|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Добрая фантастика Татьяна Соловьева © 2010 По ту сторону тени У Банафрит очень красивая тень. Даже более красивая, чем хозяйка. Она так причудливо ведет себя, когда девушка прогуливается по саду, напоенному благоуханием роз и жасмина, уверенно следуя, то впереди, то сзади, то сбоку.
Банафрит с гостями подошли к небольшому пруду, подле которого была разбита маленькая, но уютная беседка с белыми колоннами. Изящно присев на скамейку, Банафрит продолжала развлекать жениха беседой, любуясь погруженными в сон лотосами, склонившими к воде нежные головки.
Каждый вечер девушка приходила сюда перед сном, чтобы увидеть их гордую красоту. Она никогда не приводила сюда ни гостей, ни жениха после захода солнца. Время пробуждения прекрасных созданий было для нее священно. Маленькая Олуфеми была единственной, кому она позволяла присутствовать при ее вечернем разговоре с цветами. В отличие от других детей в их большом доме девочка с темными волосами, медовой кожей и задумчивыми глазами казалась странной. Сестры и братья не принимали ее в свои игры, и она проводила время в одиночестве, погруженная в свои мысли. Банафрит часто ловила заинтересованный взгляд Олуфеми, направленный в ее сторону, а иногда чувствовала, что девочка смотрит ей вслед. Однажды она решила спросить:
— Куда ты смотришь, Олуфеми?
— На твою тень.
Банафрит вздрогнула. Она с жадностью ловила любые упоминания, которые встречались в книгах. Могущественные фараоны уделяли теням большое внимание: страшное наказание ждало того, кто наступал на их тень. В гробницах для теней умерших оставляли еду и питье. Тень считали душой человека, вместе они приходили на суд Озириса и вместе шли дальше. Многое забылось в современном мире, но Банафрит знала, что человеку можно навредить, используя его тень.
Когда отец умер, Банафрит исполнилось пять. Вскоре за ее красивой матерью начали ухаживать мужчины. Один из них появлялся чаще, чем другие. Вне себя от детской ревности, Банафрит следовала за ними по пятам, пытаясь привлечь внимание. Две длинные тени, отбрасываемые их фигурами, пока они шли по берегу моря, навстречу солнцу, плясали у нее перед глазами. Делая вид, что играет, она наступала маленькими ножками на тень мужчины, сжимая кулачки. Видеть его рядом со своей матерью было невыносимо. Тень выдавала его желания. Она становилась крупнее и шире, надвигаясь на женскую тень, изящную и тонкую, и поглощала ее. Однажды девочка взяла с собой маленький нож. Шаг за шагом, следуя за будущими отчимом, она пронзала лезвием его тень, стараясь попасть в сердце. Внезапно он прижал руку к груди и вскрикнул. Банафрит поспешно убежала, вечером у нее поднялась температура, она слегла. Когда поправилась, узнала, что мамин поклонник умер. Она чувствовала себя виноватой и в его ранней смерти и в том, что мама так и не вышла замуж.
— И что ты видишь?
Олуфеми подняла голову, в ее светло-карих глазенках отчетливо виднелись точечки на радужной оболочке. Такие же точечки были у самой Банафрит, мама шутила, что таким образом она видит скрытое от других. Позже, когда крапинки исчезли, девочка перестала видеть тайную жизнь теней.
— Лэйла не любит тебя, — сказала Олуфеми,
— Моя сестра? — удивленно переспросила Банафрит. — Откуда ты это взяла? Конечно, она любит меня.
— Нет! — выкрикнула Олуфеми. — Она любит Чензиру и хочет выйти за него замуж.
— Ну что ты, малышка, — Банафрит присела на корточки и погладила девочку по голове. — Ты ошибаешься.
— Я не ошибаюсь! Я видела, как ее тень обнимала его тень.
— Что?
— Лэйла хочет задушить тебя. Я видела, как ее тень протягивала руки к твоей тени.
Банафрит почувствовала себя нехорошо и поспешно встала.
— Тебе просто скучно и ты все придумала. Почему бы тебе, не перестать ходить за мной следом, а не поиграть с другими детишками?
— Я твоя вторая тень и должна спасти тебя, — упрямо сказала Олуфеми. Банафрит почувствовала, как точечки в карих глазах девочки впились в нее иголками, ее вдруг пронзила уверенность, что маленькая Олуфеми, чье имя означало возлюбленная богов, каким-то образом проникла в самую суть того, что тревожило ее последнее время. Она вдруг вспомнила, как неожиданно заливалась краской младшая сестренка, когда видела Чензиру, как тщательно одевалась перед его приходом. Лэйла с ее огромными миндалевидными глазами зеленого цвета, тонким точеным носиком и полными, словно созданными для поцелуев, губами, была намного красивее Банафрит.
