|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Добрая фантастика Анна Сырцова © 2010 Съешь мой сон Сжавшись в комок Вовка наблюдал, как по черному небу медленно ползёт грязно-серая туча. Мальчик сбил одеяло и поставил его перед глазами козырьком, чтобы не видеть тучу, но одеяло все время падало, и туча продолжала маячить перед глазами. Ажурная, словно Валентинины салфетки на комоде, подсвеченная мертвенно-желтым светом толстощёкой луны.
Ночь.
За тонкой ширмой, наспех сооруженной из ДСП (Валентина считала, что у детей непременно должны быть разные комнаты), сладко посапывала сестрёнка. Убегалась, умаялась за день. Лето на то и есть, чтобы бегать да дрыхнуть без задних ног.
У Вовки непроизвольно закрылись веки. Мальчик вздрогнул и ущипнул себя за руку. Не спать!
Только бы не уснуть.
Иначе...
Что будет, Вовка даже думать не хотел — сердце начало стучать быстро-бысрто, холодный пот выступил на лбу, а ладони сделались противно липкими.
А как он радовался, когда мама на всё лето привезла его и Ленку к двоюродной бабке своей коллеги — Валентине. «На природу, на солнышко, пастись» — так сказал папа.
Не смотря на преклонный возраст, назвать Валентину бабкой, язык у детей не повернулся. Высокая, худая, статная дама с чуть тронутыми сединой волосами и добрыми глазами за толстыми стеклами очков была похожа на добрую учительницу.
Жила она в низеньком, поросшим с северной стороны мхом, домишке. И хотя мамина коллега уверяла, что бабка живёт в деревне круглый год, Валентина не была похожа на местных упитанных, краснощеких и крикливых кумушек.
Вовка с Ленкой поначалу даже побаивались её.
Но вскоре полюбили добрую Валентину всей душой. По утрам та кормила детей сладкими ватрушками, а по вечерам не загоняла с криками в дом, разрешая носиться по полям да по оврагам до поздней ночи.
— А чего тут бояться? — сказала Валентина мальчику в первый день. — Лихих людей здесь отродясь не бывало, зверей кровожадных не водится — гуляйте!
Они и гуляли. Убегали до самого леса, шлепали по мелководью, ловили мальков в болотистой речушке, строили замки из ила и камней, гоняли ласточек и пугали своими криками шмелей на лугу
И все бы было просто замечательно, но в первую же ночь Вовка увидел нечто.
Нечто вылезло из пыльного старинного комода и, цокая коготками по выкрашенным половицам, гордо прошествовало в кухню. Судя по звукам, там оно тихонько ворча и стеная вспрыгнуло на окно и вылезло в открытую форточку. Точно так же поступал соседский кот Проказник, которого подкармливали дети. Получив угощение, тот благодарно мурчал, тыкался холодным носов в детские колени, и уходил через форточку по-английски — не прощаясь.
Ночное нечто было маленькое, ершистрое, но он него исходила такая угроза, что мальчик затаив дыхание, лежал до утра. Ему все казалось, что нечто вот-вот вернется или даже уже вернулось, а теперь прячется под кроватью и только и ждет удобного случая, чтобы вцепиться мальчику в ногу.
Рассказать об этом Ленке он не решился. Во-первых, сестра была на целых пять минут старше и могла попросту засмеять Вовку, а во-вторых, мальчик сам не был уверен, что нечто ему не приснилось.
Утром, при ярком дневном свете даже самый ужасный ночной страх казался не более не более чем очередным, хоть и жутким, но приключением. А приключения Вовка любил.
— Полезли на чердак! — после завтрака предложила Ленка.
Все окрестности деревни дети уже исследовали, а убегать куда-то далеко (например, к тому же дальнему лесу), когда тебе этого никто не запрещает, как оказалось не так уж и интересно.
— А полезли! — азартно согласился Вовка, залпом допивая молоко.
Валентина полола морковь — рядом с грядкой уже образовалась внушительная гора сорняков — и дети справедливо решив, что раз она не запрещает им бегать где угодно, то и против исследования укромных уголков своего дома ребятами выступать не будет.
Взобравшись под самую крышу по узкой скрипучей лестнице, приставленной к стене дома, Вовка толкнул прямоугольную деревянную дверцу.
— Ну, что там? — дышала в затылок Ленка.
Хоть она и считала себя старшей, но в ситуациях, таящих в себе потенциальную опасность, предпочитала оставаться за спиной брата.
— Не знаю ещё, — дернул плечом мальчик, стряхивая паучка.
Дверь поддалась на удивление легко. Дети влезли на чердак.
— Видишь что-нибудь? — прошептала откуда-то справа Ленка.
— Неа. Темно, хоть глаз выколи. Ой...
— Что? — обеспокоенно отозвалась Ленка.
