|
КМТ
 Учебники:
Издатели:
Ссылки:
|
Добрая фантастика Венера Данилова © 2010 Самый обыкновенный день — 1-
Ало разливался по небу летний рассвет. В эту безмятежную и теплую рань Сергей, сонно позевывая, уже сидел за рулем своей машины, усыпанной веснушками грязи. Колеса, чуть слышно посапывая от усердия, подметали асфальт. Дорога была тиха и пустынна. Над городом, лениво потягиваясь, просыпался самый что ни на есть обыкновенный летний день.
Подъезжая к перекрестку с замигавшей зеленью светофора, Сергей плавно тормознул и кажется, очень вовремя: впереди него две встречные неуступчивые иномарки-каскадерки рванулись навстречу друг другу. Один из крутых водил раньше времени начал движение — другой не захотел искать запропастившуюся где-то внизу педаль тормоза: может, он вообще не знал о ее существовании.
Судорожно охнул сдавленный скрежет сминаемого железа. Нестрашно брызнуло вверх огненно-рыжим апельсином, и Сергея заглотнула беззвездная ночная чернота.
Почти сразу же она рассеялась. Однако окружающее окрасилось в неожиданно — сочный ультрамарин. Что за странные галлюцинации? Сергей не успел всерьез встревожиться, с удивлением вертя головой во все стороны — ведь от места аварии он был достаточно далек?
Что за черт!? Вроде бы та же тишь пробуждающегося утра, только кругом — откуда это! — какая-то задиристо — синяя, бескрайняя и безмятежная гладь воды... И он в мягком кресле, прильнувшем к его спине, на палубе чудной красавицы — яхты. Нельзя сказать, что ему не привыкать кататься на яхтах — он житель глубокого, далекого от морей и океанов материка, и живую яхту он видел сейчас впервые. Но эта? Небольшая, точеная, казавшаяся легким перышком на воде — это было понятно даже неопытному глазу — эта яхта была уж недопустимо, неестественно хороша.
Сергей вскочил, продолжая беспомощно озираться и уже ничего не понимая — необычная палуба мягко запружинила под ногами. Рядом неслышно неслись не по воде — в невысоком метре над водой! несколько таких же яхточек, завернутых в странно колеблющийся белый туман. Живые оттенки только двух цветов-белого и синего — переплетались друг с другом до самого горизонта под одиноко золотеющим солнцем. Море? Что это за море? Откуда это море? Или наоборот — как его занесло сюда? Непонятное всегда пугает, а здешняя красота завораживала. Но Сергея начинало потихоньку познабливать дрожью вцепившейся в него паники. Как салон машины превратился в палубу яхты? А земля — в море? И вообще — что это за чертовщина кругом?
Он и сам не заметил, что от изумления, охватившего его, последние слова выдохнул вслух и тут же застыл, пораженный: около него заклубился бледный свет и встало на ноги диковинное существо, чем-то похожее на киношный или настоящий? призрак.
— Сегодня с утра творится такая вот чертовщина, — (оно еще и говорило!) грязно-серый человек откашлялся, дымом вытягиваясь вверх, он говорил хрипловато и негромко, — в результате той заранее рассчитанной нами аварии, которую ты только что наблюдал, произошел разрыв замкнутого пространства вашего мира и ты попал в параллельный мир — в Земную Атлантиду.
— Рассчитанной кем — вами? — Сергей понял, что бредит: видимо, его все-таки зацепило той аварией. Другого объяснения он не находил. Но в этом бреду сумасшедшего проскальзывала своя дикая логика: без нее ему было бы не так жутко.
— Мы — самая древняя цивилизация Земли, нам уже 3 млн. лет. Мы научились заранее предвидеть, с помощью расчетов, конечно, различные кататаклизмы в других параллельных мирах. В момент катастроф и бедствий происходит колоссальный выброс энергии, который искривляет и ненадолго разрывает замкнутое пространство. Так атланты путешествуют по другим мирам и изучают их. — Призрак чем-то напоминал его давнишнего учителя истории, не хватало только указки в пальцах, перепачканных мелом, и роговых очков на длинном крючковатом носу.
— Разве Атлантида не погибла? — Ошеломленный Сергей задал все же свой нелепый вопрос нелепому человечку.
— Как видишь, — улыбка облегчения раздвинула губы смешливого призрака. — А теперь давай знакомиться. Я — твой энергосборщик — компьютер Терри. Я принадлежу только тебе. Знаю твои мысли, собираю потерянную тобой биоэнергию, а ответить могу только на вопрос, заданный вслух.
Да, уж, бред-то он и есть бред, но как отрицать то, что видишь своими глазами и слышишь ушами? Да чувствуешь так реально?
Вынырнувшая откуда-то мифическая Атлантида, подозрительно гладкий, без морщинок волн, океан. Вполне живой и заносчивый призрак, прикинувшийся компьютером? Сергей страдальчески потер, наморщив, лоб. В голову вдруг пришла неожиданная мысль — говорил ведь когда-то один из древних: что вижу, то и существует? А что ему сейчас остается — только искать объяснение необъяснимому. Сергей протяжно вздохнул, сделал несколько шагов по роскошному ворсу палубы, скрадывающему шаги. Вновь оглядевшись, машинально отметил про себя — по только что безмятежно-тихой морской сини погуливал белопенный шаловливый бриз.