Олуфеми кралась позади девушки, наблюдая за стелившейся за ней тенью. Несмотря на то, что горе Банафрит ничем, кроме склоненной головы, не выражалось, тень вела себя иначе. Она вопрошающе воздевала руки вверх, хваталась за голову, сжимала кулаки. Проходя мимо пруда со спящими лотосами, где Банафрит остановилась, тень упала на колени, а потом и вовсе легла, превратившись в полосу.
Весь день Банафрит провела у себя в комнате, пока ее не позвали к ужину. К черной, вышитой у ворота, галабеи она не надела никаких украшений. Длинные волосы прикрыла хиджаб. Лэйла вышла в зеленой, расшитой перевернутыми полумесяцами, тунике и шароварах. Глаза обведены зеленым карандашом. Кокетливо повязанная косынка не скрывала шелковистых черных волос. На руках сверкали золотые браслеты. Втроем они отправились на прогулку по саду. На этот раз Банафрит не сводила с них глаз. Ей нужно было убедиться в том, что Чензире нравится ее сестра. Олуфеми следовала за ними. Банафрит отстала и взяла ее за руку. Солнце светило в глаза, две стройные тени следовали за двумя близкими ей людьми. Банафрит могла слышать слова, которыми обменивались Чензира и Лэйла. Обычная светская болтовня. Совсем иное происходило с тенями. Лэйла склонилась к Чензире, он положил руку ей на плечо, привлекая к себе. Расстояние между ними исчезло: тени прильнули друг к другу.
Олуфеми быстро посмотрела на Банафрит.
— Теперь ты мне веришь? — прошептала она.
— Верю, — кивнула Банафрит, пытаясь справится с нахлынувшими на нее чувствами. Младшая сестра не имела права влюбиться в ее жениха. Она подняла глаза, где в заходящих лучах солнца медленно двигались двое. Они разговаривали, в то время как их тени нахально обнимались.
Олуфеми вырвала ручку и побежала за ними. Своими маленькими ножками она топтала огромную двойную тень.
Банафрит взяла ее за руку.
— Не делай этого. Ты навредишь им, — прошептала она на ухо девочке.
— Но он должен быть с тобой, — возмутилась девочка.
— Нет, не должен, — устало ответила Банафрит. Сославшись на внезапную головную боль, она ушла к себе, забрав с собой Олуфеми, чтобы та что-нибудь не натворила.
В спальне она закрыла шторы и легла на кровать. Ей нужно было решить, как жить дальше. Когда на землю спустилась ночь, и большой дом погрузился в темноту, Банафрит в хлопчатобумажной галабее, с распущенными волосами босиком вышла из дома. Темное небо накрыло сад звездным куполом, благоухали цветы, стройные ряды пальм, подобно солдатам охраняли аллею, ведущую к пруду. Распустившиеся лотосы подняли свои головки к полной красной луне.
От красоты и покоя ночи Банафрит расплакалась. В полном отчаянии она воздела руки к небу и спросила:
— Что мне делать?
По темной глади пруда, к ней приближалась светящаяся фигура в венке из лотосов.
— Не сторожи чужих теней и не держи в плену их души. Отпусти их и будь свободна сама.
Фигура растворилась в воздухе, и только розовый лотос остался лежать у ног девушки. Она подняла цветок, поражаясь его красоте. У него было десять лепестков. Неожиданно она поняла, как она должна поступить. Только под утро она вернулась в дом и сразу прошла в спальню Лэйлы. Девушка металась во сне, произнося имя Чензиры. Банафрит села на край кровати и положила холодную руку на лоб девушки.
— Что ты здесь делаешь, Банафрит?
— Пришла проститься с тобой.
— Проститься? — Девушка села в постели. — Ты уезжаешь?
— В Каир. Учиться.
— А как же Чензира? Ваша свадьба?
— Ты любишь его, а он тебя, и я не стану стоять на вашем пути, потому что люблю вас обоих. Мне всегда хотелось чего-то большего, чем просто быть женой и матерью. Так что все к лучшему.
Лэйла всхлипнула и порывисто обняла сестру.
— Прости меня. Прости. Не знаю, что со мной случилось. Я так страдала, что ты станешь его женой, что даже желала тебе смерти. И вот ты оставляешь его мне, — девушка разомкнула руки и снова легла на подушки. — Ты всегда была такой правильной, такой великодушной.
— Я не всегда была такой, — тихо сказала Банафрит, целуя сестру. — Будь счастлива.
Когда Банафрит с гордо поднятой головой шла по освещенной солнцем дорожке к автомобилю, Олуфеми смотрела на ее тень. Тень изменилась, стала выше и благороднее. Следуя за подолом длинной галабеи Банафрит, она точно повторяла каждое ее движение.
Татьяна Соловьева © 2010
Обсудить на форуме |
|