— За гвоздь зацепился, — пробормотал мальчик. — Ерунда.
Окон чердак не предусматривал и только через пару секунд, когда глаза привыкли к полутьме, дети смогли его рассмотреть.
Стены, словно оплетенные гигантской железной паутиной, были заставлены стоящими вертикально кроватными панцирными сетками.
— Ого! — присвистнул Вовка.
— Смотри! — толкнула мальчика в бок Ленка.
Мальчик перевёл взгляд вверх и вновь присвистнул.
— А на потолке-то они зачем?
Сестра пожала плечами.
— Кто их знает, этих деревенских... Может традиция такая. А может, что б тепло удерживать зимой.
— Тепло, — фыркнул Вовка, — скажешь тоже. Много его тут удержишь железом-то?
Вдруг Ленка оглушительно чихнула.
— Ну и пылища! Пошли отсюда. Вообще не интересно.
— А ты думала, тут спящая царевна дрыхнет? — подколол сестру Вовка. — Ах, нет! В твоём случае — спящий принц! Вместе с конем.
И хохоча, мальчик кинулся вниз по лестнице, подгоняемый угрозами Ленки.
Вскочив на крыльцо, Вовка чуть не сбил с ног конопатого паренька. Тот отпрыгнул, наткнулся на низенькие перила и с тихим «ухх» шмякнулся в лопухи, в изобилии растущие около дома.
— Чего дерёшься? — раздался из лопухов обиженный голос.
— А чего на дороге стоишь?! — вместо того чтобы извиниться, пошел в атаку Вовка.
— Я не стоял, я молоко принёс, — донеслось обиженное. — Бабка Милку подоила, она с ночи пришла.
Кто именно, бабка или Милка пришли с ночи, Вовка не понял, и только сейчас заметил высокую, прикрытую блюдцем, крынку у двери в дом.
— Почему я тебя раньше не видел? — спросил Вовка. — Мы тут уже неделю живем.
Парнишка выбрался из зарослей и на всякий случай отошел от крыльца подальше. Исподлобья окинул тяжелым взглядом Вовку.
— Не видел, не видел, — чинно и гордо произнёс парнишка. — Здесь много чего не видно.
— Эт-та чего например? — спросила подоспевшая Ленка.
— Ничего, — парнишка с безразличным видом направился к калитке.
— Эй, стой! — Ленка бросилась за незваным гостем. — Расскажи!
Мальчишка остановился, почесал облупившийся нос.
— Да, говорят, сноед тут живет.
— Кто?
— Где? — одновременно спросили брат с сестрой.
Парнишка кивнул на Валентинин дом.
— Да прям тут.
— Врешь! — Ленкины глаза вспыхнули.
— Может вру, а может и нет, — делано безразлично пожал плечами парнишка. — Только не орите, когда к вам сноед придет...
— А чего нам орать? — удивился Вовка. — Ну придет и придет.
Он хорошо помнил ночное нечто, но не поддаваться же страху перед незнакомым парнем.
— Сноед есть сны, — пояснил паренек. — А не видя снов человек может сойти с ума.
— Вот уж глупости! — фыркнула Ленка. — Я вот не вижу снов и ничего!
— Видишь, — уверенно возразил паренек. — Просто ты их не помнишь. Так бывает.
— Все равно глупости.
— Э-э, нет. Нам в третьем классе об этом рассказывали.
Брат с сестрой притихли. Во втором классе они этого не проходили.
— Днём сноедов не видно, они скрываются, — продолжил парнишка, — но каждую ночь они выходят, пробираются к изголовью кровати, вытягивают свой хоботок, присасываются ко лбу и пьют сон. И однажды, когда сны закончатся...
Вдруг раздался резкий звук — звякнула колодезная цепь, Валентина набирала воду для поливки огурцов.
Дети вздрогнули. Даже сам рассказчик слегка побледнел.
— И — что? — с придыханием спросила Ленка.
— И — ничего, — пожал плечами парнишка. — Мне пора.
Было видно, что ему стыдно за этот внезапный испуг. Хотел сам напугать городских неженок, а оно вон как вышло.
— И что? Ты ему веришь? — отчего-то шепотом спросила Ленка.
— А ты? — так же шепотом спросил брат.
Засаду было решено сделать на чердаке. Ленка предположила, что сноед может прятаться только там, Вовка не спорил. В такие моменты, мальчик всегда вспоминал слова отца о том, что спорить с женщинами себе дороже.
Но вот же — дался ей этот сноед!
Вовка передернулся, вспомнив, как коготки нечто стучали по голым доскам.
Дождавшись пока в соседней комнате размеренно засопела Валентина, дети ужами выскользнули из своих кроватей и, стараясь не наступать на скрипучие половицы, прокрасились к входной двери.