— Ты здесь был... до меня? — Сергей заколебался, вопросов громоздилась куча, какой выдернуть раньше?
— Да. Я принадлежал Льеву, попавшему в ваш мир вместо тебя.
— Так значит, мы с ним махнулись местами, то есть мирами? А как бы мне обратно, а? — Сергей задохнулся от мелькнувшей надежды: к черту путешествия, Атлантиды и атлантов — домой!
— Это не так-то просто.
— Что же мне теперь делать? — Он еще надеялся удержать почти безнадежную надежду.
— Вот об этом тебе давно следовало спросить. Надвигается тепловой шторм, надо скорее защитить яхту экраном и начать движение, чтобы не попасться каменщикам. — Энергосборщик-призрак явно торопился с объяснениями, хотя и отвечал не по существу.
— Они что, у вас заместо наших гаишников? А то нашим тоже попадись только, без штрафа не отвертишься — то не застегнул ремень безопасности, то остановился под знаком, то заехал под кирпич, или просто не понравился. — Сергей, наконец, утоптал свою слабо попискивающую панику в белый не то мох, не то мех палубы: жив — уже хорошо. Это, конечно, тебе не Америка, и даже не Европа; но видимо, здесь тоже живет разновидность породы гомо сапиенс. Что ж, путешествовать так путешествовать!
— Быстрее же дай мне команду! — Неожиданно оборвал его Терри и, словно за этой самой командой, резко прыгнул к Сергею; по уши, как насмерть перепуганный мальчишка, вжав голову в плечи.
В одно мгновенье все кругом неуловимо и зловеще переменилось. Небо потускнело и надвинулось ниже, как натянутая до бровей шапка, над водой зашипели фонтанчики небольших вихрей сизовато-мрачного тумана. Ставшее серо-пепельным море начало вздыбливаться коротко и шумно вздыхающими волнами: верхом на их пенистых гребешках, как на резвых скакунах, мчались увесистые черные наездники.
— Даю, даю! Только какую команду-то тебе дать?
Терри, уже не слушая последних слов Сергея, все равно заглушенных грохотом набирающего силу шторма, колобком подкатился к носу яхты и суденышко легко взметнулось вверх. У борта злобно и бессильно лязгнула мощная — похожая на широкую акулью — зубастая пасть, и круглое тяжелое тело, блеснув влажной чернотой, легко шлепнулось в подскочившую волну. Яхту укрыло непроницаемым прозрачно-белым покрывалом и их укутала уютная теплая тишина.
— Уфф, опоздай ты немного с командой, я бы уже не успел активизировать защиту. Вот они, каменщики, не знаю, похожи они на ваших гаишников или нет; однако за несколько минут, как мягкую булочку, они разорвали бы наше суденышко и подобрали все до единой крошки... — Терри, передымившись в неуклюжую белую собаку-водолаза, ворчливо и бессильно пришлепнул себя на пол.
Онемевший от перенесенного потрясения Сергей продолжал стоять — все это медленно доходило до него, до чужака в чужом мире. Неожиданно он закричал зло и возмущенно:
— Да сколько же можно издеваться над человеком! Втянули меня в это дурацкое путешествие, так хотя бы создайте приличные условия! Сколько можно — то автокатастрофа, то выскочившая откуда-то Атлантида, то взбесившийся ураган, то яхтоеды-каменщики-гаишники. И все это за полчаса. Вы хотите, чтоб меня в психушку упекли после ваших экспериментов? Не выйдет! Все! Начинаем сначала! Рассказывай мне все по порядку — свою историю, географию, судовождение, технику безопасности — все! Не забудь про бизнес и ваши технологии! И чтобы доступным языком! И чтобы я мог живым вернуться домой, вовремя требуй свои чертовы команды! — Разъяренный Сергей размахнувшись, сердито пнул развалившегося рядом пса — будто расшвырнул дым. Терри чуть обиженно приподнялся на передние лапы, тряхнул белой лобастой головой и, скашивая по-собачьи пристальным взглядом в сторону, терпеливо начал:
— Любого атланта всегда сопровождает свой личный компьютер-советник, у которого при необходимости можно отключить или изменить внешние материальные формы — видимость. Пока жив атлант, то есть излучает биоэнергию, у него есть свой энергосборщик. Вся техника Атлантиды управляется такими компьютерами. Утренний тайфун продлится полчаса, за это время я успею тебе передать всю необходимую информацию. — Терри смолк и на секунду отвел глаза. — И не пинайся больше, я трачу энергию на восстановление нарушенной структуры.
Сергей, слушая Терри, только успел было вольготно расслабиться в удобном кресле, как вдруг его внимание привлекло что-то странное и он вновь сорвался с места: за легкой прозрачной дымкой защиты яхты по левому борту появилось небольшое мечущееся суденышко, не укрытое защитным туманом. К нему то и дело подскакивали пенистые волны с отвратительно-безжалостными, злобными существами на хребте, с бесшумно щелкающими, поблескивающими мокрой чернотой челюстями — они пытались вцепиться в измотанное до предела, борющееся с безнадежным отчаянием обреченного — хрупкое суденышко. Так вот они какие — каменщики — запоздало хлестнуло по остолбеневшему Сергею ужасом. Маленькая яхта продолжала подлетать на гребешках волн, с трудом ускользая от поджидающего слабеющую добычу полчища. А там, на палубе, застыв, стояла тоненькая девушка в белом; рядом с нею беспорядочно носился подтаивающий на глазах колобок-энергосборщик.
