть, все равно еще сближусь...» — подумала она напоследок, проваливаясь в глубокий сон: усталость брала свое, и даже включенный торшер совсем не мешал.
А Артем не спал и смотрел в потолок. Спать совсем не хотелось. Хотелось обернуться и заняться сексом с этой очаровательной и не такой уж, как оказалось, нерешительной девушкой. Но он не пойдет у нее на поводу. И тем более не пойдет на поводу у тех, кто свел их вместе и подсунул им эту спальню. Зодчие? Какое только им до него с Ингой дело... Артем повернул голову, и взгляд его упал на книгу. Он взял ее в руки. Книжка оказалась старым фотоальбомом, и с одной из его фотографий на Артема смотрел его отец.
Первое, что испытала Инга, когда проснулась — это страшные муки совести. Она приставала к Артему, приставала, как... Инга даже не могла подобрать сравнения. Как пьяная, да! Встав, она быстро, стараясь не смотреть в его сторону, одернула брюки и застегнула пуговицы блузки. Немного помедлила и словно бы невзначай, а на самом деле только затем, чтобы услышать его голос, спросила:
— Как думаешь, нас сегодня найдут?
— Мы сами найдем и выход, и твою сестру.
Сказано это было с энтузиазмом, и Инга, подняв подбородок, взглянула на Артема.
— Смотри! — парень схватил валявшуюся на кровати книжку и принялся показывать Инге картинки. Настоящие фотографии!
— Ты только глянь! — Артем оживленно листал страницы и тыкал в фотографии пальцем. — Это наш дом на Земле... а это вот папа, эта мелочь рядом — Юрка, мой брат, он сейчас орбитальные грузовики водит. Это — тоже папа, у себя на работе, он был старшим архитектором двигательного отсека А-крейсеров, не один, конечно, их там семь человек за этим делом... Он уже не занимается этим, на пенсии... Вот эта фотография — странная...
Он замолк, а Инга внимательней пригляделась к изображению. На нем был тоже отец Артема, но почему-то не в центре кадра, как это было принято на бытовых фотографиях, а сбоку.
— Вот здесь, — Артем указал на пустое место рядом с отцом, — должен был стоять я. Видишь этот ракетоплан сзади? Я точно помню, как мы с отцом фотографировались на его фоне, нас фотографировал ученик отца, ему потом крепко влетело за то, что он пронес на космодром камеру. Но меня на фотке нет. Ладно, пошли отсюда.
— А фотографии? — спросила Инга, видя, что Артем бросил фотоальбом на кровать.
— Они — не совсем настоящие. Чего-то не хватает на каждой из них. И на той фотографии с ракетопланом меня нет. Я, кажется, догадываюсь, почему. Чтобы я знал свое место.
— Ну, а вдруг ты снова забудешь отца? А так у тебя картинки будут!
— Теперь не забуду. Так зачем мне эти картинки? Пусть их забирают те, кто их нам подкинул, они мне больше не нужны.
Они вышли из наполовину забранной решеткой арки и очутились на узком перекрестке.
— Что-то я не помню, как мы здесь бежали, — сказал Артем.
— А по-моему, здесь еще и все меняется, — ответила Инга. — То есть, не все, но некоторые улицы точно.
— Ты уверена? — сразу же заинтересовался молодой человек.
— Не совсем, но... Когда ты меня нашел, из того дворика вел только один узкий переулок, а когда мы вместе из него выходили, он стал шире и почти сразу раздвоился... Если я правильно помню, конечно.
— Дай-ка сообразить, — Артем нахмурился. — Черт, тоже плохо помню, но, кажется, выходили мы и правда по другому проходу. Но тогда, если это место может видоизменяться, нам надо понять, когда и почему это происходит. Если мы поймем эту закономерность, то сможем отсюда выбраться.
— Ага, только это сработает, если ее вообще можно понять, — с сомнением буркнула Инга.