Светлая летняя ночь встретила ребят стрекотом и чьим-то приглушенным свистом.
— Птица? — спросила Ленка.
Вместо ответа, Вовка поежился.
Остывшее дерево лестницы неприятно холодило босые ступни — Вовка забыл надеть сандалии и теперь очень об этом жалел.
В этот раз первой на чердак влезла Ленка. Свет фонарика запрыгал по панцирным сеткам.
— Никого, — разочарованно протянула Ленка.
— А ты думала сноед тут сидит и нас ждет? — мальчик плотно закрыл за собой дверцу.
— Тс-с. Топчешься как слон, — Ленка потянула его вниз на сухие доски.
Мальчик сел на пол рядом с сестрой. Ленка выключила фонарик.
Ребят окружили серые летние сумерки.
Девочка зевнула.
— А если сноед похож на Угрюмище? — спросила Ленка.
— На кого? — удивился Вовка.
— Ты что правда не знаешь? Нам в садике еще Елена Михайловна о нем рассказывала.
Девочка придвинулась ближе к брату и тихо начала:
— Давно это было. Плыло по реке корыто, а в нем Угрюмище сидело. Опустило хвост в воду и рулило, одной рукой против течения гребет, другой русалок за хвосты ловит. Вытаскивает и в мешок прячет. Наловил полный мешок и на берег вылез.
Ночь стояла. Тишина, лишь слышно как в мешке русалки недовольно пищат. Дошел до села Угрюмище, постучался в крайний домишко.
— У вас дети спят? — спрашивает.
— Спят, — отвечают ему из избы.
Угрюмище буркнул что-то недовольно в усы и к другому крыльцу направился.
— Спят, — в окошко спрашивает, — ваши детки?
— Никак, — отвечают ему оттуда. — Не хотят засыпать сорванцы.
— Вот, — говорит тогда Угрюмище и протягивает мешок с русалками. — Кто спать по ночам не желает, того русалки до смерти защекочут.
Испугались родители.
— Не нужны они нам! — кричат, деток обнимают.
Ленка замолчала.
— А дальше что было? — спросил Вовка, так и не дождавшись продолжения.
— А ничего, — зевнула девочка, — вернулось Угрюмище к реке, вытряхнуло русалок из мешка. До следующей ночи, — таинственно закончила сестра.
Звезды мигали сквозь неровно прибитые доски чердачной двери. Положив голову Вовке на плечо сонно вздохнула Ленка. Мальчик смотрел на звезды, пока веки сами собой не закрылись.
Вовке снилась туча. Огромная, сизая и тяжелая. Она надвигалась на ставшего вдруг крохотным Вовку, метала яркие острые молнии, разевала рот, пыталась поглотить его целиком.
Мальчик дернулся и проснулся.
В углу кто-то прятался. Вовка не видел существо, но чувствовал его присутствие. Ленка слабо всхлипнула во сне — видимо, ее тоже мучил кошмар.
Мальчик протянул руку, желая разбудить сестру, но тут сноед выбрался из темного угла. Ростом он был не больше кошки, только совершенно круглый и вместо шерсти был покрыт подвижными иголочками.
Он подкатился к ногам мальчика, тот замер. Сноед что-то прострекотал и вытянул розовый хоботок, протянул его ко лбу Ленки и легонько коснулся ее кожи.
Нахмуренный лоб девочки разгладился, она причмокнула губами и улыбнулась.
— Ты сноед? — спросил Вовка у существа.
Сноед вновь откатился в угол и оттуда сверкнул розовыми глазками.
— Не бойся.
Существо высунулось.
— Ты питаешься снами? — вновь спросил мальчик.
Сноед мягко мурлыкнул.
— Ты питаешь всеми снами? — уточнил Вовка. — Полностью забираешь их у людей?
Сноед разразился недовольной тирадой.
— Только кошмарами! — дошло до Вовки. — И совсем не похож ты на Угрюмище.
Существо больше не внушало ему страх, более того сноед был мальчику весьма симпатичен.
— Пойдешь со мной? — вырвалось у Вовки.
Сноед радостно уркнул и подкатившись к ногам мальчика, благодарно прикоснулся к ним хоботком.
Вовке всегда хотелось иметь домашнее животное, но у мамы была аллергия на шерсть.
Ночь.
По чёрному небу медленно ползет грязно-серая туча. Полет угрожающе и неотвратимо.
Вовка застонал во сне и почувствовал на лбу легкое прикосновение, словно бабочка крыльями задела.
И тут же сквозь тучу пробился первый робкий лучик солнца, затем лучик стал смелее... он разгорался, набирал силу и вот уже туча исчезла — на прозрачно-синем небе безмятежно сияло яркое солнце.
Анна Сырцова © 2010
Обсудить на форуме |
|