— Что с ними случилось? Можно им как-то помочь? — Сергей встревоженно обернулся к Терри.
— Они погибнут. Очевидно, у них не хватило энергии для включения системы защиты, а сейчас они быстро исчерпают остатки энергии на маневры и станут беззащитны. Теоретически можно попробовать коснуться их, и взять под нашу защиту — но для этого нужно будет нам самим ненадолго отключить защиту, тогда погибнем и мы. — Умная собака-водолаз беспомощно похлопывал черными пуговками глаз.
— Делай! — Сергей кинул быстрый взгляд на погибающую яхту: волны, словно забавляясь, подбрасывали легкое суденышко, а полупрозрачный колобок на его палубе на глазах уменьшался. — Да скорее же ты, неуклюжая железка!
Водолаза дымом потянуло вверх, и он превратился в вертлявый колобок; Сергей ощутил безмолвную тревогу, накатившую на него — Терри трясло от страха, но он выполнял приказ!
Суда приблизились друг к другу, и их яхта, сняв защиту, тут же сорвалась вниз, в ревущую бездну водопада соленых брызг. На них набросился взрыкнувший тайфун — с басистым воем волн, азартно шипящим пересвистом каменщиков-охотников. Сергея с ног до головы окатило острыми колючками холодного душа, злобный порыв ветра подцепил и отшвырнул его к борту, и он едва успел вцепиться в поручни. Терпящее бедствие судно ухнуло рядом меж скачущих наперегонки волн, потом вновь взлетело, в мозг Сергея впилось иголкой — коснуться! — и он протянул руку к подлетающей на волне яхте, которая, резко подпрыгнув рядом, кроваво и больно ободрала его ладонь. И море словно отключили — как захлебывающееся радио. Соседнее суденышко надежно прилепилось к их борту, укутавшись вместе с ними в спасительный защитный туман.
— Молодчина, компьютер, — Сергей не успел договорить и вздрогнув, обернулся от хриплого визга Терри:
— Сзади!!!
На палубе, нацеливаясь на Сергея распахнутой пастью, безобразно извиваясь, ползло антрацитово — черное гибкое чудище. Сергей инстинктивно бросился к замершему Терри, но черная уродина, похоже, охотилась именно на него. Тогда он схватил случайно оказавшееся рядом кресло, кинул его в мощно клацнувшие челюсти. Каменщик в два приема перемолол тоненько хрустнувшее деревянное креслице — пока Сергей, прижмурившись, лихорадочно пытался успокоить себя — что, пожалуй, смерть в этой пасти будет мгновенной и почти безболезненной. Затем чудище широким взмахом черного языка начисто подобрало последние огрызки кресла и — распласталось на нежно-белом ворсе палубы огромным влажно — чернильным комом придонной морской грязи. Оно по-крысиному задумчиво пощелкивало клыкастой пастью, словно прислушиваясь к своим черно-утробным мыслям. Неужто подавился — таки креслицем? — мышкой махнула хвостиком — почти безнадежная мысль...
— Ты совершенно непредсказуем, — Терри, довольный и почему-то недоуменный, опять спокойным белым водолазом косолапил по палубе: судя по нему, больше опасностей в данный момент не предвиделось, хотя кто разберется с их порядками в этой сумасшедшей Атлантиде? — Тебе удалось так легко приручить каменщика и спасти уже почти уничтоженную яхту, а невосполнимой потери энергии я у тебя не обнаружил?
— Что еще за невосполнимая энергия? — Сергей досадливо отмахнулся от болтливого пса и поспешно обернулся к присоседившейся яхте. Девушка стояла там все так же недвижно и безучастно, словно застыв в шоке. Он легко перемахнул на соседнюю палубу, подошел к насквозь промокшей девушке, кажется, она была едва жива. Мягко прикоснулся к ее худенькому плечу, увидел тень длинных сомкнутых ресниц на белой щеке и еле успел подхватить ее, падающую, на руки...
— -2--
Сергей сейчас не знал да и никак не мог знать, что в это время житель недалекого отсюда островка — по имени Стас — думал о нем.
Стас знал о том, что его сын Льев должен совершить сегодня утром прыжок в параллельный мир. Но взамен ему на недолгие 12 часов в Атлантиду должен прийти пришелец с параллельного мира — закон сохранения энергии, никуда не денешься. Кем он окажется? Стас знал о том, что тот мир еще совсем молод. Как иногда ему самому хочется побыть на месте своего сына! Но это могут только молодые — Стас остановился, окидывая привычным взглядом островок, знакомый ему до последней веточки дерева...
Туман, покачивающийся белым облаком над зеленеющим невысокими деревьями островом, клубился, сыпаясь мелким неслышным дождем. Ухоженные пятнышки зарослей невысоких деревьев, шелестя листвой, пили свежий напиток тумана.
Уютные двух-трехэтажные особнячки белели среди нежной зелени. Каменно — белые пояски дорог, причудливо пересекаясь, окаймляли остров.
Стас, одетый в закрытый, бесшумно колыхающийся от слабого ветерка костюм, вновь зашагал по извилистой тропке к берегу. Через четыре минуты над бескрайним океаном, величаво распластавшимся невинной тишиной, не останется следа от утреннего шторма. Тогда защитное облачко тумана, отключаясь, взмахнет и сложит крылья, втянувшись теперь до вечера в свое укрытие.