— Разберемся! — уверенно пообещал ей Артем, потирая руки. — Давай вспоминать, когда еще нам какие-нибудь странности попадались. Пошли вон туда, там присядем и будем думать, что толку круги нарезать.
Он ткнул пальцем направо, где, неподалеку от перекрестка, стояла очередная скамейка с удобной изогнутой спинкой. Расположившись на ней, они с Ингой начали перебирать в памяти весь предыдущий день.
— Сначала мы часто попадали в тупики, но чем дальше, тем они реже встречались.
— И дома сначала были без входов, потом с фальшивыми дверями, а потом — с настоящими!
— Но иногда бывало, что мы снова попадали в тупики, даже когда начались фальшивые двери. Инга, вспоминай, когда это было?
— Да не помню я. Когда говорили про заговор нашей мэрии, вроде бы в тупик зашли.
— Ага, было дело. А еще — когда спорили, что может храниться в домах без дверей.
— Зато когда начинали просто идти вперед и думать о выходе, то, кажется, идти легче становилось, тупиков почти не было...
— И между прочим, гопники на нас напали, когда ты вообще идти вперед отказывалась!
— Хочешь сказать, что они тоже были — ненастоящие?!
— А кто их знает! Настоящие, пожалуй, сумели бы нас догнать!
— Тогда что же получается? В этом месте нельзя останавливаться и нельзя отвлекаться на всякие глупости? Надо просто стремиться вперед?
— Похоже на то. Мы ведь и попали сюда, когда очень стремились к своим целям!
— Тогда чего же мы ждем?!
Инга и Артем одновременно вскочили со скамейки и увидели, что прямо перед ними начинается прямая и довольно широкая аллея, с обеих сторон окруженная деревьями. Они быстро переглянулись и, не говоря ни слова, зашагали по ней.
Теперь идти действительно было очень легко. Солнце поднималось все выше, но аллею скрывала густая тень от деревьев. А потом впереди показалась розоватая кирпичная стена дома, и Инга подойдя к ней поближе, вдруг радостно вскрикнула:
— Артем! Это же Люба! Смотри!
— Где? — не сразу понял Артем, но потом увидел, что девушка показывает на нарисованную на стене помадой витиеватую закорючку.
— Она здесь была, это ее подпись! — Инга, казалось, вот-вот запрыгает на месте, как маленький ребенок. Хоть какой-то настоящий след!
— И была уже давно, помада совсем засохла, — молодой человек тоже подошел к стене и осторожно дотронулся до подписи. — Когда, говоришь, твоя сестра пропала? Четыре дня уже? Этой надписи по меньшей мере столько же.
— Значит, она, когда убежала от своего бывшего, то тоже попала сюда! — уверенно объявила Инга. — И, наверное, даже меньше нас здесь блуждала.
— Теперь идем к ней? — подмигнул девушке Артем, и они двинулись дальше вдоль стены, за которой опять начиналась красивая тенистая аллея.
— ...А ты не думал, что мы будем делать, когда придем? — спросила Инга во время очередной из остановок. Теперь они сидели не на скамейке, а на большой каменной тумбе, теплой от солнечных лучей.
— А смысл об этом думать, мы ведь даже не знаем, куда придем! — пожал плечами Артем. — Когда дойдем, будем действовать по обстановке.
— Это верно, но... — Инга посмотрела на него с сомнением. — Наверное, нам в любом случае надо будет держаться там вместе?
— Ну да, само собой! — кивнул Артем и встал с камня. — Ну что, двинули дальше?
Инга встала, обиженно поджав губы. «Само собой!» — и это весь ответ на ее предложение быть вместе?! На то, что она опять первой проявила инициативу, повела себя не как гордая женщина, а как...
— Если ты не хочешь, мы можем и расстаться, — заявила она, отодвигаясь от Артема на полшага. — Я тебе не навязываюсь. Можешь там себе других подружек искать, наверняка они вокруг тебя постоянно увиваются!