Стас шагал, с удовольствием припечатывая шаги по брусчатке, и думал о том, что хождение по морю никогда не доставляло ему такого наслаждения. По воде обычно с восторженным визгом носятся только дети, да и то лишь вначале, когда им впервые одевают водоотталкивающую обувь-водоходы. Стас опять вспомнил сына Льева — как он, еще маленький, целыми днями готов был пропадать на детском пляже: играя с друзьями в древние игры с мячом, или раскачивая высокими волнами прибрежные воды, и взлетая на разыгравшейся волне, как на качели! Теперь Льев повзрослел, правда, не захотел, как отец, стать дельфинологом — но ведь и параллельные миры нужно изучать! Этим занимается его сын — чтобы выжил их мир!
Да, их мир стал очень уязвим: чем совершеннее цивилизация, тем легче ее уничтожить! Вот и теперь: у них — энергетический дисбаланс, и неизвестно, надолго ли еще хватит энергии их планете... Видимо, через какие-то пару тысяч лет — какой мизерный срок, всего-то жизнь двух поколений атлантов — если решение не будет найдено, разумная жизнь на Атлантиде замрет. Погибнут не только 500 тысяч атлантов, которые живут на медленно теряющих свой энергетический потенциал островах суши, но погибнут и все дельфины... И останутся на бескрайних водных просторах только полчища голодных черных, которые вначале поглотят все живые организмы, а потом перейдут на блюда из водорослей. Они-то выживут: потому что всеядны и настолько злобны, что у атлантов никогда не возникало мысли о контакте с ними. Да и поднимаются они с придонной глубины только для кормежки и отложения яиц... единственные живые существа, обитающие на дне океана.
Да, Земля, а вернее уже Океания, имевшая раньше сказочно богатую сушу материков — вся покрыта океанской толщей воды от 30 до 50 километров. Теперь даже и не верится, что раньше из океанов высовывались большие куски настоящей земли и на них кипела удивительно разнообразная, никем не охраняемая жизнь: как не верится в эпоху летающих и ползающих динозавров или длинношерстых мамонтов. Теперь над ровной синью океана высятся только небольшие редкие островки: они рукотворны и защищены от губительных тайфунов. Эти тайфуны, возникающие на границе температур дня и ночи — утром и вечером, несут бесчисленные толпы черных, седлающих крутую океанскую волну и рыскающих в поисках еды и жертв...
Заплескавшийся над головой солнечный свет вывел его из задумчивости: он все никак не может привыкнуть к снятию защитного тумана над островом — словно в темном чреве театра после спектакля включают яркий свет ламп. Пора.
Стас глубоко вздохнул, вентилируя легкие и сбежал по крутой лесенке к воде, не забыв щелкнуть замком своего костюма, складки которого упругим теплом обняли тело. Еще одно движение — и он ввинтился в тихую, словно никогда и не штормившую океанскую воду. Недалеко впереди — за белесой сетью защиты играли, предвкушая простор и волю, грациозные дельфины: их нетерпеливый встречающий его свист — стрекот, как всегда, отзывался в нем накипающей радостью.
Подводный дельфиний островок, как и все другие подводные и надводные острова, был выращен и покоился на каменных столбах — рифах. Чудное растение — тянется аж с 50 километровой глубины к поверхности океана в течение почти 100 лет. Потом заполыхает ярким розовым цветом, и если уберечь его цветы от прожорливых черных, собрать семена, можно опять посеять их где-нибудь в океане и вырастить новый остров... А отцветшие растения превращаются в вечные и надежные столбы, которые, как мифические атланты, держат острова на своих могучих плечах. Сколько маленьких прекрасных островков выращено теперь в бескрайье океана! Да, такую цивилизацию стоит спасти любой ценой!
Стас не заметил, как очутился рядом с дельфиньим стадом. По движению его руки защитные ворота мгновенно растаяли, и прозрачная вода над ними заиграла солнечными бликами. Ворланг — мощный и красивый вожак стада — степенно подплыл к нему — словно на светском приеме, вдруг пришла мысль Стасу. Тихий подсвистывающий говорок дельфина всегда ему нравился:
— Сегодня я могу отправить на поиски шестерых юных и двух взрослых, опытных дельфинов.
Стас кивнул головой ему в ответ и как обычно, ласково погладил спинку поднырнувшей под руку маленькой его любимицы — дельфиненка Лэйси и уловил добродушную усмешку Ворланга.
— Этого достаточно. Утренняя инфракарта не очень разбросана. Всего-то пять точек. — Доселе невидимый энергосборщик Стаса возник рядом с ним, до смешного похожий на уменьшенную копию Лэйси, — Тесси, передай координаты точек Ворлангу.
Через некоторое время все дельфины разбрелись по своим делам: кому-то не терпелось размяться на океанском просторе, кто-то уплыл к соседнему островку к старым друзьям, детвора, озоруя, носилась возле своих терпеливых мам неподалеку от островка. Восемь дельфинов сегодня работает. Подводный островок — дельфиний дом — до вечера опустел.
Стас медленно плыл над островком — до чего здесь уютно: то тянется причудливое темно — вишневое коралловое деревце, то одинокая рыба забурлит на дне, вкапываясь в песок, то проплывет стайка ярко раскрашенных, как на маскарад, полосатых рыбешек. За тем большим камнем притаился невидимый быстрому взгляду краб. Грациозно подтанцовывают заросли водорослей, как деревья на ветру. Трудно поверить, что это создание цивилизации — подводные кусочки флоры и фауны Земли, специально воссозданные для дельфинов, тоже обречены. Иссякнет энергия, исчезнет блокирующая защита границ острова — и достаточно одного нашествия черных. Хотя океан сам быстрее уничтожит расползающееся беззащитное живое — своей мертвой безжалостной толщей воды. Ведь теперешний океан может прокормить только травоядных: даже простейших в нем не осталось. Жизнь островков распылится, неспособная выжить без подкормки и защиты... Стас чуть не рассмеялся, представив, как проплывающий рядом вертлявый морской окунишка рвет, вгрызаясь зубами, носящуюся по штормам — горькую многолетнюю океанскую поросль.
Стас опустился на дно, подошел к инкубатору. Крупные яйца каменщиков, уложенные ровными рядами в прозрачные контейнеры, слегка шевелились, безуспешно пытаясь всплыть. Он наклонился над крайним — восемь черных яиц ошалело метались в своем контейнере, словно собираясь покончить с собой: имей они более хрупкую скорлупу, давно бы уже перебили друг друга. Да, для подпитки энергией острова на сегодня еще достаточно яиц, но с каждым днем их количество уменьшается, сегодня дельфины отыщут только пять. Почему это происходит — ответа в Атлантиде не знали. Хотя — по данным исследований — количество каменщиков на дне океана вовсе не уменьшается. Стас досадливо поморщился — он всю жизнь ненавидел эти безмозглые и агрессивные существа. Он прицепил контейнер к своему поясу и поплыл домой — перед ним прозрачно раскрылись и вновь сверкнули дрожащим размытым зеркалом ворота подводного острова дельфинов.
Держа в руках контейнер с судорожно мельтешащим в нем содержимым, он поднялся на первую ступеньку терраски, обвитой душистой цветущей лозой. Капельки воды на его костюме сразу высохли и он сделал немного притомившимися легкими — первый за последние полтора часа — глубокий вдох душистого ароматного воздуха, плывущего над его родным островом.
— 3-
О Сергее думал в эту минуту еще один человек — это был Льев.
Как он выглядит — молодой человек из этого мира — с которым они ненадолго поменялись мирами? Теперь Льеву предстояло 12 часов жизни в новом мире. Сейчас владелец этой машины оказался в Атлантиде и несладко же ему там приходится... пока он поверит в случившееся. Этот процесс всегда проходит тяжело — случается, некоторые сходят с ума. Ну да ничего, там, поблизости — Льена, она опытна и всегда сумеет успокоить пришельца и объяснить происшедшее. В последние несколько прыжков все было очень спокойно. Только вот тревожила Льева какая-то странная заминка перед прыжком, такого раньше никогда не наблюдалось. Буквально на секунду-другую, но как будто все пошло немного не так, как обычно... Может, Льена чуть-чуть устала и у нее не хватило энергии?
Стас покачал головой: хватит накручивать себя, Льена умная и сильная, все будет хорошо. Да и все равно он сейчас не может ей ничем помочь...
Пора начинать обживаться в этом мире — времени у него не слишком много.
Льев огляделся кругом, сидя в мягком салоне машины. Да, немного допотопная машина — двигатель внутреннего сгорания, коробка передач, руль... Ключи в замке зажигания. Довольно неудобный салон, очень старые материалы — это ему знакомо по прежним путешествиям. Много — много сотен тысячелетий назад их Атландида тоже, скорее всего, была очень похожа на эту древнюю цивилизацию.
Льев посмотрел вперед. Там недалеко догорали два столкнувшихся автомобиля.
Да, до вечера у него еще достаточно времени. Целый день для знакомства с новым миром...
Он повернул ключ зажигания, машина легко и почти бесшумно двинулась с места, вливаясь в утренний поток движения.
Прошло полдня. Льев за это время успел поездить по городу, занятому своими неотложными делами и не подозревающему ни о чем, пообедать в уютном кафе. А еще он выехал в пригород, оставил машину у обочины и позволил себе недолгую прогулку по лесу, полному особых запахов простора, особой освещенности и особых звуков — это было таким наслаждением! Жаль, не было рядом Льены. Поэтому ему хотелось запомнить эти запахи и звуки для нее...
А потом он оказался благодарным слушателем воспоминаний о войне — двух дедов, присевших отдохнуть в тихом скверике.
— Сынок, приходи завтра сюда опять. Мы тебе расскажем, как нам жилось после войны. — Сказали они на прощанье понравившемуся им молодому человеку, с трудом управляя грубо сколоченными искусственными зубами во рту.
Потом он заглянул в спортивный зал, наблюдая за приемами борьбы и самозащиты.
Послушал смешную древнюю лекцию по сопромату — в студенческой аудитории. Там Льев познакомился с Ниной — сидевшей рядом симпатичной девушкой-студенткой. Сильная, стройная, она казалась слишком шумной, энергичной по сравнению с девушками из Атлантиды. Но была в ней странная жизненная сила и особая очаровательная женственность.
Нина его ни о чем не расспрашивала. Она только знала, что он из другого города — это ведь было правдой. Из другого города, другого времени, другого мира — об этом он не говорил, да она и не хотела этого знать.