— Да, обычно я всегда кого-нибудь нахожу, — с вызовом отозвался Артем. — И что тут такого?
— Ну и прекрасно, значит, ищи себе других девок, а ко мне не подкатывай!
— Это кто из нас к кому подкатывает?! Сама ко мне лезешь, а я виноват?! Все, я дальше один иду, мне твои глупости надоели! — плюнув на землю, Артем свернул на оказавшуюся у них на пути тропинку и быстро зашагал прочь.
— Ну и пожалуйста! Самец! — крикнула ему вслед Инга, поворачивая в другую сторону. Она успела сделать всего пару шагов, когда солнечный свет над ними померк, а потом вокруг и вовсе сгустилась тьма. Правда, сгустилась всего на секунду, после чего так же быстро рассеялась.
Инга вскрикнула, да и подбежавший к ней Артем с трудом смог сдержать изумленный возглас. Они были дома. Вернее сказать, были на самой обычной улице города, в котором жили, одной из тех улиц, по которым ходили и ездили множество раз. Мимо них шли люди и пролетали машины, над ними ярко горели фонари, издалека до них доносилась знакомая музыка...
— Мы вернулись? — изумленно и без особой радости в голосе спросила Инга и завертела головой, пытаясь сообразить, знает ли она эти места. И снова ахнула — за спиной у них с Артемом был тоже страшно знакомый переулок, проступающий среди высоких бетонных домов без окон. На стене одного из домов темнело нарисованное углем замысловатое граффити...
— Мы вон там с тобой встретились, там дальше дворик будет, — пробормотал Артем, тоже обернувшись и указав рукой в конец переулка. И снова оглянулся назад, где все так же шумел живущий своей обычной жизнью город.
— Так что же произошло? — продолжала удивляться Инга.
— Похоже, Зодчие нас выставили вон, — мрачно усмехнулся Артем. — А нечего было ссориться!
— А это-то здесь при чем? — обиженно огрызнулась Инга. — Или ты думаешь... что это они посчитали слишком большой глупостью?
— Похоже на то. А мы ведь почти твою Любу нашли! — Артем шаркнул ногой по политексу и с досадой плюнул.
Инга виновато опустила глаза:
— Мне, наверное, не стоило психовать... Но зачем ты стал говорить про своих прошлых девчонок?
— Инга, подожди! — вспыхнул Артем. — Если мы сейчас продолжим ругаться, этот проход тоже может исчезнуть!
— И пусть исчезает! Главное, что мы дома! — девушка подошла к краю улицы и остановилась, пропуская несущиеся мимо автомобили.
— Но ведь мы еще можем туда вернуться и все-таки узнать, что же там, в конце! — Артем потянул свою спутницу назад. — Нас выгнали, но дали еще один шанс начать все сначала!
— Неужели ты хочешь туда вернуться?! — отшатнулась от него Инга. — Я лучше схожу и расскажу все оперативникам, может они придумают, как Любу оттуда вытащить.
— А почему бы не вернутся самим? Мы теперь знаем, как найти простой путь, мы дойдем быстрее, и нас никто не тронет! Ну, если опять какими-нибудь глупостями не увлечемся...
— Нет! Я туда ни за что больше не вернусь! — девушка решительно вырвала у Артема руку и вновь приготовилась переходить улицу.
— Ну как знаешь... — разочарованно вздохнул молодой человек. — А я так просто не сдамся! Можешь считать меня самцом, а я пойду и найду твою сестру. И дойду до конца. Из принципа.
Он отвернулся от полной звуков улицы и быстро, не давая себе остановиться и передумать, зашагал к темному проходу с рисунком на стене. Инга несколько секунд смотрела вслед своему другу, а потом, тихо охнув, бросилась его догонять.
В лабиринт Зодчих они шагнули вместе.
Соавторы Мареков-Минасян © 2010
Обсудить на форуме |
|