Они просто гуляли весь вечер вдвоем по городу, слушали музыку, которая нравилась Нине, ели мороженое. Стояли над серебристой полоской реки — в этом мире кругом была зелень, цветы, деревья. Земля. И они не задумываются над тем, что этой земли может не быть. Счастливые, не ведающие того, что может случиться. Что имеем — не храним, потерявши — плачем...
Он тоже был счастлив сегодня и девушка рядом с ним чувствовала это.
То, что случилось с Атлантидой, может случиться и здесь, но может, они сумеют уберечь то, что имеют? Может, они не сделают тех ошибок, которые сделал их мир? Как знать? Он бы очень хотел этого...
Поздним вечером он отвез Нину домой. Перед тем, как она вышла из машины, Льев с нежной благодарностью поцеловал ее в мягкие губы, и до сих пор чувствовал вкус ее поцелуя.
Его время здесь почти закончилось и подъезжая к тому самому перекрестку, с которого началось его сегодняшнее утро, он был грустен и задумчив...
— 4-
А Сергей уже начинал привыкать к этому новому миру.
Бесшумная прогулочная яхта скользила по воде. Из окон каюты, завешенных чем-то трепещущим и прозрачным, тянуло влажной морской свежестью. Льена, уже пришедшая в себя и хорошо отдохнувшая, почти утонула в пушистых объятиях кресла. Она казалась очень хрупкой и бледной, а в глазах плескалась глубокая морская синь. Полненькие губы ее удерживали доверчивую улыбку. Длинные русые волосы девушки, уже полностью высохшие, отбрасывали теплый свет — словно догорающий огонек камина. Напротив, за невысоким столиком, уставленном диковинными фруктами, обхватив голову руками, сидел Сергей. Влажно поблескивающий каменщик старательно выдавал себя за очень воспитанного черного человека неопределенного пола, сидящего на стуле. Однако то и дело — то черный стул, то мокрый человечек на нем хлюпая, расползались в бесформенный ком жирной грязи с безнадежно — торчащими наружу зубами-клыками. Терри то взволнованно встряхивался, то подскакивал на месте — недоверчиво помахивая головой или хвостом. Энергосборщик Льены, превратившийся в аристократичного лохмато-белого кота, был один в этой компании спокоен, и блаженно прижмуриваясь, посматривал по сторонам.
Сергей, Льена и каменщик По — все они только что — узнали друг о друге такое, что надолго ошарашило их и разлохматило их мысли и чувства. Прежде всего, они убедились в том, что все они — трое — представители разумных цивилизаций. Мокрый, мазутно-черный каменщик одинаково лихо шепелявил сквозь свои выразительные резцы то на языке Сергея, то на языке Льены — будто на родном. Сергей каждый раз с удовольствием прислушивался к певучему говорку Льены — она будто говорила на обычном русском языке Земли 21 века — и, удивляясь невиданным техническим возможностям атлантов — поглядывал на своего энергосборщика: как это ему удается? Льене, кажется, тоже нравилось говорить с ним: когда она поглядывала на него, ее глаза щурились в ласковой улыбке и на щеках обозначались колдовские ямочки. А каменщик долго не мог поверить в то, что эти убогие существа, неспособные даже опуститься на дно океана — катающиеся только по его поверхности на хрупких скорлупках-яхтах — . нормальные разумные жители Океании.
— Почему вы все-таки уничтожаете яйца каменщиков, собирая их по океану после шторма? — каменщик возмущенно булькнув, расплылся и торопливо вытянувшись, опять воссел, поблескивая, будто начищенный черной ваксой. Он все никак не мог успокоиться.
— Мы это делаем не ради уничтожения яиц — это у нас единственный способ пополнения энергии. Иначе наша цивилизация погибнет: у нас не будет энергии для защиты островов от утренне-вечерних тепловых тайфунов. И для наших машин, вырабатывающих жизненно-необходимую продукцию: еду, одежду, различную технику. Без энергии выловленных яиц мы не сможем поддерживать нормальную жизнь островов. Конечно, ваши еще не родившиеся детеныши засыпают, как рыбы на суше, после того, как выкачают у них энергию: но у нас нет другого выхода. — Льена виновато поглядела в рассерженно поблескивающие глаза По.
— Но это же просто глупо! Взрослый каменщик обладает энергией в 9 тысяч раз большей, чем зрелое яйцо! — По опять подпрыгнул, но сумел удержаться на расползающемся своем сиденье: подтянул подтаявший стул и продолжил, голос его разъяренно шипел, как раскаленная сковорода при встрече с холодным маслом. — И взрослый каменщик безболезненно может отдать половину своей энергии в ваши энергонакопители, потому что через 10 минут после еды он опять восстанавливает ее всю! Зачем же убивать наших невылупившихся детенышей, ведь из-за этого нам приходится планировать рождение детей с очень большим запасом, а это ведет к укорочению жизни самих каменщиков: как мужского пола, так и женского.
— Но почему же? — Льена обеспокоенно подняла голову.
— Потому что жизнь каждого нового яица-детеныша забирает невосстанавливаемую энергию родителей. Укорачивает жизнь.-По возбужденно шлепнул кулаком по своему стулу: его рука с чавканьем слилась с черной грязью стула.
Сергей неожиданно вскочил со своего места и торжествующе рассмеявшись, наклонился к доверчиво распахнутым глазам Льены.
— Эврика — как изрек однажды один великий! Ты понимаешь, Льена, достаточно одного каменщика на каждый ваш островок и вы будете иметь энергию в избытке. И каменщики будут жить дольше, и воевать станет не с кем и незачем. Начнете путешествовать по дну океана, а они смогут подниматься наверх. Ведь их подводные города, если они вправду светятся нежно-зеленым светом в далекой и мрачной глубине — как говорит По — это же, наверно, просто сказка! Неужели вы никогда не думали о такой возможности?!
— В Атлантиде всегда считали, что вероятность контакта с каменщиками почти равна нулю, они всегда саморазрушались, когда попадали в наши руки. Нам казалось очевидным, что каменщики — это слишком злобные, дикие и неприручаемые звери подводных глубин. — Льена смущенно усмехнулась, — прости меня, пожалуйста, По.
— Да что там, мы ведь тоже не безгрешны перед вами. Если бы не кресло Сергея, которое мне показалось таким аппетитным, и не его вопрос — ты случайно не подавилась, образина?.. — По продолжил, прервав свой хриплый хохоток . — У нас ведь только женщины могут подняться на поверхность, да и то для кладки яиц-детенышей. А мужчины слишком тяжеловесны и потому они никогда не видели солнца.
— Значит, это ваши амазонки носятся на волнах, уничтожая все, что им попадает на пути? — Сергей повернулся, поразившись не меньше Льены, и протянул руку к По. — И ты — тоже?
— А что, я недостаточно хороша для женщины? — По силилась на этот раз вылепить из себя что-то более выразительное — и у ней получилось! Привлекательные черты кокетливо изогнутой мулатки, покрытой жирной ваксой, предстали на миг и вновь размылись. — Правда, мне трудно поддерживать форму.
Сергей с Льеной переглянулись и весело расхохотались, к ним присоединилась По. Отсмеявшись, Сергей опять подсел к столу:
— Извини меня за образину, нечаянно сорвалось, сама помнишь, какая тогда была ситуация. Ты по-своему очень красива. Но объясни мне, как же вам удается откладывать яйца-детенышей в такой шторм? Ведь обычно все живые существа перед родами ищут уединенные и безопасные места?
— Мы всплываем во время начинающегося шторма и возвращаемся обратно обычно через месяц. Ведь тайфуны движутся по Океании с востока на запад — вместе с согревающими лучами солнца. А у нас нет мышц, поэтому мы пользуемся силой волн для кладки наших яиц-детенышей. Носимся на волнах, пока они не вытряхивают из нас наших детенышей. Такая уж у нас физиология. — Неужели черти тоже умеют смущаться? По и впрямь отвела блестящие глазки в сторону. — Ну, сознаюсь, нам приходится еще усиливать — раскачивать эти волны. А наши отложенные детеныши только одни сутки греются на солнце, а уже на следующие сутки , набрав достаточно энергии, опускаются не на дно — нет, а на безопасную для них глубину и дозревают там около года, пока вылупятся. Только потом они возвращаются домой. А какую-то часть яиц после шторма вылавливают ваши дельфины и они у вас гибнут. При этом каждый детеныш забирает у отца и матери четверть невосполнимой энергетической жизни...
Расстроенная Льена поднялась с места, подошла к По.
— Значит, мы не только губим ваших детенышей, еще укорачиваем и вашу жизнь? Как же мы запутались, разумные... — Она протянула руку к каменщику-амазонке, провела тонкими пальцами по ее щеке — нежные пальчики Льены отпечатались на ее черном лице белой полоской, которая начинала медленно темнеть. Льена испуганно отдернула руку. — Я тебе не сделала больно?
По монотонно раскачивалась из стороны в сторону, не открывая глаз:
— Нет. Вовсе нет. — Она повернула вылепленную из черной глины голову к Льене.-Мы обязаны найти разумное решение. Я просто думаю — сколько же жизней ушло на наши ошибки?
Сергей взял со стола соблазнительно-голубоватый фрукт, который час назад поразил его своим изысканно — нежным вкусом:
— Успокойся, подводная амазонка, неразрешимого на свете не бывает. На, поешь, он вкуснее стула, которым ты сегодня позавтракала.
По протянула руку, осторожно положила в зубастую пасть душистый фруктовый кругляшок и вновь зажмурила свои блестящие глазки, теперь — от наслаждения. Сергей, раздумчиво сведя брови, прошелся по просторной каюте. До чего же сегодняшний день богат приключениями — расскажи ему об этом кто-нибудь вчера, он просто услал бы любителя фантастики куда подальше. А сейчас он пытался найти решение для этого удивительного мира. Для бесшабашной, безобразно-прекрасной амазонки По и, кажется, серьезно зацепившей его сердце — чаровницы Льены, которая сейчас с надеждой смотрит на него. Да и для себя тоже: он ведь хотел быстрее вернуться в свой мир, такой родной и понятный. Хотел и, кажется, уже не очень не хотел.
— Итак, мои дорогие... Воспользуемся опытом нашего дедушки Ленина — начнем с банков и телеграфа. Не обращайте внимания, это я вспоминаю уроки истории. А теперь — к делу. Кто у вас управляет энергонакопителями? Мы с ними можем связаться? — Сергей обернулся к примолкшей Льене, ласково взял за руку,подвел к креслу.
Она послушно села и задумчиво откинулась назад.
— Да, могу позвать Стаса, он будет у нас через 15 минут. — Льена махнула пальцами своему пушистому энергосборщику,-делай, Текки.
— Вот Стас пусть и составляет первый взаимовыгодный договор энергообмена между каменщиками и атлантами. А потом нужно будет связаться со всеми островами и передать новую информацию. Надеюсь, такая связь у вас существует? Телефоны, телеграфы, спутниковая, сотовая связь? — Сергей немного кривил душой, задавая свой вопрос: ему просто хотелось показать, что он тоже не пришелец из каменного века.
Льена рассмеялась задорным колольчиком и этот озорной теплый смех будто щекотнул его сердце:
— Да, конечно, Сережа, для всего этого и существуют наши энергосборщики. — Его имя, впервые произнесенное Льеной так, как называли его дома, прозвучало мучительно-ласково.
Эта девушка — загадка, нежная, слабая, неотразимая — таких он не встречал в своем мире. Ее чистая, словно вспыхивающая изнутри улыбка, особенный наклон головы, мгновенная задумчивость, отсвечивающие солнечным теплом волосы — все в ней было пленительно. Иногда ему казалось, будто каждое ее мягкое движение щемяще отзывается в нем и он спешил изгнать из себя мысли, пришедшие не вовремя и не к месту. И тут же воровато оглядывался на одобрительно помахивающего хвостом Терри: этот всепонимающий мерзавец умел хранить тайны.
— 5-
Вот и подошло к концу недолгое путешествие Сергея. Как говорят — счета оплачены, музыка смолкает.
Стас еще долго стоял на палубе яхты и смотрел вслед троим уходящим навстречу вечернему шторму.
Да, Сергей, Льена и По сделали сегодня почти невозможное. Только надолго ли это? На сто тысяч лет, двести — все равно рассерженная природа будет мстить и мстить их планете. Они очень сильно обидели ее, а теперь им приходится платить... Но молодежь, такие — как Льена и и его сын Льев — верят в свое будущее и борются за него. Может, они и правы — как знать?
Вечернее солнце сползало к морю, золотыми листьями роняя лучи в потемневшую синь моря. Приветливо нависало над ними никогда не знающее туч небо Атландиды. Льена и Сергей шагали навстречу закату, на ногах Сергея были такие же белые сапожки-водоходы, как у Льены. Море мягко и надежно пружинило в такт их шагам. Рядом, лихо пришпоривая послушную одинокую волну, неслась По. Все трое молчали — да и о чем говорить, если ничего изменить нельзя? Сергей держал в своей ладони теплые тонкие пальчики Льены как нечто драгоценное — и гнал от себя лишние раздумья. Гнал порывы накатывающей тоски.
День сегодня был таким длинным и счастливым.
Льена успела показать Сергею и По подводные дельфиньи острова. Они вместе со Стасом отправили домой — на дно — восемь только что вылупившихся озорных очаровашек-каменщиков. По блаженствовала, наслаждаясь невиданными земными угощениями и избытком своей энергии зарядила на целый месяц островные накопители. И взяла со Стаса слово, что впредь накопители их острова будет кормить энергией только она. Изумленные путешественники нагулялись по родному островку Льены и Стаса, подышали легким и чистым ароматом воздуха. Правда, По ходила по суше с большим трудом и ее усадили в аккуратное самоходное кресло.
А сейчас подходило расчетное время возврата Сергея в свой мир. А Льев — вернется в свой. Льена остается вместе с По. Они вместе встретят Льева, а потом — каменщиков, несущихся в вечернем шторме. И все у них должно получиться.
Сергей все сделал в этом мире, все, что мог, и время его почти истекло. Проснется завтра — и все будет как всегда. Не будет этой девушки, которая, как Фрези Грант, идет сейчас по морю, задумчиво склонив голову. Не будет ее волос, которые горят теплым светом и не догорают целый день. Не будет рядом ее загрустившего молчания. Он готов, готов ради нее оставить свой мир, лишь бы всегда видеть ее рядом. Но — увы, это несбыточная мечта. Она — другая, из другого мира, и она — невеста другого. Как разнятся их миры, на одной и той же Земле?
Неожиданно По сделала изящный кульбит на волне, взлохматив ее бурлящей пеной и расплылась, словно мазутное пятно. Потом на миг предстала перед ними запечаленной красавицей-мулаткой, которую невозможно отмыть и 50километровой толщей воды и с улыбкой на черных губах прощально взмахнула рукой:
— Сергей, я слышу, шторм близится. Тебе пора. Скажи, пожалуйста, ты ведь не забудешь нас?
Льена будто очнулась от забытья: отшвырнула от себя так и не додуманные мысли, встрепенулась и порывисто вскинула руки; тоскующая синева ее глаз в упор ожгла Сергея...
И сразу все закончилось. Сергей встряхнул головой — темень нехотя отступила. Он сидел в своей машине, а впереди, в предвечерних сумерках, уже догорали две только что столкнувшиеся иномарки. Сергей смотрел не на них — он с беспомощным недоумением разглядывал странные изящно-белые коротенькие сапоги на своих ногах.
И саднила, болезненно саднила, словно напоминая о чем-то, непонятно где ободранная ладонь...
Венера Данилова © 2010
Обсудить на форуме |
|
